Бездна

      Чёрный — это цвет силы, тайны и роскоши. В чёрное облачаются на похороны и свадьбы. Также этот цвет ассоциируется и с жертвоприношением. В некоторых племенах в качестве жертвы для Богов предпочитали чёрного петуха или козла… Но навряд ли Сукуна согласится жертвовать своей шкурой ради укрепления связи с Богами. Скорей всего, он станет тем, кто их разгневает.       Мужчина, облачённый в угольно-чёрный костюм, крепко держал мою ладонь, лежащую на сгибе его локтя. Мы стояли в большом зале, где с белых цветочных декораций на потолке, свисали мелкие чёрные бабочки.       Сегодняшний вечер посвящен юбилею их компании. Партнёры по бизнесу собрались в роскошном отеле, где стандартный суточный номер обойдётся мне в пару-тройку годовых окладов.       Женщины в чёрных дорогих нарядах попивали игристое и бросали томные взгляды на мужчин с большими деньгами. Каждый пытался вылезти из кожи вон, дабы доказать своё превосходство над остальными. Колье на шеях дам поблескивали своей дороговизной, а наручные часы на мужских запястьях кричали о богатстве их обладателей. Всё это походило на цирк уродов, где я чувствовала себя лишней. Однако мужчина, сопровождавший меня, заверил, что я выгляжу превосходно… Даже с этой идиотской стрижкой.       Сукуна не отпускал меня ни на шаг. Он плавно передвигался по залу, здороваясь с гостями и перекидываясь парой формальных фраз. Сегодня Рёмен удивлял своей собранностью и сдержанностью, был вполне галантен, за исключением редких моментов, когда его рука спускалась чуть ниже моей оголённой спины. Я вовремя отдёргивала его, на что получала кривую ухмылку.       Платье, что выбрал Чосо, мне нравилось. Парень учёл все пожелания, но добавил что-то и от себя. Оно, разумеется, было чёрным, прикрывало всё моё тело от щиколоток до кистей, но полностью оголяло спину. Вырез был экстремальным: он начинался от шеи и заканчивался в непозволительной близости к ягодицам, открывая ямочки Венеры на всеобщее обозрение. На моё возмущение Чосо не обратил внимания. Сказал, что в платье должно быть что-то пикантное, не слишком пошлое, но при этом оставляющее место для фантазии.       Что ж, добрая половина мужчин оценили эту «пикантность», особенно Рёмен. Его рука в очередной раз опустилась ниже дозволенного.       — Ещё раз так сделаешь, будешь стоять здесь один, — выдавливая из себя дежурную улыбку, я в который раз отдёргиваю его руку. Я беру ухмыляющегося мужчину под руку и веду в сторону столиков, продолжая своё нравоучение. — Не забывайтесь, господин Рёмен, мы всё-таки на деловом мероприятии. Вы ведь не хотите, чтобы при всех Вам прилетело по лицу?!       — Ради твоей спины я готов подставить щёку под удар, пташка, — проворковал он, поглаживая мою ладонь. — Тяжело сдерживаться, когда рядом такая дама.       — Ты неисправим… — стараясь скрыть улыбку, добавила я и качнула головой. — Напомни, сколько тебе лет?       Мы шли медленно и тихо переговаривались. Минутное перемирие, и ничего лишнего. Никакого флирта, только общение…       — Тридцать два, — спокойно ответил он, кивнув кому-то в приветствии, — что ещё раз говорит о том, что я подхожу тебе больше.       — Мне не нравятся старики…       — А вот это было обидно, — раздался голос из-за наших спин.       Мы вместе обернулись, чтобы посмотреть на человека, который подошёл сзади. Тоджи слегка улыбался и на первым взгляд казался довольным, за исключением мелкой морщинки на переносице. Он злился, но старался это скрыть.       — Прошу прощения, господин Фушигуро, я это не про Вас.       — Как ты ловко переобуваешься в воздухе, — подавив смешок, Сукуна косо посмотрел на меня, пытаясь задеть словами побольнее, — значит, для тебя я старик, а этот — твоя влажная фантазия?       Господи, когда это всё прекратится!?       — «Этот» сейчас стоит перед тобой, Рёмен, — напомнил о себе Тоджи без злого подтекста. У проходившей мимо официантки он обменял свой пустой бокал на полный крепкого алкоголя, сделал большой глоток и, морщась, продолжил, — имей хоть чуточку уважения к человеку, который намного старше тебя.       — Тебе не стоит так накидываться, друг мой, — какое-то время понаблюдав за своим товарищем, сказал Сукуна и, решив притормозить его, забрал бокал себе, — а мне можно…       — И тебе нельзя, — я нагло вырвала напиток из его рук.       Рёмен, не скрывая удивления, уставился на меня, а затем бросил взгляд на Тоджи, что пил уже новую порцию виски.       — Позволь напомнить, о чем ты меня просил!       — Я просил тебя о многом…       — Интересно, чем вы там занимаетесь у себя в отделе? — с издёвкой протянул Тоджи, на что тут же получил убийственный взгляд от Сукуны. — Какие мы злые… Радует, что не у одного меня нет настроения.       Да что, вашу мать, сейчас происходит?! Вечер ещё не начался, а Фушигуро почти накидался. Это вовсе на него не похоже.       — Знаешь, кого посадили за мой стол? — видимо, Тоджи решил прояснить причину своего ненормального поведения.       Сукуна молча наблюдал за тем, как некогда сдержанный мужчина просто-напросто закипал прямо на глазах. От этого я неосознанно прижималась к Рёмену ближе.       — Наоя! — словно ругательство, выплюнул Тоджи ненавистное имя, делая очередной глоток. — Этого ублюдка впихнули за мой стол!       Насколько мне было известно, Наоя Зенин являлся родственником Тоджи, но они, мягко говоря, не ладили друг с другом…       И тут я поняла — Юта облажался. Чёрт!       — Но дело ведь поправимое, — встряла я, пытаясь разрулить ситуацию.       — Предлагаешь вышвырнуть его из ресторана?! — наклоняясь ближе ко мне, уточнил Тоджи. — Мне нравится эта идея…       — Нет, — притормозила я, пока он не решил исполнить намеренное, — Вы можете пересесть за наш столик. Это ведь ерунда? — хохотнула я в конце, заметив недоумение на лице Сукуны, который был явно недоволен моим гостеприимством. — Что?!       — Да ничего, — сухо ответил Рёмен, прикусывая щёки изнутри. — Ладно, если от этого даме станет легче, то можешь присесть к нам.       — Ты такой великодушный, — закатив глаза, с сарказмом бросил Тоджи.       С ним явно было что-то не так.       Наконец, после долгих споров, нас троих разместили у столика ближе к сцене. Сукуна помог мне сесть, отодвинув стул, и сам расположился слева, Тоджи сел справа. Фактически меня зажали меж собой двое «галантных» мужчин: один из рук не выпускал бокал, а другой злился из-за собравшейся компании за столом.       — Весь сброд собрался за одним столом, один лучше другого,— шутя, проговорил Рёмен, сканируя присутствующих взглядом. Он цокнул напоследок, останавливаясь на поникшем Юджи, что сидел рядом со своим братом.       Бывший друг не смотрел на меня, он упёр свой взгляд в стол, игнорируя Сукуну, что прожигал в нём дыру.       Ну и семейка…       — Ну, мы ведь должны отпраздновать десятилетие компании, — Чосо загадочно улыбнулся и, подмигнув мне, добавил, — отлично выглядишь, Мэй.       — Спасибо… — отозвалась я, немного покраснев от столь пристального внимания остальных.       — А я думал, мы на поминки пришли, — протянул Сатору, поправляя манжеты своей чёрной рубашки, намекая на стилистику мероприятия. — Хотя… Кто-то ведь сдох, верно, Гето?       — Какая разница, — устало отозвался его друг. — Смена власти всегда преследует чью-то смерть.       Он так легко произнёс эти слова, будто в этом не было ничего особенного. От его слов я поёжилась, а остальные рассмеялись в голос.       — Тогда нужно выпить за усопшего, — всё ещё посмеиваясь, Сукуна отсалютовал своим бокалом, а остальные последовали за ним.       Шум за столом усилился. Позже Рёмен мне разъяснил, что причиной всей этой помпезности стала «неожиданная» смерть одного из лидеров верхушки. Разумеется, это привело к смене руководства в их большой организации. Я прекрасно понимала, что грузоперевозки — всего лишь прикрытие для их тёмных делишек. И мысль, что я каким-то образом была причастна к этому, меня напрягала.       — Удивительно, как тесен мир, — усмехнулся Сатору, обратив своё внимание на меня. — Признаться, я вначале не поверил, а, оказывается, нет, глаза не соврали…       Он выбил сигарету из пачки и с наслаждением затянулся ей, победно выпуская дым прямо в мою сторону.       — Здесь нельзя курить! — уверенно сказала Утахимэ. Она сидела рядом с Гето и рассеивала едкий дым рукой.       Парень, которому она сделала замечание, «мягко» проигнорировал его, отмахнувшись ладонью с дымящейся сигаретой, на что девушка фыркнула, задирая носик ещё выше.       Сатору исподлобья поглядывал на меня. Его растянутые в зверином оскале губы намекали, что разговор ещё не закончен. Поёжившись, я поняла, что ничего хорошего от этого вечера дальше ожидать не стоит. За этим проклятым столом собрались все, кто так или иначе когда-то издевался надо мной.       Чосо, не отрывая взгляда от смартфона, коротко кивал на непонятные наставления Фушигуро. Мужчина локтём опирался на край стола и между перерывами в своей речи попивал виски из прозрачного бокала.       Юджи же, немного расслабившись, начал тихо переговариваться с Утахимэ. Девушка прикрывала ладошкой рот и что-то нашёптывала на ушко парню. Они над чем-то хихикали, словно старые друзья, и от этого мне становилось тошно на душе. Как бы я ни хорохорилась, всё же жалела, что тогда поддалась соблазну. Оно того не стоило…       Я посмотрела на Гето: он сидел напротив и всячески делал вид, что не удивлён моему здесь присутствию. Сатору плечом толкал хмурого парня, тыкая ему в лицо свой телефон. Сугуру, почувствовав, что я за ним наблюдаю, бросил на меня хитрый взгляд. Испугавшись, я резко повернула голову вбок, понимая, что была поймана с поличным.       В памяти всплыл его «привет» для Сукуны. Тогда я не обратила на это внимание, но теперь осознание настигло. Если парень был в курсе моей работы, то насколько он осведомлён о других её тонкостях? Знал ли он о сделке? И если знал, то сказал ли о ней Годжо? О том, что я нашла работу у Рёмена…       — Я слышу, как громко ты думаешь, пташка, — поток моих мыслей прервал Сукуна и, наклонившись ко мне чуть ниже, так, что я смогла почувствовать тепло его тела, прошептал, — расслабься, пока я рядом, эти псы тебя не тронут.       — Но они тронут, как только ты уйдёшь, — дрожащим полушёпотом ответила я, подмечая, как Сугуру и Сатору начали тихо переговариваться между собой, косо поглядывая в нашу сторону. — Я больше не хочу участвовать в этом. Я больше не смогу…       — Ну, — мужчина протянул ладонь и бережно вытер одинокую слезинку на моем лице, — не стоит показывать свою слабость перед врагами, Мэй. Они знали с самого начала, что ты шпионила за ними.       Сердце пропустило удар от его тихого и уверенного голоса. Последняя надежда впитывалась в пальцы Рёмена.       — Забавно вышло, правда? Пока ты искала для меня «крысу», эти «крысы» загнали тебя в угол, — мужчина хмыкнул своим же словам, понимая, в каком отчаянном положении я оказалась, — но безвыходных ситуаций не бывает, и в этом тоже есть свои плюсы.       — Какие?       Я знала, что Сукуна мне не союзник. Ему было плевать. Для него я была инструментом достижения цели.       — Видишь? — он кивнул головой в сторону подозреваемых, а я опустила взгляд на стол, боясь посмотреть на них. — У тебя получилось, они попались на крючок. Мальчишки так привязались к своей миленькой игрушке, что совсем позабыли об осторожности. Тебе нужно только потерпеть, и в скором времени я выполню свою часть сделки.       Он веселился маленькой победе, в то время как я хотела просто испариться, признавая, какой ценной мне всё это обошлось.       — Мне не хватит сил…       — Терпи.       Секунду обдумав, я вышла из-за стола и направилась в дамскую комнату. Я умылась холодной водой, размазывая косметику по уставшему лицу. Мне хотелось кричать и плакать от досады, понимая, в какое дерьмо я попала. Каждый раз, когда я пыталась выбраться, меня затягивало глубже.       