Трусиха

Спасибо тем, кто отказал мне в помощи. Именно благодаря им я справился сам.

Роберт Энтони

***

      Элисон представляла, что при встрече со Скоттом первым же делом прострелит ему врученным Реборном пистолетом голову или же сломает руку, как учил Фонг, чтобы было как можно больнее, но осталась возможность растянуть боль подольше.       Особенно беря во внимания обстоятельства, при которых судьба их вновь столкнула друг с другом: пышный банкет Альянса Семей, организованный лично Вонголой, куда был приглашен весь состав Аркобалено, торжественный зал, заполненный сотнями видных гостей и… особо отличившийся молодой человек, который был единственным, кто был облачен в кожаный мотоциклетный костюм, вливающий в себя завидное количество спиртных напитков.       Она задыхается, думая о том, что ненавидит его, и пользуясь отсутствием привычного за ней надзора, ныряет в толпу, чтобы добраться до этого призывного цвета фиолетовых волос.       Ей хочется вцепиться в эти волосы и зарычать на него подобного израненному зверю.       Хочется разбить сверкающий в его руке бокал, заставив смотреть на осколки стекла, крича, что именно так, когда-то разбилась она сама.       Хочется обвинить его во всех грехах и заставить занять ее место.       Но вместо этого, ее глаза застилают предательские слезы, а руки крепко обхватывают его живот, смыкаясь на твердых мужских лопатках. — Э-элли? — доносится до нее его растерянный тихий голос и она ревет, вспоминая, что ее зовут не Скалл. — Придурок… какой же ты эгоистичный придурок… — ругается Ханниган, срываясь на отрывистое шипение, но в противовес собственным словам вцепляется в него еще сильнее, словно утопающий за бортом корабля. — Большеглазый идиот… М-мерзавец!       Скотт потешно оглядывается по сторонам от приковывающих к ним взглядам и нервно смеясь, аккуратно отводит ее на балкон, не переставая неуклюже поглаживать по хрупкой спине. — Ну-ну, я, конечно, понимаю, что ты рада меня видеть, но плакать от тоски, поверь, необязательно, — он улыбается своей невозможно широкой улыбке и прищуриваясь на резкий порыв ветра, окидывает туманным взглядом огромный диск луны.       Это настолько сильно напоминает ей о почти стершимся из памяти прошлом, что она воет еще сильнее. — Да-да, жизнь Аркобалено Облака — то еще дерьмище, — понимающе протягивает долбанный Уокер, поощрительно похлопывая ее по плечу. — Но ты еще хорошо держишься. Я сломался еще раньше!       Проходит еще десять минут неловкого молчания, сопровождающего постепенно стихающими по своей громкости всхлипами Эллисон, прежде чем она наконец берет себя в руки и тяжело вздыхает.       Часть нее задается вопросом, почему он обрек ее на эту участь.       А другая, куда более наивная, пугливая и слабая боится даже представить себе его ответ.       Поэтому вместо этого Ханниган путаясь в словах, внезапно спрашивает: — Что ты тут делаешь? — Я? — изумленно моргает Скотт и почесывая татуировку слезы на своей щеке, нервозно смеется. — Ну я как бы стал главой Каркасса — очень клевые ребята, тебе бы тоже понравились — и мое присутствие тут было обязательным. Хотя я реально не хотел сюда приходить. И с мафией связываться тоже… Но знаешь, уйти от нее даже на том свете сложно.       Эллисон кусает губу, потому что нет, не знает.       До сих пор не знает, каким таким образом вообще тут оказалась.       Но подсознательно понимает, что во всем этом как-то замешан он. — Ты счастлив? — Наверное, — растерянно пожимая плечами, задумчиво смотрит в ее заплаканные глаза. — Я ведь все-таки смог избежать своего предназначения. — Если ты действительно счастлив, — ужесточает свой взгляд она, подбираясь в плечах. — Помоги мне. — А почему я должен?       Столь сухой, в чем-то даже жестокий вопрос по-настоящему застает ее врасплох.       На несколько протяжно долгих секунд Элисон только и может, что ловить ртом холодный ночной воздух, впадая во все большее отчаяние. Она не должна удивляться, потому что из них двоих он всегда обладал гораздо большим эгоизмом, но что-то внутри нее все равно сжимается в болезненном спазме.       Она угасает и беспокойно облизывая губу, жалко шепчет: — Пожалуйста, Скотт… Хотя бы научи меня. Научи меня пользоваться пламенем. — Что? — искренне удивляется он, суматошно оглядываясь. — Постой, разве Аркобалено уже на показали тебе парочку уроков? — Они тренируют меня, но… — Эллисон делает паузу, обдумывая свой ответ. — Это все еще не то. У каждого из них разный атрибут и иногда у меня возникает такое ощущение, что они… ограничивают меня. Им… им будет невыгодно, если я стану сильнее.       «Если я смогу сбежать», — не высказала она вслух. — Что они сделали? — Реборн сломал мне ноги, — кривовато улыбается она сквозь боль. — Когда я попыталась сбежать в пятый раз. — А меня он как-то раз убил, — также криво улыбается Скалл, шутя.       Ему становится неудобно и он ерзает рядом с ней, барабаня пальцами по краю балюстрады.       Эллисон почти не жаль. — Хорошо, — в конце концов вздыхает он, взлохмачивая свои волосы. — Я научу тебя. Когда… Когда они ослабнут и будут подвержены проклятию, можешь прийти в Каркасса. Я помогу тебе.