Да не девочка я!

Стоило поезду остановиться, как прежняя суета, спешка и толкотня снова завладели всей обстановкой. Вся площадка стала похожа на клетку с сотнями попугаев, в которой ухватиться за свободную жёрдочку было легко так же, как протиснуться в щёлку уже плеч. Голос проводницы успокоил (по крайней мере, попытался) галдящую толпу, сказал, что багаж каждого пассажира в полном порядке и прямо в данный момент собирается перебазироваться в Хогвартс, так что ни к кому подходить за этим не стоит. Гарри мысленно отметил, что сервис тут похлеще маггловских налоговых: не успел одуматься, а с твоим имуществом прямо сейчас что-то происходит. Хорошо было только то, что он всё-таки взял с собой клетку с паникующей Буклей, беспокойно кочующей с жерди вниз и обратно, а то неизвестно ещё было, что с ней сделалось бы, останься она вместе с остальными атрибутами магии. Палочке ничего не было бы в футляре, а вот бедная птица уже была напугана, и успокаивало её только то, что рядом с ней был любящий хозяин. Через какое-то время поезд оправился дальше своей дорогой, а площадку вдруг сотряс громогласная речь: — Не пихаться, не толкаться! Мест хватит всем! Кто идёт на второй курс и выше, те пусть идут через парадные ворота в Главный зал, первокурсники - следуйте за мной! Гул других голосов резко умолк, и большая часть подростков, негласно выстроившись в стайку муравьёв, послушно последовала к главным воротам. Их готические узоры, своей ловкой изворотливостью похожие на виноградные лозы, стали медленно расходиться друг с другом, по-школьному строго, но приветливо встречая своих воспитанников. Поттер почти не поверил своим глазам, когда узнал в ходячей громадине никого иного, как Хагрида, довольного, как получивший угощение кот. Весь его вид излучал такой свет и радость, что, казалось, это он поступал на первый курс Хогвартса, а не оставшаяся толпа ребят. Гарри хотел подойти к нему, но Рубеус развернулся, махнул рукой и все остальные последовали за ним, как утята. — Кто это такой? Огромный, — шепнул Рон на ухо Гарри, когда удалось протиснуться к нему через другие тела однокурсников. — Это - Рубеус Хагрид, лесничий. Он по традиции Хогвартса катает первокурсников в школу через озеро на лодках. Я читала об этом, — непонятно откуда рядом с ними появилась Гермиона. — Он настоящий великан! — Вовсе нет, — возразила девочка. — Хагрид, конечно, действительно слишком крупный для обычного человека, но великаны по размеру ещё больше него, так говорится в издании «Рядом с нами». Может быть, у него в роду были великаны, но он сам - нет. Уизли чуть слышно хмыкнул, но предпочёл просто принять слова Грейнджер, как должное, и пошёл за ними дальше. Пробиться через толпу других детей совершенно не представлялось возможным для тех, кто ещё хотел жить, так что пробовать Гарри не рискнул. Та огромная территория, которую затопило собой озеро, действительно вызывала восторг и забавное детское изумление, особенно при виде кристально чистой воды. Казалось, она тут не тронута со времён самого сотворения мира ни разу, так тщательно волшебники заботятся о природе. Аккуратно обведённый дугой странных цветочков берег отражался в безупречно прозрачной глади озера, будто в зеркале, и в ней же отразилась и ликующее выражение лица Хагрида. — Ну вот! Это наше озеро. Красивое, правда? Несколько детей откликнулись согласием. В небе пролетело странное существо: его огромные крылья рассекали небо, будто лезвия, так, что за ними даже оставался призрачный след. Гарри даже показалось, что у него были разномастные конечности: передние - орлиные когти, и задние... лошадиные копыта? Он протёр очки и глаза, но чудо-юдо уже скрылось за башней школы. Видимо, другие тоже заметили его, потому что пара столпилась в кучку, прячась за чужими спинами, а несколько других пробежали чутка вдоль берега, пытаясь снова найти чудище глазами. — Что это было? — спокойно, но не без интереса спросила Гермиона. — Странное существо, я никогда раньше не видела его в книгах... — А, вы про того? Это гиппогриф, вы его будете на одном из уроков изучать, но через пару годков. А прямо сейчас, — словно услышав нужную команду, с другого конца озера рванули к оживлённому берегу десятки лодок, окатив его и носки туфель отпрыгнувших назад учеников живой волной. — На одну лодку не больше трёх, ясненько? А то можно перевернуться, а нам это совсем не нужно! Так что будьте аккуратнее, пожалуйста. Как Гарри и предполагал, нашлась-таки четвёрка, мягко говоря, не блещущих умом ребят, которые все сразу захотели запихнуться в одну лодку. Это выглядело забавно до того момента, пока Хагрид не взял двух из них, затейников, за шкирки и не поставил обратно на землю. — Я ведь говорил, ребята, — укоризненно нахмурился здоровяк. Только-только один из них постарался пройти дальше, ручища придержала его за мелкое плечо. — Потом под моим присмотром залезете, понятно? Мальчишкам пришлось со вздохом согласиться. — Было бы весело, если бы они перевернулись, — тоже с сожалением вздохнул Рон, глядя на них, стыдливо прижавших головы ближе к плечам. Кажется, ему было скучно находиться тут. — Да, и в первый же день учёбы зарегистрировано как минимум два утопленника, — усмехнулась Гермиона, аккуратно сажаясь в лодку и немного пробуя доски носком туфель, чтобы понять, куда можно наступить. — Было бы очень весело, Рон Уизли. — А чего так официально? — Ты сам мне так представился. Мальчик смотрел на неловкие попытки Гермионы, наконец, усадиться в лодку и всё не решался подойти к ней: просто встал, как вкопанный, и смотрел на неё, как на какую-то статую. Гарри пришлось немного помочь ему с нерешительностью - подтолкнул его так, что он едва ли не лицом вниз бухнулся в деревянную посудину. Спустя лишь пару минут Рону удалось встать на ноги, он протянул девочке руку. — Помочь? — М... — Гермиона ещё раз оценила свою возможность встать в лодку, и пришлось ей признать своё бессилие перед этой традицией. Сложно (и страшно) было вставать на что-то, что постоянно качалось из стороны в сторону, чуть надави на неё. Поэтому она обиженно фыркнула самой себе, а Уизли вежливо кивнула в ответ. — Да, пожалуйста. На веснушчатой мордахе Рона расплылась довольная улыбка, ущемившая самолюбие Гермионы: какой-то мальчишка помогает ей залезть в этот чёртов транспорт. Что дальше? — Возьми меня за руку и прыгай сюда. Однако выбора ей судьба не предоставила. Осторожно, почти вслепую найдя длинные, прохладные пальцы, её ладонь вцепилась в них, сжимая так, что, казалось, до синяков оставалось недолго. — Вот так, — кивнул Рон, не обращая внимания на то, что от этих сжиманий фаланги скоро должны были отказать. — А теперь прыгай. — Перевернётся же! — Да не бойся, не перевернётся, я так сто раз делал! Хагрид следил теперь за тем, чтобы в лодке было не больше трёх детей. И почему, чёрт возьми, не в их стороне? - кричал внутренний голос Гермионы. А она, мысленно - и наяву тоже, от Уизли послышалось тихое шипение - сжала кулачки и быстро скакнула на борт. "Пол" опять издевательски покачался, как работающая на солнечных батарейках игрушка в автомобиле, но в итоге всё же остановилась, сжалившись над Грейнджер. — Всё, ты уже тут, расслабься, — успокоил её парень, хотел было даже погладить по голове, но девочка только отпихнула его руку от себя, снова сделав этот независимый вид независимого человека. — Руки убери, пожалуйста. Спасибо за помощь, — сдержанно поблагодарила она и присела на свободное место. А Гарри ступил на лодку без приключений: просто шаг, немного подождать и сесть -, рядом с всё ещё удивлённым парнем, который неуклюже ударился затылком об ярко-жёлтый раскрашенный фонарик, когда приземлялся на скамеечку. — Откуда он здесь? — прошипел он, потирая ушибленное место и теперь максимально пригнулся, чтобы всё прошло гладко. — Да, лучше же, чтобы ты ничего не увидел, — усмехнулся Гарри. — Да он даже не горит! Время - двенадцать часов дня! — Ну всё! — раздался такой звук, будто где-то лопнул батут, однако это был только Хагрид, точнее, его хлопок в ладоши. С веселейшим лицом он взгромоздился в свою собственную