Mr. Yummy

      — Пат, ты помнишь, что тебе завтра в университет?       — Мистер Коэн, у меня вообще-то есть уже диплом. Иначе вы бы не взяли меня к себе на работу, — отмахнулся он.       — Очень смешно Харди, я оценил. — Выражение лица главреда оставалось непробиваемым. — Судя по всему, ты забыл, что выступаешь перед первокурсниками журфака.       — Так это только в конце августа… — Патрик оглянулся на календарь, что висел на стене, и честно удивился. — А, уже конец августа…       — Да ты сегодня просто жжёшь напалмом, — мистер Коэн закатил глаза и покачал головой. — Прибереги свои красноречие и шутки для завтрашней речи.       Вернувшись из Бакстона, Патрик настолько погрузился в работу, что следующие два месяца слились для него в сплошной день сурка без выходных и с редкими урывками на сон. Он оправдывал свой трудоголизм желанием наверстать упущенное за три недели простоя, постоянно убегая от мысли, что ему просто хочется затереть, отодвинуть в сторону воспоминания о мистере Ямми, чтобы они перестали быть настолько яркими. Но потом Патрик понял, что нет смысла бежать от того, что въелось, настолько его затронуло — вечер на пляже Бакстона, как и сам мороженщик, стали для него той самой ракушкой, которую обязательно нужно привезти из путешествия. Только Патрик так и не определился: достаточной ли платой стали эти воспоминания за оставленную жемчужине «кладбища Атлантики» толику своей души. Ещё спустя пару недель Патрик, которому пришлось научиться уживаться с тоской, что продиралась даже сквозь рабочие дедлайны и недосып, позволил себе помечтать на тему «а что, если…» И выходило, что теперь он очень даже хочет, чтобы мистер Ямми задержался в его жизни дольше, что готов строить планы на перспективу, чётко осознавая, что думает сейчас о парне, а не о девушке…       Если предстоит говорить о том, какое будущее ждёт юных и дерзких, полных желания покорить мир публицистики максималистов, мечтающих если не о Пулитцере, то о награде Barlett & Steele Awards точно, то и выглядеть нужно соответственно. Идею о костюме Патрик отмёл сразу, остановив свой выбор на белой рубашке, чьи рукава по привычке закатал до локтей, и укороченных брюках в едва заметную клетку под светло-серые замшевые лоферы. Добавил к образу часы и Рей Бены из лимитированной коллекции — это уже для однокашников, кто посчитал более престижным остаться на кафедре, чем «уйти в поля». Не то чтобы Патрик кичился дорогими побрякушками, просто некоторые понимают лишь такой показатель успешности. Отражение в зеркале ему понравилось, а вера в себя прибавляла очков к настрою.       Кампус Фогги Боттом гудел как улей. Патрик, находясь в благостном расположении духа, раздаривал улыбки направо и налево, чем собрал по дороге к нужному корпусу немало восторженных взглядов. Неудивительно, что перед трибуной, с которой ему предстояло толкать свою пламенную речь, собралась целая толпа. Он обвёл студентов взглядом, не останавливаясь ни на ком конкретно, будто давал понять, что говорить будет не в пустоту, а для каждого из присутствующих. Волнение было, куда ж без него, публичные выступления давались ему не сказать чтобы легко. На подготовку спича Патрик убил весь вчерашний вечер, отправив в мусорную корзину едва ли не треть пачки бумаги. Но сейчас по правильно поставленной речи, отшлифованным до идеального оборотам и чётко выверенным паузам никто бы не заподозрил, скольких трудов стоило Патрику, чтобы слова лились так свободно и естественно, будто это не заготовка вовсе. Фидбек в виде одобрительного гула на особо удачные тезисы или вспышки хохота на остроумную шутку помогли ему подавить зажатость, которая случалась в начале любого многолюдного мероприятия. Она сменилась уверенностью и включила харизму Патрика на максимум.       Ну и в конце, чтобы покорить студентов полностью, он предложил:       — Если у вас остались вопросы, задавайте. Постараюсь на них ответить.       