Gangstas

— Семейный сбор. Именно после этих слов Чимина пот со лба утирали не только дети, но и взрослые, собравшиеся в доме Ким Намджуна, казалось бы, на обычное барбекю. В итоге, как выяснилось, омега созвал всех, чтобы объявить, что празднование Нового года в этот раз будет не у них. — Никакой готовки, праздничной мишуры, и на утро дома, на который словно приземлился истребитель! Мы поедем на кемпинг, проведем праздник на природе, — твердо объявил Чимин, и ни один из присутствующих не посмел ему возразить. Почти. — Мы можем провести праздник у нас, раз ты хочешь покоя, — предложил Тэхен и в следующую же секунду пожалел об этом, поймав в глазах друга первобытную ярость. — Если проводить праздник дома, то дом этот мой, — процедил сквозь зубы Чимин. — Чимин прав, — высказался в его поддержку на самом деле не поддерживающий эту идею муж. — Я сам устал от вашего нашествия, и да, я вас всех люблю, но порой вас слишком много. Больше никто рот открыть не рискнул, и с того момента все начали нервно отсчитывать момент до дня Х.

***

Мо заканчивает бриться и, отложив бритву, тщательно смывает остатки пены с лица. Он тянется за лосьоном, наносит его на кожу, и, вдохнув приятный аромат, начинает убирать за собой. Омарион, который, в отличие от мужа, ранняя пташка, и уже успел вернуться с пробежки, шумит в спальне, а Мо, подняв глаза к зеркалу, смотрит на свое отражение. Взгляд задерживается на обожженной стороне лица, и, несмотря на годы поддержки от семьи, слов утешения и его собственной работы над собой, голову вновь оккупируют мрачные мысли. Этот ожог уже часть его, и, казалось бы, Мо давно его принял, но сейчас, когда он вглядывается в неровные линии кожи, он все равно думает о том, что его лицом можно было бы пугать детей на Хэллоуин. Был бы папа жив, то отвесил бы ему оплеуху, и Мо был бы ему благодарен, потому что те мысли, которые сейчас проносятся в его голове, и правда постыдные. Папы нет рядом, но есть Омарион, который, пройдя в ванную, сразу понимает, почему взгляд супруга прилип к своему отражению. — Я ревную тебя даже к зеркалу, — подходит Омарион сзади и оставляет короткий поцелуй на плече мужчины. — Ты думаешь, что спустя столько лет я все еще комплексую? — смотрит на него через зеркало Мо. — Нет, просто, когда я не вижу ожог, я о нем забываю. А вижу я его и без зеркал, в глазах каждого, с кем общаюсь, только в твоих глазах и глазах моей семьи его словно и не существует. — Для меня он существует, — скрещивает пальцы на его животе Омарион. — Просто я вижу его по-другому, и я люблю его, ведь он часть тебя. В любом случае, если захочешь, в этом доме не останется зеркал, я пойду на это, хотя ты знаешь, я без них жить не могу. Но я этого не хочу. Я хочу, чтобы ты, смотря в зеркало, не сомневался, насколько ты красив, Кениль. — Все, не надо со мной нянчиться, — выбравшись из его объятий, вешает на крючок полотенце Мо. — Я не понял, ты что, в моих трусах? — нахмурившись, смотрит пока еще на не одетого мужа Омарион. — Я не выбирал, что первым лежало, то и взял, — пройдя в спальню, достает одежду Мо. Устроившиеся на ковре собаки внимательно следят за диалогом родителей. — Если ты будешь ходить в моих трусах, я сгорю, — пытается поймать его Омарион, но Мо, ловко увернувшись, натягивает на себя брюки цвета хаки. — Я не буду переодеваться, времени нет, так что смирись, — хмыкает Мо. — И кстати, ты подумал о кошке? — Не начинай, не порть мою фантазию, которая разыгралась, — чуть ли не облизывается Омарион, которого дико возбуждает, что у его мужа под штанами его трусы. — Я серьезно, Сокджин, я хочу кошку, и дашь ты согласие или нет, я ее заберу, — твердо заявляет закончивший собираться Мо. — Они же бесполезные потребители, у которых и ласку надо вымаливать, я уже не говорю про их противный характер и то, что они не поддаются дрессировке. Чем тебе наши сыновья не угодили? — возмущается Омарион. — Кошки только едят и спят! Я против этих мохнатых крыс в доме. — Значит, переедешь в чулан, — пожимает плечами Мо. — Откуда вообще тебе в голову пришла эта идея? Ты своего друга-кошатника копируешь? Мы и без кошек отлично живем, — не сдается мужчина. — Сегодня вечером я ее заберу, — твердо объявляет Мо. — Ее хозяева вернули в приют, ей только год исполнился, и я как ее увидел, понял, что она моя. Будешь обижать — побью. — Это несправедливо, ты жестоко поступаешь, то трусы мои натянул, то кошку притащить хочешь. Что завтра? Может, объявишь, что Сайко красивее меня? — машет руками разошедшийся Омарион. — Кончай ныть, — резко тянет его на себя Мо и целует в губы. — А это на затравку. Чтобы жизнь малиной не казалась, пока я щеголяю в твоих труселях. — Дети, вы ничего не слышали, — говорит Омарион собакам и понуро плетется на выход.

***

— Иди поиграй, но не шуми на втором этаже, дай отцу поспать, — Юнги ерошит волосы младшему и возвращается к размещению только доставленных продуктов в холодильник. Лэй сидит за островком и, медленно жуя свой сэндвич, копается в телефоне. — А чего отец все еще спит? Он же ранняя пташка, — блокирует телефон омега. — Он два раза выключил будильник, и мне стало его жалко, так что я убрал телефон и решил дать ему поспать. — Но ты же знаешь, что у него сегодня совещание в полдень? — подняв бровь, смотрит на папу Лэй. — Не знал, — честно говорит Юнги, — я за своим мужем так, как ты за ним следишь, не слежу. — Я не слежу, просто наши календари синхронизируются, — смеется Лэй. — Пойду разбужу его. — Я сам, — отбросив в сторону пакет с мандаринами, идет наверх Юнги. Чонгук лежит на животе, обняв подушку, и даже присутствие омеги не мешает ему продолжать видеть сны. Юнги осторожно взбирается на кровать, а потом, устроившись на спине мужа, целует его в лопатки. — На этой спине могут уместиться двое меня, — шепчет омега, продолжая оставлять на муже короткие поцелуи. — Я не буду против, — аккуратно разворачивается альфа и уже прижимает омегу к груди. — Прости, не хотел тебя будить, но оказывается, у тебя совещание, — виновато говорит Юнги. — У меня еще час до него, — смотрит на часы на тумбочке альфа. — Могу полежать с тобой или не только полежать. — Нет уж, господин Эль Диабло, идите в душ, а я сделаю вам вкусный завтрак, — выбирается из его объятий Юнги. — Иначе ты весь день проходишь голодным, а после ужина будешь жаловаться, что переел. — Вернись, — не отпускает его руку Чонгук, — обещаю, не буду лезть под одежду. Приготовишь мне ту самую пасту и салат, в который ты пихаешь все, что есть в холодильнике? — На завтрак? — хмурится Юнги, а сам вспоминает времена, когда жил в разваливающемся доме и кормил альфу пастой, которую готовил Чимину. Чонгук часто просит ее приготовить, и хотя Юнги ворчит, ведь его успехи на кухне фактически ею и ограничиваются, его это умиляет. — Да, ты же знаешь, это я могу есть всегда. — Знаю, — тихо говорит Юнги и поглаживает метку, которая рядом с мужем всегда дает о себе знать. Он вновь садится на кровать и, нагнувшись, убирает волосы со лба альфы. — Я не скучаю по тем временам и по Эль Диабло, но эти мелочи, которые мы оба помним, греют мое сердце. — Зато Эль Диабло от тебя без ума, — целует его руку Чонгук. — Я и не говорил, что не люблю его, — улыбается омега. — Когда любишь человека, Чонгук, любишь и его темноту. Он — часть тебя, и я люблю его, но пусть сидит тихо… — У нас во дворе змея! — врывается в спальню родителей Лукас, и Чонгук, подскочив на ноги, сразу натягивает на себя штаны и срывается к двери. — Я засунул ее в ведро, будет моим домашним питомцем, — продолжает Лукас, и родители с ужасом смотрят на мальчика. — Тихо сидеть Диабло вряд ли удастся, — нервно усмехается Чонгук, а Юнги, подбежав к сыну, ищет на нем следы укусов.

***

— Никакого шоколада до праздника! Никаких больше сладостей в этом доме! Если тебе плевать на твое здоровье, давай разведемся, я лучше буду в разводе, чем вдовцом! — ходит по дому с мешком в форме носка для подарков Тэхен и закидывает в него все сладкое, что находит. — Я же обещал, что сокращу потребление, сразу всего меня лишать нельзя, — следует за ним по пятам Сайко и расстроенно смотрит на то, как ловко омега вскрывает все его тайники и заначки. — Ты взрослый мужчина, но силы воли у тебя нет! — машет кулаком Тэхен и засовывает руку между подушками дивана. — Какой пример ты подаешь детям? Я все близняшкам расскажу! Пусть сами с тобой разбираются. Ты обещал, ты клялся, что больше никаких «съем плитку за раз». — Я же ее открыл, как я могу ее не доесть! У меня было голодное детство… — Не начинай, придушу, — шипит ему в лицо Тэхен. — И есть у меня сила воли, — бурчит Сайко. — Я не целую тебя уже целый час, потому что ты злой и ты забираешь мой шоколад, а ты и не заметил. — Почему вы начинаете скандалить ни свет, ни заря, — заходит на кухню явно не выспавшийся Тайга и сразу идет к холодильнику. — Где мне шоколадки взять? — подходит к нему Тэхен, за которым активно гримасничает пытающийся привлечь внимание сына Хосок. — В гараже, в ящике с инструментами есть, хочешь, принесу? У вас же в спальне между матрасами плиток шесть вчера было, я одну стащил, — зевает Тайга. — Предатель, — цедит сквозь зубы Сайко и с болью смотрит на то, как супруг уносится в спальню. — Мы что, опять на диете? — чешет голову Тайга. — Так и будет, пока твой папа и близнецы считают, что лучше прожить долго, но без удовольствия, — пнув вазу с цветами на полу, идет наружу Сайко. Надо успеть спасти хотя бы оставшееся.

