gossamer in the light

— Тебе лучше поторопиться. Ты опоздаешь, — кричит Тэхён из ванной искаженным голосом, чистя зубы. Чимин поднимает взгляд от того места, где он борется со своим крошечным чемоданом на кровати, его тело наполовину закинуто на него, пытаясь сдавить его настолько, чтобы он смог закрыть его на молнию. — Кто ты такой, чтобы читать мне лекции об опозданиях? Ты никогда в жизни не успевал нигде. — Думаю, однажды я успел на прием к врачу, — говорит он. Чимин слышит, как он выплевывает зубную пасту в раковину. — А если серьёзно, я просто пытаюсь помочь. Разве ты не говорил, что тебе нужно уйти к 10:30? Чимин хватает свой телефон и стучит по экрану. 10:35. Дерьмо. — Уже позже, чем я думал, — говорит Чимин, с последним ворчанием застегивая чемодан и стаскивая его с кровати. Тот ударяется о пол с громким стуком. — Ты прав, мне пора. — Ты взял всё, что тебе нужно? — Я думаю, что да. — Чимин выкатывает свой чемодан из спальни и идёт по коридору. Тэхён следует за ним, всё ещё одетый в пижаму. — Дезодорант? Солнцезащитный крем? Солнцезащитные очки? — Да, на всё вышеперечисленное, — говорит Чимин, хватая рюкзак, который он упаковал и оставил у двери прошлой ночью. Он в летнем наряде, который также будет удобен для путешествия на самолёте: лёгкая белая рубашка с короткими рукавами и тёмно-синие обрезанные шорты. — А презервативы? Чимин останавливается как вкопанный, направляя, как он надеется, очень угрожающий взгляд в сторону Тэхёна. — Мне не нужно брать презервативы. — Ты не прав, нет, потому что я уже положил парочку в твой чемодан! — говорит Тэхён, широко улыбаясь, подходя и дважды хлопая по чемодану. — Никогда нельзя быть не подготовленным. — Чёрт, Тэхён, — скулит Чимин, проводя двумя руками по волосам. — Пожалуйста, скажи мне, что ты больше ничего туда не положил? — Может быть смазку, — уклончиво говорит он, обогнув кухонный островок и открывая холодильник. Он достает банку с апельсиновым соком и делает глоток прямо из бутылки. — Но не волнуйся — это дорожный размер, поэтому его можно взять с собой в ручную кладь! — Большое спасибо, — ровно говорит Чимин. — Право, не знаю, что бы я без тебя делал. — Как мило с твоей стороны наконец-то выразить мне свою признательность, — говорит Тэхён. — Я думал о том, чтобы засунуть туда и твои наручники, но я не был уверен, что ты… — Я ухожу, — объявляет Чимин, хмурясь, перекидывая рюкзак через плечо и надевая солнцезащитные очки. Он тянется к дверной ручке. — А, кстати, я знаю о твоем пари с Юнги. И думаю, поэтому ты положил эти вещи в мой чемодан. Ты просто пытаешься победить. Тэхён задыхается. — Он не должен был тебе говорить! — Да, ну, он действительно хочет победить. Я не знаю, на что вы поставили, но, пожалуйста, не говорите мне, потому что я не хочу знать. Если он так увлечен этим, а я уверен, что это должно быть что-то причудливое и неуместное. — Ты не ошибаешься, — дуется Тэхён. — Но пари было неотразимым! Он так уверен, что ты не сдашься! Он такой наивный. Он видел Чонгука, поэтому я не знаю, что его не устраивает. — То, что Чонгук такой горячий, не означает, что я буду с ним спать. Ты же знаешь, я не занимаюсь сексом на одну ночь. — Однако это не обязательно должен быть секс на одну ночь. Чимин моргает. — Так ты думаешь, мы собираемся быть вместе? Например, как пара? — Я просто говорю, что это не будет худшей вещью в мире, — говорит Тэхён, поднимая руки. — Подожди, так ты признаешь, что он горячий? — А я когда-либо отрицал, что он горячий? — говорит Чимин, закатывая глаза. — О, у меня всё получится, — говорит Тэхён, счастливо улыбаясь про себя и доставая телефон. — Я собираюсь написать Юнги прямо сейчас и сказать ему своё новое стоп-слово, чтобы он смог спланировать заранее. — До свидания, Тэхён, — глухо говорит Чимин, открывая дверь и вкатывая чемодан. — Ты свет моей жизни, но ты глубоко утомляешь меня. — Пока-пока! Люблю тебя! Дверь захлопывается за Чимином, и он быстро направляется по коридору к лифту, снова проверяя время на своём телефоне. Он планировал поехать на метро на первом этапе пути в аэропорт, но, поскольку он опаздывает, вероятно, будет лучше взять такси на всю дорогу. Прежде чем он собирается сунуть телефон обратно в карман, он жужжит и загорается в его руке. Он смотрит вниз на экран. парень 💖 10:45 Только что добрался до аэропорта :) Ты здесь? Чимин торопливо печатает ответ одной рукой, когда лифт едет и достигает первого этажа.

Чимин 10:46 Извини, я опаздываю :( Прямо сейчас выхожу из своей квартиры, беру такси, так что я буду там, как только смогу

парень 💖 10:46 О, конечно парень 💖 10:47 Я стал жертвой тщательно разработанной схемы отправить меня на Чеджу в одиночку, чтобы тебе больше не приходилось иметь со мной дело?

