Адский жар

Спустя неделю с хвостиком

      — Что бы это ни было, я сделаю это.       Чжэнси приподнял брови, но Цзянь И лишь сделал глоток кофе, ничуть не удивившись решимости рыжеволосого.       — Гуаньшань, для начала сядь, — велел Чжэнси, раздраженный тем, как тот буквально трясся на месте.       Гуаньшань сел, но дрожать не перестал.       — Что ж, кафе только недавно открылось, и здесь весьма мило, правда? — заговорил Чжэнси, обводя взглядом помещение.       — Чжэнси, — простонал Гуаньшань, — ты не можешь написать мне: «Мы нашли способ встретиться с Хэ Тянем, приходи в новое кафе», а потом просто обсуждать интерьер.       Чжэнси усмехнулся:       — А почему бы и нет?       Гуаньшань смерил его злым взглядом:       — Очень смешно.       — Цзянь И, твоя очередь.       Цзянь И поставил чашку на стол:       — Выглядишь лучше. Набрал вес, да и куртки этой вонючей больше нет.       Гуаньшань прикрыл лицо руками:       — Я вас обоих просто ненавижу. А куртка… она просто в стирке.       — Гуаньшань, насколько сильно ты хочешь его увидеть?       Гуаньшань поднял голову и долго смотрел на Цзянь И:       — А ты как думаешь?       — Ты можешь погибнуть.       — Я могу погибнуть, переходя дорогу.       — Может не сработать.       — Все равно стоит попытаться.       — Ты можешь не вернуться.       На этих словах Гуаньшань замер. Его жизнь, конечно, больше напоминала крушение поезда, но это не значит, что он ее ненавидел. К тому же кто в здравом уме захочет застрять в аду? Хэ Тянь или нет, но Гуаньшань был живым человеком, и перспектива оказаться в аду еще при жизни внушала ему отвращение.       — Хэ Тянь найдет способ, чтобы я вернулся, — сказал он твердо. А как иначе? Ведь Хэ Тянь всегда устранял все, что доставляло Гуаньшаню малейшие неудобства. Эта его способность — а еще готовность сделать все ради того, чтобы Гуаньшань даже не подумал заплакать — была одновременно восхитительной и пугающей.       Цзянь И склонил голову и мягко улыбнулся:       — Да, думаю, он и правда сможет, — ведь, росший бок о бок с Хэ Тянем, он отлично знал, на что тот способен. В детстве его магия вызывала у Цзянь И зависть, а теперь он был свидетелем того, с какой нежностью и преданностью Хэ Тянь относился к Гуаньшаню. Если бы Гуаньшань попросил перевернуть вселенную вверх ногами, Хэ Тянь бы нашел способ сделать это.       — Ладно, и каков план?       Цзянь И глубоко вдохнул, готовясь изложить все, над чем работал последнюю неделю:       — Проблема в том, что ты — человек, к тому же живой. А это значит, что технически ты не можешь попасть в ад. Однако у каждого измерения есть свои «слабые» дни. Для ада это ночь Кровавой луны на Земле. В этот день граница между мирами ослабнет, и это будет самый подходящий момент, чтобы перенести тебя туда.       — Когда следующая Кровавая луна?       — Через три дня.       — Отлично.       — Итак, чтобы попасть в ад, нам понадобится пентаграмма. Это как транспортное средство для всех существ, которые перемещаются между Землей и Адом.       — Он целую неделю работает над этой пентаграммой, — вставил Чжэнси.       — Ну, да, — продолжил Цзянь И, — я поглощаю огромное количество кофеина не просто так. Остается надеяться, что мне удалось обмануть магию, контролирующую границы. В день Кровавой луны нам понадобится жертва, чтобы активировать пентаграмму. И вот тут я пока не придумал, что делать.       — А кровь подойдет? — спросил Гуаньшань.       — Этого жертвоприношения будет недостаточно, — ответил Цзянь И. — Мы пытаемся обмануть пентаграмму, заставив ее думать, что ты — существо из Ада. Хотя я и постарался настроить ее так, чтобы это выглядело правдоподобно, для активации все равно потребуется более крупная жертва.       — А почему бы не пожертвовать твою летучую мышь? — предложил Чжэнси.       Цзянь И закатил глаза:       — Ли — мой верный слуга.       — Можно ли использовать какой-нибудь неодушевленный предмет? — спросил Гуаньшань.       Цзянь И задумался:       — Ну… в принципе, можно, если этот предмет действительно много значит для переправляющегося в Ад. В древние времена императоры призывали демонов с помощью огромных куч золота. Но где мне такое взять?       — Я могу пожелать его, — предложил Чжэнси.       Гуаньшань покачал головой:       — Нет, я не хочу, чтобы ты загадывал желание ради меня.       — Это не такая уж проблема… — начал было Чжэнси.       — Нет.       — Это все равно бы не сработало, — добавил Цзянь И. — Если жертва — это что-то неодушевленное, то она должна иметь ценность. Потеря должна быть ощутимой. Золото, которое ты просто загадал бы, не имело бы для нас никакого значения, ведь ты создал бы его специально для жертвоприношения. Поэтому оно не подходит.       Чжэнси вздохнул:       — Ладно, и что тогда делать?       — А как насчет черной куртки, которую оставил мне Хэ Тянь? — предложил Гуаньшань.       Цзянь И вспомнил, как Гуаньшань все это время бережно хранил ту куртку, будто от нее зависела его жизнь. Да, этого должно хватить.       — Думаю, это сработает. Кстати, я не уверен, как время в Аду соотносится с земным. Так что придумай какую-нибудь отговорку для своей мамы.       — Как думаешь, надолго я пропаду?       — Максимум на неделю. Надеюсь.       В голове Гуаньшаня тут же начала лихорадочно складываться версия для объяснения маме своего отсутствия в течение целой недели.       — Встретимся через три дня у Чжэнси.       — Слава богу, у моей мамы ночная смена, — тихо пробормотал Чжэнси.       — Представь, если она зайдет и увидит пентаграмму на полу, а Гуаньшаня лежащим в ее центре.       Чжэнси не смог удержаться от широкой ухмылки:       — Меня бы наказали на несколько недель, а вас выгнали бы из дома.       Гуаньшань сжал губы, чтобы скрыть улыбку, слушая их разговор:       — Спасибо вам… за все это, — тихо сказал он.       Цзянь И широко улыбнулся:       — А для чего еще нужны друзья?