***

— Собрание горных орлов объявляю открытым! — Намджун опускается в кресло во главе круглого стола и ждет, пока всем гостям нальют виски. Легкая седина на висках альфы только подчеркивает его мужественность, добавляя благородство и намек на нелегкие годы, которые не могли не оставить на нем свой след. Намджун, как и всегда, одет безупречно — дорогой темно-синий костюм, сшитый по его фигуре, подчеркивает атлетическое телосложение, доказывая, что два часа в день, которые он проводит в спортзале, не проходят даром. — На повестке дня кемпинг в национальный парк. Я провел исследование, собрал информацию, даже расписал вам всем график заданий, — разблокировывает планшет Намджун. — Мы должны быть готовы, чтобы все прошло как по маслу. — Лучше бы ты с мужем поговорил и отвратил его от этой безумной идеи, — бурчит Сайко и потягивает саке. — Мы, конечно, не пальцем деланные, войну прошли, но я не знаю, как бороться с медведем. Братья давно привыкли к гиперфиксациям Сайко, и сейчас они смирились с его новым увлечением — Японией, но все же не упускают случая подшутить над его необычным образом. Теперь Сайко часто разгуливает в кимоно, притом иногда он полностью одет в традиционную одежду, а иногда в ее интерпретированные варианты, когда он сочетает кимоно с неожиданными деталями вроде классических ботинок или шляпы. Порой он настолько увлекается, что начинает вставлять в разговор японские фразы, притом не всегда попадая в контекст, чем вызывает у братьев и детей дружеские подшучивания. По словам Ви, его отец разговаривает так, как набивают татуировки на чужом языке горемыки, не будучи уверенными в значении выбранной ими фразы. В любом случае, его внешность — это смесь утонченности и легкой эксцентричности. Сайко всегда был немного не от мира сего, со своим собственным набором правил и ритуалов, и это никогда не делало его менее привлекательным. — Это парк для кемпинга, там нет медведей, — закатывает глаза Омарион. — Наверное, — с подозрением смотрит на Намджуна. — Бойтесь лучше того, что появись там медведь, ваши омеги выберут его, — смеется Мо. — Неправда, лет двадцать назад еще возможно, сейчас он выберет меня! — обижается Сайко. — Я из кожи вон лезу, на что пальчик Бестии указывает, в тот же момент ему это доставляю. Я научился готовить, в постели зверь, постоянно сам себя дрессирую, лишь бы оставаться самым горячим альфой для своего омеги, а ты смеешь ставить мои достижения под сомнение? Да, натворил я хуйни, но кто из вас может похвастаться тем, что был паинькой? Кто? — подскочив на ноги, обводит друзей злым взглядом. — Сядь, прошу, — закатывает глаза Омарион. — Как бы ни было прискорбно это признавать, твоей Бестии никто кроме мужа-психопата не нужен, так что расслабь булки. Ты хорошо стараешься. — В твоем одобрении не нуждаюсь, — кривит рот Сайко, но довольную ухмылку не скрывает. — У нас есть проблема поважнее, чем кемпинг и вечная попытка Хосока удержать не собирающегося его бросать супруга, — наконец-то вступает в разговор Диабло. — Что с Traum Group? Весь мой бизнес проходит через него, а государство заморозило его деятельность за якобы нарушение антимонопольного законодательства. Намджун, ты обещал, что разберешься. Твой муж уже подал жалобу? Обратился в антимонопольный орган? — Опять он включил Диабло, хотя никогда его и не выключал, — ворчит Мо. Эль Диабло — имя, которое так и будет передаваться от поколения к поколению на протяжении всей истории Кальдрона. Несмотря на то, что Чонгук давно отошел от своего прошлого, ведя сейчас спокойную, почти примерную жизнь, но его харизма продолжает оставлять след в каждом, кто его встречает. Угольно-черные волосы Чонгука, едва тронутые серебром, собраны его мужем в низкий короткий хвостик, а взгляд его пронзительных глаз заставляет поежиться. Его широкие плечи и крепкая фигура говорят о силе и выносливости, и пусть имя Эль Диабло все еще является синонимом слова «опасность», о нем грезит даже новое поколение омег полуострова. Эль Диабло все еще предпочитает классику. Он носит строгие брюки, легкие рубашки, рукава которых часто закатывает, обнажая татуированные руки. Юнги, который привык к магнетической привлекательности своего мужа, почти не реагирует на армию его поклонников, хотя недавно у него сдали нервы, когда в мужчину влюбился одногруппник Лэя. Омеге пришлось долго разговаривать с родителями парня, который, приходя к ним якобы навестить Лэя, откровенно заигрывал с его мужем. Парня не останавливало то, что у Чонгука семья, и что он вообще старше него на тридцать лет. Чонгуку излишнее внимание к своей персоне не нравится, и он сразу почувствовал поползновения в свою сторону от друга сына. Когда он поделился своим беспокойством с Юнги, тот ему не поверил, ведь омега не допускал и мысли, что в его мужа может влюбиться фактически одногодка его сына. В любом случае, парень больше к ним не приходит, а Юнги уже смирился, что сексуальность Чонгука — это нечто естественное, она проявляется в его манере двигаться, в том, как он смотрит, разговаривает, и что уж лукавить, он сам влюбляется в своего мужа каждый день. — Вечно ты со своим бизнесом, — бурчит Сайко брату. — Не обеднеешь, если из оборонки уйдешь, а тут, между прочим, дело поважнее. Кемпинг может показать, что мы уже старые и слабые. — Чимин начал заниматься вопросом компании, и я тщательно за всем слежу, доложу, как процесс пойдет, — отвечает на вопрос Диабло Намджун. — Хорошо, подождем, — кивает Чонгук. — Теперь про кемпинг — поедем мы в парк, отлично проведем время с нашими любимыми, но что делать с детьми? Меня серьезно беспокоит происходящее. — Это будет правильнее обсуждать уже с вашими омегами, — чешет подбородок Омарион. — Ладно, тщательно изучите материал о выживании в дикой природе, я вам всем его скину, и подготовьтесь. Нельзя ударить лицом в грязь перед нашими, тем более, там и дети будут, а мы им пример подаем, — допивает виски Намджун. — Разве? — приподняв бровь, смотрит на него Диабло. — Мне кажется, мы давно уже потеряли авторитет в глазах детей. Во всяком случае, все, что происходит в последнее время, это доказывает. — Ты про Ниньо? — тихо спрашивает Намджун, которого задело за живое. — Не только про него, — смочив горло, продолжает Диабло. — Ниньо и Тайга сами решили вопрос с бандами, которые пытались расшатать наши улицы. Лэй будет выступать помощником юриста по делу альфы, который планировал мятеж, и, более того, он вроде уже окончательно решил, что лет через десять будет бороться за кресло президента. Лицо Амина я вчера даже на бутылке с водой увидел. Про Ви и Ди и их успехи я вообще молчу. Мы им больше не нужны, мужики. Признайте уже. — Я не хочу с тобой соглашаться, но ты прав, — опускает глаза Намджун. — Они со всем справляются сами, более того, их успехи давно затмили наши. В то же время, мы же должны этому радоваться, так почему нам так плохо? — Потому что вы эгоистичные старики, которые чрезмерно привязаны к своим детям и никак не смирятся с тем, что они уже оставили вас позади, — хмыкает Омарион. — Я говорил вам: не пускайте эту змею в семью! Ходит тут, как расфуфыренный петух, ядом брызжет! — машет кулаками Сайко. — Это я расфуфыренный петух, когда как ты сидишь на серьезном собрании в фиолетовом кимоно и с цепью Фифти Сента? — щурится Омарион, подворачивая рукава идеально выглаженной рубашки, но быстро успокаивается под недовольным взглядом Мо. — Иногда я не могу поверить, что именно с вами я строил государство, — массирует лоб уставший Диабло.

***

Тэхен и Юнги приехали в клуб Чимина EGO, чтобы пообщаться с деловым другом, у которого сегодня пробные выступления диджеев. Чимин ищет нового диджея и решил лично присутствовать на их выступлениях наряду со своим музыкальным директором. Помимо Чимина, на диване рядом с ним сидит и Намджун, который, увидев омег, поднимается с ними поздороваться. — Господин президент выглядит роскошно, — присвистывает Тэхен, скользя взглядом по идеально сидящему на мужчине костюму, и подставляет ему щеку для поцелуя. — Тебе уже давно пора поменять имя моего контакта на телефоне, — улыбается ему Намджун. — Обязательно это сделаю, как только твоему омеге перестанет звонить некто «биг дик», — подмигивает ему Тэхен, а Намджун из-за смущения прячет глаза. — Ты теперь Чимина везде сопровождаешь? — поздоровавшись с альфой, спрашивает Юнги. — Неужели великий волк боится конкурента? — У него нет конкурентов, — обнимает мужа Чимин, а сам глазами показывает Юнги, что его ждет мучительная смерть. — Да ладно, мы же шутим, хотя мой муж не шутит, он правда ведет переговоры с наемниками Омариона и планирует убрать несчастного, который посмел влюбиться в тебя, — прячется за Юнги Тэхен. — Никаких наемников и убийств, я сам все решил, — наконец-то вступает в разговор Намджун. — Человек сбился с пути, но мои доводы вернули его на место. — Скорее, твой кулак, — прикусывает губу Юнги. — Я против насилия в любом его проявлении, — зло говорит Чимин, — и поверьте, мой альфа, в отличие от ваших, умеет разговаривать. — Конечно, — кивают омеги, которым мужья доложили, как именно Намджун решил этот вопрос, и, устроившись на диване, просят себе выпить. Месяц назад на Кальдрон по работе прилетел известный чилийский бизнесмен Хорхе Рамос, который на встрече с деловыми людьми полуострова познакомился с Чимином и до беспамятства в него влюбился. Избалованного деньгами и властью Рамоса не остановило, что омега старше него на почти двадцать лет и то, что он сразу сказал, что никакой взаимности от него не будет. В итоге несчастный альфа прислал на работу Чимина цветы и пригласил его на свидание, и только когда на него приехали все альфы семьи Чон и Ким, понял, чей именно омега супруг. Несмотря на то, что Рамос после стычки с Намджуном принес ему официальные извинения и пообещал больше никогда не беспокоить его омегу, Сайко, который воспринял его поступок как личное оскорбление, ему эту выходку не простил. — Я поговорю с твоим мужем, но и тебя прошу, повлияй на него. Почему он вообще ведет себя так, будто бы Рамос подкатывал свои шары к тебе? — обращаясь к Тэхену, натягивает на себя пиджак Намджун. — Да не сделает он ничего, не посмеет нарушить данное мне слово, — усмехается Тэхен. — Он никак не смирится, что у старого поколения больше нет былой славы, и это нормально, что ваши имена кто-то уже может не знать. Его просто задело, что кто-то вообще посмел позвать на свидание омегу самого Ким Намджуна. — Кто-то, кто мне в сыновья годится, — хихикает Чимин. — Все же есть порох в пороховницах. — Сам себе будешь ванну готовить, — тянет его на себя Намджун и мстительно целует. — Значит, и намыливать это соблазнительное тело тоже я буду сам, — хмыкает Чимин и провожает альфу до порога. — Все же признаю, что твоим ухажерам повезло больше, Намджун и правда сперва разговаривает, потом бьет, мой на разговор уже с Калашниковым едет, — вздыхает Тэхен. — Постоянно приходится держать его на коротком поводке, заботиться о здоровье альф полуострова. Я утомился. — Кто бы говорил, — не согласен с ним Юнги. — Сколько я лично помню случаев, как именно ты от своего мужика омег отводил. Мне до сих пор в кошмарах ты со свисающими с твоих пальцев клоками волос снишься. Неумение разговаривать, а сразу лезть в драку — у вас семейное. — Лучше так, чем делать все молча и не заметно, а ты спустя года только узнаешь, что твоему ухажеру предложили планету сменить, и он сменил страну, — хихикает Чимин. — Мы работаем над этим, — бурчит Юнги. — Честно говоря, не люблю я эту черту Чонгука. Вечно молча сам что-то вытворяет, и главное не скрыть от него ничего. Я уже всем, кто с первого раза мой отказ не принимает, говорю, что мой муж — Эль Диабло. Большая часть сразу понимает, но конечно, есть и несчастные, которые слишком в себя верят, и, не приняв мое «нет», получают его от Чонгука. — За твоего бармена я готов душу продать, — отпив коктейль, в блаженстве прикрывает веки Тэхен. Отличающийся своим экстраординарным стилем, Тэхен сегодня щеголяет в красных штанах и черном топе, который специально для него сшил лучший дизайнер полуострова, и персонал клуба не может отвести от него взгляды. — Я согласен, что урвал себе лучшего, но именно для тебя он выкладывается еще больше, — усмехается Чимин. — Запал мальчик на Бестию. — Кто его осудит? — кривит губы Тэхен. — Годы идут, а самомнение Чон Тэхена только растет, — вздыхает Чимин. — Ты Лукаса куда дел? — обращается к Юнги. — Он у Момарионов, Мо обещал ему в войнушки поиграть, так что мой мелкий сорвался туда, даже забыв меня поцеловать, — усмехается Юнги. — Опять наши собрание проводили, достоверный источник доложил, — говорит Тэхен. — Ака Тайга, — смеется Юнги. — Интересно, что они в этот раз обсуждали. — Говорил я вам, давайте камеру поставим, потом будем сидеть и смотреть лучший сериал в мире, — хлопает себя по коленям Тэ. — Оставим им хоть чуточку свободы, — качает головой Чимин. — Да и поверь, ничего интересного они не обсуждают. Или снова пытаются помирить Сайко и Омариона, или красуются перед друг другом мускулами. В последнем, конечно же, выигрывает мой. — Сомневаюсь, у моего под одеждой все намного круче, — хмыкает Юнги. — Вашим только мечтать о силе, которая кроется в моем тигре, — мечтательно вздыхает Тэхен. — Он просто секс на двух ногах. А его попка? Так бы и укусил. — Успокойся, псих, — смеется Чимин. — Мой — гора мускулов, и я люблю скатываться по ним вниз, в самый котел греха. — Ладно, прекратите, а то я хочу к моему Дьяволу, — ноет Юнги. — Мы же вроде пытаемся не быть настолько одержимыми нашими альфами, но пока ничего не получается. Большинство омег сплетничают, обсуждают шоппинг и увлечения, а мы как соберемся, перемываем кости нашим мужикам или вздыхаем по ним. — А говорили, быт и годы все убьют. Когда уже? Я устал ждать, — вздыхает Тэхен. — Каждый день я словно снова и снова переживаю встречу с Тигром под Призрака оперы, который, выйдя из Ламборгини, заставил мои колени дрожать. — Так надо же радоваться, — говорит Чимин. — Да, но как-то неудобно что ли, нам не по двадцать, и дети явно нас осуждают, — качает головой Тэ. — Дети нас вообще уже всерьез не воспринимают, а я никак не приму, что они взрослые, — сокрушается Юнги. — Лэй нас постоянно строит. В кино не ходите, сходите в галерею, мясо не ешьте — сосуды забьются, активность повысьте, мало сидите. Будто бы не я, а он меня родил. Вечно чувствую себя так, словно живу с родителями. Скоро и на встречу с вами у него отпрашиваться буду, — бурчит омега. — Ой, мой старший похуист, как и мы. Если мы выбираем вечером гнить перед экраном с кучей еды, он с нами гниет, и у нас с ним все идеально, но близняшки нам кровь с трубочкой пьют, — закатывает глаза Тэхен. — И это еще они далеко, но умудряются по видеозвонку нас отчитывать. Ди нам теперь доставку продуктов заказывает, сам все выбирает, а там одна трава и фрукты. Говорит, что мы из-за еды с доставки помрем. Поэтому, когда они звонят, мы давимся смузи и салатами, а пакеты из доставки под столом держим. Не понимает он, что мой муж хищник, если он клыки в мясо средней прожарки хотя бы раз в день не вонзит, они у меня на жопе будут. — У меня таких проблем нет, — пожимает плечами Чимин. — Я чуток голос повышу, даже фикус в углу поклонится. Вышедшие из меня мне же правила диктовать не будут. — Получается, что мы ролями поменялись, и теперь они взрослые, а мы делающие неправильный выбор дети, — усмехается Юнги. — Кстати, есть кое-что еще, что меня сильно расстроило, — мнется омега. — Когда Лэй пошел на юридический, я был безумно рад, думал, это потому, что он увлечен политикой и с детства мечтал стать президентом. Я все эти годы и не подозревал, почему он выбрал именно эту специальность. А теперь, после того, как я застукал его за разговором с отцом, мне очень больно за моего мальчика. — Ты нам о нем не говорил, — хмурится Тэхен. — Это на прошлой неделе произошло, — старается не выдавать то, как ему тяжело говорить об этом, Юнги. — Я приехал с работы пораньше, захожу в гостиную, а эти двое сидят на диване в обнимку, и Лэй говорит Чонгуку, что он будет лучшим юристом полуострова, и невиновные в тюрьму не сядут. Тень печали ложится на лица двух омег, и, они потупив взгляд, долго молчат. — Он сказал ему: «отец, ты не должен был сидеть, и если бы я тогда был, я бы этого не допустил», — все-таки блестят глаза Юнги. — Ребенок эту травму никогда не забудет, — с грустью говорит Чимин. — Чонгук его убеждал, мол, так надо было, дело не в отсутствии защиты, а в том, что он сам от нее отказался, но мой малыш верит в свою правоту, и мое сердце кровью обливается, — подносит к глазам салфетку Юнги. — Мы не любим возвращаться в прошлое, но раз разговор открылся, честно вам скажу, мой когда выпьет, сокрушается, что позволил Чонгуку это сделать, — говорит Тэхен. — Я говорю ему: и что бы ты сделал? Развязал бы очередную кровавую войну, чтобы отменить приговор? Он молчит. — Да, это больное место и у Намджуна, — кивает ему Чимин. — Точнее, единственное, чего он стыдится. Как разговор об этом заходит, он сразу меняется. — Что было, то было, и я уже это принял, — твердо говорит Юнги, — но я не хочу, чтобы мой ребенок страдал. Он уже отстрадал свое, когда с каждого угла слышал это мерзкое «предатель». Я бы отдал все, чтобы стереть ему память о тех тяжелых временах, но я этого не могу и только молюсь высшим силам, чтобы притупили его боль. — Он у тебя умничка, и пусть его желание стать юристом исходит из семейной трагедии, он ведь и правда будет спасением тех, кто незаслуженно попадет за решетку, — подбадривает друга Тэхен, а Чимин просит им новый коктейль. — Давайте не будем о грустном, — поднимает свой стакан Чимин. — Выпьем за то, что, несмотря на все невзгоды, мы так и остаемся одной сплоченной безумной семьей.