Чимин 10:47 Если бы я собирался это сделать, поверь мне, я бы отправил тебя куда-нибудь подальше

Чимин качает головой и улыбается, засовывая телефон обратно в шорты и забираясь в такси, остановившееся на обочине перед своим многоквартирным домом. — Аэропорт Кимпхо, — говорит он таксисту, и водитель кивает и снова вливается в поток машин. Чимин странно рад видеть Чонгука. Торжество было около месяца назад, и с тех пор они не виделись, так как у них не было особой причины для этого. У Чимина не было никаких других рабочих дел или общественных мероприятий, где Чонгук должен был вмешаться и сыграть роль красивого, обожающего парня. Но было бы неловко, если бы они вообще перестали общаться на целый месяц, а потом вдруг вместе отправились в путешествие, поэтому, чтобы этого не произошло, они поддерживали связь, время от времени переписываясь. Не каждый день, как это сделали бы настоящие возлюбленные, но достаточно, чтобы Чимин почувствовал, что смог узнать Чонгука немного лучше и будет чувствовать себя чуть менее не в своей тарелке, когда ему придется провести с ним четыре дня подряд. Чонгук теперь чувствует себя не чужим, а скорее другом. Он рассказал Чимину больше о себе, в том числе о своих хобби, которые, по-видимому, состоят в том, чтобы ходить в спортзал, играть в видеоигры и пытаться научиться играть на пианино. Прежде чем Чимин начал иррационально падать в обморок из-за этого, Чонгук сообщил ему, что в настоящее время он примерно так же опытен, как пятилетний ребенок, который только начинает учиться. Что было хорошо, потому что Чимину больше не нужны причины, чтобы падать в обморок. На самом деле ему нужно меньше причин, чтобы падать в обморок. Теперь, когда с момента расставания Чимина с Хёншиком прошло немного больше времени, он позволяет себе иногда, мимолетно, обычно, когда он лежит в постели и плохо спит, задуматься: что это за странные чувства, которые крутятся у него внутри, когда он думает о Чонгуке? Почему Чонгук так легко согласился на это? И самый страшный вопрос из всех: есть ли шанс, что все не было сплошь и рядом фейком? В течение тех двух ночей, которые он провел с Чонгуком, Чимин усердно работал, чтобы убедить себя, что всё, что он чувствует, было просто притворством. Но по мере того, как гневный туман его ненависти к мужчинам после расставания начал рассеиваться, он начинает сомневаться, правда ли это на самом деле. Потому что, когда он думает о Чонгуке… когда он думает о том, каково это, когда руки Чонгука по всему его телу, о том, как Чонгук целует его так легко и медленно, о том, как Чонгук запрокидывает голову, когда смеётся… Чимин может чувствовать как знакомое тепло разлилось по его груди. Иногда он даже краснеет. Это не совсем то, что он хотел бы. Но Чимин не уверен, готов ли он снова проявить себя, тем более что он не уверен, что Чонгук чувствует то же самое. Чонгук намекнул, что не хочет ни с кем встречаться, в самом начале их "отношений". Он слегка намекнул в баре, а на гала-концерте сказал, что он слишком разборчив и суетлив. Чимин не может представить, что он станет выбором для кого-то, кто, по общему признанию, такой. Так что, возможно, Чонгук просто притворяется. Если он будет полностью честен с самим собой, то Чимин может признать, что он немного влюблён. Вот и всё. Это ничего не значит, и это не значит, что он должен что-то с этим делать. Это конечно, не означает, что из этого что-то выйдет. После этой поездки, как бы Чимин ни ненавидел думать об этом, вполне вероятно, что его договоренности с Чонгуком будут разорваны. Поэтому он решил просто наслаждаться поездкой именно такой, какая она есть: четыре дня с кем-то милым и весёлым, который заставляет его смеяться, и, возможно, они даже немного поцелуются, если кто-то случайно заметит. *** Пробки ужасные, и Чимин добирается до аэропорта дольше, чем ожидал, но когда он подъезжает к терминалу вылета, до посадки его рейса остается чуть больше часа, так что Чимин полагает, что в принципе должно быть достаточно времени. Он платит водителю такси, благодарит его, берёт чемодан и катит его через автоматические вращающиеся двери, ведущие в аэропорт. Он смотрит в обе стороны, затем видит знак Jeju Air со стрелкой, указывающей налево, поэтому он направляется в этом направлении, вниз к стойкам регистрации, которые видны вдалеке. Подойдя поближе, он замечает Чонгука — он сидит на стульях в аэропорту напротив стоек, одет в облегающие шорты и узорчатую синюю рубашку с короткими рукавами на пуговицах. Волосы у него распущенные и волнистые, на макушке надеты солнцезащитные очки, и он листает телефон, постукивая ногой. — Эй, Чон, — окликает Чимин, когда оказывается в десяти футах от него. — Я все-таки решил не отправлять тебя на Чеджу одного. Чонгук поднимает взгляд, и когда он видит Чимина, яркая улыбка быстро заполняет всё его лицо, а его нос морщится. Чимин не знает, что делать с тем, как его желудок нервно сжимается при виде этого зрелища. — Рад это слышать, — говорит Чонгук, поднимаясь на ноги и засовывая телефон в карман рубашки. Он делает шаг вперед — три длинных, быстрых шага — и затем заключает Чимина в крепкие объятия, прижимая его к своей груди, окружая его тем утешительным ароматом свежего белья, о котором Чимин думал, когда он снова почувствует запах. — О, — говорит Чимин. — Привет. — Привет. Как прошла поездка? — спрашивает Чонгук, отпуская его. Теперь, когда они близко, Чимин хорошо его разглядел. Он излучает свет вокруг него, как будто он провел некоторое время на солнце этим летом. — Всё прошло хорошо. Пробки были ужасными, поэтому я боялся опоздать. Я собираюсь зарегистрироваться. Ты уже сделал это? Чонгук кивает. — Это не должно занять много времени. Чимин оборачивается, чтобы посмотреть на стойку регистрации, и с облегчением видит, что очереди почти нет. — Хорошо, подождёшь здесь? Я скоро вернусь. После ожидания в короткой очереди процесс регистрации в конечном итоге проходит быстро и легко, и