лодку, что была похожа на яхту, и вся их стая вместе с пассажирами поплыла за ней одной, будто стая птиц. Рябь размеренно растекалась по бокам зрения за бортами блестящими линиями, ускользающими всё дальше и дальше. Голос Хагрида постоянно доносился до слуха с опозданием, он рассказывал о истории озера, Хогвартса, но ни один из этих, к слову, замечательных рассказов, не смог дойти до внимания Гарри. Не потому что он не ценил старания Рубеуса, а потому что оторваться от лесных пейзажев, которые обступили и школу, и окрестности озера по кругу стройным рядом огромных хвойных деревьев, было недостигаемой целью. Вокруг ощущалась какая-то странная среда, будто всё было обличено в некий купол, который невозможно было увидеть - только почувствовать. Странность ситуации и её реальность, существующие одновременно, конечно, не вязались друг с другом, но составляли слишком отличный для созерцания контраст. К сожалению, поездка оказалась неприлично быстрой. Не успел Гарри как следует всем насладиться, грохот голоса лесничего оповестил о том, что надо бы уже слезать. Посадка на землю у Гермионы самостоятельно получилась с таким же успехом, как и посадка в лодку: Рон любезно согласился подержать её, пока она будет переступать. Никогда ещё шаги по некачающейся поверхности не были такими приятными. Вся толпа маленьких человечек зацепилась друг за другом крысиным хвостиком и пошла вслед за гигантом, который всё восторженно хлопал в ладоши по любому поводу и рассказывал, и рассказывал, и рассказывал. Было такое ощущение, что в школу в первый раз идёт не вся эта толпа, а именно лесничий - настолько счастливым он выглядел. Под удивлённое молчание Рона и какие-то книжные сводки Гермионы, Гарри снова не заметил, как они дошли до огромного - тут всё было огромным - зала. Высокие потолки заставляли голову восхищённо кружиться, а по нему туда-сюда по определённой траектории летали зажжённые свечи, как маленькие звёздочки. — Ну, я вас проводил, осталось только профессора дождаться! — громыхнул Хагрид. Сохранять эмоции под контролем у него получалось так себе, так что в тёмных глазах присутствовала капля грусти. Может, она была различима и для других, наверное, они просто предпочти не задумываться об этом - всё же, вокруг них было много вещей гораздо интереснее, чем повышенная трогательность Рубеуса. Так что он, ещё раз с гордостью взглянув на малышей, кивнул всем сразу головой, грузно развернулся и ушёл, громыхая шагами. Зал оказался наполнен одними лишь учениками. — Смотрите-ка, — Гарри указал на пухлого мальчика, то и дело путающегося в собственной мантии и задевающего случайно мантии других. Он бы и не обратил на него внимания, если бы не та самая жаба, которая совершила на них с Роном нападение в поезде, и её эта жабья, хитрая, лисья - вот такой вот парадокс - ухмылка: всё ещё помнит, зараза, что для Гарри является ночным кошмаром. Едва ли Гарри успел захотеть обратиться к нему с просьбой держать своих жабок поближе к себе, его окликнули. Почему-то он был уверен, что это самоуверенное "Хей" предназначалось именно для него, а не для кого-то другого из почти тысячи детей. Кажется, оно так звучало. — Неужели? — перед ним выступил незнакомый парень. Светлые волосы сверкали, почти горели при ярком свете, а в глазах была такая странная, диковинная искра, скачущая туда-сюда по самостоятельно невзрачной серой радужке, что сложно было сразу понять его намерения. Будто высокомерие, но и будто что-то глубже. Неоднозначный персонаж на сцене. — Так это правда, о чём трещали в поезде? Сама Генриетта Поттер приехала в Хогвартс? Вдруг все глаза вперились в одного Гарри, испепеляя его своим любопытством и заставляя немного вжать голову в плечи, словно это хоть немного да помогло бы; со всех углов послышались взволнованные перешёптывания, которые говорили о нём, как о многолапом чудище. По крайней мере, с такой же тихой, шокированной интонацией голосов. Между тем, парень снова гаденько усмехнулся и подошёл ближе к нему, осматривая с головы до ног и оценивая внешний вид. Судя по вдруг посерьёзневшему выражению лица на пару с важному хмыканью, недооценивать он не собирался. — Ну да, будто с фото пересказывали. Я - Малфой, — он протянул руку, не дожидаясь какой-либо реакции от Гарри. Тот краем глаза посмотрел на вставших рядом с ним Рона и Гермиону, словно так немо спрашивая у них совета. Девочка неопределённо пожала плечами, Уизли брезгливо скривился. На чью сторону встать, Поттер уже даже не знал. — Драко Малфой. Уизли прыснул, на секунду улыбнувшись, затем подавил в себе приступ веселья. Блондин нахмурился, взглянув на Рона, как на говорящий кусок мусора. Его обращение к нему звучало примерно так же. — Тебе имя рассмешило? — он оглядел его и брезгливо отошёл в сторону. Гарри почему-то очень явно показалось, что этот Драко поступит на самые вредный факультет в школе. — Дай-ка мне угадать, кто ты. Рыжий, в обносках своих братьев, — в далёких углах послышались хамские смешки. Рон оскалился, сердито опустив голову чуть вниз, а Малфой явно ликовал: такая невоспитанная ухмылка сверкала на его лице, что она позволила забыть, что тут есть ещё и та, на которую он хотел произвести впечатление. Поэтому, пригладив волосы к голове, он снова протянул руку Гарри. — Уизли, должно быть. Выбирай друзей правильно, девочка. Я тебе подскажу. Хоть видно было по окружающим лицам, что им не нравится происходящее здесь, но они никак не хотели влезать в разговор, может, не хотели наживать себе проблем. А глядя на стыдливо замолчавшего Рона, Поттер действительно воспользовался данной подсказкой, и ответил без всякого сожаления: — Знаешь... Очень некрасиво оскорблять других детей за то, что они не такие, как ты, — Уизли удивлённо посмотрел на Гарри, хлопая голубыми глазами в полном непонимании. — Извини, но не думаю, что у нас есть, о чём поговорить друг с другом. Мне жаль. Глаза блондина округлились не хуже, чем у Рона, он почти открыл рот, чтобы задохнуться от возмущения, но не позволил себе такую несдержанность. Вместо этого, удивительно крепко до своего возраста обуздав свою злость, он поправил причёску и надменно-снисходительно махнул рукой то ли на Гарри, то ли на Уизли, то ли на них обоих. Разговор - или ссора, к чему всё это велось быстрее? - продолжился бы и чуть дальше, однако тут в этот огромный зал зашла высокая, строгая фигура. За ней гордым павлиньим хвостом тянулась по полу ярко-изумрудная, сверкающая мантия, переливающаяся всеми оттенками этого цвета, будто малахитовая шкатулка. — Что здесь происходит, молодые люди? — поинтересовалась женщина, деловито поправив остроконечную шляпу для образа чётче и презентабельнее. Взгляд старчески мудрых глаз остановился на пару секунд на Гарри, но ему этого времени хватило более, чем достаточно, чтобы почувствовать себя совершенно не в своей тарелке. Внутри от этого родилось такое чувство, будто он действительно что-то успел натворить или украсть. Он даже отступил на пару шагов, чтобы никто не подумал, что это так. — Извините, профессор МакГонагалл, — отозвалась Гермиона, прилежно пустив руки по швам. — мы просто заводим новые знакомства. — Я за вас очень рада, но лучше бы вам заняться этим после распределения, — благосклонно посоветовала она, хоть и чуть раздосадованная тем, что не получилось самой приоткрыть завесу тайны. Малфой недовольно фыркнул, только так, чтобы она этого не заметила, и задним ходом отошёл глубже в толпу. — Итак, как вы уже могли догадаться, меня зовут Минерва МакГонагалл, я - заместитель директора школы, Альбуса Дамблдора, и по совместительству ваш преподаватель по трансфигурации. Очень рада видеть вас всех сегодня и хочу поздравить вас с поступлением сюда. Как вы уже знаете, в школе чародейства и волшебства Хогвартс существует четыре факультета, на которые можно поступить: это Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Сейчас я отведу вас в Главный зал, где произойдёт распределение, так что постарайтесь, пожалуйста, не отставать, — она развернулась на каблуках, требовательно цокнула одним из них и нарочито медленными шагами повела