Одиночество

Стук.

Что такое одиночество?

Удар.

Одиночество — состояние одинокого человека.

Вздох.

Что такое одиночество? Это состояние и ощущение человека, находящегося в условиях реальной или мнимой коммуникативной изоляции от других людей, разрыва социальных связей, отсутствия значимого для него общения.

Слишком заумно.

Так… Что же тогда такое одиночество?

Это блядская пустота. То — что сводит сума. Это гул в ушах из-за тишины, невыносимый настолько, что хочется упасть в воду и никогда не слышать что либо. Это мозолющая глаза пустая комната в огромном пространстве. Это пустой дом. Это…

Это твой образ жизни?

Нет… Это мера. Вынужденная мера. — Дим…? Эхо. Нет. Он был один. Никто не мог его позвать. Никто не должен был приходить. Хлопок длинной ткани халата и быстрый топот твердого каблука его обуви. Он развернулся и быстрым шагом направился вон из комнаты. — Дим, ты тут?

Никого нет. Нет ответа. Только стук от скорого шага.

Красные глаза быстро бегали по каменным стенам коридора. Камень.? Какая же серость. Редкий белый материал в стенах… Мрамор? Безвкусица. Всё здесь такое серое… Прямо как седина в его длинных волосах.

Посмотри, во что ты себя превратил. Растрепанный. Неопрятный. Уставший. Может пора заняться собой?

Глаза расширились, зрачки сузились. Он ускорился, идя по коридору дальше… Дальше… даль…- — Диамкей!

Уходи. Тебе здесь не рады. Уходи, кем бы ты ни был.

Мимолётным взглядом он уловил блеск чего то зеркального… Он замедлился. Остановился. Зеркало. Он посмотрел в него.

Кем была личность, смотрящая на него оттуда?

Длинные волосы; уставшие и зашуганные красные глаза; бледное, мертвецкое лицо. Он прикоснулся к отросшим волосам. М-да, надо было подстричься… Уже привычные короткие локоны сейчас были неузнаваемы. Но такие же серые.

Все серое. Серый. Серый… Красный?

Ему в душу смотрели два рубиновых глаза. Хотелось выцарапать их. Они уже не те какие были когда то… Когда? Он уж и под страхом смерти не вспомнит.

Смерть… Возможно, то, чего он до сих пор боится.

Треск.

Зеркало растрескалось, упало на пол с серой стены.

Осколки лежали у него в ногах. Осколки, самые мелкие, воткнулись ему в кулаки.

Кап.

На пол упала капля алой крови.

Стук.

Он вновь уходит дальше.

— Дима! Ответь мне…! Он вновь ускорился. Он пытался уйти от того, кто его звал. Он пытался уйти от существа, что смотрело на него из зеркала.

Серый… Серый камень… Стены. Нет. Что то красное…

Шторы, которые закрывали окна, сейчас были так похожи на… Флаги?

Красный и его тона… Кровь. Голод. Боль. Смерть.

Он ускоряется, срываясь чуть ли не на бег.

Он здесь только один. Никто ему не помешает. Он пытается убежать, но от кого? Он же… Один? Бежать сложно. Растущая вновь боль в теле дала о себе знать. Казалось, его начало разрывать изнутри. И даже его протезы не помогали ему двигаться лучше… Ему стало страшно.

Страшно? Что такое страх?

Страх — это сильнейшее, естественная человеческая эмоция. Механизм, позволяющий людям выживать.

Это чувство, возникающее при ощущении опасности.

Опасность?

Да. Опасность! Люди, существа за стенами… Они и есть опасность.

А может опасность это он и есть? Он представляет огромную опасность обществу.

Как банально.

Он один.

Он никому не может навредить. И никто не навредит ему.

Пока вокруг него серые стены. Серые… Пока они окружают его, он в безопасности.

Но один.

Снова быстрый шаг. Его шатнуло в сторону, но он продолжил убегать. Сквозь боль, но лишь бы дальше от того, кто искал его. — Диамкей, отзовись!

Зачем его ищут?

Он устал бежать. Появилась одышка. Он чуть пробежал вперёд, и его снова занесло. Ноги подкосились. Он опёрся об стену, холодную стену. Каменную стену. Камень… Серый… Ногти впились в твердую поверхность. Свободной рукой он схватился за голову, зарываясь ладонью в волосы, оттягивая их, желая почувствовать хотя бы боль от этого действия. И он почувствовал её.

Смех. Смех?

Разве люди не смеются когда им весело? Или что то интересное происходит?

А ещё они смеются когда им страшно.

Тихий смешок вырывается из его грудной клетки, сквозь зубы. Он посмеивается. Тихо… Громче… Громко. Истерично. Смех разлетается эхом по длинному, на вид уже бесконечному коридору. Ему не страшно. Ему не больно. Ему весело. Из-за собственной ничтожности. Ему смешно с собственной неспособности смириться с тем, что он сходит сума из-за его собственного одиночества. Спиной прижимается к холодной стене. Ноги подгибаются, и он спускается на пол, сидя и продолжая смеяться. Он закинул голову назад, закрывая свои глаза и обеими руками хватаясь за голову.

Он не переставал смеяться. Он уже начал закашливаться, но остановиться не мог.

Он не слышал ничего. Наконец. Только его собственный смех и звон в ушах.

Это ли удовлетворение? Возможно.

Воздух заканчивался и сил продолжать все-таки уже не было. — Дима..? Дима что с тобой?! Он даже не заметил как из-за угла вывернула фигура в черной кофте и капюшоне. — Эй эй эй, ответь мне, Диамкей! Его потрясли за плечи. Кто..? Он же один, разве нет..? Убрав руки с лица, его поплывшее зрение уловило только лицо юноши, смутно знакомое ему. Он не осознал, как его попытались поднять на ноги, как с ним пытались разговаривать, как его звали.

Звали..? Зовут… Это как имя? Или как приглашение?

Он совсем ничего не осознавал. Он перестал слышать зов человека, который пытался ему помочь. Ему казалось, он всегда будет один в стенах своего убежища, но… — …я же один..? … никого тут быть не должно…

А в ответ тишина.

Видимо, он и вправду один.

Тишина.

Что такое одиночество?

Это… То, чего действительно нужно бояться.