Двое: я и мое отражение

Лондон, 1730 год

Время викторианской эпохи окутывало мир туманами и мистической атмосферой, словно глубокое покрывало, простирающееся до самого горизонта. Лондон, застывший в античном величии, пронизанный холодным дыханием зимы, скрывался под дымкой сквозь серые облака, точно одеяло из шерсти, наброшенное на плечи города. Переплетенные ветви деревьев повисли, как нежные руки, пытающиеся ухватиться за последний теплый луч, но холодный ветер, прошедший сквозь петли времени, лишь приносил с собой обманчивое предчувствие безмолвия. Блуждая по узким улочкам, усыпанным мокрым булыжником, можно было ощутить, как каждый шаг обнажает Время, ставшее вечным и неумолимым. Стены старинных зданий, облаченные в минувшие эпохи, зловеще шептали под напором ветра, а обветшалые фасады испускали грустные вздохи, словно сами были живыми существами, страдающими от собственных тайн. Газовые фонари, перехваченные хмурым небом, излучали тусклый, желтоватый свет, создавая призрачные тени, которые играли на краях видимости, как порхающие призраки ушедших дней. Сквозь морозный воздух, пронизанный ароматом пролитого чая и окутанного дымом, слышался гул хмурого Лондона. Жизнь в этом аристократическом лабиринте изобиловала контрастами: яркие умы искали просветления в искусстве и слове, тогда как нищета, как черная вдова, свивала свою паутину из страдания и отчаяния. Жаркие карнавалы, ношенные парадными одеждами, шли рука об руку с бесчисленными эпизодами горя, зловещие тайны, испараментовавшие над загрязненной рекой, встраивались в пейзаж, певучей мелодией на фоне бурлящей реальности. Холодный Лондон заползал в каждую щель, проникая в души прохожих и оставляя влажный след, как невидимый враг, преследующий каждого, кто осмеливался дышать. Облаченные в шерсть и замш, женщины с высокими воротниками прятали свои лица от пронизывающего холода, их шаги окончательно затерялись в тумане, оставляя за собой лишь немой след. Каждая искрящаяся капля дождя, сбегающая по старинным оконным стеклам, казалась слезой, свидетельствующей о горечи и несчастьях, обуреваемых светом и тенью. Статуи на площадях, как неумолимые хранители, смотрели на этот мир с холодным благоговением, пребывать в ожидании, когда настанет время, чтобы рассказать о том, что они видели. В этом задыхающемся глухом городе, где тайны завуалированы слоем тумана, однажды могла бы зародиться история, способная изменить всю ткань существования. Некие мелодии времени готовились зазвучать вновь, чтобы встряхнуть основы этого хрупкого мира, освободить его от уз предрассудков и открыть врата к новому пониманию. Ветер, шепчущий из углов старины, предвещал: что-то значимое притаилось в глубинах города, в сердце его тьмы, в той неизведанной семейной реликвии, которая могла бы сменить его судьбу. Сквозь туман минувшего, среди стонов вечных стен и шепота мрачных легенд, в сумраке Лондона возникал силуэт, окутанный одиночеством и печалью. Драко Малфой, наследник древнего рода с тёмными тайнами, когда-то правившего миром магии, навсегда покинул этот мир, но смерть, казалось, не смогла поглотить его истинную сущность. Вместо этого, он обрёл проклятие, которое сделало его вампиром — существом, владеющим безмятежной красотой, но лишённым самой возможности насладиться жизнью, что переливалась яркими красками под небесами. Бессмертие, единственный дар, который он получил взамен своей человечности, лишь утверждало его страдания, хуже, чем средневековые пытки. С каждым мгновением, когда тьма опускалась на город, Драко ощущал, как его душа, запутанная в паутине нескончаемых ночей, всё глубже погружается в бездну. Он скиталец среди теней, вечный странник, ведомый лишь тоской по утраченному. С кровавыми глазами, отражающими огни далёких звёзд, он бродил по улицам, которые когда-то были полны смеха и юношеских надежд, но теперь напоминали ему о чудовищном абсурде его нового существования. В этом бесконечном мракобесии одной искры надежды было достаточно, чтобы согреть его измучённое сердце — любовь к Джинни Уизли. Она, как солнечный луч, пронзавший завесу ночи, оставила неизгладимый след в его душе, освещая даже самые темные закоулки его существования. Однако с каждой минутой, с каждым дуновением ветра, напоминания о ней становились всё более невыносимыми. Отголоски улыбки, её звонкий смех — они разрывали его на части, как лезвие, ощутившее вкус крови. Драко бродил среди воспоминаний, ищя в них утешение, но вместо этого находил лишь глубокую пропасть безнадежности. Его любовь была проклятой, как и он сам. Каждый раз, когда он закрывал глаза, его охватывала волна тоски — он изображал её, запечатлённую в кристаллах призрачного света, уверенный, что к её образу у него до сих пор есть доступ, но этот доступ обернулся вечными страданиями. Как глубоко он желал быть с ней, поцеловать её губы и чувствовать тепло её кожи, но вместо этого он оставался в плену тьмы, заключённый в свои же совращающие мысли и несбыточные мечты. На самом краю своей проклятой судьбы, когда тьма уже заполнила своды его души, Драко зачастую взывал к звёздам, мечтая о том, чтобы однажды воссоединиться с Джинни — чтобы ей, в конце концов, удалось увидеть его истинное Я, освобождённое от оков вампирской жизни. Но этого не могло быть. Он навсегда остался бы призраком, блуждающим по мрачным улочкам, поглощённым своей скорбью, не способным освободиться от бремени горечи. В этих бесконечных размышлениях о любви и потере, о тьме и света, его сердце тосковало, и в единственном его желании — быть свободным от той боли, что, казалось, превратилась в его вторую сущность. Он сидел на скамейке в парке, где они когда-то гуляли, и чувствовал, как меняется ветер. Он смотрел на листья, падающие с деревьев, и понимал — что бы ни произошло, любовь к Джинни всегда будет его пробуждением, его единственным светом в бездне, что глотала его. В этом своем противоречивом существовании, между тьмой и светом, он обрел понимание: любовь не умирает, даже когда ее владелец навсегда разделён со своим сердцем. Каждый вечер, когда ночная тьма окутывала Лондон, Драко, словно призрак из былого, блуждал сквозь узкие улочки, его шаги сливались с шепотом ветра и отголосками давно забытых голосов. В этих мрачных переулках, затянутых пеленой тумана, он искал её — Джинни. Её светлая и сильная душа навсегда осталась запечатлённой в его сердце, как незаменимая драгоценность, которую он никак не мог забыть. Он слышал эхо её смеха, льющегося, как чистейший родник, и это сладкое звучание манило его, как мотылька, стремящегося к огню, полностью осознавая опасность, но не в силах устоять перед притяжением. Каждую ночь он приходил на те места, где, возможно, могла быть она — в уютные кафе с белыми скатертями, где столы были накрыты с безмятежными улыбками, или в маленькие книжные лавки, где она могла погружаться в мир литературных шедевров. Он останавливался, прислушиваясь, пытаясь уловить звуки её голосов, обрывающиеся фразы, которые пробуждали в нём надежду: “Пусть всё будет хорошо, мы справимся!” Эти слова, полные уверенности и стойкости, иногда звучали в его сознании, возвращая к жизни те беззаботные дни, когда она с легкостью касалась его души, не догадываясь о его стремлениях и глубинных тайнах. Тем временем, жизнь Джинни продолжала течь в привычном русле, её дни были полны ярких событий и непрекращающейся активности. Она работала над статьями для «Пророка», насыщая каждый абзац своим горячим сердцем и непревзойдённой энергией. Её жизнь была как яркая палитра, углублявшаяся в каждый цвет и оттенок, создавая картину, которая вписывалась в полотно мира. Драко наблюдал за ней издалека, как призрак, скрытый в тени, и чем больше он смотрел, тем яснее становилось одно: она не была той, кто мог бы отступить или отстать. Джинни была и оставалась светом, способенющим осветить самых тёмные уголки его сердца, её желание справляться с трудностями отражалось в каждой её черте, и это придавало ему сил, подбадривало его в гладком переплете страхов и меланхолии. Она часто обсуждала важные вопросы в редакции, её голос резонировал в помещениях, пропитанных светом утреннего солнца. Он снова и снова возвращался к своим воспоминаниям, зная, что её энергия, её легкость бытия и в то же время её непреклонность создают нечто, что могло бы противостоять самой тьме. В те мгновения, когда он закрывал глаза, он представлял, как её свет, касаясь его, изгоняет тени, убивая каждую толику его страдания. Но из-за этой самой страсти и света, его сердце, полное любви, и безумной тоски, навсегда оставалось в плену. Он бесконечно желал быть рядом с ней, однако понимал — его мир и её мир были не схожи как солнце и луна. Джинни жила, дышала, искала, искренне заботилась о других, тогда как его существование лишь высасывало жизнь из него, остудив жаркий пламень на дне души. Драко останавливался, вглядываясь в тьму, и чувствовал, как её присутствие струится вокруг него, обвивает его своей теплотой. Он шёл по границе между светом и тенью, и только единственное пламя — любовь к Джинни, освещало его путь, давая смысл его мучительным вечерам. В его сердце душила скорбь, но даже в этом мраке любовь к ней оставалась той искоркой света, которая, хотя бы на мгновение, могла разбудить его от бесконечного сна, заставляя его надеяться на невозможное.

