Потонувшие во Тьме

997 год. Той же ночью. Кошмары перестали преследовать Элайн с того самого дня, когда она встретила Джозефа. Казалось, само его присутствие не позволяло ей вспоминать всё то, что произошло в её прошлом. Однако эта ночь стала исключением. Учитывая, что у парня был очень чуткий сон, он очнулся сразу, как только до его слуха донеслись неразборчивые бормотания Элайн во сне. Сонно потерев глаза, Джозеф приподнялся на локтях и сел, бросив взгляд на девичью фигуру, лежащую у противоположной стороны стены. К своему удивлению, он обнаружил, что рука Элайн неестественно сильно дрожала, а по всему её телу пробегали мутно-голубые линии, подобно вспышкам молнии. И тут в его голову ворвалось воспоминание о первом дне их знакомства, ведь в тот день она рассказала о том, что её магическая сила неконтролируема. Вдруг неразборчивые бормотания девушки превратились в отчётливые, но тихие слова. — Нет... Нет, пожалуйста, не отдавай меня им... Подскочив с места, Джозеф подошёл к Элайн и опустился на корточки рядом с ней, осторожно взяв её за руку, несмотря на колющую боль, последовавшую за прикосновением к ней. — Элайн... Однако на это она никак не отреагировала, продолжая пребывать в кошмарном сне. Её тело продолжало слегка подрагивать от магической энергии, которая, казалось, грозилась поглотить её целиком. — Отец, прошу... Не... не отдавай меня им! Пожалуйста... Парень на мгновение оцепенел от услышанного. В голову тут же полезли ужасающие догадки, и он мог лишь надеяться, что то, о чём он подумал, так и останется догадкой. — Элайн, проснись! — воскликнул Джозеф, вытянув руки и слегка тряхнув её за плечи. — Не отдавай... меня... — ещё тише прошептала девушка, по-прежнему не реагируя на его слова. Метнув взгляд на её руки, он обнаружил, что голубые линии стали ярче, а кожа покраснела и воспалилась от силы её магии, вышедшей из-под контроля, которая вредила ей самой. Чёрт возьми, как заставить Элайн успокоиться и очнуться? Недолго думая, он развернул её спиной к себе и крепко обхватил за плечи сзади, прижимая к себе. От большего контакта с её телом он почувствовал еще больше боли, но до этого ему не было абсолютно никакого дела, и его руки лишь сильнее сжали девушку в объятиях. Неожиданно Элайн очнулась и резко подалась вперёд, из-за чего парень машинально выпустил её из рук. Её дыхание участилось настолько, что казалось, словно ей совершенно не хватало воздуха. Её взгляд упал на собственные руки, которые не прекратили свою дрожь, однако магия, едва не поглотившая её полностью, уже утихомирилась и лишь слабые и более мутные синие линии пробегали по коже девичьих рук. — Как ты это сделал?.. — неожиданно спросила Элайн, медленно переведя удивлённый взгляд на Джозефа, сидевшего рядом с ней. Каждый раз, когда её магия выходила из-под контроля, предотвратить её всплеск было просто невозможно. Однако ответа на её вопрос не последовало, но и настаивать она не стала. Элайн выдохнула, чувствуя холод по всему телу, и даже не заметила, что плащ спал с неё, когда она очнулась. Чёрное платье, которое она носила всё время, хоть и было длинным, никак не защищало от холода. Внезапно подхватив её тело на руки, Джозеф понёс её к противоположной стороне стены, где спал он сам, и осторожно усадил на простыню. Взгляд девушки по-прежнему был потерянным, и он знал, что она не сможет уснуть в ближайшее время. Снова прижав её к себе, парень начал осторожно поглаживать локоны её темных волнистых волос, которые своей длиной достигали самой поясницы. Совершенно неожиданно Элайн опустила голову ему на колени и приняла лежачее положение, раскинув руки впереди себя. В это мгновение она чувствовала себя настолько подавленной, что ей просто нужно было позволить себе проявить чёртову слабость. Удивлённый её неожиданным действием, Джозеф лишь продолжил проводить рукой по её волосам. Спустя некоторое время, убедившись, что она не спит, он вдруг окликнул её: — Элайн... Девушка не ответила, но он знал, что она его слышит. — Послушай, я... Я понимаю, что это тяжело. И я знаю: с тобой случилось нечто ужасное, и теперь это не даёт тебе покоя. Но ты не можешь всё время держать всё в себе, это только сильнее разрушит тебя. Однако ответом ему была тишина. — Хорошо, — с тихим вздохом пробормотал Джозеф. — Это нормально, ты не должна, если тебе не... — Ты прав... Элайн медленно подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Ни разу за всё время с тех пор, как они встретились, парень не видел её в столь подавленном состоянии. Это не могло не напрячь.  — Что? —  осторожно переспросил он.  — Ты прав. Я не могу всё время держать это в себе.   Джозеф, даже не надеясь на то, что она согласится, удивился её словам, но ничего не ответил, давая ей возможность продолжить. — Это случилось шесть лет назад... 

***

991 год. Огромная библиотека мрачного особняка на окраине леса была освещена лишь тусклым тёмно-синим светом, льющимся из высокого окна. Элайн проводила здесь практически всё своё время. Ей попросту нечем было заняться. После смерти матери отец редко бывал дома и мог не возвращаться неделями, оставляя дочь совсем одну. Каждый раз, возвращаясь, он был далеко не в трезвом состоянии. Смерть жены, казалось, мало его волновала, потому что всё своё свободное время, когда он не занимался пиратством, он проводил в борделях и тавернах. Особняк принадлежал её матери, Антуанетт Гонтье — девушке из знатного французского рода. Она была единственным ребёнком в семье и жила с матерью, которая стала вдовой после того, как был убит её муж. Красоте девушки можно было только позавидовать. Мать Антуанетт не раз говорила дочери, что её супругом должен стать только самый достойный, однако в конце концов девушка была вынуждена выйти замуж за пирата Маркуса Хэйвуда, который изнасиловал её, впоследствии чего она забеременела. Практически все женщины рода Гонтье были ведьмами, включая Антуанетту и её мать, но всем им приходилось скрывать свою сущность из-за охотников, которые жаждали их смерти. Маркус открыто выражал свою неприязнь к сверхъестественному, магии — ко всему, что было с этим связано. Более того, он активно поддерживал дело охотников, что несказанно встревожило Антуанетт, когда она осознала, в какой опасности окажутся она и её дочь Элайн, если этот человек узнает об их происхождении. Но однажды Гонтье всё же выдала себя, не раздумывая воспользовавшись магией, чтобы уберечь дочь, когда Маркус попытался ударить её. Она понимала, насколько опрометчиво было выдавать свою сущность, но не могла просто смотреть на то, как он обращается с Элайн. Защитив её, пусть и не от смертельной опасности, она подставила под удар себя, ведь узнав о том, что его жена ведьма, Маркус, казалось, совершенно обезумел. В ту же ночь он увел её из дома и без капли сожаления сдал жену охотникам, отказавшись даже присутствовать на казни и не думая о том, что лишает свою дочь матери. Элайн он сказал, что её мать была больна, что и привело её к неминуемой смерти. Разумеется, никаких подозрений в тот момент у девочки не могло возникнуть. По окрестностям Туманных Земель в тот момент и правда распространялась смертельная зараза, унёсшая уже не одну жизнь. Да и Элайн на тот момент едва ли исполнилось пять лет — ей в голову и мысли не приходило, что отец мог солгать ей. Разумеется, она была разбита потерей матери, отчего не спала по несколько суток и с того самого момента практически не выходила из библиотеки, даже ночуя там. Здесь, в окружении бесчисленного количества полок, напрочь забитых книгами, Элайн казалось, что мама где-то рядом, ведь именно Антуанетт привила своей дочери любовь к чтению. И эта часть дома напоминала девочке о ней. Маркус не решился отдавать и Элайн, надеясь, что она не будет такой же, какой была её мать, однако его отношение к дочери не было хорошим. Наоборот — он стал ещё более озлобленным. Сейчас, сидя на подоконнике и читая книгу на французском языке, который Элайн без труда освоила благодаря большому количеству книг в библиотеке, она время от времени поглядывала в окно. Сумерки сгущались, а небо становилось всё темнее и темнее с каждой прочитанной страницей. Часть её хотела, чтобы отец поскорее вернулся домой, ведь, как и любой ребёнок, девочка была эмоционально привязана к своему отцу и скучала, как бы он к ней ни относился. Но другая часть Элайн боялась его возвращения, зная, что если он снова будет в плохом настроении, что наиболее вероятно, то может сорваться на неё или, еще хуже, начать избивать. Хоть девочка и любила его, она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Ей порой казалось, что в окружении диких зверей она чувствовала бы себя в большей безопасности, нежели рядом с родным отцом. Заправив выбившуюся прядь своих волнистых волос за ухо, Элайн продолжила читать, как вдруг краем глаза уловила движение за окном. Всё её нутро плотно сжалось, когда она увидела отца, приближавшегося к крыльцу дома с очередной бутылкой в руке. Подскочив с места и положив книгу на подоконник, она босиком выбежала из библиотеки, прошла длинный коридор второго этажа и, едва добралась до главной лестницы, как входная дверь захлопнулась следом за вошедшим мужчиной. Чувствуя, как сердце в очередной раз пропустило бешеный удар, словно бы её ждала смерть, Элайн нервно сглотнула и мигом спустилась вниз по лестнице.  Маркус даже не обратил на неё внимания и молча прошел в дом. Под глазами у него были темные синяки, которые отчетливо отображались на его лице под тусклым светом свечей, расположенных по всему дому в высоких канделябрах. — Принеси воды, — резко велел он, опускаясь в ближайшее кресло и по-прежнему не желая смотреть на дочь. Элайн немедленно подошла к столику, на котором стоял большой кувшин с водой, взяла кружку и, набрав в неё воду, вернулась к отцу. Тот грубо выхватил кружку из её руки, отчего девочка непроизвольно вздрогнула, и вылил содержимое себе в глотку. Наконец мужчина перевёл свой взгляд — мрачный и тяжёлый — на дочь. Маркус обладал довольно привлекательными и одновременно строгими чертами лица, и несмотря на свой возраст, выглядел совсем молодо. Лишь синяки под глазами омрачали его внешний вид, словно показывая, что за внешней красотой скрывается уродливая чёрная душа. Каждый раз, вглядываясь в эти тёмные глаза, Элайн казалось, словно она смотрит в глаза не своему отцу, а самому дьяволу. После смерти матери она стала замечать это каждый раз. Антуанетта была Элайн не только матерью. Она была для неё защитой — прочной ограждающей стеной, которая держала девочку в безопасности, не позволяя увидеть истинную сущность отца. Но теперь, когда она мертва, Элайн столкнулась лицом к лицу с жестокой правдой. С тем, что было от неё скрыто. Со стороны отца Элайн никогда не чувствовала и толики любви по отношению к себе. И с каждым днём она всё больше чувствовала тоску, поглощавшую её изнутри. Она отдала бы всё, чтобы снова увидеть маму. Но как бы сильно она этого ни желала, её не вернуть. Уже нет. Элайн сомневалась, что когда-нибудь испытает боль, которая окажется сильнее, чем потеря родной матери — единственной в этом жестоком сгнившем мире, кто любил и заботился о ней. В реальность её мгновенно вернула болезненная крепкая хватка на своём запястье. Очнувшись от мыслей, девочка посмотрела на отца и поняла, что он уже несколько раз выкрикивал её имя. — Я спрашиваю, ты опять бездельничала? — своим обычным резким тоном произнёс он, немигающим взглядом глядя на дочь. Элайн тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком, вынужденно глядя в глаза напротив, которые казались такими чужими. — Я читала... — Читала, — с издёвкой повторил Маркус, прежде чем так же резко отпустить её руку. Девочка тут же схватилась за своё запястье, на котором остались алые отметины от его пальцев. У неё не было никаких сомнений в том, что эти следы очень скоро превратятся в очередные синяки на её теле. Элайн вернула взгляд на отца, начавшего пить из бутылки, которую он притащил с собой. Впервые за все эти годы Элайн почувствовала вспыхнувшее глубоко внутри неконтролируемое желание ответить ему, попытаться выяснить причину его столь ужасного отношения к ней. — Почему ты так поступаешь со мной? — спросила она, приложив огромные усилия, чтобы голос звучал ровно. Взгляд Маркуса от её слов помрачнел ещё больше, и тут же метнулся на Элайн, внутри которой всё похолодело и сжалось от страха. Этот взгляд всегда пугал её, ведь после этого обычно случалось что-то плохое. — Закрой рот и иди в свою комнату, — холодно ответил он и вновь прильнул губами к горлышку бутылки. Элайн знала, что разумнее было подчиниться и уйти, пока он спокоен, пока ничего с ней не сделал. Однако она не могла больше так жить, не зная причины, по которой единственный оставшийся ей родной человек так сильно ненавидит. — Но я имею право знать! Скажи мне! Скажи уже наконец, что я сделала, чтобы заслужить твою ненависть! — на последних словах её голос повысился достаточно, чтобы вывести его из себя. Маркус изогнул бровь, прежде чем опустить бутылку на пол рядом с креслом и медленно подняться, выпрямляясь во весь рост. Элайн вновь тяжело сглотнула — он был не только очень высоким, но и достаточно крупного телосложения, что не могло не внушать страх. И теперь Элайн поняла, что зря начала всё это, ведь вместо ответа ей придётся понести наказание. А с наказаниями Маркус всегда был весьма щедр. Он начал медленно приближаться к девочке, в то время как та, поглощённая страхом от осознания того, что сейчас произойдёт, отступила назад и, развернувшись, собиралась убежать к себе в комнату, однако крепкая хватка за волосы остановила её, надёжно удерживая на месте. Элайн попыталась вырваться из хватки отца, но в ответ он намотал её волосы в кулак, делая любую попытку освободиться болезненной, и грубо развернул дочь лицом к себе. — Мне послышалось, Элайн, или ты на самом деле посмела повысить на меня голос? Почувствовав очередной ком в горле, девочка сглотнула и отвела взгляд. Замахнувшись, он сильно ударил её по лицу, отчего кожа мгновенно вспыхнула адской болью. — Я задал тебе вопрос! — спокойный тон его голоса вновь стал резким. — Думаешь, что можешь повышать голос на меня, и это тебе сойдёт с рук? — Я... Я просто хочу знать правду... — тихо пробормотала Элайн, схватившись за щеку, которая разрывалась мучительной болью от удара. Взгляд его темных глаз стал еще более озлобленным и жестоким. Напряжение и страх внутри Элайн возросли с новой силой. Последовал второй удар, который едва не сбил её с ног, однако Маркус крепко удерживал дочь на месте. Неожиданно для Элайн он оттолкнул её к стене, и на этот раз, не удержавшись на ногах, она упала, больно ударившись головой о поверхность стены. Зажмурив глаза, девочка попыталась пошевелиться, но услышала звук расстёгивания ремня и застыла в оцепенении, ведь каждый раз после этих звуков следовала порка, впоследствии чего за каждым ударом оставались запёкшаяся кровь, синяки, рубцы. Шрамов на её теле было не сосчитать. И всё, что ей оставалось делать, — надеяться, что мучительная пытка закончится как можно скорее. Что она, маленькая слабая девочка, могла сделать против взрослого сильного мужчины? Маркуса никогда не терзала совесть за свои зверские и жестокие действия по отношению к дочери. К своей собственной родной дочери, которая не сделала ничего, чтобы заслужить это. Элайн вздрогнула, ощутив, как его рука опустилась на её ногу и небрежно задрала платье, обнажая и без того истерзанные колени и бёдра. Как бы девочка ни пыталась, она не могла заставить себя открыть глаза и лишь сильнее их зажмурила, когда тяжёлый ремень ударил её по бёдрам, вызвав уже знакомую боль в старых шрамах и пробудив трепещущий страх. Слёзы тут же потекли из её глаз. Боль была невыносимой. После третьего удара Элайн уже почувствовала тёплую влагу на коже и знала, что это была кровь. Она уже сбилась со счёта, сколько ударов он нанёс ей, а Маркус, казалось, не собирался прекращать порку. Уже не чувствуя ног от боли, Элайн распахнула глаза и попыталась схватить его руку. — Хватит... Пожалуйста, хватит, прекрати!.. — надломленным голосом прохрипела девочка. — Закрой. Свой. Рот. — прошипел он ледяным тоном, акцентируя каждое своё слово более мучительными сильными ударами. Внезапно девочка почувствовала странное покалывание по всему телу, но это было не из-за ударов или боли. Это было похоже на то, как если бы по ней прошёлся разряд от удара молнии. Висок начал пульсировать от резкого жжения. Голова словно раскалилась, готовая взорваться в любую секунду. Посмотрев на свои руки, она увидела, как по коже пробегают мутно-синие кривые линии, очень похожие на молнии. Как вдруг это нечто вырвалось из неё, поразив тело Маркуса и откинув его к противоположной стороне стены с громким грохотом. Элайн вздрогнула и отползла назад, с ужасом глядя на отца, лежавшего на полу в нескольких футах от неё. Однако к счастью или к сожалению, он выжил. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы подняться на ноги, прежде чем его обезумевший взгляд метнулся к дочери. — Ты... — прошипел он ядовитым голосом и быстрым шагом направился к ней, впиваясь длинными пальцами в её горло. — Я знал. Я знал, что ты станешь такой же, какой была твоя мамаша. Элайн замерла на мгновение от его слов. Боль, которую она чувствовала от израненных ног и его руки, сжимавшей её горло до такой степени, что она едва не начала задыхаться, тут же отошла для неё на второй план. Значит, её мама была ведьмой?.. И она, Элайн, тоже ведьма? Что ж, по крайней мере то, что сейчас произошло, не объяснить ничем другим. Это была магия. Её, магия, её сила... — И ты... Ты скрывал это от меня?.. — тихо и удивлённо спросила девочка. — Конечно, я скрывал! — голос Маркуса сорвался на крик, и его пальцы сильнее сжали горло дочери. — Я до последнего надеялся, что ты не унаследовала это, но нет... Я всегда знал, что это случится, но отрицал. Надо было сдать тебя охотникам той же ночью вместе с твоей матерью. Элайн нахмурилась в недоумении, прежде чем её глаза медленно расширились от осознания. — Что?.. — прошептала она, отчаянно надеясь, что ей это лишь послышалось. — Ты слышала меня, — жестоким взглядом глядя на дочь, процедил Маркус. — Нет... Я тебе не верю, ты лжёшь... Ты лжёшь! — Очнись, глупая, на кой чёрт мне лгать тебе? И не смей повышать на меня голос, маленькая дрянь... — он замахнулся для очередного удара, однако, переполненная бурей эмоций, Элайн удалось остановить его, вцепившись пальцами в локоть. В эту же секунду она почувствовала то же, что и тогда, когда её начало переполнять магией. Однако в этот раз к странным покалываниям прибавилось ощущение полной парализации тела. Перед глазами всё стало вдруг размытым, словно в тумане, и Элайн впала в полусознательное состояние, физически ощущая себя здесь, но в её голове начали проплывать обрывочные картинки, пока они не превратились в полноценное воспоминание.

