Просите и дано будет (Мф 7:7–11)

Он проснулся во II части своего сна после тех самых частей. Лимонов творит чудеса. В голове витают разноголосые, разнобородые, разношерстные строчки и заливается Оксимирон: "Все переплетено", хотя жизнь-то научила, что нифига. Вчера он перелистнул на двести тридцать седьмую страницу и.. "Я врал, конечно, хотя иногда и до, и после этого мне ее хотелось выебать, но тогда, усталому и пьяному, мне совершенно этого не хотелось",- он помокрил пальцы или как бы выразился Эдичка, жестко и радикально - "сплюнул" - именно с двумя тире на концах, чтобы шокировать читателей, как иногда ставя слово "мясо" рядом с "пиздой". Он помнит свое княжеское удивление, когда выбирая между Достоевским на лето и Пушкиным в их захолустной, но Питерской библиотеке, - Купчино, хули,- он удивился Веллеровской "Погремушке" и "Голубому Салу" теперь уже от понравившегося писателя. -Ну, как можно такое вставлять в книги? Что? Постмодернизм? Хуернизм! Нормальную литературу пусть пишут! После смерти Михи ему в руки, ну лет так, через ..дцать, "Сразу после, конечно, Княже. Вот это топовая психотерапия была" попался и Сорокин, и Лимонов, и вроде.. как бы.. ничего так. -Да, было.. - он думал о своей Агаточке, и о своей травме жизни, которая и была "переплетена", хотя искать нужного подтекста он не собирался, а тем более, углубляться в эту шизотерику. "Я проверил", - так не то,- "Оно дернулось и стало", - чего стало? - "Я люблю запах и вкус пизды",- немного офигев от такой грубоватости в выражениях и слегка помотав головой, он продолжил: "У меня нет брезгливости к ней - к пизде. У меня есть к ней любовь. А к Розанн у меня любви не было. Делая ее пизде удовольствие, я отвергал Розанн. Вводя горячо и жарко свой язык в ее мягкий, ведущий в ее утробу канал с удовольствием слушая тихие всхлипы другого животного, - это я люблю, - я думал, что это совершеннейшее не то". Почитав такого еще несколько раз, ему захотелось дрочить. Ну, не дрочить же на тему о Советском Союзе и правых националистах! Ему этого в сверкающих блевотных восьмидесятых хватило. Спасибо, что он хоть не на тридцать лет раньше родился, сидел бы блять прототип Сида Вишеса в каталажке нахуй, усвиставший в Сибирь, изнасилованный любимым КГБ бутылкой. Спасибо, не надо. Позаботились. И вроде про Бога не хочется хулить, и что он мог бы родиться.. -Андрей! Открой дверь, я занята пока! Так, ну эти размышления можно на вечность растянуть. Вернувшись через пять минут на "свое изумительное отдельное ложе" в пока что пустующей в квартире комнате, развалившись как франт Онегина на отдаленно-похожую однобортную софу из XIX века. Ну, вообще, это была типичная совковская кровать из кроватей. Этой кровати бы дать 9/10 кроваточных. "Спальный мешок, спальный вагон или спальный район Соря в спальне бельём и кутаясь спальным бельём Я столько раз сказал «спальня», что это двуспальный альбом" Еще раз перечитав по надобности несколько однотипно-повторяющихся строчек на этих страницах, по-Фрейдовски его разморило и он уснул. Так вот, если условно разделить его просыпания на части, то это была II глава, которая странно отобразилась прямо перед глазами. Он научился не пугаться ни своих снов, ни видений, но настораживала не только мысль, что эти шизофреники с картами таро говорят, чуть ли не считая, это пророчеством, обращать внимания на знаки, но и то, что ему отбило память. Он тускло проморгался, сощурился в темноте комнаты, из которой был источник