Поцелуи перед сном

Антон не может уснуть. Он даже купил снотворное, чтобы наладить сон, но таблетки на траве вряд-ли ему помогут. Парень не хотел засыпать только под утро, вставать на работу через несколько часов, весь день страдать от испорченной ночи. Плохой сон начался с тех пор, когда его любимый Арсений сменил работу и уехал в командировку. На такой работе зарплата выше, а действия совершает примерно одни и те же. Вот только один минус — Антона он не будет видеть две недели. Они будут страдать от такого графика встреч. У них уже совместные привычки, а теперь нужно заново привыкать, только к двухнедельному отсутствию любви. Даже когда они не спали ночью из-за своих любовных дел, Антону лучше засыпалось также под утро, они довольные ходили на работу и всё было в их жизни хорошо. Нашёлся же на их голову Матвиенко, который рассказал про работу и командировки. Шаст хотел его убить и оторвать ему хвостик за слова, которые отправили мужчину на две недели. Первый день младший поплакал, много грустил и скучал без Арса. Он понимал, что зря скорее вернулся домой и начал готовить ужин. Попов всё равно не сможет поужинать с ним вместе, а Шасту одному этого и много, и совсем не нужно. Он расстроенный ушёл спать. Но и поспать не удалось. Шатен без толку валялся и крутился в кровати. У него не получалось удобно лечь. Антон не думал, что ему когда-нибудь будет так одиноко. Квартира сразу стала пустой. Тишина стала ощутимой. Она давила на Шаста, усугубляя его положение. По привычке, он хотел закинуть ножку на возлюбленного, но рядом было пусто. Он погладил пустую половину кровати. Ему захотелось обнять подушку мужчины. Она пахла им, такая мягкая и уютная, хотелось её обнимать вместо Арса. Но даже с такой частичкой любимого было одиноко. Антон еле уснул, обнимая подушку. Во сне он просыпался, искал мужчину, но вместо него обнаружил только подушку. Утром завтрак в одиночестве. Две кружки для чая он достал зря. И колбасы для бутербродов нарезал слишком много. Без аппетита он поел, выпил чай. Грустный пришёл в офис, а коллеги удивились, что вечно улыбающийся Шастун умеет грустить. Он просил не заострять внимания на его настроении, все от него отстали. Зеленоглазый думал, из-за работы он позабудет тоску, но дела его ни сколько не отвлекали. На второй день командировки Арсения, уже учёный Шастун, не торопился домой и ужин он не готовил, доел бутерброды с той самой лишней колбасой. Чтобы как-то себя занять, он пошёл в ванную комнату. В свободный вечер он может спокойно полежать в кипятке, налить в воду вкусное масло, расслабить голову, перестать думать о любимом человеке. Они хоть и переписывались, но этого мало. Антон в сообщениях не сказал, насколько сильно ему плохо без Арса, тоже самое сделал и Попов, чтоб не расстраивать. Они знали это и без слов. Если бы Арсений был рядом, то сказал бы: "Скучать - это одно... А в твоём случае это страдание...". И он был бы прав. Другое слово сюда не подходит, не передаёт всей боли от расстояния. Впервые у них возникает ситуация, в которой им придётся быть вдали друг от друга на протяжении двух недель. Как облегчать страдание никто из них не представляет.

***

После ароматной ванны он лёг в постель. В другой день бы на кровати бы уже лежал Арсений, ждал его. Но сегодня опять никого нет. Никто не пытается сорвать полотенце с его бёдер и повалить на кровать. Нет любимого, который приготовит теплый халат, подаст его и завяжет пояс, целуя покрасневшее лицо от горячей воды. Шаст сам надел халат, лёг. Обнял подушку любимого, вздыхая. Он вспоминал своего мужчину. Не мог дождаться приезда. А это только второй день их разлуки. Было сложно. Зеленоглазый надеется, что в последующие дни будет легче. А в следующий месяц будет чем-то нормальным провожать в командировку, жить без Арса, потом встречать через две недели. Картина такого будущего его пугала. Антон обязательно попросит вернуть прежнюю работу, или найти другую, без командировок и рядом с ним. Младший понял, что ему не хватает поцелуев перед сном, родного голоса мужчины. Обычно их поцелуи перед сном заканчиваются глубокой ночью. И этой ночью обычно не только поцелуи. Он вспомнил, как когда-то просил его поцеловать…