***

— Так значит, ты ведьма? — брезгливо произнёс Маркус, глядя на жену безумным взглядом тёмных глаз. — Маркус, прошу, выслушай меня!.. — Заткнись! Я не хочу ничего слушать! То, что я увидел, было достаточно. И ты скрывала это от меня все эти годы? — У меня не было другого выбора! Он издевательски выгнул бровь, не сводя с Антуанетты бездушного немигающего взгляда. — Впрочем, это уже неважно. Ты больше не будешь жить здесь. Сегодня же я сдам тебя охотникам. — Ты не можешь так поступить со мной. Это мой дом. То, что ты изнасиловал меня, а затем женился на мне, потому что я забеременела, не даёт тебе право обращаться со мной и моей дочерью таким образом в моём же доме! — Гонтье повысила голос, не собираясь так просто сдаваться. — Да неужели? Ты недооцениваешь меня, Антуанетта. Я способен на вещи и похуже. — Ты не сделаешь этого... — Неужели думаешь, что я блефую? — Маркус мрачно рассмеялся, сократив расстояние между ними до предела. — Что ж, вот тебе доказательство, — едва ли женщина успела среагировать, как получила сильный удар по голове, моментально лишивший её сознания. Однако он не дал ей упасть и подхватил на руки, без труда перекинув её обессиленное тело через плечо, и направился к входной двери. На улице было очень холодно. Крупные снежные хлопья плавно опускались на землю, уже покрытую снегом фута на три. Крепче обхватив бессознательное тело жены, Маркус двинулся дальше в сторону леса. Где-то в нескольких милях отсюда орудует небольшая база охотников. Он знал это, потому что однажды ему доводилось сотрудничать с ними. Когда они почти добрались до места, Антуанетта очнулась. Осознав, что происходит, она тут же напряглась, однако ничего не смогла сделать, лишённая всяких сил. — Маркус, нет... Не делай этого... — прошептала девушка, слегка охрипшая от холода. Игнорируя её слова, мужчина продолжал идти, при этом его хватка на ней значительно усилилась, на случай, если она попытается освободиться и убежать. Однако Антуанетта ослабла в его руках еще больше, едва ли находясь в сознании. И вот наконец впереди показался свет огня от факела, а затем и очертания мужских фигур. Спустя несколько секунд один из них вышел им навстречу. Одет он был в чёрную кожаную одежду, а на поясе висел клинок в таких же ножнах. — Давно не виделись, Маркус, — поприветствовал его охотник, прежде чем бросить взгляд на девушку, которую он держал на руках. — А это кто? — Моя жена. — Что, Хэйвуд, деньги кончились? — с кривой ухмылкой спросил второй охотник, подойдя к ним. Немного помедлив, Маркус наконец ответил. — Нет. Доставьте её в замок. Часть денег за неё можете оставить себе. — Кто она? — спросил второй охотник более серьёзным тоном. — Ведьма. Мужчины переглянулись, прежде чем кивнуть и подойти ближе. Маркус опустил девушку, которая по-прежнему была в полусознательном состоянии, на ноги и небрежно толкнул в их сторону. Оба охотника крепко схватили её за локти. Почувствовав боль от чужой хватки, Антуанетт наконец пришла в себя, однако было уже поздно. — Не волнуйся, Маркус, мы позаботимся о ней, — сказал первый охотник с мрачной ухмылкой. — Отпустите меня... Однако мужчины, крепко удерживая девушку за руки с обеих сторон, уже начали утаскивать её. Она яростно сопротивлялась, пыталась освободиться, но лишь причиняла себе больше боли, когда мужчины ускорили шаг, отчего её ноги стали волочиться по земле. — Нет! Отпустите... Отпустите меня! Маркус, останови их... Останови! Даже не взглянув на жену, Маркус развернулся, позволяя охотникам увести её, и начал уходить, не испытывая ни капли жалости за свой отвратительный поступок.

***

Видение резко прекратилось, и Элайн, потеряв равновесие, рухнула спиной на холодный пол, судорожно вдыхая воздух в легкие. Медленно она подняла взгляд, полный ужаса, на отца. — Ты... Это ты погубил её... — не веря собственным словам, прошептала девочка, прежде чем по её щекам вновь покатились слёзы. — Ты сказал, что она была больна, но это ты убил её!.. Взгляд Маркуса был нечитаемым. Он просто смотрел на неё, не говоря ни слова. — Как ты мог так поступить с ней?! — воскликнула Элайн, подскочив на ноги, которые саднили мучительной болью, но ей сейчас было далеко не до этого. Мужчина продолжал молчать. — Лучше бы ты оставил её одну, когда она забеременела мной! По крайней мере, она была бы жива! Зачем ты женился на ней? — Я не знал, что она ведьма! — гневно выкрикнул Маркус. — Такие как она не имеют права на существование, они опасны для нормальных людей. — Ты просто боишься... И печёшься лишь о себе! Ты считаешь таких, как моя мама, монстрами, но ты не задумывался, что монстр — это ты?.. Едва ли Элайн успела договорить, как он снова ударил её наотмашь по лицу. — Не смей так разговаривать со мной. Отводя с него нечитаемый взгляд, Элайн медленно отступила назад, прежде чем развернуться и побежать к лестнице, игнорируя отца, в ярости выкрикивающего ее имя. Добравшись до второго этажа, девочка бросилась вперед по длинному темному коридору, прежде чем наконец оказаться возле двери в свою комнату. Войдя внутрь, она захлопнула за собой дверь и, чувствуя слабость во всём теле, невольно опустилась на пол, вжимаясь спиной в твёрдую поверхность двери. Из её тёмно-карих глаз вновь хлынули слёзы, однако на этот раз причиной была не боль, разрывающая тело после наказания отца. Элайн и без того не могла смириться с потерей матери, а раскрытие жестокой правды о том, что она умерла из-за своего мужа, мгновенно разрушило её изнутри. Схватив дрожащими руками колени, она сдавленно всхлипнула и зарылась лицом в колени. Тёмные волнистые волосы девочки рассыпались по всему её телу, словно укрывая собой. Она потеряла счёт времени, не помня, сколько просидела на полу, прижавшись к двери, в таком состоянии, как вдруг услышала громкий стук в дверь своей комнаты и вздрогнула. — Элайн, сейчас же открой дверь! — Уходи! Оставь меня в покое! — воскликнула Элайн, сильнее вжавшись спиной в дверь. — Я хочу с тобой поговорить. Открой. Дверь. — настойчиво повторил Маркус. — Не заставляй меня делать это самому. — Я не хочу с тобой разговаривать! — Либо ты сейчас же откроешь дверь, либо я сам её открою. Ты знаешь, я это сделаю. Девочка не сдвинулась с места. За дверью вдруг стало тихо. Она надеялась, что он сейчас уйдёт, однако в следующее мгновение почувствовала сильный толчок в дверь и последовавший за ним громкий грохот, заставивший её подскочить с места. В этот же момент дверь распахнулась настежь, и в комнату вошёл отец. Элайн опасливо отступила назад. Боль в ногах вспыхнула с новой силой, напоминая о случившемся. — Идём со мной, — холодно велел он, глядя на дочь. — Я никуда с тобой не пойду! — У тебя пять минут, чтобы переодеться, — сказал он, окинув равнодушным взглядом ее порванное платье, а затем окровавленные колени. — И да, прежде чем ты продолжишь перечить мне, предупрежу: ты можешь поступить разумно и пойти со мной, или же ты снова будешь наказана, и поверь, в этот раз я не буду сдерживать себя. — Договорив, Маркус развернулся и покинул комнату, захлопнув за собой дверь, отчего девочка непроизвольно вздрогнула. Рвано вздохнув и вытерев вновь выступившие на щеках слезы рукавом платья, Элайн направилась к деревянному шкафу, в котором хранилась её одежда, и открыла его. Решив не заморачиваться с выбором, она извлекла первое попавшееся под руку платье — простое, длинное, до самых лодыжек, жемчужно-белого цвета с длинными рукавами. С волосами она тоже не стала заморачиваться и оставила их распущенными по всей длине. Быстро переодевшись и обувшись, она вышла из комнаты и, пройдя по длинному коридору, спустилась вниз по лестнице. Возле входной двери снаружи её уже ожидал отец. Даже не взглянув на неё, он молча схватил ее за запястье и начал вести дочь за собой. Элайн едва ли поспевала за его длинными шагами. Погода была пасмурной и морозной. Снега не было уже несколько дней, однако спустя некоторое время после того, как они покинули особняк, началась метель, и Элайн пожалела, что не надела плащ. Маркусу, однако, до этого не было абсолютно никакого дела. Он и не замечал того, как дрожала от мороза его дочь. — Куда мы идём? — наконец решила спросить его Элайн. — Просто гуляем. Пока что, — коротко бросил он. Впереди, сквозь метель, появились очертания небольшого здания — видимо, местная таверна. Кажется, именно в ту сторону они и направлялись. Из таверны вышел мужчина. Проходя мимо них, он окинул Элайн непозволительно долгим изучающим взглядом. Она не знала почему, но его взгляд заставил её похолодеть сильнее, чем морозный вихрь. — Жди меня внутри, у меня есть одно незаконченное дело, — распорядился Маркус, когда они оказались напротив двери. Он вошёл первым, а Элайн следом за ним. Маркус тут же направился к дальнему столику, за которым уже сидел мужчина примерно того же возраста, что и он. Сама обстановка этой таверны показалась девочке жутко неуютной и напрягающей. Здесь ей словно бы не хватало кислорода. Помещение было мрачным, с редкими факелами на стенах, и огромным количеством столов и скамеек. А ещё у неё было странное предчувствие, что может произойти что-то ужасное. Что больше всего тревожило её — здесь были одни мужчины. И едва ли она вошла сюда, как тут же привлекла внимание практически каждого из них. Элайн уже в столь юном возрасте была прекрасна. Её красоте можно было только позавидовать. Однако сама она воспринимала это скорее как проклятие, нежели как дар. В таких ситуациях, когда до отвращения пристальные взгляды десятков мужчин направлены на тебя, понимаешь, что уж лучше быть уродиной, чем красивой и привлекать к себе совершенно ненужное внимание. Старательно игнорируя всех смотрящих на неё, она метнула взгляд в сторону дальнего стола, за которым сидел отец с тем человеком. Склонившись над столом, они о чем-то тихо переговаривались. Как вдруг, один из мужчин, сидевших за столом рядом с тем местом, где стояла Элайн, крепко вцепился в её руку и притянул к себе. — Не трогай меня! — воскликнула Элайн и тут же попыталась высвободиться из хватки. — Какая дерзкая... — по одному лишь голосу можно было легко догадаться, что мужчина был пьян до предела, однако хватку он ничуть не ослабил. Его взгляд похотливо скользнул по фигуре девочки, облачённой в белоснежное платье. — Может ты не будешь такой дерзкой, когда я тебя... — Элайн! — послышался голос отца. Мужчина слегка расслабил хватку, и, вырвавшись из неё, она поспешно направилась к отцу. Маркус по-прежнему сидел за столом с выпивкой в руках, а его собеседник, позади которого стоял мужчина, увидев девочку, довольно ухмыльнулся. Напряжение внутри возросло ещё больше. Элайн с тревогой и замешательством одновременно посмотрела на отца, который даже боковым зрением не взглянул на неё, словно её здесь и не было. — Забирайте. Время в это мгновение как будто остановилось. Всё остальное моментально перешло на второй план, и единственное, что слышала Элайн, — бешеный стук собственного сердца. Она просто застыла, как вкопанная, пытаясь осознать услышанное. Когда мужчина, который стоял рядом с сидящим, приблизился к ней и схватил сзади за локти, она наконец пришла в себя. — Нет!.. Нет, пожалуйста, не отдавай меня! — воскликнула девочка, предприняв безуспешную попытку вырваться. — Отец, пожалуйста, не отдавай меня им! Но Маркус даже не одарил её взглядом на прощанье и молча выпивал, очевидно, относясь абсолютно равнодушно к тому, что его собственную дочь забирают у него навсегда и далеко не с благими намерениями. Несмотря на свою беспомощность в этой ситуации, Элайн не прекращала сопротивляться, хоть и знала, что это ей не поможет, да и вряд ли удастся сбежать от двух взрослых мужчин. — Отпустите меня! Отпустите!.. — в очередной раз крикнула девочка, когда её насильно выволокли на улицу. — Заткни её, — велел мужчина своему приятелю, который вёл Элайн. Не успела она и предпринять хоть что-то, как в голову прилетел тяжёлый удар кулака. Последнее, что Элайн почувствовала, прежде чем провалиться в беспамятство, — крепкие мужские руки, которые подхватили её ослабевшее тело на руки и без труда перекинули через плечо, унося с собой в неизвестность.