как только он показывает свой паспорт и получает посадочный талон, Чимин направляется обратно туда, где сидит Чонгук. У него нет с собой чемодана — только большой черный рюкзак. — Это все, что ты взял? — спрашивает Чимин. — Как ты поместил туда всю свою одежду? Чонгук легко перекидывает рюкзак через плечо, следуя за Чимином, когда они идут к контрольно-пропускному пункту на противоположной стороне терминала. — Я упаковал не так много. Я предполагал, что мне не понадобится много одежды для этой поездки. — Отлично, — ровно говорит Чимин. — Чего? Мы едем на пляж! — говорит Чонгук. — Скорее всего, большую часть времени мы будем просто в плавках, верно? Я упаковал пару нормальных нарядов на ужин и все такое, не волнуйся. По какой-то причине Чимин до сих пор не задумывался, как мало одежды потребуется во время их совместной жизни. Он не думал о том времени, которое они будут проводить на пляже или в бассейне. Наверное, лучше, чтобы он этого не делал. — Думаю, я наконец-то увижу все твои татуировки, а? — спрашивает Чимин. — Большинство из них, — говорит Чонгук, кивая. Чимин смотрит на него, его глаза сузились. Правая часть рта Чонгука изгибается в кривой улыбке. — Что? — Ничего, — фыркает Чимин, таща свой чемодан на конвейерную ленту, чтобы пройти через сканер. Чонгук встаёт в очередь позади него, тихо смеясь и кидая свой рюкзак за сумкой Чимина. — Думаю, тогда я увижу и остальные твои тоже. — Ты уже мог бы, если бы только был более наблюдательным. Чонгук заинтересованно поднимает голову. — Хм? — М-м-м. Внезапно две сильные руки ложатся на плечи Чимина сзади, буквально хватая его, наклоняя его тело из стороны в сторону. Чонгук наклоняется слева направо, поворачивая голову, пытаясь проверить Чимина со всех сторон. Чимин растворяется в смехе. — Прекрати. Ты устраиваешь сцену. — Ах! — говорит Чонгук, кончиками пальцев слегка приподнимая рукав рубашки Чимина, обнажая внутреннюю сторону его руки. Он проводит пальцем по татуировке, и по коже Чимина бегут мурашки. — У тебя есть одна здесь. Чимин кивает, громко сглатывая. — Я знаю. — И… — Чонгук проверяет другую руку, обращаясь с ней так же. — Одна здесь. — Да. — Это всё? — Нет. — Нет? — Нет, — подтверждает Чимин, не в силах сдержать смех. Чонгук начинает крутить его, но Чимин вырывается из его объятий, улыбаясь и качая головой. — В конце концов ты увидишь другие. — Это обещание? Или угроза? — спрашивает Чонгук, поднимая бровь. — Ты снова занимаешься сбивающим с толку кокетством. Лицо Чонгука смягчается. — Мне просто нравятся татуировки. Конечно, это всё. Чимин вздыхает. Он чувствует, что его щёки немного порозовели. Он делает шаг вперёд, чтобы пройти через сканер тела, и Чонгук следует за ним, как только он закончит с вещами. Это не занимает много времени, и после остановки в одном из магазинов в аэропорту с завышенными ценами, чтобы взять воду в бутылках и пару закусок на случай, если они проголодаются в самолете, они подходят к выходу на посадку, где не очень многолюдно. Пока что. — Все из "Fila" летят одним рейсом? — спрашивает Чонгук, оглядывая все пустые стулья. — Здесь почти никого нет. Чимин качает головой. — Каждый день на Чеджу летает много рейсов, поэтому каждому из нас разрешают бронировать свои билеты. Таким образом, мы могли быть спокойны, что время соответствует нашим собственным графикам. На сегодня маршрута нет, так как все прибывают в разное время, так что мы сможем делать всё, что захотим, как только доберёмся туда. Завтра, однако, в течение дня есть несколько семинаров, на которые я должен пойти. — Тебя заставляют ходить на семинары, пока ты в отпуске? — спрашивает Чонгук, хмуря брови. — Как грубо. — Только в тот день. Не обижайся так. В конце концов, это означает, что ты вырвешься из моих когтей и на самом деле у тебя будет немного времени для себя. Чонгук не выглядит таким счастливым, как ожидал Чимин. — Однако здесь есть пара человек, которых я узнаю, — говорит Чимин, кивая на стену возле ворот. — Дама в розовом платье — одна из других лауреатов премии. Она работает в отделе кадров. — Думаю, теперь моя роль возобновляется, — говорит Чонгук. Он протягивает руку, беря руку Чимина в свою. Он переплетает их пальцы. — Режим бойфренда официально активирован. Чимин сжимает его руку, глядя на него и улыбаясь. Он не знает, как выдержит целых четыре дня вот так. 　҉　 Полёт быстрый — всего около часа — и они мало разговаривают, хотя и не неловко. Чимин заботится о нескольких последних вещах, которые ему нужно было уладить для Намджуна перед поездкой, работает с файлами, которые он сохранил на своем телефоне, чтобы они были доступны в автономном режиме, а Чонгук надевает наушники и играет в игру на своем телефоне. Когда они приземляются в Чеджу, на небе почти нет ни облачка, и солнце почему-то кажется ярче, как будто весь мир стал немного более насыщенным. Они летят низко над водой, видны тёмно-синие и сверкающие волны. Курорт, на котором они остановились, называется The Shilla, и, поскольку он находится на другой стороне острова, у него есть специальный шаттл, который курсирует из аэропорта каждый час. Они следуют указателям из аэропорта в сторону узла общественного транспорта и ждут следующего. Поездка комфортная и проходит быстро. Это большой автобус с мягкими, очень мягкими сиденьями и мощным кондиционером, который дарит долгожданное облегчение от палящего солнца. Чонгук лениво барабанит пальцами по колену Чимина всю дорогу. Курорт живописный и обширный, и у них открывается прекрасный вид на океан, когда автобус поднимается на гористый холм, на вершине которого расположен курорт. Сам курорт не находится прямо на пляже, но по нему можно пройти пешком, по извилистой дорожке и длинной лестнице, ведущей к океану. Поскольку здание было построено на самой высокой точке холма, ничто не закрывает вид на воду, поэтому все номера, выходящие в этом направлении, имеют вид на океан. Чимин надеется, что их комната будет на той стороне, хотя