It doesn't make sense anymore

Сколько прошло времени с того инцидента? Час? День? Неделя? Год? Ями, честно говоря, не имеет понятия. Все, что его окружало, казалось каким-то далёким, будто сейчас его телом управлял не он, а кто-то другой. Будильник до сих пор звонит, пока парень не может найти в себе силы, чтобы наконец выключить его, прекращая очередную пытку. Изуку больше нет. Эта мысль глушит все другие, постоянно мелькая перед всеми остальными, загораживая их. Сил ни на что не было, даже на что-то обычное, что Ями делал каждый день. Шум телевизора не отвлекал, оставаясь где-то на фоне сознания, будучи лишь причиной, по которой он ещё не отключился от мира полностью, находясь между тонкой гранью. Хотелось завыть и забыть все произошедшее как страшный сон. Будто всего этого никогда и не происходило, а тот взрыв был лишь частью его воображения, которое, честно говоря, напугало бы многих. Складывалось ощущение, словно у него украли что-то ценное, и… По сути, так все и было. Изуку был его другом. Единственным другом. Тот, кто всегда поддерживал его и помогал со всем, чем мог, даря то незнакомое ему прежде тепло. Изуку позволял ему сидеть рядом, когда становилось невыносимо от одной лишь мысли о прошлом. Или когда кошмары мучили его, разрешал посидеть у него в комнате, обнимая и играя с его волосами, как бы напоминая Ями, что он рядом и готов помочь, если он позволит это сделать. Изуку был неотъемлемой частью его жизни, и даже зная, что тот хотел покончить с собой, да и не стремился прожить в этом мире дольше нужного, в сердце все равно образовалась пустота. Ями отказывался верить в то, что Изуку ушел. Первые несколько часов даже думал, что тот предатель, раз бросил его, однако позже… Позже понял, что это не так. Беловолосый не давал ему обещаний. Никогда не утверждал, что всегда будет рядом и будет дурачиться с ним или смотреть фильмы, постоянно критикую действия антагониста и его прихвостней ведь «Это тупо!». Ями знал, что тот уйдет, но в глубине души надеялся, что этот момент не наступит так скоро, а сам он успеет отвязаться от человека, которого медленно, но верно, начал воспринимать как своего друга и брата по несчастью, который всегда поймет его боль. А Ями… Ями сглупил, не отталкивая того сразу. Сглупил, соглашаясь на совместную работу и времяпрепровождение. Сглупил, подпустив слишком близко и позволив занять оставшуюся частичку почерневшего сердца, которое, как он был уверен раньше, уже успело исчезнуть, будто его и не существовало. Мотнув головой, он пытается отогнать все эти мысли, зная, что будь Изуку здесь, обязательно бы отругал его за подобное поведение. Сказал бы, что страдать не из-за чего, ведь это всего лишь очередная смерть. И плевать, что в этот раз Изуку оказался не только убийцей, но и мертвецом. А ведь они даже не нашли тел. Ну, как сказать не нашли… Там и искать было нечего, так как взрывчатку Изуку подобрал отменную, ведь как ещё объяснить то, что после них не осталось буквально ничего? Да и Ями было рискованно идти туда, ведь в любой момент его могли поймать герои. А узнай Изуку, что он вообще посмел туда сунуться, задушил бы на месте за такое безрассудство. Сжав волю в кулак, он кое-как поднимается с места, несколько секунд пытаясь просто перебороть головокружение, которое застилало глаза, заставляя все вокруг сливаться в размытое пятно. Сделав несколько неуверенных шагов к двери, он на миг останавливается, глядя на дверку шкафа, которая чуть приоткрылась. Ями не любил чувство вины или грусти. А уж тем более чувствовать себя счастливым, потому что это было сродни наркотику, который проникал в его организм и отравлял сознание, с каждый разом требуя все больше и больше. Счастье было каким-то ядом, который медленно проникал в каждую клеточку тела, сводя с ума и нашептывая о том, что он должен сделать все, чтобы его сохранить. И плевать, что будет после. Плевать, что счастье — лишь мнимая чушь, которую люди придумали для того, чтобы олицетворять свою слепоту. Ну а что? Можно же глупо поверить другому человеку на слово, а когда тот его не сдержал, сказать, что счастье застилало глаза, вот и не заметили все улики, указывающие на их глупость. Ями тоже был глупцом. Жизнь не раз доказывала ему правоту этих слов, однако парень повелся на эти уловки. Позволил судьбе опять рассмеяться над ним и его недальновидностью. А ведь было столько предупреждений… Начиная матерью и отцом, которые считали его недостаточно соответствующим их ожиданиям. Их идеалам и желаниям. Он был не больше, чем их маленький трофей, который должен был с покорностью слушаться всех их приказов и играть роль экспоната, на который можно было бы посмотреть. Смешок вырвался сам, да и он не пытался предотвратить его. После перерос в смех, пока он наблюдал за висящими на внутренней части двери фотографиями, которые он там спрятал. Изуку, вероятно, растрогался бы, если бы узнал, что он сохранил их, а не выбросил, о чем горячо обещал, возмущённо топая ногами. Но теперь этого не будет. Не будет всяких незапланированных поездок в парк аттракционов и глупых аксессуаров, которые его заставляли надевать для совместных фото. Не будет ночных посиделок около компьютера с пачкой чипсов и его любимыми печеньями, пока они будут высмеивать выходки Томуры, который опять накосячил. Не будет внезапных визитов в два часа ночи с предложением выйти на охоту и немного повеселиться, заодно уничтожая стресс и всю злость, что успела накопиться. Ями было сложно это признать, но он плакал. Всю ночь, сидя в той самой кладовке, которую Изуку запер с помощью причуды и которую он не мог выломать; Изуку всегда был бы сильнее него, даже если у него не было бы причуды, поэтому все его попытки не увенчались успехом. Первые два дня прошли как в тумане, а после он разрыдался, проклиная его и в голос крича о том, что ненавидит, не забывая вытирать слезы, которые отказывались остановиться. Жизнь опять выставила его неудачником, вновь отобрав то, что он получил, при этом пролив не мало крови. А сейчас, смотря на эти моменты, запечатлённые тем злополучным красным фотоаппаратом — потому что кровь красная, да и ботинки у Изуку тоже, поэтому он ему понравился — который хотелось сейчас же достать с самой верхней полки и разбить о ближайшую стену, чтобы уничтожить все, что напоминало о его друге. Было бы намного лучше, если он мог стереть себе память. Жаль, что для Ями будет намного больнее забыть того, кто наконец заставил его почувствовать себя спокойно. Это было бы… Нечестно. Парень находился между двумя гранями, стоя на мосту, который мог сломаться в любой момент и скинуть его вниз, в пустоту, поглощающую все, что там есть. С одной стороны его ждало блаженное неведение, которое ждёт его с потерей памяти. С другой же — страдания и боль, которые будут вызывать эти воспоминания, которые до сих пор вертелись где-то на первых рядах, так и умоляя обратить на них хоть каплю внимания. А он делал это, не имея возможности найти хотя бы немного сил для сопротивления, которое, как он знал, не сможет помочь ему. Это был замкнутый круг, что повторялся раз за разом, будучи той самой палкой в колесе, которую приходилось каждый раз уничтожать, чтобы продолжить дорогу. Эта самая палка постоянно напоминала о себе в самый неподходящий момент, делая всю ситуацию лишь хуже. Это неимоверно его раздражало, однако сделать что-то с этим было сложно. Ями со вздохом шагает к дверке, одним единственным движением закрывая ее и отделяя себя от мыслей, которые могли бы прямо сейчас уничтожить его. Ему нужно двигаться дальше за них обоих. Потому что Изуку уже не сможет этого сделать…

