Особенный

      Она не знала, куда конкретно собиралась бежать, главное — подальше отсюда. Сердце подскочило к горлу. Гермиона подавила всхлип и пронеслась мимо студентов, делая всё возможное, чтобы ни с кем не столкнуться. Такое ощущение, будто сам замок помогал ей в этом, быстро перестраивая лестницы так, чтобы привести Грейнджер наверх. Она бежала до тех пор, пока хватало сил.       Обернувшись, Гермиона поняла, что находится на самой высокой башне Хогвартса.       Подойдя к краю, она схватилась за перила, дабы удержаться на ногах, и от всего сердца расплакалась.       Больно.       Дышать, думать, существовать.       Неимоверно хотелось, чтобы это всё вмиг прекратилось. Чтобы больше не страдать от боли и не причинять её кому-то другому. Ещё хотелось куда-нибудь уехать; туда, где её никто не смог бы найти и она в полной мере ощутила бы вкус жизни.       Цирцея, как она ненавидела Скитер: сейчас в разы сильнее, чем в юные годы. Эта женщина всегда рисовала её в дурном свете.       Почему Рита, подобная миноге, вцепилась в неё в самый трудный жизненный период? Почему она настойчиво печатала то безумие, которое отправлял ей Рон?       Грейнджер была уверена, что это его рук дело. Или того, кто работал на него. Месть — самая что ни на есть. Он пытался навредить Северусу за то, что тот спас её и в процессе причинил и ему немало боли.       Мерлин, Северус же ненавидел её до этого.       Как вообще можно было подумать, что она сможет легко вступить в новую жизнь без каких бы то ни было проблем?       Тело дрожало, голова раскалывалась. Гермиона ощущала, как вся боль буквально вытекает через сердце и далее — из глаз.       А потом она услышала его, человека, чью жизнь Гермиона собиралась разрушить уже во второй раз.       — Мисс Грейнджер.       Она попыталась убедить его, что очень переживала за происходящее, что последнее, чего ей хотелось, — это чтобы Снейп страдал из-за неё, из-за её неудач и ошибок.       — Мерлин, мне так жаль. Я знаю, знаю, вы, должно быть, ненавидите меня ещё больше. Клянусь, я не имею никакого отношения к этой… этой лжи, — внутри всё заполыхало от гнева. — Почему они не могут просто оставить меня в покое?! Разве я недостаточно страдала, разве я недостаточно отдала себя этой жизни?! — Гермиона на секунду замолкла, и Северус сразу же прервал её:       — Мисс Грейнджер.       — Да? — сквозь всхлипы откликнулась она.       Почему Северус пришёл за ней? Неужели она не могла прийти в себя в одиночку? Почему ей не могут позволить даже этого?       Гермиона видела гнев в его глазах, и она, как смогла, приготовилась к натиску ярости.       — Где ваш ребёнок?       Её сердце остановилось. Она отступила на шаг, руками коснулась лица.       Конечно, он бы спросил об этом. Даже в своём личном аду Гермиона горела не одна.       Она почувствовала, что начинает тонуть, задыхаясь, без возможности сделать новый вдох. Ей требовался воздух. Срочно! Северус ухватил её за локоть. Гермиона пыталась вздохнуть, но кислорода она никакого не чувствовала. Кожа покрылась испариной и неприятно давила на грудь. Девушка встретилась с ним взглядом, отчётливо осознав, что ей надо что-то с этим делать.       — Северус, я не могу… — это всё, что она смогла выдавить, держась за его руку, и съехала на плиты. Гермиона пыталась набрать достаточно воздуха, она втягивала его так быстро, как только могла, но этого было недостаточно. Закружилась голова, всё казалось туманным и далёким, что она даже не понимала, было ли что-то из происходящего реальным.       Она видела, как Снейп шевелил губами, его руки поддерживали её за талию, но Гермиона не слышала его из-за стука своего сердца. Всё было слишком громко, слишком больно. Всё было неправильно, и она ничего не могла сделать, чтобы это исправить.       Затем он назвал её по имени:       — Гермиона. Дышите. Ды-ши-те.       Не Грейнджер, не мисс или миссис Грейнджер — Гермиона. Это либо сон, либо мираж.       Северус держал её за подбородок, показывая, как нужно дышать.       Потребовалось мгновение, чтобы понять: нет, это был не сон; он действительно сидел рядом с ней, пытаясь привести в чувство.       Гермиона посмотрела на Снейпа, повторяя его движения. Это оказалось тяжело: грудь горела и требовала больше воздуха, но дышать нужно было так, как дышал он — под его руководством. Горло саднило, и каждый вдох холодного воздуха был сродне битому стеклу, вонзающегося в гланды. Северус отпустил её лицо, и она снова ощутила его руки на своей талии, предостерегающие падение на плиты.       Гермиона не обратила на это никакого внимания; она просто сосредоточилась на его дыхании. Биение сердца замедлилось, и хотя оно всё ещё болело, острое чувство опасности с каждым новым выходом отступало. Грейнджер задрожала: от холода или напряжения — непонятно.       — Мисс Грейнджер, вы сейчас способны говорить? — твёрдо спросил Северус. Гермионе удалось кивнуть. Она продолжала копировать его дыхание.       — Мне жаль.       Он покачал головой:       — Этот эпизод на данный момент не имеет большого значения. Можете ли вы ответить на мой вопрос?       Его вопрос? О, его вопрос. Сердце снова сжалось, и ей пришлось подавить очередной всхлип. Снейп ждал ответа, и, Гермиона знала, что он не отступит, пока не получит всё, что ему требовалось.       Но как сказать? Она не хотела даже представлять и вспоминать те времена.       — Я не могу. Я… вы не… Северус… вы не понимаете…       От последующих слов Гермиона смутилась.       — Мисс Грейнджер, если вашему ребёнку угрожает опасность или его прячут от вас, мне не нужно понимать, мне просто нужно знать, где я могу его найти, — его голос смягчился.       О, Цирцея, он думает, что ребёнок жив… Гермиона почувствовала новый прилив слёз. Она закрыла лицо руками и задрожала. Ей так хотелось указать Снейпу нужное направление, чтобы он вернул то, что было так безвозвратно потеряно.       — Я… нет, это не так. Больше нет. Пожалуйста, не задавайте мне никаких вопросов, — умоляла она тихим голосом.       