***

Лукас с помощью Мо построил форт из картонных ящиков во дворе и теперь проверяет его прочность нунчаками и собаками, которых просит его атаковать. Омарион размешивает в большом графине маргариту, Лэй дремлет в беседке, положив голову на плечо Ниньо, а Тайга работает оператором рассказывающего на видео про свой день Амина. Ви тем временем выносит в сад бокалы, а Ди сидит перед ноутбуком и общается со своим помощником. — У меня огромный бизнес, но нет ассистента, — смеется Ниньо, подначивая Ди. — Может, поэтому он и идет ко дну? — не остается в долгу Ди. — Ничего подобного, он процветает, — обижается Ниньо и зовет на помощь закончившего работу оператора Тайгу. Ниньо — сын своего отца. Несмотря на молодой возраст и отсутствие у него пока жизненного опыта Намджуна, его уже уважают за зрелость и продуманность в действиях, и он сразу привлекает внимание своей уверенной, серьезной аурой. Его мускулистое телосложение и высокий рост делают его магнитом для омег, но Лэй, как и его папа, уже смирился с тем, что встречается с альфой, на которого пускает слюни не только он. Ниньо собирает волосы на затылке, открывая вид на выразительные черты лица, а на его коже, скрытые от чужих глаз, татуировки, каждой из которых касались губы Лэя. — Так, молодежь, ваши предки меня за алкоголь прибьют, поэтому мелким по глоточку, — ставит графин на середину стола Омарион и, опустившись на скамью, наблюдает за тем, как Тайга наполняет бокалы и отбивается от игривого Октавиана. Тайга — полная противоположность своего кузена. Недаром папа зовет его Тарзаном, ведь это имя идеально отражает характер парня. Он высокий и мускулистый, с телосложением, как говорит он сам, созданным для драк. У него длинные густые волосы, которые он собирает в косы или дреды. Тайга утверждает, что он как Самсон, и если отстричь хоть прядь его волос, он потеряет свою дикую энергию. Тайга вспыльчив и эмоционален, если ему что-то не по душе, он не скрывает свое недовольство, а его эмоции всегда на виду. Он обожает свободу и не терпит ограничений — особенно в одежде. Последнее является частым поводом для скандалов в доме Чон, ведь альфа утверждает, что ничто не должно стеснять его движений, и большую часть времени предпочитает обходиться вовсе без рубашки, выставляя напоказ свою накачанную фигуру. Когда же он все-таки решает одеться, то его стиль максимально непредсказуем — яркие цвета, эксцентричные узоры, необычные аксессуары, которые не каждый осмелится носить. Сегодня он в свободных штанах и с массивными украшениями на шее, которые стащил у отца, и в высоких армейских ботинках. Футболку все же пришлось натянуть, ведь дядя Омарион не терпит бескультурье за столом. — Наши предки, небось, пили чуть ли не с детства, хотя с их детством я бы спился, — хохочет Тайга. — Ничего подобного, — не согласен с ним Омарион. — Они как раз таки не пили. Более того, они выросли в картелях, но ни один из них не пошел по пути, который предназначается таким, как они. — А как они на трезвую голову все то, что происходило вывозили? — хмурится Амин. Дети рады, когда Омарион рассказывает про прошлое, потому что сами родители обсуждать эту тему не любят, и раз разговор открылся, готовятся закидать его вопросами. — Я иногда думаю, что бы сделали мы, если бы могли прожить их жизнь, — задумывается Ниньо. — Я бы так хотел поменяться местами со своими, забрать хоть половину их боли, ведь каждый раз, когда я вижу шрам папы, я ненавижу себя за беспомощность. В то же время, пусть это и самонадеянно, но я думаю, вдруг у нас получилось бы лучше? — Они были детьми, Ниньо, как и вы сейчас, — качает головой Омарион и наливает маргариту подошедшему Мо, который, скривив рот, тянется за пивом в мини-холодильнике. — Они выживали как могли, и да, делали ошибки. Но такова жизнь, ведь без ошибок не создать новую версию себя. И поверь, ни один из них не пожелал бы вам той жизни, и именно поэтому они так убиваются сейчас, лишь бы у вас все было по-другому. Ваши родители могут не быть героями полуострова, но они должны навеки остаться вашими героями. — Мы это ценим и мы их правда любим, — тихо говорит Амин. — Но это не значит, что мы принимаем все как должное. Папа говорит, я избалованный, а отцу говорит, что его пугает то, насколько я похож на него. Почему его пугает это, если я похож на одного из самых сильных омег полуострова? — Потому что ему сложно принять, что времена другие, и, смотря на тебя, как в зеркало, он думает о своем прошлом и боится, что ты повторишь его, Нини, — улыбается ему Омарион. — О, Санта Муэрте — легенда Кальдрона, — загораются глаза Мо, стоит разговору зайти о любимом омеге. — Когда мы даже знакомы не были, и я видел твоего папу, у меня внутри все дрожало от восхищения. Он проходил и вокруг все замирало. А его «жало скорпиона»? Чимин из тех, к кому и подойти было страшно, но при этом злые языки его всегда догоняли. Его многие обижали, Нини, и ему страшно, что обидят и тебя. — Никто не обидит моего персика. Я что, умер? — хмурится Тайга. — Поверь, больнее всех его можешь обидеть только ты, как в принципе и с вашими родителями. Поэтому берегите друг друга, боритесь не друг с другом, а с миром, — говорит Омарион. — Всегда, — целует в висок Амина Тайга. — Этот красавчик гнал меня в шею, — кивает на Мо Омарион. — Он буквально заставлял меня волочится за ним, и я бы все повторил, лишь бы в итоге он стал моим. Я всегда говорил, на Кальдроне были две войны — одна за Левиафан, вторая за мою любовь к нему. — И кто виноват во второй? — выгибает бровь Мо. — Я, — без сомнений заявляет Омарион. — Я оправдываю свой поступок, но я не прощу себя за то, что сделал тебе больно, выбрав Диабло. — Люблю я тебя, дядя Омарион, — улыбается Лэй. — Спасибо, что ты не оставил отца. — А то есть, наши родители плохие? — хмурится Амин. — Так, успокоились все, никаких тут разборок из-за прошлого, — строго говорит Омарион. — Все ваши родители боролись за свою правду, и там не было плохих или хороших. Будете себя плохо вести, поставлю бан на ваш въезд на остров. — Ты же без нас жить не можешь, — смеется Ви. — Подловил, малец, — кивает Омарион. — Если серьезно, то я думаю, что, учитывая историю Кальдрона, мирно разрулить это все было невозможно, — вставляет свое слово Ди. — Так что, я правда не знаю, кого судить в этой ситуации, ведь все они действовали на ощупь и исходили из своих интересов. — Зато весь полуостров и мы в том числе сделали выводы — нельзя позволять ситуации нагреваться, — говорит Ниньо. — Поэтому любые недовольства в правительстве наши отцы до сих пор решают сами, а нам нужно разбираться уже с мелкими идейными вдохновителями, — кривит рот. — Никто не разрушит то, что наши родители построили своей кровью. — Хотелось бы верить, — смотрит на все-таки сравнявшего с землей форт Лукаса Лэй. Даже те, кто не знают, чей этот мальчик сын, увидев его, сразу это понимают, ведь Лукас внешне — полная копия своего отца. — Лулу, зачем ты уничтожил то, что строил два часа? — спрашивает брата омега. — Это называется тестировать, — собирает лохматые волосы в хвост на затылке Лукас. — Мне не нужно ничего, что не способно выстоять перед угрозой, — пинает картонку мальчик. — Боюсь я этого пацана, — честно говорит Тайга братьям. — Соглашусь с тобой, — поддакивает ему Ниньо. — Вчера я сделал ему замечание, что стрельбой шариковым пистолетом по бутылкам их не разбить. Он разбил, а потом со всей серьезностью объявил мне, что «дело не в том, чем стрелять, а в том, кто стреляет — Лукас или слабак». — Он же сын Диабло, я вот не удивлен, — усмехается Омарион. — Я даже рад, что его отец теперь вынужден пытаться совладать с этим огнем и примерить шкуры всех, кто в свое время боролся с ним. Диабло было невозможно остановить, он мог остановиться только сам. Вот и с Лукасом будет так же, но, учитывая, что у него уже с рождения есть Юнги, я уверен, энергия этого малыша будет созидательной, а не разрушающе-созидательной, которая была у его отца, когда он потерял Юнги. — Расскажи про него еще немного, дядя Омарион, — просит Ниньо, у которого при любом упоминании Эль Диабло загораются глаза. — Фанат, — смеется Мо. — Твой отец не обижается? — Он знает, что он все равно для меня номер один, просто сама личность Диабло безумно интересная, я его обожаю, — честно говорит Ниньо. — Один человек, который буквально прогнул под себя всех. Он же легенда. — Сейчас его нет, есть Чонгук, но я не скажу, что скучаю по Диабло, — задумывается Омарион. — Хотя даже на пике своей ярости на мир он не терял человечность, пусть его в этом и обвиняли. — Терял, ты забыл его во время дележа территорий, — хмурится Мо. — Я сужу по другим моментам, и лично для меня они лучшие показатели, — не согласен с ним Омарион. — Когда был вопрос с Эриком, он решил его, несмотря на свою обиду на Юнги. Когда Намджун позвонил и сказал про Ниньо, он землю перевернул, но малыша вытащил. Когда он выиграл войну и установил свое единолично правление — он сдался, потому что у него тогда не было бы Юнги. Ты можешь говорить о нем что угодно, обвинять его во всех грехах, и где-то ты будешь прав, но для меня Эль Диабло все равно в первую очередь оставался хорошим братом, сыном и альфой. Ты и твои братья можете кинуть в него камень, но сперва спросите себя: вы сами без греха? Мо молчит. — Я все равно думаю, что в какой-то момент они все переборщили, потеряли контроль. Я бы решил все максимально тихо, я бы постарался, — цокает языком Ниньо. — В тебе говорит дипломатичность твоего отца, но не забывай, ты живешь в другое время. Твой папа чуть не умер от голода, а твой отец хоронил своего папу, который бежал из дома от стыда перед детьми, но умирать пришел домой и сделал это в объятиях своего младшенького, — пристально смотрит на него Омарион. — Вашему отцу сломали руку за букет цветов, называли ублюдком, но он в бою закрывал собой своих братьев от пуль. А вашего папу ненавидел весь полуостров, хотя он ни в чем не был виноват, — смотрит на Тайгу и близнецов. — Твой папа никогда не переставал любить твоего отца, даже когда казалось, что это не взаимно, — теперь обращается к Лэю. — Твой отец стал кошмаром полуострова, его злость не имела границ, и в итоге он сейчас дарит твоему папе снежные шары. Спроси, почему именно их. Сделай это. Они все прошли тяжелый путь и все сделали ошибки. Заслуживают они прощения или нет, уже не важно. Но они точно заслуживают уважения, поэтому не смейте сомневаться в их силе. Вы их продолжение, и в каждом из вас есть их огонь. Правда, за младшеньким нужен глаз да глаз, — косится на Лукаса. — Ладно, расходитесь, на сегодня хватит. Нам пора на остров, и уже увидимся на кемпинге.

