red lips and television eyewear

      Существует много вещей, которые Чонвон мог бы делать прямо сейчас, в пятницу вечером, примерно в 8:37.       Он мог бы заниматься домашкой или смотреть последний эпизод своей любимой дорамы, мог бы стоять на кухне и готовить рамён на ужин или даже мог попытаться пораньше лечь спать (вряд ли).       Вместо этого он оказывается перед сценой, зажатый между возбуждённым Сону и панковатого вида незнакомцем. Громкая гитарная музыка гремит в ушах Чонвона, а перед глазами мигает яркий свет, пока его из стороны в сторону толкает окружающая толпа.       Это не то, как он привык развлекаться, но Чонвон уже давно понял, что ему лучше просто согласиться сходить на любые странные мероприятия, на которые его тащит Сону, чем потом смотреть, как тот дуется до конца недели.       На большой сцене перед ними софиты освещают пять фигур. Чонвон чувствует, как локоть Сону в очередной раз врезается ему в бок; возбуждённые визги его соседа по комнате едва слышны за рёвом толпы.       — Это он, Чонвон! — Сону радостно подпрыгивает на месте, указывая на барабанщика группы — молодого парня с чёрными волосами и выбритой бровью, который прокручивает в руках барабанные палочки, прежде чем начать играть, заставляя людей в зале в очередной раз разразиться восторженными криками.       — Подожди, вот это Рики? — спрашивает Чонвон, пытаясь перекричать толпу.       С тех пор, как он и Сону стали соседями, каждые завтрак, обед и ужин начали сопровождаться новостями об этом самом Рики. Правда, Чонвон представлял его себе немного иначе, когда узнал, что парень Сону играет в группе. Сону только широко улыбается в ответ, поворачиваясь обратно к сцене, чтобы издать пронзительный визг «Рики!», когда начинается новая песня.       Песня громкая, она наполняет уши Чонвона непрерывным гитарным шумом и оглушительным гулом баса. Это не совсем его стиль музыки — он вообще очень далёк от того, что он слушает, — но ему сложно не поддаться энергии толпы, да и Сону вцепился в него так крепко, что у Чонвона нет выбора, кроме как прыгать в такт вместе с ним.       У вокалиста невероятный голос («Это Хисын», — говорит Сону ему на ухо) и красивые черты лица, его волосы растрёпаны и постоянно падают ему на лицо. Чонвон некоторое время наблюдает за ним, прежде чем переключить внимание на другого вокалиста — невысокого парня в мешковатой фланелевой рубашке и рваных джинсах. Их голоса прекрасно гармонируют друг с другом и красиво звучат, несмотря на грохот инструментов.       Его взгляд проходится по бас-гитаристу, который выглядит чуть приличнее остальных, если не считать его густо подведённые глаза и проколотую губу, резко контрастирующие с застёгнутой на все пуговицы рубашкой. Он успевает остановиться на нём всего на несколько секунд, прежде чем другой участник группы привлекает его внимание и заставляет резко выдохнуть.       В отличие от других, этот парень не просто хорош собой — он горяч, и Чонвон не преувеличивает.       Он полностью одет в кожу, гладкий материал, местами украшенный блестящими камнями, красиво облегает его подтянутую фигуру, тёмные густые волосы падают на глаза — причёска выглядит небрежно, но очевидно, что её специально так укладывали. У него точёное лицо с идеальными чертами и такой чёткой линией челюсти, что Чонвон клянётся, что мог бы использовать её вместо транспортира. Один из рукавов рубашки закатан, открывая вид на татуировки, чёрной краской нанесённые на его загорелую кожу, покрытую тонкой плёнкой пота. Одна рука в перчатке без пальцев хватает стоящий перед ним микрофон, в то время как другая держит электрогитару — Чонвон замечает её только сейчас к своему стыду. Но ему всё равно, если честно, потому что этот парень, кем бы он ни был, великолепен.       Сердце Чонвона чуть не останавливается, когда проницательный взгляд гитариста встречается с его собственным. Затем, буквально через секунду, он снова смотрит на другую часть толпы, заставляя её закричать от восторга. Но Чонвон не может не заметить лёгкую улыбку, играющую на его губах.       — Сону.       Чонвон толкает своего визжащего соседа в бок, сразу привлекая к себе его внимание.       — Кто этот гитарист? — шепчет он, наклонившись ближе к уху друга.       — Который из них? — спрашивает Сону, переводя взгляд с Чонвона на сцену.       Чонвон открывает рот, чтобы ответить, но тут же замирает, потому что гитарист смотрит на него снова. На этот раз, когда их взгляды встречаются над морем голов, парень даже не пытается скрыть ухмылку, которая появляется на его лице. Чонвон прерывает зрительный контакт, отворачиваясь от сцены, чтобы увидеть, что Сону глядит на него с открытым ртом. Он сразу же хватает Чонвона за рукав, притягивая ближе.       — О боже, — шипит он ему в ухо. — Джей смотрит прямо на тебя.       — Это его имя? — шепчет в ответ Чонвон, бросая осторожный взгляд на гитариста, но обнаруживает, что тот снова отвернулся в другую сторону. — Джей?       — Да, — звучит восторженный голос Сону. — Он такой горячий. Даже Рики так считает... О боже, он снова сюда смотрит.       Чонвон оборачивается к сцене только для того, чтобы встретиться взглядом с Джеем. На этот раз гитарист делает нечто такое, от чего челюсть Чонвона чуть не встречается с полом.       Он подмигивает.       