они не узнают наверняка, пока не заселятся. — Тут красиво, — бормочет Чонгук, когда они вместе входят в вестибюль, гигантское пространство под открытым небом с огромными потолочными вентиляторами, всё окрашено в землистые тона кремового, коричневого. Множество больших растений — настоящих, замечает Чимин, чему его научили, — со вкусом украшают пространство. Чимин очень благодарен, что не платит за это ни цента. — Здравствуйте, джентльмены, — приветствует их женщина за стойкой в ​​холле. — Регистрируемся? — Да, — говорит Чимин, вытаскивая бумажник и выуживая удостоверение личности. — Мы здесь для поездки "Fila". — О, чудесно, — любезно говорит она, начиная печатать на своем компьютере. — Добро пожаловать. Мы так рады видеть вас и остальную часть вашей группы здесь. Она берёт их удостоверение личности и, немного набрав, достает из-под прилавка две карточки-ключа. — Мы повысили категорию вашего номера до одного из наших люксов у кромки бассейна с видом на океан, — говорит она, сдвигая карточки-ключи через стойку к нему. — Бесплатно. — Да неужели? Круто, — говорит Чимин, беря ключи. — Большое спасибо. — Вы будете на первом этаже, потому что там Swim-up. Вы находитесь в комнате 186. Выходите из этого здания, идёте направо и следуйте по пути вниз, пока не дойдёте до здания виллы. Знаки там укажут вам направление вашей комнаты. — Извините, что такое Swim-up? — медленно спрашивает Чонгук. — Значит ли это, что мы должны… подплыть к нему? Женщина заливается вежливым смехом. — О, нет, совсем нет. В вашей комнате есть две двери, одна из которых ведёт во внутренний зал, а другая во внутренний дворик, обе из которых легко доступны по суше. Swim-up означает, что вы можете войти в бассейн прямо из своего внутреннего дворика. У вас будет полу-частная зона бассейна, расположенная прямо рядом с вашей комнатой, которая соединена с одним из больших общественных бассейнов, так что вы можете пользоваться бассейном и плыть прямо в свою комнату. — Вау. Круто, — говорит Чонгук. — Если вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь звонить на стойку регистрации. Я надеюсь, вам понравится ваше пребывание. — Спасибо, — говорит ей Чонгук, слегка кланяясь. Чимин улыбается и тоже говорит спасибо. Чонгук хватает Чимина за руку и уводит от стола. Они выходят из здания и идут направо по извилистой кирпичной дорожке, усаженной ярко-оранжевыми и желтыми цветами, ароматными и сладкими, а теплое солнце палит их сверху. В конце концов это приводит их к меньшему зданию, в котором находятся купальные апартаменты. Задняя сторона конструкции упирается в большой бассейн, а за ним вдалеке, вниз по крутому склону холма, виден, казалось бы, бесконечный океан. Чонгук открывает дверь в здание, и они входят в холл на первом этаже, кондиционер практически бьёт их по лицу своей интенсивностью. Чимин катит свой чемодан за собой, и они легко находят свою комнату после пары поворотов по коридору. — Не могу поверить, что они обновили нас бесплатно, — говорит Чонгук. — Я имею в виду, что мы всё равно ни за что не платили, но всё же. — Я знаю. Бассейн кажется действительно крутым. Кроме того, я надеялся, что мы получим номер с видом на океан, так что я действительно счастлив, — говорит Чимин, роясь в кармане в поисках карты-ключа и вытаскивая её. Он подносит его к двери, и он загорается зелёным, отпираясь щелчком. — Океан всегда напоминает мне о доме. — Пусан, ты имеешь в виду, да? Чимин кивает, толкая дверь. — Ага. Иногда я действительно скучаю… Когда Чимин входит в комнату, слова замирают на его губах. Это будет проблемой. Сам номер шикарный. С комнатой проблем нет. Здесь всё белое, воздушное и солнечное, а дальняя стена полностью сделана из стекла и оснащена раздвижной дверью, ведущей во внутренний дворик к бассейну. Здесь пахнет свежестью, летом и зеленью, на стенах со вкусом оформлены произведения искусства, и это, вероятно — нет, определенно — самый дорогой гостиничный номер, в котором когда-либо останавливался Чимин. Всё в порядке. Это не проблема. Проблема в гигантской двуспальной кровати, стоящей посреди комнаты, идеально заправленной мягким и белоснежным постельным бельем, украшенной грудами пушистых белых подушек, аккуратно прислоненных к изголовью. Другой кровати нет. Это единственная кровать. Чонгук разражается смехом позади него. Сначала Чимин предполагает, что смеётся над их затруднительным положением, но, делая пару шагов ближе, понимает, что на самом деле привлекло внимание Чонгука. Чимин не может вообразить что-то, что могло бы сделать эту ситуацию более неловкой, но, как оказалось, ему и не нужно воображать, потому что вот оно, прямо перед ним: два сложенных животных из полотенец — лебеди, если быть точным — изображают трах посреди кровати. Да, бля. Если бы это был вежливый и цивилизованный курорт, персонал, вероятно, разместил бы лебедей в какой-то романтической форме сердца или, может быть, просто сидел бы рядом друг с другом, бок о бок, как и положено воспитанным лебедям. Но нет. Нет сомнений в том, как поставлены эти лебеди: они в муках страсти, бьют со спины, по-собачьи. Щёки Чимина горят пламенем. Он поворачивается лицом к Чонгуку. — Мы должны запросить другой номер. — Ты настолько обижен на лебедей? Мы можем просто переместить их… — Дело не в лебедях! — Чимин визжит. — Я говорю о том, что там только одна кровать. — О, — говорит Чонгук, моргая. — Верно. — Я специально просил номер с двумя кроватями. — Я думаю, что в нашей первоначальной комнате, вероятно, было две кровати. А в этой комнате только одна, потому что нам повысили класс. — Просто супер. Я просто позвоню на стойку регистрации и скажу, что нам нужна новая комната, — говорит Чимин, направляясь к тумбочке у кровати, где лежит телефон. Чонгук бродит по комнате, останавливаясь, чтобы посмотреть сквозь стеклянную стену. — Но Чимин… подожди. Подойди, посмотри сюда. Чимин подходит к нему, глядя сквозь стекло. Его глаза немного округляются, когда