Надежда. Я цеплялась за неё. В словах Сукуны была доля истины: мне нужно только потерпеть. Но что будет со мной после этого?       На дне своей сумочки я отыскала заветное «спасение» — белую таблетку, которую однажды стащила из кармана брюк Гето. Она была проглочена мною в одночасье. Ладонями я упёрлась в столешницу с раковиной. В отражении зеркала расфокусированный взгляд зацепился за притаившегося парня, который стоял за моей спиной.       — И давно ты сидишь на этой дряни? — холодно поинтересовался он.       — И давно ты подглядываешь за девушками в туалете? — в тон отозвалась я, отвечая вопросом на вопрос. — Ты казался более порядочным… А в итоге не только назойливый докторишка, но и извращенец.       Парень шутки не оценил, хотя должен был. Под убийственным взглядом в отражении наконец подействовала «таблетка», и наступила долгожданная тишина.       — Спасибо за платье, но я не нуждаюсь в крёстной фее, — я облегчённо выдохнула, запрокидывая голову вверх, — и жалеть меня не нужно, я сама разберусь со своими проблемами.       Когда-нибудь… Возможно…       — Ох, ну да, всегда пожалуйста, — Чосо закатил глаза на мои попытки выглядеть сильной. — Я и наряд подберу, и зашью, если кто «порвёт»… Только не строй из себя тут сильную и независимую, а тем более не ищи спасения в этой хрени. Ты хоть в курсе, что принимаешь?       — Я не понимаю твоего беспокойства, — честно призналась я, спиной чувствуя исходящий от его тела жар.       Чосо снова нарушил личные границы, как в магазине. Только на этот раз «теснее». Парень фактически вдавливал меня в столешницу.       — Не люблю, когда люди гробят себя собственными руками, — на одном дыхании произнёс он, нависая сзади.       — Поэтому ты в команде с наркоторговцами? Как благородно.       — Это бизнес. Деньги не пахнут.       — Мне кажется, ты противоречишь самому себе, — я нахально улыбнулась, наконец поворачиваясь к нему лицом. — В чём же твоя проблема? Синдром спасателя?       — У меня нет никаких проблем, — спокойно ответил он, крепкими руками облокачиваясь на столешницу и заключая меня в капкан.       Теплое дыхание коснулось моего лица. Я почувствовала слабый запах крепкого алкоголя и мятной жвачки. Чосо создавал впечатление спокойного парня, только блеск в его глазах говорил об обратном.       — Мне никто не угрожает. Меня не шантажируют и уж тем более не принуждают к сексу, — нарочито серьёзно сказал он, хитро всматриваясь в мои глаза. — Вот, у кого действительно тут проблемы, так это у тебя, Мэй.       Губы парня растянулись в мягкой и вполне безобидной улыбке. Хотелось прикоснуться к ним, вкусить их сладость, но всё впечатление портили слова, вылетевшие из этого красивого рта.       — Признайся, тебе просто нравится быть жертвой.       Это был вызов, брошенный мне в лицо. Чосо, не скрывая своего мнения, сказал прямо, что считает меня слабой и бесхребетной жертвой. Забавно, что не он был первым и не он станет последним. Сколько мне это говорили? Не сосчитать.       Я тихо усмехнулась его словам, покачав головой. Старалась сдерживаться, чтобы не разразиться нервным смехом, который так отчаянно рвался наружу.       — Тебе самой от себя не противно? Не выворачивает наизнанку, понимая, в кого ты превратилась?       — В шлюху?! — вскинув голову вверх, цинично спросила я.       Парень отрицательно покачал головой.       — Разве тебе платят за это? — спросил он, глумясь. — Тобой пользуются бесплатно.       Последнее слово Чосо протянул по слогам, смакуя каждую букву. Мне совсем не было больно, пробивало только на смех. Он был таким серьёзным, пока смотрел на то, как у меня потихоньку ехала крыша.       — Хочешь присоединиться к этому безумию? Давай, тут места на всех хватит.       Не знаю, чего он добивался, но это была явно не та реакция, на которую он рассчитывал. Пока Чосо переваривал услышанное, я вцепилась в мужской жилет и притянула замешкавшегося парня ближе.       — Только, боюсь, на тебя совсем времени не останется, — прошептала я ему в самые губы, почти касаясь их, — у меня слишком плотный график.       