Где вы были пять месяцев назад?.. Гермиона вздрогнула, осознав, что в это время Северус был здесь, жил счастливой жизнью — без неё — и ни о чём не беспокоился. На самом деле, как думала Грейнджер, ему и сейчас было всё равно: просто Северус действовал из чувства благородства и справедливости, считая, что кто-то посмел отобрать у неё ребёнка. Обычное беспокойство за девушку, которая привнесла в его жизнь ненужные проблемы и нарушила его спокойное одиночество.       Снейп взглянул на неё так, будто собрался было настоять на нормальном ответе. Это выражение на его лице… беспокойство. Очередная маска. Северус словно прочитал её мысли, и к его лицу вернулось привычное бесстрастие.       Он отпустил её.       — Так, хорошо. Предлагаю вам сегодня не приходить на занятия. Как заместитель директора, я освобождаю вас от ваших обязанностей вплоть до завтрашнего дня. Вы не в том состоянии, чтобы чему-то учить детей, — проговорил Северус, не оставляя места для споров.       Странно. Снейп до сих пор вёл себя так, как будто она имела для него какое-то значение, как будто он беспокоился о её состоянии. Он ведь должен накричать на неё, чтобы она взяла себя в руки и отправилась на занятия. Почему тогда он этого не сделал?       — Я… почему? — не подумав, спросила Грейнджер.       — Почему? — Снейп косо посмотрел на неё. — Потому что вы явно расстроены, и это не пойдёт на пользу вашим ученикам и вам в том числе. Вы едва можете держать себя в руках, о каких уроках вообще может идти речь?       Гермиона покачала головой, отодвинувшись от него и прислонившись спиной к перилам. Конечно, когда его смущало происходящее, Северус старался сделать вид, будто этого даже не замечает.       — Нет, почему вы так добры ко мне? Почему вы ведёте себя так, как будто вам не всё равно? Как будто вы не ненавидите меня?       — У меня на то есть свои причины. Или, считайте как хотите, это облегчит нашу с Минервой жизнь: если мы будем знать, что наш персонал находится в здравии.       Вот она, настоящая причина. Гермиона посмеялась над собой за то, что на мгновение подумала, что это имеет какое-то отношение к ней.       Конечно, это не так. Она не заслуживала внимания. Она просто усложняла ему жизнь.       — А в это уже можно поверить. Забота не обо мне, а о себе любимом.       Снейп ничего не сказал, чтобы поправить её слова. Неужели она впервые в разговоре с ним оказалась права?       — Давайте поднимем вас с пола, профессор Грейнджер.       Гермиона взяла его за руки, позволив поднять себя с пола. До сих пор она не осознавала, насколько сильным был этот человек. Ей даже показалось, что Северус запросто мог поднять её на руки. Так не похоже на того Снейпа, которого Грейнджер выхаживала после войны.       Он сделал шаг назад. Гермиона вытерла лицо и поправила мантию. Полнейший беспорядок: одежда грязная; пришлось убедиться, что ремень на брюках ещё не расстегнулся.       — Грейнджер, ваша рука — она кровоточит. Можно мне?.. — услышала она его вопрос и посмотрела на свою руку, прежде чем перевести взгляд на его палочку.       Гермиона почувствовала себя глупо, но всё же позволила ему исцелить руку.       — Спасибо. Что мне теперь делать? — спросила она, не понимая, зачем вообще задала этот вопрос. Вероятно, сейчас Северус скажет, чтобы Гермиона сама разбиралась со своими проблемами.       — Вы о чём? — переспросил Снейп, смывая кровь со своей одежды.       — «Ежедневный пророк». Скитер. Я понятия не имею, кто её источник, но ей необходимо перестать писать обо мне в своей колонке. Теперь она втянула в это и вас, — прошептала Гермиона, поморщившись, когда подумала о том, сколько людей увидят эту статью.       Он остановил её:       — Вам, профессор, нужно сосредоточиться на том, чтобы взять себя в руки. Я разберусь с мисс Скитер, поскольку она сочла нужным втоптать меня в грязь вместе с вами.       Ну он же не серьёзно? Пойди Северус к Скитер, требуя опровержений, он тем самым подлил бы масла в огонь. Эта мерзкая женщина зацепится даже за ничтожную мысль о том, что ему небезразлична судьба Грейнджер, и уничтожит их двоих полностью.       — Вы не должны! Она только неправильно это воспримет.       — Что, простите? — прошелестел Северус, и то, как он двинулся на неё, заставило Грейнджер сделать ещё шаг назад. Он снова разозлился; она видела это в его взгляде.       Гермиона вздохнула:       — Выглядит так, как будто вы защищаете меня. Как будто вас волнует, что говорит Скитер.       — Мисс Грейнджер, мне всё равно, как она это воспримет, но я не позволю втаптывать в грязь и ваше, и своё имя. Вы предпочитаете свои комнаты или кабинет директрисы? Я провожу вас, но нам нужно спешить. Первый урок вот-вот начнётся. Боюсь представить, во что эти засранцы превратят мой кабинет без присмотра.       Гермиона съёжилась под его пристальным взглядом и не хотела больше вызывать его гнев.       — Я могу дойти сама. Вам не нужно опаздывать из-за меня, — объяснилась Гермиона, взяв себя в руки и готовясь вернуться в свои комнаты в одиночестве.       — Не припомню, чтобы я предлагал вам такой вариант, мисс Грейнджер.       Его ответ удивил, и она поспешила с ответом:       — Тогда мои комнаты. Я позову Минерву, когда буду готова к разговору.       — Верно, — он повернулся, вытянув руку перед собой. — После вас.       Гермиона шла впереди него — это было весьма неловко. Волосы у неё на затылке вставали дыбом. Она напряглась, вслушиваясь в движения Северуса и готовясь если что предостеречь удар.       Дойдя до своих комнат, Грейнджер счастливо выдохнула. Наконец-то её оставят в покое. Больше никаких пристальных взглядов и неудобных вопросов.       Однако, оставшись наедине с собой, она поняла, что это последнее, чего ей хотелось в этой жизни. Мозг снова начал прокручивать неприятные мысли. Гермиона установила защитные чары: лишь бы почувствовать себя в безопасности, насколько это вообще было сейчас возможно.       И почувствовав, что никакой опасности не предвидится, она села на кровать.       А затем увидела на прикроватной тумбочке письмо. Гермиона не помнила, чтобы складывала его туда. Схватив пергамент, она узнала в письме поспешный и беспорядочный почерк Гарри.