***

Никогда прежде Элайн не чувствовала себя настолько ослабленной и бессильной. Едва придя в сознание, она ощутила пульсирующую боль в области головы, где её ударили, лишив сознания. Медленно протянув руку к месту удара, она почувствовала что-то на своих пальцах и поднесла их ближе к лицу. Открыв глаза, она попыталась сосредоточиться, однако зрение было затуманенным. Тем не менее, сквозь расплывчатые объекты ей удалось различить красное пятно. Кровь, очевидно, однако по ощущениям она была слегка подсохшей. Элайн попыталась приподняться на локтях, но слабость в теле была слишком сильной, а ноги, которые были ранее зверским образом покалечены её отцом, саднили мучительной болью. Тогда она решила хотя бы изучить свое местонахождение. Тщательно протерев глаза ладонями, ей все же удалось сфокусировать свое зрение. Судя по ветхим деревянным стенам с небольшими щелями и сену, разбросанному тут и там по всему полу, это был сарай. Он был достаточно просторный, с двускатной крышей, потолком футов в двадцать, и совершенно пустым. Кроме старых досок и сена здесь ничего не было. Источником света служили всего два факела, из-за чего в помещении царил полумрак. Сквозь щели в стенах в сарай пробирался морозный ночной воздух. Элайн вдруг застыла от внезапно нахлынувшего осознания. Ночь... Она посмотрела в сторону одной из стен, где была самая большая щель, но не увидела ничего, кроме темноты. Чёрт возьми, неужели она провела без сознания столько часов? Наконец взгляд девочки обратился в дальнюю часть сарая, где стояли двое мужчин — судя по внешнему виду, те же, кто привёл её сюда. И в этот же момент взгляд одного из них — того, кто ударил её, — метнулся на Элайн. У него были короткие пепельные волосы, и выглядел он достаточно молодо. Впрочем, как и её отец. Он что-то сказал своему товарищу, вероятно, что Элайн проснулась, прежде чем они двое направились в её сторону. — Что вам от меня нужно?.. — прошептала она дрожащими от холода губами, инстинктивно отползая назад. Мужчина, который сидел в таверне за столом вместе с её отцом, опустился перед Элайн на корточки и схватил её за лодыжку, не позволяя отстраниться. — А теперь послушай меня, красавица, — заговорил он, его голос оказался на удивление приятным, однако небрежный тон оставлял желать лучшего. — Твой отец задолжал нам огромную сумму денег... — Проиграл в карты, — поспешно вставил пепельноволосый. Мужчина бросил на него укоризненный взгляд, прежде чем продолжить: — И так и не смог расплатиться за один месяц. Он предложил вместо денег тебя — мы согласились. Это всё, что тебе следует знать. Элайн тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком. Она всегда знала, что отец не любит её, но чтобы до такой степени... И всё из-за чего? Потому что она ведьма. Больнее всего было то, что он даже не взглянул на неё, когда её забирали. Словно его дочери не существовало и вовсе. — Что вам нужно? — отчеканивая каждое слово, повторила вопрос Элайн, хотя уже и знала ответ. Сейчас Элайн понимала, что предпочла бы смерть, но только не то, что с ней хотят сделать. Но она понимала, что убивать её точно не собираются. По крайней мере, пока. Вместо ответа она ощутила, как рука мужчины, сидевшего напротив неё на корточках, крепче сжала её лодыжку, а вторая скользнула под платье девочки, прежде чем его пальцы болезненно впились в кожу бедра. По спине пробежали неприятные мурашки. Она попыталась отстраниться, однако рука мужчины лишь крепче вцепилась в её ногу. В горле встал неприятный ком. — Я думаю, ты и так знаешь, что нам нужно, не так ли? — вновь заговорил мужчина, не отрывая взгляда от Элайн и продолжая прикасаться к ней. Элайн напряглась ещё больше и повторила попытку, полную отчаяния, освободиться, но в следующую секунду ощутила, как его руки переместились с её ног на талию, без труда приподняли тело девочки, и небрежно толкнули её на сено лицом вниз. От резкого столкновения палочка сена нанесла царапину на щеке. Вспыхнувшая боль мгновенно отошла на второй план, когда до слуха донесся характерный звук расстегивания ремня, который ей был так знаком. Но на этот раз все по-другому. Её ждала далеко не порка от отца, к которой она успела привыкнуть. Сильные мужские руки крепко обхватили её бедра и резко потянули на себя, задирая платье до поясницы. От этого Элайн напряглась ещё больше, и несмотря на свою полную беспомощность в этой ситуации, она не могла позволить себе просто позволить этому случиться. Она не собиралась так легко сдаться, хоть и знала, что обречена пройти через то, что её ждёт. Вытянув руки вперёд, девочка вцепилась в сено и попыталась оттолкнуться вперёд, но безуспешно. — Отпустите меня... — надломленным голосом прошептала она, и только сейчас почувствовала, как щеки снова стали влажными от слез. Внезапно Элайн ощутила, как что-то упёрлось между её бёдер, и в следующую секунду её пронзила мучительная боль, вызвавшая у неё сдавленный крик. Девочка повторила попытку освободиться, однако мужчина лишь сильнее прижал её к себе и начал двигаться с более мучительной силой, проникая глубже в неё. — Хватит, пожалуйста... Отпустите... — умоляла она, тихо всхлипывая. Её тело напрочь отказывалось привыкать к этим незнакомым болезненным ощущениям. Элайн собрала остатки своих сил воедино и резко толкнула мужчину лодыжкой в ногу. Тот, явно не ожидая того, что девочка продолжит сопротивляться, отшатнулся назад от удара, но, к сожалению для Элайн, хватку на ней ничуть не ослабил. Одну руку он туго обвил вокруг её талии, сжимая её с такой силой, что стало больно дышать, а второй вцепился в волосы. Не сдаваясь, она попыталась ударить его ногой ещё раз, однако получила сильный удар по голове и снова лишилась сознания, встретившись с объятиями мрака.

~~~

Когда она очнулась на этот раз, по-прежнему стояла глубокая ночь, однако никого из мужчин здесь уже не было. Тело Элайн полностью онемело. Она находилась на полу в сидячем положении, прижатая спиной к стенке сарая. Её руки и ноги были туго связаны толстой верёвкой. Когда-то совершенно чистое жемчужно-белое платье стало грязным и в некоторых местах было запачкано кровью. Девочка слегка приподняла ноги, чтобы задрать платье чуть выше. Посмотрев на свои бёдра, она ужаснулась от количества свежих синяков и тёмно-алых отметин. На внутренней части левого бедра виднелась линия засохшей крови. Между ног жгло адской болью. Стоит предположить, что её телом успел воспользоваться для своего удовольствия и второй мужчина. От этой мысли ей стало только хуже. Как долго она будет находиться здесь, взаперти, чтобы её телом могли воспользоваться снова? Сколько ещё раз ей предстоит пережить этот ужас? Со стороны улицы послышались звуки приближающихся шагов, затем какой-то шум, и уже через несколько секунд дверь сарая отворилась, впуская внутрь лунный свет и мужчину с пепельными волосами. В руках у него были ломоть хлеба и кружка. Приблизившись к Элайн, он опустился перед ней на корточки, однако она отвернула голову от него, давая понять, что не собирается ничего есть, хотя и была очень голодна. — Ну-ну, перестань капризничать. Всё-таки ты здесь надолго.  — Я хочу домой, — прошептала Элайн, не глядя на мужчину.  — Домой? — насмешливо переспросил пепельноволосый, хрипло рассмеявшись. — У тебя больше нет дома. Твой отец продал тебя нам, а значит, твоё место теперь здесь. Но Элайн знала, что это неправда. У неё есть дом, но её отец отнял его у неё. То место, где жила девочка тринадцать лет, принадлежало не этому тирану, который разрушил жизнь своей жены и дочери, а её родной матери. Девочка лишилась её слишком рано, и образ этой женщины постепенно затуманивался, расплывался в её памяти, и теперь Элайн с трудом могла вспомнить даже то, как она выглядела.  — А теперь ешь, — холодно велел мужчина, протягивая ей ломоть хлеба. — Я ничего не хочу есть, — севшим голосом ответила Элайн, по-прежнему не поворачивая головы в его сторону. — Упрямишься, значит? Хочешь по-плохому? Ешь, или мне придётся тебя заставить... — Я сказала, что не хочу! — крикнула девочка, метнув, наконец, взгляд, полный ненависти, на мужчину. Однако стойкость Элайн никак не помогла ей. Мужчина не оставил её в покое. Более того, наличие характера у своей жертвы только разжигало в нём гнев. — Упёртая маленькая сучка... — злобно прошипел он, грубо схватив её за талию и притянув к себе. Схватив за волосы, он опустил её голову себе на колени, лицом вверх. — Рот открой. — Нет! — Элайн не позволяла себе сдаться даже сейчас, осознавая, что её руки и ноги надёжно связаны и она в совершенно беспомощном положении.  Она продолжала сопротивляться, но борьба ни к чему не привела. Болезненно впившись пальцами в подбородок девочки, мужчина силой заставил её рот открыться, прежде чем сунул весь кусок хлеба ей в рот, заставляя прожевать, несмотря на её яростное сопротивление. Убедившись, что она проглотила, он схватил стоявшую рядом с ним кружку с водой и небрежно влил половину содержимого ей в глотку. Не ожидавшая этого Элайн подавилась и закашлялась, отчего часть воды вытекла из её рта. Едва ли ей стало лучше, как он приподнял её на ноги и небрежно толкнул к стене. Столкновение оказалось слишком резким. Элайн сильно ударилась головой и еле сдержалась, чтобы не взвыть от очередной волны боли. Она едва ли могла здраво мыслить в этот момент. Где-то в глубине души теплилась надежда, что он ушёл, однако эта мысль рухнула, когда до ушей донёсся звук приближающихся шагов. Превозмогая страх и боль, девочка заставила себя разомкнуть глаза. Мужчина не спеша опустился перед ней на корточки, его руки скользнули под подол её платья и поднялись выше, прежде чем сжались на её бёдрах — там, где были сплошные синяки. Не в силах вынести вспыхнувшую боль, Элайн сдавленно вскрикнула, зажмурив глаза. — Надеюсь, в следующий раз ты подумаешь дважды, прежде чем дерзить мне, дрянь. А если нет, я научу тебя держать язык за зубами. И поверь мне, я сделаю это самым болезненным способом.  Резко освободив её бёдра от своей крепкой болезненной хватки, мужчина поднялся на ноги и, развернувшись, направился к выходу. Когда дверь за ним захлопнулась, Элайн легла на сено и перестала сдерживать слёзы —  не хотелось доставлять этому ублюдку ещё больше удовольствия. Неужели отцу было настолько наплевать на неё, что он позволил этим людям забрать её, зная, что они с ней сделают? Все эти годы она думала, что он относится к ней таким образом из-за смерти её матери, но всё оказалось иначе, чем она думала. Намного иначе. Маркус отнюдь не горевал из-за смерти жены — напротив, он сам стал причиной того, что Антуанетт больше нет в живых. А значит, он действительно не любил Элайн и, судя по всему, только и ждал подходящего момента, чтобы избавиться от неё, в то время как девочка не переставала надеяться, что где-то в глубине души он хоть чуточку любит её. Но когда он без капли сожаления использовал свою дочь в качестве расплаты за свои долги, всё внутри Элайн рухнуло, разбилось на мелкие осколки. Он позволил её матери умереть, а теперь обрёк дочь на страдания, которые останутся в её памяти до конца жизни.

***

Дни заточения казались бесконечными. Элайн понятия не имела о том, сколько дней прошло с того самого дня, как она оказалась здесь. По ощущениям прошло несколько недель. Каждый день проходил монотонно, и это не могло не сводить с ума. Ей приносили еду два раза в день и изредка выпускали на улицу. С каждым днём на её теле появлялось всё больше и больше новых синяков, а за свой острый язык она не раз получала наказание, но даже это не заставило её прекратить сопротивляться и просто смириться. Это означало бы, что она сдалась, но Элайн не хотела сдаваться. Она верила, что ей удастся выбраться отсюда. Рано или поздно. Гнев, укоренившийся в её юной душе, стал разрастаться по её венам. Девочка осознавала, что отомстить ей не удастся — она не умеет управлять своей силой, по крайней мере, пока. Ей хотелось выбраться из этой бесконечной тьмы, в которой она оказалась, принять всё случившееся и жить дальше назло тем, кто заставлял её страдать. Тёмное небо слегка посветлело, окрасившись в тёмно-синий цвет. Приближался рассвет. Прислонившись спиной к деревянной стене сарая, Элайн прижала связанные руки к выгнутой в её сторону старой дощечке, пытаясь разрезать острым концом верёвку. На днях один из мужчин вошёл сюда как раз в тот момент, когда она пыталась сделать это, и в конечном итоге ей пришлось за это поплатиться. Но это не остановило кипящее внутри желание выбраться отсюда. Девочка продолжала пытаться каждый раз, прекрасно зная, что если они узнают об этом, её снова накажут.  Элайн замерла, чувствуя, что верёвка почти разрезана, и продолжила тереться руками о доску, как вдруг дверь сарая распахнулась, заставив её вздрогнуть. Она была настолько поглощена делом, что не услышала знакомых звуков приближающихся шагов снаружи. В сарай вошёл мужчина — тот, что был постарше. К сожалению для Элайн, он успел заметить её старательную попытку разрезать верёвку и метнул на неё мрачный взгляд, не предвещавший ничего хорошего.  — Ты что, тварь, снова пыталась сбежать? — стремительным шагом он направился в её сторону и, наклонившись, с размаху ударил её по лицу. От силы удара Элайн упала боком на сено, ударившись головой о стену. — Соскучилась по наказаниям? — прошипел он, ударив её ещё раз.  В этот момент для Элайн всё стало как в тумане. Зрение стало расплывчатым, уши заложило. Как вдруг она ощутила странное, смутно знакомое ощущение — словно по телу прошёлся заряд молнии. Гнев, боль, ненависть — все испытываемые ею эмоции словно слились воедино, и она больше не могла контролировать ни своё тело, ни разум. Покалывание в теле усилилось до тех пор, пока магия не начала заполнять её тело. Мужчина, казалось, потерял дар речи на какое-то время, с изумлением и ужасом одновременно наблюдая, как по руке девочки начали разрастаться синеватые линии.  — Что за... — едва он успел договорить, как Элайн, полностью лишённая контроля, под властью магической силы подняла на мужчину взгляд и сосредоточилась. Незримая сила за считанные секунды подняла тело мужчины в воздух, прежде чем швырнуть в противоположную стену. Магическое воздействие прекратилось, и к Элайн вернулся контроль над собой. Глядя на мужчину, лежавшего у стены, она замерла на долю секунды, осознавая, что ее магия только что помогла ей. Быстро освободившись от ослабевших на руках веревок, Элайн дрожащими руками начала развязывать веревки и на ногах, стараясь сделать это как можно быстрее. Закончив, она подскочила на ноги и побежала в сторону двери — путь к её долгожданному освобождению был полностью чист. Однако едва ли она коснулась ручки двери, как та открылась, впуская внутрь высокую внушительную фигуру мужчины с пепельными волосами. Он обвёл взглядом сарай, на мгновение остановившись на теле своего товарища, который неподвижно лежал у дальней стены. — Так-так-так, — медленно проговорил он, немигающим взглядом глядя на Элайн, застывшую на месте. — Куда это ты собралась? Твоё место здесь. Или тебе надо напомнить? — мужчина резко двинулся к Элайн, схватил за талию и без какого-либо труда поднял её на руки, неся обратно.  — Нет! Нет!.. Отпусти меня! Отпусти! — яростно завопила девочка, неистово сопротивляясь и пинаясь.  Дойдя до того места, где лежали верёвки, мужчина опустил её на сено лицом вниз, и едва ли она успела что-либо предпринять, как он надавил коленом на её спину, чтобы убедиться, что она не сбежит, а затем заложил её руки ей за спину, надёжно связав. То же самое он проделал с ногами Элайн, однако на этот раз обмотал верёвку от бёдер до лодыжек, полностью обездвижив её. Поднявшись, он направился к своему товарищу и привёл того в сознание. — Маркус предупреждал... — пробормотал мужчина, едва успевший прийти в себя и открыть глаза. — Что ты имеешь ввиду? — ...что у неё могут объявиться... способности... колдовские... — Она ведьма?! — с удивлением тихо воскликнул пепельноволосый, метнув короткий взгляд на Элайн, которая по-прежнему не унималась, пытаясь освободиться. — Да. Думаю, пришло время от неё избавиться. Бери её, и идём к озеру. — Не лучше сдать её охотникам? — Делай, что я сказал! — рявкнул мужчина, опираясь на локти, чтобы встать.  Решив не продолжать спор, пепельноволосый стремительным шагом направился к Элайн. Он наклонился, чтобы поднять её на руки, однако это заставило девочку лишь усерднее сопротивляться. — Не трогай меня! Игнорируя её бессмысленную борьбу и слова, он замахнулся и точным ударом в голову лишил Элайн сознания. Снова. Подхватив моментально ослабевшее тело на руки, мужчина перекинул её через плечо и направился к двери.

***

Лютый холод сковал тело, вызывая по местам истерзанной кожи мурашки. Придя в сознание, Элайн не могла распознать своего местонахождения. Только чувствовала, что её куда-то несут на руках. Боль в голове была невыносимо сильной, отчего она лишь крепче жмурила глаза, не в состоянии открыть их. Однако спустя несколько секунд, поборов боль, она приоткрыла глаза, и не удивилась тому, что зрение было ухудшено. Перед глазами мелькали лишь белые пятна. Снег, подумалось ей. И неспроста. Это действительно был снег, но... Куда её несут? И зачем? Хотят избавиться от неё? Прерывая поток мыслей девочки, один из них — тот, что шёл рядом, вдруг заговорил. — Пришли, — оповестил мужчина своего товарища, и тот замедлил шаг. Элайн напряглась, не видя места, где они остановились. Но несмотря на чувство грядущей угрозы собственной жизни она не сделала ничего, и даже не дала им знать, что очнулась. Она была слишком истощена и ослаблена, чтобы бороться сейчас. — Ты уверен? — спросил тот, что держал её на руках. — Давай уже, пока она не очнулась! — А если она выживет?  Мужчина скептически рассмеялся, глядя куда-то вниз впереди себя. — Очень сомневаюсь.  Решив не медлить, мужчина, державший её на руках, сделал шаг вперёд, прежде чем резко ослабил хватку на девочке, выпуская окоченевшее от холода тело из рук. Элайн снова зажмурила глаза, чувствуя, что стремительно падает куда-то вниз, в неизвестность. Сердцебиение участилось настолько, что было слышно в её ушах. Морозный ветер вызывал ещё больше мурашек, шумя в ушах одновременно с пульсом.  Наконец она перестала падать. Толстый слой льда проломился под спиной от резкого столкновения с её телом, и тяжесть ледяной воды поглотила её целиком. Раны, промочившись, защипали от заново вспыхнувшей боли. С каждой минувшей секундой дышать становилось всё труднее и труднее. Элайн ощущала, как вода постепенно затягивает её на самое дно, где закончится её полная страданий жизнь. Что ж, по крайней мере, это лучше, чем быть заложницей у насильников. У неё всё равно нет шансов выжить. Она не умела плавать, а последние остатки сил были исчерпаны падением в воду. Когда спина столкнулась с дном, Элайн перестала бороться, позволяя себе пасть в объятия смерти. Напоследок она открыла глаза и взглянула на толстый слой льда где-то высоко над собой, который не позволял сумрачному свету проникнуть под воду, прежде чем потеряла сознание, и разум окутал мрак и беспамятство. 