света лишь выход на кухню. Посопел, привстав на локте и подумал, точнее, четко и ясно забыл, что Миха умер. Он сглотнул. Ему казалось, что все, что было до этого, это ебанный сон. Просто сон, ему показалось. Лет одиннадцать так, забавы ради. Он опять проморгался и рухнул спать. Початая III глава, как откупорившаяся не с проста бутылка Шардонне, ему снилась фигня про горящих носом акул, представление в темноте, щемящую любовь к мальчику мусульманину, с которым он хотел встретиться в этой жизни. Он пообещал себе. Это оказался родственник со стороны его дедушки. Вместо проворного худого русого мальчика из села, прилетала игрушка с черными волосами и большим белым тюрбаном. Он обнимался с ним, как будто приглашал сына на Родину. Сына, которого у него никогда не было, сувал советские конфеты в карманчики игрушки и отсылал к нему. Он его обязательно найдет. Обязательно.. най.. Включился свет. -Ты что ночью будешь делать? -А?.. -Давай вставай, соня. Еще два часа до ночи,- любовно и мягко это сказав, его жена пошла успокаивать детей. -Чай будешь? -Не. -Тогда сходи за пивом. -Чего? - он отвлекся от своих супер-важных мужицких дел, играя в приставку, если быть точнее, в свой законный выходной. -Ну, хочется. Давно не пила,- она мило улыбнулась, и, махнув своими изящными волосами, пошла в ванну. -Нифига себе.. Бредя по осенней промозглой Питерской улице навстречу пабу и распростертым объятьям левых пьяных мужиков, которые вряд ли его знают "Кому щас нахуй нужен советский панк-рок?", тем более, его наверняка сейчас ненавидят маленькие девочки, за то, что он отверг панк в душе и того, что он поддерживает спец-.. -Тихо, говорю! - громко выкрикнул какой-то грязный мужик своему "приятелю", уперевшись в серый столб расписного паба. "Пивом запи-ива-али-и!" пахнуло октябрьским ветром ему в лицо вместе с запахами разложившихся листов и северных темных луж. Чудом пройдя мимо не замеченным, - пьяные ж, и мертвого доебут,-он спустился вниз и открыл дверь, звенящую колокольчиками. Тут играли все, и сейчас речь не о Цое, Сплине и доебистых музыкой Кирпичах, а о Mötley Crüe, Ария, Aerosmith, некоторых вполне нормальных по-гранжевски песнях Nirvana по типу Stay Away, Territorial Pissings, Endless,Nameless, и даже Negative Creep, которую часто выключали на середине, потому что у пьяниц могла возникнуть либо белая горячка, либо развиться шизофрения. -Дайте мне Essa, - он протянул мятые купюры из неизменной черной кожанки, хоть и было холодно до пизды. Надо бы поменять куртку. Где-нибудь через месяц. Или пока не ебанет декабрь. Бармен непонятливо и странно посмотрел, протирая высокие стаканы неизменным вафельно-барным широким полотенцем. Его брови неизменно и постепенно ползли вверх. -Ха-ха, шучу, кто эту хуйню на полном серьезе пьет? Дай что-нибудь нормальное,- и рука с деньгами стукнулась костяшками о деревянный стол. В большом высокопотолочном и высокопарном помещении пахло хвоиной и лесом, пивом и бесцеремонными разговорами на одних столиках из темного дерева и интеллигентными разговорами на других. Кто-то кому-то яро втолковывал идеологию смешанную с британским флагом и обычаями Sex pistols. Когда-то и ему, как постоянной девушке на постоянном свидании втирали дичь про Анархию и Кропоткина. Этого автора впоследствии он так и не осилил, - что-нибудь.. серьезное. горькое, вот прям чтоб впирало. Карий бармен с хорошим телосложением если не атлета, то шкафа усмехнулся в усы и четко сказал: "Сделаем". Пока он