Гермиона, Я не знаю, что происходит, но я хочу приехать. Мне нужно удостовериться, что с тобой всё в порядке. Сегодня у меня выходной, и я не усну, пока не свяжусь с тобой. Дай знать, если захочешь поболтать. Со всей любовью, Гарри PS: Моя семья тоже посылает тебе лучи любви. Джинни говорит, что если её брат ведёт себя как последний мерзавец, она врежет ему по самые яйца.

      Отложив письмо, Грейнджер посмотрела на камин, а затем снова на послание. Может быть, и правда стоит поговорить с другом?       Гарри настолько был занят своей личной жизнью, что она не беспокоила его своими переживаниями с того дня, как впервые ушла от Рона. У её друга была семья, двое прекрасных детей, и ей не хотелось тревожить его своими проблемами.       Но при этом Гермиона знала: если он захочет встретиться с ней, то сделает для этого всё возможное. И его будет не удержать. Если Грейнджер не свяжется с ним, то Гарри непременно свяжется с Минервой, а пережить натиск двоих — непосильная задача.       Страх сковал её сердце. Рон всегда говорил ей, что Гарри встанет на его сторону, а не на её, потому что Поттер, в первую очередь, был именно его другом. И только потом — её. Что, если это действительно так? Гермиона вряд ли справится с этой правдой, которая окончательно разобьёт её сердце вдребезги. Сейчас даже любая мелочь плохо сказывалась на её самочувствии.       Нет. Гарри не бросит её. Он ещё никогда не предавал её. Он обещал ей, несмотря ни на что, быть всегда рядом.       Держась за эту мысль, Гермиона подошла к камину. Схватив горсть летучего пороха, она бросила его в огонь.       — Дом Поттеров.       Огонь вспыхнул зелёным, и через секунду она увидела растрёпанные волосы и кривую улыбку одного из своих лучших друзей.       — Эй, Миона, а ты быстро. Я могу войти?       — Да, — тихо отозвалась она.       Пламя исказилось, пропуская Поттера в её комнаты. Он посмотрел на подругу и протянул пальцы вперёд, касаясь её лица. Именно тогда Грейнджер поняла, что все наложенные чары давно исчезли. И теперь синяк вовсю красовался на её лице.       — Мерлин, дорогая, что случилось? Кто это сделал? — взволнованно отозвался он. Гермиона изо всех сил старалась сдерживать слёзы.       — Гарри, — прошептала она, убирая его руки с лица и беря в свои ладони. Девушка крепко сжала их. Зелёные глаза пронзили её насквозь и через мгновение потемнели. Он догадался.       — Гермиона, кто это сделал? — грубо повторил Поттер.       Она тяжело сглотнула — слёзы потекли по её щекам, — и посмотрела на Гарри, отчаянно пытаясь озвучить причину вслух, но страх сковал её горло, и всё, что Гермиона могла сделать, это пискнуть сквозь слёзы.       Гарри почувствовал её беспокойство и притянул её голову к своей груди, заключив девушку в объятия.       Она крепко обняла его и сломалась во второй раз за последние несколько часов.       Сейчас всё было иначе, чем на башне со Снейпом, потому что Гермиона чувствовала себя по-настоящему нужной, в безопасности.       Ничто в мире не сможет причинить ей боль, если рядом будет Гарри. Она забыла, как скучала по своему лучшему другу, как скучала по его объятиям и нежности. Впервые за долгое время Гермиона почувствовала, что с ней точно всё будет в порядке, если она пробудет в его руках ещё хотя бы пару минут.       — Гермиона, я хочу, чтобы ты кивнула, если я окажусь прав, и пожала плечами, если ошибусь. Договорились? — мягко спросил Поттер. Его рука выводила круги на её спине, и она прижалась к нему ещё ближе.       Грейнджер кивнула.       — Хорошо. Права ли Ромильда Вейн? Это сделал Рон? Он причинил тебе боль? — посыпались вопросы тихим шёпотом.       Она всхлипнула, едва кивнув, и почувствовала, как вокруг талии сжались руки. Интересно, что сказала ему Ромильда? Но не было никаких сил, чтобы спросить об этом.       — Это был второй раз? После того, как он обидел тебя впервые и вы разошлись? — прошептал Гарри ей в волосы.       Она отрицательно качнула головой и почувствовала, как его дыхание участилось.       — Это продолжалось на протяжении всего этого времени?       Гермиона кивнула.       — Гермиона, ты просто невыносимо упрямая девушка, — прорычал Поттер, укачивая подругу в своих объятиях, пока она плакала.       Так они и простояли, пока Грейнджер не начала тихо посапывать.       — Боюсь даже спрашивать, но это вообще хотя бы на короткий промежуток времени, но прекращалось? Или ты солгала, сказав, что ему стало лучше? — спросил Гарри, чуть отстранившись и задумчиво потирая лоб.       Она коснулась своей шеи и посмотрела в пол.       — Он пытался стать лучше. А потом… потом стало ещё хуже прежнего. И я ушла. Затем он снова пришёл в себя. Я опять вернулась. А затем всё окончательно вышло из-под контроля.       — Почему ты не пришла ко мне? — его зелёные глаза выглядели обиженными, и Гермиона поморщилась.       — Он — твой родственник и лучший друг. К тому же Рон не всегда вёл себя так грубо. Мне просто следовало быть более осторожной и тихой и не раздражать его по пустякам. Мне жаль. Я старалась всё сделать правильно. Я правда пыталась. Я пыталась быть примерной женой, его лучшим другом. Я люблю его, но в его глазах я никогда не стану идеальной.       Слёз больше не осталось, но тело до сих пор содрогалось от переживаний.       — Нет, нет, нет, Гермиона, — Гарри встал на колени, обхватив её ноги руками, и посмотрел на Грейнджер снизу вверх. — Ты ведь знаешь, что это не правда. В глубине души ты должна понимать, что ты не сделала ничего, чтобы с тобой так обращались. Мерлин знает, как ты пыталась спасти его. В нём что-то сломалось, когда умер Фред. Это не твоя вина.       — Тогда почему он чувствует себя лучше, когда меня нет рядом? — заикаясь, спросила Гермиона и схватила его за руки.       — Потому что именно так и раскрывается зависимость, — предположил Гарри. Она знала, что он просто пытался успокоить её. Огонь снова вспыхнул, и в комнату ворвалась Джинни Поттер.       — Гарри, ты спросил её, не хочет ли она заглянуть к… — она остановилась. Гермиона не осмелилась взглянуть на подругу. Она не была уверена, как Джиневра воспримет новость, которую Гарри наверняка собирался ей рассказать.       — Джин. Это то, что мы думали, — прошептал Поттер своей супруге.       Джинни заключила Гермиону в крепкие объятия. Она вздрогнула и хотела было отпрянуть, но Уизли удержала её.       Они уже говорили об этом. Значит, они подозревали? — подумала про себя Грейнджер.       — Ты, ты глупая девушка, почему ты ничего не сказала? Я надеру ему задницу отсюда до Дурмстранга и обратно! Гарри, это снова произошло? — спросила Джинни, не отпуская Гермиону.       — Я расскажу тебе больше, когда мы вернёмся домой. Но твоему брату придётся за многое ответить.       Гермиона слышала гнев в голосе Гарри.       И снова всхлипнула.       — Я не хочу создавать проблемы в вашей семье. Тебе есть о чём беспокоиться. У тебя есть Джеймс, Лили и работа, и я не хочу, чтобы ты рисковала этим из-за меня. Со мной всё будет в порядке, я здесь, я в безопасности. Я не позволю вам сделать что-то, о чём вы пожалеете. Ни одному из вас, — взмолилась Грейнджер.       Джинни обняла её крепче.       — Гермиона, если ты думаешь, что я позволю своему брату безнаказанно избивать свою жену, то ты, возможно, не такая умная, как мы все думаем, — прошептала она. Гермиона чувствовала слёзы на своих волосах и слышала их в голосе Джинни.       Она отпрянула, ей нужно было освободиться из крепких рук. Всё это было слишком.       — Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое, чтобы я развелась с ним и начала свою жизнь заново. Пожалуйста, не выводите его из себя. Он уже настолько зол, что попытается убить меня снова.       Руки взлетели ко рту, и она поняла, что только что сказала.       Гарри и Джинни, оба, посмотрели на неё так, как будто у Гермионы выросла ещё одна голова. Глаза Гарри почернели от злости.       — Что он сделает снова? Когда он пытался убить тебя, Миона? — спросил Поттер, крепко прижав руки к бокам. Джинни выглядела так, словно вот-вот взорвётся.       О чёрт… — подумала Гермиона, не будучи готовой к этому разговору.       — Я… я слишком устала для подобных разговоров. Но прошлым летом я пыталась уйти от Рона. Он плохо это воспринял. Не могу больше говорить о таком… не могу. У меня болит голова, я устала и просто хочу спать. Северус освободил меня сегодня от занятий, — прошептала она. Джинни и Гарри понимающе кивнули.       — «Пророк» сегодня был хоть в чём-то прав? — спросила Джинни, Поттер моментально коснулся её руки.       — Нет, — вздохнула Грейнджер, качая головой, — мы с Северусом не виделись с того дня, когда он вышвырнул меня из своей палаты после суда. Понятия не имею, откуда у Скитер такая информация.       Поттеры обменялись взглядами, а затем снова посмотрели на свою подругу.       — Заходи к нам завтра на чай. Я за тобой приду, — проговорил Гарри, не давая ей возможности увильнуть от приглашения.       — Я позабочусь о том, чтобы Рон не узнал об этом, — добавила Джинни, выглядя и грустно, и сердито одновременно.       — Спасибо, я приду, — кивнула Гермиона, надеясь, что на этом они и закончат.       — Хорошо. Тогда мы пойдём, пока дети не проснулись, а ты отдыхай, — Джинни направилась к камину.       Гарри проводил её и что-то прошептал на ухо, прежде чем девушка исчезла в зелёном пламени, напоследок кивнув мужу.       — Гермиона, прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты дала мне клятву, — серьёзно проговорил Поттер.       Грейнджер уставилась в пол, нахмурившись.       — Зачем?       — Ты пообещаешь мне: если Рон снова причинит тебе боль, ты скажешь об этом нам и как можно скорее. И ты не будешь скрывать от меня такие вещи. Ты для меня — как сестра, которой у меня никогда не было, Гермиона. Я не могу потерять тебя. Ты никогда не отворачивалась от меня, даже когда это казалось самым простым вариантом из всех. И я не позволю тебе справляться с этим в одиночку, какой бы упрямой ты ни была.       На раздумия потребовалась пара секунд, но затем она подняла палочку и тихо сказала:       — Я, Гермиона Грейнджер, клянусь тебе, Гарри Поттер, что пойду на твои условия.       Гарри, показавшись удовлетворённым этим поступком, ещё раз её обнял и направился к камину.       Он протянул руки в пламя, и оттуда показались ярко-оранжевого цвета лапки.       — Живоглот! — ахнула Гермиона, бросаясь вперёд и беря кота на руки. — Извини, что я так долго не возвращалась за тобой, прости, прости, прости.       — Когда ты принесла его этим летом, я не поверил, что это было сделано только для того, чтобы развлечь наших детей. Но я всё равно не понимал — зачем. Ему тебя не хватало, — улыбнулся Гарри. Гермиона улыбнулась ему в ответ.       Впервые за долгое время она чувствовала тепло, любовь и прикосновение счастья. Живоглот громко замурлыкал и принялся тыкаться мордочкой ей в плечо. Гермиона крепко его обняла, лицом уткнувшись в рыжий мех.       — Рон угрожал убить его. Я просто не могла…       Гарри поднял руку.       — Всё в порядке, дорогая, теперь ты можешь спокойно находиться рядом со своим питомцем. Кроме того, он возненавидел моих детей и прячется от них в моём кабинете.       Она рассмеялась, целуя кота в голову.       — Спасибо, что заботился о нём.       — Я сделаю то же самое и для тебя, Гермиона. Поспи немного. И помни, ты дала мне клятву, — сказал Гарри, небрежно взмахнув палочкой.       — Я помню и дам тебе знать, если у меня возникнут ещё какие-нибудь проблемы. Прощай, Гарри, не делай ничего безумного.       — Ты ведь знаешь, что всё, что я делаю, так или иначе оказывается полным безумством. До завтра, Гермиона.       Поттер шагнул в камин. Гермиона радостно выдохнула, что наконец-то её оставили в покое.       Подойдя к кровати, она отпустила Живоглота, и он громко замурлыкал, прижимаясь к хозяйке головой.       — Я знаю, я тоже скучала по тебе.       Переодевшись в более удобную, но готовую к побегу в любой момент одежду, она наложила чары и забралась в кровать.       Живоглот лежал у неё на груди и тёрся мордочкой, счастливо прижимая лапки к плечам девушки. Уютно и тепло. Гермиона лениво провела пальцами по его меху, а вскоре закрыла глаза и заснула так быстро, что даже и не поняла этого.