***

— Поцелуешь? — Младший забирается пальцами под пижаму и трогает торс. Арсений, не думая, чмокает губы. Антон всё ещё смотрит с ожиданием. — Плечо? — Хитрит Арс, оттягивая футболку. Он несколько раз целует плечо, рядом находящиеся ключицы. — Да, плечо, — вздыхает младший. Арсений хотел посмотреть на недовольное выражение лица, но потом исправит свои поцелуи. — Поцелую. Если хочешь, не только губы, — улыбается мужчина вздоху парня. Ответ Арс не ждёт, а сразу ныряет под одеяло и раздевает. Пижамные штаны запутываются где-то в одеяле, а голые ноги брюнет разводит руками, чтобы поцеловать сначала внутренние стороны бёдер. Он немного облизывает языком, оставляя тонкие влажные полосы, потом по этим же дорожкам он пройдется поцелуями. Шастун стонет от этих дразнений, шире раздвигает ноги. Ему хочется поцелуев в попку. Голубоглазый это понимает и неожиданно резко лижет между ягодиц. Его руки притянули удобнее жопку, сжали сбоку, чтобы зафиксировать парня на месте. Антон под одеялом незаметно начал ласкать член, работая кулачком в медленном темпе, какой выбрал язык Арсения, изучая складки ануса. Вот и сейчас одинокой ночью он приспустил пижаму, а рука скользнула к паху. Воспоминания его возбудили, он не мог обойтись без одиночной ласки. Антон начал также медленно, следовал своему воспоминанию. Для лучшей фантазии он закрыл глаза. Со временем Попов ускорялся, помогал себе пальцами, что проходились между ягодиц. Он оставил не один поцелуй на попке, бёдрах, а множество, которое не мог сосчитать Антон. Старший поднялся выше, желая целовать ещё и животик, пока снизу играют пальцы. Шатен убрал руку, переместил на свою грудь. Арс понял, что парень без него шалит, пока тот в кромешной темноте под одеялом, но ругать его за это не стал, а заменил его руку на свою. Он не только дрочил, но и начал целовать его головку, лизать язычком, дразнить и не брал в рот. Шаст и так вертелся на постели от пальцев внутри, так ещё и в нетерпении ждал минет. Когда наконец-то Попов направил член за щеку, Антон несколько раз толкнулся, не удержавшись. Понимая желание младшего, он губами опустился ниже, плотно их сжал, чтоб любовнику было приятно двигаться. Шатен начал совершать короткие движения, средней скорости, постанывая. Чужие пальцы сгибались внутри, куда-то приятно давили, а чаще всего заходили полностью, почти сразу же выходили на половину, чтобы вновь зайти на всю длину. Антон чувствует, что Арсений выделяет много слюны для плавного скольжения. Но скоро губы пропадают, а на их место возвращается рука с быстрым темпом. Пальцы выходят из ануса, возвращаются губы. Попов целует и лижет, трахает языком и быстро дрочит. Он знает, что любимый сходит с ума в этот момент, слышит, как участились его стоны, стали громче. Шаст несколько раз пытается собрать ноги вместе, сжать Арса между ними, но свободные руки удерживают ляжки, сильно сжимая пальцами до синяков. Мужчина ещё немного издевается, но кончить не даёт. Ему тоже хочется получить удовольствие, желательно в позе 69. Он прекращает все стимуляции, скидывает с себя одеяло, просит Антона сесть ему на лицо. — Садись, — Арсений перевалился на спину. Робкого Антона пришлось руками тянуть и сажать на язык. Шаст понял, облизнул ладонь и сжал вокруг члена. Руки старшего тянули на напряжённый язык, потом поднимали и так очень быстро. Пальцы впились в жопку, сжимали и разжимали, когда Антон наклонился к половому органу и начал сосать. Попов стонал между его ягодиц, целовал и лизал. Шаст не нашёл бы места, где губы брюнета сегодня не бывали. Сам он руками ласкал яички, пока брал половину органа. Арсений снизу поднимал бёдра, стонал. Жаль, что не может руками надавить на затылок и почувствовать горло младшего. Пока Антон отвечает ему дразнением на такие же выходки. Конечно, самостоятельно у него не получалось трахнуть себя в рот, ласкать языком всё тело, устроить 69, но он мог мастурбировать и трахать себя пальцами. Зеленоглазый хотел точно также, как делает с ним любимый. Он достал смазку, смазал себя и вставил средний палец. Хотелось большего. Два спокойно скользили в нём, но движения Арса совсем другие, их невозможно повторить и заменить, но Антон пытался. Ему было приятно, но не комфортно. Шастун для удобства встал раком, халат он снял ещё давно. Лицом уткнулся в подушку, грудь лежит на кровати. Одну руку он завёл за спину, чтобы трахать себя пальцами, а другая осталась дрочить член. Он продолжил вспоминать, как восхитительно грубо, но