***

Однажды, под покровом ночи, когда мир окутался в тишине, готовясь к сну, Джинни сидела у окна своей светлой комнаты, поглощённая размышлениями о былинном — о событиях, о которых она даже не смела мечтать. Луна, как древняя хранительница тайн, пронзала ночное небо, её нежный свет отражался в стеклах, наполняя комнату подлинным магическим сиянием. Она задумчиво смотрела на улицы, заливаемые мягким светом, когда внезапно в воздухе проскакивало нечто знакомое. Сердце Джинни забилось быстрее, словно предчувствуя, что нечто важное, одеваемое в тени и тайны, собиралось произойти. Она оторвала взгляд от вечернего пейзажа и обернулась, ощутив, как волнение переполняет её — ведь сзади, в полутени, стоял он. Драко. Но это был не тот Драко, которого она знала, не тот, кто обременял себя гордыней и наказанием своего наследия. В лунном свете его бледная кожа белела, как позолота, а светлые волосы струились по плечам, как мягкий шёлк, завораживающий в своей свете. Он казался святым в этом потустороннем сиянии, и прямо в её сердце вспыхнула искра, мгновенно разгораясь в пламя. Глаза Драко, когда-то холодные и безразличные, теперь горели жаждой, полными бесконечных желаний и страстей — взгляд, который не мог оставить равнодушной ни одну душу, могучий магнит, затягивающий в жаркий водоворот его тёмной сущности. Но вместе с этим жаром Джинни ощущала нечто другое — глубину, которая пленяла её с первых дней, не давая забыть о том, как сильно она его любила. Это ощущение было обжигающим, как пламя, но в нем не было лишь желаний; в нем таилась тоска, скрывающая за собой многослойную печаль, что делала его неотразимым. Внезапно в душе Джинни пробудилась память о том, как они встречались в далеких часах невинности, о том, как он, несмотря на все свои былые прегрешения, всегда умел быть её защитником, её светом в часах мрака. Она застыла, не в силах сдержать удар волнения, но в то же время, страх охватывал её, заставляя душу замирать. Этот Драко, облечённый тайной и красотой, был одновременно знакомым и чужим, словно физическое воплощение её самых глубоких мечтаний, неожиданно пришедших в этот мир. В глазах его горело пламя отчаяния, жажды, и Джинни понимала — она стала личиной чего-то, что он всегда жаждал, хотя, возможно, и не осознавал этого. – Джинни, – произнёс он, голос его был глубоким, искажённым некоторым бессилием, смешанным со светом, отражённым от серого пейзажа. Он шагнул ближе, совершая свой первый шаг в темный мир, который теперь стал его домом, как воздух, полон волшебства и страха, который раскрылся в его глазах. В этот миг, когда их глаза встретились, мир вокруг исчез — осталась только она и он, искра желания и неведомое ощущение замирания времени. Джинни колебалась, между страхом и восторгом, между тем, что знал когда-то, и тем, что она могла бы познать вновь. Это была недопустимая красота, симфония манящей теней и яркости света, которые переплетались в танце, готовом уничтожить каждое предубеждение, каждую преграду, что когда-либо возникала между ними. Драко продолжал приближаться, его дыхание, словно ветер, приносило с собой обрывки воспоминаний, далеких и невидимых, полных надежды и опасности. Луна ярче осветила его лицо, и Джинни поняла в своём сердце, что даже при всей тьме, что его окружала, он оставался охранителем ее мечты. В этом мгновении она углубилась в мысли о том, что такое темное проклятие может соединить две затерянные души и, возможно, создаст новую реальность — другую, полную тайн, светлых и смешанных с тёмными оттенками, которые они могли бы вместе исследовать. С безмолвием в своих сердце, они стояли рядом, окутанные ночным покровом, готовые сделать шаг в неизвестность, где любовь могла бы возродить всё это. — Джинни, — произнёс он тихо, его голос звучал, как шепот ветра, прошедшего сквозь ночные деревья, обвивая её своим завораживающим звуком. — Я вернулся. Словно прибой, накатывающий на берег, волны эмоций охватили её, срывая с ног привычные опоры. Ощущение страха и радости смешивались в её сердце, образуя живую смесь, которую она не могла сдержать. Глубокий вздох заполнил грудь, и, несмотря на внутреннюю борьбу, она сделала шаг к нему, словно магнит, притягивающий её, маня отдалённой надеждой. Вот он — загадочный и привлекательный, совершенно другой, чем тогда, когда уходил. Его аура окутала пространство вокруг, создавая необыкновенное ощущение, что все они — и свет, и тень, — сошлись в едином моменте. — Ты… ты стал другим, — произнесла она, её голос дрожал, но в нём звучала искренность. Она понимала, что это всего лишь начало разговора, которое может изменить всё. — Да, — ответил он, его глаза блестели в лунном свете, когда он подошёл ближе, приближаясь с осторожностью, как будто каждое его движение могло стереть их с этой земли. — Но одно осталось неизменным — моя любовь к тебе. Драко протянул к ней руку, его пальцы едва касались воздуха между ними, как если бы он боялся, что она исчезнет при первом же прикосновении. Он медленно, порывисто, тянулся к ней, но Джинни не отступила. Они стояли на грани, где свет и тень встречались, и в этом взгляде, объединяющем два мира, зажглась искра, способная развеять любые преграды, что они возводили в своих душах. — Я был потерян во тьме, — продолжал он, наклоняясь ближе, словно вложил в свои слова всю тяжесть своего существования. Его дыхание было горячим, но полным нежности. — Но ты — мой свет. В этот момент, когда их миры встретились, Джинни ощутила, как её сердце отозвалось на его слова. Взгляд Драко говорил больше, чем вся его история, и она поняла — несмотря на все выстраиваемые барьеры, в их свете всегда оставалась искра любви, способная пробудить обещание новой жизни. Она сделала шаг к нему, её ладонь оказалась всего в дюйме от его, и в этом мгновении они оба поняли, что уже никогда не смогут забыть того, что между ними создано — невидимая связь, укоренившаяся в самом глубоком понимании любви и страсти. И вот, в этот миг, он наклонился и нежно поцеловал её. Этот поцелуй был полон страсти и тоски, словно в нём заключалась вся их прошлое — мечты, разлука, все невысказанные слова, которые они не успели произнести друг другу. Джинни чувствовала, как её сердце наполняется светом, даже когда его прикосновения были холодны, как сама ночь. Это касание не просто соединяло их губы, оно переплетало их судьбы, создавая невидимую нить, тянущуюся через время и пространство. Сначала её разум замер, словно от удивления, от того, что это возможно — вновь быть рядом с ним, вновь чувствовать его тепло, даже если оно исходило от мёртвой плоти. Все страхи и опасения, накопленные за годы разделения, как дым, рассеивались в воздухе, оставляя лишь яркое, живое чувство. Она обняла его за шею, её ладони скользнули по его лицу, изучая каждую черту, каждый изгиб, как будто это было единственным способом убедиться, что он действительно здесь. Драко ласкал её волосы, его пальцы были бережны и осторожны, словно боясь, что это мгновение исчезнет, если он уберёт руки. В его глазах был блеск, который она никогда прежде не видела, ни тогда, когда он прикрывал своё сердце преградами, ни в часы, когда он сражался с собственными демонами. Его мир