It doesn't make sense anymore

Это все не имеет смысла. Это первая мысль, которая приходит ему в голову, стоит открыть слипшиеся глаза. Осознание всего ужаса ситуации находится где-то на задворках разума, изредка гноя и напоминая о себе в качестве горького послевкусия. Это все не имеет смысла. Мысль раз за разом повторяется в голове, пока Изуку жмурит глаза и пытается заткнуть этот мерзкий шепот, который не переставая бьёт по сердцу, напоминая ему, что он один, и теперь уже навсегда. Теперь уже никто не вспомнит о нем, а оставит позади, стерев его существование из своей жизни, будто что-то незначительное; как надоедливый комар, который все кружится вокруг них, не желая отстать, что всех раздражает, оставляя в итоге лишь один выход — избавиться от него. Это все не имеет смысла. Возможно, так и есть. Может быть, он всегда должен был быть кем-то незначительным; не играющим какой-либо хоть капельку нужной и важной роли. Изуку не может считать себя даже массовкой, что уж говорить о второстепенном персонаже на фоне других? Он не достоин даже этого, и жизнь напоминает ему это на протяжении долгих, мучительных лет. Мидория просто отворачивался и делал вид, что не замечает этого. Не замечает, что он всегда находится ниже других. Будто не видит, что он лишь игрушка в чужих руках, которые раз за разом ломают ему конечности, тем самым заявляя права на его тело и его чувства, которых в скором времени и не останется. Словно отрицает, что он может быть кем-то ничего не стоящим; даже глотка воздуха, которого ему так сильно сейчас не хватает. Это все не имеет смысла. Его существование не имело смысла. Его действия не имели смысла. Его чувства не имели смысла. Его эмоции не имели смысла. Его страхи не имели смысла. Его улыбки не имели смысла. Его мечты не имеют смысла. Ничего в нем не имело смысла. Даже он сам. Это понимание отрезвляет его, заставляя тело покрыться мурашками, пока он весь дрожит от холода и безумного хохота, который он не в силах сдержать в себе. Это не имеет значения, проскальзывает в мыслях, пока Изуку продолжает безудержно смеяться над самим собой, игнорируя размытое зрение, что неудивительно, ибо он более чем уверен, что опять заплакал. Вся эта сцена, на которой он играл из года в год, была лишь иллюзией, так же, как и его значимость в мире. Все вокруг него было сплошной ложью из ожиданий и надежд, которые так и не оправдались. Все, что он игнорировал годами было тем, что каждый раз ломало в нем нити веры, которых в данный момент не осталось; каждая из них уже давным давно была перерезана, но он просто игнорировал это, предпочитая строить из себя кого-то. Не себя. Кого-то другого. Изуку годами верил в обман, который сам себе и сочинял. Решал верить в чужую невиновность, уничтожая каждую унцию самоуважения и любви к самому себе. Ставил благополучие других, совершенно чужих и незнакомых ему людей, выше себя, отдавая все, что у него было им, надеясь, что хоть так получит что-то в ответ. Не обязательно дорогое, нет. Хоть что-то. Ему хотелось, чтобы один раз, хотя бы один, кто-то вновь подумал о нем. Всего лишь один раз искренне поинтересовался им и его самочувствием. А в итоге… А в итоге не получил ничего, лишь потерял. Изуку жалок. Он прекрасно понимает это, сидя на крыше какой-то случайной многоэтажки, прижав колени к груди и стараясь сдержать ещё один порыв засмеяться над своим положением. На нем лишь его любимая толстовка и штаны карго черного цвета с его, навечно прилипшими к нему, красными кроссовками, которые он успел возненавидеть ещё давно. Маленькие снежинки падают прямо на его перекрашенные в зелёный волосы, изредка тая, изредка замерзая, тем самым образуя что-то вроде покрытых льдом кончиков, что раздражало не меньше. Ему не стоило убегать, нет. Изуку знает, что после его как обычно отчитают и накажут, так как он опять доставляет проблемы взрослым. В