«Распределение le-Responsabilité»

КООРДИНАЦИЯ: Что, блять, происходит? Ты абсолютно потерян. Может быть, ты плаваешь кверху пузом в местном море или зарылся лицом в дорожную пыль: ты не в силах сказать, пока твои глаза закрыты. Ещё не чувствуется холод ветра или тепло отопления в комнате. Твои ноги не двигаются. Кто-то сковал их движение, связал тугим и прочным узлом. Ты чувствуешь себя парализованным и не можешь встать. Тело наполнено незнакомой пустотой. Сон сегодня был слишком умиротворенный, что подозрительно - с тобой так не бывает. Ты *привык* к кошмарам, они должны быть беспокойными, липкими, холодными и утомляющими. Да, усталость ощущается в тяжелой голове, но она другая. Этим утром твоё состояние похоже на отхождение от наркоза, словно тебе только что вырезали огромную подгнивавшую опухоль. Ты ощущаешь где-то покалывание. Мысли путаются, потому что после наркоза всегда так… Но ты не в больнице и новых шрамов на теле не появилось. ЛОГИКА: Ты снова пил. Осмысление пришло запоздало и разрушило тебя. Язык во рту показался тебе опухшим и противным, а твоё тело мятым, как плесневеющий фрукт. Каково это: осознать, что твоё самообладание ни черта не стоит? Это не просто «унизительно». Теперь твоё мясо на костях обрело другую текстуру: ты чувствуешь себя тряпкой. Восемь месяцев коту под хвост, даже года не продержался. Сожаление скопилось комком в горле, и ты ненавидишь, что проснулся. Нужно будет смотреть в глаза последствиям, подходить к зеркалу и убеждать себя, что у тебя нет поводов ненавидеть человека в отражении. СУМРАК: Нет, не обманывай себя. Ты не просто пил. У тебя это никогда не бывает «просто», ты выжрал бутылки три, если не больше! Потому что не можешь иначе. ДРАМА: Скорпион всегда будет жалить жабу, мессир! Такова *натура*, такова природа, как же можно обвинять скорпиона? ВОСПРИЯТИЕ: Твоё тело не подаёт признаков сильного похмелья. Головной боли тоже нет. Ты не торопишься слушать внутренний голос, боясь взглянуть истине в глаза. Вдруг ты действительно спишь в луже или у канализационной протечки? Снова. Какое ужасное бы было зрелище. Если представить разум водной гладью, то ты проснулся в нефтяном пятне. Все мысли увязли на темной поверхности, чернота спрятала от тебя краски и лица, оставив один на один с глубоким баритоном своего внутреннего голоса. Ты не тонешь, ты не плаваешь. Время перестало для тебя существовать, как и понятия «верх», «низ», «запад», «восток», «пятница», «осень»… Всё погрузилось в чёрную нефть. Сначала ты осторожно шевелишь рукой, пытаясь понять, что ощущаешь кончиками пальцев. Кажется это ткань, льняная и мятая. От неё пахнет потом и порошком для стирки. ЛОГИКА: Простынь. Значит ты всё ещё в квартире. Осознание придало тебе лёгкой уверенности. С героическим, и вместе с этим жалким, вздохом, ты приподнимаешься и пытаешься сконцентрировать глаза на чём-то конкретном. На твоём лице странный прищур. Что именно ты ищешь? Всё вокруг мутное. Может ты действительно оказался под водой? ЛОГИКА: Для подводного пространства слишком сухо. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Гениально. Что ещё? Одеяло тонкое, но большое. Его нужно складывать в два слоя, чтобы не замёрзнуть зимой, но в тёплых носках будет даже уютно. Что примечательно – на тебе нет носков, ведь ты хорошо чувствуешь кожей пододеяльник. Нет так же на тебе и ночной рубахи. Собственная нагота тебя смутила, так как тебе не хочется снова находить свои вещи по всему городу. Ты очень надеешься, что не оставил трусы на детской площадке или свой пистолет в песочнице. С этой мыслью ты причмокнул обветренными губами. Хочется пить. Очень сильно. