Побежденный

Тёмное, неприятное по атмосфере, огромное место, явно подходящее под битву, которую он проиграл. Вокруг следы крови и погрома что устроили они. С таким удушающим чувством собственного унижения, демиург склонился на колени перед победителем. Преводсходство над другими, что существовало раннее, рассыпалось на мелкие частицы, улетая куда-то вдаль, дальше, от мироходца с тем самым непоколебимым характером. Он был так уверен в своей победе, но подвёл свою самоуверенность. Личность за считанные секунды начала разрушаться, он погряз лишь в своём поражении. Мысли зациклились только на том, что он опустился до самых низов. Стал таким жалким, в глазах врага. Кроме отчаяния и нежелания признавать происходящее ничего нет. Послышались такие же тошнотворные, мерзкие хныканья, что воспроизводились самим Эбардо. Но теперь таким неузнаваемым Эбардо, Капля слезы упала на землю, а ладонь собралась в дрожащий кулак. Слёзы льются из глаз всё обильнее, а противник ещё стоит над душой, с учащенным дыханием. — Подними голову, Эбардо. Так унизительно. Так противно. Но он поднял, позволяя ему видеть своё заплаканное лицо в множестве ссадин и шрамов. Он такой омерзительный для самого себя. — Для столь слабого мироходца ты неплохо постарался. Когда игрушка сломалась, её надо выкинуть. Как думаешь, может Эбардо заслуживает второй шанс? Он не реагировал ни на одно слово, но всё слушал. Вслушивался в каждый звук исходящий из чужого рта. Обдумывал слова Джона Дейви Харриса. Но, прям как кукла, продолжал пустыми и потерянными глазами глядеть на мироходца. Его мир стал крутиться возле JDH, первого человека, что показал зеленоглазому что такое поражение и отчаяние. Потому что больше некому. Больше никто не достоин такого интереса, кроме победителя. Джон протягивает руку, улыбаясь. По своему хитро, по своему зловеще. И демиург тянет её в ответ, берясь за кого-то более сильного. Оказывается, такие существуют. Грязная, изувеченная ладонь покрыла чистую. И оказываются они в месте мрачнее прошлого. Эбардо растерянно глядит из стороны в сторону, пытаясь понять где он. Но никакой участи хуже поражения быть не может. Он не доверяет свою жизнь Дейви, он отдает её в его руки, он ведь победил. Ему наплевать на то, как он будет с ним распоряжаться. Сильный заслуживает признания, сильный заслуживает власти. И Эбардо недостаточно подходит под категорию сильного, только с сегодняшнего дня. Раньше ему было всё постижимо. Харрис вновь обращает на заплывшего в своих мыслях Эо. — Я найду тебе достойное применение, но того, которого ты заслуживаешь. Оранжевый наклонился, чтобы быть на одном уровне со своим новым другом. Он ведь может сделать что угодно с Эбардо. И тот повинуется. У него больше не существует своего мнения. Он сам убил в себе личность. И всё это поможет Дейви полностью подчинить себе сломленного. Настолько раздутое самомнение можно было превратить в ничто лишь одним щелчком пальца. Для Джона это была лишь очередная победа, а для Эо конец всего. Парень с оранжевым шарфом присел на холодный пол своего сна, прямо перед опущенной головой пустотного мага. Прежняя игривость вновь заиграла в тоне, а "приклеенные" очки спали на кончик носа. — Мне нравится полное отсутствие сопротивления. Надеюсь, твоя потеря характера никак не отпечаталась на интеллекте. Грустно будет осознать, что ты даже не представляешь на что согласился. Длинные и тонкие пальцы обвили подбородок Эбардо, чуть поглаживая. И тот еще никак не реагирует, но вполне понимает что происходит. Может, специально так себя ведёт. Но Джону без разницы, он намерен довести злодеяния до конца. Шаловливые пальцы постепенно подбираются к губам, нежно гладя и их. — Думаю, с тобой стоит поиграть. Очки теперь лежат на полу, а зеленоглазого Дейви усадил к себе на колени, пачкая чуть ли не полностью белоснежный костюм. Тело демиурга подрагивало, было заметно, что тот напряжен. Но это ожидаемо, ведь прямо сейчас JDH обвил шею Эо теми же пальцами, что недавно так аккуратно трогали губы демиурга. Рука резко сжалась, а Эбардо открыл рот, испустив хрип, по итогу выходящий в стон. Ноги крылатого сложились на талии Харриса. Напор продолжался, Джон вжал крылатого в холодную стену своего сна, накрывая его губы своими. Эо зажмурил глаза от отврата происходящего, но и с осознанием что им воспользуются, и дальше будет хуже прежнего. Дейви делал с ним то, что раньше было невозможно для других, даже в их мыслях. И