~~~

Шум холодных волн, разбивавшихся о камни, стал причиной пробуждения. Элайн распахнула глаза и тут же начала откашливаться от воды, попавшей в лёгкие. Первое, что она увидела на удивление нормализовавшимся зрением, — большой серый камень, прежде чем очередная волна разбилась о него, окатив брызгами всё вокруг. Она лежала на боку на берегу. Где-то в левом боку пульсировало от жгучей боли. Элайн перекатилась на спину и посмотрела на свое платье. В том же самом месте, где она чувствовала боль, было большое кровавое пятно, пропитавшее мокрое платье. Видимо, она зацепилась за что-то, пока её бессознательное тело плыло по течению к берегу. Или же поранилась об острый камень. Она выжила, но как? Последнее, что помнила девочка, было то, что она оказалась на самом дне, а затем лишилась сознания. Шансы на выживание были равны нулю. Разве что... Разве что её выживанию каким-то образом поспособствовала её магическая сила. Элайн по-прежнему не понимала, как это работает, как это контролировать. Но сейчас это было неважно.  Кое-как поднявшись на ноги, Элайн огляделась. Впереди было большое озеро, наполовину покрытое льдом, а позади — бескрайний хвойный лес с огромными высокими деревьями, ветви которых были покрыты снежным покровом. Именно туда она и направилась. На ней не было обуви, и ей пришлось идти босиком по снегу, но это её не остановило. От насквозь промокшего платья холод ощущался вдвойне сильнее, и Элайн надеялась, что найдёт себе какое-нибудь убежище, прежде чем умрёт от холода. Небо просветлело лишь совсем немного и по-прежнему было синим, а значит, без сознания она пробыла не слишком долго. Чем дальше Элайн шла, тем гуще становился лес. Огромные хвойные ветви заслоняли собой небо, не давая сумеречному свету проникнуть в эту часть леса. Она продолжала идти ещё долго. Желудок уже начал урчать, требуя хоть какой-то еды, тело совсем окоченело от холода, а босые стопы и вовсе обрели красноватый оттенок от переохлаждения. Погода была морозной, ветреной и, судя по тучам, которые Элайн увидела перед тем, как отправиться в лес, солнца ожидать не стоило. Вскоре она потеряла счёт времени и просто шла, пока не наткнулась на тропу, на которой были видны следы от повозок. Девочка тут же ускорила шаг. В итоге тропа вывела её на длинную широкую дорожку, на которой располагались лавки с едой, одеждой, снаряжением и различными безделушками. По правую сторону был высокий холм, точно так же покрытый снегом. Элайн знала, что долго без еды не сможет продолжать идти, но и денег у неё совсем не было. Что ж, придётся кого-то надурить.  К счастью, самой первой на её пути оказалась лавка с хлебом и какими-то хлебными изделиями. Глубоко вздохнув, девочка быстрым шагом, почти бегом, направилась к лавке и остановилась прямо напротив. Продавец — взрослых лет мужчина со хмурым взглядом — метнул взгляд на девочку. — Тебе чего? Элайн подняла на него взгляд, изображая испуг и учащённо дыша. — Он убьёт вас... Всех вас, — прошептала она, обведя взглядом остальных продавцов.  Мужчина нахмурился.  — Что ты несёшь, девочка? Кто убьёт? — Монстр... Точно так же, как он убил моего брата, он убьёт и других... — Монстр? — скептически выгнув бровь, повторил продавец. — Тебе это, вероятно, приснилось, дорогуша. Ступай домой. — Я не вру! — вспыхнула девочка, метнув на него такой взгляд, словно хотела вразумить его.  Продавец издал раздражённый вздох.  — Так, ладно. Допустим, ты что-то там видела. И что это было? Может, какой-то огромный зверь? — Я не знаю... — растерянно проговорила Элайн. — Но оно хотело убить...  Наконец мужчина заметил кровь на её платье, которая была как никогда кстати, а в следующую секунду, словно подыгрывая её словам, начался сильный ветер, и кусты в нескольких футах от них громко зашелестели. Мужчина поднялся с места и, словно загипнотизированный, уставился куда-то в глубь леса, прежде чем сделать несколько шагов вперёд. Воспользовавшись этим, Элайн быстро ухватила со стойки хлебной лавки всё, что только могла унести, и со всех ног побежала дальше в лес. Продавец очухался только спустя минуту или около того. — Это просто ветер, там никого не... — он оборвал себя на полуслове, заметив, что девчонка исчезла, и половина его товара вместе с ней, однако было уже поздно. Она скрылась из виду. — Вот чёрт! Элайн бежала без передышки ещё некоторое время и остановилась, добравшись до небольшого оврага. Убедившись, что убежала достаточно далеко и что погони за ней нет, она спустилась в овраг, чтобы отдышаться. Она унесла с собой достаточно много хлеба и всего прочего, и вряд ли сможет всё время нести их в руках. Поэтому пришлось пойти на отчаянный шаг. Отложив всё добытое на большой камень, лежавший рядом, Элайн разорвала подол платья почти до колен, сложила туда всю еду, кроме одного небольшого кусочка, обмотала вокруг ткань, завязала крепкий узелок, сотворив самодельный мешок, и перекинула его через плечо. Что ж, всё не так плохо, как могло бы быть. У неё есть запас еды на ближайшие несколько дней, воду добыть будет гораздо проще. Осталось только найти убежище, где она будет в безопасности и скрыта от посторонних глаз. Элайн поднялась с оврага наверх и продолжила путь, параллельно с этим поедая кусочек хлеба, который оказался совсем свежим и очень вкусным. Спустя несколько долгих часов похождений по снежному лесу, она так и не нашла для себя хорошего жилища. Дневной серый свет снова сменился на сумеречный тёмно-синий. Ноги едва несли Элайн. Как вдруг, её слух уловил шум воды. Девочка подняла взгляд: всего в тридцати футах от неё оказалась река, а чуть дальше — небольшой водопад, за которым её зрение уловило небольшую пещеру. В качестве жилища это место ей не подойдёт — недостаточно безопасно. Но для того, чтобы переночевать, оно подходило идеально. К счастью, чтобы добраться туда, не требовалось переплывать реку. Быстрым шагом Элайн направилась вперёд, свернула направо по заросшей тропинке и оказалась у шумящего водопада. Она перебежала через него с самого края и замерла. Это действительно оказалась пещера, которая, хоть и была небольшой, зато достаточно широкой. Не в состоянии более стоять на ногах, девочка отложила мешок с едой к каменной стене, а сама устроилась рядом, использовав мешок в качестве подушки. Теперь всё было позади. Элайн была свободна. Хотя ей и придётся всё время думать о том, как раздобыть что-то необходимое, включая еду, беспокоиться о том, что её могут найти, она была свободна. Она больше не позволит другим контролировать себя и продолжит бороться назло всем, кто сделал ей больно, кто обрёк на страдания. И возможно когда-нибудь, когда она научится контролировать свою силу, она сможет отомстить.  Но сейчас — впервые за всю свою недолгую жизнь Элайн позволила себе не думать ни о чём и просто отдохнуть, заворожённо наблюдая за холодным паром, исходившим от водопада, и слушая успокаивающий шум падающей воды. Теперь всё будет по-другому...

~~~

Проснулась Элайн довольно рано, в сумеречный час — до рассвета ещё было далеко. Но спать больше она не намеревалась. Поднявшись на ноги и потянувшись, девочка сонно зевнула, быстро перекусила и, перекинув мешок с едой через плечо, двинулась вперёд, покинув пещеру тем же путём, каким и оказалась здесь.  Сегодня удача оказалась на её стороне — уже через несколько часов, когда только-только небо начало светать, Элайн обнаружила довольно необычное сооружение, внешним видом очень похожее на склеп. Оказавшись рядом, она резко вытянула руку, чтобы дёрнуть за ручку и открыть её, однако ручка словно бы оттолкнула её от себя. Девочка вздрогнула, удивлённо оглядывая дверь. Сделав глубокий вдох, она попыталась сделать это снова — на этот раз медленно и осторожно. В одно мгновение Элайн ощутила знакомый прилив магии, но сейчас это ощущалось по другому. В предыдущие разы её магическая сила была вызвала негативными неконтролируемыми эмоциями и ей казалась, что эта сила вот-вот поглотит её целиком и уничтожит. Но сейчас она чувствовала лишь лёгкие приятные покалывания по коже.  Элайн вздрогнула от удивления, когда дверь вдруг отворилась вовнутрь, хотя она даже не прикоснулась к ручке. Вопреки ожиданиям девочки, перед её глазами возникло вовсе не помещение со склепом, а лестница, ведущая куда-то глубоко вниз. Любопытство одержало вверх и она решила не задерживаться у входа, начав осторожными, но поспешными шагами спускаясь вниз по высоким ступенькам, в самую тьму неизвестности.  Едва ли она переступила с последней ступеньки на пол, как дверь с грохотом захлопнулась, а помещение озарилось ярким светом десятков свечей в красиво украшенных чёрных канделябрах, словно бы встречая таким образом нежданную гостью. Помещение было большим и просторным. Здесь было столько всего интересного, что Элайн не знала, на чём сосредоточить своё внимание: огромная полка с книгами, расположенная вдоль дальней стены напротив, справа — старинный деревянный стол и стеллаж со всякими баночками с неизвестными девочке содержимым. На полу была небольшая впадина в виде огромного круга. Слева от неё была длинная вешалка, на которой висели несколько чёрных плащей с широкими капюшонами, а прямо под вешалкой — сундук, который и привлёк внимание Элайн.  Вскрыть его не составило ей никакого труда и сундук с лёгкостью поддался, открывшись. Внутри лежала куча одежды и обуви — все до единого в чёрном цвете: платья с длинными рукавами, штаны, ботинки, сапоги. Помимо одежды были подвески, амулеты, которые, как предположила Элайн, имели какую-то связь с магией. Что уж говорить, здесь всё было связано с магией. Иначе не объяснить то, как в зале загорелись свечи, а дверь захлопнулась, едва ли её нога ступила на пол. Но больше всего Элайн заинтересовало кольцо — серебряного цвета с красивым тёмно-синим камнем, который слегка посверкивал при свете свечей, и небольшой серебряный кинжал с довольно острым кончиком. Едва ли Элайн взяла его в руку, чтобы разглядеть получше, как вновь ощутила приятное покалывание по телу — на этот раз ощущения были намного сильнее, чем тогда, когда она пыталась открыть дверь. На чёрной рукоятке кинжала что-то ярко сверкнуло мутно-синим светом. Это оказался красивый тёмно-синий камень.  Она нашла здесь всё, что было ей необходимо — одежду, оружие, различные магические предметы и книги, которые могут помочь ей узнать больше о своей силе и возможно о том, как её контролировать. Это место и стало её первым убежищем.

***

997 год. — Но даже тогда я не обрела покоя. Я была слишком глупа и наивна, думая, что моя магия — дар. Всё оказалось наоборот. Как бы я ни старалась, у меня так и не получилось научиться контролировать свои силы. Обо мне узнали охотники, и с того момента мне всё время приходилось скрываться, каждый раз мне приходилось искать новое убежище, чтобы они меня не нашли. Моя магия подобна дикой стихии, и всякий раз, когда она выходила из-под контроля, я не могла её остановить. Так и погибали охотники, желавшие поймать меня. Через несколько лет я встретила группу девушек, таких же, как я. Думала, что с ними у меня получится обрести над собой контроль, но нет. После того, как их всех поймали и казнили охотники, а я осталась единственной выжившей, мои способности стали до такой степени неуправляемыми, что они стали вредить не только другим, но и мне, — договорив, Элайн подняла взгляд на парня, который всё это время слушал, не перебивая, и добавила: — Не знаю как, но сегодня тебе удалось остановить меня... — она сделала небольшую паузу, прежде чем завершить всё сказанное: — Знаешь, что из всего этого причиняет больше всего боли? Он даже не взглянул на меня в тот день. Словно меня и не существовало вовсе... За всё это время Джозеф не проронил ни слова. Его взгляд был совершенно нечитаемым. Элайн вдруг осенило, что этот взгляд был чертовски похож на взгляд её отца. Один в один. Несмотря на это, он протянул руку и положил её поверх ладони девушки, слегка сжав её. От этого жеста Элайн почувствовала себя лучше. — Значит, это уже происходило с тобой? То, что вчера пытался сделать этот мерзавец?  Элайн лишь кивнула, не находя в себе сил ответить словами. Она чувствовала себя так, словно намеренно вскрыла едва ли зажившие раны, заново вспоминая всё пережитое. — И это происходило не раз, а... Неделями? Чёрт возьми, теперь-то понятно, откуда у тебя такое недоверие ко мне и почему ты вела себя так отстранённо.  Продолжая молчать, Элайн смотрела куда-то в пустоту, почти не моргая, словно загипнотизированная. — Элайн, — окликнул её Джозеф и, осторожно обхватив её лицо обеими руками, повернул голову девушки в свою сторону, и та тут же перевела взгляд на него. — Знаю, мои слова ничего не изменят, но мне очень жаль.  — Всё нормально, — пробормотала Элайн, глядя ему в глаза. — Нет, не нормально. То, через что тебе пришлось пройти, — это чертовски далеко от нормального! А твой отец — самый настоящий урод, и вряд ли существует человек хуже него. Ну, разве что мой. Девушка вдруг отвела взгляд, слегка отстранившись, но оставалась на месте. Подняв руку к лицу, смахнула слезинку с нижнего века. Джозеф это заметил и, не говоря ни слова, притянул её к себе, аккуратно обвив руками девичьи плечи. — Я ненавижу его... — прошептала Элайн, чувствуя образовавшийся в горле ком, прежде чем обняла парня за спину. — В тот самый день, до того как он отдал меня им, я чуть не убила его своей магией. Хоть это и вышло случайно, но когда он шевельнулся, я... Я не почувствовала облегчения. Мне хотелось, чтобы он умер. Чтобы страдал!.. За то, что погубил мою маму... Но при всём этом я не думаю, что чувствовала бы себя лучше, будь он мёртвым. Я не знаю... — нервно пробормотала она, крепче обнимая его. — Это нормальная реакция, — спокойно ответил Джозеф, прижимая девушку к себе и поглаживая её по волосам. — Знаешь, Элайн... Может, тебе станет легче, если я открою тебе правду. Кое-что, что я скрыл от тебя. Элайн снова отстранилась от него, вытирая слёзы рукавом платья. — Я не хотел говорить тебе об этом, думая, что у тебя может сложиться плохое впечатление обо мне, но теперь я знаю: ты поймёшь. Отец не выгонял меня из дома. Я сам ушёл. После того, как чуть не убил его.