набивал пену в некоторые бутыли по просьбе клиента, он коротко поднял голову и спросил: -Себе? -Жене. -Ого. Уважаю,- он подал заказ. -Спасибо. -Ваша сдача. Да и.. Можно автограф? -Князь в ответ странно похлопал глазами, пожевал губу. Ведь какая радость знать, что после многолетней исполнившейся мечты стать популярными, кто-то, под старость лет, будет принимать тебя, как равного себе прохожего и гражданина. Он оказался не таким. А Князь почти проникся уважением и желанием запомнить эту атмосферу. -Да ко.. -Шучу, кто Вас на полном серьезе слушает? - ахуеть борзый, подумал он, такие шутки и обращения всегда ему нравились. -Ладно, подъебал, молодец. В следующий раз жди,- он указал на него пальцем и развернулся на каблуках. -Непременно,- в словах сквозила улыбка. Подойдя к широкой дубовой холеной двери, что аж хотелось такую же прикупить, она резко открылась и вышел какой-то очень озлобленный дядька, который крикнул "Подожди меня тут!", видимо, размалеванной пьяненькой девушке с золотыми волосами, которой почему-то очень подходило имя Соня. Позади них шел мужик, который явно хотел выпить. Лица он не заметил, но фигура была уставшая. Казалось, этот тихоня сейчас дождется друзей и устроит кутеж до самого утра, да еще и соберет новых знакомых, что будут приходить на шумное веселье, случайно заглянув за пивом. Он потопал по серым ступеням наверх, их оказалось ровно тринадцать, - конечно, давайте сделаем их побольше, чтоб кто-нибудь в пьяном угаре тут точно хуйнулся и свернул шею,- и прицепился, точнее, вцепился в серый столб, держа в руках белый пакет. Тут до этого стояло "два умных дядьки", до сих пор пахло перегаром и вонью, но сейчас именно это и надо было. Вместе с осенним ветром навеваю.. -Я ж сука сказал ждать здесь! - Князь рассмеялся, не оборачиваясь. Как он его понимал. Еще эта меланхолия ни к черту. Такими темпами.. -Иди нахуй! -продолжал тот же, верно, бородатый мужик. Он себе его так представлял. Андрей обернулся. "Худенькая фигурка" этого быдлана скрылась за дверью, громко хлопнув и случайно, чуть не попав по носу бедной девушки. Слышался хруст табуретки, ответный голос бармена, упавшие стаканы. "Долг рублей на двести тысяч точно есть". ..такими темпами он начнет пить с Бутусовым. -Тикаем! Первым выбежал тот самый тихоня и зашагал куда-то в подворотню. Сердце екнуло и бедный мозг, который до сих пор не понимал, было ли все это сном, хотел метнуться за ним и разглядеть в глаза. Он остановил себя, еще больше прижавшись к столбу, открыв пиво, и схватив самого себя за руку. Бред. Но мозг не унимался. -Блять, ты мне за все заплатишь! - на удивление кричал не трактирщик. "Вы-пи-ли суки ром!" всплыло в голове, - я у тебя все отсужу, ты мне еще и отсо..- дверь хлопнула. Хотелось только бедно и хрипло смеяться. Какая же сука ж.. Второй выбежала девушка, в каком-то подвенечном грязно-белом платье. Сразу было видно, что она хорошая, то есть, из под венца сбежала не чтобы ебаться в подворотнях, а просто выпить пива. Реклама жизни какая-то. Он отхлебнул. Ну, явно она его не любила и пошла к подру.. -Бежим блять! Ты че глухой?! - его из транса вывел уже бесящий надоедливый мужик вслед за которым послышался еще один грохот шагов. Видимо, был посредник. Но не это главное. Главное то, что этот обмудок толкнул его в плечо, пролился алкоголь и он его вдобавок вывел. В глазах загорелся азарт и желание снова жить. Придя домой, его жена восхититься какой он "рыцарь", ведь у него на глазу и скулах