он всё видит. Внутренний дворик за пределами их комнаты огромен. Там есть зона с кафельным полом со столом и стульями, а рядом с ней полноразмерная гидромассажная ванна. Слева от него есть полу-частный бассейн, о котором рассказал администратор. Он маленький и овальной формы, с лестницей, ведущей к бассейну прямо из их внутреннего дворика, всего в паре шагов от их двери. Вся территория довольно уединенная — по обеим сторонам внутреннего дворика есть стены, а балконы, выступающие из комнат наверху, также предлагают немного тени и уединения сверху. Если бы они выплыли за пределы собственного внутреннего дворика, то попали бы в главный, более крупный бассейн, который предположительно соединяется со всеми купальными комнатами на этаже. — Вау, — с трепетом говорит Чимин. — Это потрясающе. — Мы бы, наверное, отказались от этого, если бы у нас была другая комната, верно? Бьюсь об заклад, они просто поместили бы нас в обычную комнату. Чимин вздыхает. — Я думаю да. Ты прав. Но если мы останемся в этой комнате, нам придется делить кровать. — Это действительно так ужасно? — спрашивает Чонгук, проводя рукой по волосам. — Я имею в виду, я хочу, чтобы тебе было удобно — не пойми меня неправильно. Но эта кровать достаточно большая, так что ты меня почти не заметишь. Я буду держаться своей стороны. Обещаю. Довольно забавно, что Чонгук на самом деле верит, что Чимин мог бы делить с ним постель и не думать постоянно о его присутствии. Может быть, Чонгук не понимает своей силы. Может быть, он не понимает, как он выглядит. Может быть, он никогда не смотрелся в зеркало. Может он вампир? Чимин делает глубокий успокаивающий вдох. — Ты обещаешь? — спрашивает он, всё ещё глядя во внутренний дворик. Чонгук кивает. — Всё будет хорошо. Обещаю. Это будет просто как, знаешь, гм... ночёвка. Или что-то. О да. Идеально. Именно то предчувствие, которое преследовало Чимина. Ночёвка с его возлюбленным, которого, по-видимому, совершенно не смущает идея делить с ним постель. — Хорошо, — соглашается Чимин, пытаясь избавиться от напряжения в плечах. — Это отлично. Мы сохраним комнату. Я слишком люблю горячие ванны, чтобы отказаться от них. — Вот это настрой! — говорит Чонгук, широко улыбаясь. — А теперь позволь мне позаботиться об этих гребаных лебедях, пока ты снова не расстроился. Чонгук подходит к кровати, осторожно берёт одного из лебедей и кладёт его обратно в нескольких дюймах от другого. Он нежно гладит его по голове, прежде чем отступить. — Спасибо, — говорит Чимин. Он вдруг чувствует себя немного застенчивым. — Я просто не люблю, когда что-то идёт не по плану. Извини, если тебе показалось, что я схожу с ума из-за кровати. Я не хотел портить настроение. — Всё в порядке, — говорит ему Чонгук. — Предполагалось, что это будет расслабляющая поездка. Ты буквально заслужил это. Поэтому постарайся ни о чём не беспокоиться слишком сильно. Если что-то пойдет не так, мы исправим это вместе. — Я думаю, лебеди усугубили ситуацию, — бормочет Чимин. — Чимин, я хочу, чтобы тебе было комфортно рядом со мной, — говорит Чонгук. Его брови сведены вместе от беспокойства. Чимина внезапно одолевает непреодолимое желание протянуть руку и разгладить складки. — Я понимаю, что то, что мы делаем — например, фальшивые отношения и прочее — может вызвать дискомфорт, если ты на самом деле не чувствуешь ко мне таких чувств. Если ты когда-нибудь захочешь остановиться, ты можешь просто сказать мне. Как странно он это сформулировал. Чимин замалчивает это, стремясь успокоить его. — Нет, нет, это не так, — спешит объяснить Чимин. — Мне комфортно рядом с тобой. На самом деле очень удобно. — О, — говорит Чонгук. Его плечи немного расслабляются. — Хорошо. Это хорошо. Мне тоже очень комфортно рядом с тобой. — Я думаю, нам просто нужно признать, что это, естественно, будет немного неловко, — говорит Чимин с нервным смехом. — Я имею в виду, всё это. Делить комнату, делить кровать, притворяться, что мы вместе следующие четыре дня. Это гораздо большее обязательство, чем то, что мы делали в баре или на вечеринке. Это нормально, что это странно. То, что мы делаем, странно. — Полагаю, что так. И я вижу, как чёртовы лебеди могут сделать его, гм, более странным. — Это предложение, которое ты когда-либо ожидал произнести в течение своей жизни? — спрашивает Чимин, возвращаясь к двери, чтобы взять свой чемодан. — Боюсь, что нет. — Не беспокойся обо мне, — говорит ему Чимин, садясь на край кровати. — Я просто хочу, чтобы ты хорошо провёл время. Ты заслуживаешь этого после того, как много ты мне помог. А учитывая, что в нашем распоряжении бесконечное количество бесплатного алкоголя и нам даже не нужно выходить из комнаты, чтобы пойти в бассейн, хорошо провести время должно быть очень легко. — Ты прав, — говорит Чонгук, кивая. — И не волнуйся, я же не волнуюсь. Этот разговор о беспокойстве быстро становится слишком метафорическим на вкус Чимина. — Тогда давай продолжим наш день, — говорит Чимин, хлопая в ладоши. — Что мы будем делать? В итоге они проводят остаток дня, исследуя курорт и всё, что он может предложить. После того, как им обоим требуется немного времени, чтобы освежиться, они выходят из комнаты и отправляются на прогулку по обширной территории, наслаждаясь успокаивающим запахом моря и теплом солнца на своей коже. Курорт огромен — здесь множество разных магазинов и ресторанов, два сада, столько разных бассейнов, что Чимин начинает терять счёт, а баров даже больше, чем бассейнов. Когда прогулки по жаре начинают утомлять их, они заходят в бар у дальнего края участка, в хижину под открытым небом с соломенной крышей, в которой в данный момент нет других посетителей. Они распивают бутылку соджу, наслаждаясь ветерком за барной стойкой, и это, как и всё остальное с Чонгуком, оказывается легко. Это замедляет течение времени. Сидя рядом с Чонгуком, наблюдая, как сверкают его глаза, когда он начинает рассказывать историю о Сокджине и Хосоке, смеясь вместе