умеренно, Арсений входил полностью в его рот и стонал… Есть вариант перевернуться и быть сверху, так актив сможет контролировать частоту фрикций и глубину. Теперь Антон опять под мужчиной. Голубоглазый разрешает ногами сделать ему наушники и немного сжать. Его язык быстро лижет, пока пальцы снова погружаются внутрь. Шаст берёт в рот, и тут Попов начинает двигаться. Младший будет сжимать его бёдра, если будет что-то не то. Пока быстрый темп, в котором любовник трахал его рот, устраивал. Арс делал перерывы, не входил слишком глубоко, давал отдышаться, но потом снова продолжал. Не останавливал он и свои пальцы, сразу тремя он трахал задницу, синхронно со ртом. Антону нравилось, когда сразу в два отверстия, когда активно и жёстко, когда пальцы и член переполняют его, когда он задыхается от стонов, скулит, кричит его имя и просит не останавливаться. Этого так не хватает сейчас. Вместо любимого у него есть только две свои руки, подушка с его запахом и попытки трахнуть себя так, как сделал бы сейчас Арс. Но его нет рядом. Приходится самому. Он тихо стонет его имя, но никто его не услышит. Как же он соскучился! Как же хочется быть рядом! Хочется тепла и секса! Антон точно не проживёт эти две недели. Или сотрёт все руки за это время. Парень вспоминает, как в тот день просил трахнуть его, как также стоял раком. Его горло немного болело от минета, криков. Член ждал касаний, а попка ебли не пальцами и не языком, а крепким хуем, который он насасывал, пропускал глубоко в горло, ублажал языком и губами. Тогда Арсений хотел услышать его просьбы, чтобы шатен громко повторял: «Трахни меня!», раздвигал свою исцелованную задницу, хорошенько подготовленную. В тот день Шаст часто повторял эту фразу, пока Арс не сорвался и не вошёл в него грубо. Вот и сейчас он поворачивает голову в сторону, больше не утыкается в подушку и шепчет ту самую фразу. — Трахни меня, Арс… Трахни… Возьми… — он кусает свои губы, стонет. При этом он работает двумя руками. — Конечно трахну, любимый, — раздался его голос. Только сейчас шатен открывает глаза. Видит любимого, уже без одежды и со стояком. Он сразу прекращает мастурбировать, не стоит больше раком. — Я точно сошёл с ума, раз вижу любимого голым… — говорит Антон сам с собой. Но Арсений подошёл, залез на кровать и поцеловал. Зеленоглазый понимает, что так может его целовать настоящий возлюбленный, скучающий сильно-сильно, а не плод его воображения. — Я просто соскучился. Бросил работу и вернулся, — он не может рассказать дальше, пока не поцелует снова его губы. — Ночь же, знал, что спишь, зашёл тихо, — он целует теперь шею, почти кусает между словами. — А тут ты во всей красе. Я наблюдал, как ты шалил без меня, — его руки сжали задницу. — сам разделся и возбудился от одного наблюдения. А твои просьбы свели с ума, — он опять целует его губы, сминает попку. — Поцелуешь? — Спрашивает Антон. — Мне так не хватает поцелуев перед сном… — они оба знают, чем они закончатся и когда. Нет, они не целуются, а больше кусаются. Это происходит до тех пор, пока Шаста не возвращают в последнюю позу. Арс целует каждую половинку несколько раз, вставляет пальцы, проверяя, насколько хорошо возлюбленный успел себя растрахать. Младший хорошо себя подготовил, поэтому Попов вставил без промедления. Он держал его талию и грубо вбивался. Шастун стонал от привычных грубых ощущений, которые не мог позволить сам себе. С появлением мужчины, кровать стала шататься. Зеленоглазый наслаждался. Арсений — лучший и единственный на свете мужчина. Только от него он может так возбуждаться и дрожать, только от Попова он так скулит, получает кайф. Любит он только его. Старший сжал его волосы, потянул на себя. Со всей скоростью и грубостью они любили друг друга, показывали как сильно скучали. Брюнет ещё в первый день решил, что уволится и никогда больше не оставит свою половинку одного. Они очень быстро кончили, не хотели долго держаться, а скорее получить желаемое. Сперма заполнила попку и брызнула на постельное. После такого воссоединения пришлось менять постельное белье. Но они были счастливы. На часах было пять утра. Они целовались. Совсем скоро на работу, а поцелуи перед сном всё никак не закончатся. Антон обнимал так крепко, что Арсений обещал и клялся никогда не уезжать в командировки. Тогда младший успокоился и уснул. Будильник никто из них не услышал, на работу Шаст не пошёл. За прогул его не уволили, но выговор сделали. Но на это плевать, когда любимый вернулся из командировки.