рухнул, но она была его спасением, как звезда, сияющая в бескрайние небесной тьме. Он чувствовал, что каждый его вдох уносил с собой страх, оставляя только одну неизменную истину — она была его жизнью. В тот миг, когда их губы встретились, время остановилось. Они погружались в бездну чувств, где истощённые ожидания и мечты выплескивались наружу, как неугасимые звёзды, вспыхивающие на черном небосводе. Их любовь была столь силой, что казалось, и смерть, и тьма отступили на второй план. Как бы ни бушевал мир вокруг, они были сокрыты в океане друг друга, в котором не существовало пространства, лишь волны эмоций, накатывающиеся и отступающие, погружая их в бесконечность. Джинни ощущала, как его губы искали ответы на её вопросы, как его тепло пропитывало её душу, растворяя все печали. Она долго мучила себя, тосковала по шансам, которые упустила, но теперь, когда он был рядом, всё это казалось несущественным. В момент этого поцелуя она понимала: каждая слеза, каждое разочарование, всё, что они пережили, были просто подготовкой к этой встрече. В их губах сливались все сожаления, все утратившиеся моменты, словно они пытались заполнить пустоту, созданную годами испытаний. Малфой углубился в её губы, и эта страсть, эта жажда просветления, захватывала его целиком. Он чувствовал, как его сердце, давно застывшее в ледяной клетке, вновь оживает, пульсируя в унисон с её ритмом. Всё, что он когда-либо знал о тьме, о боли, о скитаниях, растворялось в её присутствии, в её запахе, в её теплоте. Это было божественное чувство, как если бы он смог прикоснуться к сущности жизни, которую он однажды потерял. Драко не хотел, чтобы этот момент закончился, и потому продолжал жадно целовать её, как если бы каждое прикосновение могло сломать границы между ними. Она вдруг отстранилась на миг, чтобы глядеть на него, глубоко внимая его глазам, которые излучали такую искренность, что это было как откровение. В них она увидела отражение всего своего сердца, находя в них надежду на всё, о чем мечтала. В их взгляде читались надежды и тревоги, как древняя поэма, отложенная на страницах времени. Её нежный смех, который когда-то был признаком её чистой радости, теперь стал символом той боли, которую они оба перенесли, и она знала: они должны были бороться за то, что им дорого. Он наклонил голову чуть вбок, позволяя её взгляду углубиться в его естество. Его дыхание стало глубоким и глубоким, забирая с собой все молчаливые крики в его душе. Он не желал скрывать свои чувства, боялся, что эта открытость делает его уязвимым, но готовность Джинни ответить на его чувства давала ему смелость. — Я не могу и не хочу терять тебя снова, — произнёс он, его голос был полон хрипоты от эмоций. — Ты — моя последняя надежда. Это простое признание прорвалось из его сердца, и Джинни почувствовала, как его искренность наполнила её новым светом. Ведь, несмотря на всю тьму, которая окружала их, он не собирался сдаваться, и в её душе засверкала искра — они оба знают, что могут преодолеть любые преграды, пусть даже если их наружность затерялась среди мрака и тайны. — Вместе мы справимся, — ответила она, и в её словах была такая решительность, что казалось, сама ночь замерла, услышав её обещание. — Давай не упустим этот шанс. И в этот момент их губы вновь встретились, как будто заключая сделку, полную надежды и любви. Джинни чувствовала, как в сердце у неё зарождалась уверенность, и, пусть даже впереди были испытания, они были готовы сразиться с любой тенью, которая осмелилась бы восстать против них. Были ли они привязаны к своему прошлому? Возможно. Но в этой тьме они обрели друг друга — и это было всё, что им было нужно. — Я всегда буду с тобой, — прошептал он, отстраняясь на мгновение, чтобы проникнуться серьёзностью своих слов, и его глаза искрились в свете Луны. — Мы сможем быть вместе вечно, если ты захочешь. Эти слова прокатились волной по телу Джинни, оставляя за собой след электрических искр. Ощущение ошарашенности накрыло её, потому что она любила его больше, чем когда-либо. Открывая сердце, она была готова принять его тёмную сторону, узнать все его секреты, даже если это означало сталкиваться с самыми глубокими тенями. Она чувствовала, как её душа тянется к нему, словно магнит, не желая ни на мгновение отпускать эту связь, которая, казалось, была предначертана свыше. — Драко, — произнесла она, чуть встряхнув головой, стараясь собрать свои мысли. — Ты… говоришь так, как будто не помнишь, что произошло. Мы оба пережили слишком много; ты знаешь, что это не простая игра слов. Её голос дрожал — у него была своя тьма, своя Истина, и все её предостережения, как щепки, улетучивались в воздух, когда она смотрела в его проницательные глаза. В сердце воспламенилось смятение — было ли это искренним чувством или неопределённым обещанием, которое может снова разбить её сердце? Драко, словно прочитав её мысли, чуть нахмурился. — Я понимаю, что мы прошли через бурю, Джинни, — его слова были полны тяжести и решимости. — Я был слеп и заблудился в своей тьме, но ни одно из предательства, которое я причинил, не убрало этой любви из моего сердца. Ты единственная, кто спасает меня от самой себя. Его ладонь снова коснулась её лица, скользнула по щеке, и она закрыла глаза, позволяя ощутить его теплоту, даже сквозь шёлк лунного света. В его присутствии исчезли тени прошлого. Всё, что этот миг потребовал — это доверие, и она понимала: она готова сделать этот шаг. — Я никогда не покину тебя, — произнесла она, и в её голосе звучало обещание, исходящее из самих глубин её души. Словно петля времени вокруг них затянулась, и все их старания, все их разлуки лишь увязаны в одной истинной нити. Она вновь шагнула ближе, обняв его за талию, чувствуя, как его обувь укрывает её. Все вечные страхи и сомнения растворились в унисон их дыханий. Она наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза, и в нём она увидела искренность, которую искала так долго. Это был Драко, её Драко, с его тёмными гранями и светлой душой, и он был здесь, рядом с ней. — Мы преодолели столько испытаний, — продолжала она, её голос напоминал нежное шёптание ветра. — И я верю, что в нас достаточно силы, чтобы справиться со всем, что ждет впереди. Давай перестанем прятаться от своей судьбы — мы можем найти путь вместе. Он наклонился, её ладони крепко держались за его. — Ты не представляешь себе, как важно твое присутствие в моей жизни, — прошептал он, его голос был полон боли переживаний и безмерной благодарности. — Я видел, как тьма может сломать даже самых сильных, но с тобой я начинаю понимать, что есть надежда, есть свет. Мгновение длилось, как бесконечность, и в нём оба осознали: они сжимали друг друга так плотно, как будто мир вокруг них растворялся. Джинни вложила в их объятия всю свою любовь, все свои мечты, в каждом её прикосновении он ощущал не только принадлежность, но и непостижимую силу, которая дразнила вокруг них границы возможного. Драко вновь наклонившись, продолжал: — Я обещаю, что не отступлю, что буду рядом в каждую бурю. Не важно, сколько преград мы встретим на своём пути — это не остановит нас. Ты — мой свет, и даже в самой глубокой тьме ты будешь тем, что ведёт