прошлый раз его заперли в подвале, забыв его там на два дня, из-за чего у него были проблемы в школе. А все лишь потому, что кто-то из детей в детском доме опять разбил тарелку и скинул вину на него. Как обычно. Макото-сан это не понравилось. Сильно не понравилось. Она как и всегда поверила другим детям и наказала его. Да и Мидория в свою очередь даже не спорил, ибо уже давно понял, что ему не отвертеться от наказания, ведь и до этого это никогда не работало. Не важно, что он делал или не делал — в любом случае виноват только он и только он. Другие априори не могут быть виноваты. Изуку хватило того, что в прошлый раз его, мало того, что наказали, так другие дети его ещё и избили. Причем сильнее чем обычно, что только ухудшило его состояние. Что уж говорить о том, что по этой же причине он на следующий день не смог далеко убежать от школьных хулиганов и его опять избили? Это повлекло за собой очередное наказание, но уже от Харуми-сан, которая увидела его в не презентабельном виде. Он опять все испортил. По ее словам это могло повлечь за собой проблемы у заведующих детским домом, ибо кто-то из детей ходит избитый. Не то чтобы люди не закрыли на это глаза, ведь он всего лишь беспричудный мальчишка, который давным давно должен был умереть где-то в переулке после нападения злодея. Ну, или того, что он был слишком слаб, чтобы принять «уроки» и «правду», после чего решил выбрать другой путь, не доставляя никому проблем. Он и есть проблема. Изуку знает, что этот случай бы просто замяли. Точно также, как это сделают сегодня вечером, но чуть позже, когда найдут его труп. Ну, если им это удастся сделать, ибо парень уверен, что им даже не будет дела до его исчезновения. Все будут только рады. В голове мелькают картинки радостных лиц его мучителей, которые, разумеется, будут счастливы тому, что избавились от него. Это заставляет его скривиться и закатить глаза. Несомненно, позже их охватит разочарование, ибо их любимая игрушка решила свести концы с концами и покончить с этим, оставив их без жертвы. Не то чтобы они не проигнорировали это. Они достаточно быстро найдут себе кого-нибудь другого, кто будет напоминать им о таком неудачнике, как он. На секунду Изуку становится жаль того, кто станет его заменой, однако он отгоняет эти мысли, зная, что никому в детском доме не было до него дела и никого из них никогда не волновало его благополучие. Твои рассуждения не имеют смысла. Да, он мелочный, однако он не хочет думать о других. Изуку уже сыт по горло чужими проблемами, так пусть он хотя бы сейчас будет иметь время на самого себя, ведь конец не далеко. Он имеет право хотя бы перед смертью подумать о самом себе и побыть эгоистом, какими являются все, кто хоть когда-то его окружал. Все думают только о своей выгоде и своем счастье, так почему бы и ему не подумать о самом себе, даже если речь касается всех его проблем и страданий, которые в скором времени перестанут иметь значение и растворятся вместе с ним? Он жалкий идиот. Холод уже пробирается до костей, но он лишь шмыгает, онемевшими руками потирая раскрасневшийся нос. Он уже не чувствует тела, да и ощущает все происходящее весьма странным образом, что немного смущает его уставший мозг, однако он игнорирует это, остановив взгляд на поблескивающим в свете луны золотым браслетом. В голову лезут воспоминания связанные с матерью, которую, как он помнит, застрелили, когда ему было около шести. После этого он попал в детский дом, забытый и погребённый всеми в далеком прошлом. Она была бы разочарована в нем. Его мать была особенной. Честно говоря, она была тем, вокруг кого вращался смысл его существования. Она всегда была рядом в нужные моменты, поддерживая и обнимая его, когда становилось слишком плохо. Она была единственной, кто любил его… И даже так, она тоже ушла. Возможно, он проклят. На самом деле, Изуку может в это вполне поверить. Это