Отступники.

пред глазами предстала ужасная картина. конечно, это было вполне ожидаемо, но никто не думал, что это случится настолько быстро. порт погружён в хаос – зомби было десятка три, если не больше. люди разбегались, некоторые – были уже мертвы. несколько зомби забирались по деревянному мостику, сталпливаясь у железной двери, входа в судно. – вот это ёп твою мать, – на выдохе произнёс Кей. Юма почувствовал неожиданную тревогу. – идём! будьте аккуратны, их много, но я верю, что мы справимся, – Фума отправляется первым, за ним Николас и Ыйджу. Юма предпочитает остаться в тылу. да, он военный, да, он подполковник. но безопасная зона использовала исключительно его ум, а не физическую подготовку, поэтому он, в какой-то степени, так и не успел привыкнуть к тому, что ему нужно убивать. начинается стрельба и хаос накрывает его с головой. он стреляет и звук пистолета отдаётся звоном ему в уши. мертвецы падают на бетон и больше, благо, не встают. Юма каким-то образом остаётся один на один с Николасом, потому что остальная компания теряется в какафонии неизвестных криков жителей порта, слёз, выстрелов. сердце бьётся в ушах и Накакита делает новый выстрел, и зомби падает практически ему под ноги. он не знает, сколько длилась эта перестрелка. потому что из раза в раз Юме казалось, что она бесконечна. казалось, что они обречены. он крутил головой, пытался спасти себя и свою задницу, надеялся, что эти мертвецы больше сюда не придут. больше никогда. потому что, честно, ему больше не хотелось иметь с ними дела. совершенно не до них. разве они не могут оставить их в покое? Юма вновь круто поворачивается, оглядываясь, чтобы найти Николаса взглядом. трупов стало больше, зомби меньше. поле зрения наконец расчитилось. Юма пересчитал своих по головам и не досчитался одного. – где Фума?! – повышая голос обращается Накакита к Кею. – я не знаю! – отвечает он тоже громким голосом. Юма раздражённо сплёвывает и чувствует, как дрожат руки. совсем скоро отряд расправляется с зомби. неизвестным чудом, но перешагивая через недвигающиеся тела, Накакита наконец ощущает себя более менее безопасно, но шанс того, что один из этих тел – решит встать, конечно мал, но не равен нулю. Юма идёт, постукивая каблуками берцев. он глазами ищет знакомую фигуру и снова за спиной слышит выстрелы. впрочем, они разберутся и без него. завернув за один из красных контейнеров, Юма останавливается. он стоит пару секунд, прежде чем сделать первый шаг, второй и сорваться на бег. практически упасть на колени и схватиться за чужое лицо двумя руками. – хэй хэй, ты в порядке? что случилось? – вопросы сами льются из уст. Фума делает вдох, но Накакита на молекулярном уровне ощущает, как дрожит чужой голос. и как трудно даётся ему этот вдох. по спине пробегают мурашки, а холодный пот накрывает его будто цунами. он отпускает голову чуть ниже. на плечо. окровавленное плево. на порванную военную куртку. почти оторванный кусок ткани. и кожу, светлую кожу, уродованную глубокими дырами чьих то нечеловеческих зубов. его руки дрожат, с каждой секундой всё сильнее. в его голове – торнадо из мыслей, слов и предложений, но он не может произнести ни слова. его руки падают с чужого лица. он боится смотреть ему в глаза но смотрит. Мурата усмехается, сквозь боль, Юма видит, как по его щеке скатывается слеза. как его руки, дрожащие, поднимают с проклятого бетона пистолет и так нахально пихают его в чужие. такие же дрожащие руки. Накакита не принимает его, отталкивает, не верит в то, на что так яро намекает ему Мурата. – Юма, – окликает его Фума. Накакита предпочитает этого не слышать. не слышать этот тон. – нет.. – полушепотом произносит он. он не верит. не сегодня. боже, господи, позволь проснуться. – пожалуйста, Юма. не позволяй мне стать одним из них, – он улыбается, – прости, что так и не смог.. сделать вас счастливыми, – он кусает губы. Юма с каждым разом слышит его всё хуже. в ушах бьёт пульс. по его щеке, как бы неосознанно, скатывается слеза. – я не смогу.. – он дрожит. дрожит как осиновый лист. как маленькая травинка под весенним ветром. как маленький кролик. как взрослый человек, в чьих руках пистолет. на чьих руках умирает человек. – это сможешь сделать только ты, – он поднимает руку, кладёт