детей за собой - они снова, как стайка рыбок, собрались в один косяк и размеренно пошли за ней. — Откуда ты знаешь, как её зовут? — Рон подошёл поближе к Гермионе, случайно отвлекая её от дальнейшего рассматривания узорчатых коридоров, на что она устало вздохнула в ответ. В карих глазах мелькнуло чувство собственного превосходства, такое утомительное миг от мига. — Издательство «Остролист», книга «История школы чародейства и волшебства Хогвартс», глава шестая, страница двести тридцать семь. Там находится информация о преподавательском составе, и профессор МакГонагалл есть в нём уже достаточно давно. Таким образом можно заранее узнать, кем будут наши учителя. Если кто-то к составу присоединяется или, наоборот, увольняется из школы, книга автоматически меняет своё содержание. Поэтому, если что-то случится, я буду в курсе. — Откуда у тебя эта книга? — ещё шокированнее спросил парень. — Купила в книжной лавке, чтобы быть готовой к учёбе. Почему столько очевидных вопросов? — с каплей негодования поинтересовалась она. Уизли чуть поджал голову ближе к плечам и аккуратно отошёл от неё, не смея больше прерывать. С такой возможностью девочка снова вернулась к созерцанию прекрасного. — Она какая-то странная, — с подозрениями прошептал он Гарри, но он только понимающе хихикнул. — Мы все немного странные, а она просто ответственная. Мне всё-таки кажется, что она хорошая. — Да я ведь и не говорю, что она плохая, просто... Неожиданно это всё. — Привыкнем, куда ж мы денемся, — хихикнул Гарри, снова не заметив, как мимо его взгляда пролетел весь восхитительно расписанный изящными, игривыми красками какой-то истории коридор. Наверное, истории школы; к счастью, их можно будет рассмотреть не только сегодня. Зал уже успел закишеть учениками с разных сторон, но стоило только МакГонагалл зайти внутрь и осторожненько постучать пергаментом по стене, как вся эта многоголосая толпа умолкла и почтительно расступилась, открывая профессору по истине царский путь. Благосклонно кивнув всем сразу головой и мотнув острым кончиком ведьминской шляпы, женщина обернулась к маленькой стайке позади себя и в приглашающем жесте махнула рукой, слегка придав ускорение пролетающей мимо свече. — Зал просто восхитителен! — искренне воскликнула Гермиона. — Все эти парящие свечи и движущиеся росписи на его стенах - нечто невероятное! — Ты разве не видела этого раньше? — откликнулся Рон, словно ему было скучно, но то ли невольно, то ли просто так обратил внимание на те диковинные картинки, которые и вправду двигались, чтобы проверить, не изменилось ли что-то за то короткое время, которое он говорил. — Вообще-то нет, — фыркнула Гермиона. — я всю жизнь прожила в маггловском мире, поэтому я не видела такого. — А... — Больше ни на что отвечать не буду! — твёрдо поставила она каменным столбом, прежде чем Рон успел раскрыть рот для следующего вопроса. И право на всё остальное у него было такое же, как и на вопросы - Гермионы стремительно убежала от них ближе к центру событий, ловко протекая между другими толпящимися детьми, как юркая змейка, которая ползёт вверх по стыкам кирпичной кладки. — Странная она, говорю же, — с негодованием заметил Уизли, глядя девочке вслед, но Гарри только промолчал на это замечание. Знал бы он... — А ты-то хоть видела? — Честно говоря, тоже нет, — несколько виновато ответил Гарри. — У меня та же ситуация, что и у Гермионы, но она права, это действительно красиво. Разве ты так не считаешь? Парень ещё раз огляделся, по-новому восприняв видимую картинку. — Ну... Я просто привык, что вижу это. Прикольно, но ничего особенного. Гарри пожал плечами в немой фразе "какой странный" и дальше пошёл сквозь других учеников. Разноцветное убранство зала действительно поражало привыкшее к повседневности воображение, горящие отовсюду огни пробуждали детскую фантазию, закутанную по одному маленькому, но очень способному кусочку в тёмные мантии, из-под которых выглядывали светящиеся предвкушением особых ощущений мордахи. Они неотрывно следили за профессором МакГонагалл, как за какой-нибудь полубогиней, которую и уважали, и побаивались одновременно; некий образец серьёзности и торжественности в одном лице незримой гармонии не мог не восхищать. Казалось, ей принадлежит огромная власть над всеми событиями, которые только могут произойти сегодня, и будоражило это так, что взволнованные мурашки бегали по коже. Огромная толпа учеников собралась в местечке перед сценой. Там, конечно, разгуляться было негде и дышать немного тяжеловато под натиском других, но лучше, чем ничего. Впереди был высокий порожек со ступеньками, а на этом порожке, поражая своей простотой, стоял одиноко и гордо табурет с какой-то старой, покоцанной шляпой из коричневой ткани. Было очень странно, но почему-то её складки на передней части напоминали Гарри выражение лица дремлющего старичка. К этой табуретке профессор МакГонагалл и подошла, осторожно и с каким-то почтением взяв головной убор за острый конец. В руке её развернулся длинный свиток желтоватого пергамента, пока изумрудная мантия взметнулась ярким крылом. Находящийся сзади неё стол вдруг наполнился другими людьми в праздничной одежде - они рассадились за столом, видно было, по некоему особому порядку, собранно положив локти на стол и приготавливаясь наблюдать за происходящим. — Распределение по факультетам начинается! Её голос подействовал на публику так, словно она ждала этого большую часть своей жизни: все разговоры мгновенно утихли, а живая масса студентов прильнула ближе к этому самому порожку, не забывая освобождать проход для первокурсников. Будто это было самым волнительным, что могло произойти за весь этот вечер. Искры на потолке и стенах засверкали ещё ярче и волнительнее, чем до этого, как будто они тоже умирали, томимые невыносимым ожиданием, когда же это наконец свершится. Минерва в жесте искренней признательности прокашлялась в кулак - конечно, не в ту, где у неё была шляпа —, набрала в лёгкие побольше воздуха и полным торжества голосом стала объявлять имена-фамилии первых ребят, которые должны были пойти к ней. Они, ничего не подозревая, расслабленно садились на шершавую табуретку и ждали, что же будет дальше. Однако дальше шёл такой сюрприз, что Гарри сначала даже подскочил на месте от неожиданности и искреннего испуга. Двигая ожившими складками на своей "лицевой части", шляпа вдруг зашевелилась, стоило только опустить её на очередную макушку. Старческим, атмосферным только для Хеллоуина голосом она любила затягивать свой анализ ребёнка, пока тот жался под ней, как на допросе. Она глагольствовала основные качества на всеобщее обозрение и только потом удосуживалась наконец определить испытуемых на определённый факультет. Гарри показалось, что он не хотел бы, чтобы его подноготную выкладывали, как расписание уроков на следующий день, но понимал, что той же самой процедуры ему не избежать. Что он, особенный, что ли? Тут МакГонагалл поправила немного свой костюм и выкрикнула фамилию Гермионы. Девочка вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки, выявляя завидную сдержанность, и смело зашагала наверх, хотя ей показалось, что она никогда не испытывала такого земного притяжения: ноги вязли в расплывающемся полу кусочками сахара в кипящем киселе, но она всё же ступила на деревянные ступеньки, выгоняя себя из выстроившейся вокруг неё невидимой клетки. — Бедная Гермиона, — сочувственно прошептал Рон, наклонясь поближе к уху Гарри и наблюдая за девочкой. — Её вызвали одной из первых. Представляю, какой это стресс... — Гриффиндор! — выкрикнула шляпа так же быстро, как разорвалось бы от инфарктов несколько сердец. Гермиона, до этого не знавшая, куда и девать свои руки, ноги, волосы, куда всю себя саму вообще-то девать, наконец выдохнула и под шумный хор аплодисментов присела за один из столов. Там её встретили другие дети, с интересом приглядываясь к ней, и среди них Гарри выхватил дружелюбно начавших уже что-то щебетать Фреда и Джорджа. — Твои братья на Гриффиндоре? — Агась. Мы все та-... — Рон Уизли! Глаза Рона стали похожи на глаза Тревора, только