меня. Его слова пробудили в ней волны счастья, которые смывали остатки страха, заполнив пространство между ними полной, неистовой уверенностью. Она улыбнулась, откровенно, как будто узнала, что их судьба — это не просто игра, и их любовь не исчезла никуда. Она росла, укреплялась, накалялась как сталь, готовая встретить любые испытания. — Тогда сделай это, — произнесла она, её голос был как музыка, переполненная смыслом. — Позволь мне быть твоим светом, и я помогу тебе. Вместе мы будем двигаться вперёд, пока жизнь даёт нам шанс. В этот момент их губы снова встретились, но теперь это был не просто поцелуй, это было объединение двух душ, стремящихся к одной истине. Они чувствовали, как искры надежды заполняли их сердца, позволяя каждой тревоге уйти в небытие. Вокруг них мир больше не был темным и пугающим, а стал местом возможностей, где свет их любви мог расцветать и освещать даже самые глубокие мрачные уголки. Она медленно отстранилась от Драко, ощущая, как в её сердце, назревавшее волнение, вдруг заполнило воздух своей тоскливой тяжестью. Джинни отвела взгляд, пытаясь собрать свои мысли, которые хороводом кружились в её голове. Внутренний диссонанс терзал её, как буря, оставляя после себя лишь мрак и неопределенность. Работая над своей паникой, она повернулась спиной к нему, чтобы скрыть свои эмоции. Ей хотелось быть сильной, но сейчас, окруженная мечтами о совместном будущем и страхами о его тёмных уголках, её уверенность колебалась, словно лист, трепещущий на ветру. Невольно её ноги шагнули к окну, будто магнит притягивал её к лунному свету, и она осталась наедине с притяжением ночи. Смотря в провал глубокого ночного неба, Джинни продолжала осмыслять всё, что знала о Драко. Она не боялась его как такового, но сама идея о том, что он может обратить её в вампира, вызывала в ней ужас. Она понимала, что, став одной из них, навсегда останется живой, при этом познав всю жестокость вечности — вечность, в которой она будет смотреть, как умирают её родные, как они стареют и покидают этот мир, а она, как и прежде, остается здесь, в своей неподвижной безжалостной реальности. И вот, в отражении стекла, она резко увидела образ, который заставил её сердце замереть. Образ Драко, но не тот, которым она знала, искажался в её сознании. Она увидела, как он наклоняется к её шее, его вампирские клыки блестят, готовые вонзиться в её плоть, и её собственное дыхание от внезапного ужаса перехватило горло. — Нет! — вырвалось у неё в паническом крике. Она отшатнулась, словно была ослеплена светом, прежде чем осознала, что это всего лишь отражение, игра теней в стекле, её собственный страх, олицетворённый в зловещей картине. Но подсознание, осознающее его истинную природу, воспринимало это как правду, и внутренние терзания отразились в глазах, полных страха и замешательства. — Джинни! — раздался его голос, и он быстро подошёл к ней, тревога столь заметна, что она могла бы легко скинуть с себя родственное чувство. Драко попытался её обнять, но она отвернулась, вновь прижавшись к окну, словно оно могло защитить её от того, что она увидела, от того, что он мог сделать. Словно в этом трепетном пространстве уютной комнаты ей удалось найти уголок безопасности, который, при этом, был глубоко обманчивым. — Я не могу… — произнесла она, полная терзаний. Её дыхание стало прерывистым. Внутренний голос звал её, как злая тень, не давая забыть о её страхах. — Я не боюсь тебя, Драко. Но идея стать вампиром, стать одной из вас… Я не хочу жить вечно, видеть, как все, кого я люблю, умирают. Я не могу выдержать такой горькой участи. Её слова, как хрупкие стеклянные осколки, разлетелись по комнате, и Драко, оказавшись в метаниях между нежностью и растерянностью, медленно отступил ещё немного назад. Он был словно затмение, потерянное в их новой реальности, в тьме, которая могла поглотить их обоих. — Джинни, — снова произнёс он, его голос тонул в тишине, каждый звук отразился эхо, заполняя пространство между ними. — Я никогда не причиню тебе вреда. Ты должна знать это! Я… Она обернулась к нему, глаза полные слёз. Образ, увиденный в окне, по-прежнему оставался в её разуме, точно как проклятие, которое она не могла сбросить. Она хотела найти в его глазах утешение, но страх никогда не позволял ей закрыть двери, которые они сами же открывали. Драко сжал кулаки, его губы скривились в эмоциях, которые не собирались останавливать поток. — Я был в тьме и знаю, как она кидает тени на всё вокруг, но ты не должна бояться меня, Джинни! Я был слеп до той поры, пока не увидел твой свет! — Но… что если ты решишь, что я должна стать такой, как ты? — внезапно прервала его Джинни, готовая к битве, которую на этот раз начинала не только она. — Я чувствую, что однажды ты можешь изменить своё мнение, и тогда я не смогу избежать этой судьбы. Её слова рассеялись вокруг, словно облака перед бурей, и, хотя она сама осознавала свою уязвимость, желание понять его заполнило пространство между ними. И всё же в голове висел вопрос: сможет ли она принять такую жизнь, или навсегда останется на краю бездны, глядя в отражение своей любви, которая могла бы стать сущностью её наибольшего страха? Внутренний конфликт Джинни раскалывался, словно хрупкая раковина, выплёвывающая чувства, которые были слишком сильными, чтобы игнорировать их. Мягкий свет луны отражался в её глазах, и, хотя страх всё ещё терзает душу, она чувствовала, как любовь стремительно заполняет её сердце. В какой-то момент нежность воспоминаний и глубокое желание заточили её в тисках эмоций, и она невольно подумала — может, эта ночь, весь этот момент заслуживает того, чтобы быть прожитым без страха перед будущим. Драко, увидев, как её глаза затуманились, подошел ближе. Его рука нежно скользнула по её щеке, и в этот момент между ними произошла искра, которая смела все сомнения. — Джинни… — произнёс он мягко, словно не желая нарушить хрупкое равновесие. Он приблизился ещё ближе, его дыхание смешивалось с её, создавая ощущение тепла и близости. Вокруг них как будто замерло время, и весь мир ушёл на второй план. Она не могла устоять. Её внутренние страхи, тревоги и каждое предостережение растворялись, когда она ощутила его ладонь. Измученные чувства не захотели ожидать, и, затмевая все слова, она прижалась к нему, наклонив голову к его плечу. — Я не могу… без тебя, — прошептала она, и в этом признании звучала вся её истина. Драко, тронутый её словами, наклонился к ней, их губы встретились. Сначала осторожно, как будто оба боялись, что прикосновение может раствориться в воздухе, но вскоре это нежное прикосновение превратилось в нечто более страстное, не позволяя ускользнуть от их общего влечения. Его руки обняли её талию, прижимая ближе, его губы мягко исследовали её, погружая в волны безумным желанием. Она закрыла глаза, наслаждаясь каждой секундой, каждой каплей тепла, которая пронизывала её. Всё, что она чувствовала, было настоящим, каждое движение наполняло её сосуды чем-то, что вызывало трепет, словно волшебство окутывало их. Её руки, нашли свой путь к его волосам, мягко тянули их вниз, углубляясь в нежные очертания его лица, придавая их поцелую ещё больше интимности. Драко, почувствовав её