её на плечо, ведёт выше и по-родному треплет чужие волосы. он плачет, но при этом улыбается. улыбается так искренне. и по-доброму. так по-родному. – нет, Фума, ни за что, – он чувствует, как дрожат его губы. чувствует, как трещит по швам его сердце, – вставай, мы пойдем к остальным и всё будет хорошо.. ты справишься, мы найдём эту чёртову вакцину и ты будешь жить, – Юма шмыгает носом, его взгляд бегает по чужому лицу, пытаясь придумать, что он смог бы сделать. только, чтобы сохранить его жизнь. Фума усмехнулся. – зачем вам зомби генерал? буду только мычать и мешать спать.. – он улыбнулся. Юма вновь шмыгнул носом и кулаком стёр слезу, – Юма, ты сильнее меня. ты сможешь защитить их всех. помнишь, что ты мне сказал? что я не один. ты тоже будешь не один, даже если меня не будет рядом. с тобой будет Кей, Николас, Ыйджу, которые смогут разделить с тобой тягость этой цели. я знал, что мне это не по силу. но и знал, что это по силу тебе, – он опускает руку на чужое плечо, а после ниже, вслепую находя оружие, которое оттолкнул Юма, – и, мы обещали Харуа, помнишь? он будет ждать. ты найдёшь выход, Юма, ты сильный. безумно сильный. ты держался, когда над тобой издевались в академии, держался, когда несправедливо оценили на службе. и держался всё то время, которое мы пробыли вне безопасной зоны. ты самый сильный человек из всех, кого я встречал, Юма. и я буду рад, если ты будешь жить дальше. у тебя ещё всё впереди. у всех вас, – он снова улыбнулся. Юма чувствует ком в горле. Фума кашляет, с каждой секундой он выглядит всё более болезненным. он поворачивает голову, так аккуратно, а рукой, слегка повозясь, снимает один из погонов на плече. Юма следит за его движениями, как он, совсем аккуратно, убирает один из погонов в карман куртки Накакиты. и снимает второй, повторяя движение. – я хочу, чтобы ты в будущем надел их, – он улыбается, – ты будешь отличным генералом, Юма. и тебя будут уважать больше, чем меня, – он тяжело дышит и облокачивается на железную стену контейнера. тишина наступила неожиданно. Мурата вновь, уже с грубой силой, пихает Юме пистолет. сам согнул чужие пальцы, заставляя сжать его в руках. сам поднял руку Накакиты, направляя дуло в свою грудь. сам. он сделал всё сам. осталось лишь нажать. он попросил нажать. он попросил избавить его от мук. – давай, – произнёс он, – я обещаю, что буду счастлив там. и ты обещай, что будешь счастлив здесь. я всегда с тобой. пока я в твоей голове – я жив. всегда, – он вновь улыбается. Юма чувствует, как с каждым новым словом его всё больше накрывает истерика. как руки уже не могут держать тяжёлый железный пистолет. ему приходится встать и отойти. смотреть на него сверху вниз. направлять на него оружие. вирус распространиться намного быстрее, чем хотелось бы, чтобы было. ему ничего не остаётся. кроме как нажать. сделать это самому. своими руками. – прости меня, – Фума улыбнулся, – береги себя. и Маки, – мягко добавил он, аккуратно закрыв глаза. и. выстрел. отражается звоном в его ушах. последний, контрольный. окончательный. пистолет падает из рук на бетон. Юме кажется, что теперь его руки по локоть в крови. вероятно, последнее, что Фума увидел – Юма. и ту истерику, которую он пытался сдержать, стоя на коленях перед чужим телом. просить прощения уже было бесполезно. он не слышит. и больше никогда не услышит. его голова безжизненно падает на бок. это не я. это не я. это не я этонеяэтонеяэтонеяяэтонеяэтонеяэтонеяяэтонеяэтонеяэтонеяяэтонеяэтонеяэтонеяяэтонеяэтонеяэтонеяяэтонеяэтонеяэтонея. его ноги ватные. он идёт не видя дороги. он ничего не видит и не слышит вокруг себя. не слышит Джо, что заметил его первым. игнорирует Кея и его вопросы, где всё-таки Фума. не поднимает взгляда на Николаса. через толщу воды слышит чужие переговоры. реагирует лишь тогда, когда Кей уже силой встряхивает его за плечи. – что с Фумой? – повышая голос спрашивает Юдай. Юма не знает, что сказать. он лишь на автомате выдаёт одну фразу. – это не я, – безжизненным, обречённым голосом произносит он. его отпускают в ту же секунду после злосчастной фразы, засевшей в горле. теперь, всю оставшуюся жизнь он будет винить себя в чужой смерти. потому что он его убил. он нажал на курок. больше не будет как прежде. никогда.

