Особенный

      Не верится.       Гермиона сидела и, не смея даже шевельнуться, слушала показания Северуса.       Он пришёл.       Он не хотел. Он не должен был. Но он пришёл.       Лужица тёплой храбрости в её животе была ничем по сравнению с рёвом тепла, заставившим кончики пальцев покалывать, а щёчки покраснеть.       Северус Снейп сделал для неё то, от чего так яро бежал.       Гермиона, затаив дыхание, смотрела, как Северус бросал бесконечные вызовы человеку, который мучил её на протяжении последних двух дней. Она приказала своему сердцу биться тише; оно своим грохотом заглушало всё происходящее в зале.       Слушая их обмен репликами, Грейнджер теперь всё понимала. Антониус раньше судил Северуса. И, очевидно, хорошенько издевался. Наслаждался этим и хотел на него надавить ещё раз.       Но Снейп на его уловки не поддавался. Казалось, даже не вздрогнул ни разу.       Напряжение вперемешку с ненавистью заполонили зал суда, как облако дыма. Все молчали. Это было похоже на дуэль, но никто из дуэлянтов не поднял своей палочки. Никогда раньше Гермиона не становилась свидетелем подобных битв, особенно с Северусом в главной роли.       Каждый их словесный обмен был схож с заклинанием, предназначенным для того, чтобы ранить или даже убить противника.       Это была особенная магия.       Гермиона чувствовала всю значимость происходящего. И это отягощало и без того накалившуюся обстановку. Северус не просто боролся за правдивую дачу показаний, он боролся за то, чтобы дать ей свободу от Рона без последующих сложностей.       Только один раз в жизни кто-то сражался за её свободу. В Малфой-мэноре, когда она была уверена, что умрёт, за неё горой встали Рон и Гарри.       Но это всё равно ощущалось совсем по-другому.       Гарри оказался прав. Северус был самым храбрым человеком, которого они когда-либо знали.       И прежде чем она успела перевести дыхание, всё закончилось.       Давление в воздухе ослабло. Северус поднялся с места и уселся позади неё.       Она хотела протянуть к нему руку, поблагодарить его, выразить всю глубину своих чувств и эмоций, но это перечеркнёт всё, что Снейп только что для неё сделал. Поэтому она внутренне держалась за теплоту и нежность и ждала. Даже несмотря на всю боль от медицинских заключений Артимис, Гермиона поняла, что не погрузится снова в ту пропасть страха и агонии.       Антониус, кажется, с нетерпением ждал возможности всех отпустить и броситься прочь отсюда, словно паразит, попавший под яркий свет.       Гермиона повернулась к Северусу. Он провожал взглядом судью, пока тот не покинул зал суда.       И прежде чем она успела к нему обратиться, его внимание привлекла миссис Шейд.       Снейп обменялся с ней формальностями. Они говорили так, будто хорошо знали друг друга, да и Артимис даже коснулась его плеча…       Грейнджер неожиданно для себя почувствовала острый укол ревности, но наваждение прошло так же быстро, как и возникло.       Почему я ревную его?.. спросила себя девушка, пытаясь найти хотя бы одну вескую причину.       Но внутри ничего, кроме ошеломляющего эмоционального истощения и тепла в груди, она не обнаружила.       И пока она тщетно выясняла, откуда взялись такие странные эмоции, Северус успел попрощаться с Артимис и подойти к Гермионе.       Скрыть недоверчивое выражение на лице ей не удалось.       — Хотите, я провожу вас обратно в замок, или у вас есть уже другие планы? — наклонив голову, тихо прошептал он. Это был тон не Северуса, а профессора Снейпа.       И Гермиона понимала, почему он так с ней общался, но от этого веселее не становилось.       Ей так хотелось уйти с ним прямо сейчас и задать триллион вопросов, но она не могла.       Посмотрела на свои руки. Нужно сделать ещё одно очень важное дело.       В сердце отозвалось болью. Теперь предстояло решить, где упокоить Александра. Она ни за что не вернёт его в тот дом.       — Мне нужно к Гарри, у него мой сын, — прошептала Гермиона, борясь с собственными эмоциями.       — Мне пойти с вами? Если нет, я вернусь в Хогвартс. И рекомендую взять его с собой.       