***

      Проснувшись, Грейнджер увидела, что за окном уже стемнело. Заклинание подсказало ей, что на часах уже было заполночь. Живоглот сопел у неё на груди, поэтому Гермионе пришлось растормошить питомца и направиться в ванную.       Шестнадцать часов. Она проспала шестнадцать часов. Когда в последний раз ей удавалось так много отдыхать? И никакие кошмары сегодня не тревожили, не было никаких панических атак. Возможно, одной из причин стал Живоглот.       Она быстро приняла душ и переоделась в пижаму. Тело болело от долгого лежания в одной позе, но голова была ясной. В животе заурчало, и Гермиона поняла, что в последний раз что-то ела или пила шестнадцать часов назад. Не меньше.       — Хэй, я могу позвать домового эльфа? — пискнула Грейнджер.       Хлопок, и перед ней появился эльф в праздничной шляпе.       — Да, профессор Грейнджер, что я могу для вас сделать?       — Извините, что беспокою вас в такой час, но не могли бы вы, пожалуйста, принести мне чай, тосты, джем и фрукты? Пожалуйста.       — Вы никогда не беспокоите нас, профессор. Всё, что вам нужно сделать, это позвать Куини, это я, и я буду рада служить вам днём и ночью. Скоро вернусь!       Маленький эльф аппарировал. Гермиона уселась в кресло и стала ждать. Живоглот запрыгнул на спинку кресла, пушистым хвостом коснувшись её головы.       — Ты снова станешь королём этого замка, — задумалась Грейнджер и улыбнулась, увидев, что домовой эльф вернулся с её едой.       — Куини принесла вам кое-что и для вашего кота, профессор. Немного молока. Вам нужно что-нибудь ещё, профессор?       — Нет, большое спасибо, Куини.       — Всегда пожалуйста, профессор.       И вот так Гермиона снова осталась одна. Взглянула на Живоглота, сидящего на спинке кресла. Нет, не совсем одна.       Она улыбнулась, отпивая чай.       — Может быть, из этого выйдет что-то хорошее. Гарри рядом со мной, теперь и ты тоже. Может быть, он заставит эту Скитер перестать печатать чушь обо мне. Может быть, у меня действительно есть шанс начать всё с чистого листа.       Гермиона съела всё, что ей принесли, и позволила коту взгромоздиться на край стола. Тот вылакал тёплое молоко — до единой капельки. Она больше не чувствовала усталости, поэтому открыла сумку и достала оттуда одну из своих книг. Живоглот свернулся калачиком на её коленях и заснул. Она так и провела оставшиеся часы до утра — за книгой.       Впервые за последнее время девушка встречала солнце с улыбкой. Она попросила Куини принести кофе и, завернувшись в плащ, вышла на балкон. Лучи солнца красиво отражалась от поверхности воды Чёрного озера. Гермиона до этого даже не понимала, как сильно нуждалась в хорошем и крепком сне. Всё в этом мире казалось ей чётким, более сфокусированным. Кофе согрел её, и она снова почувствовала себя собой.       Допив кофе, Грейнджер стала собираться на завтрак. Ничто, даже очередная статья в «Ежедневном пророке», не испортит ей сегодня настроение.       Живоглот мяукнул, посмотрев на хозяйку снизу вверх, и Гермиона нежно погладила его по макушке.       — Не волнуйся, я скоро вернусь, и мы снова будем обниматься. И я даже не стану брать тебя с собой к Гарри.       По пути в Большой зал девушка обдумывала прочитанное. Даже появилось ощущение голода. Заняв своё место возле Анадоры, она улыбнулась и кивнула Снейпу, который снова внимательно наблюдал за ней.       — Ты заставила меня поволноваться, дорогая, после того, как выбежала вчера из зала. Потом я ни разу тебя не видела, — сказала Мария. Гермиона сделала глоток кофе.       — Извини, что так вышло. Я вчера смогла, наконец, хорошо отдохнуть и отоспаться. Я проспала и обед, и ужин, и проснулась только рано утром.       Мария, прожевав кусочек пищи, заговорила снова:       — Это хорошо, Гермиона. Наверное, тебе трудно сейчас перестраивать свой режим. Ты, стало быть, ночная сова у нас?       — Нет, просто книжный червь. Какой сон, если у меня всегда под рукой есть свеча и книга? — усмехнулась Грейнджер.       — А ты сегодня в хорошем настроении, — Анадора весело улыбнулась ей. — Думаю, сон пошёл тебе на пользу.       — Похоже на то, — кивнула она, откусывая вафлю. — Извини, пожалуйста, что вчера оставила на тебя все уроки.       — Да брось. Я даже рада, что весь шлак, который напечатал «Пророк», не принёс тебе серьёзных неприятностей, — Анадора качнула головой, вспоминая вчерашнюю статью.       Сердце ухнуло при упоминании того, что написала Скитер. Нет, сегодня у неё всё будет хорошо.       — Ничего серьёзного, но меня это всё равно немного выбило из колеи…       — Конечно-конечно, — перебила её Мария. — Сама не понимаю, как можно было такое выдумать! Приписать роман с тем, кто вдвое старше тебя. Как безвкусно. Когда ты была ребёнком, он учил тебя, что добавило ко всей этой истории, как бы это сказать по-английски, извращённости?       — Кхм, — громко кашлянул Северус.       Гермиона застыла, осознав, что Снейп сидит рядом и всё слышит. Решил вежливо напомнить, что они здесь не одни. Ну конечно. Неловко, так неловко, что он услышал этот трёп Марии.       Анадора взглянула на Северуса и извиняющееся приподняла руку.       — Это не камень в ваш огород, Северус. Просто так нагло с её стороны: вплести вас двоих в эту гнусную историю. В Америке на газеты за такое могут подать в суд, даже в волшебном мире. Клевета — вещь опасная, граничащая с преступлением.       Он ничего не ответил, просто вернулся к своей еде.       — Да, — Грейнджер повернулась к Марии, улыбаясь, — у нас можно что-то предпринять. Правда, через суды мало чего можно добиться.       Мария бросила на неё сочувственный взгляд.       — Ах, да, могу себе представить.       Гермиона не хотела вдаваться в подробности, откуда она знала, почему от судов сейчас ничего толком не добиться, и решила сменить тему:       — Какие планы на эти выходные?       — Ко мне приедет Налдо, — загорелась Мария. — Хотим поужинать вместе в Косом переулке. Если честно, я даже немного переживаю: мы не виделись с начала учебного года.       — Звучит очень мило. Извини сразу за вопрос, но почему вы так долго не виделись?       — Ничего страшного. Налдо очень много работает, чтобы накопить как можно больше денежных средств, когда родится наш маленький мальчик. Он хочет, чтобы я заботилась о себе и своём здоровье, и больше ни о чём не думала, — улыбнувшись, объяснила она.       Гермиона почувствовала, как её захлестнула волна ревности, но быстро отогнала это ощущение. У неё не было никаких причин злиться на свою коллегу. На самом деле, она даже была счастлива за неё. Анадора могла распоряжаться своей жизнью так, как ей того хотелось.       — Это прекрасно, Мария. Надеюсь, ты хорошо проведёшь эти выходные, — улыбнулась Грейнджер, доедая свою вафлю.       — А у тебя, у тебя есть планы на эти выходные? — поинтересовалась Анадора.       Гермиона покачала головой.       — Не совсем, может быть, выпью чаю с другом, но в основном проведу время в замке и изучу планы уроков.       — Работа, работа и никаких развлечений превратят Гермиону в скучную девушку. Попробуй сделать что-нибудь весёлое. Тебе это точно не помешает.       — Приму это к сведению. Но ничего не обещаю.       Мария с улыбкой положила ладонь на её руку и встала, потягиваясь.       — Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Увидимся уже с тобой завтра.       — До завтра, — сказала Гермиона, прежде чем съесть одну из ягод, которые ранее положила на свою тарелку.       Это было последнее, что в неё влезло, и девушка отпила воды.       И уже собиралась встать, когда Северус заговорил с ней:       — Мисс Грейнджер.       — Да, профессор Снейп? — она с любопытством посмотрела на него. Его лицо было таким же бесстрастным, как и всегда.       — Я тут подумал… Может быть, вы согласитесь, если, конечно, чувствуете, что справитесь с дополнительной работой, помочь мне с Дуэльным клубом? — предложил Северус. Гермиона села обратно, вопросительно взглянув на него.       — Вы занимаетесь Дуэльным клубом?       — Да. И думаю, что ведьма, которая знает, как вести себя на дуэли, очень поможет мне и моим ученикам. Вы привнесёте в наши занятия новые знания.       Гермиона замешкалась. Это что-то новое, но, определённо, полезное для неё.       — Думаю, я смогу вам помочь. Что от меня требуется?       — Мы встречаемся по пятницам в моём классе. Вы будете помогать следить за порядком и обучать ребят новым приёмам, которые в трудную минуту смогут спасти им жизни.       — Хорошо. Я помогу вам.       — Договорились. Доброго дня, мисс Грейнджер, — сказал он, вставая с места. Гермиона, чуть помедлив, поднялась следом и тоже пошла к выходу из зала. Было немного неловко идти рядом с человеком в одном направлении, когда вы уже успели попрощаться. Она резко свернула за угол при первом же повороте и двинулась в сторону своих покоев.       В комнатах её ждал Живоглот — лежал на кровати, — и при виде Гермионы лениво оторвал мордочку от покрывала. Уже собравшись было отправиться к Гарри, она заметила несколько писем на прикроватной тумбочке. Любопытно, почему их не доставили во время завтрака в Большой зал?       Взяв пачку в руки, она села в своё кресло.       Первое письмо было от Гарри. Он писал, что приедет за Гермионой, когда дети проснутся и позавтракают.       Второе письмо было написано знакомым почерком: элегантным, острым. Ромильда Вейн писала ей на официальном бланке «Ведьмополитена».

