Вьюга-Зима

В аэропорту их уже ждал водитель, помог с багажом, передал ключи Грише. Рассевшись в большом джипе, направились в сторону заснеженных пиков. Конечно, им надо не так высоко, но выше уровня моря. Зимой оно не покрылось толщей льда, а показывало свою мощь, нагоняя пенистые волны на каменный берег. В отличие от серой Москвы здесь периодически пробивалось солнышко, отражаясь на снегу, слепило глаза. Сашка не отлипал от окна, разглядывая природу. Поездками был избалован с детства, раньше они могли зимой уехать в теплые страны и плескаться в океане, а теперь, когда началась учеба, зимовали чаще дома. Вдвойне радовался, что пропустит неделю школы, якобы по уважительной причине. Лала с бабушкой обсуждали дорогу и что делать по приезду, придумывая себе дела. — Гриш, не гони слишком, — попросила сбавить скорость, — укачает еще кого-нибудь, — волновалась, конечно же, за маму, но от такой дороги и перепадов атмосферного давления сама могла схватить головную боль и тошноту. Посмотрел на нее с беспокойством и сбросил скорость. Сосны и кедры темнели на фоне снежных гор, пиками упираясь в облака. Глядя сейчас на эту красоту, радовалась, что они выбрались из снега, слякоти на дорогах, голых деревьев и серых домов. В машине тепло, немного опустила стекло, вдохнула свежий воздух и, расставив пальцы, ловила ветер. Через минуту закрыла окно, чтобы не дуло назад, и повернулась к Грише. Тот смотрел на нее с усмешкой, как на не наигравшегося ребенка. — Что тебе? — не сдержав улыбку, спросила, готовая уже дать ему по шее если он захочет пошутить. — Кофе хочешь? — спросил спокойно, но улыбка с лица не исчезла. — Впереди заправка, — объяснил. — Нет, — отказалась от предложения. — Доедем, там уже нормальный кофе выпью. — А кто сказал, что там будет нормальный? — мама с сестрой скорее всего уже добрались. Они выехали утром и уже наверное накрыли стол в ожидании родственников. Но не факт, что купили кофе, хотя и знают, что Ира без него жить не может. — Один кучерявый грузин сказал, — посмотрела строго, приподняв смешно бровь, — что сходит в магазин и купит для своей жены самый вкусный и лучший кофе. Лала с Серафимой Михайловной притихли сзади, пока шел разговор и хихикали, не в силах сдержаться. Гриша отвернулся и прокашлялся в кулак, чтобы не последовать их примеру и не отхватить уже за дурной смех. Его спас телефонный звонок. Ира открыла сумку в поисках сего чуда техники, выудила его и, посмотрев на экран, ответила. — Алло, да, Натэлла Семеновна, уже прилетели и едем, — с улыбкой сообщила новости. — Да, точно не скажу, но уже поднимаемся, — отвечала на вопросы, которые слышны были только ей. — Полчаса еще примерно, — подсказал ей правильный ответ, чтобы не объяснялись на пальцах, где они сейчас проезжают и что видят. — Угу, Гриша говорит, что полчаса еще где-то, — передала слова мужа, снова вызывая у него улыбку, — конечно, поскорее бы уже, — посмотрела на Гришу. — Давайте, скоро будем, — еще раз улыбнулась, будто общалась не через телефон, и отключилась. — Нас уже заждались, — сообщила именно ему, косвенно возлагая все грехи на его сильные плечи. — А я не понял, — состроил возмущенную гримасу, сведя брови, — почему моя мама звонит тебе, а не мне? — в глазах искрился азарт, а легкая ухмылка выдавала намерение поиграть со слишком серьезной Ирой. — Сын родной уже не нужен? — добавил для комичности, играя трагикомедию не хуже театрального актера. — Ой, только не начинай, — отмахнулась от него. Ничего сверхъестественного в этом звонке не было, с Натэллой Семеновной у нее с первой встречи сложились прекрасные отношения. — Ты что, ревнуешь что ли? — смеясь, произнесла она. — С чего бы это? — хмыкнул, но понял, что попался. — Ни в коем случае, — ревновать двух любимых женщин. — Но вообще-то да, — хохотнул, не уточняя, кого к кому. — Ой, всё! — снова отмахнулась от