Гермиона посмотрела на него, пытаясь понять, почему Северус хотел, чтобы она забрала своего сына в школу.       В его глазах не было ответов, только скрытая мольба.       — Я… — Гермиона уловила движение пера над плечом Снейпа.       Скитер, скрестив руки на груди, самодовольно наблюдала за происходящим.       Она пыталась превратить это событие в нечто большее, чем оно было на самом деле.       — Со мной будет Джинни. Спасибо, профессор Снейп.       Северус сделал шаг назад. Неприятно. Он тоже заметил эту угрозу в зелёном, не иначе.       — Как скажете, профессор Грейнджер.       — Увидимся за ужином в Большом зале, — пообещала ему Гермиона, надеясь, что он понял, что она вернётся в замок сегодня вечером.       И развернулся в сторону выхода из зала. Грейнджер глянула на мистера Гринграсса, тот слегка улыбнулся ей. Он уже не казался таким уставшим и взволнованным, как сегодня утром.       Чем больше шагов Снейп делал в сторону двери, тем больше ей хотелось последовать за ним. Она чувствовала слишком многое по отношению к этому мужчине.       Потеря, боль, горе, счастье, тепло и, быть может, даже любовь.       Она чувствовала себя психически больным человеком, который, как на качелях, качался между этими эмоциями.       И прежде чем она успела себя остановить, вскочила и бросилась к нему. Северус остановился, очевидно, ожидая, что она что-нибудь скажет.       Гермиона глубоко вздохнула, облизала губы, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы передать всю глубину своих переживаний, не ставя при этом их двоих в неловкое положение.       — Подожди, Северус.       Он обернулся через плечо.       — Да, профессор?       — Спасибо, — искренне ему улыбнулась. — Тебе не нужно было приходить, но ты пришёл. Я благодарна тебе за это.       — Я не мог позволить пережить тебе всё это в одиночку.       Частичка её болезненно сжалась от того, каким холодным он с ней был. Несмотря на то, что Гермиона понимала, что он защищает и её, и себя. Это всё равно причиняло боль.       Улыбка на её лице погасла, и девушка, проводив его взглядом, вернулась к столу.       — Пойдём, пап, ты можешь остаться в комнате для гостей, — говорила Джинни Артуру Уизли.       Он выглядел так, словно пережил ещё одну войну. Мысль о том, что Артур переживал, искренне переживал за неё, разбивала её сердце. Снова.       — Хорошо. А Гарри? Он возражать не станет? — подавленно отозвался Артур.       Джинни обняла отца, положив голову ему на плечо.       — Нет, пап, он будет рад видеть тебя, как и дети.       — Да? Хорошо, хорошо, — пробормотал он, а затем посмотрел на Грейнджер. В его глазах плескалось чувство вины.       Гермиона знала, что этот человек винил себя за то, что произошло.       Мерлин, я никогда не видела его таким раньше.       — Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? За все годы моего молчания? — почти шёпотом спросил он, устало и слабо.       Гермиона кивнула, шагнула вперёд и заключила его в объятия. Тихо расплакалась.       — Конечно. Ведь мы с вами стали жертвами обстоятельств, на которые практически не могли никак повлиять.       Успокоившись, она ощутила, как Артур задрожал в её руках. Грейнджер не видела его плачущим с того дня, когда погиб Фред. И сердце снова дрогнуло.       — Гермиона, ты… я этого не заслуживаю. Я даже представить не могу, мне так жаль осознавать, через что ты прошла и что потеряла.       Гермиона через его плечо глянула на Джинни и головой незаметно указала на дверь. Не стоило подвергать Артура ещё большему позору, сторона ответчиков и так с ядовитыми ухмылками на него поглядывала.       — Я знаю. Джин, может, мы пойдём домой? В этом зале слишком много ушей.       В этот момент в зал ворвались авроры с палочками наготове и направились к Молли Уизли. Женщина сидела на скамье и всем своим видом пыталась дать понять, что она тут ни при чём.       — Честно, мне всё равно, что с ней после этого будет, — проворчала Джинни.       Грейнджер отпустила мистера Уизли, и его дочь, взяв его за руку, повела к выходу из зала суда.       К ним подлетел Джордж.       — Джинни, я быстренько схожу домой и заберу кое-что из папиных вещей. Скоро буду.       — Спасибо, сынок, — дрожащим голосом произнёс Артур.       Джордж кивнул, положив руку на плечо отца:       — Я знал, что ты вложил всю душу в наше воспитание. Я просто не думал, что наша мать на такое способна.       Они все вместе направились к камину: Джордж — в Нору, остальные в дом Гарри и Джинни. На сердце у Гермионы висел тяжёлый груз.       — Хэй, Артур? — позвал его Гарри, поднимаясь с кресла.       На подлокотнике висела мантия-невидимка.       — Гарри, папа погостит у нас некоторое время. Устроим его в комнате для гостей, а потом я спущусь и расскажу, что сегодня произошло, — сказала Джинни, ведя за руку Артура вверх по лестнице.       — Отлично. Рад видеть вас, Артур.       — Спасибо, Гарри, — кивнул он.       В гостиной остались только Гермиона и Гарри.       Он с любопытством взглянул на подругу и жестом пригласил её сесть на диван.       Сидеть на одном месте было практически невозможно — её всю трясло от пережитых эмоций.       — Как всё прошло? — поинтересовался Поттер, перекинув мантию через руку.       Гермиона указала на серебристую мантию-невидимку:       — Ты одолжил ему мантию?       — Гм… да, — кивнул он, готовый было к крикам и обвинениям.       Грейнджер нежно улыбнулась. Она знала, что Гарри сделает всё и даже поможет Северусу, лишь бы она была в безопасности.       — Спасибо.       — На твоём месте я бы не стал меня благодарить, — нахмурившись, он потёр лоб, — похоже, я его неплохо разозлил.       Или, может быть, я ошибалась… Гермиона тихо вздохнула.       — Что ты натворил?       Гарри сцепил руки.       — Задавал вопросы, на которые он, видимо, не хотел отвечать.       Это было не то, что она ожидала услышать. Так, теперь ей стало любопытно.       — Что ты спрашивал?       Глаза Гарри скользнули по закрытой двери его кабинета, затем он снова посмотрел на Грейнджер:       — Я спросил у него, почему для него важно, чтобы ты забрала своего сына в Хогвартс.       Гермиона проследила за его взглядом.       Теперь до неё дошло. Гарри сидел на стуле перед входом в свой кабинет.       Как будто стоял на страже.       Неужели он провёл так весь день?..       — Что он сказал? — тихо спросила Гермиона.       Он вздохнул и снова потёр свой шрам на лбу.       — Сказал, чтобы я перестал задавать глупые вопросы и хотя бы раз поверил, что его намерения относительно тебя носят только положительный характер.       — Ну исходя из твоих слов трудно поверить в то, что ты его взбесил.       — Эй, он прорычал эту фразу всего в нескольких дюймах от моего лица, — он поднял палец вверх, показывая, насколько маленьким было расстояние меж ними.       — А, ну да, точно взбесил.       Последовала тишина. Грейнджер подошла к двери кабинета, положила ладонь на ручку и ощутила сильные щиты заклинаний.       Это подтвердило её мысли. Гарри охранял её сына, несмотря на то что его об этом даже не просили.       — Ты знаешь, почему он так хочет, чтобы ты забрала сына в Хогвартс? — спросил Поттер, подходя к ней и снимая защитные чары.       Гермиона толкнула дверь.       — Нет.       — Ты ему доверяешь? — ещё один вопрос. Поттер последовал за ней в комнату.       Она подняла на руки коробку и прижала её к груди. Кивнула.       — Я ему доверяю свою жизнь, Гарри, в буквальном смысле.       Она говорила серьёзно, потому как знала: Снейп снова спасёт ей жизнь, если понадобится.       И сделает он это не из-за долга жизни.       Северус сделает это потому, что хочет видеть её рядом с собой. В этой жизни.       Он сказал ей об этом сегодня утром.       Ей просто нужно немного подождать.       Поттер прислонился к столу, скрестив руки на груди, и посмотрел на подругу:       — Я знаю, что мне тоже нужно ему доверять. Но я в своё время доверял Рону. И он причинил тебе боль. Я не хочу повторять ошибки. Кажется, ему и впрямь не всё равно на тебя, но я не могу подвести тебя снова.       Она понимала. Гарри сейчас делал всё, чтобы защитить её, поскольку не смог в полной мере сделать этого раньше. К сожалению, Северус не относился к числу тех людей, которые адекватно воспринимали расспросы и допросы.       — Гарри, он давал показания. Ему не нужно было этого делать, но он пришёл и сделал, — попыталась объясниться Грейнджер и донести до Гарри, что Снейп действительно действовал ей во благо, игнорируя собственные интересы.       — Мне казалось, он был непреклонен, когда раз за разом говорил тебе «нет», — нахмурился он.       — Мне тоже так казалось, — с улыбкой кивнула Гермиона, чувствуя себя гораздо лучше теперь, когда держала Александра в своих руках.       Пока его снова достойно не упокоили, Гермиона и думать не могла о том, чтобы находиться на расстоянии от своего сына. Она понимала, что со стороны это выглядит странно, поскольку он был мёртв, но ничего с собой и своими желаниями поделать не могла.       — Чёрт, — вздохнул он. — Мне кажется, я сморозил ещё одну глупость.       — Что ты ещё сделал, о чём я не знаю?       — Не хотел давать ему свою мантию.       — М-м? — она удивлённо приподняла брови.       — Да, Джинни устроила нагоняй мне. Сказала, что он просто пытается тебя защитить.       — Так оно и есть.       Гарри повернулся к Гермионе, взял её руки в свои. Зелёные глаза излучали серьёзность, словно он собирался рассказать ей самый главный секрет своей жизни.       — Гермиона, послушай меня внимательно. Если ты уверена в нём, доверяешь ему, тогда я сделаю всё, что в моих силах. Но я больше не позволю кому бы то ни было причинить тебе боль. Я просто не смогу. Я не наблюдал за Роном, но буду наблюдать за Северусом. И если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что он издевается над тобой, поверь, мы даже не успеем дойти до зала суда.       — Гарри, — улыбнулась Грейнджер, — не думаю, что он такой.       Он непреклонно покачал головой:       — Неважно. Просто запомни, что я тебе сказал. Мне всё равно, какие у вас с ним отношения: есть они или нет, но если он тебя хоть как-то обидит, я сверну ему шею голыми руками.       — Я обязательно ему это передам, — кивнула она, обнимая Поттера одной рукой.       Гермиона пробыла в их доме ещё некоторое время, пока Джинни и Артур не спустились к ним вниз. Расставание далось ей нелегко: Артур каждую секунду только и делал, что извинялся. И при каждом взгляде на коробку, в которой лежало тело его внука, он начинал плакать.       Нужно было уйти, пока она сама не заплакала. Тем более в замке её ждал Северус.       Обуздав свои эмоции и крепко обхватив рукой драгоценный свёрток, Гермиона поторопилась в свои комнаты в Хогвартсе.       В одиночестве она пробыла не больше пяти минут. Медуза передала ей, что в коридоре сейчас стоит «змей» и хочет её увидеть. Гермиона попросила запустить Снейпа внутрь. Открылась дверь. Девушка положила Александра на кровать и повернулась.       Северус казался измученным, будто бежал несколько километров подряд. В его глазах читались усталость и беспокойство. Он стремительно ворвался в её комнаты, и, прежде чем Гермиона успела что-то сказать или как-то отреагировать на него, оказалась в его руках. Она обняла его, уткнувшись носом ему в плечо.       Сейчас от Северуса пахло совсем по-другому: влажной землёй, зеленью и мускусом.       — Извини за то, что вёл себя так отстранённо. Я не мог рисковать, — пробормотал он ей в волосы. Чмокнул в макушку.       — Я всё понимаю, — пальцами зарылась в его пальто.       Он сильнее сжал её в объятиях, а затем отступил на шаг, посмотрев на Грейнджер с теплотой и нежностью.       — Я кое-что сделал для тебя. И ты имеешь полное право сказать, что тебе эта идея не по душе. Я всё пойму, без обид. Но я не мог стоять в стороне.       Ей стало интересно, что придумал Северус, чьи глаза казались такими честными и открытыми в этот момент.       Она чувствовала себя в безопасности, а ещё желанной, и много-много чего ещё. И к этому она не была готова.       Сегодняшний день был полон взлётов и падений. Вряд ли ей удастся выдержать ещё столько же.       А с другой стороны, Гермионе очень хотелось этого. Ощутить радость, приятные чувства. Что бы в нём ни изменилось после этого слушания, она хотела видеть его таким постоянно. По ней снова пробежалась волна тепла.       — В чём дело, Северус? — она вздрогнула, пытаясь прийти в себя от нахлынувших эмоций.       — Это нужно показать. Ты возьмёшь его с собой?       Взглядом он указал на коробку, в которой лежал её сын, а затем посмотрел на девушку. С надеждой.       Гермиона была настолько поражена выражением его лица, что запнулась на своих словах:       — Я… да.       Снейп отпустил её и сделал шаг назад. Грейнджер повернулась к кровати, притянула коробку к груди и закрыла глаза, пытаясь успокоить нервозное состояние.       Он положил руку ей на плечо, но Гермиона даже не шелохнулась.       — Пойдём со мной, — предложил он, взяв её свободную руку в свою. Кожа его была тёплой, местами шершавой и мозолистой.       Они шли по замку, не отпуская сцепленных рук. Спустились по лестнице, каждая ступенька которой как будто сама хотела скорее привести их в нужное место.       Северус даже не вздрогнул от взглядов студентов и коллег. Вместо этого он сохранял темп, ведя её не слишком быстро, чтобы Гермиона не отставала, но и не замедлял шаг, желая как можно быстрее оказаться в том тихом месте и показать то, что он успел для неё подготовить.       Они оказались в центральном дворе.       Шаг замедлился. Снейп притянул её ближе к себе, слегка потянув за руку. Они прошли за стену, оказавшись в уединённой части двора.       Там была небольшая новая статуя, которую Грейнджер не помнила. В её школьные годы такого точно не было. Открытая книга в углублении камня, на страницах были глубоко выгравированы слова на латыни.       Северус остановился, позволяя ей внимательнее рассмотреть статую. Ничего не понимая, девушка вслух прочитала фразу:       — Timere ea, quia erat amor sui fortissimum et velare faciem eius, ut portenta pugnavit illuc catulus leonis.       Северус перевёл:       — Бойся её: ибо её любовь была самой сильной, ведь она сражалась против монстров с завязанными глазами. Ради своего ребёнка.       Гермиона удивлённо воззрилась на Снейпа.       Это прекрасно, но… но что он сделал?.. Для чего?..       Казалось, он прочитал её немые вопросы. Взял её руку и положил на книгу, накрыл своей ладонью.       — Summo amore (*), — выдохнул он. Волшебство. Магия, которая проходила сквозь их руки и проникала в самое её существо.       Стена начала двигаться.       Чуть назад, затем в сторону, и перед ними открылся вид в тихий сад.       Совсем маленький. Не больше трёх метров в длину и двух — в ширину. Снейп снова взял её за руку и повёл дальше.       За ними закрылась каменная стена.       Стены, увитые плющом, были сделаны из камня, потолок был стеклянным. Гермиона подняла глаза и увидела небо в ярко-красных лучах заходящего солнца.       — Я знаю, что это не моё дело. Но для него нет места безопаснее, чем Хогвартс. Не тогда, когда тебе каждый второй хочет причинить боль, — проговорил Северус, отпуская её ладонь.       Продолжая осматривать небольшой участок, Гермиона наткнулась на то, что и имел в виду Снейп. В земле была выкопана небольшая яма, перед которой лежал камень. Надгробие, сверху свеча, ожидающая, когда её зажгут.       Она удивлённо на него посмотрела:       — Как… как ты это сделал?       Этого места раньше не существовало. Она точно это знала, поскольку когда-то была душой и телом привязана к этому замку.       Это было что-то новое и пахло так же, как Северус.       Её сердце стучало, как бешеный барабан, эхом отдаваясь в ушах.       Ноги подкосились.       Северус это почувствовал и, рукой обхватив её за талию, усадил на каменный бугор, который находился в углу сада. Опустился на колени подле неё, положил руку на ногу и решил объясниться:       — Сначала я переговорил с Минервой, затем мы получили разрешение замка. На это потребовалось достаточно магии и желания, — удержал на ней взгляд, а затем опустил вниз, как будто стыдясь своего поступка. — Я знаю, что взял на себя, возможно, излишнюю смелость и инициативу. Мне следовало подождать и спросить твоего мнения, но если тебе не нравится, я могу всё исправить.       Его лицо исказилось гримасой боли, словно он уже услышал от неё отказ, который Гермиона ещё даже не озвучила.       