будут красоваться синяки. Кажется, и она его еще отпиздит. Кулаки активно сжимались, а злоба и азарт в глазах Княже разгорались новым пламенем. Сейчас-сейчас он повернется, подойдет ближе.. -Блять, Андрей, ты заебал! Сколько тебя ждать можно?! Я тебе сука кричу остановись, жди, а тебе до пизды. И уебал как ни в чем не бывало! Мы ж договаривались: "В Пивоварне сука в 6", ты написал "Окей". Этот мудила мне просто никогда не нравился. Знаешь, что он ответил про панков? Не актуально! Не актуально?! Вот когда я ему в морду прописал - тогда было пиздец как.. С первых же слов белый шум. Князь ничего не слышит. Просто как рыба в воде. Он лупит глазами, рассматривая. Свежая борода полукругом, с очертанием рта. Не длинная, а как чуть отросшая кария щетина. Злобные, но потом сменившиеся на какую-то жалость и милость карие глаза, практически темные, такого же цвета волосы до плеч. Ветер, сука, конечно все испортил. Он несколько раз хлестнул его по лицу этими патлами, что хотелось рассмеяться. -Блять,- он смахнул их, - короче, бежим. Там такой погром, что он уверен, что у меня есть нож или пистолет, сука, наган, как он?.. С резиновыми пулями этот.. Короче, минут пять у нас есть, - он бесцеремонно пощелкал пальцами перед глазами Княже,- понял? И в этот же момент он повторил столь желанное слово "Понял", прям в тот же подходящий момент, как бы заканчивая за него фразу. Он изломал свои орлиные темные брови, уставился в ответ, взяв за плечи и спросил: -Все нормально? -Д..не-да-н-не -Похуй, потом расскажешь, - и потащил его в подворотню, чтоб скрыться от этого "еблана", которым он его впоследствии окрестил. -Подожди,- Андрей болезненно, срываясь на еле слышный писк, до дрожи в ногах и кистях остановил за черный исчезающий рукав чужой кожанки. -Чего? - взгляд в ответ стал более понимающим и немного обеспокоенным. -Я..я.. сука.. дай.. вдохнуть.. пять минут,- он показал своего старому другу столько же на пальцах и ушел за дом проблеваться. Потом на таких же негнущихся ногами он вернулся и попытался все объяснить, пока не накатило,- я читал.. вчера "Эдичку" и.. -Подожди,- с угрюмым видом остановил он, начав жестикулировать,- ты прочитался гейскую сцену с мужиком? -Да, но.. -Ахуеть. -..Не это главное, а то что.. -А сцену с отлизыва.. -Да! Не перебивай. -Пиздец. -Я-я уснул и забыл, что.. ну, в общем, как бы.. я не уверен, что это.. я не знаю, что и думать.. Миха протер переносицу, мотнул головой, чтоб не лезли волосы прям в лицо, проморгался и спросил: -Под коксом? -Чего? - возмущение на невиновного нарастало постепенно. -Ну, ты пыхтишь сейчас, да? Куришь, втираешь, употребляешь.. Блять ну ты понял. -Заткнись,- единственное, что он смог сделать из жалости и страха к себе, так это вцепиться в лацканы теперь уже не чужой кожанки и по-девичьи притянуть на себя. Не так он себе первый раз представлял. Подбородок кололся бородой, чужие губы пытались совладать с напором и вовремя ответить. Прежде чем Миха что-то предпринял, Князь отбросил его от себя и зарылся носом, лицом, всей своей необъятной душой, телом блять будь оно не ладно, в волосы, в родной запах, снова вернулся в дружбу. -Князь-зь, да я.. я пиздец рад,- руки кружили неумелыми орлами перед царской спиной,- я думал, мне надо умереть, чтоб ты решился, - в ответ Король дрогнул. Шут не заметил,- а т-ты когда боксом этим занялся, я ж, я ж думал ты мне в кабину пропишешь, если я хоть посмею прикоснуться.. -Мих..