𑁍𑁍𑁍

Ветер пробирается под толстовку, холодя кожу и вызывая мурашки, что порядком уже надоели. Рядом лежит очередной труп за сегодняшний вечер, около которого кружатся его тени, шепча что-то не очень для него понятное. Ями лишь хмыкает и кривит губы в апатичной усмешке, пиная чужую руку в сторону своих бестий, наконец-таки чувствуя, как их голоса в голове заткнулись. Честно говоря, Ями не особо нравилась его причуда. Точнее она, ну, как бы не совсем его устраивала. Не то чтобы он прям жалуется, однако когда сутками только и делаешь, что слышишь недовольное шипение на подкорке сознания — понимаешь, что на здоровье и психику влияют не очень уж и здорово! В детстве это сильно раздражало, однако теперь, когда он начал к этому привыкать, столь весомых неудобств не было. Просто теперь эти бестии, будучи бестиями, не вторгались в его голову, когда хотели. Просто выжидали момента, когда проголодаются, а после, будто бы по команде, начинали выть и жалобно просить плоти, чтобы утолить голод… Что б их… Покачав головой, Ями немного отходит, ожидая момента, когда тени закончат свой «праздник». Будь рядом Изуку, все было бы намного легче. Его друг просто убил бы парочку людей, а он, как обычно делал, пришел бы замести следы, чтобы детектив и его верные «собачки» не смогли на них выйти. Все вокруг казалось странным и неправильным. Обычно он всегда радовался, стоило лишь заметить парочку трупов, залитых кровью и собственными слезами, выражающими всю степень их отчаяния, которая не вызывал у него сочувствия. Но… Ощущение того, что чего-то не хватает все же было; но скреблось когтями о стеклянную поверхность сердца, готовое в любой момент сломать ту хлипкую защиту, которую он воссоздал из последних сил. Перед глазами сами собой пролетают их прошлые операции, особенно выделяясь на фоне групп теней, которые сейчас наслаждались этим моментом, в отличие от него. Удовлетворения не было, и Ями догадывался о причине. Радость приносили не трупы каких-то незнакомцев, а именно встреча с Изуку, который после брал его куда-нибудь на прогулку, не считая редких случаев. Чаще всего это оказывалось причудливое заведение, в котором было очень много видов печенья, а в качестве презента было его любимое мороженое, которое Изуку покупал ему при каждом посещении. После они шли в ближайший парк, чтобы посидеть на земле под сакурой у небольшого озера, смотря на отражение луны, переговариваясь и обсуждая будущие планы. Это было нечто вроде традиции; что-то постоянное и неотъемлемое. Ещё одна вещь, которую он потерял.