☆☆☆

на судне впервые стояла тишина. гробовая. ни единого вздоха. нет, один всё-таки был. и он принадлежал Юме. каждый рваный вздох. он сидел за столом, почти сгорбившись над проклятой тетрадкой. его грудь вздымалась каждый раз при тяжелом вздохе, будто его кто-то так яро душил. паническая атака накрывала его с каждой секундой. он держался из последних сил, царапая проклятой ручкой свой блокнот. на языке крутилось лишь одно имя. и он держался, чтобы не написать его. он слышит, краем уха, улавливает то, как Маки, шепотом, несёт непонятный лепет, который Накаките не удалось расслышать. он поднимает голову, оборачивается, чтобы взглянуть на него. – с кем ты говорил? – голос Юмы вновь дрогнул, но он прокашлялся. – то есть ты его не видел? – слегка нахмурившись, может даже, с легким тоном нервозности спросил Маки. – о чём ты? – он уже не горит желанием спрашивать. впринципе не горел желанием разговаривать сейчас с кем-то. но Маки вынудил его. – о Фуме. но я ведь видел его, мне не показалось, Юма? – его голос звучит жалко. но жалок здесь только Накакита. Накакита, которого прямо сейчас накроет истерика и он раздолбает к чертям эту каюту. и себя. в первую очередь себя. – нет. никто из нас.. больше не увидит его, перестань, – голос Юмы становится жёстче. ему больше не хочется слышать Маки, видеть его, находиться рядом. а может и не в Маки дело. а в Юме. в том, что его сердце умерло там. вместе с Муратой. — он сказал мне, что все будет хорошо, ты правда не слышал? – вновь спросил Маки. — умоляю, замолчи, он не мог сказать этого, – в глазах мутнеет от слёз. эти слова с уст срываются практически рычанием. Юме больно. неимоверно больно. – но я ведь видел его, ты мне не веришь? почему ты мне не веришь? – он продолжает наседать. нервы сдают и Накакита хлопает руками по железному столу, заставляя парня, сидящего на кровати, вздрогнуть. – Маки, закрой рот, сейчас же, – гаркнул Юма, и хватая с вешалки кофту, вышел из каюты, хлопая за собой хлипкой дверью. он поднимается по лестнице и выходит на палубу под сильные потоки ледяного ветра. он разворачивается и следует к носу корабля, садясь практически у края, наблюдая за бескрайним морем, волнующимся под ветрами. он больше не сдерживает тот поток слёз, который порывами и навзрыд вырывается из его души. Юма не знает, сколько он плакал. кажется, больше получаса. и опустошённо сидя на железе, он поднимает взгляд, обращая его к небу. к звёздам. он по сильнее укутывается в кофту, чувствуя, как ветер обдувает его горящие от слёз щёки. чувствует, как постепенно налаживается его пульс. и слышит, как по палубе стучат ритмичные шаги. они останавливаются за спиной Юмы. но, Накаките, если честно, всё равно. он даже не станет оборачивается. не станет сопротивляться. на его голову ложится рука и нежно треплет волосы. так нежно, что Накакита вновь чувствует поток слёз. человек сзади убирает руку с головы. Юма кривится в новом порыве плача, а после чувствует, как чьи то теплые губы касаются его щеки. Накаките приходится обернуться, встретиться взглядами с Маки. но Юма не возникает. не имеет на это сил. – Таки говорил, что когда ему плохо, Кей целует его в щёку и это помогает, – шепотом произнёс Маки, – я думал, что это сработает и с тобой.. – добавил он, уже менее уверенно. Юма фыркнул, вытер рукавом слёзы и выпрямился, вставая со "своего места" – сегодня я поменяюсь каютами с Джо, – почти приказным тоном произносит Юма, – хочу побыть один, – он вновь шмыгает носом и отправляется внутрь. Маки увязывается за ним и они снова оказываются на судне. Маки проходит дальше в их каюту, а Накакита останавливается перед чужой дверью. делает несколько стуков, прежде чем Джо, с обеспокоенным лицом открывает ему дверь. он ничего не спрашивает. они всё знают. все и так всё знают. – я хочу поменяться на эту ночь. надеюсь Маки не доставит тебе проблем, – его голос уже не звучит так, как звучал вчера. он уже не тот человек, которым был вчера. Джо кивает и открывает дверь по шире, пускает Юму и уходит. Накакита захлопывает дверь, закрывается на замок и взор сам падает на вещи, лежавшие на своих местах. просто вещи. но Юма снова плачет. трогает руками медали, открывает чужой потрёпанный дневник. тысячи важных записей. тысячи пометок, которые делал Фума напротяжении трёх месяцев. а может и больше. может и полугода. все отчёты, его мысли, чувства и несказанные слова. этот дневник хранил его историю. хранил его дух. "Юма и Кей снова поссорились сегодня. ладно, в прочем, это не так важно. им ещё многое предстоит понять. Кей смышлёный, а Юма просто дорог мне. у него есть потенциал, которого нет у меня. если они с Кеем станут командой – я окажусь им не нужен. сильные ребята. с ними я и правда чувствую себя увереннее" Накакита захлопывает дневник, делает пару шагов до кровати и падает на неё, сворачиваясь калачиком, чувствуя, как слёзы ручьём стекают к виску. прости, Фума. пожалуйста. надеюсь, тебе там лучше. надеюсь, ты там счастлив. отдыхаешь и проживаешь свою лучшую жизнь. свою новую жизнь. потому что ты заслужил иного. а Юма останется страдать, нести на себе бремя, которое, по мнению Фумы, было Накаките по силу. разве может быть кому-то под силу нести ответственность за то, что он убил друга по его просьбе. убил. самого близкого человека. убил. самого лучшего генерала. убил. человека, которого все уважали. убил. того, кто был практически братом. всё, что от него осталось: ордена, вещи и потрёпанный дневник, в котором он оставил самое важное. свои мысли.