Курсовая

Очередное утро для Раевской началось, как и многие другие, с недосыпа, кучи бумаг от курсовой, из-за которой она снова засиделась допоздна. Как истинный жаворонок, девушка вставала в семь утра, неимоверным усилием воли собиралась, умывалась, одевалась и шла прямиком к парню. Сергей Горошко — выпускник, помогает девушке написать курсовую, тем самым каждый день проверяя ее ошибки и оформление. Из своей квартиры Карина выползала окончательно проснувшейся, но злой на весь мир. А что вы хотели? Каждый раз просыпаться в такую рань и переться к Горошко. Карина стучится в знакомую дверь, входит. В жалком свете лампы прихожей вырисовывается лицо парня. Хотелось оставить ему эти бумаги и поскорее уйти. Горошко сверкает глазами при виде девушки и указывает в комнату, на рабочий стол у стены, мол, давай сюда, посмотрю, всё ли сделала верно. И Раевская подходит ближе, вручив ему свою курсовую. Заметно вздрагивает, когда их пальцы соприкасаются, и сжимается всем телом, отступив на шаг назад. Сергей пробегает глазами по белоснежной бумаге, а через минуту поднимает свои насыщенные зеленые глаза на девушку. Тяжело вздыхает и медленно начинает говорить. — Что же вы, Раевская, не можете даже с курсовой разобраться? Допускаете ошибки в элементарном… Мозги тотчас отказываются думать. Точнее, они думают, но совсем не в том направлении, в котором нужно. Что она сделала не так? Что не исправила после прошлой проверки? Голова кружилась от переизбытка вопросов, дыхание начало сбиваться, казалось, что у неё резко подскочила температура. В очередной раз. Горошко подошёл к ней практически вплотную, и она ощутила горячее дыхание у себя на виске. Сережа наклонился к её уху и медленно произнёс. — Знаешь, что это значит? Сергей, не торопясь, обошёл девушку, наблюдая за её реакцией, и остановился у неё за спиной. Всё его тело охватило огнём, особенно между ног. Карина сжала дрожащие губы, пытаясь отогнать от себя назойливую мысль. Он стоял к ней так близко, что она спиной чувствовала его учащенное дыхание, обжигающее кожу. — Догадываюсь, — вырвался ответ. Парень лишь довольно улыбнулся. — Ну, значит, мне не стоит объяснять? В следующую секунду Раевская шумно сглотнула, а в ответ почувствовала на открытой шее требовательное касание чужих губ. Карина испуганно и в то же время удивлённо простонала, в то время как Горошко обошёл её стороной и продолжил властно расцеловывать нежную шею. Поднимаясь, парень добрался до подбородка и прикоснулся к ее губам. Карина сжала их и попыталась отвернуться, но Сережа не позволил ей этого сделать, цепко удержав за подбородок. Его язык прошёлся по её приоткрытым губам и быстро скользнул внутрь. Сергей касался чувствительного нёба, вырывая с губ девушки сдавленные стоны, резко мял мягкие пухлые губы. От такого по ее телу бежала мелкая дрожь. — Вставай на колени. Карина распахнула глаза, резко замолчав. В её испуганных глазах застыло вопросительное изумление. Она хотела сделать шаг назад, как Сергей взял её за локоть и сам аккуратно опустил вниз. — Давай, — отбросив лишние вещи на стол, сказал парень. На её спешные движения Горошко хмыкает. Но расстегнуть ремень у Раевской получается далеко не сразу. Горошко не спешит ей помогать. В конце концов, ремень всё-таки поддаётся, и Карина опускает черную ткань джинсов, аккуратно взяв в руку горячую мужскую плоть. Сережа глухо стонет, когда прохладные пальчики обхватывают уже прилично возбудившийся член. Когда у него был последний секс? Он не помнит. И уже в следующее мгновение забывает обо всём, чувствуя, как тонкая рука проводит по всей длине члена. Он теряется в ощущениях, когда Карина послушно делает свой первый толчок, чувствуя, как её губы обхватывают головку, а язык скользит по коже. Сергей толкается вперёд, загоняя член в глотку, хочет, чтобы она взяла глубже, но Карина давится. По подбородку девушки скатываются капельки слюны, оставляя за собой влажную дорожку. В этот момент он отмечает для себя, что никого красивее неё не встречал. — Глотай! — требует Горошко, но Раевская не может проглотить и половины его члена. — Старайся. Она вновь берет головку, слизывая обильно выступившую смазку, и углубляет толчки, старательно вылизывая его член. — Смотри в глаза, когда сосешь, — Горошко поднимает её лицо наверх, любуясь, как её плотно сжатые губы обхватывают член глубже. Ему нравится такая Карина. Смиренная, покорная, которую он приручил. Ему нужна она. Внутри. Полностью. Горошко поднимает девушку с пола и толкает на рядом стоящий диван, навалившись сверху. Срывает с хрупких плеч желтое платье и грубо кусает в шею. Карина тихо стонет. Прохладный воздух щекочет горячую кожу, принося мурашки. Сергей прихватывает зубами её мочку уха и чуть прикусывает, тут же