- послышалось откуда-то оттуда, тихое, скулящее душой и свистящее жалостью к себе, - ты умер. -Чего? - он не понимающе и встревоженно посмотрел в глаза, когда Князь его отпустил. -Я ж говорю.. я спал-спал, проснулся и вдруг забыл, что ты умер.. -Князь. Это всего лишь сон. -Не всего лишь. Он длился одиннадцать лет.. В ответ молчание. -Я, мне жаль, что тебе казалось.. -Жилось, - в ответ свистящий вдох. -Жилось так, что я умер. Одиннадцать лет.. Прости меня.. Алкоголь? - Княже покачал головой, тупо уставившись в землю, как балка шлагбаума упал на чужую сильную грудь, в плане, поддержки и опоры. -Мефедрон. Вместе с ним. -А я помню,- начав приглаживать его ежик сильными уверенными руками, - что ты тогда приехал, ну, ты тогда целый год приезжал на постоянке, и мы бухали. В один день мне так хотелось тебя поцеловать. Это было примерно 19 июля, - Король ощутимо вздрогнул. -Именно тогда я и умер, да? Бурчание в ответ. -Отпусти меня. -Нет, стой. -Отпусти говорю, блять, менты на подъезде, Князь, сука! Дальше как в тумане. Питерские коробки, топот ног сзади, мигалки, голоса "А я тебя узнал!", улочки, бег рука за ручку, как Есенин с Мариенгофом, северная столица, северный воздух, прокуренные голоса, ощущения жжения в горле от ветра. Сука, так поэтично, что об этом бы лучше написал Оксимирон. Поцелуи, "Спальный вагон, спальный альбом" лезут строчки в голову, прошаренные подъезды, выкрики "Вот они!", одна на двоих мысль и выкрик Михи "Да когда они уже.. от-ъе-бу-ха-а-ться?!" и все по новой. Глава IX. Оторопелые глаза. Понимание. Ужас сравнимый с лишь некоторыми переживаниями Лавкрафта. Сведенные донельзя брови, исказившийся рот. "Блять, почему я не попал на войну с немцами? Может там было лучше? Убили бы меня в первый день и все. И все нахуй. Ничего". В голове начали мелькать мысли, почему же он тогда не убился, когда все было хорошо? Когда была платоническая любовь, когда влюбленность эта.. когда дружба.. блять, он сейчас хочет себя захуярить, рвать на себе волосы и метать. Тот же отголосок света с кухни. Того же цвета покрывало. Темнота, как когда он засыпал. Он ненавидит эту жизнь, эту участь, эти мысли. -Нет, нет, нет, нет, сука! Нет! Нет! - ирония судьбы или выкрики в подушку. Сука, сука, сука! Голова идет кругом. Вот так с щелчка, с полпинка он завелся и уебал в истерику под двести километров в час. Это самые ужасные сны в жизни таких бедных и несчастных.. -Просите и дано будет. Князь замер. -Чего разорался? Сон плохой? - Миха подходит к кровати с белой кружкой в руке и черной пакетиком чая, - ну, хочешь развод тебе оформим? Нам уже терять.. -Где я? -Дома. Ну, как ты выразился, когда тащил с меня куртку и отправлял в душ,- он хохотнул, сидя на покрывале,- я пришел, а ты собака такая спишь. Но знай, это я буду тебе е.. -Миха! - он кинулся ему в объятья. Слюнявый, слезливый и родной. -Тихо, чай прольешь,- рыдания все усиливались,- ну, я тоже щас разрыдаюсь. Ты этого хочешь? - В ответ нервное широкое мотание головой.- тихо. Все, все хорошо. Все теперь хорошо,- он уперся рукой о его ежик, вдохнул знакомый запах и невесомо поцеловал, налегшись на сгорбившуюся фигуру сверху,- кабанчик мой. -Уебок,- долетело нервно-смешливое, плаксивое стальное мужицкое слово, -все-то ты можешь испортить. -Не могу,- глаза поменяли свой цвет, оттенок и поставил чай на пол,- давай немного изменим ситуацию. -Миха.. -Княже. не ломайся.. -Миха.. -Я вернулся, не будь, старушка в печали. -Миха-ах.. -..И дано будет,- в темноте послышалось скользкое облизывание шеи.