с ним, дразня его — всё это делает Чимина таким благодарным за то, что Чонгук — тот, кого он взял с собой в эту поездку. Благодарен за то, что именно он эгоистично будет наслаждаться обществом Чонгука следующие четыре дня. Даже если он не сможет наслаждаться его компанией вечно. Чем больше он об этом думает, тем больше он не может поверить в шансы — он не может поверить, что эта жемчужина человечества — та самая, которую он случайно схватил в баре. Когда становится поздно, они направляются в один из ресторанов курорта на ужин, съедая изысканный обед из трех блюд, состоящий в основном из морепродуктов. Они едят до отвала, и Чонгук шутит, что Чимину придется катить его обратно с холма в их комнату. Когда они приближаются к холму, Чимин начинает его толкать, и Чонгук, смеясь, толкает его тоже. Путь вниз к зданию выглядит немного по-другому в лучах заходящего солнца, но им удается найти дорогу обратно в комнату, и Чимин открывает дверь, пропуская Чонгука первым. — Ух ты. Я устал, — говорит Чонгук, снимая сандалии возле двери и вытягивая руки над головой, зевая. Его рубашка немного задирается, обнажая кусочек твердого живота. Чимин отводит взгляд. — Я тоже, — признается Чимин, присаживаясь на край кровати. Он смотрит на свой телефон, проверяя время. — Хотя всего восемь. Слишком рано ложиться спать. — М-м-м. Я собирался проверить их спортзал сегодня вечером, но я думаю, что я слишком устал. Вместо этого я мог бы пойти завтра. — Я не думаю, что один-единственный выходной убьет вас, мистер Мускул. — Наверное, нет, — соглашается Чонгук. К удивлению Чимина, он не возражает против этого прозвища. Чимин подходит к своему чемодану в углу и наклоняется, чтобы порыться в нём, после вытаскивая несколько случайных средств по уходу за кожей и гигиенических принадлежностей, которые ему понадобятся для его вечерней рутины. — Может быть, я приму душ. — Прежде чем ты это сделаешь… — говорит Чонгук. Чимин оборачивается, чтобы посмотреть на него. — Что, если мы пойдем в горячую ванну? Это кажется достаточно хорошим способом скоротать время. Мышцы Чимина, ноющие от долгого дня путешествий и прогулок, практически начинают петь при этой мысли. — Звучит потрясающе. На самом деле мне немного больно. — Ну, это должно помочь расслабить твои мышцы, — говорит Чонгук. — Кроме того, ты заслуживаешь настоящего отдыха, прежде чем "Fila" бесчеловечно заставит тебя работать завтра. — Прекрати, — говорит Чимин, смеясь. Он лезет обратно в свой чемодан, вытаскивая одну из пар плавок, которые он упаковал. Они бирюзовые с вышитыми крошечными лимонами. — Они платят за эту поездку, помнишь? Кроме того, вряд ли это будет что-то серьёзное. Я даже не думаю, что это займет целый день. Ты знаешь, что будешь делать, пока меня не будет? Чонгук мычит. — Наверное, пойду в спортзал, так как я не пошёл сегодня вечером. Может быть, пойду полежать на пляже. — Звучит мило, — вздыхает Чимин. Он смотрит на плавки в своих руках, затем неловко смотрит на Чонгука. — Думаю, нам стоит… переодеться? — Верно, — говорит Чонгук, поднимая свой рюкзак с пола и бросая его на кровать. Несколько мгновений он осматривается там, затем поднимает взгляд на Чимина. — Гм. — Я пойду переоденусь в ванной! — слишком восторженно говорит Чимин, бросаясь в том же направлении. — Я дам тебе знать, прежде чем я выйду, если ты не успеешь переодеться. — Хорошо. Чимин проскальзывает в открытую дверь ванной и торопливо закрывает её за собой, со вздохом прислоняясь к ней спиной. Судя по всему, самая сложная часть путешествия уже начинается. Вы знаете, та часть, где он должен видеть Чонгука полуголым и притворяться, что ему всё равно, потому что вокруг нет никого, кто мог бы засвидетельствовать, что ему это небезразлично. Чимин тоже необъяснимо стесняется переодеваться в собственный купальный костюм. У него красивое тело — и он это знает — но есть что-то ужасно пугающее в том, чтобы раздеться перед Чонгуком, несмотря на то, как комфортно Чимин чувствует себя рядом с ним. Может быть, дело в том, что он не уверен, что Чонгук действительно захочет смотреть. — Уйди из головы, — бормочет он себе под нос, расстёгивая рубашку и стягивая её с плеч. Следующими идут его шорты, затем боксеры, а затем он натягивает плавки на задницу, зашнуровывая их на талии. Они сидят довольно низко на его бёдрах, а плотное прилегание на заднице не оставляет ничего адекватного для воображения. Чимин ненадолго задаётся вопросом, не слишком ли они неуместны. Он анализирует себя в зеркале на мгновение, поворачиваясь, чтобы посмотреть на себя со стороны. — Если он будет пялиться на твою задницу, это его проблема, а не твоя, — говорит Чимин себе в зеркало. — На самом деле, знаешь что, это вообще не проблема. Это возможность. Он складывает свою одежду на столике, затем приоткрывает дверь ванной на крошечную щель. — Чонгук? Ты одет? — Ага, — кричит Чонгук. Чимин выходит из ванной. Когда он замечает Чонгука, стоящего у стеклянной двери, глаза Чимина комично округляются. Он отчаянно пытается восстановить контроль над своим выражением лица, изображая, как он надеется, нейтральный взгляд, прежде чем Чонгук понимает, что смотрит на него, как какое-то обезумевшее животное. Он пытается сглотнуть, но не может — во рту вдруг пересохло. О, Чимин знал, что это будет плохо, но он не знал, насколько плохо. К сожалению, Чонгук без рубашки и в тёмно-синих плавках. Они облегающие и доходят примерно до середины бедра. Обе его руки подняты, он собирает макушку волос в полуконский хвост, его бицепсы и плечи напряжены. Вся его правая рука покрыта татуировками, рисунки плотные и тёмные, закручивающиеся до самого плеча. Его руки, пресс и грудь чётко очерчены, но он не настолько мускулистый, чтобы казаться громоздким или большим. Его кожа золотистая и гладкая, мягкая на фоне твердых мышц, а талия невероятно тонкая по сравнению с широкими плечами. Его шорты сидят опасно низко, сползая ещё ниже, когда он снова поднимает руки, чтобы