прикосновения, готов был отдаться этому моменту без остатка, его губы продолжали нежно ласкать её, а он медленно углублялся в ощущение. Каждый его поцелуй, каждая ласка обжигали, но при этом обволакивали её нежностью, словно были обещанием, что их связь никогда не исчезнет. Как будто навсегда останутся только они вдвоём в этом мире, они позволили себе заблудиться в нежности, позволяя страхам остаться за пределами этой мгновенной реальности. Драко глубже углубился, словно пытаясь растопить её тревоги своим теплом, и в ответ Джинни позволила себе отпустить все переживания, остаться лишь в этом безумном ощущении близости. Всё их существо открылось друг перед другом, и она почувствовала, как влюблённые чувства, подавленные в ней, вспыхнули, вырываясь на свободу. Они начали тянуться друг к другу, словно два светила, что сливаются в одно. Физическая страсть постепенно переплеталась с нежностью, создавая молниеносный поток эмоций. Через некоторое время, когда их губы разомкнулись, они оба взглянули друг на друга, ловя каждую деталь лица, каждую эмоцию, запечатленную в глазах. На мгновение они остались в безмолвии, как будто слова были лишними. Но в их участия не оставалась ни тени сомнения. Даже в тёмном и непредсказуемом будущем, которое они могли бы разделять, существует эта мгновенная простая истина: они были друг для друга всем. Драко наклонился ещё раз, его губы коснулись её снова, но теперь более настойчиво, с жадностью, как будто искали самый глубинный вкус её души. Джинни ответила, свивая свои руки вокруг его шеи, притягивая его ближе, погружаясь в эту сладкую бездну любви и желания, сохраняя все страхи в недостижимом прошлом. Это была лишь прелюдия, но в этом танце нежности они чувствовали — они готовы пройти все испытания вместе, даже если дорогой будет изобиловать тьмой. Каждый поцелуй, каждая ласка обещала, что свет между ними затмит все их страхи. Поцелуй накалялся с каждой секундой, и Джинни чувствовала, как тепло его тела сливается с её, превращая каждое прикосновение в яркую искру. Драко, не в силах удержаться от желания, крепче прижал её к себе, его руки обняли её талию, словно пытаясь запечатлеть этот момент навсегда. Он чувствовал её сердце, колотящееся в унисон с его собственным, и это было одновременно завораживающим и пугающим. Он нежно провёл руками по её спине, затем чуть приподнял её, и Джинни, не ожидая этого, почувствовала, как её ноги отошли от земли. Она мгновенно обняла его руками, прижавшись к нему всем телом, когда он осторожно, но уверенно подхватил её на руки. В этот момент мир за пределами комнаты словно исчез, оставив только их двоих, дышащих одним дыханием в этом потоке эмоций. Драко постепенно направился к её постели, каждый шаг был полон уверенности, но и нежной осторожности. Он двигался с такой лёгкостью, как будто переносил облако, обрамлённое мягким светом луны. Его взгляд был сосредоточен на ней, и в нём отражались все те чувства, которые они оба хранили в своих сердцах. Постель оказалась рядом, и он аккуратно разместил её на мягкие подушки, позволяя ей почувствовать уют и тепло. Чувствуя, как её тело соприкасается с мягкой тканью, она вздохнула, чувствуя лёгкий трепет от неожиданного потока ощущений. Драко не отстранялся, он продолжал оставаться рядом, его глаза не покидали её. Склоняясь над ней, он снова приблизил свои губы к её, и Джинни, переполненная эмоциями, прижалась к нему, не желая расставаться с этой волнующей близостью. Его руки плавно скользнули по её телу, обнимая её, как будто это было самое ценное, что у него когда-либо было. Он целовал её с такой страстью, что между ними словно возникло невидимое пламя, разжигающее каждую клеточку их существования. — Ты такая прекрасная, — произнёс он между поцелуями, его голос дрожал от нежности. Драко опустился ещё ниже, его губы теперь мягко касались шеи Джинни, оставляя последовательные поцелуи, полные ласки. Каждый его жест был полон любви и защиты, и, несмотря на все страхи, волнующие в её уме, она чувствовала, как постепенно всё это рассеивалось. Джинни закрыла глаза, позволив ему исследовать её тело, её волосы распустились вокруг неё, подобно золотому водопаду. Она чувствовала себя в безопасности, и, выплатив из мыслей обыденность, просто наслаждалась этой мгновенной реальностью. Драко прижимал её к себе, его прикосновения становились всё более уверенными, и она, в свою очередь, отвечала ему, исследуя его плечи своими руками. Эта близость, это желание просто быть рядом, пронзали её, а поцелуи Драко стали ещё более настойчивыми. Она почувствовала, как внутри нарастает волна страсти и нежности, связывая их в единое целое. Каждый его акт ласки, каждое мгновение, проведённое вместе, высвобождали её страхи и сомнения, оставляя только чистую радость от их единства. — Я не могу устоять, — прошептал Драко, его голос звучал, как мелодия, наполненная обещаниями. Он продолжал обнимать её, всё больше теряясь в этом ощущении. Джинни, наполняясь уверенностью, нежно потянула его к себе, заставляя его оставаться здесь, в этом мгновении, где больше не существовало ни страха, ни времени. Только они двое и блеск страсти, который освещал тьму вокруг. Несмотря на всю волнующую страсть, охватившую Джинни, в её сердце все ещё царили смешанные чувства. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить дрожь в груди, которую вызывало осознание грядущей ночи. Ночь, которая могла изменить всё, и она не могла избавиться от волнения, которое накатывало на неё, как нежный прилив, а затем отступало, оставляя после себя холодные вспоминания о страхах. Её взгляд метнулся к Драко, который, погруженный в мимолетные мгновения, нежно смотрел на неё. В его глазах горел огонь, и она чувствовала его силу, его желание. Но страх не оставлял её, как тень. Она знала, что их близость — это не только физическое влечение, но и решение, последствия которого будут столь весомыми. — Драко… — тихо произнесла она, её голос дрожал от смешанных эмоций. Он приостановился, глядя на неё с заботой и вниманием, и это ещё больше усилило её неуверенность. — Я… я не могу не думать о том, что будет дальше. О том, что эта ночь может изменить меня. Её слова повисли в воздухе, как неотъемлемая часть их взаимодействия, но в них не было осуждения. Драко, понимая её волнение, нежно коснулся её руки, как будто пытаясь передать своё спокойствие. — Я знаю, что ты чувствуешь, — произнёс он, его голос был низким и теплым, как объятие. — Но я обещаю, что всё будет хорошо. Это будет наше решение, только наше. Она опустила взгляд, сосредоточившись на её руках, которые скользили по мягкой ткани простыней. Волнение превращалось в сомнение. "Действительно ли она готова?" — пронзила её мысль, заставляя сердце забиться быстрее. Джинни вспомнила о том, что означает быть вампиром — вечность, бесконечные дни без света, наблюдение за умиранием тех, кого она любит. Но в то же время её желания были сильнее страха, и она знала, что тянется к нему, не желая отпускать. Она подняла голову, встретилась с его взглядом и увидела в нём поддержку, понимание и страсть. — Я хочу быть с тобой, Драко, — произнесла она, но в её голосе всё ещё оставался оттенок колебаний. — Просто