оранжевый это понимал. И ему это нравилось. Физиономия проигравшего так смешила, ему неприятно, но никакого сопротивления. Ни одного слова с того момента, как тот проиграл. Язык проник в чужую полость рта, рука еще сдавливала шею, но с меньшей силой. Харрис проходился языком по всему нёбу, пытался вовлечь Эбардо в поцелуй, но все попытки были тщетны. Слюни обоих всё больше перемешивались между собой, зеленоглазый мычал в насильный поцелуй от нехватки воздуха. Джон оторвался от мокрой оскуляции, немного высовывая язык. С кончика которого свисала слюна. Демиург распахнул глаза, смотря в глаза партнёру. Эо так смешил JDH. Его жалкий, разбитый взгляд так и провоцировал ухмылку на лице. Пальцы расжались, шею страдальца больше не терроризировали. Ладони переместились на плечи оппонента, стягивая с подчинённого зеленую кофту, а далее и футболку. Вся верхняя одежда была отброшена куда-то в сторону. Перед Джоном открылось туловище будто без единого живого места. Везде шрамы, совершенно разные, разного размера, разной длины. Рассматривать их было так интересно. Дейви тоже принялся раздеваться, магией стащив с себя пиджак, а позже и рубашку. Шарф, как свой главный атрибут, он снимать не собирался. Острые зубы резко вцепились в ключицу, прокусывая грубую кожу "пленника". Эбардо тяжело вздохнул от боли, сжимая свою штанину в руках. Тонкая струя крови только начала сочиться вниз, но сразу была слизана. В штанах уже давно было тесно, а тело обдавалось неприятным жаром. Ждать так долго надоело, но только Джону, он хотел как можно скорее воспользоваться новой игрушкой. Несколько движений пальцев, куча зелёных искр вокруг, и оба парня уже сидели в одном нижнем белье. Дейви специально тянул, издеваясь над Эо. Тот ведь очевидно хотел закончить всё как можно скорее. Неровный и камнистый пол со стенами слегка царапали кожу, но поза, в которой находился демиург напрягала его больше. Харрис спустил руку к резинке чужих трусов, не отводя глаза, что прямо зачаровывались, детально осматривая мимику шатена. Эбардо взглотнул. Щёки загорелись, а комок подступил к горлу, когда JDH начал медленно стягивать единственную оставшуюся ткань на теле. Негромкий смешок, и пустотный маг теперь обнаженный. Тряпка полетела куда-то в сторону, а Эо стыдливо отвернулся, на что в ответ получил хихиканье. Тела обоих еле заметно тряслись из-за непривычного холода, Эо становился всё краснее и краснее. Это стыд за себя. За то, что демиург позволяет делать с собой такие вещи. Хотя, он для себя сейчас ниже потухших, дасков. Холодные пальцы опустились к органу Эо, остановившись на головке. Тот вовсе не был возбужден, И Харрису хотелось это исправить. Не в целях доставить удовольствие, в целях поиздеваться. Показать как тот уязвим. — Ты жалкий. Как никто другой. Ты настолько мерзкий и слабый, как же ты раньше не рассыпался, Эбардо? Джон нежно мял чужое достоинство, наблюдая за реакцией куклы. Тот весь вжался в стену, поджав губы. Дейви резко остановился убрав руку, и раскрыв ее в тыльной стороне ладони. Плевок, и через секунду пенистая слюна начала растекаться на коже. Но, Харрис сразу положил мокрую ладонь на Эбардо. И вновь те же непотребства, на которые Эо старался никак не отвечать. Лишь вздохи, и "смешные" для Джона выражения лица. Оранжевый ускорил изначальный до жути медленный темп, теперь демиург словно змея извивался на чужих бёдрах, запрокидывая голову, и сжимая челюсти, чтобы не издать лишних звуков. Учёный удовлетворял его так грубо, но и одновременно так идеально, так подходяще под ничтожество, подобное рабам. Предэякулят, что так активно сочился перемешался со слюной JDH, который говорил себе что-то отвлекающее от противного процесса, который не приносил Джону ни капли удовольствия. Пару мгновений, и Эо, с неразличимым звуком что перекрыл скрежет зубов излился на руку оппоненту, и словно собака, принялся глотать воздух ртом, в попытках отдышаться. Дейви глядел на свою руку, с которой на его же ногу капало семя Эо. Ничего, кроме сплошного омерзения. Взгляд переметнулся на крылатого, который застыл в одной позе с уже опущенной головой. Он не воспринимал зеленоглазого за человека. Оболочка без личности, без души. Он так подставлялся под его грубость, желание доставить лишь негативные чувства. — Вылизывай. Джон держал свою ладонь возле лица мироходца. Тому не оставалось ничего кроме подчинения. Но он и не был против. Зеленоглазый закрыл глаза, с неуверенностью приоткрыл