𑁍𑁍𑁍

Ями даже не сопротивлялся, когда на него одевали наручники и сажали в машину. Он вновь потерял счёт времени и погряз в воспоминаниях, сидя у того самого места в парке и стараясь запомнить все: аромат благоухающих цветков; отражение луны; светлые лучи, которые пробивались через ветки, изредка падая прямо на него; и… Вкус того злополучного мороженого со вкусом шоколада, от которого был без ума Изуку. Ями до сих пор не понимает, что в нем такого особенного. Ваниль намного лучше! Классика, так сказать… Полицию вызвали чуть раньше, чем он думал. Какой-то прохожий заметил в переулке что-то странное, а после заметил один труп, который остался там: Ями резко ушел, утягивая за собой и теней, которые на такой поступок лишь недовольно зашипели и растворились в воздухе до следующей вылазки. Как оказалось позже, кого-то из офицеров отправили прочесать территории находящиеся в непосредственной близости. Парк входил в это число, поэтому, заметив в нем весьма подозрительного парня, который в такое время ест мороженое и идёт в заброшенную часть парка, один из них решил последовать за ним. Ну, и вот… Изуку убил бы его, но… Зато он доел мороженое!

𑁍𑁍𑁍

Наручники холодят кожу запястьев, однако это его совершенно не волнует. Они с Изуку много раз практиковались в побеге, поэтому избавиться от них и свидетелей будет для него проще простого. Впринципе, Ями и не собирался бежать. А смысл? Все, что светит ему в будущем — раз за разом убивать людей, когда тени разбушуются. Они, конечно же, на одной и той же стороне, но это не гарантия того, что тени вдруг не решат избавиться от своего носителя. Им не помешает даже то, что они прекратят свое существование вместе с ним. Для них это не проблема, так что всё-таки стоит быть с этими бестиями осторожнее. Взгляд скользит по помещению, в котором его оставили. Самое простое, как в фильмах, помещение для допросов, не имеющее в себе ничего сверхъестественного. Обычный стол, камера в углу, два стула и специальное стекло в стене, за которым сейчас стоит несколько офицеров и детектив, который должен проводить допрос. Он кривится, стоит Тсукаучи Наомасе зайти в помещение, чувствуя себя неуютно с этим человеком в одной и той же комнате. Хотелось выйти и забыть об этой встрече, как об очередном кошмаре, который он в скором времени обязательно забудет, списав все на свою разбушевавшуюся фантазию. Под пристальным взглядом мужчины по коже пробегают мурашки, а ему самому хочется обнять себя самого, чтобы внушить лживое чувство безопасности, которой для него не существует. Даже добрая улыбка на уставшем лице детектива не помогает; лишь сильнее распаляет напряжение по телу, заставляя сидеть смирно, будто он какой-то подсудимый… А, ой… -… Можете ли Вы рассказать мне, как Вы оказались в том парке? — Ями только сейчас замечает, что детектив сел за стол напротив и заговорил с ним. Это будет долго…