это так страшно. Я не хочу потерять саму себя в этом. Драко приблизился, его губы нежно коснулись её лба. Эта простая ласка была полной обещаний: он не позволит ей потеряться, он будет с ней. Она ощутила, как его тепло проникает внутрь, отгоняя ледяное чувство тревоги. — Ты не потеряешь себя, — уверенно произнёс он, держа её за плечи. — Я буду рядом, и мы преодолеем это вместе. Каждый шаг, который мы сделаем, — это наш выбор. Мы не можем предсказать будущее, но можем выбрать, как его встречать. С каждым его словом её сердце слегка успокаивалось, но оно по-прежнему трепетало от волнения. Она медленно кивнула, ощущая, как в ней борются чувства. Это была игра между страхом и желанием, и ничто, кажется, не могло их разделить. Как будто ощутив её внутренний подъем, Драко снова наклонился к ней, прикрывая её губы своими. Поцелуй постепенно углублялся, его поцелуи были полны надежд и обещаний. Они сладким потоком наполняли её душу, позволяя забыть о тревогах, которые цеплялись за её мысли. — Мы создадим что-то красивое, — тихо произнёс он, отстранившись, и Джинни почувствовала, как её сердце забилось быстрее, ибо в его словах не было лжи. Она различала искренность, веру в их взаимную связь, и это было так утешительно. Не в силах сдержать свои чувства, она снова потянулась к нему, её губы вновь встретились с его. В тот момент, когда они соприкоснулись, Джинни ощутила, как накрывающее тепло в ее сердце окончательно одолело страх, оставляя только стремление отдаться этому моменту. Драко продолжал смотреть в глаза Джинни, и в их глубине отражались все её страхи и надежды. Он был настроен лишь на то, чтобы показать ей, что их связь может быть не только полной страсти, но и нежности. Но в тот момент, когда он отвёл взгляд, его рука медленно скользнула по её бедру, вызывая в ней волну трепета. — Позволь мне… — прошептал он, едва касаясь её плеча, прежде чем его пальцы легли на тонкие атласные ленты её платья. С сердцем, колотящимся в груди, Джинни почувствовала, как его прикосновение разогревает её кожу. Каждый его жест был полон нежности, но вместе с этим сильным обаянием исходила новая волна тревоги. В её животе возникло новое, незнакомое чувство — сладкое возбуждение, которое своими щупальцами охватывало её, как будто приглашая в удивительный и неизведанный мир. Когда Драко аккуратно расстегнул одну из лямок корсета, она зажмурилась от лёгкого шока, охватившего её тело. Внутри неё разразилась буря, и это чувство, которое она не могла определить, напоминало о волнах энергии, заставляющих её замирать от стыда и одновременно от радости. Она не могла понять, почему это было так приятно, почему её живот свивался в лёгкие узлы, и, несмотря на страх перед новизной, в ней вырастало желание испытать это снова. Платок постепенно скользил вниз, открывая её плечи и грудь. Драко работал с осторожностью, его движения были плавными, будто он боялся испугать её. Джинни ловила каждую секунду, вслушивалась в свои чувства — каждый новый поступок был сочетанием страха и волнения, что затопило её ум, полный вопросов. — Ты такая прекрасная, — произнёс Драко, и его голос звучал, как лёгкий ветерок, что развевает её сомнения. Это было сказано с такой искренностью, что то, что она считала уязвимостью, вдруг обернулось силой. Его слова обнажали её, как будто касается самой сути её существования. Когда корсет окончательно расстегнулся и его края мягко упали, Джинни ощутила, как её тело наполнилось теплом и лёгкостью. Внизу живота снова возникло волнующее ощущение, заставляющее её удивляться — это был не просто страх, это было нечто большее, нечто порождающее её готовность обнажиться перед ним не только физически, но и эмоционально. Она начала осознавать, что эти новые чувства не являются чем-то опасным, а наоборот — это было колоссальное освобождение, которое ждало, чтобы быть пережитым. Драко наклонился ближе, его губы прикасались к её шее, оставляя лёгкие поцелуи, вызывая дрожь от волнения. Каждое его прикосновение было как искра, пробуждающая её тело и ум. Глубоко внутри возникало новое понимание: эти чувства не должны пугать её, наоборот — их следовало исследовать. — Ты не должна бояться… — снова произнёс он, и в его голосе звучало нежное успокоение. — Я здесь с тобой. Она открыла глаза и встретила его взгляд. В нём была та же нежность, тот же огонь, и это придавало ей уверенности. Она сделала глубокий вдох, осознав, что эту ночь они преодолевают вместе, следуя за своими желаниями и чувствами. Драко приподнял её немного выше, так что она оказалась в его объятиях, и его губы нежно встретились с её, вновь пробуждая внутри щемящее чувство. Каждое его движение было полным уважения, позволяя ей самой выбирать, как двигаться дальше. Но в то же время она знала, что никогда не испытывала такого желания, такого потока эмоций — это должно быть тем самым моментом, когда она наконец решилась на шаг в неизвестность. Драко продолжал аккуратно снимать с Джинни платье, каждое его движение было полным уважения и нежности. Когда последний кусочек ткани упал на пол, он остался кратковременно замереть, поражённый её красотой. Перед ним она предстала в роскошном белье, выполненном из тонкой кружева и атласа, которое подчеркивало изгибы её тела и добавляло ей загадочности. Сердце Джинни забилось быстрее от его устремленного взгляда, она почувствовала, как покраснели её щеки от стыда и одновременно от волнения. Не отводя глаз от неё, Драко медленно начал развязывать завязки на бюсте. Джинни замерла, ощущая, как её живот сжимается от волнения. Она не могла сдержать дрожь, когда его пальцы коснулись её кожи, и вскоре легкие кружевные ткани мягко упали, открывая её. Теперь она лежала перед ним обнажённой, и это ощущение было одновременно пугающим и совершенно волнующим. Внутренний трепет нарастал в ней, словно разгорающийся огонь, который она никогда не испытывала ранее. Возбуждение, которое охватывало её, заставляло её чувствовать себя живой, как никогда прежде. Но в то же время её страхи пытались ворваться в её голову, шепча о том, насколько это было новым и непривычным. Драко, увидев её обнажённое тело, не смог подавить восхищение. Его глаза светились от желания, и этот взгляд успокаивал её, словно он знал, какую борьбу вела она внутри себя. Он аккуратно прижался к ней, его губы вновь коснулись её шеи, вызывая мурашки по всему телу. — Ты великолепна, — произнёс он, в его голосе звучала нежность, но в то же время и страсть. Каждое его слово искрилось искренним восхищением, и это давало ей уверенность. Постепенно Драко сам начал раздевается, его движения были плавными и уверенными. Он снял свою рубашку, открывая крепкое тело, и Джинни, смотря на него, ощутила, как её сердце забилось ещё быстрее. В его глазах горел огонь желания, и она знала, что они оба находятся на грани чего-то прекрасного и нового. Когда Драко, наконец, остался обнаженным, он приблизился к ней, его тело окутанное магией момента, а они оба были полны ожидания. Они находились на границе двух миров: старого — где были их страхи, и нового — полного возможностей и нежного желания. Сосредотачиваясь на её взгляде, Драко слегка приподнялся, его лицо стало ближе к её, и