***

Омарион последним спрыгивает с вертолета и, поздоровавшись со встречающими их парнями, идет к уже ожидающему его в автомобиле у ангара Мо. Пока альфа направляется к автомобилю, Мо любуется им и борется с ревностью, которая вспыхивает в нем каждый раз, когда он ловит восхищенные и влюбленные взгляды всех, кто попадается на пути его мужа. Годы только раскрыли красоту и мужественность Омариона, хотя это можно сказать про каждого альфу их большой семьи, но Мо злит внимание именно к его мужу. В то же время он знает, что его ревность бессмысленна, ведь Омарион и правда не видит никого, кроме Мо, и не упускает ни единой возможности напомнить ему, как сильно он его любит. Мо улыбается своим мыслям, продолжает наблюдать за тем, как высокий и широкоплечий альфа в строгом черном пальто уверенно идет к нему. Ветер играет с его волосами, и едва уловимая улыбка проскальзывает на красивом лице Омариона, стоит заметить, что муж им любуется. — Может, все же соскочим с кемпинга? — снова предлагает Омарион, когда они уже подъезжают к дому. — И чтобы Чимин лишил меня членства в клубе секси-омег? — смеется Мо и, спрыгнув с автомобиля, раскрывает объятия для выбежавших наружу собак. — Это слишком рискованно, признаю, — соглашается Омарион. — Но мы могли бы слетать на праздники к Фею, походили бы по магазинам, посидели бы в джакузи с Veuve Clicquot! — Это твой идеальный праздник, а не мой, — невозмутимо отвечает ему Мо. — Ну тебя я бы оставил где-нибудь в тире, хорошо, — вздыхает Омарион. — Я люблю нашу семью, но новый год хочу встретить только с тобой. — Обещаю, как пробьет двенадцать, я сяду тебе на колени и поцелую. Так мы встретим его только вдвоем. — Может, это я хотел сесть тебе на колени, — хмыкает Омарион и благодарит своих парней, которые присматривали за домом и детьми. Мужчины проходят в дом, Мо сразу наливает себе воды, а Омарион, опустившись на колени перед диваном, целует восседающую на высокой подушке белоснежную кошку. — Папочка скучал по Принцессе, места себе не находил, — сюсюкается Омарион, теперь устроив кошку в своих объятиях. — Зато посмотри, какую красоту я своей доченьке привез, — достает из кармана бархатную коробочку и под осуждающим взглядом мужа прикрепляет ей на шею ошейник с красивым кулончиком. — Это, блять, бриллиант, ты хоть понимаешь, что она кошка? — вопросительно смотрит на него Мо. — Моя доча будет ходить только в драгоценностях, — целует ее в лобик Омарион. — Ты даже ее не хотел! Ты мне скандал устроил, обещал, что дверь открытой оставишь, а теперь она спит между нами! — давится возмущением Мо. — Все делают ошибки, — цокает языком Омарион. — И прекрати упоминать при ней те грубости, которые я говорил. Лучше придумай отмазку, не поедем на Кальдрон, я не смогу оставить ее на два дня! — Ну ты и псих, точнее, вас двое психов-кошатников, — опускается в кресло Мо. — Мы поедем на кемпинг, а за твоей Принцессой будут приглядывать. Хотя, раз мы берем старших, то можешь и ее взять. — Нет, она слишком нежная для полевых условий, я не буду мучить ее и заставлять спать в палатке, — с ужасом смотрит на него Омарион. — Ты просто завидуешь и не понимаешь, каково это — вот так вот сильно любить. — «Я, может, и не верну тебя, но это не помешает мне любить тебя. Каждый день, до конца своей жизни я буду писать тебе три слова, и клянусь, их от меня больше никто не услышит. Потому что ты единственный человек на планете, кого будет любить чудовище», — наизусть выговаривает слова мужа Мо, и Омарион отвлекается от кошки. — Это же из моего письма, — подходит к нему альфа. — В котором ты говорил, что никто этих слов, кроме меня, не услышит, — смеется Мо. — Ты все еще хранишь его? — тянет его на себя Омарион. — Да, потому что если однажды ты забудешь, что любишь меня, я скормлю это письмо тебе. — Такого удовольствия я тебе не доставлю, ты единственный, кого я буду любить до последнего вздоха, — без сомнений говорит Омарион и целует его в губы.

***

На дворе шесть утра, в прохладном пока еще воздухе стоит утренняя свежесть, а перед особняком Ким Намджуна столпотворение, потому что вся семья собирается на кемпинг. Чемоданы и рюкзаки стоят на земле возле Эскалада, а палатки и снаряжение уже сложены в ожидании долгого путешествия. Ниньо закидывает сумку в багажник отцовского автомобиля и продолжает ворчать, что папа не разрешает ему брать свой гелик, и настаивает, чтобы они поехали в одной машине. — Это семейный праздник и семейное путешествие! Нам ехать почти три часа, и зачем делать это в разных автомобилях, если места и в нашем отбавляй, — ставит кружку с дымящимся кофе на ступеньки Чимин. — И ради Санта Муэрты, поднимись, разбуди брата, иначе клянусь, я оставлю его здесь и предварительно запру! — Да встал я! — кричит с балкона второго этажа Амин, на голове которого большие бигуди липучки. — Конечно ты встал, твой тигр ведь тоже едет, — усмехается про себя Чимин и продолжает руководить сборами. Солнце медленно поднимается, окрашивая горизонт в теплые розовые оттенки, расползающиеся по небу. Чимин дышит полной грудью, наслаждаясь краткосрочным покоем, ведь стоит воротам перед ним разойтись, и вокруг наступит абсолютный хаос. Хотя Чимин любит его не меньше покоя. Омега мечтал отправиться в семейный кемпинг вот уже пару лет, и это впервые, когда у него получилось уговорить, точнее, заставить всех собраться на праздник на природе. Первым во двор Намджуна въезжает Гелендваген Эль Диабло, из которого выходят Юнги и двое детей. Ниньо сразу идет к Лэю и быстро ворует поцелуй с его щеки. — Теперь я понимаю, почему папа визжит, когда отец ходит в спортивных штанах, — прикусывает губу Лэй, рассматривая серые штаны своего парня. — Ты сам выглядишь шикарно, — честно говорит альфа, который, если бы не смущение перед старшими, давно бы обнял омегу в его же худи, свисающем с плеч. Чонгук открывает багажник и просит Ниньо помочь ему достать из него Гелендваген Лукаса. — Я не понял, вам одной тачки мало было? — восклицает так и сидящий на ступеньках Чимин, пока его муж продолжает складывать в автомобиль принадлежности для кемпинга. — Лукас отказался ехать без личного транспорта, мы смирились, — зевает Юнги и опускается на ступеньки рядом с омегой. — Зачем тебе машина, хулиган? — ерошит волосы подошедшего мальчика Чимин. — А как от зомби убегать? — не понимая, смотрит на него Лукас. — Там нет зомби, и клянусь, я придушу тэхеновского тигра за то, что разрешил ему смотреть ужастик, — качает головой Юнги. — Пап, ты не бойся, я же с тобой, я их всех уничтожу, — с гордостью объявляет Лукас и машет своим игрушечным автоматом. — Вы что-нибудь полезное для кемпинга взяли? — спрашивает омегу Чимин. — Или только тачку Лукаса и его игрушки? — Я никогда не был на кемпинге, — честно говорит Юнги, — но я прогуглил, и все, что было в списке, мы взяли. Намджун тем временем заканчивает загружать в багажник своего эскалада угольный гриль, фонари ночного видения и палатку. — Палатку мы тоже должны были взять? — спрашивает его растерянный Диабло. — Так вы же на кемпинг собрались, где вы спать будете? — удивленно смотрит на него альфа. — Я думал, мы снимем нормальный дом или коттедж, — чешет голову Чонгук. — Мы едем на кемпинг в национальный парк, а не на отдых в люксовый отель! — прикладывает ладонь к лицу Намджун. — И что нам делать, где мы будем спать? — поворачивается к своему омеге Чонгук. — Явно не в нашей палатке, — хмыкает Чимин. — Не паникуй, любимый, — идет к нему Юнги. — Пока остальные подъедут, я закажу нам палатку, и ее прямо сюда доставят. — На дворе раннее утро, кто вам сделает такую доставку? — поворачивается к ним Ниньо. — Лэй может спать в нашей с Амином палатке. Я посижу снаружи, уступлю ему свое место, — добавляет, заметив недовольный взгляд Диабло. — Не проблема, я куплю там дом, — объявляет Диабло, поглядывая на устроившегося на бордюре и сладко посапывающего в обнимку со своим ружьем Лукаса. — Конечно, ты же найдешь дом в середине национального парка! — у Намджуна порой в голове не укладывается то, как мыслят его братья. Спор альф перебивает въехавший во двор Ламборгини, следом за которым заезжает GMC Hummer Тайги, из которого на всю улицу гремит Призрак Оперы. Чимин тем временем отправляет Ниньо на кухню сложить в походный холодильник сэндвичи и воду, а Лэй вызывается ему помочь. — Это уже ни в какие рамки не лезет, — устало массирует свой лоб Намджун. — Любовь моя, я изначально был против кемпинга, ведь я предложил тебе отдых в сказочных горах Швейцарии, но ты выбрал проводить праздник где-то в глуши, будучи едой для комаров, — смотрит на мужа альфа. — Я это принял, но согласись, что с этими сумасшедшими у нас сдадут нервы, и праздник будет испорчен. Кто в этом мире ездит на кемпинг на Ламборгини! — уже смотрит на вышедшего из автомобиля Сайко, в руках которого рыжий кот. — Опять ты ворчишь, — завязывает пояс своего красного кимоно, накинутого прямо на оранжевый спортивный костюм, Сайко. Увлечение Японией все еще не прошло, он так же точит катаны, пьет саке и не вылезает из кимоно, даже когда оно не уместно. — Я хочу появиться красиво, люди, которые будут на кемпинге, может быть не из Кальдрона, они меня не видели, не знают всю мою мощь. Поэтому, увидев моего кастом собранного зверя, они должны почувствовать сразу, с кем имеют дело. — Мой тигр неисправим, — тянет идущий к ним Тэхен, который, в отличие от мужа, в кожаных сапогах до колен и в длинном пуфике от Ральф Лорана.— Ты — герой Кальдрона, который создал большую семью, обеспечиваешь ее, защищаешь ее интересы, и при этом ты и правда считаешь, что твою мощь показывает эта железяка? — кривит рот омега. — Не при нем же, — прикладывает ладонь на боковое зеркало машины мужчина. — Короче, разгружай свое Ламбо в это несуразное нечто Тайги, оставим его у Кимов, — хлопает его по плечу Тэ и идет к омегам. — Я вернусь за тобой, любовь моя, — шепотом говорит Сайко, продолжая гладить автомобиль, словно прощается с ним не на два дня, а на год. — Вы хотя бы палатку взяли? — спрашивает у Тэ допивающий свой кофе Чимин. — Мы даже взяли двуспальный мешок, — гордо объявляет ему Тэхен. — Отец, а мне ты палатку взял? — поправив волосы, натягивает на голову кепку Тайга. — Я об этом не подумал, — виновато смотрит на него Сайко. — Но не парься, сейчас приедут Ви и Ди, и если они взяли, ты с ними поспишь. — Всем доброе утро! — громко объявляет появившийся на пороге Амин, который получил сообщение от Тайги, что они уже здесь. У Чимина аж глаз от внешнего вида сына дергается. — Я не комментирую, обратите внимание, я молчу, — говорит омегам Чимин, пока его младшенький дефилирует к автомобилям. Волосы Амина уложены в мягкие кудри, обрамляющие его кукольное лицо, на которое с профессионализмом, вызывающим зависть у дядь, нанесен красивый макияж. Омега одет в укороченный бежевый пуховик, черные скини джинсы, заправленные в тяжелые ботинки Прада, которые он выпросил у отца буквально неделю назад. Невысокий, с красивой, как и у папы, фигурой, он обладает яркой красотой, которая заставляет жмуриться. Амин весь — это капризность и манерность. Он привык, что он «принц» семьи Ким, и требует к себе особое отношение, которое, к слову, всегда получает. — Бедный мой сын, — качает головой Тэхен, — даже у меня не было таких запросов, как у твоего мелкого. — Не ной, — усмехается Юнги. — Это ты виноват, все омеги полуострова тебя копируют. Амин жалуется отцу, как тяжело ему вставать по утрам, тот винит во всем папу с его идеей кемпинга, обещает, что компенсирует страдания сына, и идет помогать Диабло и Сайко. Тайга, воспользовавшись тем, что его будущий свекр занят, сразу подходит к омеге и незаметно переплетает с ним пальцы. — Ты знаешь, что Ниньо и Лэй на кухне типа холодильником занимаются, а сами целуются? — тихо спрашивает Амин, и альфа отрицательно качает головой. — Придумай занятие, потом нам три часа в тачке под надзором сидеть, и если ты меня до этого не поцелуешь, я буду недоволен всю поездку, — хмыкает Амин. — Понял-принял, — кивает Тайга и улыбается, когда Амин, стащив его кепку, водружает на свою голову, но сразу же возвращает. — Объем сядет, — пожимает плечами омега. На помощь Тайге приходит Чимин, который просит его и Амина сделать им кофе, учитывая, что нужно дождаться остальных, и в ближайший час никто не выедет. Молодежь удаляется в дом, а Намджун, подойдя к Хаммеру, нахмурившись, смотрит на большую черную сумку в багажнике. — Что это? — кивает на сумку альфа, пока во двор проходят отпустившие такси Ви и Ди, которые задержались из-за утренних переговоров Вивьена. — Оружие, — с гордостью объявляет Сайко и, набрав код на замке, открывает сумку и демонстрирует винтовки. — Мы едем на кемпинг, а не на охоту, — вмешивается в разговор Диабло, а сам поглаживает отполированный ствол. — Это вы едете на кемпинг, а я еду с самым роскошным омегой в мире, и защищать я его буду двустволкой, — без тени сомнений объявляет Сайко. — Отец, как насчет того, чтобы защищать своих детей? — подходят к альфам близняшки. — Для этого у вас есть брат, пусть он вас и защищает, — не теряется Сайко, и близнецы обреченно вздыхают. Если раньше семья часто шутила, что сомневается в том, что близняшек родила пара Сайко, то с годами этот же вопрос задают себе и Хосок с Тэхеном. Ви и Ди выглядят так, будто бы вышли из классического романа, но с современным взглядом на жизнь. У них обоих мягкие черты лица и они обладают необычайным очарованием, которое притягивает к ним окружающих. Кузены любя называют их «гиками» из-за их постоянного стремления к знаниям и глубокого погружения в учебу, а те в ответ зовут их «неотесанными». Близнецы, в отличие от Лэя и Амина, предпочитают простую, удобную, но стильную одежду: свитера, шарфы, кардиганы и очки в тонкой оправе. В их стиле больше прослеживается сдержанная элегантность, которая особо сильно выделяется на фоне остальных членов их сумасбродной семьи. Последним во двор уже теряющего терпение Намджуна заезжает Вранглер Мо, из которого никто не торопится выходить. Все, кто находится снаружи, терпеливо смотрят на лобовое стекло, и судя по тому, как размахивает руками Мо, парочка ругается. Ссора родителей не мешает расположившимся на заднем сиденье собакам, которые, высунув головы из окна, приветствуют остальных радостным лаем. Наконец-то мужчины покидают салон автомобиля и, выпустив собак порезвиться во дворе, подходят к друзьям. — Что произошло? Опять он всю дорогу ныл, что вынужден ездить на твоей колымаге? — первым спрашивает Чимин у новоприбывших. — Хуже. Он забыл закинуть в вертолет сумку с принадлежностями для кемпинга, — старается снова не срываться Мо. — Я всего лишь человек, и я могу забыть что-то, это не значит, что ты должен пилить меня всю дорогу! — Омарион поправляет полы своего двубортного пальто из чистого кашемира. — При этом ты не забыл сумку со средствами для ухода за лицом и шелковую пижаму! — все же взрывается Мо. — Шелк помогает коже оставаться увлажненной! — давится возмущением Омарион. — И перестань ворчать, все, что нужно для кемпинга, мы можем купить, но мои крема мне специально изготавливают и присылают из лаборатории во Франции! — Никто меня не понимает, — накрывает ладонями лицо Мо и отходит к Юнги, который устроил Лукаса теперь уже на себе. — Я же говорил тебе, что кемпинг — плохая идея, — вздыхает Намджун, обращаясь к мужу. — Нет, это все-таки замечательная идея! — поднявшись на ноги, на весь двор объявляет Чимин. — Мне выдался прекрасный шанс пристрелить и закопать вас всех в парке, вернуться домой с детьми и зажить нормальную жизнь! — Дело плохо, мы довели Санта Муэрте, — прикусывает губу Бестия. Намджун, который хоть и ворчал на друзей, другого от них не ожидал, и поэтому просит детей достать из подвала еще несколько палаток. Мясо и остальные продукты в итоге грузят в автомобиль Мо. Сайко и Бестия вместе с детьми выезжают на Хаммере Тайги. Следом за ними выдвигаются Мо и Омарион с собаками, Чонгук с Юнги и детьми, и последним двор покидает эскалад Намджуна.