Она потянулась к его лицу, приподняла пальчиками подбородок, заставляя посмотреть на себя:       — Нет-нет, Северус. Я просто… я не могу поверить, что ты это сделал ради меня.       Его ладонь накрыла её руку, но в его глазах до сих пор плескалась невысказанная боль. Единственный раз, когда ей удалось увидеть его в таком состоянии, было в воспоминаниях Гарри.       — Гермиона, я смотрел на тебя, сидящую в зале, и знаю, через что ты прошла. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не убить Уизли прямо там, на месте. И мне невыносима была одна лишь мысль, что тебе придётся снова вернуться в тот дом, чтобы его похоронить. Он заслуживает гораздо лучшего, как и ты.       Сердце подскочило к горлу. По щекам потекли слёзы.       — Я… о, ох, Мерлин, — она прикрыла рот рукой, из горла вырвался сдавленный всхлип.       Сердце уже готово было вот-вот взорваться.       — Прости. Я знал, что должен был для начала спросить твоего мнения, — голос уже не казался ей таким властным и мощным, которым Снейп говорил на слушании. Он звучал мягко и грустно, будто Северус раскаивался, просил прощения.       — Северус, ты хоть понимаешь, что ты сделал? — спросила Гермиона, прижимая Александра ближе к груди.       Чёрные глаза встретились с её карими: в них читалось отчаяние. Что заставило Снейпа так ей открыться? Как много он услышал? Как долго находился в зале суда? Все вопросы и мысли вмиг испарились, когда он к ней наклонился:       — Не знаю. Скажи мне, и я всё исправлю. Я всё исправлю и сделаю всё, что в моих силах.       Она покачала головой и тоже подалась вперёд, прижимаясь лбом к его лбу.       — Ты — самый настоящий глупец.       — Знаю, — тихо выдохнул он, в его шёпоте звучали слёзы.       Гермиона уже достаточно проплакала — за них обоих.       Он даже не понимал, что сделал для её сына гораздо больше, чем его собственный отец. Он отдал часть своих сил и магии замку, чтобы тот нашёл для Александра место. Безопасное место. Извиняясь и изображая раскаяние, Рон приложил минимум усилий и просто оставил её одну. Слёзы закапали на синее одеяльце.       — Нет, ты не понимаешь. Его собственный отец не помог мне его похоронить. Он вырыл яму, да, потому что я тогда была слишком слаба, но остальное мне пришлось делать в одиночку. Я… он бы никогда не сделал ничего подобного, — всхлипнула Грейнджер, и Снейп переместил ладонь ей на затылок, пальцами нежно зарывшись в волосы.       — Я… — начал было он, но девушка тотчас приложила палец к его губам.       Её трясло от волнения.       — Нет, постой. Ты… дал мне… Мерлин, я даже не могу подобрать слов.       На ум ничего не приходило, всё казалось пустым и бессмысленным. Всё, что она сейчас чувствовала, — смесь боли, сожаления и надежды.       — Тогда не надо, — выдохнул он. Его рука скользнула вниз, по её плечам, притягивая ближе к себе. Гермиона уткнулась головой в его шею и расплакалась ещё сильнее. Северус не отстранился от неё, он обнимал и говорил тёплые слова утешения.       После того, как горло уже пересохло от слёз, она ощутила невидимую тяжесть. Сидеть было трудно. Гермиона откинулась назад и вытерла глаза.       — Может ли он здесь остаться навсегда? — спросила она, оглядывая святилище, построенное для её малыша.       Снейп кивнул, следуя за её взглядом по маленькому саду:       — Замок согласен. Он всегда будет под надёжной защитой, а ты всегда можешь сюда заглядывать.       — Спасибо.       Северус встал и подошёл к пустому камню.       — Я не знал, дала ли ты ему имя, поэтому оставил тут пустое место. Мне… жаль.       — Александр, — она посмотрела на коробку в своей руке.       — Что?       Она, очевидно, говорила слишком тихо, чтобы её могли услышать, и поэтому, подняв взгляд на Снейпа, повторила уже громче:       — Его зовут Александр Геральд — как мужская форма города Александрия, в которой расположена Александрийская библиотека, и Геральд, как вестник благой вести.       По его губам скользнула тень улыбки. Он кивнул и подошёл к камню.       — Я даже не сомневался, Гермиона. Хочешь, я напишу его имя?       — Да, — согласилась она, поднимаясь на ноги и направляясь к могиле, вырытой для её сына.       