рот, и принялся слизывать белую, немного густую жидкость. Дейви тяжело вздыхал, когда Эо неосознанно всё сильнее прижимался к органу междумирца. Но зеленоглазый понял это только под конец, когда вся ладонь была вылизана, а в шею утыкался чей-то нос, щекоча своим дыханием. JDH вновь усмехнулся, придерживая Эбардо за талию так, чтобы его член, находящийся в заточении тонкой ткани, точно утыкался пленнику в задний проход. Кадык демиурга приподнялся, а паника всё сильнее нарастала. Дрожащие руки опустились на ноги соперника, чтобы чувствовать хоть какую-то опору. Зеленоглазый попытался отпрянуть. Не получилось. — Не показывай свои ничтожные попытки сопротивления. Незначительный, бедный мироходец. Из-за спины заточенного послышался щелчок. Теперь и пенис Харриса был на свободе, соприкасавшись с достоянием Эбардо. Джон решил поменять надоевшую позу, надеясь, что проигравший почувствовал весь ее грязный интим. Теперь демиург лежал на полу с раздвинутыми ногами, а перед ним нависал его враг, что презренно улыбался. Улыбался от зрелища. От взгляда Эо, от его манеры поведения. Всем этим он напоминал всяких отродий, которых использовали в своих целях годами, а потом выкидывали. Они никому не нужные, они привыкли жить в страхе, жить в подчинении кому-то. Эбардо большую часть жизни был тем, кто выкидывал. По итогу, сам он себе наскучил. Он выкинул себя, но и одновременно подарил другому. Демиург понимал как его сейчас воспринимают. Как всех тех, кого он так воспринимал. Он узнает этот взгляд. Такой же он видел в зеркале. Из скучаний о прошлом его вытащило чересчур неприятное ощущение. Джон Дейви, придерживая свой член в руках, водил по "дырке". Всё внимание теперь было сосредоточено на принужденном сексе. На чувствах из-за принуждения. Головка вошла даже не полностью, а зеленоглазый уже тихо пискнул от боли. Когда его начала пугать боль? Что его пугает больше? Вовсе не факт смирения перед Джоном. Перед устрашающим Джоном. Перед Джоном, от которого не знаешь что ожидать. Перед Джоном, которого нельзя анализировать. Джон, вот кто пугает. Еще попытка проникновения в нутро, которая вышла удачной. Орган вошел полностью. Пытаясь сосредоточиться на том, как сделать себе удобнее, JDH создавал море боли для оппонента, под которым уже была маленькая лужа крови, что по трещинам в полу растекалась все дальше. Похоже на невычурный узор, смысл которого менялся, смотря на полную картину, со всеми её изъянами. Джон положил свои руки на руки Эбардо, делая что-то по типу замочка. Как только JDH придвинулся слишком близко к его лицу, зеленоглазый сразу запаниковал. И это сразу понял Дейви. Также мгновенно он понял то, что его теперь боятся, что он авторитетнее, чем кто либо. Да он лучше остальных. Ведь ему позволяют такое. Ему отдают свои жизни. Пока по щекам стекали солёные капли слёз, другие щеки растягивались из-за такой мерзкой улыбки. А лицо скорчилось, когда произошел первый толчок. Сильный, нетерпеливый. Второй, и из рта вырвался стон боли. Третий, и ноги согнулись в коленях, пытаясь направить боль куда-то дальше. Дыхание Харриса еще немного опаляло нос демиурга, когда тот наблюдал за плачем. Плачем такого могущественного, непобедимого, хитрого, несломимого. Разве что-то осталось от Него? Нет. Вновь раздался хнык, а вслед за ним хлюп. Член становился всё мокрее, из-за крови, которая распрыскивалась в разные стороны всё больше из-за быстрых толчков. Такие непристойных звуки распостранялись эхом по всему мрачному сну. Но им сейчас не до этого. JDH пытался входить всё дальше, выискивая тот самый комок нервов. Чтобы продолжить деяние, но с еще большей болью, обилием чужой крови. Улыбка не сползала с лица. И ее видел демиург всё это время. Тела двигались в такт, который создал Джон, вжимающий Эо в холодную поверхность. Глаза постепенно закатывались, а чёткий образ оранжевого размывался. Становился пятнами перед глазами, которые так неприятно мельтешат. Так неприятно жить. Так неприятно осознавать свое положение. В последние толчки Дейви вкладывался с большей силой, чем до. Насмотрелся на "партнёра" который уже теряет сознание. Ему нужно чтобы Эбардо страдал. Чтобы испытывал несравнимую боль. А так неинтересно. JDH достал своё достоинство, с которого по бедру текла кровь. Прыск, и весь живот Эбардо в сперме оранжевого, который, с победным подмигиванием закончил свое дело, но лишь на сегодня. Неужели, это плата крылатого за всё содеянное раннее?