***

— Уже доехали? — Лукас стучит пистолетом о спинку сиденья сидящего впереди папы и слышит очередное «нет». Юнги продолжает хихикать из-за тискающего его мужа и просит его лучше следить за дорогой. — Может, я сяду за руль, а вы перейдете на заднее сиденье и продолжите то, что вы делаете, пока из моих глаз кровь не пошла и мы не попали в аварию? — вздыхает Лэй и снова машет обгоняющему их Ниньо. — Твой бойфренд тоже больше не на дорогу смотрит, а на нашу машину, но ему ты замечания что-то не делаешь, — оборачивается к нему Юнги и получает молниеносный поцелуй в нос от мужа. — И ему не помешало бы втык сделать, никакой ответственности за рулем, — скрещивает руки на груди омега. — Доехали? — липнет к стеклу Лукас. — Нет! Когда доедем, ты поймешь, — раздраженно говорит брату Лэй, но тот снова задает вопрос уже через минуту. — Мы просто скучаем друг по другу, сынок, и невозможно не тискать твоего папу, который весь — один сплошной кроха, — говорит Диабло. — Меня сейчас стошнит. — Открой окно, — предлагает Юнги. — Доехали? — Оставьте меня на обочине! — восклицает Лэй.

***

— Таким образом, когда говорят «сидеть», вы садитесь на задние лапы, — Омарион пытается перекричать доносящийся из колонок реп. — This ain't stainless steel, it's platinum, dinner table, I got manners, huh, T-shirt tucked in, napkin, still loadin' that's the caption, — сидящий за рулем Мо читает громче, чем рэппер, и в такт кивает головой. — После того, как вы поели, — дотянувшись до Марка Аврелия, треплет его по голове Омарион, — вы кладете мордочку на полотенце рядом с миской. Это называется хорошее воспитание. Ради Санта Муэрте, выруби ты этот набор слов! — теряет терпение мужчина. — Это не набор слов, это Централ Си! — и не думает менять песню Мо. — Хоть бы «времена года» включил, я детям манеры привить пытаюсь, — откидывается назад Омарион и, достав пакетик мини-морковки, нервно ее жует. — Я не против того, что ты питаешься, как кролик, а ты не возмущайся из-за моей музыки, — не сдается Мо. — Это тело само себя таким красивым не сделает, — усмехается Омарион. Собакам, в отличие от отца, музыка нравится, они даже пытаются ей подпевать лаем.

***

Намджун благодарит мужа за воду и слушает старшего сына, который сидит за рулем и рассказывает ему про бизнес. Амин периодически перестает набирать сообщения на телефоне и, надув губы, делает селфи, которое сразу же отправляет своему собеседнику. — Я уже предоставляю эксклюзивные услуги кастомизации, улучшения интерьера и экстерьера машин, а также привожу редкие модели на заказ, — тем временем продолжает Ниньо. — Также, теперь на нашем сайте можно проходить виртуальные туры по машинам и онлайн-консультации. — Это хорошо, и я вижу, как стремительно развивается твой бизнес, и хочу тебя поддержать, — говорит Намджун. — Если что, я могу помочь с участием в престижных автосалонах и выставках, у меня все еще есть связи. — Спасибо, отец, но я предпочитаю делать все самому, и думаю, до них тоже доберусь. Вдобавок ко всему, дядя Аарон обещал помочь мне, — отвечает ему Ниньо и, подъехав к автомобилю Диабло, посылает Лэю воздушный поцелуй. — Да, конечно, это похвально, я убежден, что прятаться за родителями не нужно, но я же сам предлагаю, поэтому не отметай сразу, — расстроенно говорит Намджун. — Позволь отцу быть полезным, — приблизившись к сыну, шепчет Чимин и активно играет бровями. — Да, ты можешь помочь, — прикусывает губу Ниньо, поняв открытый намек папы. — Я скажу тебе, куда я пытаюсь попасть. — Ты же ослепнешь, — теперь уже шипит Чимин на Амина. — Вылези уже из телефона, посмотри вокруг, мы проезжаем золотые поля! Насладись красотой. — Ну пап, мне телефон больше нравится, — бурчит Амин и пытается выбрать удачный угол для очередного селфи.

***

Тэхен дремлет на переднем сиденье, Сайко вертит руль, одновременно откусывая от огромной плитки шоколада в честь праздника, а дети на заднем сиденье играют в «камень, ножницы, бумага». — Я уже не чувствую спину, — ворчит Сайко. — Это не машина, а глыба, на которую меня посадили. — Да, да, ты скучаешь по своей красотке, — потягивается Тэ. — Не обижай моего монстрика, отец, — отослав очередное сообщение Амину, говорит Тайга. — Он зверь. — Этот зверь мне задницу отбил. — Кое-кто неженка, — хихикает Ви. — Твой отец — тигр, не смей в нем сомневаться, — шутливо злится Сайко. — Кстати, когда ты уже нас познакомишь со своим омегой и его семьей? — Про пол выделять не обязательно же, можно было бы сказать ‭«со своим парнем», — бурчит Ви. — Я не думаю, что мы готовы. — Что там готовиться, я как Бестию увидел, сразу женился, — хмыкает Сайко. — И развелся, — окончательно просыпается Тэхен. — Прошу, я эти травмы все еще не залечил, — укоризненно смотрит на мужа альфа. — Так давай, пригласи его к нам, стол накроем, нормально посидим. Я хочу знать, с кем моя крошка встречается, — вновь возвращает внимание потупившему взгляд сыну. — Не думаю, что пока стоит, — мнется Ви. — Он из олд мани семьи, они совсем другие, и можно повременить немного, пока мы лучше друг друга не узнаем. — Не понял, — Сайко даже скорость сбрасывает, оставаясь за остальными автомобилями. — Что за олд мани? У них новых купюр нет? И почему они другие? Пришельцы что ли? — Просто они очень правильные, я не хочу разом со всеми их знакомить, — выпаливает Ви. — Твой папа из олд мани семьи, твой отец деньги потом и кровью зарабатывал, ты что, нас стесняешься? — обернувшись, смотрит на него Тэхен. — Нет же, я не это имел в виду, — оправдывается Ви. — Я к тому, что вас нужно показывать дозировано. Вы очень шумные и немного сумасшедшие, вы пугаете других, и когда я говорю ‭«вы», я имею в виду и их, — кивает на автомобили впереди. — Дожили, мой ребенок меня стесняется! — хлопает по рулю Сайко, и Тайга даже телефон убирает. — Прошу, отец, не драматизируй! Я сказал, что познакомлю, но сперва только с вами, и дозировано, — говорит Ви. — За что мне все это? Я мало страдал? Что я делаю не так? — смотрит на мужа Сайко. — Мне тоже к психологу пойти? Как с таким люди справляются? Справляются ли? — И это одна из причин, почему я не хочу торопиться, — тяжело вздыхает Ви, — у вас абсолютно непредсказуемая реакция на все! — Я не в состоянии водить, — махнув рукой, сдает на обочину Сайко, и остальные, увидев, что он остановился, тоже тормозят. — Я многое могу принять, но это уже слишком, — выходит из автомобиля Сайко, и семья следует его примеру. — Я понимаю, что показываю вам роль непробиваемой скалы, мужчины, которому все под силу, и это именно так, но под этой броней — хрупкое сердце, и твои слова меня убили, — откусив шоколад, передумывает драматично бросать его на обочину альфа. Нельзя быть уверенным, что Тэ разрешит сегодня еще шоколада, и рисковать он не станет. — Брат, мы думали, с тачкой проблемы, ты чего? — первым подбегает к нему Мо, а Тэ, прислонившись к машине, разворачивает чупа-чупс. — Ви не хочет знакомить нас с семьей своего парня, потому что они дореволюционные деньги, а мы новые, — у Сайко даже голос дрожит от нервов. — Если ты про олд мани, то это про семьи высшего класса, обладающие унаследованным богатством, — поправляет его Омарион. — Не важно, значит мои деньги — бандитские? — напирает на него Сайко. — Ну… — задумывается Омарион. — Я тебе челюсть сломаю. — Ты серьезно стесняешься отца? — хмурится Диабло, смотря на Ви. — Вот вы закрутили! — восклицает омега. — И речи о таком не было, я просто сказал, что не хочу делать этого сейчас, — вкратце повторяет слова, сказанные отцу, Ви. — О, нет, пацаны, он вас всех стесняется, — обводит взглядом подошедших мужчин Сайко. — А со мной что не так? — выходит вперед задетый до глубины души Чимин. — Да я в твоем возрасте всех альф полуострова за яйца держал! Да я самого Ким Намджуна сейф обчистил! — трясет кулаками омега. — Как же хорошо, что моим двоим знакомить нас не с кем. — Плевать на деньги, он же у меня сына из-под носа увел, — качает головой Намджун. — Все дети Кальдрона мечтают о таких родителях, как мы, а наши стесняются, — вздыхает Тэхен. — Я думаю, он не то имел в виду, — заступается за парня Лэй. — Оставь свою дипломатию, он стесняется моего отца. Президента Кальдрона? — выходит вперед Амин, которому очень хочется от отца сумку Биркин, потому что папа ему свои поносить не дает. — Ты как со старшими разговариваешь, подлиза? — хмурится Чимин, и омега сразу заходит за Намджуна. — Бедный Ви, как же тебе будет тяжело успокоить своего драматичного отца! — качает головой Юнги. — Так, все, остыньте, — Ниньо берет Ви под руку. — Он не так выразился, а вы сразу истерите. И он прав, ваша реакция это доказывает, у вас вечно все чрезмерно. — Я родил предателя, — щурится Чимин. — Пап, я тебя люблю, и я люблю нашу безумную семью, но вряд ли человеку со стороны захочется слушать про то, как вы строили Кальдрон, — говорит Ниньо. — Как вы выжигали метки, наказывали врагов и объявили войну, — смотрит на Диабло, и тот уводит взгляд. — У вас было тяжелое прошлое, вы над ним постоянно шутите, но все мы знаем, через какой ад вы прошли. И вы должны понимать, что остальные, те, кто в вашем мире не жил и этого всего не видел, не должны про это слушать и понимать. Никто не будет смеяться над тем, что тебя украли, а мой отец выкупил, — тихо говорит Чимину. — Понимаете, о чем я? — Мой отец — Эль Диабло! — зло смотрит на него снизу вверх Лукас. — Вот именно, малыш, поэтому лучше молчать об этом, — треплет его по голове Ниньо. — Когда я стану Чон Лукас Диабло, вы все будете говорить обо мне, — твердо объявляет мальчишка. — Все еще предлагаю заняться его лечением, — хмыкает Лэй. — Вивьен поедет с нами, я сяду к дяде Сайко, как раз он закончит ныть к парку, — предлагает Ниньо. — Я сам поведу, — говорит Тэхен. — Они психи, но ты, малыш, по больному не бей, такие ошибки не совершай, — кладет руку на плечо Ви Омарион. — А вообще, не парься, я твоего отца одену с иголочки, пару уроков этикета преподам, и он, несмотря на свою неотесанность, очарует семью твоего парня. Обещаю. — Меня родил прекрасный омега и всему, чему надо, научил, — идет на него Сайко, поднимая рукава кимоно. — Мне не нужно мазаться твоими кремами и торчать в ванне с эссенциями, чтобы быть лучшим. — Так, разошлись по машинам! — становится между ними Намджун.

