Да, я тебя любила

      Недавно ударил мороз, -25 градусов, что стало моим шансом. Мне всё рано конец. Не мороз так эти цветы прикончат меня. Разорвут лёгкие своими стеблями, пока я буду задыхаться в собственной крови. Это лишь вопрос времени.       Конечно можно было бы выбрать более популярный способ: купить верёвку с мылом или в ванне с ножом руках, а может вообще наглотаться рандомных таблеток. Но эти способы не гарантировали быстро, безболезненно и с первой попытки. А вот симптомы обморожения мне симпатизировали больше, несмотря на то как это дико звучит.       Голос разума кричал: «Остановись!». Но я не хотела его слушать. Глушила его бутылкой дешёвого вина, пока шагала по хрустящему снегу. Холодный вечерний ветер обдувал щёки так, что глаза заслезились, и уже сейчас грозился превратить меня в замершую сосульку.       А я специально оделась не по погоде. Тонкие джинсы, которые я носила раней осенью, летние мои кеды, лёгкая футболка и весенняя потрёпанная курточка.       Я шагала, хоть руки и ноги ломило от холода, к небольшому лесочку, который был у моего дома, пока в наушниках гремел Линкельпарк. Помирать так с музыкой. Я даже не поленилась и собрала себе плейлист, под который буду встречать свет в конце тоннеля.       Забывшись в громкой музыке, я не замечала как ускорился мой шаг. Так частенько было, что заслушавшись погружалась в свои мысли настолько, что не замечала как мой шаг чуть ли не превращался в легкий бег. А может это привычка одиноких людей. Когда идёшь один никто за тобой не отстаёт.       Мысль об одиночестве кольнула в сердце, вернув ненадолго в реальность. А ведь я сейчас иду на верную смерть. Назад дороги не будет. Может я могу ещё что-то исправить?       Я остановилась и оглянулась. Никого в округе не было. Сумерки сгущались, и становилось всё темнее.       А что я могу сделать? Вломиться к нему в дом и сказать: «Привет, я тебя люблю!». И что? Он скажет: «Да, я тоже тебя люблю!» и обнимет? Нет конечно! Что за глупости?!       Я улыбнулась сама себе представляю эту сценку. Да какое ему до меня дело? Сама же видела, как он счастлив с этой Алёной, зачем же я ему нужна? Такая закрытая, скованная и нерешительная. Да я никто для него! Пока он стал для меня всем…       Я прибавила громкость в наушниках и сделала большой глоток прям с горла. Вино обожгло горло своей кислотой. Я не была любителем алкоголя, но оно придавало смелость и лёгкость. Смягчало боль. Я продолжила идти.       Лес встретил меня корнем дерева торчащим из под земли, об который я споткнулась. Бутылка вылетела из рук, но не разбилась, упала в снег. А меня накрыл приступ кашля.       Выплюнув очередной окровавленный бутон цветка, я смогла отдышаться и осмотреться.       Зимний лес действительно завораживал своей красотой. Ветки покрылись белым инеем, и лес был будто картинка из сказки.       Сказки, в которой не будет принца на белом коне, что спасёт меня, но сказки, в которой я может обрету вечный покой. Хоть и не в объятьях любимого человека, как мне хотелось.       Опять. Опять эта боль кольнула в груди. Но вино, чтобы ее заглушить, закончилось. Пустая бутылка валялась в снегу. Ну и пусть валяется вместе с этим цветком. Мусорить не хорошо, но плевать. Мне можно. Последний день доживаю как никак, могу и похулиганить напоследок.       Я поднялась. Боль в ушибленной коленке совсем не ощущалась из-за алкоголя в крови. Да, его строго не рекомендовали пить на улице в мороз, но мне в моём деле он только поможет.       Пройдя ещё немного, я нашла уютное местечко под деревом. Сняла куртку и кинула её куда-то в сторону. Устроившись под деревом, я прикрыла глаза и слушала музыку. Мысли уносили куда-то далеко, пока мороз брал своё и больно колол кожу. Тело бросило в дрожь.       