испуганнее, а тело разошлось по солдатскому положению, заставив опустить руки по швам и ноги вместе. Пару секунд заняло осознание того, что ему повезло не больше, чем Гермионе (а она очень счастливо краем глаза наблюдала за тем, как несмышленый Рон Уизли будет выпутываться из этого), ещё пару - подготовка, и только тогда он пошёл. — Ага! — выкрик шляпы ощущался так, будто она только что видела, как Рон забрал себе что-то из замка в качестве сувенира. Хотелось бы. Её складки заходили у него на макушке почти зловещим смехом. — Так-так-так, посмо-отрим... А-а-а, — тут она почему-то растеряла всю свою интригу. — снова Уизли? Мне думалось, в позапрошлом году те двое были последними. Когда вы кончитесь-то... Ладно, как бы то ни было - Гриффиндор! Снова раздались аплодисменты и Рона поприветствовали: гордыми за него почёсываниями по макушке и крепкими объятьями - его братья, и просто признательным кивком головы - Гермиона. Гарри хорошо было бы тоже поступить на Гриффиндор - пока добрался до Хогвартса, он невольно нашёл себе уже достаточно положительно настроенных к нему людей, которые могли стать ему друзьями, и все они были на этом факультете. — Генриетта Поттер! А тут утих весь огромный зал, в котором собрались за один раз больше тысячи человек, на несколько тягучих секунд. Всеобщий шок стал остывать несколькими волнами: сначала другие ребята позволили себе какие-то другие эмоции вместо того, чтобы просто стоять, разинув рты, потом превратились в нечто подобное коммуникационной паутинке и стали шептаться друг с другом. Из-за такого гигантского количества участников дискуссии Гарри не мог даже примерно понять, о чём они говорят, ему нужно было хотя бы не оглохнуть от шипящего шёпота. А ещё ему было интересно, куда всё-таки придёт всё вышесказанное, потому что весь этот комок стремился всё вглубь, и вглубь, и вглубь... Он оглянулся на стол, который был позади него. Оттуда ему помахали волевыми кулаками Фред и Джордж, выражая всю свою поддержку, закивали Рон с Гермионой, почти пытаясь выгнать его под шляпу (а что, им одним, что ли, было проходить через это?), так что на душе стало немного спокойнее, чем до этого. Так что шаги оставляли за собой даже некое подобие решительности, хоть и не совсем уверенной в своих силой. Господи, этот зал всегда был таким огромным? На злосчастную табуреточку от сёл максимально аккуратно и так, чтобы можно было быстрее встать и уйти со всего этого пьедистала. Он готов был поклясться, что распределяющая шляпа была похожа на шляпу только когда не двигалась, а в явных признаках жизни она претендовала на новый ночной кошмар. Вот и сейчас она зашевелилась, как в маггловских хоррорах. Где-то под рёбрами загудело неприятное ощущение, будто чей-то шершавый язык вычерчивал внутри какие-то знаки. Какие - сложно было понять, но это в тот момент не было так важно. Коленки всё равно предательски вибрировали. — Поттер! — торжественно воскликнула шляпа, снова доводя до инфаркта. Ну нельзя было к этому привыкнуть. — А у меня уж появились сомнения, придёте ли вы или нет. «Мне бы ваши проблемы...», - подумал он, крепче зацепившись за деревяшку пальцами, словно она могла спасти его от приговора. Малфой, вон, не успел толком на табуретку сесть, шляпа уже отправила его на Слизерин. Может, и его так же быстро избавит от мучений? Но вместо того, чтобы сразу отправить на определённый факультет, она, напротив, стала шуршать тканью, будто подыскивая позу поудобнее для чтения качеств. — Хм... Сложно, сложно... Всего по немногу, и сообразительности, и тяги к эстетике... Вот амбиции, хитрость... С ними... Когда она завела эту шаманку, Гарри уже примерно понял, куда она хочет его засунуть - туда, где учился, судя по всему, Малфой. Не мог же он перепутать столы и пойти в чужой факультет. А связываться с ним... — Только не Слизерин, — прошептал он не то самому себе, не то шляпе, чуть поелозив на табурете, даже не думая, насколько хорошо его могут услышать. Очень! — Не Слизерин? Многое теряете, золотая, многое теряете, — с укоризной запричитала шляпа, кряхтя наждачными складками. — На этом факультете учились многие великие волшебники, вы бы могли многое получить из этого. «Из великих волшебников?». Испуганное воображение вырисовало абсурдную картинку: баночка с разноцветным содержимым и наклейкой "Только отборные маги". Стало даже как-то почти не по себе. — Не Слизерин, — снова зашептал Гарри и услышал неронятное цыкание шляпы, будто у неё в действительности мог быть язык, а не тёмная ляссе (только откуда она у шляпы?). — Так уж и быть - Гриффиндор! Зал готов был разорваться от невыносимой громкости и ликования уже определённых гриффиндорцев, которые не могли сдержать свои эмоции под контролем. В целом, их даже не за что было винить, потому что явно не только они были рады тому, что сама Генриетта Поттер встала на один с ними факультет. Некоторые ученики смотрели друг на друга тоской и восторгом - кажется, один из них спорил на деньги. — Выкусите! Это наша девочка! — почти выкрикнул Фред с выкинутыми вверх кулаками, будто он поставил на это свой дом. — Она наша! — вторил ему Джордж, гордо потрепав Гарри по волосам. — Успокойтесь, — адекватно изрекла Гермиона, так, что близнецы неожиданно успокоились, а Перси, сидевший чуть сзади, солидарно кивнул ей головой. Поттер аккуратно сел на стул рядом с ней, чтобы точно быть в безопасности от всяких слишком радостных магов. — Я рада, что ты с нами, Генри. — Ага, поздравляю! — фраза Рона была слегка неловкой, зато очень и очень искренней. — Спасибо, я тоже рада, — скромно ответил Гарри, чуть покраснев. Дальше распределение проходило не так уж и страшно, потому что Гарри и все, кого он успел более-менее хорошо узнать, от своих позиций отстрелялись. Конечно, он понимал, через что приходится в это время пройти остальным, пока он спокойно сидел на своём месте и ждал, когда очередь подойдёт к концу. В какой-то момент он увлёкся настолько, что даже не заметил, как присоединился к студентам Пуффендуя последний из первокурсников. Как только это случилось, профессор МакГонагалл взяла из внутреннего кармана мантии свою волшебную палочку, ею стукнула по пергаменту с именами и фамилиями новых учеников - и пергамент зрелищно сгорел прямо в её руках, не смея посягать на женщину своим пламенем. Она чуть повернулась назад, чтобы посмотреть на преклонного возраста старичка, который только время от времени расчёсывал свою длинную, серебрящуюся бороду и благосклонно сверкал блеклыми, выцветшими вместе очевидно долгими годами глазами. Она чуть склонила голову на бок, на что волшебник только пару раз кивнул ей и махнул рукой. — Дамблдор не будет ничего говорить? — удивлённо наблюдал Рон за тем причудливым языком, на котором переговаривались между собой два профессора, даже не пытаясь вникнуть в смысл. — А вы рассказывали, что он обычно тот ещё краснобай. — И не соврали, — фыркнул гордо Фред. — Он всегда разговаривает по полтора часа, учитывая, что вся церемония длится два, — продолжил Джордж с улыбкой. — Но приятно осознавать, что в этом году он решил нас пощадить. Раздался скромный, но требовательный звон, словно чем-то стучали об тонкое стекло, и весь зал утих, обернувшись на его источник - профессор МакГонагалл, что уже успела сесть за стол к другим учителям, благосклонно кивнула всей огромной публике и отложила серебрянную ложечку, которой била о стенку графина с бордовым пуншем (конечно, без намёка на алкоголь). Старик встал, разгладил немного бороду и с торжественной улыбкой коротко сказал: — Поздравляю всех с началом нового учебного года. Да придёт к вам просветление! И под стройный хор радостных голосов поверхности столов вдруг засверкали яркими искрами, что стали выстраиваться в какие-то интересные фигуры, их сборища, которые лишь после того, как собрали на себе все глаза любопытных детей, открыли то, что прятали: они тут же превратились в винтажную посуду, кубки и чаши, блюда, приборы, которые были доверху набиты самой разной едой и питьём. Начинался настоящий пир, и ни у кого не нашлось желания оттянуть момент этого прекрасного начала.