Гермиона, Я в курсе, что между тобой и «Пророком» что-то происходит. Скитер просто сошла с ума на почве твоего развода! Честно, я даже представить не могу, кто является её источником, но вряд ли это обычный читатель. Я пытаюсь выяснить их имена, потому что из-за своей лжи Рита втаптывает в грязь и остальную прессу. Пишу тебе с таким предложением: может быть, ты захочешь высказаться по этому поводу? Я бы опубликовала интервью уже в следующем выпуске. Ни в коем случае не давлю и спокойно приму твой отказ. Просто я захотела предоставить и тебе право голоса во всей этой истории. Мне кажется, нужно во что бы то ни стало защищать своё честное имя. Если данный инцидент захочет как-то прокомментировать и профессор Снейп, я буду только рада. Только вот писать лично я ему боюсь, ибо в последний раз, когда я просила его о подобном, он весьма красноречиво высказался в мой адрес и… несколько негативно. Тем не менее, предложение остаётся в силе, и, если ты ему передашь мою просьбу, буду очень благодарна. Я не знаю, что произошло между тобой и твоим супругом. Не хочу совать нос в чужие дела. Но если ты вдруг захочешь, чтобы мир узнал об этом, напиши мне. Я тебя поддержу, как и мои коллеги «Ведьмополитена». С издателем мы уже всё обговорили и не будем печатать ничего о твоём разводе без согласования. Пожалуйста, береги себя и помни, что твои друзья всегда рядом с тобой, даже там, где ты их не ожидаешь найти. С наилучшими пожеланиями, Мисс Ромильда Вейн, Главный редактор «Ведьмополитена»

      Гермиона не знала, как и реагировать на это письмо. Она чувствовала благодарность и замешательство одновременно. Неожиданно, что Ромильда Вейн считает её своим другом. Да, они когда-то посещали один книжный клуб, вместе работали над статьями про волшебных существ, но чтобы стать после этого друзьями?.. Очень странно понимать, что кто-то беспокоился о ней и её репутации.       Она взглянула на следующее письмо, и настроение чуть-чуть, но сошло на «нет». Молли.       Глубоко вздохнув, Грейнджер раскрыла конверт.

Гермиона! Как ты так могла поступить с моим сыном? Он сказал, что отправился в Хогвартс, чтобы поговорить с тобой, а вместо адекватного диалога ты заставила Северуса проклясть его и выкинуть за ворота школы. Так нельзя обращаться со своим супругом. Он просто хотел с тобой поговорить. Но, очевидно, ты решила переключить своё внимание на Северуса. Как ты могла так долго изменять моему сыну? Это неприемлемо! Я требую, чтобы ты извинилась перед Роном и прекратила всю эту чушь с разводом. Он говорит, что делал всё возможное, дабы сделать тебя счастливой, а ты всё нос воротишь. Ты обещала любить его и хранить верность до конца своих дней. Стыдно, стыдно за тебя. Если ты не сделаешь первый шаг, считай, ты — больше не часть нашей семьи. И в Норе ты тоже не будешь желанным гостем. Рон просто в отчаянии, из-за тебя он снова запил. Это всё твоя вина. Молли Уизли

      Гермиону затрясло от слёз. Рон всегда говорил, что Молли встанет на его сторону, что она поверит ему, будто с его сыном плохо обращаются. Сердце ныло от несправедливости и от этих слов, зло выведенных рукой. У Молли была такая вредная привычка — делать поспешные выводы, не подкреплённые фактами, поэтому переживать из-за этого явно не стоило. Но при всём этом всё равно задело.       В руках оставалось последнее письмо. Открывать было страшно. Рон. Мурашки страха скрутили её позвоночник. Вдох-выдох. Не бояться.

Надеюсь, ты получила от этого удовольствие. Реально получила, увидев, как этот сальноволосый ублюдок издевался надо мной. Поверь, когда ты снова попадёшь в мои руки, я сделаю с тобой то же самое. В прошлом году я тебе не раз говорил, что произойдёт, если ты снова попытаешься уйти от меня. Мне казалось, я тебе чётко и ясно дал это понять. Я подарил тебе шанс вернуться домой, я готов был простить тебя за очередной твой уход. Но шанс упущен. Ты не можешь вечно прятаться в Хогвартсе. Неважно, куда ты пойдёшь и с кем, я найду тебя. И верну домой. И ты никогда больше от меня не уйдёшь. И если я узнаю, что ты и вправду с ним трахалась, я убью и его. И не думай, что не смогу. Смогу. Ещё как. Р

      Всё в желудке перевернулось и сжалось от страха. Горло сдавило, дышать снова стало нечем.       Он собирался найти её. И убить. Он собирался убить её и всех, кто пытался ей помочь. Она представляла для всех угрозу.       Гермиона втянула в лёгкие воздуха, тело дрожало. Письмо упало на пол. Лицо уже было мокрым от слёз, но её это мало волновало. Сейчас Грейнджер мало что волновало, кроме страха. Дышать не получалось. Снова.       Она должна была что-то сделать. Нельзя допустить, чтобы Гарри увидел её в таком состоянии. Закрыв глаза, Гермиона представила Северуса, который медленно вдыхает и выдыхает, как это было там, на Астрономической башне. Зажмурившись крепче, она попыталась запомнить этот ритм и следовать ему.       Паника утихла, и девушка снова нормально задышала. Страх всё ещё сковывал тело, но им было можно управлять. Дрожь поутихла. Чёрт, а сработало же.       Именно в эту секунду вспыхнул камин, и из него вышел Поттер.       — Миона, ты в порядке? — обеспокоенно спросил он. Гермиона отмахнулась:       — Ага, просто читаю письма от фанатов, — тон был таким саркастичным, что Снейпу можно было поучиться у неё.       Гарри подошёл ближе и облокотился на стул.       — Что-нибудь стоящее?       — Твоя тёща хочет, чтобы я вернулась к Рону и извинилась перед ним. Ещё Рон прислал мне письмо с угрозой найти меня и убить. О, и Ромильда Вейн ничего не напечатает о разводе, не обсудив перед этим статью со мной, — Грейнджер пожала плечами, пытаясь вести себя так, как будто это был обычный разговор двух друзей.       Посмотрев на Гарри, она увидела в его глазах злость и угрозу.       — Могу прочитать?       