Сумрак лжи

            Галадриэль — известная в округе меценатка, сидела в своём кабинете — просторной, но уютной комнате в южном крыле поместья. С потолка свисали тяжелые люстры с тусклыми свечами, отбрасывающими мягкий свет на стены, украшенные старинными гобеленами. Ткань на них была искусно вышита — сцены охоты, гончие преследуют лису. Столы и шкафы были заставлены книгами, стопки которых были аккуратно уложены на полках. Это место давно стало её убежищем — спокойным и тихим, где она могла предаваться размышлениям или погружаться в работу, забывая о всем, что её окружало.       Галадриэль окинула взглядом стол, на котором лежали отчёты и письма, пришедшие за последние несколько дней. Многочисленные просьбы о помощи от бедняков, сообщения о состоянии школ, которые она открыла для детей крестьян, и отчёты о благотворительных обедах для нуждающихся. Эти заботы были её спасением. Они давали ей чувство значимости, привносили порядок в её жизнь, в то время как всё остальное вокруг казалось ей всё более разрушающимся. Она, как никто другой, знала, что в её семье воцарился холод, как зимний ветер, пробравшийся в каждую комнату их огромного дома.       Она аккуратно распечатала одно из писем, раскрыла его и принялась читать. Это было очередное послание от старосты деревни, просившего денег на ремонт колодца. Галадриэль чуть прищурилась, думая, как правильно распорядиться средствами. Но её мысли были прерваны лёгким стуком в дверь. В комнату тихо вошла Бронвин — её верная служанка, красивая, молодая, пышущая здоровьем женщина, она всегда в курсе всех новостей и слухов.       — Госпожа, простите за беспокойство, — сказала Бронвин, осторожно закрывая дверь за собой. — Я принесла важные вести.       — Говори, — Галадриэль отложила письмо в сторону и сложила руки на столе. — Что случилось?       Служанка шагнула ближе, её лицо было бледным, а голос дрожал от волнения.       — Пропала ещё одна девушка. Клара из соседней деревни, — произнесла она, слегка срываясь на шёпот. — Её не видели с вечера. Она возвращалась домой после крестин, но до дома так и не дошла.       Галадриэль нахмурилась. Она знала о исчезновениях, которые встревожили округу и это не давало покоя ей самой.       — Как это произошло? Ты уверена, что она пропала? — холодный оттенок её голоса выдавал нарастающую тревогу.       — Да, леди, — Бронвин едва заметно кивнула. — Её подруга рассказала, что Клара ушла на закате, когда стемнело. Она хотела вернуться домой через лес, но… — служанка замялась, — на дороге её видели в последний раз. Её больше никто не встречал.       Галадриэль резко встала, подойдя к окну. Солнце уже давно скрылось за холмами и свет огней вдалеке казался тусклым и далёким. Она знала, что дороги в округе не безопасны, особенно по ночам, но не думала, что исчезновения станут такими частыми.       — Что думают люди? Есть ли свидетели? — спросила она, не оборачиваясь.       — Они говорят, что в лесу что-то появилось, — продолжила Бронвин, её голос стал ещё тише. — Говорят, что это проклятие или… что лес ожил и забирает девушек. Молчание повисло в комнате. Галадриэль обдумывала услышанное, чувствуя, как вопросы множатся в её голове. Исчезновения были слишком таинственны, словно в них вмешались некие потусторонние силы. Некоторые шептались о колдунах, кто-то говорил о призраках, блуждающих в лесах, но Галадриэль не верила в эти сказки. Она верила в людей — людей, способных на самое тёмное зло.       — Это слишком странно, — пробормотала она, больше для себя. — Пропал человек… и никто ничего не видел. Нужно действовать быстрее.       Она встала и подошла к столу, где уже лежали карты округи и записи о предыдущих пропажах. Она склонилась над ними, пытаясь найти связь между всеми этими случаями. Исчезновения не были случайными. У них была закономерность, только эта закономерность пока ускользала от её взгляда.