он с лёгким намёком прошептал: — Раздвинь ноги для меня, Джинни. Её дыхание перехватило, когда она услышала эти слова. Её внутренние страхи снова затрепетали, но при этом возбуждение было настолько сильным, что она не могла противостоять. Делая шаг в неизвестность, она слегка послушалась, раздвигая ноги, позволив ему увидеть себя в новом свете — открытой, уязвимой, но поразительно красивой в своей искренности. Драко наблюдал за ней, и в этот момент они оба понимали, что этот шаг означал нечто гораздо большее, чем просто физическая близость. Это было взаимным доверием, готовностью открыться друг другу и исследовать всё, что скрыто глубоко внутри. Каждый их взгляд, каждый жест заполнял атмосферу электрической энергией, готовой взорваться в волшебный момент соединения их душ и тел. Он стягивает последний элемент одежды на себе, оказываясь перед леди полностью обнаженным. Его крепкие руки обхватывают ее нежные бедра, перед этим не забыв нежно пройтись по бархатной коже, прежде чем он притянул ее к себе. Джинни смущенно откинула голову назад на мягкие подушки. Ее волнение перед интимным моментом было как буря эмоций, бушующая в её сердце. Она чувствовала, как каждое прикосновение ласкает кожу, пробуждая в ней молчаливые желания и тревогу. Её дыхание становилось редким и учащённым, а мысли метались между ожиданием и страхом перед тем, что произойдёт. Сердце колотилось, как будто хотело вырваться наружу, создавая ощущение, что она на грани чего-то неизведанного. Внутри была смесь радости и страха, которая заставляла её кожу покрываться мурашками. Её внимание привлекали детали: запах его кожи, мягкий свет, играющий вокруг, и уверенность в его взгляде. Все эти мелочи подчеркивали необратимость момента, и Джинни понимала, что это не просто физическое соединение, а важный шаг к установлению глубокой связи, которая навсегда изменит их отношения. Каждая секунды наполнялась ожиданием, и она знала, что это будет нечто поистине особенное. Драко, чувствующий её напряжение, нежно наклонился ближе и тихо произнес: - Джинни, посмотри на меня. Его голос был спокойным и уверенным, как тихий шёпот среди шторма. Джинни медленно подняла глаза и встретила его взгляд — его серые глаза светились пониманием и поддержкой. - Ты не должна ничего бояться. Мы здесь, и это только мы. Всё, что происходит, — это естественно и прекрасно. Я уверен, что мы сможем это пережить вместе, — добавил он, его рука мягко скользнула по её плечу, вызывая мурашки по коже. Каждое его слово, каждое прикосновение помогало Джинни расслабиться. Драко нежно провёл пальцами по её руке, создавая успокаивающий контакт, который постепенно уводил её от волнений. - Просто дыши, — сказал он, — я рядом. Драко осторожно опустил ее ноги на свои бедра и опустился на ее тело своим, касаясь своей грудью к ее. Джинни ощутила, как его возбужденный член слегка касался ее между нее. Когда Малфой полностью опустился на нее, то девушка скрестила ноги на его пояснице. Волнение Джинни нарастало, как волнение перед бурей, её сердце колотилось так быстро, что казалось, его слышно на всю комнату. Она пыталась угнаться за своими мыслями, которые метались между восторгом и тревогой. Недолгое копошение мужской руки между ними и его горячая набухшая головка прикоснулась к ее влагалищу. Драко заметил, как Уизли напряглась под ним, ее тревога читалась на лице, как книга. Он поймал ее взгляд и вопросительно приподнял брови, как бы спрашивая разрешения. Джинни сглотнула и кивнула, осознавая, что это решение станет решающим действием во всех их сложных отношениях. Малфой прижал ее тело к постели, обхватывая запястья пальцами над, ее распущенными по подушкам, волосами.   - Вдохни поглубже, - пробормотал он, и Джинниувидела, как тяжело ему сдерживаться рядом с ней. – Обещаю, что больно будет не долго… Тебе будет лучше, если ты расслабишься…   Она успела сделать вдох, наполняя легкие спертым воздухом, как Малфой сделал рывок вперед бедрами, проникая внутрь нее.    Джинни вскрикнула, впиваясь пятками в поясницу мужчины и выгибаясь в пояснице. По ее щеке скатилась одинокая слеза от боли, которую Драко тут же сцеловал, не забывая шептать на ухо нежные успокаивающие слова.   - Все хорошо, потерпи еще немного и станет легче…   Он терпеливо ждал, когда острые ощущения спадут на нет и он сможет двигаться дальше. Уизлиосторожно всхлипывала, чувствуя, что внутри нее словно жжет раскаленный меч.    Драко не отрывал глаз от эмоций на лице своей возлюбленной. Напряжение в воздухе стало почти ощутимым. Драко, словно охваченный внутренним огнем, почти не сдерживался. Его вампирская природа, полная страсти и жажды, молила его торопиться. Он знал, что должен быть осторожным, но желание охватило его всю без остатка.   Когда они столкнулись лицом к лицу, Драко притянул её к себе с необычайной силой, и её сердце ускорило свой ритм не только от волнения, но и от страха. Его поцелуи были настойчивыми, а руки сжимали её так сильно, что Джинни на мгновение ощутила дискомфорт. Он торопился, словно опасался, что этот момент может ускользнуть.   - Драко, не так быстро, — произнесла она, когда его губы стали жестче, а движения более грубыми. Она пыталась установить мостик между ними, но каждый раз, когда он наклонялся к ней, она чувствовала, как его страсть перерастает в нечто более агрессивное. - Извини, просто…, — начал он, но не смог закончить, поглощенный своим желанием. Драко не хотел думать в тот момент, он просто действовал, позволяя своим инстинктам и жажде брать верх. Каждое его прикосновение было полным ярости и страсти, но Джинни время от времени испытывала боль от его резких движений.   Она чувствовала, как страсть Драко поднимается до предела, и это напоминало ей о его темной природе. Бывают моменты, когда он нежно касается её, а другие — когда он проявляет свою силу. Каждое его движение оставляло в её душе двойственные чувства: возбуждение и тревога сливались воедино.   «Мне нужно немного больше времени», — попыталась сказать она, но он уже был погружен в свои собственные переживания. В его глазах сверкала смесь жадности и торопливости, он не мог дождаться, искал её, словно нежатые чувства родного острия.   Когда Драко снова прижал её, его губы не оставляли ей шанса отдохнуть, и от этого у неё перехватило дыхание. Она поняла, что за всей этой страстью прятался страх потерять её. Но его грубые моменты, когда он терял контроль, оставляли её в замешательстве.   - Драко, ты знаешь, что…, — снова начала она, но он вновь прервал её, наклонившись и нежно, но настойчиво поцеловав её. В этот миг между ними возникла борьба — борьба между желанием и необходимостью быть осторожными.   Каждое его резкое движение создавало нехватку уверенности, и Джинни чувствовала, как страх нарастает. Она боялась, что его агрессивность может затмить их близость. Она понимала, что страсть Драко — это часть его сущности, но ей бы хотелось видеть в нём больше нежности, больше заботы.   Каждый раз, когда он вдруг становился грубым, она ощущала, как их связь может пошатнуться под напором его страсти. Но несмотря на весь этот хаос, в её сердце жила надежда, что они смогут найти баланс между их миром — миром света и тьмы, страсти и нежности.   