Гермиона кивнула, и Поттер, наклонившись, собрал письма с пола. Письмо от Ромильды его не заинтересовало, и он вернул его ей обратно. Прочитав то, что написала Молли, Гарри издал звук, похожий на китайский огненный шар, в который попал комок шерсти.       — Она повелась на его нытьё, — прорычал он. Гермиона кивнула, пытаясь незаметно вытереть слёзы.       — Да. Я ожидала чего-то подобного, но всё равно неприятная ситуация, — она посмотрела на Поттера, держащего в руках письма.       Он смотрел на них, выглядя озадаченным. Перевёл взгляд на Грейнджер и снова на письма. Перевернул письмо от Рона лицевой стороной и обратно.       — Гермиона, письмо пустое. На нём просто выведено твоё имя, — любопытно протянул он. Гермиона встала, подходя к другу. Нет, она всё прекрасно видела.       — Чёрт. Рон сделал так, что прочитать его послание могу только я, — она нервно рассмеялась. — Использовать мою защиту против меня же…       — О чём ты?       — Я сотворила заклинание, которое делает так, что никто, кроме человека, которому адресовано письмо, не может его прочесть. Когда я планировала побег, то решила обезопасить себя со всех сторон. Но, похоже, я забыла заметки в комнате, а Рон каким-то образом их нашёл и разобрал.       Гарри нахмурился.       — Но письмо-то есть…       — Это аналог Фиделиуса. То есть никто не сможет увидеть написанное, пока Рон лично не скажет, что там что-то написано. Мне никто не поверит, — прошептала Гермиона, снова опустив взгляд в пол.       — Эй, эй, я тебе верю. Джинни верит. Ты не одна, — Гарри заключил её в тёплые объятия. — Так, ладно, Джин готовит на обед что-то, что просто восхитительно пахнет! Она с самого утра возится на кухне, да и дети будут очень рады увидеть свою тётю.       Гермиона положила голову ему на плечо и кивнула.       — Тогда погнали. Живоглот будет держать оборону.       Она едва оказалась в доме Поттеров, как к её ногам что-то прилипло. Ей пришлось сдержать рефлекторный удар.       — Тётушка! Тётушка! Она здесь, мамочка, она пришла!       Грейнджер, оперевшись на камин, пыталась удержать равновесие. На её ногах повисли маленькие мальчик и девочка, чьи яркие улыбки и радостный смех вызывали на её лице ответную улыбку.       — Привет, мои хорошие. Можно я пройду? А то ещё немного, и мы все упадём на пол.       — Давай на кухню! — крикнула Джинни. Дети её отпустили, и Гермиона, радостная, пошла на голос подруги.       Дом Гарри всегда казался ей уютным. Тепло, комфортно и много любви. Гостиная была увешана фотографиями Гарри, Джинни и их детей. Поттер испытывал каждый раз прилив гордости, когда вешал очередную фотографию на стену в компании малышей. На одной из стен висела полка, полная трофеев и наград миссис Поттер, а также её первая футболка после подписания контракта с «Холихедскими гарпиями». Удивительно, что сегодня, в субботу, она отдыхала, а не пропадала на играх. Гермиона даже не помнила, когда Джин в последний раз играла сама. Прошло уже более двух лет, когда она была на её матчах.       — Тётя, я нарисовал это для тебя! Ты принесла нам подарки? — спросил Джеймс, показывая лист с каракулями.       — Мне очень нравится! Спасибо. Повешу его у себя в кабинете. И нет, к сожалению, сегодня без подарков, но я обязательно принесу тебе его на Йоль, обещаю, — улыбнулась Грейнджер, кладя рисунок в свою расшитую бисером сумочку.       — Я хочу наргла! — воскликнула Лили. Гермиона покачала головой, взглянув на Гарри, и оба рассмеялись, пожав плечами.       — Это всё Луна. Наговорила столько всего про них, что Лили только о нарглах и думает.       — Вижу. Лили, Департамент по волшебным существам запрещает держать у себя дома нарглов. Может быть, ты хочешь что-то другое? — спросила она, беря девочку себе на колени.       — Я люблю цветы.       — Будет сделано. На Йоль подарю тебе очень красивые цветочки. Мы даже сможем приколоть их к твоим волосам.       — Эй, это нечестно! Я тоже хочу цветы в волосах, — надулся Джеймс. Гермиона подняла его и посадила мальчишку на другое колено. Они оказались гораздо тяжелей, чем в последний её визит.       — Я принесу цветы всем, даже маме с папой, — предложила Гермиона и подмигнула Поттеру. Тот улыбался ей, качая головой.       В этот момент в комнату вошла Джинни.       — Зачем тебе цветы?       — Чтобы положить их в наши волосы, мамочка, — весело ответила Лили.       Джинни посмотрела на Гарри и фыркнула.       — Очень хочу увидеть тебя с новой причёской от нашей дочери.       — Посмотришь-посмотришь, — усмехнулся он.       Остаток дня прошёл для Гермионы очень радостно.       Она играла со своими племянниками, разговаривала с Гарри и Джинни, а после помогла слепить снеговика на улице. Всё было так, как будто никаких проблем не существовало вовсе. Ей удалось, наконец, расслабиться. Она улыбалась и смеялась сегодня больше, чем за весь прошедший год. Непривычно, но приятно.       Грейнджер решила остаться и на ужин, потому что жаркое, которое готовила Джинни, пахло просто восхитительно. К тому же Джеймс и Лили хитро взяли с неё обещание остаться ещё на чуть-чуть. Когда они накрывали на стол, зазвонил колокольчик. Джин подняла голову, выглядывая из кухонного окна, чтобы рассмотреть, кто аппарировал к ним на порог дома.       — Гарри, — позвала она, рукой потянувшись к волшебной палочке. Джинни была взволнована, и Гермиона прошла на кухню, чтобы тоже посмотреть в окно.       У садовой калитки появился длинный высокий силуэт. С такого расстояния им казалось, что там стоит не кто иной, как Северус Снейп. Но этого не может быть, он ведь был в школе. Он направлял на кого-то волшебную палочку, но на кого именно — разобрать было невозможно. Но там определённо было два человека.       — Джинни, что там такое? Что произошло? — спросил Гарри, входя в комнату с палочкой наготове.       — Выходи скорей на улицу. Похоже, Северус Снейп собирается убить моего брата.