Грань отчаяния

      — Ты нормально спала? — Намджун заходит в квартиру, чувствуя запах кофе. Значит, снова приезжал Юнги.       — Хана? — мужчина чуть хмурится, проходит в кухню и только там понимает, что Мин ещё не покинул квартиру. Он сидит за столом, читает что-то в своём телефоне и неохотно отвлекается, переводя взгляд на охранника.       — Доброе утро, она в душе. Вчера плохо себя чувствовала, — Юнги улыбается излишне вежливо, одними лишь уголками губ. От этого Намджуну не по себе. Сестра Ханы, Хена, говорила, что младшая звонит своему автору только в том случае, если действительно плохо себя чувствует.       — Она ни за что не позвонит мне, не обратится к тебе. Для неё в этом вопросе только один человек существует. Не лезь к ним. Пусть делает, что нужно, — старшая в семье Квон довольно хладнокровно рассуждает о своей младшей сестрёнке. Намджуна всегда это немного смущало, но он предпочитал не думать об этом.       Хана появляется только через пару минут. Намджун так и стоит в дверном проёме, когда чувствует, как чья-то уверенная рука касается его плеча:       — Громила, отойди. Мне нужно зайти, — голос Ханы звучит чуть хрипло. Её лицо опухло, но девушка делает вид, что всё отлично. Она вчера либо много пила, либо устраивала истерику. Намджун не знает, какой вариант правильный, но ни один из них благоприятно на девчонке не скажется.       — Что с тобой было вчера, Хана? — Ким единственный, кто зовет Ен сценическим именем. Как-то Хена сказала, что это приём такой, чтобы не сближаться с объектом работы. Тогда-то Ен впервые и заметила, что Джун обращается к её сестре исключительно по имени. Добавляет, конечно, госпожа, но это уже не играет роли.       — Вас это не касается, господин охранник, — Хана переводит взгляд на Юнги и улыбается ему куда приветливее, чем своему охраннику. — Ты сварил мне кофе?       Девушка радостно потирает руки, когда Мин поднимает кружку, стоящую рядом с ним, и протягивает своей подопечной:       — Да, малыш. Сахар не клал, как ты любишь.       Намджун смотрит за этой сценой в немом недовольстве. Он мог бы приносить каждое утро Хане кофе сам, но она каждый раз выливает его в раковину после первого глотка. Иногда гоняет парня по семь раз и всё равно остаётся недовольна.       — Вкусно? — Ким усмехается, потому что впервые за столько времени видит лицо девчонки улыбающимся и невероятно счастливым.       — Конечно, Юнги варит лучший в мире кофе. Тебе стоило бы поучиться у него, — девушка фыркает и усаживается за стол. Она уже успела надеть джинсы и свободную футболку оверсайз, но на голове все ещё красуется полотенце. Видимо, волосы сушить Хана будет после утреннего кофе.       — Ты сегодня отдыхаешь? — Юнги выключает телефон и откладывает в сторону. — Можем прогуляться или поесть где-нибудь. Завтрак не может состоять только из кофе.       Мин всегда говорит с девушкой мягко, проявляет заботу. Иногда Намджун думает, что между ними точно что-то есть, но потом вспоминает слова Хены о том, что Хана слишком влюблена в своего охранника.       — М-м-м… — девчонка довольно улыбается, задумываясь над тем, чего бы ей хотелось и тут же выдает. — Отправим Намджуна на выходной, пусть трахает своих баб, а мы с тобой поедем в студию. Хочу поиграть на рояле. Я так давно не касалась клавиш.       Намджун приоткрывает рот от чужой наглости и двусмысленности фразы, которую, кажется, заметил только он. Юнги лишь улыбается:       — Я позвоню сейчас твоей сестре и попробую договориться.       Хана кивает и довольно отпивает из кружки с кофе.       — Ты много себе позволяешь, — замечает Намджун, когда Юнги уходит в соседнюю комнату, оставляя их с Ханой наедине.       — Почему? — взгляд девушки меняется, становится надменным и таким безжизненным. — С Юнги я напишу новую песню или может быть только мелодию. С тобой проведу весь день дома, скучая.       Ким закатывает глаза, рассматривая лицо девчонки:       — Как ты только умудряешься…       — М? — Хана только снова возвращается глазами к Намджуну, как в кухню снова заходит Юнги.       — Хена сказала, что если это будет плодотворный для твоего творчества день, то она только за.       Мин улыбается слишком заботливо, слишком… У Намджуна даже слов не хватает передать то, с какими чувствами на Хану смотрит этот мужчина, который старше её почти на десять лет. Что между ними он не знает, но точно не обычные дружеские отношения.       Ким отвлекается на звон собственного телефона — Хена звонит, чтобы отпустить Джуна на законный выходной.       — Я хочу поехать с ней, — мужчина хмуро наблюдает за девчонкой, которая соскакивает со своего места, на ходу делая последний глоток кофе, и отправляется сушить длинные волосы.       — Зачем ты ей? Они вдвоем справятся, — Хена удивлённо спрашивает, потому что уже спланировала свой день так, чтобы отлично успеть провести время с охранником своей сестренки. — Ты можешь приехать ко мне. Посидим, выпьем, займемся сексом.       Намджун с большим бы удовольствием потрахался, но сегодня всё нутро просит его поехать с младшей из сестер:       — Ты платишь мне за её охрану. Моя интуиция говорит, что сегодня нужно остаться тут. Позволишь?       Женщина вздыхает в трубку, но соглашается:       — Только вечером хотя бы найди время на меня. Мне нужно потрахаться.       — Договорились.       Юнги моет за собой и Ханой чашки, довольно покачивая головой в такт мелодии, что напевал. Намджун ждёт терпеливо, пока мужчина закончит, а после сообщает будничным тоном:       — Сегодня я еду с вами.       Мин пожимает плечами:       — Договаривайся с Ханой, если позволит…       Юнги не успевает договорить, потому что Ким довольно сурово его перебивает:       — Я работаю на её сестру, мне всё равно, что думает по этому вопросу Хана, Хена сказала, чтобы я ехал.       Продюсер приподнимает свои брови вверх и усмехается:       — Будь осторожнее в высказываниях, однажды эта девчонка растопчет тебя. Она пока ещё не понимает, какое влияние имеет на мир, учится, но так будет не всегда.       Юнги проходит мимо Намджун и слегка толкает мужчину плечом. Киму хочется схватить наглеца за ворот рубашки и пролаять в лицо всё, что думает о нем, но Джун сдерживается, провожая Мина лишь тяжелым взглядом.