***

Блюда действительно оказались великолепны, так что сложно было слушать свой желудок, который растянулся, казалось, в два-три раза внутри, чтобы нашло себе место всё съеденное - ни еда, ни питьё всё никак не умалялись в своём объёме, поэтому и не думали уступать. Пришлось волшебникам закруглиться самим. Всё больше и больше людей по-тихоньку выходили из зала с полными сытостью животами и довольными лицами, только новеньким первокурсникам не разрешали выходить в одиночку без старост факультета - они стояли и со всей своей важностью взирали на других учеников, словно были старше них на несколько десятилетий. Одним из первых из-за стола встал Гарри, не забыв про то, что слишком много есть - вредно, неэтично и против хороших манер, даже если это праздничный пир. Через пару минут следом за ним пришла Гермиона, глядя на то, что творилось за слегка освободившимся столом: Фред, Джордж и Рон поедали всё на своём пути, и непонятно было, в их ли возможностях было откусить кусок фарфоровой тарелки и не заметить, приняв это за хвалёный хруст бизе. Давным-давно освободившиеся от рабства желудку Перси и другие старосты факультетов всем проходящим гриффиндорцам показывали рукой в середину коридора, по которому можно было погулять, пока не насытятся все остальные, и деловито стояли, облокачиваясь на стену. Заместители директора по званию, не ниже. — Боже... Они же сейчас от чашки откусят, как Шляпник из Алисы, — снисходительно прошептала Гермиона Гарри на ухо. — Они сломают себе все зубы. — Они сломают нам всю посуду, — протянула она в ответ, будто это было важнее. Мимо прошла ещё кучка покончивших с едой детей. — Ты не против прогуляться? — предложил Гарри, чтобы подавить сонный зевок. Сытость уже довольно укладывалась компактным клубком куда-то в низ живота и прозрачно намекала про логичный отдых. — Я не думаю, что они скоро закончат. — С удовольствием, — кивнула девочка, потому что прогулка по красивому коридору ей нравилась больше, чем лицезрение того, как ещё масса детей наедаются до отвала. Едва ли они успели сделать шаг в сторону движущихся картин, позади них раздался пребовательный голос: — Ребята, одни не уходим, мы должны показать вам башни и гостиные! — это напомнил им Перси. — Не дальше полотна сэра Кэдагона! — Мы помним, Перси, не беспокойся, — успокоила его Грейнджер. Парень поверил её собранному виду (да как тут можно было не поверить?) и продолжил гаргулией наблюдать за остальными участниками пира, пока они продолжили свой путь. Стены правда завораживали, и Поттер смотрел на них, пытаясь разгадать их тайны, до тех пор, пока на глаза ему не наткнулась другая человеческая фигурка. Он даже остановился, приглядываясь к ней: невысокая, с вьющимися светлыми волосами девочка стояла около одной из росписей и... Прижималась к стене ухом? Ну да. Именно так и было. Судя по её заинтересованному лицу, она делала это по собственному желанию и действительно хотела что-то услышать. Гарри понял, что его гляделки с огромными цветами и рядом с этим не стояли. Гермиона, тоже заметив девочку, смерила её взглядом, подошла и аккуратно подёргала её за рукав мантии. — Привет, ты... — Ш-ш-ш, — приставила незнакомка пальчик к губам и только сильнее прильнула к каменной опоре. Мальчик вопросительно посмотрел на Гермиону, которая только бессильно пожала плечами, ожидая, когда другая позволит ей говорить. Но этого все не случалось и не случалось - она всё время прислушивалась к этой стене и невольно заставляла Гарри и Грейнджер нервничать, потому что те не знали, как на это реагировать. Миона зашептала ей, будто не хотела прерывать: — Что ты делаешь? — Ты никогда не замечала дыхания стен? — вдруг спросила она, словно они были знакомы уже пару жизней подряд. Глядя на ступор напротив себя, она продолжила: — Они дышат прохладой низких коридоров, сквозняками и запахами из котлов для зелий, потому что внизу находится кабинет зельеварения. А ещё они любят слушать музыку сов. Правда здорово? — Да... Наверное, — Гермиона согласилась только из-за вежливости, и голубые глаза девочки загорелись ярким огоньком. — Рада, что ты меня понимаешь. А ты? — резко переключилась она на Гарри, застав его врасплох.— Ты любишь музыку сов? Ему совсем не хотелось её огорчить, тем более, она так открыто улыбалась им. Он вспомнил, что, когда они совершали высадку с поезда, он слышал, как далеко-далеко ухали совы, и это действительно было похоже на своеобразную форму мелодии. Просто очень непривычную, но в то же время и приятную. — Люблю, — ответил он. — У них всегда получаются очень красивые песни, и их... Приятно слушать. Девочка улыбнулась ещё радушнее. Похоже, что новые человечки ей понравились. Было ли это связано с допросом про дышащие стены, оставалось только гадать. — Меня зовут Полумна. А вас? — Я Гермиона, а это Генриетта, — представила Грейнджер своего друга и представилась сама. Гарри приветливо помахал рукой. — Гермиона и Генриетта... — задумчиво произнесла Полумна. — Красивые имена. Приятно познакомиться, кстати. Давайте вместе стены слушать? Занятие обоим показалось очень странным, но они одновременно кивнули друг другу и с экспериментальным интересом тоже приложились ушами к холодному камню. А что, живут один раз. Гарри тут же показалось, что за стеной раздались странные шорохи. Действительно, на полу гулял сквозняк и пахло чем-то, что до этого он никогда не чувствовал: что-то солёное и терпкое щекотала обоняние. Может, это и имела в виду Полумна, когда говорила про дыхание? — Я не слышу, — почти с обидой прошептала Гермиона в сторону новой знакомой, стараясь сохранить свою собранность. — Почему моя сторона стены умерла? — Потерпи, — мудро изрекла Полумна. — тебе нужно привыкнуть к тому, что дыхание стен очень тихое. — А я слышу, — тихонько сказал Гарри, наверное, самому себе. — И как? — Классно, — честно признался он. Грейнджер прижалась так сильно, как только могла в надежде получить нужное право, чтобы сказать что-то подобное. — Что ты слышишь? — Тихие шорохи, шёпот ветра по ту сторону... «Господи, хорошо, что никто нас сейчас не видит», — подумал про себя Гарри. Интересно, какова была бы реакция тёти Петуньи и дяди Вернона на то, чем он сейчас занимается? Тем не менее, странное занятие успокаивало и с теми минутами воссоединения со стенами переставало почему-то быть таким уж сумасшедшим. Как говорится, в дурдоме носки по три метра вяжут. Между тем шорохи стали слышаться отчётливее, превращаясь из неясного тумана в вполне отчётливо доносящиеся звук, который уже невозможно было спутать с шалостями ветра снаружи. Они будто ползли всё ближе, стараясь в один момент заползти прямо в неосторожно прислонённое ухо. Всё ближе, и ближе, и ближе... Отключали любую предосторожность, будто так и было задумано некими сценаристами. Возможно, Гарри бы так и не открыл глаза, если бы не спокойно поднятая на заметку фраза Полумны: — Ой, какая змейка. Змейка... Змейка? Откуда в школе змейка?! Гарри отпрянул от стены отчасти от своего страха, но больше от того, что сбоку от него раздался оглушающий своим ужасом визг, который