поправить хвост, затягивая его. Чимин забыл, как говорить. Он позволяет своим глазам бродить ниже. Только на мгновение. И тогда он видит это — большую татуировку на правом бедре Чонгука, нижний край которой едва выглядывает из-под его плавок. Чимин не может сказать, что это такое. В первую очередь потому, что он стал немного косоглазым. Почему здесь так жарко? — Я включу кондиционер, — хрипло объявляет Чимин, подходя к термостату и агрессивно нажимая на кнопку несколько раз больше, чем необходимо. — Хорошо, — говорит Чонгук, слегка поправляя шорты. Он босыми ногами подходит к раздвижной стеклянной двери. — Ты готов? — Ага, — подтверждает Чимин искусственно напряжённым голосом. Чимин следует за Чонгуком на улицу. С тех пор, как они вернулись в комнату, солнце почти село, оставив лишь несколько оттенков розового и фиолетового, прочерчивающих чёрное небо. Они больше не видят океан, но всё ещё слышат плеск волн о берег вдалеке и запах его знакомой соли в воздухе. Ночью здесь, во внутреннем дворике, совершенно другая атмосфера. Большая часть света исходит от их ярко освещённого бассейна, мягко светящегося голубым в темноте. В джакузи также есть несколько тусклых лампочек вдоль внутренних стен, но они не такие яркие, как в бассейне. — Это последняя из них? — спрашивает Чонгук, когда Чимин закрывает за ними дверь. Чимин поворачивается, чтобы посмотреть на него, очень решительно пытаясь удержать взгляд на уровне глаз. — Хм? — О твоих татуировках. Чонгук не смотрит на лицо Чимина. Он смотрит на его тело. Чимин смотрит вниз, следуя за взглядом Чонгука, затем понимает, что Чонгук смотрит на татуировку на его рёбрах. — Ой. Да, — говорит Чимин. Чонгук мычит. — Мне это нравится. Все твои татуировки действительно тебе идут. — Эм, спасибо. Твои — ​​они… твои… хороши. Очевидно, Чонгук в полураздетом состоянии сделал Чимина совершенно неспособным сформировать связную мысль. — Спасибо, — говорит Чонгук. Он выглядит так, будто сдерживает улыбку. Конечно, в течение следующих четырех дней Чимин в конце концов привыкнет видеть Чонгука таким. Ради своего психического здоровья он должен ... Чонгук кивает в сторону джакузи. — Ты иди первым, — говорит ему Чонгук. — Скажешь мне, насколько горячо. — Почему? Ты боишься высокой температуры? — спрашивает Чимин, спускаясь по трем ступенькам, ведущим в джакузи, тихо шипя, когда горячая вода касается его голых ног. Жарче, чем он ожидал, но ощущения потрясающие . Как только он полностью вошёл, вода достигает середины его талии. Он маневрирует, пробираясь к дальней стороне, разворачиваясь и соскальзывает вниз, чтобы сесть на встроенную скамью, погружаясь вниз, пока вода не доходит ему до плеч. Он занимает позицию так, что прямо за ним летит струя, массируя воспалённые мышцы спины. Он вздыхает. — Это лучшее, что я когда-либо испытывал, — бормочет Чимин, закрывая глаза. — Не слишком жарко? — Мм-ммм, — говорит Чимин, всё ещё с закрытыми глазами. Чимин этого не видит, но чувствует: мягкую рябь воды, когда Чонгук входит, ощущение, как икры Чонгука касаются икр Чимина, когда он со вздохом опускается на скамейку напротив него. Гидромассажная ванна технически достаточно большая для двоих, но ноги Чонгука длинные. Чимин открывает глаза. Теперь, когда Чонгук устроился поудобнее, большая часть его тела, к счастью, скрыта водой, кроме голых плеч. Его руки раскинуты и лежат вдоль стенок джакузи. Может быть, Чимину действительно удастся поговорить с ним вот так. — Должен сказать, я рад, что ты убедил меня оставить комнату, — говорит Чимин. — Я тоже. Представь, если бы вместо этого нам пришлось драться со всеми остальными людьми — я имею в виду "крестьян" — из-за общих джакузи? Это было бы невообразимо. Чимин взбалтывает воду перед собой рукой. — Представь, что у нас нет собственного бассейна? Представь себе, что нам нужно вставать рано каждый день, чтобы найти шезлонг, который ещё не занят? Я не создан, чтобы выдерживать такую ​​борьбу. Я бы не выжил. — Может, администратор это предвидела, — говорит Чонгук, нахмурив брови от осознания. — Она предоставила нам бесплатное повышение класса обслуживания, потому что знала, что это спасет нам жизнь. — Я забыл написать Юнги и похвастаться этим, — внезапно вспоминает Чимин. — Мне нравится сводить его с ума. Это одно из моих любимых занятий. Мне нужно отправить ему фотографию завтра. — Похоже, он действительно хотел отправиться в эту поездку. Если бы не я, держу пари, он бы уговорил тебя взять его вместо меня. — О, абсолютно нет. Тэхён никогда бы этого не позволил. Я имею в виду, не потому, что он будет ревновать, а потому, что вместо этого он захочет стать моим плюсом. Я бы, наверное, взял его, если бы ты не согласился. — Мне снова очень повезло быть твоим фальшивым парнем, — улыбаясь, говорит Чонгук. Мокрыми руками он убирает волосы с глаз. — Снова? — спрашивает Чимин, наклонив голову. Чонгук выглядит немного удивлённым вопросом. — Ой. Да, я просто имею в виду — кажется, у меня это неплохо получается. В конце концов, я в бесплатном отпуске. — Мммм, — соглашается Чимин, снова закрывая глаза. Здесь слишком прекрасно. В главном бассейне не так много брызг или смеха, который в основном находится вне их поля зрения. Это то время вечера, когда все начинают переходить в ночной режим: принимают душ, ужинают, начинают свою первую порцию выпивки. Чимин и Чонгук, по-видимому, сегодня ранние пташки, так как они проскользнули, чтобы понежиться перед сном едва ли после восьми тридцати. Чимин к этому не привык — обычно он приходил в бары пораньше и не уходил до тех пор, пока они не закроются, — но он действительно не возражает против перемен. Это приятно. Чимин не осознавал, как отчаянно он нуждался в расслаблении, но он чувствовал, как напряжение быстро тает в его теле, чем дольше они здесь сидят. Узлы, которые были там месяцами, начинают развязываться сами собой. Прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя так. Теперь он жалеет, что