Судороги начали мучить меня. Голос разума вновь проснулся: «Беги домой, дура! Умрёшь же!». Но я стала думать о нём. Опять. О том как звонко он смеётся. Как падала на лоб её тёмная чёлка, которую так хотелось поправить. Дотронуться. Как он забавно танцевал. Как улыбался во все зубы. Какие у него были глаза. И боль в груди от этих воспоминаний затмила собой боль от сжимающихся мышц, которые хотели согреться. Уже даже алкоголь не помогал её заглушить. Она была невыносимой. Глаза намокли. Я не стесняясь никого начала рыдать. Мои всхлипы глушил пустой лес. Слёзы скатывались по щекам, но кожа настолько оледенела, что я не чувствовала. Не чувствовать. Я больше не хочу чувствовать ничего. Как любви, так и этой раздирающей душу боли.       Я дрожащими пальцами, включила телефон, чтобы посмотреть сколько времени прошло, но разум уже не мог различить числа. На улице уже стемнело. Я подняла голову вверх, чтобы взглянуть на небо и замерла, увидев на нём звёзды. Звёзды, которых не было видно из города. Которые я мечтала увидеть. Они такие прекрасные. Лучше чем на любой из тысяче фотографий.       Наушники доиграли последнюю песню и телефон отключился. Толи от низкого заряда толи от мороза. Но я смотрела звёзды и наслаждалась тишиной. По замёрзшей побледневшей щеке снова потекла слеза. Боль в груди утихла будто к ней приложили лёд. Я продолжала смотреть на звёзды.       В тишине зимнего лаза, я услышала собственный стук сердца. Оно замедлилось. Боль отупела, и я уже забыла, где мой дом, кто мои друзья, кто я и где я. Я просто смотрела на звёзды и чувствовала, как тело будто сливалось со снегом и корой дерева.       Дыхание замедлилось, и я уже думала, что сейчас засну, как услышала чьи-то шаги. Кое-как найдя в себе силы, я опустила голову и постаралась понять, кто ко мне приближался.       Мои глаза расширились, когда я узнала его. Это был Арсений. Он подошёл и молча опустился на землю ко мне. Мне снова захотелось разрыдаться, но сил не было. Сам он был весь бледный, но глаза по прежнему яркие и голубые под светом луны. — Что ты тут делаешь? — спросила я, но мой рот так и не шевельнулся. — Решила уйти и оставить меня одного? — ответил Арсений и глядя мне в глаза, поправил мне прядь за ухо. — Не одного. У тебя же есть Алёна, твоя жена, — услышав это, он хмыкнул. — Нет, не у меня. У того Арсения. Я другой. — В смысле другой?       И до меня только сейчас дошло, что это было. Последняя стадия. Галлюцинации. Я старалась держать это в голове, но он казался мне таким реальным. — В смысле твой, — после этих слов он сжал мою руку и скрестил наши пальцы в замок. Я всегда мечтала так держаться за руки, и он будто это знал. Но тепла от его прикосновений я не чувствовала. — Пойдёшь со мной? — вдруг спросил Арс с улыбкой. И я не заметила, как улыбнулась ему в ответ. — Куда? — Туда, — свободной рукой он указал на звёзды. — Как? — Всё просто. Просто дай мне себя поцеловать.       Я удивилась. Сам Арсений, может и не настоящий, но Арсений хочет меня поцеловать?! Я точно сплю. Хотя мне же это и так видеться. Это всё нереально. — Всё будет реально, — ответил он будто читал мысли. — Всё будет так как ты хочешь, как ты мечтала, — с этими словами он положил вторую ладонь мне на затылок и приблизился ко мне, не отводя взгляда.       Я откинула все сомнения и позволила ему прикоснуться своими губами к моим. Моё тело в миг опалило жаром, а глаза зажмурились от боли. Я будто горела. Хотелось вскочить и снять с себя всю одежду. Так было жарко. Может я попала в ад и сейчас варюсь в котле? Но открыв глаза я поняла, что ещё нахожусь в лесу.       Как только я собралась встать, Арс тут же схватил меня за руки, удерживая на месте. — Стой! Жди. Знаю больно, но потерпи. Ты близко, — я его послушала. Сквозь боль и невыносимый жар я терпела, пока он успокаивающе гладил меня по голове и что-то шептал. Он был рядом и я уже забыла, что это галлюцинация. Он рядом.       Я ощущала невыносимую усталость, как моё тело обмякло, и как его руки крепко обняли меня. Я вдруг почувствовала тепло. Его тепло. Я слышала его стук сердца.       Было так хорошо и уютно. Так спокойно. Я сделала последний тяжелый вдох в его тёплых объятьях и забылась.       В объятьях моего любимого человека.