Меня повеселило выражение лица Чосо, когда он понял всё то дерьмо, сказанное мной. Если он хотел спасти меня, то было уже слишком поздно, а если хотел сломать, то удачи. Пусть попробует переплюнуть тех ублюдков. Вот только я недолго радовалась его растерянности. Доля секунды, и он вернулся в прежнее состояние. Абсолютное равнодушие…       — Не переживай так за меня, Мэй, — лениво протянул парень, пальцы которого вырисовывали круги на моей оголённой спине. — Трахнуть тебя — последнее, что мне хотелось бы сделать.       — Тогда какого хрена пристал ко мне?!       Мне не были нужны ни его жалость, ни его защита. Всё, о чём я когда-либо мечтала, сгнило вместе с остатками моей прежней души. Теперь у меня только одна цель — воздать по заслугам этим тварям, вообразившим, что им всё сойдёт с рук.       Я вопросительно посмотрела на Чосо, гадая, какие же он преследует цели. Он держался вплотную, а на его лице играла заманчивая улыбка. Парень явно что-то задумал, но говорить совсем не торопился. Чосо прижался ко мне ближе, и горячая ладонь опустилась на мою талию. Лёгкая дрожь от волнения прошлась по моему телу, и я плавно обвела ладонями его крепкую шею. Он наклонился чуть ниже и замер в миллиметре от моих приоткрытых губ, которые покалывало от желания поцеловать его.       — Хочу, чтобы ты исчезла из Токио, а лучше из самой Японии, — зашептал он, лёгкими мазками касаясь моих губ, — где-нибудь подальше, пока не стало слишком поздно.       Я всё ещё не понимала, что он хотел от меня. Не осознавала, как себя вести. Одновременно хотелось как прижаться к нему плотнее, растворяясь в этом колком взгляде, так и убежать подальше, оттолкнув от себя.       — Беспокоишься за меня? — игриво протянула я, наматывая на указательный пальчик прядь его волос.       В голове всё плыло. В довесок мозг плавился под действием таблетки. Сейчас мне было совершенно неважно, что он ответит, ведь я сгорала в нетерпении. Хочу почувствовать его, прикоснуться к нему.       — Нет, — хрипло ответил он и ухмыльнулся моим попыткам притянуть его ближе. — Просто ты меня раздражаешь.       В его глазах пылал огонь, в моих — похоть. Сказав это, Чосо всё-таки поддался навстречу и в жадном поцелуе примкнул к губам. Щёки горели, а мне катастрофически не хватало воздуха. Парень подхватил меня за талию и посадил на мраморную столешницу. Чтобы ему было комфортнее, я раздвинула ноги шире, и он с лёгкость уместился между ними. Мешающий подол длинного платья был задран. Одной рукой Чосо поглаживал моё бедро, другую — запустил в причёску. Под его напором я почувствовала, как пара шпилек впились в кожу головы. Не разрывая поцелуй, я зашипела от отрезвляющей боли.       Переводя дыхание, я немного отстранилась от жадного парня. Чосо мелкими поцелуями покрывал мою шею, оттягивал и покусывал кожу, попутно проходя языком вдоль линии подбородка. Я захлебывалась его лаской, совсем не понимая, как это всё так обернулось. Казалось, только недавно он презирал меня, чуть ли не называя жалкой, а теперь я чувствую исходящее от него желание. Возможно, это всё бредни моего затуманенного разума. Под действием таблетки я плохо соображала. Но было приятно ощущать себя желанной, при этом не испытывать страха или принуждения.       Его крепкие руки на моём теле. Сладкие поцелуи. Всё это было до такой степени правильно, что по-другому я не хотела принимать. Открыв глаза, я оцепенела от ужаса. Вмиг сказка осколками разбилась об арктический холод напротив. Страх сковал некогда расслабленное тело. Чосо не заметил моего напряжения, продолжая дальше осыпать шею поцелуями. Я впитывала в себя весь кошмар, который вот-вот обрушится на нас снежной лавиной.       За спиной Чосо, в дверном проёме женского туалета, замер Сатору с бледным и вытянутым лицом.       — Какого хрена вы тут творите?!       — Ну, что, ты нашёл её? — раздался голос Сугуру, который появился вслед за ним.