ему придется иметь дело с расписанием компании завтра, потому что он никогда больше не хочет покидать джакузи. Он мог бы умереть здесь и быть счастливым. — После моих семинаров давай проведем оставшуюся часть поездки как можно сдержаннее, — заявляет Чимин. — Мол, никаких затрат энергии. — Полагаю, 17-километровый переход через гору, который я собирался предложить на четверг, не годится. Чимин смотрит на него пустым взглядом. — Я шучу, — смеётся Чонгук. Его глаза сверкают, отражая голубой свет бассейна. Чимин брызгает на него небольшим количеством воды. — Ты напугал меня. На минуту я испугался, что мы действительно можем быть несовместимы. — Не волнуйся. Мы определенно не несовместимы. — Я знаю. Чего ждать... — Я презираю кардио, — перебивает его Чонгук. — Походы для меня буквально, настоящая пытка. Бег тоже. Я лучше буду гореть в аду. Я бы никогда серьезно не предложил поход. — Правда? Я бы предположил, что ты увлекаешься всем этим. Так как ты, типа, знаешь. Так как у тебя есть... гм. Поскольку ты выглядишь… — Чимин неопределенно указывает в сторону Чонгука, запинаясь. — Ты имеешь в виду моё тело? — Чонгук вдруг выглядит немного смущённым. Он снова проводит мокрой рукой по волосам. — В основном это из-за силовых тренировок. У меня есть личный тренер. Я бы никогда не смог разобраться в тренировках и во всём этом сам. Поскольку мне приходится сидеть за столом по девять часов в день, я стараюсь оставаться здоровым. — Ты выглядишь очень здоровым, — выпаливает Чимин. Чонгук вопросительно смотрит на него. — Оу. Спасибо? — В любом случае, я просто хочу бездельничать все время, пока мы здесь, — говорит Чимин, пытаясь встать на ноги. — Мы должны были сделать это с самого начала. Ходить раньше было нормально, но… так лучше. — Если хочешь быть ленивым, мы можем быть ленивыми, — улыбаясь, говорит Чонгук. Его нога задевает ногу Чимина под водой, и Чимин не отстраняется. Быть ленивым с Чонгуком звучит как лучший способ скоротать время. Так что они сразу же получают некоторую практику — они остаются в джакузи, пока их пальцы не станут сморщенными, слушая тихое пение птиц вдалеке и успокаивающий гул океанских волн в темноте. Некоторое время они разговаривают расслабленно, тихим голосом и ни о чем серьезном. Затишье в разговоре наполнено спокойной тишиной, которая совсем не доставляет дискомфорта. Когда они выходят, уже почти десять тридцать. Они вытираются полотенцем и возвращаются внутрь. Готовиться ко сну так же неловко, как и представлял себе Чимин: относительно, но не невыносимо. Они по очереди ходят в ванную, каждый из них быстро принимает душ, смывает хлор с волос, пользуется уединением, чтобы одеться, когда кто-то закончит. Чимин идёт вторым, и после того, как он закончит свои процедуры по уходу за кожей, он выходит из ванной и обнаруживает Чонгука уже под одеялом с левой стороны кровати. Его волосы взлохмаченные и высушены полотенцем, на нём простая белая футболка, его щёки всё ещё немного красные от часов, проведённых в джакузи, экран мобильного телефона освещает его лицо в тусклом свете комнаты. Это зрелище заставляет желудок Чимина переворачиваться. — Надеюсь, это нормально, что я занял эту сторону, — говорит Чонгук. — Я не был уверен, есть ли у тебя предпочтения. — С этой стороны всё в порядке, — успокаивает его Чимин, пересекая комнату и подключая телефон к тумбочке с другой стороны кровати. Лампа на том столе — единственная, которая до сих пор горит. Он забирается в кровать, осторожно устраиваясь так, чтобы оказаться довольно близко к краю. Его с Чонгуком разделяет всего пара футов. Он считает, что это вполне респектабельное и платоническое количество футов. Это не должно вызывать у него нервозности. Ему не нужно сходить с ума из-за того, что они теперь делят постель. Официально. Он зажмуривает глаза, молясь, чтобы Чонгук не услышал стук его бьющегося сердца. — Ничего, если я выключу свет? — спрашивает Чимин. Чонгук что-то бормочет в знак согласия, а затем Чимин чувствует, как его тело слегка смещается на матрасе, пружины скрипят от движения. Может быть, он кладет свой телефон на прикроватную тумбочку. Чимин слишком напуган, чтобы смотреть. Во всяком случае, он не мог смотреть, потому что его глаза всё ещё закрыты. Он плохо справляется с этим. Ему нужно взять эту одержимость под контроль, пока у него не случился полномасштабный сердечный приступ. Чимин делает глубокий вдох и открывает глаза. Затем он наклоняется и щёлкает выключателем настольной лампы, погружая их в темноту. Он скользит обратно вниз, пока не оказывается полностью под одеялом, перекатываясь на бок, отворачиваясь от Чонгука. — Спокойной ночи, — бормочет Чимин. — Спокойной ночи, Чимин, — тихо говорит Чонгук. Теперь пора спать. Рационально Чимин понимает это. Он закрывает глаза, но совершенно не чувствует усталости. Его разум отказывается отключаться. Кондиционер гудит. Тихо. Это должна быть идеально благоприятная среда для сна. Но всё, о чем может думать Чимин, — это теплый, добрый и загадочный человек, лежащий рядом с ним, достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться. Он задаётся вопросом, каково было бы прикоснуться к нему. Чимин прикасался к нему раньше, конечно, но не так. Не в постели. Не тогда когда никто не смотрит. Но Чонгук едва ли находится вне его досягаемости, как и всегда, с тех пор, как Чимин впервые увидел его в баре. К сожалению, Чонгук явно не так нервничает по этому поводу, как Чимин, потому что всего через несколько минут Чимин слышит, как его дыхание выровнялось, медленное и ровное, явный признак того, что он уже крепко спит. И в конце концов, хотя это и занимает некоторое время, Чимин позволяет тихому, ритмичному звуку дыхания Чонгука усыпить его, его конечности тяжелеют, когда он наконец позволяет себе расслабиться. Он засыпает, крепко вжавшись лицом в подушку, и соглашается, что, вероятно, ему будет сниться Чонгук, что кажется довольно ироничным, когда они делят постель.