Она ощущала, как его руки сжимают её кожу слишком сильно, словно он пытался наградить её своей страстью, но в результате причинял боль. Каждый поцелуй становился более настойчивым, а его губы порой оставляли следы, которые были не только следами любви, но и следами жесткости.   Джинни даже пыталась сдержать слёзы, но когда он снова прижал её так, что она почувствовала щелчок в ребрах, она не смогла сдержаться. Слёзы катились по её щекам, когда она пыталась справиться с физической болью, которую причинял этот момент. Ей хотелось закричать, но она не могла. Она все равно продолжала терпеть, надеясь, что со временем он успокоится и станет бережнее.   «Это не то, что я хотела», — думала она, когда Драко снова наклонился, его губы вновь прикасались к ней. Каждый его жест становился всё более пророчеством изменений, и ей не хватало сил, чтобы сказать ему остановиться. Вместо этого, она шептала слова, которые обещали ему, что она с ним, несмотря ни на что. Она чувствовала, как его агрессия переполняла их близость, и в этот момент, между поцелуями, её сердце разрывалось от боли.   Слёзы текли по её лицу, и хотя у неё было желание уйти, она оставалась рядом. Он, поглощенный своими импульсами, не замечал её страданий. Джинни пыталась найти моменты, когда его прикосновения становились мягче, когда он смотрел на неё с нежностью, но такие моменты были редки, как свет в тёмной пещере. В то время как его жажда и импульсы были очаровательны, они также приносили ей страдание. Это было похоже на танец на грани, где она пыталась выжить, находясь под натиском его вампирского желания. В самые трудные моменты близости, когда его резкость достигала предела, Джинни чувствовала, как её отношения с Драко стали чем-то более запутанным — острыми краями, которые резали её душу.   Слёзы, текущие по её щекам, смешивались с её внутренним страхом, и она не знала, сможет ли она продолжать терпеть. Но в глубине сердца, она надеялась, что за всей этой болью есть возможность построить что-то большее — мир, где их любовь будет не только сердечной, но и душевной.   Его жажда, его стремление завладеть ею иногда вызывали у неё чувство незащищенности.   - Драко, пожалуйста, — тихо прошептала она, когда он снова прижал её к стене своими губами, его руки скользили по её бедрам, иногда слишком сильно, вытаскивая из её кожи стон боли. Она ощущала, как её тело поддается его натиску, но в то же время сопротивляется. Это создавалось ощущение конфликта, которое вызывало тоску в её сердце.   Несмотря на всю свою жажду, он иногда забывал о том, что Уизли не могла вместить в себя его необузданную силу. Каждое его движение, хоть и казалось страстным, иногда оказывалось резким, из-за чего она испытывала кратковременные покалывания в области живота и плеч, как будто он хотел овладеть ею слишком быстро, слишком грубо. Эти моменты заставляли её сердце биться быстрее, и не от любви, а от страха, что он может навредить ей.   Каждый раз, когда он сжимал её крепче, в её груди возникало ощущение сжатия, напоминающее о той опасности, которую несли в себе его вампирские инстинкты.   Это болевое ощущение с каждой секундой нахождения рядом с ним усиливалось. Она понимала, что это не просто физическая боль — это был страх потерять себя под гнетом его страсти.    С каждым его движением, с каждым поцелуем она пыталась найти в себе смелость и говорить ему, что ей нужно больше нежности. Но выйдя за пределы обычного, он становился частью её жизни, частью страха и необходимости контролировать течение событий. Каждое его действие заставляло её жаждать понимания, страсти, но в то же время было трудно игнорировать ту физическую боль, которую она испытывала.   Еще несколько толчков внутри нее и она почувствовала, как движения потеряли былой уверенный ритм – они замедлились и перестали быть частыми. Малфой тяжело задышал и содрогнулся на ней, дрожа телом во время своего оргазма. Джинни ощутила, как горячая жидкость плеснулась внутри нее. Мужское тело опустилось на ее, обмякая.    Их близость окутала их тишиной, в которой отразилась вся сложность пережитых эмоций. Соответственно с его вампирской натурой, Драко был полон неутолимой жажды, но теперь, когда всё утихло, они оба ощутили груз того, что произошло.   Дыхание Джинни становилось всё более ровными, но в её сердце царил хаос. Усталая, она откинулась на подушки, обнажённая, оглядываясь на Драко, который лежал рядом, его лицо было пронизано смесью удовлетворения и внутренней борьбы. В тишине она снова почувствовала, как её слёзы всё ещё капают на простыню. Это был момент противоречий — даже сейчас, когда они были ближе, чем когда-либо, её чувства оказывались переполненными болью и запутанностью.   Драко взглянул на неё, и в его глазах она увидела нечто большее, чем просто страсть. Это был взгляд, наполненный чувством вины и беспокойства. Он резко сменил выражение лица, вспомнив о том, что его грубость иногда причиняла ей физическую и эмоциональную боль. В его пронизанном внутренними конфликтами сознании разразилась буря. - Джинни…, — начал он, но слова застряли у него в горле, словно он не знал, как правильно выразить свои чувства. Его взгляд метался между сожалением и страхом, что он мог навредить ей.   Она пыталась собрать мысли в кучу, но слова сами собой не шли. Она закрыла глаза, чувствуя, как тишина накрывает их. В этот момент они оба поняли, что не справились с этой близостью, не нашли желаемого баланса между страстью и нежностью.   Рука Джинни, дрожащая от переживаний, скользнула по её щеке, когда она отвела взгляд от него.    - Что это было, Драко? — её голос прозвучал тихо, почти как шёпот, но в нем звучала боль. - Я старалась, но… - Она замялась, чувствуя, как слова снова застревают в горле.   - Я просто… это часть меня. Я не знаю, как справиться с желанием и контролем, - голос Драко дрожал, и внутри него боролись стыд и жажда.   Тишина в комнате казалась непрерывной, её разрывали лишь тихие всхлипы Джинни. Она не могла сдержать, когда мысли о грубости и боли нахлынули снова. Она терпела, но и страсть, и боль оставили шрамы. Это были не только интимные моменты, это были проблески тьмы, которую они пытались преодолеть.   Драко потянулся к ней, но, вместо того чтобы схватить её с силой, он осторожно провел пальцем по её щеке.    - Мне нужно понять тебя, понять, как быть с тобой… так, как ты этого заслуживаешь, — произнес он, и в его тоне было много больше искренности, чем когда-либо ранее.   Всё ещё переполненная эмоциями, Джинниуставилась в потолок. В момент тишины, её слёзы высохли, но страдания продолжали терзать её. Она понимала, что это только начало, и их связь требует огромного усилия, чтобы стать чем-то большим, чем просто столкновение двух противоречивых душ. Она захотела верить, что они вместе смогут справиться, но будущее казалось неопределённым. В тишине между ними зарождалась новая надежда — надежда на то, что за следующими моментами страсти последует понимание, и возможно, они смогут найти баланс, который окончательно свяжет их сердца и души, объединив воедино свет и тьму, любовь и страсть, нежность и силу.    У нее их было двое: он и его отражение.