заставил сердце перевернуться в его груди пару раз вверх тормашками. Полумна смотрела чему-то вслед, Гермиона в нелепой позе распласталась на полу, приподнимая тело на трясущися руках и круглыми глазами глядя туда, куда и другая девочка. Но когда он повернулся туда, то увидел только, как за углом стены вильнул серебристо-белый хвост и тут же был таков. Сзади заспешили прибежать к ним громоздкие шаги старшекурсников, которые стали свидетелями всему этому безобразию. — Гермиона, — первым к Грейнджер подлетел Перси, встав на колени и пристально вглядываясь в мертвенно-бледное лицо девочки. Он слегка коснулся её плеча - лишь только тогда она обратила на него внимание. — Гермиона, что с тобой? Тебе плохо? — Там была змея! — выпалила она, слушая гулко маршерующую в ушах кровь, которая мешала ей слушать Перси. — Огромная, страшная змея! — Какая змея? — девушка-староста с когтевранским гербом над своим значком огляделась по сторонам, но не заметила и намёка на каких-либо пресмыкающихся. Но не поверить глазам Гермионы было невозможно, они ведь так и оставались по пять копеек, даже когда Уизли-постарше стал аккуратно брать её за руку, позволять опираться на себя и таким образом приподнимать её. — Лавгуд, ты что-то видела? — Да, тут была змея, но она просто пришла с потолка и уползла, — спокойно ответила Полумна и руками в воздухе прикинула её размеры чуть дальше, чем расстояние было между её плечами. — Вот такусенькая. — Поттер, ты что-то видела? — спросил её с нелицеприятным видом какой-то парень в зелёном одеянии. — Я... — а Поттеру совершенно не было слов, чтобы их сказать. Ну не мог же он сказать о том, что был занят прослушиванием стен! Да и вокруг тоже стала подниматься шумиха: другие ученики, заметив то напряжение, которое образовалось в середине коридора, по-тихонечку, как тихие мышки, стали перебираться ближе к источнику всего этого. Поэтому под тяжёлым взглядом он выдал трясущимся отчего-то голосом: — Ну... Я видела только кончик хвоста, он просто скрылся за тем углом, — и он показал туда, где видел серебристую ленточку с чешуёй. От только что прихлынувшей толпе зевак, что пришли посмотреть шоу, донеслись короткие смешки. Парочка тыкала пальцем в Гермиону, но он сделала вид, что ей всё равно и не подала и вида, что стушевалась - только уткнулась носом себе в плечо. Всё ещё придерживавший её Перси стрельнул взглядом в сторону глазеющих. — Что смешного? — сердито спросил он, чем заставил всех перестать улыбаться. — Человек испугался, а вы смеётесь над ним. — Это не делает её серьёзнее, — ляпнул кто-то из толпы, которая сдавленно усмехнулась. Мгновенная карма, как это обычно и водится, не заставила себя долго ждать. За ледяным выстрелом ещё одного взгляда последовала фраза, и она вогнала в шок всех и каждого: — Минус десять очков с каждого факультета, представители которых тут присутствуют. Коллеги? — обратился он к другим старостам, и они только согласно кивнули, подтвердили своё решение короткими: — Справедливо. — Солидарна. — Поддерживаю. Хорошее настроение как рукой сняло. Все лица как по щелчку пальцев стали хмурыми и приземистыми, все взгляды угрюмо уткнулись в пол, и по-тихоньку вся толпа учеников разошлись по разным углам. Наверное, знай они сейчас какие-нибудь заклинания, насылающие на людей проклятия, непременно бы опробовали их действие на занудах-старостах. — Я пойду и скажу профессору МакГонагалл об этом инциденте, — предупредила староста Когтеврана, а Перси не смог согласно кивнуть ей в ответ: на глаза ему попалось то, как тоскливо провожала её взглядом Гермиона. — Гермиона, ты в порядке? У тебя болит что-то? — обеспокоенно спросил Уизли, бегло осматривая её руки, но девочка только выдернула их из мальчишечьих ладоней. — Со мной всё в порядке, спасибо, Перси, но не стоит, — упрямо выдала она, поправив смятую слегка одежду и отошла ближе к Полумне и Гарри. — Тебе лучше присоединиться к другим старостам и искать эту змею, она ведь может быть ядовитой. Парень, видимо, хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Осторожно отойдя, он посмотрел на троих своих коллег, которые уже вовсю тревожили покой Минервы, словно сомневался, справятся ли они без него, однако всё же решил пойти, поскольку не нашёл себе места среди девушек. Глядя на растерянность и странное смущение Грейнджер, положил руку ей на дрогнувшее плечо, и на вопросительный блеск карих глаз сказал: — Не обращай внимания на них. Они просто чудаки с заменой первой буквы на "м". — Му-... — Гермиона хотела уж и произнести то, что получилось бы, но до неё дошёл результат такой замены. — Генри! — Она правильно говорит, — поддержала его Лавгуд. — Вот, хотя бы ей поверь. А то, что они смеялись - просто мозгов больше ни на что не хватает. Так, столкни их самих со змеёй, я сомневаюсь, что они будут такими же невероятно крутыми. Гермиона сначала только неопределённо отвела глаза в сторону, а потом признательно хмыкнула, заразившись той лучезарной улыбкой, которой светил ей Поттер. — Спасибо. — Ей, ребят, а чего вы тут? К ним подошёл Рон, который только что, наконец-то, наверняка, закусив половиной стола, закончил с праздником живота. Он то и дело облизывался, как довольный кот после того, как съел свежепойманную, жирную мышь, только всеобщая суета и неразбериха немного умаляла это его довольствие насыщения. Грейнджер фыркнула. — Набивая свою утробу, ты упустил тот момент, когда мы встретились со змеёй. Если в следующий раз будет происходить извержение подземного вулкана, не забудь выключить будильник и почистить зубы, — и гордо прошла мимо, направляясь к старостам факультетов, как примерная ученица. Уизли только оглянулся ей вслед и повернулся к Гарри. — У неё просто был стресс, — объяснил он. — Не обращай внимание. Познакомьтесь, кстати: Рон, это Полумна. Полумна, это - Рон. Я и Гермиона встретились с ней совсем недавно. Девочка доброжелательно улыбнулась, протягивая руку новому другу. — Думаю, что мы подружимся, — сказала она во время крепкого рукопожатия. — Должно быть, — дружелюбно ответил Рон. Тем временем старосты стали кликать всех учащихся к себе. Распределившись на факультетные пары, главенствующие призывали к тому, чтобы каждый вспомнил, на какой род попал и подошёл к нужным людям, а особо задумчивых или забывчивых они перекидывали тех друг другу, как потерявшиеся на почте посылки. Полумна отошла к старостам с Когтеврана. Гарри, Рон и Гермиона, конечно, подошли к Перси и его коллеге. — Как ты себя чувствуешь? — Не лучше и не хуже, чем обычно, спасибо, — сдержанно ответила Гермиона на его вопрос и сделала вид, что ничего от него не слышала. А то другие дети заинтересованно обернулись в их сторону, пытаясь подслушать хотя бы одно произнесённое словечко. Почему здесь так легко стать объектом обсуждения? Через пару минут и разбирательств между "вождями" всей этой толпы, все двинулись на все четыре стороны в прямом смысле этой фразы: Слизерин, Когтевран, Пуффендуй и, конечно, Гриффиндор разошлись по четырём лестницам в каждом углу зала. Гарри, Рон и Гермиона заранее решили, что пойдут все втроём на всякий