***

      Поздним вечером в кабинет зашёл Элронд — единственный человек, на которого Галадриэль могла положиться в такие моменты. Он был мрачнее обычного, а его глаза блестели от усталости.       Элронд был моложе Галадриэль, но отличался серьёзностью и глубокой мудростью, которые редко встречаются в столь молодые годы. Их дружба началась давно, во многом благодаря близким отношениям, что когда-то связывали его с её покойным братом — Финродом. Элронд и Финрод были неразлучны, а потому, после его трагической смерти, он, словно по обету, взял на себя заботу о сестре своего друга, проявляя неизменную преданность и уважение.       Теперь, когда Галадриэль занялась расследованием похищений девушек, он был её правой рукой и надёжной опорой. Элронд с поразительной глубиной и ответственностью вникал во всё, что касалось поисков, не боясь разделить тяготы с Галадриэль.       Его умение разбираться в людях и его знания помогали им, а каждый найденный след он обращал в новую возможность. Несмотря на опасности, что преследовали их в этом тёмном деле, он оставался рядом, обеспечивая ей столь необходимую поддержку.       Когда они встречались для обсуждения дела, Элронд всегда проявлял осторожность, выслушивая каждую деталь с редким терпением и вниманием. Хотя Галадриэль была старше и мудрее, она знала, что он приносит уникальный взгляд на происходящее, и её вера в него лишь крепла с каждым днём.       — Всё это странно, — сказал Элронд после долгой паузы. — Ни следов, ни свидетелей. Каждый раз девушки исчезают, как будто растворяются в воздухе, Клара уже пятая исчезнувшая, — это за четыре неполных месяца!       — Это пугает людей, — ответила Галадриэль, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Они боятся выходить из домов по вечерам. Я не хочу, чтобы страх охватил округу. Мы должны что-то предпринять.       — Я уже говорил десятками крестьян, — Элронд прищурился, вспоминая. — Они тоже ничего не видели. Местные прочёсывали окрестности, но не нашла ни следов борьбы, ни тел. Только эти истории про древние духи, фэйри и прочую чертовщину.       — Мы не можем полагаться на сказки, — резко сказала Галадриэль. — Я хочу знать, что происходит. Кто стоит за этими исчезновениями! Я, как никто, понимаю нужды этих людей! Я столько лет помогаю им! Если разбойничьи банды крадут их дочерей, нужно принять меры!       — У меня есть подозрение, что за этим могут стоять не простые разбойники, — сказал Элронд медленно. — Может быть, речь идёт о чём-то большем. О заговоре. Я не могу объяснить иначе эти исчезновения, они слишком... чисты.       Галадриэль задумалась. Простые разбойники оставляли бы следы — кровь, тела, разбросанные вещи. Здесь же не было ничего, только тишина и страх.       — Мы должны усилить поиски, — наконец сказала она. — Я соберу людей, пусть прочёсывают лес. Мы не можем ждать, пока исчезнет ещё одна девушка.       Элронд нахмурился, но кивнул. Он знал, что спорить с Галадриэль бесполезно, особенно когда её глаза так полны решимости.

***

      Ночь давно вступила в свои права, и Галадриэль направлялась к своей спальне. Мысли о пропавших девушках не давали ей покоя. Ее муж, Келеборн опять не был рядом. Не то чтобы она его искала, но его отсутствие стало постоянным раздражающим фоном её жизни.       Проходя мимо двери его кабинета, она не удержалась и остановилась на миг. Свет всё ещё горел. Даже в такие моменты, когда они должны были обсуждать важные дела, он погружался в свои философские трактаты, как будто скрывался от реальности.       Она постучала, и, как ожидалось, ответа не последовало. Галадриэль чуть приоткрыла дверь. Келеборн сидел за своим рабочим столом, его лицо было освещено слабым светом свечи, а глаза, уставшие, но всё же заинтересованные, бегали по страницам какого-то текста.       — Ты не заметил, что я вхожу? — спросила она, пытаясь придать своему голосу спокойствие.       — Прости, — ответил он сухо, не отрывая глаз от книги. — Я... работаю. Эта фраза стала уже ритуалом. Он всегда «работал». Её разум охватило раздражение.       Сколько раз она приходила к нему с надеждой, что он отложит свои книги и обратит на неё внимание? Но каждый раз Келеборн уходил в свои мысли, погружался в абстрактные рассуждения, оставляя её наедине с холодом и пустотой.       — Ты слышал, что Клара пропала? — тихо спросила она, понимая, что не стоит ждать его внимания, но всё же пытаясь говорить с ним.       — Да, что-то слышал, — отозвался он, всё так же, не отрываясь от текста. — Но это ваше с Элрондом дело, не моё.       Её охватило чувство разочарования. Когда-то она восхищалась его умом и стремлением к знаниям. Теперь же это казалось ей чем-то далёким и чуждым. Его философия и абстрактные рассуждения лишь увеличивали пропасть между ними.       — Кажется, для тебя важнее всего этот мир грез, — произнесла она холодно. — А реальный мир, где исчезают люди, тебя не интересует.       Он наконец оторвал взгляд от книги и посмотрел на неё с лёгкой усталостью в глазах.       — Это не так, Галадриэль. Я просто... нахожу утешение здесь, — его жест был неопределённым, указывающим на стол и стопки книг.       — Но я не нахожу, — ответила она жёстко. — И мне кажется, что уже давно мы с тобой не находим утешения друг в друге.       Она развернулась и ушла, не дождавшись его ответа. Галадриэль знала, что этот разговор был бесполезен. Её муж был здесь физически, но духом он давно уже покинул её, уйдя в свой мир абстрактных идей и книг.       Когда она вернулась в свою спальню, одиночество вновь накрыло её волной. Келеборн не зайдёт этой ночью. Да и когда он заходил в последний раз? Всё было слишком давно и покрыто слоем пыли забвения.