***

987 год.  Ему никогда не хотелось оставаться дома, когда возвращался отец — тот всегда приходил в нетрезвом состоянии и только и делал, что срывался на сыне. Желая избежать контакта с этим человеком, Джозеф каждый раз уходил в лес и оставался там до тех пор, пока тот не уходил. Вот и сейчас он не спеша направлялся в сторону леса, дабы избежать какого-либо разговора с ним. Хотя мальчик никогда не говорил ему этого, в душе он испытывал огромную неприязнь к отцу и его образу жизни. Сколько Джозеф себя помнит, отец проводил дома слишком мало времени, тратя все свои деньги и время на то, чтобы напиться со своими дружками в какой-нибудь дыре. Однажды по пьяни он и вовсе привёл домой какую-то девушку, которая с виду была намного младше его — это окончательно вывело мальчика из себя. Более того, он был уверен, что это далеко не первая девушка, с которой он развлекается. Неужели отцу настолько наплевать на смерть собственной жены, что он готов так быстро забыть ту, с кем провёл столько лет своей чёртовой жизни? Джозеф сомневался, что когда-нибудь сможет полюбить, что уж говорить о женитьбе. Хотя он и был слишком молод для того, чтобы размышлять о подобных вещах, он просто был уверен в своих мыслях. Кроме того, из-за отца ему пришлось слишком рано повзрослеть. Но окажись он на его месте, он бы не смог даже смотреть на других женщин после потери своей жены. Мальчик мог бы понять отца, если бы тот спустя какое-то время женился снова, но проводить свое время в компании женщин, с которыми он едва ли знаком, только ради того, чтобы переспать с ними, на его взгляд было крайним неуважением по отношению к своей покойной жене. Как-то раз Джозеф попытался поговорить об этом с отцом, но тот лишь накричал на сына и велел ему не лезть в его жизнь. Джозеф понятия не имел, что со всем этим делать. Дни проходили монотонно — он либо гулял в лесу, либо умирал со скуки дома. Иногда он читал книги на японском, которые когда-то принадлежали его матери. Мальчика удивило то, как с какой лёгкостью ему удалось освоить язык. Ему казалось, что для этого нужно времени побольше. Но в последние дни с ним начали происходить вещи, которые были намного страннее и необъяснимее сверхбыстрого освоения языка.  На днях он поцарапал ногу веткой, однако буквально через считанные секунды прямо на его глазах рана затянулась и зажила, не оставив и крохотного следа. Джозеф понимал, что перекладывать это на то, что ему показалось, было бессмысленно, ведь он точно знал, что видел. И всё же, чтобы убедиться, что зрение его не обмануло, он решил порезать ладонь. Вновь заживающая рана оставила мальчика в недоумении и вызвала десятки вопросов в голове. Потом его слух уловил шум реки, которая, как оказалось, находилась достаточно далеко от того места, где находился он сам. И подобные вещи начали происходить постоянно, пока он не обнаружил, что может с лёгкостью поднимать вес, превосходящий его собственный.  Возможно, кого-то другого это бы напугало или, по крайней мере, встревожило, но не Джозефа. Все эти странные вещи, которые с ним происходили, означали лишь одно — он обладает сверхчеловеческой силой, которая может изменить его жизнь. Силой, которую он сможет использовать против тех, кто захочет навредить ему. Размышления об этом натолкнули его на новую мысль: должно быть, существуют и другие, которые, как и он, обладают сверхъестественной силой, и не только такой, как у него. Раз у него есть эти способности, значит, кто-то из его родителей должен ими обладать. Отец уж точно не подходит под эту категорию, а вот его мать... Мальчик едва ли помнит её и как она выглядела. Что уж говорить, он совершенно ничего о ней не знает. От неё у него было очень мало воспоминаний, но они были самыми яркими. Но больше всего его беспокоил только один вопрос: кем же он является? Из мыслей его вывело громкое карканье ворона, раздавшееся откуда-то слева. Метнув взгляд на источник звука, Джозеф увидел чёрного ворона, сидевшего на нижней ветке большого дуба. Решив отправиться сегодня в другую часть леса, он немного ускорил шаг. Небо постепенно начинало темнеть. Где-то вдалеке уже виднелась яркая полная луна, сменившая солнце, которое с каждой минутой клонилось к горизонту. Но приближение ночи не заставило его повернуть назад. Тьма не пугала мальчика. Домой он точно не собирался возвращаться, пока этот урод там. Тем более, ночь ему нравилась гораздо больше, чем день. Дневной свет раздражал его, тогда как в окружении мрака он чувствовал себя лучше. Спустя ещё несколько минут ходьбы он остановился, но не потому, что устал — наоборот, ко всем его новообретённым способностям прибавилась ещё выносливость и неутомимость. Джозеф огляделся по сторонам, изучая местность вокруг взглядом. В этой части леса ему ещё не доводилось бывать. Она была намного более заросшей и труднопроходимой. Однако его внимание привлёк небольшой овраг, показавшийся сквозь стволы деревьев. Туда он и направился. Овраг оказался куда глубже и длиннее, чем он ожидал, и уходил куда-то под землю. Любопытство одержало верх, и мальчик, не в состоянии противостоять этому, направился в самую тьму оврага. Однако вопреки его ожиданиям, темнота рассеялась, несмотря на то, что источника света не было. Ему не понадобилось много времени на осознание, что он видит в темноте благодаря своим способностям, включая улучшенное зрение. Едва ли он успел сделать шаг, как его внимание привлекло слабое оранжевое свечение где-то спереди, всего в нескольких футах от него. Стремительным шагом Джозеф двинулся к источнику света, пока не остановился, обнаружив длинный серебряного цвета клинок с черной рукоятью, лежавший прямо у стены оврага. Чем-то похоже на меч, но лезвие намного тоньше. Кажется, катана? Наклонившись, мальчик поднял её с холодной земли и вздрогнул от неожиданности, когда его рука, словно под властью неведомых сил, с невероятной ловкостью повертела катану. В следующую секунду по телу пробежало приятное тепло. И всё же источником света оказалась вовсе не катана. Рядом с местом, где лежало оружие, оказался красивый браслет из чёрной крепкой нити с маленькими камнями янтаря, светящегося слабым светом. Джозеф замер на месте, не в состоянии отвести взгляд от столь знакомой вещи. От браслета, который когда-то на своей руке носила его мать. И хоть мальчик был совсем мал, он помнил это. Похолодевшие ладони обеих рук медленно сжались в кулаки. Браслет, катана... Она умерла не от болезни, как ему сказал отец. С ней что-то случилось. У Джозефа не было сомнений, что отец к этому причастен. И теперь он ему всё расскажет, если хочет дожить до утра. Сунув браслет в карман штанов и крепче сжав в руке устану, он направился обратно. Если это и вправду отец виновен в смерти мамы, а в этом мальчик не сомневался, ему поможет только чудо, чтобы выжить. Пусть он пока и не умеет полностью контролировать новообретённую силу, но гнев всегда всё делал за него. Обратный путь оказался намного короче, ведь если по пути в лес он не спешил, то теперь он спешил домой как никогда прежде. Этот урод ответит за всё. Джозеф остановился, когда добрался до порога знакомой старой хижины. Не медля, он открыл дверь и вошёл внутрь. Как он и ожидал, отец по-прежнему находился дома, сидя за столом с очередной бутылкой рома в руке. С виду и не скажешь, что он способен на столь ужасные поступки. Но глаза говорят сами за себя. Всё же глаза — отражение человеческой души. Ладони медленно сжались в кулаки. Не в состоянии больше контролировать себя, мальчик резко двинулся к отцу, выхватил бутылку из его руки, швыряя прочь, и прежде, чем тот успел среагировать, схватил его за шею одной рукой, без труда поднимая в воздух и отбросил к стене, словно какую-то ненужную вещь. Несмотря на то, что Джозеф пока что серьёзно не навредил ему, на душе ощутимо полегчало. Он обнаружил у себя сверхъестественную силу всего несколько дней назад, но уже способен контролировать её и использовать способности, когда нужно, пусть и не слишком хорошо, но он может. Он выждал несколько секунд, пока отец придёт в себя, прежде чем не спеша направиться в его сторону. Из-за большого количества выпитого алкоголя мужчина не смог бы подняться, даже если бы захотел. Его лицо слегка исказилось от боли из-за столкновения головой о стену. — Пришло время отвечать на мои вопросы, отец. — последнее слово мальчик произнёс крайне небрежно, несмотря на холодный тон. Он опустился перед ним на корточки, сильнее сжимая катану в одной руке, а вторую запустил в карман штанов, извлекая браслет и задумчиво разглядывая маленькие кусочки янтаря. — В ту ночь ты сказал мне, что мама была больна, а сегодня я нахожу её браслет, брошенный в каком-то овраге в лесу вместе с этой катаной. Не находишь это странным? Выражение лица мужчины резко помрачнело, прежде чем он поджал губы от злости. — Я не соврал, —  прошипел он с ядовитыми нотками в голосе, —  она была больна. Мальчик неодобрительно покачал головой, наигранно вздыхая. — Ты можешь обманывать кого угодно и сколько угодно, но не меня. Я всегда знал, что ты что-то скрываешь от меня. И после смерти мамы ты не выглядел подавленным. Тебе было наплевать, так ведь? — невзирая на гнев, который с каждой минувшей секундой вспыхивал всё сильнее и сильнее, его голос оставался спокойным и холодным. Джозеф медленно поднялся на ноги и приставил острие катаны к его груди, слегка надавив. — Что ты с ней сделал? — Ты не слышал, что я сказал? Она была больна! — злобно рявкнул мужчина и бросил опасливый взгляд на острие. Кажется, этот урод напрашивается на пытку. Что ж, он её получит. Джозеф сильнее надавил на рукоять, пронзая его грудь остриём недостаточно сильно, чтобы убить, но достаточно, чтобы причинить сильную боль и вызвать кровотечение, которое быстро пропитало ткань белой рубашки. Мальчик снова ощутил приятное тепло по всему телу и обнаружил, что контуры его рук загорелись тёмно-оранжевым светом, подобно пламени, пока над ним не появился призрачный облик, напоминающий лиса. Янтарно-карие глаза вспыхнули тем же светом. — Что. Ты. С ней. Сделал? — произнёс он, отчеканивая каждое слово. Увидев сына в облике его сверхъестественной сущности, мужчина не выглядел удивлённым. Наоборот, на какое-то мгновение в его глазах вспыхнула злость. Но он ничего не мог сделать. Сила, которая исходила от мальчика, действовала на него удушающе. Он не мог сдвинуться с места, словно был прикован к полу. Никогда прежде мужчина не чувствовал себя до такой степени беспомощным и слабым. Казалось, он был целиком и полностью в его власти. И эта сила не оставила другого выбора, кроме как подчиниться и ответить на вопрос. — Я сдал её охотникам, — произнёс он без какого-либо намёка на сожаление. Ну что ж, всё оказалось именно так, как Джозеф и предполагал. — Кем она была?  Мужчина не ответил, из последних сил пытаясь воспротивиться давящему влиянию сверхъестественной силы, но мальчик был непоколебим. —  Отвечай! — Она была лисицей!.. Кицунэ... Хочешь знать, почему я сдал её им? Такие, как она, не имеют права на существование! Они опасны для нормальных людей. Нечисть, которую нужно уничтожить... Свободная рука Джозефа вновь сжалась в кулак. Как же жалок этот человек! Он обрёк собственную жену на смерть только из-за того, что испугался за собственную шкуру и умалчивал об этом всё это время, чтобы не выставить себя трусом, но теперь правда всплыла наружу. — Ты ещё более жалок, чем я думал, — прошипел мальчик, сверля отца брезгливым взглядом. — Ты поэтому изменил ей с другой женщиной, или это было до того, как ты узнал, кто она? Злость мгновенно сошла с лица мужчины, сменившись удивлением. — Откуда ты об этом знаешь? — Мне было пять, но такое не забывается. Мама кричала на тебя и что-то говорила о том, что видела тебя с другой женщиной. С маленькой девочкой. На следующее утро ты сказал мне, что мама заболела и умерла. Дураку ясно, что здесь что-то не так. Поэтому я тебе и не поверил. И в итоге оказался прав, — немного помедлив, изучая реакцию отца, Джозеф продолжил: — Так значит, у меня есть сестра? Почему ты скрывал её от меня, даже после смерти мамы? — Это не твоё дело, — прошипел мужчина, в его голосе вновь зазвучали гневные нотки.  — О, ошибаешься. Это моё дело. Если у меня есть сестра, я вправе увидеть её. — Этого не случится.  Гнев вырвался из-под контроля на свободу, и мальчик сильнее надавил на катану, позволяя острию глубже пронзить его грудь. Рубашка отца потемнела ещё больше от выступившей из раны крови. — Ты не сможешь вечно скрывать её от меня. Я найду её. Рано или поздно я найду её и заберу от тебя как можно дальше. Несмотря на боль, мужчина хрипло рассмеялся, что спровоцировало ещё больший гнев у мальчика. Резко убрав катану от его груди, он со всей силы вонзил её в ногу отца, проталкивая лезвие глубже в плоть, чем вызвал болезненный крик. Джозеф повторил то же самое со второй ногой, затем перешёл к его плечам. Он намеренно не ранил его слишком сильно, чтобы не убить, но при этом оставил на его теле достаточное количество глубоких ран, чтобы тот мучился. — Я мог бы убить тебя. И я хочу убить тебя. Но ты не заслуживаешь смерти. Это было бы слишком милосердно с моей стороны, а я отнюдь не милосерден. Я хочу, чтобы ты страдал. Когда-нибудь я вернусь за тобой, чтобы снова заставить тебя страдать, а потом, когда на тебе снова не останется живого места, как сейчас, я убью и оставлю тебя захлёбываться в собственной крови. Это не угроза. Это обещание.  Выпрямившись во весь рост, мальчик провел рукой по лезвию катаны, смахивая с неё кровь, прежде чем развернулся и не спеша начал уходить, оставляя отца мучиться от боли в луже его же крови.

***

997 год. — Прошло десять лет, а я ни разу не пожалел о своём поступке. Так что это нормально, что ты испытываешь ненависть к своему отцу за то, как он поступил с тобой и твоей матерью. Своего я замучил до полусмерти, поэтому уж точно не стану судить тебя. Элайн ничуть не испугали и не напрягли его слова. Наоборот, она в какой-то степени была... восхищена? И почувствовала странное спокойствие на душе, потому что он сделал со своим отцом то, чего не смогла сделать она сама.  — Он заслужил это, — пробормотала девушка, прежде чем поспешно добавила: — Я про твоего отца.  — Именно. Точно также, как и твой отец заслужил ненависть, которую ты испытываешь.  Несмотря на их разговор, Элайн по-прежнему выглядела замкнутой. Заметив это, Джозеф придвинулся чуть ближе к ней и осторожно взял её ладонь в свою. — Элайн, посмотри на меня. Рука девушки слегка подрагивала — то ли от холода, то ли от тревожности, которую она испытывала все время. Что уж говорить, она испытывает её всю свою жизнь. Тем не менее, она решилась и подняла на него взгляд. — Повторюсь, вряд ли мои слова что-то изменят в тебе, но я хочу, чтобы ты знала, что со мной ты всегда будешь в безопасности. Я спас тебе жизнь не потому, что мне что-то от тебя нужно или я пытался втереться в твоё доверие, а потому, что ты такая же, как я. Ты другая. Мы другие. И сейчас я вижу, насколько мы с тобой похожи. Поэтому таких, как мы, хотят уничтожить. Знаю, прошу о многом, но мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Элайн чувствовала, что он говорит правду, но в душе всё равно колебалась. Это было непросто — целиком и полностью довериться кому-то после всего того, через что ей пришлось пройти... К чёрту.  Он стал первым, кто заставил её почувствовать себя живой и нужной. Даже если она умрёт от его руки, то всё равно будет благодарна ему за полученные эмоции. От воспоминаний прошлого избавиться невозможно, но оттолкнуть их прочь — вполне реально. Джозеф никогда не вёл себя таким образом, чтобы вызвать в ней напряжение или страх. Наоборот. Всё, что чувствовала Элайн, находясь рядом с ним, — спокойствие и безопасность. А ведь это именно то, чего ей так не хватало и в чём она до безумия нуждалась, но никак не могла получить. Что уж говорить, он стал первым, кто вызвал улыбку на её лице впервые за девятнадцать лет. Элайн накрыла ладонь парня своей в ответ. — Я попробую, — пробормотала она, глядя в янтарно-карие глаза напротив, которые привлекли её внимание с первой их встречи. И даже тьма, которую она так сильно чувствовала рядом с ним, не могла изменить её отношение к нему. Слегка улыбнувшись, Джозеф протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос девушки за ухо, прежде чем притянуть её в свои объятия. Остатки напряжения постепенно стали покидать тело, позволяя Элайн расслабиться в его объятиях. Она крепко обвила руками его спину и опустила голову ему на плечо. Впервые за все эти долгие годы на смену тревожности ей пришёл покой. Джозеф опустил руку на её волосы, перебирая волнистые пряди длинных тёмных волос. После того, что он узнал от Элайн, ему не давала покоя одна навязчивая мысль. Почему истории их жизней настолько похожи друг на друга? Он опустил взгляд на девушку, чьи глаза были закрыты. Ему не хотелось снова заговаривать с ней, чтобы позволить ей уснуть и отдохнуть как следует, и всё же он окликнул её: — Элайн? — Да? — тихо отозвалась та.  — Элайн, я хотел спросить... Как зовут твоего отца? Не поднимая головы с его плеча, девушка прошептала имя: — Маркус Хэйвуд. На какую-то долю секунды Джозеф замер, раздумывая, не ослышался ли он. — Хэйвуд?.. Элайн слегка отстранилась из его объятий, чтобы встретиться с его взглядом. — Ты знаешь его? — Да... Да, он ведь довольно известный пират. Многие о нём слышали, — ответил он, вновь обнимая Элайн, дабы не позволить ей увидеть замешательство на его лице. Чёрт возьми, быть того не может... Не может быть такого, что девушка, которую они спас от рук охотников — его сестра. Сестра, на поиски которой он потратил годы. Сестра, которую он так хотел найти, чтобы увести её прочь от монстра, называвшего себя её отцом. Их отцом. Но он опоздал... Парень тяжело сглотнул образовавшийся в горле ком и опустил взгляд на Элайн. Он нашёл её слишком поздно. Этот урод успел разрушить её жизнь, и разрушил до такой степени, что ему понадобились недели на то, чтобы добиться её доверия. Может, Джозеф и не может ничего изменить, но он может заставить этого ублюдка снова страдать. Он может отыскать его и отомстить за Элайн. — Элайн, мне нужно уйти ненадолго. Оставайся здесь, ладно? — осторожно отстранив девушку от себя, Джозеф поспешно поднялся на ноги. Несмотря на то, что он ничем не выдал своих намерений, Элайн знала, куда и зачем он собирается. Это было слишком очевидно. Тем более, он только что взял свою катану.  — Джозеф, прошу тебя, не ищи его. Он того не стоит! — взволнованно воскликнула она, поднимаясь следом за ним. — Элайн... — Он ужасный человек! Ты и понятия не имеешь, на что он способен... — Элайн ухватилась за его локоть. — Ох, Элайн, как же ты ошибаешься... Я знаю, насколько он ужасен, ведь в наших с тобой венах течёт одна кровь. Но тебе этого знать не нужно. Не сейчас. Никогда. — Пожалуйста, не уходи... — умоляла она, цепляясь за его локоть, словно от этого зависела её жизнь. Сунув катану в ножны и закрепив её на поясе, Джозефа обернулся к девушке и притянул её в крепкие объятия. Чёрт возьми, как же он жалеет о том, что не смог оказаться с ней рядом в тот самый период её жизни, когда она нуждалась в помощи. Если бы он оказался рядом — ни за что не позволил бы ей страдать. Не позволил бы отцу поднимать на неё руку, не позволил бы Элайн оказаться заложницей у насильников, не позволил бы ей выживать в этом жестоком гнилом мире в полном одиночестве. Не ожидая таких крепких объятий со стороны парня, Элайн на мгновение замерла, прежде чем среагировать и обнять его в ответ. — Не уходи... — прошептала она, обвив руками его спину. Воспользовавшись тем, что она отвлечена, Джозеф стянул с пояса ремень, развернул её спиной к себе, заводя её руки ей за спину, и обмотал ремнём локти, натягивая достаточно туго, чтобы она не могла высвободиться. Он знал, что, ограничивая ей возможность двигаться, он даёт ей повод вспомнить о днях заточения. Но другого пути не было. Если он этого не сделает, Элайн продолжит попытки остановить его или, что ещё хуже, попытается пойти за ним, чего он точно позволить не мог. Подхватив девушку на руки, Джозеф осторожно усадил её на сено, выхватил лежавшую простынь и обернул вокруг её ног, также крепко завязав. К его удивлению, Элайн даже не пыталась сопротивляться и лишь молча наблюдала за его действиями, однако в следующую секунду по её щеке потекла слеза. Черт, как же невыносимо было видеть её в таком состоянии. — Прости, Элайн, — пробормотал парень, поднимая её подбородок и заставляя её посмотреть на него, — но только так я буду уверен, что ты не пойдёшь за мной. Я вернусь очень скоро, хорошо? Обещаю. Девушка не спешила с ответом, молча глядя ему в глаза. Ей хотелось продолжить попытки уговорить его, но она знала, что это бесполезно. Он всё равно уйдёт, так или иначе. Поэтому она, хоть и неохотно, но кивнула. — Хорошо... — кивнул Джозеф в ответ и, наклонившись вперёд, поцеловал её в лоб, прежде чем подняться на ноги. — Здесь ты в безопасности. Охотники сюда не сунутся просто так, эта часть леса труднопроходимая, сама знаешь, — объяснил он, подбирая свой плащ и накидывая его на плечи. Бросив взгляд на Элайн, он заметил, что она выглядела ещё более подавленной. — Я вернусь сразу же, как только закончу. — С этими словами парень ушёл. Элайн так и осталась сидеть на месте, не предпринимая никаких попыток освободиться. Джозеф делает всё это ради неё. Несмотря на то, что всю свою жизнь она стремилась быть полностью независимой, вся её гордость рухнула, когда она встретила его. Возможно, Элайн просто слишком устала после всего пережитого и, найдя нужного человека, которому можно довериться, она просто сдалась. Перестала сопротивляться, доверяя себя ему, хотя это и далось ей с неописуемым трудом. Сейчас она понимала, что действительно доверяет ему. Ни разу за все эти дни он не пытался сделать с ней то, что сделали с ней в детстве. Он завоевал её доверие своей терпеливостью, сдержанностью, уважением к ней и готовностью убить любого, кто только посмеет сделать ей больно. Элайн всеми силами пыталась отрицать это, но, кажется, она чувствовала к нему нечто большее, чем благодарность за спасение её жизни. Возможно, поэтому она сейчас сидит на месте, не пытаясь освободиться, — потому что верит: он знает, что делает. И даже если бы она хотела, она никак не могла заставить себя злиться на него. Джозеф лишил её возможности последовать за ним, зная о противоречивых чувствах Элайн по отношению к своему отцу. Она могла ненавидеть его, но при этом помешать парню убить этого человека, вопреки тому, что он превратил жизнь собственной дочери в сущий ад на земле. Но причина, по которой Элайн хотела остановить Джозефа, была совершенно иной. В тот момент она переживала не за отца. Она переживала за того, кто смог вытащить её из этого нескончаемого мрака, в котором она тонула каждую ночь, закрывая глаза. За того, кто стал для неё тем человеком, которого ей так не хватало и которого у неё никогда не было. Элайн всегда мечтала о старшем брате, который мог бы защитить её от отца и помешать ему поступить с ней таким омерзительным образом. И пусть у неё никогда не было брата, в её жизни появился кто-то получше. Джозеф стал для неё всем, и девушка пообещала себе, что сделает для него всё.