случай. Вообще это была идея Поттера, а другие её только поддержали: девочке нужна была поддержка сейчас. К ней так и приваливались всякие идиоты с одной и той же репликой. — А где змея? — раздалось в очередной раз в адрес Гермионы, чьё лицо стало уже каменным от предсказуемости дальнейших планов. Гарри, посильнее стиснув зубы, встал между ними, заслоняя собой подругу. — Отвали, кусок идиотины, — рыкнул Рон, схватив её за руку и ускорив шаг. Гарри поспешил за ними, почти наслаждаясь тем, каким удивлённым выражением отразилась рожа любопытного. Протолкнувшись через поток людей, они наконец вышли вперёд, прямо за Перси, чтоб уж наверняка остаться в относительной безопасности. — Какие же тут придурки... — задумчиво произнесла она. — Кажется, если ты пожалуешься Перси на то, что тебя снова донимали, по очкам Гриффиндор уйдёт глубоко в минус. — Как и все остальные факультеты, потому что там придурков столько же, сколько и у нас. — Не буду я никому жаловаться, — выдохнула решительно Гермиона, выдернув руку из хватки Рона, который успел только раскрыть рот. — Я сама разберусь, ясно? И никакие старосты мне не нужны! — Девочки следуют за Пенелопой, она проведёт вас в женскую спальню. Парни идут за мной, — объявил Уизли-постарше. Вот толпа стала беспощадно быстро распределяться по половой принадлежности. И у Гарри возник вполне логичный, закономерный вопрос: а ему-то куда? Но, взвесив все "за" и "против", проведя несколько логически резонных цепочек у себя в голове за пару секунд, он пошёл за Гермионой. А потому что он решил, что проблемы ему нужны как можно позже. И вообще: он играет даже не по своим правилам, так что ему не должно быть стыдно ни за один сделанный им выбор! Уже когда шли за девушкой-старостой Гриффиндора, в голову Поттеру ударила одна мысль: — Миона, — он задёргал её за рукав мантии. — Что? — Ты не знаешь, во что мы будем переодеваться, когда будем ложиться спать? Грейнджер тихонько захихикала. Хоть кто-то может, зная о том или нет, поднять ей настроение после этого кавардака. — Ты чего? В каждый дом приходит эльф из школы и собирает необходимые предметы одежды. — Я стала собираться в ночь с тридцать первого на первое, что ты от меня хочешь? Я вообще закупалась в школу посреди ночи! — Безответственно. — Очень, но мне некуда было деваться. — Всё равно: даже если студент стал поздно собираться, — ответила она. — Ты же не в ночнушке пошла по магазинам, верно? — Ну... Надела первое, что попалось на глаза, — ответил Гарри, вспомнив синий свитер и тонкие джинсы, в которых он, честно говоря, замёрз. Они всё ходили и ходили по витиеватым, готическим коридорам, поднимались по узким лестницам, держась за шероховатые стены и на время ослепляясь ярким пламенем горящих факелов на них. Наконец впереди возникла нужная дверца, которая гостеприимно распахнулась перед ними. На всех обрушилась волна домашнего тепла и уюта, жара от горящего камина. — Около каждой кровати находится по сундуку с вашими вещами, которые взяли с собой вы или эльфы школы, — с улыбкой сказала Пенелопа. — Остальные спальни находятся дальше, так что я вынуждена вас покинуть. Заранее спокойной ночи! Она снова улыбнулась и под хор ответных пожеланий скрылась за закрывшейся дверью. Женский батальон кинулся искать свои вещички, почти сбивая друг друга с ног. — Чья ночнушка с зелёными бабочками? — Гермиона выставила ткань напоказ, а Гарри откликнулся на одно только слово "зелёными", оторвавшись от платьишка с исписанными кусочками пергамента. — Моё, моё, моё! — кинулся он вместе с чужой вещью, а потом его осенило: — Гермиона, это случайно не твоя? — Да! — удивлённо ахнула она. Атмосферу заполнил лёгкий, девичий хохот от получившегося совпадения. Стало быть, их кровати рядом.

***

— Всё-таки, как же тут высоко, — пробормотал сам себе Гарри. Тут, на широком подоконнике, он чувствовал себя малюсенькой пылинкой по сравнению с огромными скалами, острыми, такими хищными. Далеко внизу разлилось то озеро, по которому они с Хагридом плыли несколько часов назад, отражая в себе яркий блеск поднявшейся во всей своей красе на небосвод луны, окружённой стайкой слоевых облаков, которые, казалось, светились вместе с ней. Кое-где поглядывали в борьбе за своё существование искрящиеся голубоватым цветом звёзды. В спальне девочки всё метались и метались, как попугаи в одной клетке: кто-то знакомился с односельчанками, несколько уже нашли общую тему для разговора, которую обговаривали так громко, что барабанная перепонка дрожала, будто шкурка обычного барабана на рок-концерте. То ли девочки тут оказались слишком активными, то ли Гарри так плохо притворялся, что свой(-я), его ответы на задаваемые ему вопросы - что начались, как только Пенелопа покинула их и продолжились до вечера, - были весьма и весьма неловкими. Может, он просто боялся выдать себя за чужеземца? Может. Хорошо, что сейчас внимание остальных девочек концентрировалось не на нём. От этого обстановка становилась более-менее комфортной. Потрескивал горящий камин, галдели соседки, за окном природа - красота да и только. Почему-то показалось на секунду, что руки коснулось что-то прохладное. Поттер повернул голову в сторону - никого. На полу тоже пусто. — Нервы, Гарри, это всё нервы, — усмехнулся он самому себе, но взгляд его остекленел, когда увидел, как к нему тянется верёвкой кусок пола. Хорошо бы двинуться от этого хоть куда-то, но тело словно парализовало. Что такое мышцы и как ими пользоваться, он, кстати, тоже забыл. Зато увидел мелкие глаза-бусинки на передней части этого куска, ярко-оранжевые, как костёр. Он протянулся к нему, снова прохладно коснувшись руки сухой чешуёй, передёрнул раздвоенным языком в воздухе, стараясь уловить окружающие запахи. Возможность и желание подвигаться вернулись в окоченевшее тельце. Поттер мигом пробежался взглядом по комнате, пока он старался не делать из пота, текущего по спине, новое озеро у окна - все разговаривают, в его сторону никакого внимания. Слепые, что ли? — Ты - та самая? Сегодняшняя? — Да, — ответила змея так тихо, как только могла. У Гарри уже был опыт общения со змеями. Да что там опыт - у него были несколько подруг, которые работали в контактном зоопарке в их городе! Ну, как работали - служили экспонатами, скорее. Оказалось, что, несмотря на дурную репутацию в обществе и литературе, змеи - хорошие собеседники и вполне верные создания. Когда это случилось в первый раз, он подумал, что хорошо было бы заказать билетик в психушку, пока не поздно, но вот это повторилось второй раз, третий, четвёртый... Совсем скоро, когда Гарри убедился в том, что не болен, рассказал об этом тёте с дядей и кузеном. Дадли был в восторге, взрослые - в тихом ужасе, но за долгое время уже выработалась привычка не обращать на это внимания. У них. Дадли до сих пор находился в прострации от того, что со змеями можно разговаривать, и каждое его удивление на этот счёт было, как первое. И вот, снова. Встал логичный вопрос о том, могут ли волшебные змеи быть такими же хорошими, как маггловские, но вот ситуация для него была совсем неподходящей. Ему не было