***

      Галадриэль закрыла за собой дверь спальни и позволила себе выдохнуть. Мягкий свет свечей играл на резных стенах, где каждое дерево, каждый узор, казалось, рассказывали свою историю, но для неё всё вокруг стало чуждым и пустым. Просторная комната с высокими сводами, украшенная дорогими тканями и мебелью, не приносила утешения. Здесь, как и в их браке, царил холод, хотя раньше всё было иначе. Когда-то, когда они с Келеборном только поженились, их отношения были полны страсти и единства. Теперь же казалось, что эти дни принадлежат другой жизни, далёкой и недостижимой.       Она опустилась на кровать, и мысленно вернулась к своему недавнему разговору с мужем. С каждым его сухим, безжизненным ответом она ощущала, как пропасть между ними становится всё глубже. Они уже давно не спали вместе. Ее постель давно пустовала, словно его не существовало вовсе. Её это уже не удивляло, но внутри, где-то глубоко, этот факт причинял боль.       Келеборн был поглощён своими книгами, философией и искусством — всем тем, что казалось ему важным, но для неё оставалось чем-то чуждым. Когда-то Галадриэль пыталась проникнуть в этот мир, разделить с ним его увлечения, но вскоре поняла, что её натура стремилась к другому. Она была деятельной, активной, полной планов и амбиций. Келеборн же казался пассивным наблюдателем. Чем больше лет они проводили вместе, тем сильнее она ощущала это несоответствие. Его спокойная, медитативная жизнь была ей чужда. Она горела желанием изменить мир, помогать беднякам, бороться с несправедливостью, а он погружался всё глубже в себя, уходил от неё.       Галадриэль поднялась с постели и подошла к зеркалу, внимательно всматриваясь в своё отражение. Разочарование тенью легло на её лицо. Она уже давно перестала ждать от мужа чего-то большего, но осознание того, что они стали чужими, накатывало тяжёлой волной. Усталость от их брака пропитывала её мысли. "Когда всё пошло не так?" — мысленно задавалась она вопросом. Она вспоминала Келеборна в молодости: амбициозного, яркого, того, кто мог увлечь её своими идеями и мечтами. Теперь же перед ней был человек, живущий в своём маленьком мирке, из которого он, кажется, не хотел выходить.       И вот сейчас, в тишине своей спальни, Галадриэль поймала себя на мысли, что она заслуживает чего-то большего. Неужели вся её жизнь теперь сведётся к управлению поместьем, заботе о бедняках? Её сердце жаждало страсти, настоящей силы. Она всё чаще задумывалась о том, каким бы был мужчина, который смог бы снова заставить её кровь бурлить, сердце — стучать быстрее. Кто был бы решительным, сильным, способным разделить её стремления и амбиции.       Эти мысли вспыхивали в её сознании всё чаще, особенно в такие моменты, как сейчас, когда холод одиночества становился невыносимым. "А если бы появился кто-то другой?" — подумала она, прежде чем успела остановить себя. Мужчина, который бы не прятался за книгами, не уходил от реальности, а жил ею. Тот, кто смог бы дать ей то, чего ей так не хватало — силу, решимость, тепло и страсть.       Она невольно представила себе такую фигуру. Образ этот был расплывчатым, неясным, но всё же он манил её, словно тёмная бездна. Её сердце забилось чуть быстрее, но тут же Галадриэль ощутила, как в голове зазвучал голос разума.       "Это недостойно," — сказала она себе, отгоняя мысли о другом мужчине. Это были пустые фантазии, не более того. Она дала себе слово, что не будет погружаться в такие мечты. Но воспоминание о Келеборне, снова сидящем в своем кабинете, возвращалось, и с ним — чувство разочарования и усталости.       Галадриэль сжала губы, решительно отбрасывая эти образы. Она знала, что не позволит себе предаться таким мечтам, как бы сильно её душа ни жаждала перемен. Слишком много на кону. Исчезновения требовали её внимания, и она не могла позволить себе отвлекаться на слабости. У неё были обязанности перед людьми, перед теми, кто зависел от неё, и даже перед Келеборном, несмотря на его отстранённость.       "Время фантазий прошло," — напомнила себе Галадриэль и, потушив свечу, погрузилась в тёмное, холодное пространство своей спальни, оставив грешные мысли в глубине своего сознания.