***

Сжимая свободную руку в кулак, он направлялся к тому самому бару, в котором Маркус проводил всё своё время со своими жалкими друзьями. Десять лет назад Джозеф оставил его в живых и совершил огромную ошибку. Но теперь он не уйдёт, пока не убедится, что его чёртово сердце раз и навсегда перестало биться в груди. Когда парень узнал о том, что у него есть сестра, пусть и от другой женщины, он предугадал, что с этим монстром она будет много страдать. Но он и подумать не мог, что Маркус окажется до такой степени отвратительным человеком, чтобы использовать собственную дочь в качестве расплаты за свои грязные долги. Что ж, он превзошёл его ожидания. И этой ночью, перед тем как Хэйвуд старший будет мучительно умирать, захлёбываясь в собственной крови, как Джозеф и пообещал ему в тот самый день, им предстоит весьма интересный разговор. Как отцу с сыном.  Перед глазами возникли очертания задней части знакомого бара. Сквозь окна на улицу пробивался свет, приглушённый грязными стёклами. Подул морозный ветер, вызвавший по коже мурашки. Пальцы правой руки, сжимавшие рукоять катаны в ножнах на поясе, начало покалывать от холода, но Джозеф этого даже не почувствовал. Он был поглощён тем, что прокручивал в голове мысли, какой способ пыток может оказаться самым жестоким. Что ж, пожалуй, он воспользуется своим самым любимым, но чуточку импровизации не помешает. Быстрая смерть Маркуса точно не ждёт. Неприметная дверь бара, возле которой лежали ящики с пустыми бутылками из-под алкоголя и прочим мусором, вдруг распахнулась, выпуская на улицу мужчину средних лет, который нёс в руках такой же ящик, в котором были бутылки. Вероятно, это был бармен. Он вышел как нельзя кстати. Быстрым шагом Джозеф направился к мужчине. Едва тот успел опустить ящик на землю рядом с остальными, как был схвачен и прижат спиной к стене здания с направленной ему в грудь катаной.  — Тебе не обязательно умирать. Мне лишь нужно, чтобы ты дал мне нужную информацию, а затем делал вид, будто ничего не произошло. Мужчина замер на месте, вжавшись в твёрдую поверхность стены. Хотя он и пытался это скрыть, но был не на шутку напуган, в чём не было ничего удивительного. — Кивни, если понял, — холодно прошипел парень, резко подняв остриё катаны на уровень его шеи. Решив не рисковать жизнью, мужчина немедленно кивнул и тяжело сглотнул, глядя на острие оружия, направленное ему в шею. — Хорошо, — кивнул Джозеф, опуская катану, но не убирая её обратно в ножны. — Сколько сейчас человек внутри? — Только один... В ответ на слова бармена парень вскинул бровь. Он был более чем уверен, кто этот несчастный одиночка, что засиделся в этой дыре посреди ночи, но убедиться всё же стоило. — Ты его знаешь?  Мужчина снова кивнул.  — Имя. Когда бармен не ответил, Джозеф вновь поднял катану, нацелив острый конец на него. Странные, однако люди — пока не доставишь им повода для беспокойства за собственную шкуру, из них и одного слова не вытянешь. — Я... Я не знаю его имени!.. —  тут же заговорил мужчина. —  Только фамилию. Его товарищи обращаются к нему лишь по фамилии... — Очень хорошо, а теперь назови фамилию, — теряя терпение и желая как можно быстрее получить ответ, Джозеф сильнее надавил остриём ему в шею. — Хэйвуд!.. Его фамилия — Хэйвуд... Губы парня растянулись в жестокой ухмылке. Как же всё оказалось просто. Медленно он вновь убрал от него катану, давая повод расслабиться, однако вопреки ожиданиям мужчины, Джозеф вцепился пальцами в его плечо мёртвой хваткой, а другой пронзил его катаной насквозь. Руки тут же запачкались в алых каплях тёплой свежей крови, на сей раз совершенно невинной жертвы. Оставлять в живых возможного свидетеля того, что скоро случится, было бы глупейшей ошибкой, а он далеко не глуп. Крепко сжав пальцами катану, парень небрежно вытащил из него катану. — Не стоит доверять лисам, — с той же ухмылкой на лице произнёс Джозеф, без какого-либо сожаления во взгляде наблюдая за тем, как уже мёртвое тело бармена безвольно падает на холодную землю. Что ж, Маркус, до твоих мучительных страданий осталось всего недолго. Смерть совсем близка. Повертев в руке катану, парень начал обходить здание со стороны, пока не достиг главного входа. Без промедления он отрыл дверь и, переступив порог, вошёл внутрь. Человек, ставший воплощением его гнева и ненависти устроился за дальним столом, спиной ко входной двери и расположив ноги на столе. Маркус даже не обернулся на звук открывшейся двери. Всё его внимание было зациклено на бутылке. В прочем, спустя десять лет так он так и не изменился.  Хватка на рукояти катаны усилилась и Джозеф не торопясь зашагал в сторону дальнего стола. Прежде, чем Хэйвуд успел бы обернуться, парень вцепился одной рукой в его затылок, без каких-либо усилий поднял его в воздух, словно какую-то вещь, и швырнул к стене. Раздался звук разбившейся бутылки, осколки которого разлетелись по полу, а часть содержимого пролилось на одежду мужчины. Ощущение полной и безграничной власти над этим уродом вызывало ни с чем несравнимое удовольствие, и Джозеф не смог сдержать мрачной ухмылки, растянувшей губы. Медленным шагом, который вызывал страх намного больше, чем быстрый, он двинулся к лежавшему на полу отцу, который только пришёл в себя. Джозеф с удивлением для себя отметил, что тот нисколько не изменился внешне и выглядел неестественно молодо, несмотря на то, что прошло столько лет. Было впечатление, словно Маркус продал душу дьяволу, иначе это не объяснить. — Ну здравствуй, отец. — последнее слово, точно также, как и десять лет назад, он произнёс довольно небрежно. Парень никогда не воспринимал этого человека как своего отца.  Услышав его голос, Маркус в ужасе распахнул глаза и убедился, что возвышаясь над ним, стоит его сын. Только в отличие от ребёнка перед ним стоял взрослый парень высокого роста, футов в шесть, если не больше. Детские черты лица полностью сошли, но взгляд — тёмный и холодный, словно лёд — остался неизменным. — Не ожидал увидеть меня так скоро? — на удивление спокойным голосом проговорил Джозеф, уловив удивление во взгляде Маркуса.  Не сводя с него пристального взгляда, он надавил сапогом ему на грудь, не позволяя сдвинуться. Ему не нужно было прилагать к этому больших усилий. Благодаря способностям кицунэ тело парня имело невероятно мощную сверхчеловеческую силу. Крепче сжав рукоять катаны, Джозеф извлёк её из пояса и провёл по лезвию кончиками длинных пальцев. — Знаешь, на протяжении этих десяти лет я толком не думал о тебе. После того, как я заставил тебя страдать, я решил, что ты не заслужил такую награду как смерть. Возможно я бы просто оставил тебя в прошлом раз и навсегда. Но сегодня я узнал, что девушка, которую несколько недель назад я спас от охотников —  моя сестра, на поиски которой я потратил все эти десять проклятых лет. Я узнал, через что ей пришлось пройти из-за тебя, — его голос опустился до шипения.  — Значит, эта мелкая тварь жива? — недовольно пробурчал Маркус, прежде чем сорвался на хохот. — Как жаль, что ты не привёл её с собой. У меня есть ещё один должок... Реакция мужчины только сильнее разожгла его гнев. Без лишних слов Джозеф с размаху опустил катану на правую руку Маркуса, отсекая кисть. Кровь снова залила руки парня. Лишенный конечности, Маркус сорвался на мучительны крик и дрожащей рукой сжал кровоточащую культю. Кажется, ему было невыносимо больно. Какая жалость.  — Думаешь, если бы я привёл её с собой, то позволил бы тебе снова так с ней поступить? — не сдержавшись, Джозеф мрачно хохотнул. Этот урод слишком самоуверен. —  Появись она в моей жизни раньше, я бы не позволил тебе даже руку поднять на неё.  Маркус метнул на сына полный ярости взгляд, стискивая зубы от боли, прежде чем снова заговорил тем же раздражённым голосом, каким говорил всегда:  — Ты прекрасно знаешь, почему я так поступил. Она была такой же, как её мать! И сколько раз повторять? Не суй свой нос не в свои дела! Не ты её отец, а я. И я имею полное право поступать так, как считаю должным. Я мог сдать её охотникам, которых ничего не остановило бы от её убийства, но не стал! — О, так значит, ты считаешь, что поступил как хороший отец, воспользовавшись своей дочерью, чтобы расплатиться за свои жалкие долги? Её насиловали несколько недель! — ладонь свободной руки парня непроизвольно сжалась в кулак. Одна только мысль об этом действовала на него давящим образом. — Она была ребёнком... Чёрт возьми, она была ребёнком! Тебе настолько наплевать на собственную дочь?  — Она была опасна для нормальных людей! Как и ты и ваши матери... Я любил твою мать, Джозеф. Я правда любил Аканэ. Её, но не то, кем она была. Поэтому мне пришлось от неё избавиться, — сказал Маркус таким тоном, словно это всё объясняло.  — Ты всего лишь жалкий трус. Из-за тебя я потерял мать, а моя сестра, которую ты скрывал от меня все эти годы, прошла через адские страдания. О, и ради чего! — никогда прежде парень не чувствовал столько злости. Ему хотелось как можно скорее выместить на нём всю свою ненависть, весь свой гнев. —  Мне стоило убить тебя в тот самый день. Если бы я сделал это, ей бы не пришлось столько страдать. Лишь сейчас Джозеф в полной мере осознал, что оставив этого ублюдка в живых, он позволил ему превратить жизнь Элайн, которая совершенно этого не заслуживала, в самый настоящий ад, сам того не понимая. По всей видимости, часть ответственности за то, что случилось с девушкой, лежит не только на Маркусе, но и на нём. Может сейчас Джозеф и не может что-либо изменить, но по крайней мере, он не совершит ту ошибку, которую совершил десять лет назад, снова. — Эту ночь тебе не пережить, будь уверен. Но прежде, чем я убью тебя, я хочу знать ещё кое-что. У меня должно быть второе имя, не так ли? Я знаю, что мама дала мне его. Назови мне имя. Выражение лица Маркуса стало таким, словно он увидел призрака. И даже боль не заставила его поморщиться. — Нет, — твердо прошипел он. — Ладно. Тогда мне придётся отрубить тебе что-нибудь ещё... — в доказательство того, что это была не пустая угроза, Джозеф поднял катану в третий раз. — Нет, стой! Хорошо!.. Хорошо. Хочешь знать? Я скажу... Парень довольно ухмыльнулся и медленно опустил оружие. — 豪鬼 やみ. — Акума Ями... Интересно.  «Дьявол» и «Тьма». Кажется, мама что-то знала, раз назвала меня этим именем. — сказал Джозеф и мысленно добавил: — Ведь в конечном итоге именно я стану тем, кто отправит тебя в ад. — Она была заинтересована тёмными искусствами, магией и прочим... безумием... — с явным неодобрением в голосе сообщил Маркус. — Полагаю, как и весь род Ями. Переведя взгляд на мужчину, Джозеф склонил голову набок, без единого намёка на сожаление наблюдая за тем, как тот держится за отрубленную конечность, корчась от мучительной боли. Убрав ногу от его груди, парень опустился на корточки, обхватил пальцами его шею и вновь мысленно поразился тому, что ему не пришлось прилагать больших усилий, чтобы перекрыть подонку кислород. — Пришло время отправить тебя в ад.  — Ты... не сделаешь этого, — прохрипел Маркус, без тени страха глядя в глаза своей смерти. Напрасно. —  Я твой отец. Может, тебе и хватает духа навредить мне, но ты меня не убьёшь.  На протяжении нескольких секунд Джозеф смотрел на него немигающим нечитаемым взглядом, прежде чем, не сдержавшись, сорвался на смех, от которого у мужчины по спине пробежали мурашки. Никогда прежде он не слышал столь мрачного и жестокого смеха. Сейчас у него было такое впечатление, словно он на самом деле оказался в преисподней, целиком и полностью под властью дьявола. — Серьёзно, Маркус? Ты так в этом уверен? — парень перестал смеяться, однако холодная ухмылка не сходила с его лица. Наклонившись вперёд, он вцепился свободной рукой в его волосы, резким движением притягивая голову ближе и прошипел в ухо: — Знаешь... То, что ты зачал меня, не даёт тебе права называть себя моим отцом. Родственная связь не остановит меня от убийства. Я никогда по-настоящему не считал тебя своим отцом. Ты не заслужил этого. Точно также, как ты не заслужил называть себя отцом Элайн.  Джозеф небрежно отпустил его голову, выпрямился во весь рост и перевёл взгляд на барную стойку в поисках какого-нибудь острого предмета. И нашёл. Прямо на стене, по всей видимости, в качестве декора, висели два длинных клинка, скрещённых между собой. Он снова наклонился, чтобы ухватить Маркуса за воротник одежды, и потащил его в сторону той стены, напрочь игнорируя его борьбу и угрозы. Оказавшись напротив стены, Джозеф отпустил его воротник, но лишь для того, чтобы вцепиться в шею. С невиданной лёгкостью он поднял его тело в воздух и плотно прижал спиной к деревянной поверхности стены.  Другой рукой он выхватил один из висящих клинков и, прежде чем мужчина успел что-либо сказать, воткнул лезвие в его надплечье с такой силой, что оно не только пронзило его плоть насквозь, но и воткнулось в стену, тем самым удерживая тело в висящем положении. Парень выхватил второй клинок и проделал то же самое с другим надплечьем, никак не реагируя на пронзительные крики, вырвавшиеся из мужчины. Джозеф отпустил его шею и убедился в том, что клинки, которыми он проткнул Маркуса, надёжно удерживают его в нужном положении. Отступив на несколько шагов назад, он напоследок взглянул на человека, убившего его мать и погубившего жизнь его сестры. Джозеф ждал этого момента слишком долго. Вытянув ладонь вперёд внутренней стороной вверх, он сосредоточился и без особого труда смог вызвать огненное пламя; годы практики давали о себе знать. Взгляд янтарно-карих глаз по-прежнему был прикован к Маркусу, с лица которого мгновенно сошла боль, сменившись трепещущим страхом, едва он увидел пламя в ладони парня. — Ты не посмеешь... — сейчас его голос прозвучал далеко не уверенно, и Джозеф не мог не ощутить чувство удовлетворения и триумфа, охватившее его целиком. Его губы вновь растянулись в жестокой ухмылке. Резкий взмах кистью руки заставил пламя взметнуться с его ладони и опуститься на пол прямо под тем местом, где висело проткнутое клинками тело Маркуса. Языки огня стремительно поглотили деревянный пол, а затем перешли на стену, заживо сжигая мужчину, крики которого потонули в захваченном пламенем баре. Сложив руки за спиной, парень наблюдал за происходящим на протяжении следующих нескольких секунд, прежде чем не спеша направился к выходу из горящего здания.  Никогда прежде он не чувствовал такого облегчения на душе. 