одно из самых разумных объяснений, которые у него есть. Он не может объяснить то, почему все в его жизни идёт наперекосяк, не говоря уже о чужих неудачах, которые происходят как раз в тот момент, когда он появляется рядом. Это всегда сбивало его с толку, однако он не может найти разумный ответ на то, почему все хорошее в его жизни исчезает и рассыпается в мелкий прах, который уносит ветер. Даже его мать, которая безвозмездно любила его всем, что у нее есть, попала под его влияние. Даже она покинула его, будучи убитой. Изуку знает, что она боялась его. Она боялась его до дрожи в коленях. Он не знал почему, но знал, что она всегда впадала в ужас, стоило ей увидеть его белые волосы. Иногда даже глаза приводили ее в панику, что всегда его расстраивало. Он никогда не знал, в чем дело, да и Инко никогда не пыталась этого объяснить, часто отводя взгляд и уходя в другую комнату быстрым шагом, не забывая попросить его напомнить ей о краске для волос, которую она обычно покупала. В детстве, когда Изуку смотрел какие-то случайные сериалы на телевизоре, когда оставался дома один, так как мать была на работе, он наткнулся на одно шоу. Мужчина в нем сказал, что родители должны любить детей такими, какие они есть, и это, честно говоря, поставило Изуку в тупик. Он не был глупым ребенком и знал, что мать его любит, однако он никогда не мог понять, почему ей не нравился его внешний вид. Разве он не родился таким? Если да, то почему он ее пугал? Потому что Изуку был ошибкой. Спустя несколько лет до него дошло осознание того, что ее так сильно в нем пугало. Ещё в детстве он знал, что его глаза сильно отличаются от маминых, ибо его глаза были немного светлее, да и иногда возникало ощущение, что они светятся, пока глаза Инко были темнее и не светились. Цвет волос, если его теории правильны, передался ему от отца, который, судя по реакции матери, был не самым лучшим партнёром. Не то чтобы он этого не знал. Ещё бы не знать, если тот решил отказаться от них. Не от них, а от него. Ему не нужен был беспричудный ребенок. Изуку скажет честно, что скучает по ней. По теплу ее рук и долгим объятиям. По ярким улыбкам и ее смеху. По поглаживаниям по голове и ее мягкому голосу. Он знает, что это не вернет ее. Он смирился с этой мыслью давным давно, когда оказался на новой территории, где его мольбы и просьбы не имеют никакого веса. Где он — пустое место, а его слова — пустой звук. Где все, что связано с ним, никогда не имеет какого-либо смысла, ибо даже Изуку никогда не мог иметь какой-либо ценности как человек без причуды. Он был никем. И никем остался. Изуку выдыхает, глядя на то, как воздух превращается в пар. Взгляд цепляется за край крыши, задерживаясь на месте, где должно было быть ограждение или что-то подобное. Парень медленно поднимается, игнорируя онемевшие конечности, которые очень сложно переставлять. Глаза чуть болят от долгого плача и того, что он тер их. Ему не нужно было долго идти, ибо он и так был достаточно недалеко от края, что сильно облегчило ему задачу. Хотя бы в конце жизнь не столь сильно издевается над ним. Он медленно опускает ноги, садясь на край и свешивая их вниз, изредка их покачивая. Глаза давно высохли, а тело до сих пор дрожит от холода. Может быть, он уже получил обморожение. Из него вырывается тихий смешок, который он даже не пытается сдержать. Возможно, он наконец заслужил право на законный отдых, которого ему хватит уже навечно. Почему-то на миг вспоминается его столь детское и наивное обещание найти убийцу его матери, которое, как он понимает сейчас, было слишком глупым. Как и он сам. В последний раз взглянув на темные улицы, он наклоняется вперёд, уже готовый почувствовать холодный ветер, обволакивающий его тело в полете, когда слышит шаги и голос позади. — Приветствую… И тогда он понял, что даже сейчас жизнь нашла способ поиздеваться над его едва живой душой…