него. — Отстань, — закатила глаза и отвернулась к окну. — Ты за рулём, вот и не позвонила тебе, — завершила разговор, тоном не принимающим возражений. — Логично, — сжал губы в ухмылке, глядя на отвернувшуюся блондинку. Лала с бабушкой переглянулись: смеяться нельзя, иначе ждет участь Гриши. Серафима Михайловна толкнула внучку плечом, тихо хохотнула, а Лала прикрыла губы ладонью, соглашаясь. Ира, как всегда, мастерски расправилась с мужем, чтобы не раздражал ее. — Ого, как высоко! — отвлек всех Саша, восхитившись, как низко сейчас город, который виднелся далеко за ними. — А мы будем еще выше? — посмотрел вперед, обращая вопрос к организатору поездки, то есть Грише. — Немного, — Гриша улыбнулся в зеркало карим глазам, что смотрели на него с заднего сидения, — но там такого вида не будет, вокруг только снег и горы. — Класс, — довольно протянул Саша, веселя всех своей непосредственностью. Через десять минут показались дома, гостиницы возле самой дороги, куча народу и припаркованных машин, приехавших, чтобы прокатиться на канатной дороге или спуститься со склона на сноуборде. Несколько раз свернув, Гриша выехал на дорогу поменьше и подъехал к большому дому, превышающему размер того, что они занимали в прошлый раз. — Неожиданно, — оценила его выбор, бросив будто невзначай. Взяла сумку и запахнула края шубы, еще не выйдя на улицу и не испытывая холода. Гриша сжал губы. Она еще не знает всех обстоятельств и даже дома не поинтересовалась, где они все будут жить. Решив, что дом большой из-за того, что их компания увеличилась. Отчасти так и есть, но им по-прежнему не хватало всем места, даже если постараться потесниться. Поэтому им он снял отдельный домик, как в прошлый раз, решив, что небольшой домик добавит романтики и ностальгии, напоминая о совместном первом отдыхе. — Ну наконец-то! — увидев в окно, что подъехала большая машина, Натэлла Семеновна поспешила на улицу. — Долго вы летаете! — возмутилась и расставила руки для крепких объятий с невесткой, пока Гриша помогал выйти Серафиме Михайловне. — Здравствуй, моя хорошая, — прижала к груди. — Здравствуйте, — Ира обняла в ответ и погладила ее по спине, радуясь встрече. — Ну, пока не обзавелись личным самолетом, — бросила взгляд на Гришу, — приходится так. Следом за бабушкой выскочили Илона и Ираклий, кинувшись к Ире, а потом и Инга с Этери, но уже более сдержанно. — Что за дела такие? — пока все обнимались и здоровались, очередь дошла до Гриши. — Я уже никому не нужен? — обратился к маме с претензией, кивая на жену. — Мне уехать? — все никак не унимался. — Здравствуй, сынок, — обняла его и тут же стукнула ладошкой по плечу. — Не веди себя как маленький, — строго посмотрела. — Обделили мальчика вниманием, — пристыдила, не давая ему разыграться. Ира обернулась, измерив его взглядом; теперь ему светит радужное будущее. — Так за вами скучали, — Инга тоже обняла Иру и только потом подошла к папе. Сегодня он был не звездной персоной, впрочем, как и всегда после знакомства с Ирой. — Девочка моя, — чмокнула Ингу в щеку, — как всегда, красотка. — Тебя не превзойти, — ответила на комплимент. Этери рядом тоже обнималась с приехавшими. — Да ладно тебе, — сморщила нос Ира, — сидите тут возле моря, свежим воздухом дышите, молодеете, — подколола родственницу. Посмеявшись, обнялись. Дети копошились рядом, о чем-то без умолку разговаривая. — Привет, — Лала обнялась с Ингой, — как ты? — Ой, хорошо, — ответила Инга, улыбаясь.  Казалось, что они больше похожи на сестер. У обеих были длинные темные волосы, карие глаза и завораживающая внешность кавказских женщин. — Мои девочки, — встав посередине, Гриша обнял их, — как хорошо, когда такая толпа родственников. Илона дернула брата и Сашу за рукав, прошептав что-то с хитрым видом. — Ира, — Саша взял ее за руку, привлекая внимание, — можно мы пойдем в дом? — спросил у ближайшего взрослого. — Конечно, мы сейчас тоже пойдем, — ответила с мягкой улыбкой, глядя на счастливых убегающих сорванцов.  — Серафима, как ты себя чувствуешь после перелета? — взяв сваху под руку, они медленно пошли к дому по расчищенной от снега плитке. — Пойдем уже в доме хоть присядем, молодежь сама зайдёт, — обернулась, посмотрев на детей и внуков; счастье иметь большую семью. — Да неплохо, — пожала плечами, — в машине не тряслись, никого не укачало. Гриша все хорошо устроил, доехали с комфортом, — хвалила зятя. Дети убежали в дом, две женщины делились новостями, медленно направляясь к дому, следом шли парочками улыбающиеся Инга с Лалой и Ира с Этери.  Большой дом, горы до половины укрытые снегом, кедры и сосны покрытые белоснежными шапками. Легкий ветерок заигрывает с ними, а с ветвей летят охапки снега. Рядом с домом стоит большой черный джип и темная фигура Гриши, таскающего в дом чемоданы. И кажется, что все сейчас только для них. — Гриша, пойдем за стол, — Этери вышла из кухни с блюдом, — иди мой руки, уже всё готово. В комнате большой стол, накрытый до краев по грузинской традиции. В армянском доме тоже всегда разнообразие, но там они собирались маленькой компанией, а здесь кое-как умещаются за одним столом. — Иди сюда, — Ира подвинулась, насколько возможно, чтобы он мог протиснуться и сесть рядом, — можно было и позже багаж занести. Смотрела на него с любовью, спустя время был все таким же заботливым. — Кто о тебе позаботится, кроме жены? — Натэлла Семёновна довольно смотрела на невестку, лучше которой не могла бы желать. — До сих пор не пойму, что Ира в тебе нашла, — подмигнула блондинке. — Мам, ну хватит уже! — Гриша не особо велся на такие шутки, понимая, что женская солидарность в данном случае спаяла всех его любимых женщин в одну крепкую конструкцию. — Каждый раз одно и тоже. Ира знает, какой клад отхватила, вот и не отпускает, — раздался дружный хохот, а косой взгляд его светловолосой бестии не подтверждал этой информации, но и не отрицал. — Редкий клад, — улыбаясь, кивнула Ира. Снова дружный смех и уже другой разговор, не касающийся этих двоих. И нет ничего лучше в этом мире, чем вот так сидеть всем вместе за одним столом, общаться, смеяться, делиться всем, что накопилось с тех пор, как не виделись. Ведь по телефону все не расскажешь, не передашь эмоций, не увидишь счастливых глаз в ответ. После вкусной еды, потом чая, опять же под калорийную выпечку, не хочется уже ничего. Расползтись по стулу желешкой, пока снова не захочется кушать, когда-нибудь, через недели две. Женщины убирали со стола, как всегда, совершенно органично, не переставая при этом общаться. Мамулей отправили на диван отдыхать, а Ира с Этери, Лалой и Ингой унесли посуду и все, что осталось. — Гриш, а где наша комната? — болтать можно до самого вечера, но для начала хотелось переодеться. — Хочу принять душ и поменять одежду. Когда рядом столько людей, которых она давно не видела, да еще не обсудили даже половины тем, то хочется еще собраться только женским коллективом за чайком, но уже в более свободной одежде. — Сейчас, душа моя, — собрав себя со стула, кое-как поднялся и подошел к ней. — Чемоданы надо же еще доставить, — обнял ее и поцеловал в щеку. Ира оценивающе посмотрела на него, а потом на склад вещей возле дверей, которые собирался доставить. Сейчас преимущественно был только её чемодан, поэтому в контексте это звучало странно. Ещё более странно выглядело, когда он нагнулся за ботинками и, кряхтя, стал их натягивать. — Куда собрался? — подошла ближе, проверяя, все ли ее вещи на месте. — Не все принес что ли? —Всё, — надул щеки, вдыхая воздух. — Ты чего стоишь, одевайся, — снял с вешалки шубу и протянул ей. — Вы что, уже уходите? — Этери подошла к Ире, надеясь, что они еще посидят, пока дети притихли в комнате и больше не носятся по лестнице, как на пожар. — Да вот не знаю, — Ира была