***

С того момента, как он ушёл, Элайн даже не пошевелилась, сидя на том же месте неподвижно и глядя куда-то в пустоту, поглощённая мыслями. Она не знала, хотела ли смерти отца на самом деле или же нет; прокручивала в голове воспоминания из детства. Например, то, как после смерти матери часами запиралась в библиотеке, боясь снова быть наказанной буквально ни за что. Она любила отца, каким бы уродом тот ни был и была готова простить его за то, как он к ней относился, но та ночь, когда он отдал её тем мужчинам в качестве расплаты за долги, в последствии чего она не единожды подверглась изнасилованию, находясь взаперти на протяжении долгих недель, разбила её на куски. Каждый раз, вспоминая те дни, она не могла сдержать слёз. Её тело помнило абсолютно всё, что они с ней сделали. С тех пор Элайн стала бояться даже самых простых физических прикосновений и не могла позволить себе доверять людям. После того, как она встретила Джозефа, ей понадобилось несколько недель, чтобы подпустить его ближе к себе, и далось ей это с трудом и разрывающей изнутри болью. Она боялась предательства. И всё же, Элайн верила ему и отчаянно хотела, чтобы всё, что он ей сказал оказалось правдой, а все поступки и его отношение к ней — искренним, а не фальшью.  Из мыслей её вывел скрип открывшейся двери. Когда перед её глазами оказался он, Элайн тут же оживилась и напряглась одновременно, увидев брызги алой крови у него на лбу и на руках. Джозеф не медля подошёл к ней и развязал её руки и ноги. Как только её руки оказались свободны, она тут же двинулась к нему, обхватив ладонями его шею.  — Ты не ранен? —  с тревожностью в голосе спросила девушка, слегка отстранившись, чтобы осмотреть его. Джозеф отрицательно покачал головой и Элайн позволила себе немного расслабиться. Метнув взгляд на его пояс, она тяжело сглотнула, увидев часть окровавленного лезвия катаны в ножнах. На какое-то мгновение она словно потеряла дар речи, а руки слегка задрожали, из-за чего она медленно убрала руки от шеи парня.  — Элайн, посмотри на меня, — прошептал он, взяв её ладони в свои. Повторять дважды не пришлось — она подняла взгляд, наполненный двоякими эмоциями. Было очевидно, что она разрывалась между ненавистью, которую испытывала к отцу и подавленностью от осознания того, что его больше нет. — Он заслужил это, слышишь меня? Девушка молчала некоторое время, и Джозеф не пытался разговорить её, давая время для принятия случившегося. — Он... Он сказал что-нибудь про меня?.. — тихо поинтересовалась она, подняв на него взгляд.   — Элайн... — парень раздражённо поджал губы, зная, что ложь в данной ситуации будет неуместна. — Он ни о чём не жалеет. Элайн медленно кивнула, отводя взгляд в сторону. Другого она услышать не ожидала, но подтверждение так или иначе причинило боль, раз и навсегда погасив тот крохотный луч надежды, жившей в ней все эти годы. Она попыталась отвернуться, желая не показывать очередные слёзы на своём лице, но Джозеф не позволил ей этого сделать. Сдавшись, Элайн вновь двинулась ближе к нему крепко обняла, перестав сдерживаться. Она пыталась быть сильной, пыталась держать себя в руках. Но рано или поздно наступает момент, когда держать всё внутри себя становится невыносимо. Невозможно. Боль словно бы начинает пожирать изнутри, заставляя терять контроль. Ломаться. Джозеф осторожно подхватил её на руки и сел, прижав её к себе. Он знал, что ему нужно как-то утешить её словами, но не мог. Не умел. Но Элайн, кажется, и не ждала, чтобы парень что-то сказал и просто обнимала его так крепко, как только могла. Ей не нужны были слова, ей нужен был он. — Прости меня, — вдруг прошептала она, слегка отстраняясь.  — За что? — Джозеф вытянул руку, смахивая слёзы с её лица. — За то, что не верила тебе. Знаешь, я правда хотела, ведь ты сразу показался мне... интересным. Другим. Не таким, как все. Но я не умею доверять. В смысле, не умела, но... Он мягко улыбнулся ей и, обхватив руками её голову, подался вперёд, вновь целуя её в лоб. Элайн невольно улыбнулась в ответ. Она никогда не скажет ему об этом, но ей чертовски нравится, когда он это делает. Возможно потому, что ей не хватало этого в детстве. Ни разу за все те годы Маркус даже не обнял свою дочь. Единственная причина, по которой он мог коснуться её — чтобы ударить. Довольный тем, что ему удалось вызвать улыбку на её лице, Джозеф взял её ладонь в свою, проводя большим пальцем по костяшкам её пальцев. Элайн не попыталась отстраниться. Она уже давно обнаружила, что его прикосновения совершенно не пугают и не напрягают её. Он единственный, с кем она может чувствовать себя в безопасности. Он единственный, с кем она может быть собой. Он единственный... — Я думаю, тебе нужно отвлечься, — вдруг заговорил парень, нарушая тишину. Элайн подняла голову, глядя на него вопросительным взглядом. — Хочешь прогуляться чуть дальше в этот раз? Девушка мгновенно оживилась. Остатки напряжения напрочь исчезли с её лица, сменившись довольной улыбкой. Элайн давно хотела погулять где-нибудь подальше от их укрытия. Времяпровождение в четырёх каменных стенах пещеры становилось невыносимее с каждым днём. Туманные Земли были довольно красивым местом. И хотя солнце здесь почти не светило, природа была восхитительна.  — Нога больше не болит? — поинтересовался Джозеф, внимательно глядя на неё. Элайн тут же покачала головой в ответ, хотя боль в ноге не утихла полностью. Парень поднялся с места и протянул руку, помогая ей подняться с места. Не отпуская её, он направился к двери, увлекая девушку за собой. На горизонте уже начинало светать: небо постепенно сменялось с тёмной-синего на холодный голубой. Как обычно, никакого намёка на солнце не было, а в лесу стоял густой туман. Почувствовав холод по телу, Элайн сильнее укуталась в плащ и крепче сжала руку Джозеф, который шёл, не сбавляя шага, из-за чего она едва ли поспевала за ним. — Куда мы идём? — поинтересовалась Элайн. — Для начала надо пополнить запасы еды. Потом — куда захочешь. Спорить девушка не стала и продолжила молча идти за ним. Джозеф ни на секунду не отпускал руку Элайн, что было несказанно приятно для неё. Кажется, он не шутил, когда сказал, что больше не оставит её даже на минуту. Они миновали большой холм, затем озеро, над которым также клубился густой туман, и в некоторых местах даже покрылось льдом. Элайн потеряла счёт времени, но её это не беспокоило. Пока он был рядом, её ничего не беспокоило. Как вдруг Джозеф крепче сжал руку девушки и резко остановился. Не успев так быстро остановиться, Элайн едва не врезалась в его спину, как в первый день их встречи. Что она могла поделать? Он слишком высокий и, очевидно, ходит намного быстрее, из-за чего она попросту не успевает за ним. — Пришли, — оповестил парень, глядя куда-то впереди себя. Элайн проследила за его взглядом и замерла на миг, задумавшись. Это место показалось ей смутно знакомым. Длинная дорожка на которой располагались прилавки. Рынок. Тот самый рынок, на который она набрела в тот день, когда чуть не утонула в ледяном озере. Её взгляд застыл на лавке с хлебом и прочими хлебными изделиями. Элайн вновь ощутила себя той маленькой девочкой, которая только оказалась на свободе спустя нескольких недель заточения. — Элайн! — раздалось у неё над ухом. Девушка вздрогнула и тут же метнула растерянный взгляд на голос. Оказывается Джозеф звал её уже не один раз. — Ты в порядке? — Да... Да, прости, просто задумалась... — отмахнулась та. Парень вопросительно вскинул бровь и Элайн вздохнула, понимая, что от ответа ей не уйти. — Я была здесь. Несколько лет назад. В тот день, когда чуть не утонула в озере. И... Я украла еду из лавки, потому что не ела больше суток, а денег у меня не было... Джозеф вдруг тихо рассмеялся, уловив неловкость в её голосе при словах о краже еды. — Серьёзно? Как ты думаешь, а чем я занимался все эти годы? Нашла чего стыдиться. — Что ж, выходит мы двое грешники, — сказала Элайн и не смогла сдержать ухмылку. Никогда прежде на душе она не ощущала такой лёгкости. Потому что никто и никогда не понимал её так, как понимал он. Она и мечтать не могла о том, чтобы найти родственную душу, но она нашла её сама. — Знаешь, думаю, я помочь тебе обрести контроль над своей силой. Во взгляде Элайн вспыхнуло удивление. Столько лет она упорно старалась научиться контролю, но с каждым разом становилось всё хуже и хуже. Её магия, вырываясь из-под контроля, в первую очередь причиняла боль ей самой. Она стала считать свою силу проклятьем, ведь причин называть это даром девушка не видела. — Как? — с искренней заинтересованностью спросила она. Джозеф жестом подозвал её ближе к себе, прежде чем вновь устремить свой взгляд в сторону прилавок. С холма рынок было видно намного лучше. Несмотря на то, что рассвет уже почти наступил, небо было тёмным из-за туч, поэтому их сложно было бы заметить, а пышная листва дерева, растущего прямо на этом холме лишь помогала им оставаться незамеченными для посторонних глаз. Да и народу сейчас почти не было. Видимо, лавки только открылись. Когда Элайн встала сбоку от него и обратила на него свой взгляд, Джозеф уже было вытянул руку, чтобы взять её за талию, но его рука повисла в воздухе. Он просто не мог позволить себе сделать это, пока не убедится, что она не против. — Позволишь? Элайн невольно улыбнулась. Осознание того, что он действительно уважает её и не забывает о том, что даже такая мелочь может заставить её чувствовать себя некомфортно, было неописуемо приятным. — Тебе не нужно спрашивать. — Ты знаешь, почему я спросил, — ответил Джозеф, но тем не менее, его губы невольно растянулись в довольной улыбке. Не торопясь, он сделал шаг назад и встал позади неё. Его рука осторожно обвила талию девушки, слегка прижимая её спиной к себе. Элайн слегка вздрогнула, чувствуя, как мурашки покрыли её тело. Не от страха. Не от напряжения. Нет. Это были приятные мурашки. В их первую встречу, когда Джозеф потянул её за собой в пещеру, спасая от охотников, он точно также прижимал её к себе. Но если в тот раз Элайн и чувствовала какое-то напряжение, то сейчас она была настолько спокойна, насколько это возможно. Потому что она знала: ему можно доверять. Теперь знала — он не причинит ей вреда. Не Элайн. Только тем, кто захочет причинить вред ей. — А теперь просто сосредоточься и сделай это. Не перенапрягай себя. Делай это непринуждённо, не воспринимая как что-то сложное и непостижимое, — его голос, прозвучавший столь спокойно и терпеливо, не мог не расслабить ещё больше. Сделав глубокий вдох, Элайн медленно вытянула руку вперёд, в сторону хлебной лавки. Продавец стоял чуть поодаль, отвлечённый тем, что разбирал ящики. Элайн слегка напрягла пальцы, с намерением притянуть к себе с этой чёртовой лавки столько, сколько только возможно, однако ей удалось лишь сдвинуть на пару дюймов один кусок.  Прежде, чем девушка успела бы впасть в отчаяние и опустить руки, она почувствовала, как Джозеф убрал руку с её талии и положил ей на плечи, слегка сжав. — Ничего. Попробуй ещё раз. Элайн прикрыла на мгновение глаза, пытаясь заставить себя расслабиться и не думать о том, что у неё не получится. Она сможет. Должна.  Вытянув руку во второй раз, Элайн полностью сконцентрировала своё внимание и мысли на этом прилавке и вновь напрягла пальцы, пытаясь заставить цель передвинуться, чтобы притянуть к себе. Как вдруг несколько штук левитировали в воздух и повисли там под влиянием её магии. Элайн затаила дыхание, заворожённо наблюдая за происходящим. Она решила вытянуть вторую руку и точно также напрягла пальцы. В следующее мгновение ещё несколько поднялись в воздух и также повисли на лету. Не теряя концентрацию, Элайн слегка согнула пальцы обоих рук на себя, и все разом резко полетели в её сторону, пока не оказались прямо в её руках. Девушка едва ли смогла удержать всё это в руках. Её ошеломлённый взгляд застыл на кусках хлеба и всего прочего, что ей удалось раздобыть, прежде чем из неё вырвался удивлённый смешок. — Я смогла... — поражённо пробормотала Элайн, прежде чем обернуться к Джозефу. — Я смогла! — со счастливой улыбкой повторила она. — По-другому и быть не могло, — ответил тот, по привычке поцеловав девушку в лоб, прежде чем вытащить из кармана скомканный в несколько раз небольшой мешок и раскрыть его. — Клади сюда. Элайн кивнула и быстро сложила всё добытое в мешок. — Теперь уходим, пока нас никто не заметил, — взяв Элайн за руку, Джозеф быстрым шагом начал идти в обратную сторону, ведя её за собой. Лишь тогда, когда рынок остался где-то далеко позади, он остановился, позволяя в первую очередь отдышаться Элайн, которой, как и всегда, приходилось практически бежать, чтобы успеть за парнем. — Куда хочешь пойти? — спросил Джозеф, глядя на Элайн, которая стояла, нагнувшись, и переводила дыхание, держась за колени, на что он, не сдержавшись, усмехнулся. — Прости. Обещаю, сегодня больше бежать не придётся. — Надеюсь, ты не врёшь, — выдохнув, девушка выпрямилась. — Ты знаешь, куда я хочу, — ответила наконец она, слегка ухмыльнувшись и наконец подняв на него взгляд. В последние дни Элайн очень хотелось побывать у водопадов. Несколько лет назад, после побега из заточения, ей удалось там побывать и даже переночевать. Но тогда она скрывалась и ей не удалось насладиться видом так, как хотелось бы. — Они недалеко, правда. Идём! — вопреки ожиданиям парня, Элайн сама взяла его за руку и чуть ли не бегом направилась куда-то глубже в лес. Джозеф не стал отказывать ей. Ни за что не стал бы. Он готов на всё, лишь бы поднять ей настроение. С каждой минувшей минутой лес становился всё гуще, из-за чего свет луны почти не освещал эту часть леса, в котором царил полумрак. Из-за плохой видимости Элайн споткнулась об ветку, но Джозеф вовремя успел подхватить её за талию, чтобы не дать упасть. Ему-то темнота была ни по чём благодаря сверхъестественному зрению. — Мы почти пришли, — сказала ему Элайн, глядя куда-то впереди себя и, крепче ухватившись за его руку, ускорила шаг. Как вдруг слух парня уловил звук хрустнувшей ветки, где-то совсем рядом, в зарослях. Джозеф замедлил шаг, взглядом рыская вокруг в надежде наткнуться на источник, однако больше никаких звуков не услышал. Он задумчиво нахмурил брови, однако из мыслей его вывела Элайн. — Что-то случилось? — спросила она, на что тот отрицательно мотнул головой. — Идём же. Напоследок обведя взглядом заросли, Джозеф возобновил шаг, идя следом за Элайн, которая направлялась вдоль берега реки в сторону водопада.