зализывая помеченное место. Это не было нежностью, скорее походило на демонстрацию силы. Но от этого парень возбуждался ещё сильнее. Сергей испустил короткий смешок и, резко подхватив ее под бедра, вжал в диван. — Пожалуйста… Карина не может нормально вздохнуть под его напором и лишь продолжает учащенно вбирать в лёгкие воздух, пока Горошко задирает её подол платья. То летит на пол. Зеленые глаза блестят, охватывая открывшееся перед ним зрелище. Сережа вспоминает, как бросал на эту девушку мимолётные незаинтересованные взгляды, а потом сам от этого чуть ли не сгорал изнутри. Костер в душе разгорался с каждым разом. Ладони жутко потели, а сердце ускоряло свой шаг при виде девушки, чуть ли не на бег срывалось и устремляло взгляд в сторону, надеясь, что эта реакция была незаметна для неё и окружающих. И всё бы ничего, да уже невозможно смотреть на нее. Внизу живота скручивается узел. Ни один раз он выдерживал её близкого присутствия, оказавшись с ней в одной комнате. Больше не сможет. Карина отчаянно краснеет и закрывает руками грудь, как можно крепче сдвигая ноги. Сергею не нравится такой расклад. Он убирает её руки к себе на шею и плавно разводит ноги в стороны, чтобы в следующую секунду устроиться между них. — Сереж… — произнесла Карина, стоило парню сжать её грудь. Он усмехнулся. — Что ты… — цепочкой легких укусов спустился по шее к ключицам. — Делаешь… — у Раевской не хватало уже сил сопротивляться, когда он прикусил одну её грудь, а затем и вторую. Один только жадный блеск его зеленых глаз говорил о многом. Требовательный язык скользнул вниз, продолжая изучать хрупкое тело, а сильные пальцы поглаживали и стискивали каждый сантиметр кожи. Его тёплые ладони скользят по животу и бокам, проводят по ребрам вниз, вызывая горячую дрожь вдоль позвоночника. Ему просто необходимо услышать её голос. Пошлый стон. Сергей мечтает, чтобы он сорвался с её пухлых губ. Ему нужно это. До дрожи. Он входит резко, ловя крепкую хватку пальцев у себя на плечах. Карина стонет, что-то пытается сказать, но Сережа не слышит ни единого её слова, лишь глубже проникая внутрь. — Стони подо мной! — он вколачивается в её хрупкое тело, ловя новый стон и крик. — Ах… — Карина не может остановить стоны. Слишком жарко и слишком близко сейчас находится Сережа, чтобы прийти в норму и восстановить сбившееся дыхание. По комнате тотчас разносятся громкие смачные шлепки плоти о плоть. Он рычит, когда Карина царапает его спину ногтями, в ответ кусает её белую шею, оставляя на ней красные багровые синяки. На свету они будут очень заметны и под платьем их не скроешь. Но ему плевать. Пускай все знают, что она только его. Между ними не больше десяти сантиметров. Горошко не отводит своего взгляда от девушки ни на минуту, ловит взглядом каждый её стон, как та приоткрывает губы, чувствуя его внутри. Парень впервые к ней настолько близко позволяет себе подобные вольности. И даже сквозь пелену происходящего Раевская ловит себя на мысли, ужасно смутившись, что никогда подумать бы не могла, как на самом деле к ней относится Горошко, сколько похоти и желания скрывается за его сухим и безразличным «Переделывай». — Люблю тебя! — протяжно тянет парень, изливаясь прямо внутрь девушки. И Карина чувствует липкую теплую жидкость у себя внутри. Сергей кончает, кусая Раевскую за плечо, на что та так же глухо стонет, обмякая под прикосновениями мужчины. Он делает последний толчок вперёд, погружаясь до конца, и часто дышит в её макушку. Проводит рукой по волосам. Он любит её. Его Карину. Она не достанется никому, кроме него. И они оба об этом знают. — Ты будешь только моей, — ставит перед фактом Сережа, целуя её в висок. — Нет, — Раевская изворачивается, когда он наклоняется к ней, чтобы снова поцеловать в губы. — Да! Иди же сюда, — Сережа нежно заправляет её выбившуюся прядь за ухо и ласково целует в сухие губы, с которых минуту назад выбивал громкие стоны. Слегка прикусывает нижнюю, целует мягко, не больно. Карина утыкается руками ему в грудь, пытаясь вывернуться и, собрав все свои вещи, наконец, выйти из этой квартиры, но ловит сдавленный вздох в свои приоткрытые губы и нежные поглаживания на влажной щеке. Сдаётся, отвечая на поцелуй. — Ты никуда не уйдешь. Хотя бы не сегодня. Хотя бы не сейчас. Карин… — Сергей ласково целует её в уголок губ, обводя пальцем хрупкую скулу. Очень нежный жест. Раевская поднимает на него глаза и встречается взглядом с тающим льдом. Горошко утыкается ей в шею и часто дышит, крепко держа за спину. Она в крепком кольце его рук. Не выберешься. Но отчего-то ей теперь даже не хочется. Карина несмело поддаётся к нему, проводит ладонями по твердой груди и сцепляет в замок на шее. Гладит мокрую макушку волос и шепчет на ухо мягкое, еле слышное. — Не уйду.