Daisukidayo, Daisuke!

Жизнь закончилась тогда, когда грузовой космический корабль Тулпар, перевозивший, как оказалось, ополаскиватель для рта, и принадлежавший компании «Pony Express», потерпел крушение, столкнувшись с астероидом. Кто был виноват в этом — с точностью неизвестно, но всем экипажем было принято решение винить бывшего капитана, сейчас отбывающего свой срок на койке и истошно кричащего без остановки. Джимми, — теперь главный капитан корабля, — утверждал, что Кёрли, на сей день являющийся не более чем живыми остатками мяса и органов, сам привел их к медленной смерти, ещё тогда, когда стало известно об увольнении всего экипажа. Разбираться в настоящей ситуации было некому, каждый был озабочен тем, чтобы прокормить свою тушу, не теряя призрачной химеры о чудесном спасении. Тяжелее всего, когда чувствуешь, что оставшиеся участники команды, единственные люди в твоём новом мире, молча отдаляются от тебя. Дайске привык к командной работе. В бейсболе, в школьных проектах, на вечеринках с друзьями. Это заметно упрощало процесс и делало его гораздо приятнее. Однако, когда наступает пора расходиться, тебя в миг охватывает чувство неминуемого опустошения. Ещё пару минут назад люди были по правое плечо от тебя, а теперь пропали. Но это временно, в отличии от ситуации на Тулпаре. Полет уже не станет прежним. Без разницы, останутся ли его участники или исчезнут, если их разум заполнят отчаяние и хладнокровие. Дайске чувствует на себе пустые взгляды. Последние недели никто не идёт с ним на охотный контакт, лишь стучат подошвами обуви по металлическому полу махины, слоняясь по коридорам словно зомби, перебрасываясь словами между собой, перекрикиваясь, но в упор игнорируя молодого стажёра. Чем он так насолил им? Он точно хорошо выполнял свои обязанности. Свонси всё чаще и чаще хвалил его, говорил, что у Дайске большой прогресс, что он помогает им в трудные дни, пускай и продолжал был сварливым во многих аспектах. Он ни с кем не ссорился, напротив: всеми силами подбадривал Аню и Джимми, помогал с Кёрли, если того требовалось, вёл душевные диалоги со Свонси, когда тот напивался и резко добрел. А теперь заслужил быть отсеченным от всего коллектива? Слышать истошные вопли, исходящие из медицинского кабинета по ночам, стало ещё страшнее. У кого терзания душевные, а у кого самые настоящие физические. Порой, пытаясь заснуть, Дайске думал о том, насколько тяжело бывшему капитану. Да, всё же, таких мучений не заслуживает ни один человек, как бы сильно он не подвел остальных. Хочется пакетик подсластителя, ведь обычно сахар ускоряет вырабатывание серотонина. Неизвестно, из чего сделан подсластитель на Тулпаре, но со своей задачей он справляется, значит разницы нет. Жаль, что Джимми категорически запретил трогать сканер, а вскоре и просьбы взять всего лишь один пакетик подсластителя вошли в запретные фразы корабля. Дайске прекратил попытки выклянчить заветную сладость после того, как капитан начал корчить жуткие рожи на своём лице, прожигая черными глазами стажёра и испытывая тремор от раздражения, готовый сердито рявкнуть в ту же секунду. Нервы ему потрепало знатно и без Дайске. Тайна подсластителя разрешилась сама собой, когда расстроенный Дайске понуро забрел на кухню, желая набить желудок отвратительной едой, одновременно размышляя как бы растянуть её на подольше. Молодого стажёра встретили с громкими хлопками в ладоши, разодевшись в цветные колпаки, какие надевали и во время имитированного дня рождения Кёрли, а на столе красовался большой торт. Глаза Дайске в миг округлились, а в мозгу закрутились шестерёнки. Странно, какой смысл отмечать его День Рождения на разрушенном корабле, зная, что все они, скорее всего, погибнут? Это было крайне неожиданно. За столом сидели лишь двое участников экипажа — Свонси и Джимми. Аня была слишком озабочена Кёрли, обеспечивая остальным покой на весь день для празднования. - С праздником, Дайске. Проходи, не стесняйся. — выдавливая странную, гаденькую ухмылку, воркует Джимми, поманивая шокированного стажёра, застывшего в проходе, рукой. Атмосфера совсем не походила на праздничную и, тем более, радующую. Интерн проходит внутрь и усаживается за стол, натягивая на лицо улыбку в зубы. Глаза продолжали выражать сомнение. - Ты молодой, перспективный.. — Перехватывает Свонси, глядя на своего стажёра, — Если уж подыхать, то чё бы не устроить юнцу праздник? - Поэтому мы решили устроить праздник и тебе, и друг другу. —Опираясь на переплетённые пальцы ладоней заканчивает Джимми, не сводя глаз с растерянного лица Дайске. —Пришлось знатно попотеть, чтобы сохранить подсластитель. Ну же, попробуй первый кусок. Взгляд интерна опускается на стоящий в середине стола розовый торт, как выяснилось, до невозможности приторный, но это только радует. Точно, Джимми и Свонси захотели устроить ему сюрприз, в награду за хороший труд! Это довольно мило. Отбросив все сомнения, Дайске осторожно берет в руки нож и медленно начинает отрезать кусок, да побольше. Их немного, хватит всем, да и оставшийся экипаж не так уж и любит сладкое. Краем