***

До парка взрослые доезжают молча. Хотя речь была о Сайко, задело это всех. Сайко сидит на ящике у гриля и, обняв кота, смотрит вдаль. Дети пошли в лес погулять, только Лукас остался с родителями и строит армию из своих роботов. — Когда на охоту пойдем? — подбегает к разгружающему с Намджуном сумки и ящики отцу Лукас, и тот сразу поднимает его на руки. — Какая охота, малыш, мы животных не обижаем, — улыбается ему Чонгук. — А что мы будем есть? — широко раскрыв глаза, смотрит на него мальчик. — Мы все привезли с собой, и отец с дядями пожарят тебе вкусное мясо, — заверяет его Чонгук. — Зачем тогда я армию принес? — спрыгивает на землю разочарованный Лукас. — Мы бы поймали злых животных, и я бы сам их зажарил! — Лукас, сынок, постой, — кричит ему в спину отец, но ребенок возвращается к своим роботам. — Тут точно нет медведей? — внезапно отвлекается от душевных мук Сайко и вслушивается в шум со стороны леса. — Я, конечно, силен, и своим про льва, которого голыми руками уложил, рассказывал, но бороться с косолапым не мое. — Перестань возиться с котом, мало того, что он ест с тобой из одной тарелки, так ты еще его на коленях держишь, когда как твой омега задницу о пластик отбивает! — возмущается сидящий невдалеке в раскладном кресле Тэхен. — Этому коту я бы доверил представлять меня в суде, — без сомнений говорит Сайко. — И вообще, у него есть имя, его зовут Муфаса. — Лучше бы ты назвал его бесхвостым, — не сдерживает смешок Тэ. — Эй, я же твоих котов не обижаю, а Муфаса, он же как я, прошел тернистый путь, пока не стал тем, кем является, — поглаживает кота Сайко. — Начинается, — закатывает глаза Омарион. — Пожалуйста, не спрашивайте, какой у кота был путь становления. — Расскажи нам, брат, — просит Мо, показывая язык мужу. — То была темная ночь, — возвращается мысленно в недалекое прошлое Сайко. — Возможно, самая темная из последних. Я вышел отлить на трассу и услышал шум со стороны поля. Я бы мог уйти, но брат брата чувствует, потому я пошел на шум, и там этот рыжий герой пиздит койотов. Притом один уже успел оторвать ему хвост, но Муфаса не сдавался. Он порхал, как бабочка, и жалил, как пчела. Я, конечно же, пришел на зов маленького героя, вступил в бой, разогнал койотов и забрал нового брата в ветеринарку, а потом домой. Твои гламурные сынки на такое не способны, — смотрит на Омариона. — У нас три часа до Нового Года, помоги остальным, и сделайте уже поесть, — отпивает из бокала вина Тэхен и, поднявшись на ноги, идет к остановившимся у эскалада Юнги и Чимину. — О чем болтаете? — прислоняется к капоту Тэхен. — Да просто мечтаем, думаем о свадьбах наших мелких, — улыбается Юнги. — Свадьбу Тайги я буду организовывать сам! — заявляет Тэхен, внимательно смотря на Чимина. — Секундочку, — подбоченившись, выходит вперед Чимин. — Если свадьба с Амином, я сам организую! У меня не было пышной свадьбы, и пусть я сам так захотел, но у моего Нини она будет роскошная. — Вы можете поделить обязанности, — пытается разрядить обстановку Юнги. — Нечего тут делить, Тайга — мой первенец, очевидно же, что за свадьбу отвечаю я! — с вызовом смотрит на Чимина Тэхен. — У тебя есть еще Ниньо, отыграйся на нем. — Ты слишком вычурный, — громко заявляет Чимин, привлекая внимание альф. — А тебя Намджун укусил, и ты слишком правильный! — не остается в долгу Тэхен. — Драка котов, — подлетает к омегам Омарион, на кисти которого натянуты гелевые спа перчатки. — Ставлю на Чимина. — Убери деньги, пока я тебе их в рот не запихал, — идет к ним Сайко. — Ставьте на Бестию! — Никто не собирается драться, мы просто обсуждаем свадьбу, — закатывает глаза Тэхен. — Будто бы обсуждать больше нечего, — вздыхает проходящий мимо Намджун, в руках которого топорик для мяса и нож. — А есть, что? — хмурится Юнги, и все собираются вокруг альфы, который приступает к разделке мяса. — Парни уже делают деньги, содержат себя, развиваются, кажется, нам всем же уже пора на пенсию, — говорит Намджун. — Так я вам и в тот раз предлагал, постройте для себя супер дом престарелых с джакузи, игровыми площадками, и оставьте уже своих спиногрызов, — хмыкает Омарион. — Никто меня из моего дома не выгонит! — заявляет Тэхен. — Пора уже уступать молодежи, а вы вцепились в них и жить не даете, — не сдается Омарион. — Вон, у этого старика уже спина болит, стоит километр пройти, но при этом он продолжает рассказывать байки про свою силу, — смотрит на Сайко. — Давай этот старик тебя на лопатки уложит, — срывается к нему Сайко, но охнув, хватается за поясницу. — Это не старость, это я железо вчера тягал. — Ладно, может, последуем примеру детей, сходим в лес, погуляем, как раз мясо замаринуется, — вытирает руки Намджун. — А если там медведи? — испуганно смотрит на него Сайко. — Так ты же брат короля льва, чего боишься? — хлопает его по плечу Мо. — Лукаса тогда, может, разбудить? Он вздремнул в машине, — говорит Юнги, поглядывая на гелендваген мужа. — Пусть спит, ему будет скучно с нами, — говорит Чимин. — Мы же тут рядом будем, и собаки, если что, сигнал подадут. Медленно прогуливаясь, мужчины доходят до опушки леса и, затаив дыхание, любуются красотой природы. Высокие деревья тянутся вверх, растворяясь в вечернем небе, а в воздухе ощущается запах влажной земли. Вода в небольшом озере неподалеку кажется почти черной, и если бы не вечерняя прохлада, то Мо с удовольствием бы в нее окунулся. Намджун тем временем рассказывает, что прямо тут, у озера, построил бы себе офис, Диабло сидит у воды, а омеги воюют с комарами. Внезапно из леса доносится хруст ломающихся веток, и Сайко, прихватив камень, идет на него. — Я думал, он в объятия Тэхена прыгнет, — смотрит ему вслед Омарион. — Ни один медведь не получит моего мужика! — Тэ отбирает у Чимина палку, которой тот чертил цветочки на земле, и бежит за мужем. — Мы же уверены, что тут нет диких животных? — спрашивает Мо у Диабло. — Не знаю, но так веселее, — усмехается альфа. — Пошли обратно, накроем уже стол, есть хочу, — потягивается Юнги, и Чонгук, обняв его, перекидывает через плечо и идет в сторону лагеря. — А ты так можешь? — смотрит на Мо Омарион, но тот не успевает ответить, как последний сам перекидывает его через плечо. — Я могу. Мо долго на плече мужа не задерживается, и бурча, что он его «позорит» перед друзьями, идет за Диабло. Чимин в обнимку с Намджуном первыми выходят из леса, следом идут Чонгук с Юнги на плечах и Омарион с Мо. От Сайко и Бестии ни слуха, ни духа. — Может, все же напрасно мы их там оставили? — спрашивает Юнги, когда муж опускает его на землю. — Хочешь, иди за ними, я устал ловить их в процессе секса, — честно говорит Диабло. — Воздержусь. Поверь мне, все устали, — вздыхает Юнги. — О боже, тут же условий нет, — морщит рот Чимин, подслушав их разговор. — Им они не нужны, — хмыкает Намджун. — Удивительно, как они еще дюжину близнецов не настрогали. — А если они там дикого кабана встретят? — обеспокоено всматривается в лес Мо. — Еще одного? У нас уже есть Сайко, — смеется Омарион. — Ладно, без шуток, я бы с кабаном сфоткался, солдаты обожают мои фотки из дикой природы, — расположившись в кресле, распечатывает тканевую маску альфа. — Они обожают все, что ты делаешь, потому что ты их главный, — скривив рот, следит за его манипуляции Мо, а потом, протянув руку, брезгливо касается слизи на маске. — Я не понимаю, как я мог влюбиться в такого, как ты. — Я очарователен, — заявляет Омарион. — Зато я и в восемьдесят буду выглядеть на тридцать, а вы будете как иссохшие баклажаны. Сделаешь мне пару фоток на рассвете, в озеро не зайду, черт знает, что там плавает, но хочу топлес фотку на фоне. Бицепсами поиграю. — Может, тебе еще коня пригнать? — усмехается Диабло и, присев на ящик, приступает к отцовским обязанностям. Лукас попросил копье, и задача Диабло его выстрогать. — Я хочу на коне, — слезает из автомобиля проснувшийся Лукас. — Отец, найдем мне коня, я буду императором. Можно и медведя. — Тебя на ферму с пони отвезем, малыш, — целует его сонное лицо Юнги и протягивает ему банан. — Сами катайтесь на пони, — обиженно бурчит мальчик. — С другой стороны, я рад, что мы приехали, вот это жизнь, — вдыхает полной грудью Намджун. — Ночь, костер и дикая природа. Чувствуешь запах свободы? — смотрит на мужа. — Чувствую запах твоего спрея от комаров, — ворчит Чимин. — Мне такая жизнь не вставляет, — ворчит Омарион. — Пока я одно фото загружу, вечность пройдет, не ловит ни черта, — вытянув руку с телефоном, ищет сигнал альфа. — Может, на дерево залезть? — Я тебя прошу, упадешь еще, — устало говорит ему Мо. — Если сломаешь себе руки, я за тобой ухаживать, наносить все эти крема и масочки не буду! Омарион не слушает, и пока Мо помогает Юнги нарезать овощи, взбирается на дерево. Через пять минут всю округу оглушает вопль альфы, который кричит «мои глаза», а оставшиеся на земле смотрят на разлетевшихся в сторону птиц. — Что случилось? — обеспокоенно встречает его на земле Мо. — Твой психопат друг и его муж случился, они сношаются как кролики, — стащив с себя маску, швыряет ее на землю Омарион. — Мусор сортируйте! — не больно бьет альфу веткой по заднице Чимин. — Подними маску и займись посудой! Омарион, проглотив ругательства, все выполняет.