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Сушняк! Старая добрая жажда от веселой попойки, вот так эхо вчерашней ночи. Первый знак, что кутеж был насыщенный. Второй знак обычно – привкус члена во рту. СИЛА ВОЛИ: Это не смешно. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: О, я категорически не согласен! Это же всё не в первый раз и явно не в последний. Красота. Романтика. Мрачная тоска по сладкому вечеру прямо на кончике языка. Ты пробовал вчера что-то очень вкусное… что-то новое. Экзотическое. Я конечно же про выпивку, а не про члены. С небольшим усилием ты нащупал причину своего паралича – ноги запутались в одеяле. Вчера ты приземлился куда нужно. На матрас. Он не такой скрипучий, как в твоей квартире, он чище. Он нагрелся от тяжести твоего тела и немного провис. Ты не видишь на нём желтых пятен от пива. ЛОГИКА: Ты не у себя. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Один вывод охерительней другого, Лейтенант. Осмотрись! Ты детектив с двадцатилетним стажем или дилетант, начитавшийся желтых статеек по кинесике? Любопытство, трепет и интрига смешались в тебе в неравных пропорциях. Опасливо приподнимаясь на локтях, ты изучаешь квартиру вокруг, и почти не пугаешься того, что ты её не узнаешь. Занавески покачивались на сквозняке, пропуская яркое зимнее солнце в маленькую комнату. Тюль была поедена молью, но самые большие дыры всё же аккуратно заштопали чьи-то бережливые руки. Ты лежишь на разобранном диване. На прилегающей стене висит безвкусный ковёр. Он приколот на ржавые гвозди, что вряд ли было сделано на вкус хозяина дома, однако ковёр всё же прячет страшные и безвкусные обои с цветами. Они посерели, словно их нарисованные бутоны завяли за долгую зиму. Странное дизайнерское решение. Навевает тоской, да суровой безбрачной жизнью, и это неправильные ассоциации для букета. Эти стены видели очень много. Не одну семью и не один ремонт. Говорить пока рано, но высота потолков *может* подсказать, что это скорее всего многоквартирный дом, в одном из старых районов Ревашоля, рядом с музеем Искусств. Там было очень много дореволюционных построек, которые отказались сносить. Но и о ремонте вопросы как-то быстро утихли. Покрасили только фасад, который смотрит на главную улицу (чтобы не портить вид из окон музея), а вот подъездные двери никто не менял, и они пропитались ржавчиной. Не самый безопасный район. Третий по количеству краж со взломом. Было так же пару дел о мошенничестве, когда ушлые риелторы продавали тут недвижимость, не рассказывая обо всех особенностях канализационной проводки и отопления. Квартиры там отличаются весьма высокими потолками и холодными стенами. ЛОГИКА: Она наверняка съемная. У двери стоит невысокий сервант, в котором нет сервиза. Хозяева дома забрали его с собой, прежде чем пустить жильца в квартиру, а новому владельцу буфет оказался ни к чему. Он пустует. Ты одобрительно киваешь сам себе. Паркет был свежий, покрашен темной коричневой краской и обработан лаком по инициативе тут живущего. В углу, у окна, стоял широкий и мощный, как великан из детской сказки, двухстворчатый шкаф. На его двери был наклеен календарь с листком на декабрь, но конкретной даты на нём не зачеркнуто. Потолок покрашен в белый и судя по известковым пятнам, он протекает в особо неудачные дни. Двери в коридор не было. Комнаты разделяла безвкусная занавеска из пластмассовых ракушек, которая свисала с дверного проёма. Вообще… Ты чувствуешь себя тут на месте. Тут по-домашнему, словно приехал к доброму старому родственнику, который до сих пор держит в рамочке фотографию с вашей совместной рыбалки. Нахлынувшая ностальгия, по временам, о которых ты не помнишь… Странно это. У тебя нет таких родственников. Что же ты тут делаешь? Да ещё и голый. Картина начинает складываться, когда ты поворачиваешь голову налево. На журнальном столике какие-то блокноты, книжки и фотографии, но ты не можешь их пока рассмотреть. В центре натюрморта - бутылка коньяка. Недопитая. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: О, да! Потрясающая возможность утолить жажду. Мысль не успела закрепиться в твоём мозгу. Ведь… Твой пиджак висит на спинке стула. Предмет мебели приветливо повернут в твою сторону, чтобы ты быстро заметил куда упал твой гардероб. Ты бы никогда не сделал такого на пьяную голову, и даже на трезвую не всегда умудряешься. Да, вся твоя одежда аккуратно сложена стопочкой! Зеленые туфли стоят рядом и… блестят. Внезапно ты понимаешь. Подсознательно трёшь безымянный палец, вдруг почувствовав прилив тепла. Ты в чужой комнате, укрыт тонким одеялом, которое кто-то подвернул под твои ноги с заботой. Да, пыль летает в воздухе, её видно невооруженным глазом, но тут всё равно ощущается педантичная чистота. Окно чуть приоткрыто, впуская свежий воздух с улицы. Тебе не жарко. Тебе не холодно. Ты чувствуешь себя хорошо, спокойно. Неужели это сделала… РИТОРИКА: Женщина. Какие-то нежные руки призрачным воспоминанием горят на коже. Ты с кем-то был этой ночью. Кто-то тебя успокаивал. Как бы ты ни пытался уловить призрачное видение, ты помнишь только пухлые губы на своих скулах. Кто-то не испугался твоей колкой щетины. Кто-то погладил тебя по щеке. Ничего конкретнее. Никакого силуэта… Ты снова ничего не помнишь! СУМРАК: Доброе утро, неудачник. Какое беспощадное дежавю. Ты в легкой панике пытаешься вспомнить собственное лицо. Прижимаешь одеяло к груди, как ребенок детскую игрушку. Его тепло – единственное «доброе» что осталось от «утра». Неужели всё повторяется? Снова собирать свою личность по кусочкам? Ты же держался. Ни капли в рот с того дня в Мартинезе, и всё коту под хвост. САМООБЛАДАНИЕ: Успокойся. Ты Гарри. Гаррье Дюбуа. Ты работаешь в РГМ, и вы недавно получили новое дело. СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ: «Вы» получили новое дело? ЛОГИКА: Ким. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Напарник. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: *Наш* напарник. Как только на поверхность всплыло это имя, по нефтяному пятну пробежала дрожь, будто сосуд с жидкостью загудел. Картинки стали подниматься из глубины, как разваристые чайные листья. *Всё* в тебе встрепенулось: словно мокрый воробей после купания. В этом пазле не хватает деталей, но общая картина стала вырисовываться довольно быстро - голоса, идеи, здания. Ты видишь фасад участка номер 41, Кинема стоит на парковке неподалеку от главного входа. Рядом с капотом силуэт в оранжевой куртке. Черные волосы, круглые очки. Эта фигура действует на тебя как пламя свечи на мотылька. Ты помнишь, что он любит чай с молоком. Значит деменция ещё не съела твой мозг окончательно. ДРАМА: О нет, о нет, о как же так? Что же скажет Лейтенант, когда узнает, что вы сорвались, мессир? ЛОГИКА: Что скорпион имеет право кусать жабу. Очевидно. ДРАМА: Так и скажешь? Прямо глядя в его разочарованные, полные тоски, боли, одиночества, надежды, слез и страданий, дальнозоркие глаза? ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Если снять с него очки, задача станет легче. ДРАМА: Чудовище! Ты с трудом отогнал эту мысль от себя, сосредоточившись на кое-чем куда более для тебя актуальном. Женщина. В твоей жизни появилась женщина. Одноразовая, но не такая, как это обычно бывает. Здесь чувствуется, что-то личное, чем простое «без обязательств». Ты поднялся. Прислушался. Ни шагов, ни пения в душе; тишину разрывает только городской гул за окном. Кажется ты в квартире совершенно один. Сначала ты опешил и не понимал, стоит ли собраться, сделать завтрак или просто погрузиться обратно в сон. Ждать, когда хлопнет входная дверь и прохладные руки обнимут тебя со спины, как когда-то происходило в молодости… ДРАМА: Да! Да! Пусть нежность воспевает молодость! ЛОГИКА: Молодость?! Над тобой тут мухи не летают только потому, что барышня осмотрительно повесила липкую ленту у окна. Романтика мертва. Ты убил её бутылкой. Свесив ноги с кровати, ты замер с трусливой мыслью в голове: ещё ведь одно маленькое усилие и ты поднимешься. Встанешь – в этой постели больше не окажешься. СУМРАК: Тебе тут не место. Она наверняка тоже была пьяная и она испугается, когда узнает, какую свинью привела в дом. Спасайся! Беги! Какая правдивая и гнетущая мысль. Она тебе не нравится, но ты не можешь от неё избавиться. Думать, что девушка будет рада твоему присутствию – глупо (ты всё же помнишь, как выглядишь в зеркале). Кто был бы рад приютить такого лохматого кабана, как ты? Да ещё и подарить такое чудное тепло… Кусочек заботы. Чистые туфли. Очевидно: она не знает, что ты из себя представляешь. Она видела тебя только в лучшем твоём состоянии, когда ты пьян и весел. Иногда – благороден, но в основном жалок. Шаг влево, и ты затеешь драку. Шаг вправо, и ты выстрелишь себе в висок. Ты, наверное, был для неё дворовой собакой, попавшей под дождь. Она погладила тебя, а ты увязался за ней до подъезда. Как же ей было тебя не впустить, такого голодного до любви и поцелуев? Тебя очень давно не обнимали, ты хорошо чувствуешь эту пустоту. Ты ощущаешь чужую кожу, только когда кладёшь деньги в ладонь продавцу в магазине. Или пистолет в руку Лейтенанта Кицураги. Ты не можешь быть до конца уверен, что им приятно это касание, может быть они терпят его лишь потому, что иначе не получат желаемого. Этой ночью было иначе. Возможно, ей понравилось… Но… Откуда ты знаешь сколько в этом сексе от неё было отдачи, а сколько благотворительности? Шаг. И ты ощущаешь ногами холодный пол. Остатки дремоты смело с глаз. Ты благородно заправил постель, потому что вид мятого одеяла казался инородным на фоне общей комнаты, словно кто-то поставил кляксу на искусной картине. ЭМПАТИЯ: Ей будет очень неприятно, если ты просто сбежишь, но она это поймет. Такое от тебя ожидаемо. Ты в задумчивости пригладил лохматые усы. Оделся, расправил рубашку. Галстук спрятал в карман, посчитав его слишком вычурным. И болтливым. Его комментарии ты хочешь слышать в последнюю очередь. А может… он ей нравился? Вдруг она потянула за него в танце, пока играло Диско? Что-то ведь случилось с вами, раз ты так за неё ухватился. А если она вдобавок разделила и твою любовь к музыке, то вообще удивительно, что ты очнулся на разобранном диване, а не у алтаря. А ты и не вспомнишь какое на ней было платье, дурак. Белое, как пена для бритья? Или может оранжевое, как апельсиновая кожурка? ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Журнальный столик. Стоило взгляду упасть на столешницу, как глаз сразу зацепился за недочищенный апельсин (кто-то пытался снять кожуру одной большой лентой, не разрывая её). Рядом с цитрусом лежала ручка и стопка толстых блокнотов. То, что ты сначала принял за фотографии, оказалось набором открыток с видом Ревашоля. Забавно, что при наличии рабочего стола, твоя дама всё равно перебралась работать на диван. Ты почти видишь её расслабленный силуэт тут, среди подушек. ЛОГИКА: Может она фотограф? Или писательница? Судя по количеству исписанных блокнотов – последний вариант более вероятен. Творческий беспорядок на журнальном столике всё равно походил на самые чистые и *порядковые* углы в твоём доме. Взгляд скользит по дешевому дереву столешницы. Тут стоит пепельница. Две узорчатые стопки для коньяка. Неужели вы действительно выпили так мало? И этого хватило, чтобы всё забыть? Если так, то тебе нельзя и алкогольных конфет. Сосредоточиться получается с большим трудом. Ты помнишь эти блокноты, ты точно их уже видел. Может, она показывала их тебе? Хвасталась чем-то родным, любимым, а может… важным? Вы точно сидели на этом диване вместе. Ты… поцеловал её тут. Ты не помнишь её реакции, но помнишь холодок в груди, что почувствовал. Видимо, она отстранилась. Спросила низким хриплым голосом: «Что ты делаешь?». СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ: А? Голос действительно был такой низкий? ЛОГИКА: Она курящая. Тебе было очень страшно, ты думал, что совершил большую ошибку. Это не было порывом страсти, это был порыв нежности - вот чем ты обескуражил свою спутницу. СУМРАК: Ты думал, она возненавидит тебя и твоё восхищение. Ты слишком низменное и грязное существо, чтобы тянуться к ней так отчаянно. Тебе просто повезло. Нет, увидеть её не получается, как бы сильно ты ни старался. Ты помнишь только касания. Руки и губы. Да, - сначала на щеке. Потом на носу. На шее. На веках. Это было неожиданно нежно. Очень нежно. СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ: Почему неожиданно? ЛОГИКА: Видимо, она не создаёт впечатление нежной девицы. Ты начинаешь злиться на свою голову, которая так бессердечно истерзала твою память. Ты явно забыл что-то очень важное. Вы отмечали что-то вчера всем участком, разве нет? Устроили вечеринку? Как так? В тебе недавно проснулась новая привычка отказываться от предлагаемой выпивки на праздниках. Ты не брал стакан в руки, хоть соблазн был велик. К твоему счастью, предложения на брудершафт не сыпались градом, ведь рядом с тобой стоял твой непоколебимый напарник. Он говорил «делайте, что хотите, детектив» ещё до того, как ты обращал внимание на спросившего. Это отрезвляло, ведь он отворачивал голову, проявляя полнейшее безучастие. Это спасало. Чувствовалась поддержка. Опора. Чужое плечо. Он молчаливо напоминал, что вам не обязательно нужно было выпивать, чтобы весело позориться на вечеринках. В итоге, словно гордый павлин, ты громко говорил: «не пью». Что же пошло не так? Кого ты встретил? Пустота. В твоем разуме поселилась Серость. Ты знаешь, как деструктивен бываешь в нетрезвом состоянии. Холодок пробежал по коже. Вдруг ты что-то натворил? Разбил дверь, выбил окно, нагрубил... СУМРАК: Тебе нужно бежать отсюда, пока она не вернулась! Не позорь её своим видом и своей амнезией. Ты находишь единственный более-менее неисписанный листок под журнальным столиком (такой же мятый, как и всё твоё тело), и замираешь с лёгким волнением. Не разбираешь её почерка, да и вчитываться не пытаешься, все же рыться в чужих вещах довольно неприлично. Ты хочешь написать прощание на обратной стороне (такой же пустой, как и твоя башка). АВТОРИТЕТ: Помни, она, возможно, писательница. Излагай мысль так, чтобы она прониклась, а не прикрывала в стыде лицо! Рука замерла над бумагой. Она немного дрожит, но это не последствия похмелья. Ты… не хочешь расстроить её. Тебе хочется оставить ей цветы на подушке, а не прощальное письмо. Сделать кофе на кухне. Спросить её, куда она ходила и всё ли у неё получилось. А если что-то не получилось – сделать это самому. Рассмешить её, если она грустит, обнять, если злится. Ты не помнишь её имени, но чувствуешь себя так, будто давно знаешь её. Она как воображаемый друг детства – таинственная и вечная. Безымянный палец ощущается таким пустым, словно ты только-только потерял кольцо, которого там уже давно нет. Не можешь же ты до конца своих дней оставаться один? Иногда дворовых собак всё же подбирают добросердечные люди. Ты думаешь, что не важно, как она выглядела. Она очаровательная при любой кривизне зубов. ДРАМА: Скажи ей о том, как прекрасна была та ночь! Что она как воздушное безе, как сладкая ириска! А ты диабетик, который пропитан суицидальными мыслями, как ромовая баба сиропом! ЭМПАТИЯ: Да. Это ведь точно не напугает её. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: А смысл бояться? Ты даже лица её не помнишь, какие к черту тут могут быть сомнения… У тебя не было отношений. Да, в далёком прошлом, о котором ты почти ничего не знаешь, осталась единственная и неповторимая женщина, которой ты сделал предложение на причале у моря, но это был другой человек и другое время. Всю эту печаль ты чувствуешь по привычке. Ты не осознаешь её глубины, не помнишь причин и силу последствий. Ты – чистый лист, который открыт и неопытен. А ещё глуп и наивен. Одиночество съедает твой разум как плесень прелый сухарь. Точно ли в этом море для тебя осталась рыба? Может быть, ты сейчас собственноручно перечеркиваешь какое-то будущее? СУМРАК: А может, ты сейчас спасаешь женщину от отношений с алкоголиком. Сомнения тут смешны. Сегодня ты опоздал на работу и тебе не стыдно; держать ручку в руках над пустым листом кажется тебе куда более преступным. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Прежде чем ты позволишь чернилам говорить – подумай, а как ты вообще можешь быть уверен, что между вами что-то было? А это вопрос хороший. Будет очень… неловко, если самоуверенность занесла тебя за границы реального. Ты прислушался к своему телу, анализируя что испытываешь. Жжение от царапин? Нытьё от укусов? ВОСПРИЯТИЕ: Шея! Ты касаешься шеи рукой и тебе даже не нужно видеть, чтобы знать. Там след от чьих-то зубов. Рука расправляет воротник пошире. Сам не понимаешь, чтобы лучше ощупать найденную улику, или чтобы показать её всему миру с гордой и грустной улыбкой. Этого мало, чтобы сделать вывод о том, что прошлой ночью у тебя был секс. Но тебе этого достаточно. Достаточно чтобы написать. ГАРРИ ДЮБУА: «Спасибо. Я никогда этого не забуду…» БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Да ты уже забыл, говна кусок! Ты зачеркнул написанное. Сделал глубокий вдох, и попробовал ещё раз. ГАРРИ ДЮБУА: «Я человек одинокий. Можно сказать даже брошенный. Спасибо, что приютили меня, напомнили, как оно бывает. Вы сделали меня чуть-чуть счастливее. Я не хочу быть проблемой, а знаю наверняка, что ею стану. Так что я ушёл. Простите.» Отложив ручку в сторону, ты перечитал письмо, с тоской понимая, что лучше мысль свою ты не изложишь. Всё это так неуместно и сентиментально, так неправильно по отношению к ней. Этот тон «дело не в тебе, дело во мне» легко читается между строк, и он тебе не нравится. Но она заслужила кого-то получше, чем пьяный сумасшедший, это ты точно знаешь. ДРАМА: Ох, как слащаво. Нарисуйте сердечко! Ты моргнул, внезапно представляя маленький рисунок в письме. ЭМПАТИЯ: Ну… Картину это хуже не сделает. Если оно получится красивым, конечно. Ты нарисовал кривое сердечко в верхнем правом углу. Сразу пожалел о том, что сделал это ручкой. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Это – самое уродливое сердце, которое ты видел в своей жизни. Оно похоже на иллюстрацию, которую рисуют на упаковках к сигаретам. Но тебе его уже не стереть. Ты только надеешься, что твои жалкие художественные наброски она посчитает… милыми. Ты почему-то уверен, что посчитает. Хотя как ты можешь это знать? Письмо ты оставил на подушке и смотрел на него, как на умирающего родственника. Как обидно, что всё это происходит так. Эта мягкая перина впитала в себя чей-то стон. Ты точно прижимал её к матрасу. Держал её, как охотник подстреленную птицу. Вместо хлопанья крыльев были руки, которыми она не знала за что ухватиться. Да. Её руки ты помнишь очень хорошо. Их хотелось целовать, как галантным дамам, но она не позволяла. Двигаясь к выходу, ты чувствуешь дикую сентиментальность. Пластиковые ракушки весело зашуршали, выпуская тебя в тесный коридор, где полы были скрипучие и светлые. На стенах не висело никаких фотографий, и ты откровенно расстроен этим. Что за странная загадка? В алкогольном и наркотическом трипе с тобой происходило многое. Ты видел разные кривые облики, дрался с мужчинами и танцевал с женщинами, пока туман в мозгу позволял тебе это. Но эти чистые туфли – это нонсенс! Так не бывает. Что-то странное просыпается в твоей груди в районе легких, когда ты думаешь об этом. Что-то протяжное и… приятное? Боже, да ты же скучаешь по ней! По этой странной Незнакомке, от которой пахло сигаретами, цитрусом и этим загадочным «чем-то ещё». Рядом с выходной дверью ты внезапно останавливаешься. ВОСПРИЯТИЕ: На полке! Справа от двери. Ты смотришь и не веришь своим глазам. Тебе кажется, что ты нашёл родственную душу прошлым вечером! Ты видишь записку. Будто она заранее предсказала твой побег и оставила письменный ответ на твоё жалкое письмо. Ты нервничаешь, когда подходишь к полке. Маленький клочок бумаги прикрывает сэндвич, замотанный в пищевую пленку. Рядом – бутылка воды, а за ней ключи без брелка. На записке всего одно слово: «Завтрак». ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Написано печатными буквами для лучшего понимания. Она знает, что почерк у неё почти как у древнего летописца. Она так же знала, что ты сбежишь, не дождавшись её. Ты берешь предложенный завтрак без лишних колебаний: ведь это последний кусочек её заботы. Уходишь почти со слезой на глазах. Дверь звонко захлопывается за тобой, навсегда закрывая что-то светлое и теплое из твоей жизни. Ключ легко входит в замочную скважину, два поворота и квартира закрыта. Ты оставил его под ковриком у входной двери, молясь для неё о добродушных соседях. Когда ты спускаешься вниз, жуя сэндвич, ты чувствуешь, что бесповоротно и безрассудно влюбился. СИЛА ВОЛИ: Не будь идиотом! Ты даже не знаешь её. Не смей терзать себя выдумками, у нас есть важная работа. Сосредоточься на этом. Ты опоздал на эту важную работу. Не знаешь, как и куда тебе добираться. Не знаешь, что тебя ждёт сегодня в участке и что произошло вчера вечером. Ты испытывал бы за это стыд, но за письмо тебе гораздо стыднее. Правда, ты всё же переживаешь, что от тебя несет перегаром и депрессивной грустью. Печаль уходит, стоит тебе добраться до ветчины в своём бутерброде. ЭКВИЛИБРИСТИКА: Ты перепрыгиваешь через ступеньку, потому что сэндвич оказался непростительно вкусным. Рука крепко сжимает пластиковую бутылку с водой, будто она единственный твой якорь на этой земле. Отпустишь - и ты улетишь. Это странное утро – лучшее, что случилось с тобой за последние хер-знает-когда. Сейчас у тебя в мозгу волна импульсов, которые ни одни спиды не смогут повторить. Сладкая-сладкая женщина. Вкусные-вкусные губы. Да. Ты определенно влюбился в приведение.