в полном замешательстве. Дом снаружи выглядел огромным, так что можно разместиться всем и еще сдавать часть туристам. — Видимо, я чего-то не знаю, — все же забрала у него шубу, глядя на мужа уже не так снисходительно. — Гриш, ты что, ничего не сказал Ире? — он умел удивлять и уже не один раз это доказывал. Впрочем, она привыкла к этому в какой-то мере, все-таки знала его с детства. — Опять? — скривилась, понимая, к чему все идет. — Если это далеко, я спущу тебя с первой же горки, — после плотного ужина и расслабленного состояния, что они уже на месте, была не рада еще куда-то идти. Он улыбнулся как кот, которого поймали на порче дивана. В очередной раз не оправдал надежды жены. — Клянусь, — поднял руки, сдаваясь, — это не далеко. Обняла Этери, будто прощаясь надолго, вернулась в гостиную и объяснила мамам все, насколько сама понимала. Гришина мама тут же показала кулак сыну, выглянувшему из-за двери. Взяв только свою сумку, вышла на улицу, оставив грузина разбираться, как дотащить все одним разом, ну или прийти еще. В знак недовольства показала ему язык, когда он все же взял два чемодана и потащил их следом за ней. — Ключи возьми, — показал на карман, не имея возможности достать, — и прямо по улице до первого поворота. Даже не удивилась, когда показалась треугольная крыша такого же домика, как тогда. Улыбнулась, но ему не показала своего настроения, пусть теперь отдувается. Знакомые места, только с другого ракурса: прошлый их домик был с другой стороны и тоже близко к родственникам. Добравшись, открыла дверь и пропустила его вперед. Прошла следом и, раздевшись, осмотрела обстановку. — Удивительно, — осмотрела гостиную, — в другом стиле, другая обстановка, а чувства как тогда, приятная ностальгия. — Тогда тебе стоит посмотреть спальню, — оставив чемоданы, прошел за ней. — Не хватает женского взгляда. Из свободных локаций выбирал такую, чтобы понравилась Ире, хотя имелись в этом домике и свои нюансы. — Очень даже, — оценила пространство, что за счет больших окон выглядело больше. Светлая уютная комната с кроватью, кремовая прозрачная ткань балдахина свисала с потолка, а края рамы на потолке подсветились мелкими огоньками, как только Гриша нажал кнопку рядом с кроватью. — Эти большие окна во всем доме меня пленили. Приятным дополнением приметила для себя камин. В доме из дерева и камня, с окнами в пол и видом на заснеженные ели, исчезающие из виду вниз по склону, он смотрелся естественным атрибутом. Как картинка из фильма, где герои попадают в снежный ураган и находят пристанище в уютном домике, в камине горит огонь, а за окном непогода засыпает мир снегом. Кажется, такой фильм у них уже был. — А кровать нет? — подошел и, обняв за талию, притянул к себе. — Мы опять одни в нашем маленьком мире, — урчал, как кот, учуявший сметану. — А ты уже настроился пройти тест-драйв? — хмыкнула и, легонько оттолкнув его от себя, вышла из спальни в коридор с единственной дверью, надеясь увидеть и за ней то, что иногда ещё будоражило воспоминания. — Рановато пока, — открыла дверь, и разочарованно перевела взгляд на Гришу. — А где? — даже не договорила, видя перед собой небольшую комнату с умывальником, душевой кабинкой и ванной, по размеру даже меньше, чем у нее дома. — Заняты, — пожал плечами, надеялся что интерьер дома компенсирует отсутствие джакузи, — и мне этот вариант даже больше нравится, — стоял в дверях, оставляя место для манёвра. — Тебя, кроме кровати, ничего не интересует, — махнула не глядя, все еще надеясь найти в этой комнате хоть какие-то преимущества. — Заплатил бы больше, чтобы в ванной было джакузи, — но раз такого не наблюдается, то и делать в ванной больше нечего. Прошла мимо, не ведясь на его игры. На кухне нашла турку, проверила шкафчики. В этот раз Гриша позаботился о наличии продуктов, каким способом не особо интересовалась — главное, что есть