тут места, пока Гарри находился в обществе людей, которые панически боятся змей - кто не боится, тот отнесётся отрицательно. Очень. — Ты чего здесь? — шёпотом спросил Гарри. — С-спрячь меня, — взмолилась змея и наскоро заползла за его спину немедля и минуты времени. Прохладные чешуйки пощекотали слегка его бок, от чего он не специально хихикнул. Пару минут она пристраивалась за ним в поисках самого незаметного места, решила в итоге остановиться на рукаве ночнушки и заползла в него, как в родную норку. — Генри! Чёрт! Ну почему сейчас, а не пару минут назад? Лаванда - одна из девочек, - подошла к нему, протягивая в ладошке несколько разноцветных камешков, блестящих белой крапинкой. — Мы собираемся поиграть в "Лестницу в небеса" на желание, хочешь с нами? Будет весело, обещаю! — Я... Глаза панически забегали по всем углам в поисках выхода из ситуации и вдруг наткнулись на соседнюю кровать. А точнее, на ту девочку, что там сидела - Гермиона примерно оперлась на изголовье, держа в руках книгу, которая без капли шутки шокировала своей толщиной (наверное, пальцы самой читательницаы были короче). Подло, очень подло, подумал Гарри, назвал себя мерзавцем и ответил Браун: — Прости, Лаванда, я бы с радостью, но... Было бы куда лучше, если бы мы всей комнатой сыграли, а Гермиона занята. Я бы согласилась, если с ней. Грейнджер непонятливо оторвалась от книжки, взглядом прося повторить сказанное. — Да ладно тебе! — фыркнула она. В её голосе послышалось пренебрежение к Грейнджер, которая уже получила среди них статус зачитанной зануды. — Она быстрее закончит седьмой курс, чем дочитает этого монстра! — Вообще-то, — Гермиона сердито захлопнула том, отложив его на тумбочку около кровати с показательным шумом. Другие зрительницы подскочили на месте. — мне осталось прочитать всего-навсего несколько страниц. Это во-первых. А во-вторых, нужно предупреждать, когда хотите звать поиграть, — она спрыгнула вниз, подойдя к подоконнику, где сидел Гарри. — С чего ты взяла, что я - пас? — Эм... Думала, что не стоит отвлекать тебя от чтения. — Поиграть я тоже не против. В боку что-то умоляюще зашевелилось. — Ну так что, вы обе с нами? Соседки засыпали их призывами присоединиться к их скромному досугу, жестикулируя ручками и приглашая их к себе. Гарри постарался сделать самое непринуждённое лицо в его скудненьком на ложь арсенале, но, несмотря на это, судя по реакции посторонних, получилось у него весьма и весьма неплохо. — Да, хорошо, — улыбнулся он. — Мы подойдём немного попозже, ладно? Мне нужно кое-что сказать Гермионе. — Сказать? — у Лаванды загорелись глазки, она заинтересованно уселась рядом с ним на подоконник, случайно пихнув в бок. У стены послышался змеиный хрип. — Больше двух говорят вслух! — Прости, но не сейчас, — вежливо отсел Поттер в стороночку от настырной свидетельницы. Уж он-то знал, кто разболтает, а кто нет. Гермиона пока притупившимся взглядом выпытывала у него объяснение. — Мы буквально через минуту присоединимся, а вы пока это... Раскладывайте там что-нибудь, что ли. — Перетасуем, — огорчённо вздохнула Браун, легко спрыгнув на пол. — Ладно, но только через минуту, опоздавших не принимаем! — и она ушла к подружкам. Едва ли мальчик хотел облегчённо вздохнуть, Гермиона требовательно привалилась к нему. Взгляд её выражал небывалую настойчивость, так что невозможно было не поёжиться под ним. Как у МакГонагалл. — Что ты там хотела мне сказать такого важного? — Ну... Видишь ли, тут такое дело... — шёпотом начал рассказывать Гарри, слушая, как сердце в груди ловко отбивает чечётку под руководством волнения и волны адреналина. Тут дело, как с пластырем - надо срывать резко. — В общем, пообещай, что ты сейчас не убьёшь ни меня, ни то, что я хочу тебе показать, — увильнул Гарри. — Генри, я... — взгляд Гермионы немного притупится, когда до неё дошёл смысл сказанного. — Стой. «Не убьёшь то, что я хочу показать»? Оно живое? — Более чем... Руки за спиной пошарили в поисках главной причины стольких неудобств, и, как только пальцы нащупали прохладную чешую и извивающийся хвост, Поттер извлёк змейку на свет. Так аккуратно, что ювелир покажется слоном в посудной лавке, сгорбившись, как эмбрион в животе матери, чтобы не дай Мерлин никто не узнал. А Грейнджер, увидев серебристую ленту, едва ли смогла сдержать крик. Самообладание вернулось к ней как только она открыла рот - поэтому тут же раздался стук зубами, да такой, что Гарри побеспокоился, не откусила ли она себе язык. — Девчонки, где вы там? — Мы уже идём! — Генри, ты спятила! — шёпотом прошипела ему девочка. Змея от греха подальше спряталась в рукав своего спасителя. — Ты хоть подумала, куда..! — Я знаю! Знаю, ты очень не хочешь, чтобы это было рядом, но, пожалуйста, пусть это останется между нами, а? — изумрудные глаза засверкали детской мольбой. — Пожалуйста! Обещаю, она не будет тебя беспокоить, только... — Ладно! — Гермиона раскрыла перед ним руки в приказе замолчать. — Ты сейчас привлечёшь внимание остальных... И перестань смотреть на меня так, будто я сейчас же отрублю ей голову! Я буду молчать, но поклянись, что она никогда ко мне не приползёт! — Клянусь! Клянусь! — торжественно закивал он, светясь от счастья. — Спасибо, Гермионочка! — и руки как-то сами собой стиснули её в крепких объятиях, а она только усмехнулась, обнимая в ответ. — Ну всё-всё, хватит тут радости, — она наклонилась к нему чуть ниже и прошептала в ухо: — Под каждой кроватью находится по ящику свободного назначения, ты можешь прятать её там, пока мы не придумаем, что с ней делать. Прямо сейчас это сделай, а я остальных отвлеку. Мальчик кивнул, осторожно спрыгивая с подоконника со змеёй в рукаве, и тихой сапой посеменил к своей кровати, на ходу присаживаясь на колени: Гермиона не слукавила, под основанием для матраса действительно был незаметный на первый взгляд ящик, край которого можно было подцепить подушечками пальцев. Что, собственно, Гарри и сделал. Тихонько открыв тайник, он выпустил клыкастую гостью в приятную темноту. — Ты почтили пока тут и не высовывайся, мы с Гермионой придумаем, что будем делать дальше. Когда все лягут спать, я тебе что-нибудь принесу, ладно? — С-спас-сибо, — шикнула змея, послушно отползая в самый дальний угол своего нового убежища. Поттер кивнул ей и задвинул ящик обратно. Весь оставшийся вечер они провели за игрой, а Гермиона и Гарри время от времени синхронно оборачивались то на его постель, то друг на друга, глазами спрашивая:"Всё в порядке, ничего не вышло из-под контроля?". Пару раз Лаванда поинтересовалась, что это они так занимательно пялятся на кровать Генри, но они только отмахивались, отрицая то, что вообще туда смотрели. Не похоже, чтобы им уж совсем прочно верили, однако в то же время и не настаивали на разъяснениях. И слава Мерлину! Гарри и представить себе не мог, какой же хаос воцарится, если всплывёт на поверхность то, что у них ещё одна соседка по комнате с умопомрачительной красоты серебристой чешуёй. А так, пока Гермиона никому ничего не говорила, он чувствовал, что волноваться не за что. Иногда сговор - это так здорово!