И тут же из толпы раздалось несерьёзное:       — Посоветуйте приезжим, где в городе можно попробовать вкусное мороженое?       Грянул дружный смех. Патрик бегло осмотрел развеселившуюся толпу, пытаясь определить шутника. Знакомый тембр и нотки в голосе заставили его напрячься. Нет, этого просто не может быть… Таких совпадений не бывает… Но уже через несколько секунд все сомнения развеялись: лавируя между студентами, к импровизированной сцене с трибуной подошёл не кто иной, как мистер Ямми. На рубашке цвета хаки, что тот надел незастёгнутой поверх обычной белой футболки, был налеплен стикер с надписью «Итан Прайс». Он выглядел решительным, встретил пристальный взгляд Патрика смело, вздёрнул бровь, видимо, намекая, что намерен дождаться ответа на свой кажущийся для других глупым вопрос. Патрик немного нервно усмехнулся и покачал головой, склонил её к груди, сделал пару вдохов, чтобы дать себе немного времени. Эмоциональный ступор от неожиданности прошёл, и его стало затапливать неуёмной радостью, осознанием, что судьба предоставила ему второй шанс.       — Есть один мороженщик — готовит от души, старается учитывать персональные пожелания. Подойдите позже, Итан, поделюсь адресом. Надеюсь, вам понравится.       Они встретились через пару часов в том самом кафе, адрес которого Патрик успел нацарапать на бумажке и всунуть в ладонь Итану, прежде чем профессор Рамсти увёл его на кафедру. Патрик, пришедший на встречу первым, откровенно нервничал, то и дело посматривал на часы и озирался по сторонам до тех пор, пока запыхавшийся Итан не показался в дверях кофейни. При виде его, растрёпанного и так же, как и сам Патрик ранее, с надеждой осматривающегося по сторонам, губы сами растянулись в улыбку. Патрик ещё некоторое время позволил себе понаблюдать, как Итан хмурится и закусывает нижнюю губу, не сумев сразу отыскать его в общей массе посетителей, как нервно теребит край рубашки, снова и снова окидывая взглядом помещение кафе, и только после поднял руку, привлекая внимание парня. Патрик думал, что в публичном месте ему будет легче держать себя в руках, но искренняя реакция Итана, адресованная только ему улыбка, вышибла из лёгких весь воздух, заставляя сердце пропустить удар. Как ему удаётся быть настолько притягательным в своей простоте, не прилагая никаких усилий? Патрик не мог поверить, что это произошло на самом деле: встретил такое чудо, потерял и снова нашёл — определённо, ему чертовски повезло. И он обязательно приложит все усилия, чтобы не упустить Итана снова. Патрик, боясь моргнуть, следил, как парень пробирается к нему, лавируя между столиками и не отвлекаясь ни на что стороннее, как если бы шёл на маяк — от понимания, что тот хочет видеть только его, сладко тянуло в груди. Он отметил, что Итан постригся короче, но с ходу не мог определить, нравится ему новый, более рафинированный, образ или он скучает по прежним непослушным вихрам.       Итан сел напротив, заметил пристальный, полный обожания взгляд, почесал кончик носа, видимо, маскируя этим жестом смущение.       — Привет, мистер Ямми, — голос прозвучал хрипло, слишком чувственно, выдавая эмоции Патрика с головой.       Итан засмущался ещё сильнее, зарозовел ушами, но быстро взял себя в руки и в тон ему ответил:       — Привет, мистер Гудфелла.       Патрик удивлённо изогнул бровь и склонил голову к плечу:       — Хочу послушать эту историю.       — Пожалуй, стоить заказать мороженое. — Чувствовалось, что Итан расслабляется, раскрывается всё больше. Словно все его сомнения, как и образ наивного мальчишки, остались в Бакстоне. — Рассказ может выйти долгим.       — То, что нужно. — Взаимное удивление в голубых глазах заставило Патрика пояснить: — Очень надеюсь, что он затянется и не ограничится сегодняшней встречей. Выбирай десерт.       Ответная широкая улыбка на лице мистера Ямми не оставляла сомнения в том, кто станет теперь любимым «десертом» Патрика Харди.