Северус развернул ладонь, положил руку на камень.       — Ты хочешь, чтобы я написал твою фамилию… или?..       Взгляд Грейнджер упал на его левую перебинтованную руку. Она и не заметила, но это имело смысл. Когда они поднимали замок из руин, рабочим приходилось отдавать часть своей жизненной силы, чтобы наполнить Хогвартс своей магией. Северус сегодня отдал частичку себя, чтобы сотворить этот сад. Он отдал свою кровь.       — Мою, — моментально отозвалась Гермиона, решив, что Рональду здесь нет никакого места.       Он, казалось, понял её и кивнул.       — Дай мне минуту.       Северус закрыл глаза, прислонился к камню. Прошептал слова, которые не донеслись до её ушей, но девушка почувствовала магию, пронизывающую всё его тело. Она казалась давно знакомой, тёплой и уютной. В саду как будто звучало сердцебиение замка. Низкое и устойчивое, как мягкое подводное течение.       На поверхности камня начали проявляться буквы имени её ребёнка. Она с удивлением смотрела на каждое слово.       И только Снейп оторвал от камня руку, вибрация и магия — всё исчезло. Он поправил бинт. Теперь Гермиона понимала, отчего у него на лице была написана такая усталость. Северус прислонился спиной к увитой плющом стене.       — Спасибо, — она встала на колени перед ямой, которую как будто бы вырыли не при помощи магии, а лопатой. Она была не очень ровной. Грейнджер с восхищением и благодарностью посмотрела на Северуса.       — Всегда пожалуйста. Мне уйти? — спросил он, выпрямляясь и поправляя пальто.       Гермиона отрицательно покачала головой:       — Пожалуйста, останься со мной.       — Столько, сколько тебе потребуется.       Тяжесть с головы опустилась вдоль позвоночника и поселилась в её животе.       Она опустила Александра в яму, перекинув одеяло через руку. Его она оставит себе на память.       Гермиона снова расплакалась, шепча слова прощания и пытаясь объяснить своему сыну, что любит его больше всего на свете и ей жаль, что его пришлось потревожить и снова захоронить.       Она шептала и шептала, пока над ними, сквозь стеклянный потолок, не засветили яркие звёзды. И затем она горсть за горстью начала его закапывать.       Северус сидел тихо, рядом с ней, наблюдал, но не мешал. Неуверенность. Ощущение, что ты лишний.       Грейнджер взяла его за руку и посмотрела полными слёз глазами:       — Ты не обязан, ты и так много сделал, но… не мог бы ты мне помочь? Пожалуйста?..       Северус внутренне выдохнул, наклонился вперёд и правой рукой принялся помогать ей закапывать яму.       Они не проронили ни слова, но сейчас тишина не казалась им такой душераздирающей, как раньше. Она чувствовала поддержку, сейчас её не бросили на произвол судьбы, — с ней был её молчаливый компаньон.       Гермиона похлопала ладонью по земле и откинулась назад, глубоко вздохнув. Тяжесть этого дня волной навалилась на её плечи. Слишком многое произошло за такой короткий промежуток времени.       Она прислонилась к плечу Снейпа. Он не оттолкнул её, оставался рядом. Северус взмахнул палочкой, свеча ожила, осветив имя её сына.       Александр Геральд Грейнджер.       — Вернёмся в замок? — прошептал он, наклоняясь и целуя её в макушку.       Тихо вздохнув, Гермиона кивнула:       — Да.       Северус встал, протягивая ей руки, и поднял девушку на ноги.       — Пойдём, примем душ, это пойдёт на пользу нам обоим.       — Северус, — она сделала шаг назад, инстинктивно обхватив себя руками. И пусть она не чувствовала от него никакой угрозы, она боялась абсолютно всего, что могло носить сексуальный подтекст. Сердце забилось быстрее.       Снейп покачал головой и снова предложил ей свою руку.       — Примем душ раздельно, ты, глупая женщина, — весело фыркнул он.       Грейнджер приняла его локоть и напоследок обернулась к могиле Александра.       — Спасибо.       Он повёл её обратно в замок, и Гермионе на мгновение показалось, что всё встало на свои места. Возможно, именно сегодняшний день станет точкой начала её новой жизни. Надежда, которую она не чувствовала последние годы. Но когда Северус брал её за руку, ей казалось, что это ощущение пытается поселиться в её сердце навсегда.