***

Дети тем временем, закончив исследование леса, медленно двигаются в сторону лагеря. Амин, которого неумолимо клонит в сон, еле держит глаза открытыми, Ви и Ди, которых искусали комары, жалуются на отсутствие условий, и только Лэю, Ниньо и Тайге весело. — Хватит ныть, иначе папа разозлится, — говорит Ниньо брату, когда они доходят до озера. — Насладись лучше красотой. — Зачем мне эта красота, если я жертва комфорта, — ворчит Амин, опускаясь на камень у воды. — Кстати, мне нужны модели для фото, так что вы вдвоем на днях мне время уделите, — смотрит на альф. — Не проблема, что за фотосессия? — спрашивает Ниньо. — Ой, хотя нет, тебя фоткать не буду, ты мой брат, а мне нужны альфы топлес, — задумывается Амин. — Давай его я сфоткаю, — предлагает Лэй. — Нет, забудьте, Тайгу тоже фоткать не буду, — передумывает Амин, — найду других альф. Не хочу, чтобы в универе на выставке все слюни на моего парня пускали. — Детка, я только твой, — не собирается сдаваться Тайга. — Я очень хочу фотосессию от тебя, вон папа постоянно отца рисует, а у меня нет портрета, хоть будет фото от любимого. Кстати, все картины они в кладовке прячут, обматывают в ткани, думают, мы идиоты, и не увидим. Правда, все они чрезвычайно откровенные, но я больше всего ору с картины, где голый отец достоинство шоколадным тортом прикрывает. — Мои уши, — восклицает Ви. — Молчи, умоляю. — Зато у меня есть фотки Лэя, — внезапно говорит Амин, — продам за ту самую сумочку от Шанель. — Эй! Мы просто баловались! — подбегает к нему Лэй. — Ты обещал, что они только для меня! — Будет тебе сумка, — оттаскивает от него Лэя Ниньо. — Давай фотки. — Я передумал, — задумывается Амин, вызвав вздох облегчение от Лэя. — Учитывая, что там фотки в стиле ню, одной сумки будет мало. — Ну ты и предатель, — трясет кулаками Лэй. — Что угодно, говори, я куплю, — зажимает ладонью рот своего парня Ниньо. — Лжет он! Я на них одет, — вырывается из его рук Лэй. — Одет в шортики только, — хмыкает Амин. — Ниньо, не поддавайся, я тебе сам сфоткаюсь и пришлю, — тянет альфу в сторону омега, но тот, нагнувшись к Амину, шепчет ему в ухо: — Все куплю. — Можно и кэшем расплатиться, — подмигивает ему Амин. — Получишь деньги в городе, — обещает ему Ниньо и, обернувшись, тянет к себе Лэя. — Если тебе так сильно хочется потратиться, займись благотворительностью, — ругает его омега. — Скучные вы и слишком скромные, я сам моему персику на день влюбленных фотосессию подарю, — достает из кармана шоколадный батончик Тайга. — Я уже придумал концепт, недаром из зала не вылезаю. — Ты сейчас рассказываешь мне, что подаришь моему брату свои голые фотки? — отпустив Лэя, идет к нему Ниньо, и Тайга понимает, что сболтнул лишнее. — Нет, не голые, вообще нет! — отскакивает от него Тайга. — Просто Амин хочет подарок своими руками, я думал пофоткаться. — Сперва я эти фотографии посмотрю, — цедит сквозь зубы Ниньо. — Я не откажусь, если ты мне такие фотки подаришь, — обнимает его со спины Лэй, больше сдерживая, чем для просто ласки. — Мы же не празднуем день влюбленных, — оборачивается к омеге Ниньо. — Может, все же будем праздновать? То, что первая трагическая свадьба твоих родителей была именно в этот день и они его не празднуют, не значит, что и нам нельзя. Я, может, хочу тебе как в фильмах дорожку из роз сделать, мишку подарить, свечи зажечь, — с грустью добавляет. — Если хочешь быть со мной, смирись, что в нашей семье дня влюбленных не существует, зато любой другой день ты можешь назвать им, — не отступает Лэй. — Папа в этот день очень грустный, и хотя мой отец из кожи вон лезет, осыпая его подарками, выполняя все желания, в ночь на четырнадцатое февраля Эль Диабло спит на диване внизу. Я в группе поддержки папы в этом вопросе, так что без вариантов. — Тогда как вернемся домой, жди дорожку из роз, — нежно касается губами его щеки альфа. Сколько бы Ниньо ни доказывал ему свою любовь как словами, так и действиями, он все еще не уверен, что омега сполна осознает ее масштаб. Ниньо помешан на своем парне, и даже находясь с ним рядом и касаясь его, продолжает сомневаться, что это реальность, что вечно хмурый и серьезный для своих лет мальчик, которого он изводил во времена учебы, все же вложил свою руку в его ладонь. У Лэя нежные, изящные черты лица, и вся его красота аристократическая. У него глаза отца, но нос, губки, кожа — все он взял от папы. Главное украшение его внешности — это гладкие блестящие черные волосы, которые доходят ему до плеч. Лэй обладает кукольным очарованием, и на Кальдроне есть минимум трое альф, которые ему поклоняются. — Я как понимаю, вам вообще скучно не бывает, — смеется наблюдающий за спорами кузенов Ви. — Поэтому я и скучаю по вам, — прижимает к себе близнецов Тайга. — Я один не могу это все вывозить, особенно предков, они же психи. Может, вернетесь уже? — Нет, тигренок, — чмокает его в щечку Ди. — Мы тоже скучаем, но у нас все уже завертелось там, так что справляйся сам. — Надо было мелкого взять, он бы всю живность разогнал, и даже комаров, — думает о братике Лэй. — С ним куда-то идти — это технику его собирать, всех его солдат, оружие, увольте, — жалуется Ниньо. — Не обижай Лукаса, он Диабло, — щипает своего парня Лэй. — Поверь, мы все это знаем, — смеется альфа. — А ты знаешь, что если я намекну ему, что ты меня обижаешь, он минимум налысо тебя побреет во сне, а максимум своим игрушечным пистолетом застрелит, — хмыкает омега. — А ваш отец добьет, знаю, — вздыхает Ниньо. — Все равно он моя лялечка любимая, — улыбается Лэй. — Я его даже сыночком называю, потому что я за ним тоже ухаживал, подгузники менял, кашки делал. А он уже большой, армией обзавелся. — Ты сейчас прям как наши родители про нас, — хохочет Ви. — Ну, я, может, их понимаю, — бурчит Лэй. — А ты правда нас стесняешься? — Ты же знаешь, что нет, — понуро отвечает Ви. — Я просто переживаю и хочу, чтобы все хорошо прошло. — Ну давай сперва мы с твоим бойфрендом потусим, покажем ему, какие мы крутые, — предлагает Тайга. — Этого я боюсь больше, чем предков, — качает головой Ви. — Почему? — обижается Тайга. — Потому что ты потащишь его на свои бои без правил или бокс, а Ниньо попытается спихнуть ему тачку, — пожимает плечами Ви. — Тоже мне принц, я зато тачки хорошие продаю, — пожимает плечами Ниньо. — И пусть видит, какие у тебя крутые братья альфы, и если надо, могут и его защитить! — Все думают, что омег семьи надо защищать, что мы слабые, но ты хотя бы молчи, учитывая, что наши папы сами за себя постоять могут, — хмурится Лэй. — А ты хуже что ли? — смеется Амин. — Твои еще не знают, как ты чувака чуть не переехал. — Какого чувака? — мрачнеет Ниньо. — Твой рот — сито, — игнорирует вопрос своего парня Лэй, обращаясь к Амину. — Это ты, выйдя из машины, на него свой кофе вылил. — Шесть баксов просрал, — сокрушается Амин. — О чем вы? — взрывается Тайга. — Кто посмел? Кто вас обижал? — Никто, и кончай вести себя, как мой отец, поверь, мы с любым и даже с вами справимся, — хмыкает Лэй. — Да мой отец тоже со своей чрезмерной опекой достал, — вздыхает Амин. — Все же лучше, чем наш с его экспрессивностью, — цокает языком Ви. — Он позавчера, когда автомат деньги папы за парковку выплюнул, вырвал его из тротуара голыми руками, а потом твердил, что просто прилив адреналина был. Он чисто красовался, пока папа с глазами сердечками ему хлопал. — Клянусь, вот нахера постоянно красоваться, понятно же, что вы от друг друга без ума! — не понимает Тайга. — А я люблю в них это, они вечно молодые и безумные, — смеется Ди. — Думаешь, мы такими же будем? — смотрит на Амина Тайга. — Только не будь, как твой отец, он псих, — смеется Амин. — Почему он псих? — обижается за отца Тайга. — Его буквально зовут «псих», — хлопает друга по плечу Ниньо.