𑁍𑁍𑁍

Ями морщится, с настороженностью оглядывая помещение, которое ему предоставили. Ну, как предоставили… Оставили на его попечительство. Ему пока ещё не доверяли настолько, чтобы не присматривать за ним, однако, по словам Нао, они хотели, чтобы он чувствовал себя хотя бы немного комфортно с ними. Не то чтобы это было возможно в комнате, которая почти полностью состоит из специального стекла, рядом с которой находятся кабинеты детектива и нескольких других офицеров, которые стояли в системе чуть выше остальных. Ями пока не относился ни к тем, ни другим, а был кем-то вроде стажёра. Буйного стажёра, потому что тяжёлый браслет на ноге был прикреплен не ради шутки. Ну и черт с ним. Цокнув языком, он откидывается на спинку стула, замечая то, насколько же он мягкий. Прошло уже несколько месяцев после того, как его поймали, и, честно говоря, Ями даже рад этому. Его почти месяц пытались заставить поделиться информацией, а когда он сдался, резко предложили работу. Его связи в подполье, а также причуда были весьма полезна для поимки злодеев, не говоря уже о том, что он знал местонахождения большинства зданий, в которых располагались небольшие группы, подчиняющиеся Все За Одного. Он ничего особо и не делал, лишь изредка выходил из своего кабинета и вместе с Тсуки ездил на места происшествий, чтобы оценить ситуацию, а если надо, узнать, каким именно образом была убита жертва. Когда она была, конечно же! Первое время ему совершенно не доверяли, но, эй, он действительно выполнял свою работу на совесть! Сначала его постоянно преследовали, по крайней мере, до тех пор, пока Комиссия не разрешила снять наручники, а после усадили в тот же кабинет с Наомасой, благодаря чему Ями успел заставить мужчину пожалеть о том, что тот вообще боролся за его «спасение». Впрочем, тот заслужил, раз посмел так поступить с ним и заставить тут остаться! Ями на самом деле заметил множество плюсов в нахождении на станции. Бесплатная еда в кафешке на первом этаже была бесподобна, а тот факт, что у него была отдельная — отдельная! — квартира, которую оплачивал для него Нао, который жил по соседству, было ещё одним приятным подарком. Не говоря уже о том, что особых усилий от него это не требовало! Была лишь одна проблема, которую нужно было решить — его причуда. Решение нашлось достаточно скоро, стоило лишь пару раз сходить на консультации по причудам. Ну, не то чтобы он туда хотел, однако, когда Нао и Санса тащили его в машину, а оттуда в кабинет, Ями не думал, что у него есть какой-либо выход… Ему, разумеется, не нравилось то, что к нему относились как к ребенку, — в особенности Наомаса — однако он мало что мог сделать, когда тот в тайне от него заказал кучу человеческого мяса. Ями никогда не боялся этого человека так сильно, и даже тот факт, что мужчина купил это все совершенно легально у людей, которые имели причуды регенерации и могли заменять свои конечности — никак его не успокаивало. Изуку, конечно, пытался его убедить в том, что можно все это купить, но Ями отказался, не желая, чтобы его единственный благодетель тратил на него такие большие суммы. То же самое касалось и детектива, который в ответ на его не самые лестные высказывания лишь пожал плечами и сказал, что все оплачивает Комиссия, так что беспокоиться не о чем. Да и сам взрослый был не против того, чтобы потратить деньги правительства. Впринципе, Ями согласился с ним и теперь, уже с чистой душой, мог спокойно проживать свои оставшиеся дни. Он блаженно вздохнул, удобнее усевшись на кресле и зевнув. Обед недавно закончился, а все срочные дела улажены, так что он мог бы вздремнуть. Кивнув самому себе, он встал с места, потягиваясь и направляясь туда, где, как он знал, был просто бесподобный диван. Встретив нескольких офицеров и поздоровавшись с ними, Ями вальяжно заходит в кабинет и закрывает дверь за собой, покачивая черным хвостом за спиной и шагая прямо к заветному дивану, чтобы прекрасно провести следующий час с лишним. Тсукаучи, сидящий за столом, был проигнорирован, когда он услышал вопрос по поводу того, почему он опять ошивается у него. Не получив ответа, Наомаса покачал головой и усмехнулся, закатывая глаза на его поведение. Это вызвало ответную ухмылку на его лице, когда подросток упал на диван и подтащил к себе подушку, обнимая ее. — Ты опять пришел, чтобы отнять у меня диван? — мужчина поднял бровь, не скрывая улыбки. — М-м. Не моя вина, что ты отказался отдать его мне. Так что теперь пожинай плоды своего отказа, Нао, — Ями вновь ухмыльнулся, подмигивая. Вместо ответа Наомаса встал с бумагами в руках, направляясь к двери. Проходя мимо, он взъерошил его волосы, улыбаясь и выходя из комнаты прежде, чем услышал его раздраженное пыхтение. — Маса! Хватит портить мою прическу! — возмущённо завопил он, показывая язык и средний палец, которые мужчина так и не заметил, скрывшись раньше. Показательно надувшись, он вновь лег на диван, пряча маленькую улыбку в подушку. Голову посещают самые разные мысли, кружась в каком-то танце и образуя водоворот, но это совершенно не мешает выделиться одной из них: Изуку для него — благословение и проклятие одновременно, потому что он подарил ему ту самую маленькую надежду, а после отнял ее, открыв Ями ещё несколько вещей, которые он должен знать… Впрочем, это уже неважно, да и не имеет смысла. Ведь есть возможность, что в его истории все же имеется место для счастливого конца. Даже если рядом не всегда будут люди, которых он любил…