***

      Хана за инструментом совсем другой человек. Ее припухшее лицо становится мягким, расслабленным, она словно погружается в музыку, тонет в ней, чувствует себя на своем месте. Сразу вспоминаются утренние слова Юнги о том, что однажды эта девушка найдёт способ использовать свои таланты во благо себе.       Намджуна за пределы стеклянной звуконепроницаемой двери не пустили. Хана захлопнула её прямо перед носом своего охранника. Девчонка вообще счастлива не была, что этот придурок поехал с ними. Зато сейчас выражение на её лице…       Ким не может сдержать улыбки. Он действительно любуется Ханой, которая чувствует музыку, которая так отдаётся ей. Юнги, сидящий совсем близко, тоже улыбается, он смотрит на свою подопечную слишком завороженно. Намджун понимает, что мужчина перед ним влюблён. Влюблён в его Хану. В ту самую капризную младшую сестру его любовницы.

***

      — Почему ты так редко играешь? — Намджун везёт Хану домой. Девушка молчит, смотрит на город за окном машины. Редкие прохожие её интересуют больше любовника сестры.       — Потому что не хочу. Это способ сбросить негатив, забыть всё, что я вижу и чувствую рядом с тобой. Если часто использовать, то перестанет работать.       Намджун хмуро ловит взгляд девушки, которая через зеркало заднего вида усмехается и показывает мужчине средний палец.       — Иногда я тебя не понимаю.       — И это прекрасно.       — Какая же ты иногда невыносимая.       Хана снова усмехается, но больше не отвечает. Ей хочется нахамить, накричать на охранника, чтобы он понял, как больно ей осознавать, что её первая любовь никогда не будет взаимной. Это доводит Хану до отчаяния, заставляет сердце сжиматься и болеть сильнее в разы.       — Ненавижу тебя…