***

Высокие заросли отлично выполнили свою работу, укрывая охотника, который проводил двоих взглядом, полным удовольствия. Медленно он выпрямился во весь рост, расправляя массивные плечи. Кусты позади него зашуршали и к нему вышел его товарищ — в отличии от первого, этот был более высок и худощав, однако взгляд всегда был суровым. — Я получил твой сигнал, — сообщил тот громким грубоватым голосом. — Я вижу, — ответил первый мужчина с довольной ухмылкой на лице. Его взгляд на мгновение вновь метнулся на место, где несколько секунд назад проходила та, кого они не могли поймать на протяжении долгого времени. — Доложи им, что мы нашли её. Я выслежу, куда они вернутся и уже завтра мы поймаем ведьму. — Они? — переспросил его товарищ. — Она что, была не одна? — С ней парнишка. Я его раньше не видел, но... Что-то мне подсказывает, что он не так прост, как кажется. Завтра и узнаем, — ответил мужчина. — А теперь иди и доложи обо всём. Кивнув, тот поспешно удалился, оставляя товарища в одиночестве.

***

Элайн очень хорошо помнила это место, хоть и была там лишь однажды. Крепче сжав руку парня, она обошла падающую воду через то же самое место, что и в первый раз. В этой пещере ничего не изменилось. Всё было так, как помнила девушка. Её взгляд остановился на углу каменной стены, где она уснула той ночью. — Ты была здесь, не так ли? — догадался Джозеф. Элайн перевела взгляд на него и кивнула. — Мне тогда очень повезло найти это место. Здесь очень красиво, правда? Я бы осталась тут, но знала, что это место недостаточно безопасное.  Следующие несколько секунд они провели в тишине, нарушаемой лишь шумящей водой, просто глядя друг на друга. — Спасибо, что поднял настроение, — ответила Элайн, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — И за что, что помог мне с моей силой... Вообще за всё, — её взгляд вдруг посерьёзнел. Джозеф улыбнулся ей в ответ и, двинувшись ближе, вытянул руку, заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо. Он не знал почему, но ему слишком нравилось это делать. Элайн стала его зависимостью, одержимостью и первой, кого он полюбил. Элайн непрерывно смотрела на него, не в силах отвести взгляда. Лишь теперь она в полной мере осознала, насколько нуждается в нём. Девушка никогда не думала, что когда-нибудь решится на это. С первого же дня их встречи Джозеф стал для неё исключением. Всё изменилось в ту ночь, когда он вцепился в её руку и увлёк за собой в ту тёмную пещеру как раз в тот момент, когда она, лишённая сил, едва не попалась в руки охотников. Поэтому сейчас, без всяких сомнений, Элайн решилась на этот шаг. Двинувшись ближе, она поднялась на носочки, обхватила ладонями его лицо и без колебаний поцеловала в губы. Неловко, неумело, осторожно, но она сделала это. Сделала то, на что не могла решиться всё это время. Совершенно не ожидая этого, Джозеф удивлённо заморгал. На самом деле, ему хотелось сделать это уже давно, но он слишком уважал Элайн и продолжал держать себя под контролем по сей день. Он снова посмотрел на девушку — та по-прежнему не сводила с него взгляда, судя по которому было очевидно, что она ни о чём не жалеет. Обхватив обеими руками её талию, Джозеф притянул её к себе вплотную и поцеловал в ответ. Медленно, чувственно, страстно. Ему не нужно было уметь это делать. Того, что он испытывал к Элайн, было достаточно. Спустя несколько секунд он отстранился от поцелуя, позволяя ей отдышаться. Не желая отстраняться из его объятий, Элайн обвила руками его спину, прижимаясь ближе и опуская голову на его плечо. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы тот покой, который она испытывала прямо здесь и сейчас рядом с ним никогда не заканчивался.

***

2011 год. В больнице Бейкон-Хиллс. Они стояли на двух концах больничного коридора, неотрывно глядя друг на друга, но ни один из них, казалось, не собирался подходить. Глядя друг на друга, Тёмная Ведьма и Ногицунэ не видели чужих лиц. Джессика и Стайлз были их точными копиями. Двойниками. И находясь в их телах они чувствовали себя как в своих, переносясь в тысячу лет тому назад, в далёкий 997 год. Словно ничего и не изменилось. Однако изменилось всё. Изменились они, став Тёмными духами. Они потеряли свой физический облик, но при этом обрели огромную силу, могущество и власть. Всё, что нужно, чтобы заставить тех, кто желает им зла, страдать до конца своих дней. Всё произошло именно так, как Джозеф пообещал Элайн более тысячи лет назад. Тела их Двойников были довольны измотаны, как и их разум. Под глазами Джессики залегли тёмные круги от недосыпа, а под глазами Стайлза они и вовсе были бордового оттенка. Они знатно настрадались из-за этих двоих.  — Я нашёл тебя. — произнёс Ногицунэ, напоминая оставленные Элайн те слова, которые она написала собственной кровью на стене в темнице перед своей смертью. Вся его сущность так и трепетала от желания прямо здесь и сейчас вцепиться в её тёмные волосы и начать целовать эти бледные от холода губы, кусая их до крови. Эти проклятые охотники отняли их друг у друга и поплатились за это. Каждый из них, включая самого короля. Они отняли у него его возлюбленную на тысячу томительных лет. И поплатились за это. Ногицунэ над этим уж очень постарался. И теперь ничто не могло помешать им быть вместе. Да, в этом городе определено есть сверхъестественные существа. Но никто из них не способен победить двух тысячелетних могущественных духов. Они всегда найдут способ вернуться. Элайн хрустнула шеей, чувствуя прилив жизненной энергии. Впервые, спустя столько времени, она наконец почувствовала себя живой. Её тело вновь окутало чёрным дымом, и в следующее мгновение она очутилась прямо напротив парня. В её взгляде читалась некая растерянность, когда она взглянула на него. Наконец Элайн прошептала несколько огорчённым и тихим голосом: — Если бы не я, тебя бы не забрали. Я должна была уйти, а не слушать тебя... — Замолчи, — прошипел Ногицунэ, быстро прикрыв ладонью её рот, не желая больше слышать подобные слова из её уст. Не отрывая взгляда от тёмно-карих глаз Элайн, он вновь заговорил: — Это было моё решение. Это я не позволил тебе уйти, потому что ты моя. И если бы не ты, мы бы не стали теми, кем являемся теперь. Элайн резко убрала его ладонь со своего рта и вновь подняла на него взгляд. Как и тогда, он был выше неё. Она не могла больше сопротивляться. Поднявшись на носочки, чтобы дотянуться до его губ, Элайн обвила руками его шею и поцеловала. После её действий Ногицунэ перестал сдерживаться. Его рука крепко обвила её талию, прежде чем он поцеловал её в ответ, рывком притягивая ещё ближе к себе и прижимая девушку спиной к холодной стене коридора. Он начал слегка покусывать её губы, пока они не начали кровоточить, а вторую руку запустил в волосы, которые хоть и были не её, но казались такими родными. Элайн, казалось, даже не думала о том, чтобы возмущаться на его грубые действия. Его прикосновения, пускай даже огрубевшие — всё, чего она жаждала на протяжении всех этих веков. Просто вновь почувствовать его рядом. Услышать его голос. Её руки медленно обвили его плечи. Сама его сущность вызывала мурашки по коже. Любой, кто знает о Ногицунэ, знает его как сущее зло, что сеет хаос, раздор и боль, где бы не оказался. Что ж, так и есть. Однако лишь Элайн знает его на самом деле. Лишь она знает, кем он был, прежде чем погрязнул во Тьме. Лишь она знает, как он стал таким. И до сих пор винит в случившимся себя. Они оба потеряли человечность, свой физический облик. Однако они были, есть и будут вместе. И этого никто не изменит. Уже нет. Тишина пустых больничных коридоров была напряжённой, но не для этих двоих. Белый свет ламп продолжал мигать, пока не погас окончательно. Ногицунэ, который, очевидно, был к этому причастен, довольно ухмыльнулся. Медленно отстранившись от Элайн, он прошептал одну-единственную фразу тихим, чуть хрипловатым голосом: — Пора этому городу познать хаос. Что думаешь? На лице Элайн появилась такая же довольная ухмылка от осознания, что он действительно сдержал своё обещание, данное ей тысячу лет назад. Он не обманул её, не предал. Потому что она — всё, что его волнует. Всё, чем он дорожит. Она. И никто больше. Теперь они способны не просто дать отпор тем, кто захочет им навредить. Теперь эти двое — разрушительная сила, подобная стихии, которая уничтожает всё на своём пути. Они лишены той человечности, которая у них была при жизни. Всё, что у них есть — они сами и Тьма, в которой они потонули. Вскоре во мраке коридора, который теперь освещал лишь свет луны, льющийся из окон, два тёмных силуэта исчезли в чёрном дыме.

***

В этом месте, что сейчас являлось городом под названием Бейкон Хиллс, творилось много необъяснимых вещей. Оно притягивает сюда всё сверхъестественное, словно маяк. Таким образом, Неметон, вновь обретя свою когда-то утраченную мощь, призвал сюда двух тёмных духов. Призвал их домой. Туманные земли прошли многовековую революцию, изменились. Но два места, несмотря на тысячу минувших лет, остались неизменными: та самая пещера, в которой произошла первая встреча Элайн и Ногицунэ, и большое подземное помещение, скрытое под древний склеп, оставшийся совершенно неизменным, в чём ему помогла магия. Именно туда Элайн сейчас их и переместила. Как только они оказались там, она взмахнула рукой, и свечи, одна за другой, начали загораться, рассеивая своим светом темноту.  — Смотрю ты не теряла времени, — заговорил Ногицунэ, наблюдая, за тем, как повинуясь магии Элайн, загорелись свечи. —  Где мы? Элайн наконец обернулась к нему. —  Помнишь, в тот день, когда я тебе обо всём рассказала, я упомянула об одном месте, ставшем моим первым убежищем? Это оно.  Ногицунэ задумчиво нахмурил брови.  — Но ведь прошло... — Знаю, больше тысячи лет, — кивнула она, пробегая взглядом по тускло освещенному помещению. — Но это место особенное. Здесь обитает настолько мощная магическая энергия, что тысячелетняя революция ей ни по чём. Вход напоминает старый склеп, который не вызывает никаких подозрений о том, что внутри находится нечто иное. Тем более, в самой глуши леса. — Элайн вновь обратила своё внимание на него и заметила легкую ухмылку на его губах. — Что? — Пытаюсь привыкнуть к тому, что имею честь разговаривать с самой умной, прекрасной и могущественной тёмной ведьмой в истории. Элайн, не сдержавшись, улыбнулась его словам. — Перестань. — Заставь меня, —  с той же ухмылкой ответил Ногицунэ и двинулся ближе к ней. —  Ты невыносим, — ответила Элайн, невольно подняв взгляд, когда он оказался прямо напротив неё.  Внезапно парня обвилась вокруг её талии, прежде чем ладонь другой руки скользнула под ткань футболки, поглаживая холодную спину, из-за чего Элайн непроизвольно вздрогнула.  — Тебе всегда так холодно?    — После того, как я чуть не утонула в том озере — да.  Повисло молчание, продлившееся около нескольких секунд, прежде чем Элайн вновь заговорила.  — Знаешь... Проведя больше тысячи лет во тьме, в сознании, у меня было достаточно времени обдумать всё, что произошло за те девятнадцать лет моей жизни. И каждый раз в моей голове мелькала мысль: что, если бы у меня был старший брат? Может, тогда всё сложилось бы иначе... После сказанных слов Элайн заметила, что выражение его лица изменилось. Словно бы он... напрягся. Что, если ей не просто так его взгляд так сильно напоминал её отца? Что, если он не просто по случайности знал, где находится её отец? Или их отец?.. — Какая же я глупая. —  она нервно сглотнула, отступив назад. — У меня были мысли на этот счёт, но я и понятия не имела, что это окажется реальным. — Элайн... — Это правда? — однако ответом послужило лишь молчание. Тяжёлое, напряжённое молчание. Она отступила ещё на шаг назад. — Почему ты молчал?! — Потому что я не знал, как ты на отреагируешь, чёрт возьми! — сорвался Ногицунэ, крепко схватив её за оба запястья и притянув обратно к себе. — Когда ты назвала его имя и я узнал, что в наших венах течёт одна кровь, уже тогда у меня были к тебе далеко не такие чувства, которые должен испытывать брат по отношению к сестре. Хочешь знать, почему я промолчал? Я боялся, что ты не сможешь это принять, Элайн, вот поэтому! Девушка замерла на месте, словно вкопанная. По её холодным щекам безвольно потекли слёзы.  — Все те годы единственное о чём я мечтала — чтобы у меня был брат. Но в итоге я умерла, так и не узнав, что он провёл со мной последние дни моей проклятой жизни! Неужели ты не понимаешь, какое значение это для меня имеет? — Хочешь сказать, ты бы всё равно поцеловала меня, зная о нашей родственной связи? Элайн нервно сглотнула, отводя взгляд в сторону. — Именно, — кивнул Ногицунэ, внимательно наблюдая за её реакцией. — Я знаю, что повёл себя как чёртов эгоист, скрыв от тебя правду. Но я не смог заставить себя рассказать тебе об этом, зная, как ты можешь на это отреагировать. —Ты не понимаешь... — решившись, Элайн вновь обратила взгляд на него. — Важно не то, как бы я отреагировала на это, а то, что бы я почувствовала. Ты хоть понимаешь, что я мечтала о тебе всю свою проклятую жизнь?! Не в состоянии контролировать всплеск гнева, Ногицунэ резко схватил девушку за плечи, притягивая к себе совсем близко. — Думаешь, мне было легко? — в порыве вырвавшихся эмоций, его голос самовольно повысился. — Я потратил годы на поиски своей сестры, и даже не подозревал, что девушка, которую я спас от охотников и которую полюбил, окажется той, кого я так долго искал! Глаза девушки слегка расширились от удивления, но не из-за того, что он столь грубо схватил её за плечи и повысил голос. — Ты знал обо мне?.. — Да, — более спокойно ответил тот, расслабив хватку. — Отец отказался говорить мне, где ты. Когда я узнал о том, что ты моя сестра и как он с тобой поступил, то понял, какую огромную ошибку совершил, оставив его в живых в тот день. Я знал, что не мог ничего исправить, но мог отомстить. Это я и сделал. Элайн медленно отступила назад, слегка качая головой, словно бы не веря в происходящее. В её глазах вновь заблестели слёзы. — Всё то время... Мы говорили об одном и том же человеке. Не могу... Поверить... — на её губах появилась нервная улыбка, а руки невольно задрожали. — Прости меня. — вновь сократив между ними расстояние, Ногицунэ крепко обнял её обеими руками, не позволяя отстраниться.  Элайн хотела воспротивиться. Хотела оттолкнуть его, продолжить злиться, но не смогла. — Значит, он погубил не только мою мать, но и... — Да. — короткий, простой ответ, перевернувший всё вверх дном в голове девушки. — Я его ненавижу... Ненавижу! — выкрикнула она, крепче сжав парня в объятиях. — Элайн. Девушка не отстранилась, но замолчала, позволив ему говорить.  — Он мёртв, слышишь? И мы больше не те, кем были. Мы не слабые, как тогда. Уже нет. У нас море возможностей. Мы можем сжечь этот чёртов мир дотла, уничтожить всех врагов. Абсолютно всех, кто попытается встать у нас на пути. Мы можем сделать всё, что только захотим. Всё, чего захочешь ты.  Элайн снова промолчала, но отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Вытянув руку, Ногицунэ по привычке провёл пальцами по её волосам, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Скажи, тебя правда так беспокоит наша родственная связь? Или, быть может, тебя беспокоит то, что подумают эти никчёмные смертные, которые ничего не могут сделать против нас? Элайн отрицательно мотнула головой, прежде чем её взгляд невольно пал на его губы. Решив дать ему подтверждение своим словам, она поднялась на носочки и решительно поцеловала его губы, прежде чем позволила своим рукам скользнуть ниже и обвиться вокруг его поясницы. — Мне плевать на них всех. — пробормотала она и мысленно добавила: — На всех, кроме тебя.