кофе. Включила телевизор, черной рамой висящим на каменной стене и даже кажущимся лишним в этой обстановке. А вот камин в спальне, за прозрачным затемненным стеклом, без вычурности и аристократических замашек, очень вписывался, гармонируя с иссиня-черными стволам и ветвями деревьев, засыпанными снегом. — Ир, а чего ты хочешь сейчас? — пришел и пристроился на подлокотник дивана, смотря на нее, пока она колдовала с кофе. — Возле окна столика не хватает, — не ответила на вопрос, кивнув на окна от пола до потолка. Сидеть с кофе на улице — холодно, одеваться — муторно, тянуть на себя шубу с широкими рукавами, которыми все прольется за мгновение. — Сейчас всё будет, — столик, что стоял ближе к кухне, быстро переехал к окну, оставив место возле стены пустым. — Ваше величество, готово, — отчитался о проделанной работе. — Знаешь, — покачала головой, — он туда как-то не вписывается. Колхоз какой-то, — поставила окончательную оценку и отвернулась. — Что не так, не пойму? — отошел на несколько шагов, смотря на картину. Фон гор и снега за окном ничего не могло испортить по его версии. — Мне что, теперь назад все переносить? — почесал затылок, его явно гоняли просто так. — Ну вот если бы там было лето, — разлила по маленьким чашкам кофе, в самый раз, утром уже приняла главную дозу, — стол со стульями на фоне неба и зелени выглядел бы нормально. А так выделяется на белом фоне, — пояснила ему, как недалекому и не разбирающемуся в дизайне. — Неси уже сюда, кофе будем пить, — стояла с двумя чашками, ожидая, когда появится место куда их поставить. Гриша уже не с таким энтузиазмом притащил стол обратно, изображая недовольство на лице. — Издеваешься надо мной, — увидел в этом скрытый смысл, — замучаешь мужа раньше времени, потом сил не будет на другие подвиги, — принес стулья, расставив их как было. — Какие такие подвиги? — рассмеялась, подвинув чашки параллельно стульям, принесла конфеты, выдав себе одну, чисто к кофе. — Я плохо спала, ехала, летела, — подняла руки, изображая ужас, — и ни на какие подвиги не подписывалась, — дала ему понять, что ждать героизма с ее стороны не стоит. Пила кофе, смотря, как на его лице отражается мыслительный процесс, целью которого было каким-то образом уговорить ее хоть на что-то. — Сегодня отдыхаешь, — вздохнул, как начальник, который решил, что не стоит сильно грузить сотрудника, — а завтра я тебе устрою программу, — довольный съел конфету и запил кофе. — Как бы ты потом ни выхватил, — хитро улыбаясь, посмотрела на него. — Еще и за сегодняшнюю программу, — не предупредил про отдельный домик, в котором еще и не оказалось джакузи. Убрала на мойку чашку и, помахав ладошкой, сообщила, что идет в душ. Но когда за окном стемнело, в доме горел свет, вдали виднелись огоньки лыжных спусков и канатной дороги. Гриша уговорил ее погулять перед сном. Подышать воздухом, чтобы лучше спалось. И вот под покровом темноты звездного неба, Ира шла, держась за руку мужа. Впереди огоньки кафе, на домиках висят жемчужной россыпью гирлянды, и так спокойно и тихо, как бывает только вдали от суеты большого города. Его теплая ладонь сжимала ее пальцы, надежно удерживая. Они оставили хаос мыслей о работе и делах, говорили о том, что освобождает разум от лишнего. Тихо и хорошо, рядом с любимым человеком, встреча с которым стала чудом. Начался новый год, еще на одну цифру стало больше, но не хочется думать о времени и считать на сколько прибавится в ее личном календаре. Годы считают те, у кого рядом нет любимого, а пока она видит каждое утро влюбленный взгляд, то цифры остаются подсчетом дней, не более. Еще одна зима, весна, лето, жизнь. — Ой, — поскользнулась и крепче ухватилась за его руку, — идем сюда, — мелкими шагами потянула его с собой к краю тротуара, где был рыхлый снег, не утоптанный до ледяной поверхности. — Чего ты так подстраховываешься? — хохотнул ее