***

— Пора звать детей, все готово, — объявляет Намджун и опускается на стул. На большом походном столе уже разложены блюда, готовые к ужину. В центре стоит большой поднос с любовно приготовленным Намджуном осада и куриными ножками. Тэхен ставит на стол блюдо с тамале и эмпанады, которые разогрел на костре. Помимо этого на столе есть миски с салатом, кукуруза под сыром и соком лайма, тарелки с хлебом, гуакамоле с начос и соусы. Мо, который отвечает за выпивку, лично делает всем коктейль Куба Либре, а Тэхен разливает вино. — Я так расстроен, что даже секс не помог, — возвращается к столу натянувший на себя худи Сайко. — Ведь Ви прав, говоря о своем парне. Мы сумасшедшая семейка. — Вспомни себя в юности, это нормально, когда детям неловко из-за родителей, — подбадривает его Диабло. — Это нам должно быть неловко, учитывая, что наши дети стали зарабатывать уже почти столько же, сколько мы, — говорит Намджун. — Не дави на больное, — хмурится Диабло. — Лэй машину хочет поменять, я обрадовался, говорю, съездим в салон, какую хочешь, возьму. Тем более Ниньо поможет нам с выбором. А он говорит: «я сам куплю». Куда сам? А отец тебе зачем? — тихо добавляет. — Мой вторую квартиру в Ла Тиерре купил, — понуро говорит Намджун. — Только мой, зарабатывая, еще у меня деньги таскает, весь в отца, — качает головой Сайко. — Не метайте ножи, но я повторю, может, вы правда их чрезмерно опекаете? — спрашивает Омарион. — По сути они все взрослые парни, а вы носитесь с ними, как наседки. Ваши близняшки самые умные, что страну сменили, от вас сбежали, — смотрит на Сайко. — Хочешь сказать, им не нравится с нами жить? — хмурится последний. — А вы сами горели желанием жить с родителями? — спрашивает Омарион. — Те, у кого они были. Простите, — исправляется. — Если бы им было некомфортно, они бы съехали, — говорит Тэхен. — Как им съехать, если вы из всего трагедию делаете? — вскидывает брови Омарион. — Бедный Ви сказал, что пока не готов знакомить вас с семьей своего парня, а вы это как личное оскорбление восприняли. А ты? — смотрит на Намджуна. — Твой мелкий тебе локацию до сих пор скидывает. — Я пекусь о его безопасности, и Амин уж точно не хочет уезжать от меня, он отца не бросит, — давя сомнения, выпаливает Намджун. — Ну вот об этом я и говорю, — вздыхает Омарион. — Ладно, серьезно, — напрягается Юнги, — мы что, превратились в этих придурошных родителей, которые не дают детям свободу? — Они хотят уехать, — тихо говорит Чимин. — Ниньо мне новый ремонт показывал, видимо, намекает. — Так дайте им свободу! — восклицает Омарион. — Но как я без моих детей? — Намджун с отчаянием смотрит на мужа. — Скажи им, что они маленькие пока. Вам-то плевать, — обращается к Чонгуку, — у вас еще Лукас остается на лет десять. — Срочно делать новых! — подскакивает на ноги Сайко и смотрит на Тэхена. — Я так и понял, что влюбился в тебя, когда захотел родить тебе ребенка! — Сядь, психопат, ты не можешь родить, — шипит тянущий мужа вниз Тэхен. — Так это доказывает, что я так сильно тебя люблю! — не сдается Сайко. — А ты можешь родить, но не рожаешь! Ты меня вообще любишь? — За манипуляцию и по яйцам получить можно, — больно щипает его бедро омега. — Мы ждем внуков. — Я еще от разлуки с близняшками не оправился, как я без моего тигренка, у него в комнате до сих пор диско шар висит, он же совсем ребенок, — причитает Сайко. — Не будь тряпкой, — ворчит Чимин. — Я сам не хочу, чтобы мои дети съехали, но если они этого хотят, мы не имеем права им препятствовать. Они замечательные дети, учатся, работают, никогда нас не подводили. Мы должны перестать их ограничивать и научиться им доверять. — Кто говорит о доверии? — смотрит на него Диабло. — Речь о защите, о безопасности. Это мой долг, как отца, всегда быть за спиной моих крох, я не смогу и дня без Лэя. — Любимый, всю твою жизнь ты кого-то защищал, может, и правда отпустим, а ты будешь защищать меня и Лу, — берет его за руку Юнги. — Я сам вас всех защищу, — размахивает своим новым копьем Лукас. — А нам что тогда делать? В чем смысл моей жизни, если я семью больше не обеспечиваю? — растерянно смотрит на друзей Сайко. — Они ведь сами себя прекрасно обеспечивают. — Минуточку, ты меня будешь обеспечивать до конца и еще на том свете, — хмурится Тэхен. — Как хорошо, что у меня есть ты. Ты не даешь деньгам накопляться, а я не теряю смысл жизни, — прислоняется лбом к его лбу альфа. — Как бы нам тяжело ни было, давайте отпустим их. Начнем новый год с перемен, — без энтузиазма объявляет Намджун. — Не будем плохими родителями. — Я извинюсь перед Ви, — кивает Сайко. — Прекрасное начало, — хлопает его по плечу Мо. — Придут, и скажем, что им пора двигаться дальше и покидать родительское гнездо, мы дали им все, что могли, — голос Чимина срывается, но он быстро берет себя в руки. — Парни, — идет к только вышедшей из леса молодежи Ниньо, который хотел оповестить родителей, что они вернулись и нечаянно подслушал конец их разговора. — Они хотят, чтобы мы съехали. — Чего? — растерянно смотрит на брата Амин. — Быть такого не может. Отец не хочет! Он меня не прогонит! — Клянусь, я сам услышал их разговор, — с грустью говорит альфа. — Видимо, от нас так и не дождались, решили уже действовать, — прикусывает губу Лэй. — Я их понимаю, — кивает Тайга. — Они нам столько дали, а мы не можем подарить им свободу. Бедные мои родители с шумоизоляцией. Давно мне надо было валить. — Так сделайте им подарок на праздник, они обрадуются, — тихо предлагает Ди. — Но я не хочу оставлять мелкого, и вообще, как я буду без моих Гукюнов, — прячет лицо на плече своего парня Лэй. — Они же как дети, забывают поесть, когда болеют, невозможные, да они Лукаса угробят. — Надо, ты же хочешь им счастья и быть хорошим сыном, мы справимся, — поглаживает его по волосам Ниньо. — Как он мог, как так, — не может найти себе место Амин. — Я же его принц, он говорит, что дышать не может без меня. Он моя любовь, он клялся, что всегда будет рядом, и теперь он меня прогоняет, — не сдержавшись, плачет омега, и Тайге приходится вжать его лицо в свою грудь, чтобы родители не услышали вопли. — Тихо, малыш, не плачь, он по-прежнему любит тебя, — пытается успокоить омегу Тайга. — Ничего себе подарок, — хмыкает Ниньо. — Мой любимый омега, значит, сможет без меня, а я без него не смогу, — обернувшись, с грустью смотрит на папу. — Ладно, пошли, не буду больше плакать, обещаю. Раз мой Волк считает, что так ему будет лучше, я смирюсь, — успокоившись, говорит Амин, и вся молодежь двигается к столу. — Наконец-то, мы думали, уже без вас встречать будем, — проморгавшись, говорит Тэхен и поднимает бокал. — Как вкусно пахнет, — забыв обо всем, тянется за мясом Тайга, и только собирается опуститься на стул во главе стола, как получает укоризненный взгляд от папы. — Это место дедушки Лэя, — шипит Тэхен, и Тайга, извинившись, садится рядом с Мо. — Скоро будет дядя Аарон звонить и Тэсон с Феем, так что не расходитесь, — накладывает в тарелку Лукаса еду Юнги. — С дедушкой Минсоком и с Шивоном мы за вас уже поговорили, потом чтобы все с ними связались и поздравили! — Я бы хотел кое-что сказать, — начинает Ви, понимая, что тянуть смысла нет. — Отец, прости, если обидел тебя. Я виноват. — Ну что ты, крошка, — крепко обнимает его Сайко. — Это я виноват, я не должен был так реагировать. — Это не все, пожалуйста, дослушайте нас, — выходит вперед Ниньо и, подбадриваемый остальными парнями, выпаливает: — Мы хотим съехать. — Что? — одновременно восклицают все взрослые, и Ниньо на пару секунд теряется. — Давно надо было это сделать, но мы никак не могли собраться, — прочистив горло, продолжает парень. — Амин пока будет жить со мной. — Пап, я перееду в нашу квартиру в центре, — тихо говорит Лэй. — Я тоже куда-то перееду, — с полным ртом мычит Тайга. — Что-то вы не очень радостные, — хмурится Лэй, наблюдая за явно расстроенными взрослыми. — Нет, все в порядке, — первым берет себя в руки Тэхен. — Вы уже взрослые, и мы уважаем ваш выбор. — Ладно, мы тогда руки помоем и сядем, — кивает Лэй, и дети удаляются к крану. — Ты чего плачешь? — шипит Тэхен на мужа, который пытается спрятать блестящие глаза. — Соринка в глаз попала, — бурчит Сайко и тянется за салфеткой. — Мой принц от меня устал, я не смогу, я не выдержу, — залпом допивает виски Намджун. — Это выше моих сил, Лэй еще ребенок, у него паук в комнате был, он меня позвал. Кто будет пауков выводить моему крошке? Кто? — с ужасом смотрит на супруга Чонгук. — Моя жизнь закончена, — причитает Сайко. — Я официально без детей, мой омега делать новых не хочет. Все меня бросили. Все! — Зато наши песики всегда с нами, — хмыкает Омарион, накладывая себе салата. — Я не хочу в пустой дом без тигреночка, — шмыгает носом Тэхен. — Ты должен быть сильным, — с мольбой смотрит на мужа Сайко. — Ты видишь, я расклеиваюсь, а ты должен держаться. Если и ты расклеишься, я в том вонючем озере утоплюсь. — Вот так вот рожаешь, растишь, души не чаешь, а потом они уходят, — прячет слезы на груди мужа Юнги. — А я тебе говорил, нужно десятерых заводить, мало того, что такой генофонд пропадает, так и Лукас скоро на своем гелике укатит. Мы останемся вдвоем в пустом доме, — сокрушается Диабло. — Держите лицо, позорники, — шипит Мо, заметив возвращающихся детей. За ужином почти все молчат. Сайко даже не ест шоколадный торт с тройным шоколадом, который специально для него в честь праздника заказал муж. До полуночи остается полчаса, Ниньо раздает всем бенгальские огни, а Мо разливает шампанское. — Нини, — внезапно обращается к младшему Намджун и, усиленно игнорируя пытающегося убить его взглядом Чимина, продолжает: — Помнишь, я тебе в пять лет обещал кукольный домик со стразами? — И подарил, — доедает тамале Амин, который слишком обижен на отца, чтобы смотреть на него. — Я такой же отстрою большой для тебя, обещаю, но пока он будет строиться, поживи еще с нами, — шумно сглатывает альфа, и все в шоке смотрят на него. — Первая глыба треснула, как предсказуемо, — качает головой Омарион. — Сам Ким Намджун запинается, вот это я дожил до чудесных времен, — хлопает ресницами Чимин. — Если согласишься, сынок, учти, что домик тебе он будет строить вечность. — Отец, — наконец-то смотрит на него Амин, — ты хочешь, чтобы я остался? — И твой брат тоже, — кивает Намджун. — Слабак, — кашляет Омарион. — Я не понимаю, — нахмурившись, смотрит на него Ниньо, — вы сами сказали, что нам пора съехать, а теперь ты говоришь, чтобы мы остались. — Кто это сказал? Да чтоб у меня язык отсох такое говорить! — подскакивает на ноги Сайко. — Это он! — тычет в Омариона. — Он во всем виноват! Никто из нас не хочет, чтобы вы съезжали! — Так ты поэтому такой хмурый? Напоминаешь мне того Диабло, которым детей пугают, — целует отца в щеку Лэй. — Ты же мое сердце, — крепко обнимает сына Чонгук. — Я не готов не целовать тебя каждое утро, пока ты сонный ворчишь, чтобы я уже ушел на работу. — Я больше никогда не буду печь пироги, если ты не будешь их есть, — протягивает Ниньо руки Чимин, и альфа сразу обнимает папу. — Клянусь, мы не будем больше вас расстраивать, мы вообще с твоим отцом дадим обет воздержания! — объявляет Тэхен Тайге. — Это ты загнул, — хватается за сердце Сайко. — Да расслабьтесь, мне все подходит, и я никуда съезжать не хочу, — тянется за отцовским тортом Тайга. — У нас шикарный особняк, тренажерный зал, доставка еды за ваш счет. Я вообще думал у вас в подвале жить после тридцати. — Ты же шутишь? — удивленно смотрит на него Амин. — Конечно шучу, — хохочет Тайга. — Будем жить в кукольном домике со стразами, который тебе отец построит. — Мне подходит, — очаровательно улыбается ему Амин. — То есть, вы не уедете? Не сейчас? — с надеждой смотрит на детей Чимин. — Нет, терпите нас дальше, — опускается на свое место Ниньо. — Нам пока рано жить без вас. Я съеду, когда женюсь, — улыбается Лэю, и тот смущается. — Ты же квартиры покупаешь, я думал, ты себе новое гнездо обустраиваешь, — хмурится Намджун. — Что поделать, я весь в отца — вкладываюсь в недвижимость, — пожимает плечами Ниньо. — Мой волк, — целует его в макушку Намджун, и вокруг наступает тишина. — Он ведь даже не пил толком, — с беспокойством смотрит на редко проявляющего нежность мужа Чимин. — Нас особо никто не задерживал, когда мы уезжали, — ворчит Ви. — Потому что мы уважаем свободу выбора, но это не значит, что мы не страдаем, — говорит ему Тэхен. — Так, почти полночь, так что давайте выпьем за то, чтобы наша семья всегда была вместе и процветала, — поднимается на ноги Мо. — И желаю вам всем много внуков, уверен, вашей любви хватит на еще несколько поколений. — Я для внуков этаж спроектирую в доме, — с гордостью объявляет Юнги и, заметив испуганный взгляд мужа, добавляет: — лет через десять. — Я не войду в новый год, пока не набью морду этому змею, — засучив рукава, поднимается Сайко. — Это он во всем виноват! Он нас натравил друг на друга! Сделай уже харакири, избавь нас от себя! — Только не в лицо! — подскочив на ноги, пятится к дереву Омарион. — Никто не хочет психа задержать? Сайко не успевает напасть на Омариона, потому что оба замирают на месте, услышав доносящийся из леса и, кажется, приближающийся к ним вой. Уже в следующую секунду Сайко находит себя в объятиях Омариона, который, прижимая к себе альфу, молит пока неизвестное животное не есть красивых. Тайга поднимает миску с мясом и, перевернув стул, бежит к близняшкам, крича, чтобы они закрылись в машине. Ниньо хватает в охапку Чимина, а Намджун, перекинув Амина через плечо, бежит к эскаладу. Мо тяжелее всех остальных, потому что пока его муж обнимается со своим врагом, ему приходится с трудом дотащить не слушающихся его собак до джипа. — Бери брата и бегите в машину! — кричит Чонгук Лэю, который уже и так пятится к гелендвагену, а сам, подхватив на руки сопротивляющегося Юнги, услышав крик омеги о Лукасе, ставит его на землю и с ужасом смотрит на идущего к лесу ребенка. — Лукас, стой! Держите его! — срывается за сыном Диабло, за которым бегут Намджун и Мо, но Лукас не слушается. — Все нормально, — поднимает с земли копье Лукас. — Я разберусь, никто не съест моего папу! — рычит маленький альфа, рядом с которым воинственно стоит Муфаса. Никакого воя больше нет, вокруг снова тишина, и слышно только чириканье птиц, которых напугали суматошные люди. — Нет, определенно никуда я от них съезжать не буду, — откусывает от куриной ножки Тайга, за которым прячутся его братья, и поглядывает на так и сидящего в руках Омариона отца и абсолютно спокойно попивающего шардоне папу. — Это просто койот, — зевает Тэхен, доливая себе выпить. — Забудь о том, что было, — отскакивает от Омариона Сайко и стряхивает одежду. — И ты забудь, попробуй пикнуть про это, — шипит Омарион. — Поверьте, мы этого не забудем, — обещает им Мо. Лэй снова раздает бенгальские огни, и все, собравшись у стола, готовятся отсчитывать последнюю минуту до нового года. — Мясо? Это все, что ты спас? — кривит рот остановившийся рядом с Тайгой Амин. — Я вас спиной прикрыл, — не испытывает мук совести альфа. — Нини, все нормально, привыкай, — усмехается Тэхен. — Вон, мой муж невесту изображал, а если бы не это, то спасал бы торт. — Папенькин сыночек, — бурчит недовольный Лэй Ниньо. — Ты был вторым в списке спасения, — невозмутимо объявляет Ниньо. — С новым годом, семья, — поднимает бокал Намджун и второй рукой обнимает мужа. — С новым годом, — вторят ему все остальные, а Юнги, поцеловав Чонгука, опускается на корточки и, притянув к себе сына, говорит: — Бесстрашный Чон Диабло Лукас, отныне возвожу вас в ранг моих рыцарей. Мальчик, довольный услышанным, крепко обнимает папу, а альфы с завистью смотрят на Лукаса, который сегодня наглядно продемонстрировал всем, кто сильнейший. — Нам придется сильно постараться, чтобы вернуть уважение теперь уже омег, — бурчит Сайко мужчинам. — Особенно вам двоим, — смотрит на него и на Омариона Намджун.