глаза он видит, как Джимми встаёт из-за стола, но не придает этому особого значения. Пока его резко не окунают лицом в торт, а руки вдруг не становятся прикованными друг к другу. Запястья натирает что-то продолговатое. Ясно — верёвка. - Обрадовался? — Звучит коварно-приторный голос Джимми, пока Дайске шипит от боли и разочарования. Его лицо продолжают утыкать в тарелку с тортом, и тот с трудом продолжает ловить воздух через глубокие вдохи носом. Одна рука сменилась на другую более сильную, после чего Дайске почувствовал, как ногам становится холодно. Он начинает брыкаться, однако перестает, когда после этого ему прилетает удар под бок тяжёлым ботинком. Интерн мычит, упрашивая прекратить. - Шлюха. Сиди и помалкивай, пока мы согласны наконец дать удовольствие тебе и себе на этом ссаном корабле, где единственная женщина абсолютно несексуальна, так теперь вдобавок ещё и беременна. — ещё один удар в бок, спущенное до щиколоток нижнее белье и, наконец, свобода дыхания, ибо его лицо подняли, грубо схватив за длинную копну волос. Зрачки моментально сузились, а рот начал глотать затхлый воздух, не замечая ничего вокруг. Дайске спихивают на пол, и тот вскрикивает, чувствуя сильную боль в спине. Свонси молчит. Ораторские навыки использует только Джимми. Дайске испуганно глядит в потолок, боясь оглядываться по сторонам, пока на него вдруг не усаживается Джимми. Это заставляет стажёра посмотреть на то, что происходит перед ним. Открывается вид на толстый член со слегка заросшим лобком, имя чьего владельца очевидно. Интерн стискивает зубы, в голову моментально ударяет животный страх. - Да-а, Дайске.. — Тянет Джимми, откидывая голову и начиная мастурбировать. У Дайске медленно затекают руки. — Ты действительно хороший стажёр. Мы любим тебя, Дайске. Все любят Дайске. Открой рот, чтобы твоя мамочка, твой капитан и твой наставник гордились тобой. Как назло, Дайске панически глотает воздух ртом, после чего член в миг заходит в его горло. В уголках глаз скапливаются стеклянные слёзы, пока его капитан резко двигает бедрами, сидя на нём. Стажёр захлёбывается собственной слюной, головка члена давит на корень языка, почти вызывая рвотный рефлекс. Он чувствует, как что-то твердое упирается ему в задний проход. Узнать что это не даёт загородивший собой обзор Джимми, сидящий впритык. Раздумья были недолгими. Ещё один член резко вошёл в его анус, совсем не заботясь о подготовке. Дайске закатывает глаза, пытаясь стерпеть апогей боли, старается мычать и пыхтеть. Капитан воспринимает это как положительный знак, поглаживая молодого интерна по голове и перебирая волосы, пока того рвало на части толстым членом. Стажёр открыто плакал. Свонси, единственный человек, понимавший его на этом корабле после крушения, заменивший ему отца, сейчас оскверняет его, причиняя не столько физическую, сколько душевную боль. Комнату переполняют тяжёлые возбужденные вздохи двух доминирующих мужчин и шлепки тела об тело. Дайске чувствует, как внутри его рта разливается теплое семя. Член Джимми выходит из его рта, а стажёр, в попытках рефлекторно проглотить скопившуюся слюну, сглатывает и сперму. Совершенно безвкусную, оттого совсем противную. Истощение минералами и прочими витаминами даёт о себе знать. Он закашливается. Внутри него становится влажно от обильного кровотечения. Руки совсем занемели. - Ещё и проглотил. Да, не хуже любой девчонки. — Безупречно хвалит его Джимми, но Дайске уже всё равно. Хотя, имеет ли он право жаловаться, если на Кёрли сейчас и вовсе нет кожи? Интерн чувствует неожиданную лёгкость, когда капитан сползает, а перед глазами предстает отвратительная картина, делающая адскую боль ещё сильнее. Хлюпает членом Свонси, полностью голый, рычащий, мерзко касающийся жирным пузом своего стажёра каждый раз, когда загонял половой орган до конца. Пьяный в стельку, теперь понимает Дайске. Это совсем не оправдывает его. - Ну и выдержка у старика, скажи же? — Кружит над ним Джимми, как падальщик стервятник. Интерн почти не слышит его. — А может, проблемы с семяизвержением. Ему не помешает помощь. Через пелену разума, Дайске слышит ругательства Свонси, произнесенные хриплым голосом. Когда член наставника полностью выходит из растраханного, истекающего теплой кровью ануса, кажется, что все закончилось. В суровую реальность его возвращает новый разряд боли, объясняемый тем, что два члена теперь входят в него одновременно. Они двигаются не синхронно, Свонси кончает, но продолжает с животным желанием толкаться внутрь, смешивая кровь со спермой. Запахи чужих тел и выделений смешиваются, заполняя комнату. Дайске больше не сопротивляется, не кричит, не плачет. Он помогает своим друзьям. Его друзья изголодались по сексуальным утехам. Свонси можно понять, ведь никто не знает, как давно у него не было чего-то интимного. Джимми ещё относительно молодой, в свои последние дни хочется удовлетвориться. К тому же, стало на одного человека меньше. Значит, меньше голодных ртов. Спасибо, Дайске. Ты умница, Дайске. Мы гордимся тобой, Дайске. Мы любим тебя, Дайске. Все любят Дайске.