осторожности. — Я же тебя держу, если упадем, то только вместе. Свою надежность доказал, он не из тех, кто бросает при первой неудаче и смеется, когда кто-то оступился. Редкость в сегодняшнем мире, большинство пропитались алчностью и самоутверждаются на фоне слабых. — Я как-то не горю желанием, распластаться здесь, — взяла его под локоть, чтобы уже наверняка. При падении она потянет в сугроб, а не на твердую дорогу. Улыбнулся своей трусихе, любил ее еще больше за слабости, за то, что нуждается в нем, и он может дать ей защиту и уверенность, что всегда рядом. Медленно спустились вниз с горки. Раньше бы он съехал накатом, еще и разогнался перед спуском, чтобы финишировать как следует, но теперь на нем была ответственность: женщина, что вцепилась в его руку, как в спасательный круг. — Ну вот, видишь, все в порядке, — положил ладонь на ее пальцы. — Дальше уже без резких переходов. Здесь вот вообще расчищено до основания. — Я на это надеюсь, — засмотрелась на фонари, что подсвечивали заснеженные деревья, возле дальнего ресторанчика. Идти туда не хотелось, шум сейчас не входил в ее планы. — У меня с зимними видами спорта несовместимость с детства. Папа пытался меня приучить, но я даже с горки не могла съехать без приключений, — пожаловалась Грише, который не оставлял надежды сделать то же самое. — Значит, буду катать тебя на санках, — остановился и, обняв ее за талию, прижал к себе. — Неваляшка ты моя маленькая, — ласково поцеловал в висок и натянул ей капюшон, чтобы не заболела перед своими именинами. — Мне одели белую шубу, — продолжила свой рассказ, — и я действительно была как неваляшка, — прижалась к нему, греясь в его объятиях. — И упала в ней в грязь, — шмыгнула носом, до сих пор еще жалея ту цигейковую шубку, хотя уже имела коллекцию более дорогих и красивых. — Я куплю тебе какую хочешь, — погладил большим пальцем по щеке, — все белые шубы, что есть в Сочи. — Ага, спасибо, — хмыкнула, стукнув его кулачком в грудь, — когда зимой в Сочи плюс пятнадцать, то как раз именно шубами забиты все магазины, — отстранилась, снова взяв его под руку; они вышли гулять, а не стоять на месте, хотя обниматься тоже очень приятно. — Я возьму тебя с собой на концерт в какой-нибудь северный город, чтобы ты исполнил обещанное, — довольно закатила глаза, предвкушая крупную покупку. — Ай! — вздрогнула, снова испугавшись, но на этот раз громкого звука, а после и вспышки, разлетающейся на маленькие искры фейерверка. — Я чуть не умерла от страха! — возмущалась, крепко схватившись за Гришину куртку. — Неожиданно, — сам немного подпрыгнул от громкого выстрела. — Они как будто знали, что мы пойдем гулять. — Да, — с улыбкой смотрела, как один за другим в небо взлетают яркие огни, разлетаясь и приближаясь к ним россыпью светлячков. — Столько воспоминаний за сегодня, волнительно, — он смотрел на нее, не до конца понимая, о чем речь. — Ты забыл? — спросила не просто с вопросом, в тоне был наезд, и если он сейчас же не вспомнит, может влететь. — Мое день рождения на яхте, — ужин, музыка и фейерверк, все только для неё. — И шоу, которое ты устроил, — переборщила с обозначением, он только его заказал, но сам ничего не устраивал, кроме продолжения праздника в его номере. — Конечно, помню, — действительно облажался, забыв такой момент. — Как тогда все было красиво и волнительно. Ты только моя, в моих объятиях, и губы, которые я мечтал целовать бесконечно, — хрипло прошептал последние слова и, приблизившись к ее лицу, поцеловал. Страстно, настойчиво, почти как тогда, еще не зная, но очень сильно желая быть ее единственным мужчиной. Обняв за шею, отвечала на поцелуй с трепетом и дрожью, давно не испытывая таких чувств. Все-таки не зря он придумал эту поездку; столько эмоций в другом месте они бы не нашли. Начало остаётся в сердце навсегда, и если это настоящая любовь, она никогда не отпускает.