Это быстрое, едва уловимое, но определённо точно подмигивание. К лицу Чонвона мгновенно приливает жар. Он не уверен, что делать и как реагировать на подобное. К счастью, до того, как что-то ещё успевает произойти, песня заканчивается, сцена перестаёт подсвечиваться, а толпа вокруг громко аплодирует.       Девушка прямо позади него выкрикивает едва разборчивое предложение руки и сердца некоему Пак Сонхуну, но Чонвон слишком потрясён, чтобы над этим посмеяться. Всё ещё в полном шоке, он поднимает руки и присоединяется к аплодисментам.       Сону поворачивается к нему лицом, его глаза комично расширяются.       — Я был на нескольких их концертах, — торжественно начинает он, — и я никогда не видел, чтобы Джей так кого-то разглядывал.       — Ты видел, как он подмигнул? — интересуется Чонвон, и глаза Сону становятся ещё больше.       — Он подмигнул?       Чонвон неуверенно кивает в ответ, продолжая пылать щеками, и Сону прикрывает рукой рот.       — Как думаешь, ты ему понравился? — взволнованно спрашивает он. — Хотя кого я обманываю, конечно понравился. Ты видел, как он смотрел?       Как и в большинстве ситуаций, в которых фигурируют Чонвон и его личная жизнь, Сону моментально становится слишком заинтересованным и начинает разрабатывать план действий.       — Так. Ладно. Разберёмся.       Он задумчиво постукивает себя по подбородку, прежде чем оживиться.       — Придумал! После концерта ты пойдёшь со мной за кулисы к Рики, и там вы двое сможете встретиться. Как тебе идея?       Чонвон только ещё раз кивает, хотя мысль о том, что он будет так близко к Джею, заставляет его занервничать.       Воющий гитарный рифф возвращает толпу к жизни, вызывая шумные аплодисменты, снова зажигается свет и начинается другая песня. Остальная часть концерта проходит как в тумане — все песни сливаются воедино для Чонвона, звуча одинаково громко и резко. И как бы он ни пытался сосредоточиться на чём-то другом, его продолжало тянуть обратно к Джею. Парень прекрасно держится на сцене, он явно знает, какой эффект производит на публику, и активно этим пользуется. Чонвон просто не может не пялиться, но он не виноват, что гитарист выглядит так восхитительно в коже, так хорошо играет на инструменте и не прекращает смотреть на него.       Подмигивания — не единственное, что происходит между ними. Весь концерт они не прерывают зрительный контакт, а Джей без остановки растягивает губы в ухмылке, иногда их прикусывая, отчего мысли Чонвона начинают путаться.       Внезапно ему становится стыдно за свою невзрачную серую толстовку и мешковатые джоггеры, которые он с полнейшим безразличием надел за пять минут до выхода из дома. Тогда он ни о чём таком не думал, и Чонвон был бы рад вернуться на несколько часов назад и подарить своему прошлому «я» немного здравомыслия. Ему стоило хотя бы надушиться одеколоном перед выходом ради приличия. С другой стороны, последнее, чего он ожидал от похода на рок-концерт, это того, что между ним и ведущим гитаристом пробежит искра, и они будут весь вечер переглядываться.       Он даже не успевает опомниться, как длинное барабанное соло, которое сопровождается более агрессивным вокалом, звучит в конце последней песни, и после короткого выхода группы на бис, от которого голова Чонвона начинает болеть ещё сильнее, концерт официально заканчивается.       Сцена погружается в темноту, чтобы группа могла её покинуть, а публика устремляется к выходу. Сону тем временем уже перепрыгивает через ограждение, по-видимому, наплевав на правила безопасности. Он тянет за собой Чонвона, желудок которого скручивается в узел, пока он тоже перепрыгивает через металлические решётки и неохотно плетётся за своим соседом по комнате, карабкаясь по шаткой лестнице на сцену.       Охранник останавливает их на половине пути.       — Извините, ребята, — говорит он, преграждая им путь, — но без пропуска вам сюда нельзя.       — Я парень барабанщика, — отвечает Сону, складывая руки на груди. — Вот мой пропуск.       Охранник закатывает глаза.       — Я постоянно это слышу. А теперь, лучше уходите, пока мне не пришлось вам помочь.       Чонвон разворачивается, радуясь возможности убраться от сцены как можно дальше, но раздаётся незнакомый голос, заставляющий его замереть.       — Эй, стойте!       Челюсть Чонвона встречается с полом, когда он видит, как Рики приближается к охраннику, стягивая с нижней части лица чёрную бандану и отбрасывая со лба волосы. Вблизи он оказывается намного выше, чем казалось Чонвону, возвышаясь над ними тремя почти на голову.       — Он говорит правду, — хрипит он, пытаясь восстановить дыхание после бега и кивая в их сторону. — Это Сону.       Он косится на Чонвона.       — А вот его я не знаю.       — Мой сосед по комнате, — услужливо подсказывает Сону. — Чонвон.       — Оу, — брови Рики взлетают вверх, на лице мелькает узнавание. — Я много о тебе слышал, рад наконец познакомиться.       Он поворачивается к охраннику.       — Всё в порядке, Минджун. Они со мной.       — Ладно, — тяжело вздыхает мужчина, отступая, чтобы они могли пройти. — Только ничего там не натворите.       — Обещаем, — радостно отвечает Сону, прежде чем броситься вперёд и привстать на носочки, чтобы чмокнуть Рики в щёку. — Ты был прекрасен, детка. Слышал, как я кричал?       Рики фыркает, его щёки слегка краснеют, когда он переплетает их пальцы.       — Ты был самым громким во всей толпе. Я не мог тебя не услышать.       — Отлично, — хитро улыбается Сону. — Ставлю на то, что ребята хотели бы себе такого парня, как я.       — Им такого не найти, — голос Рики смягчается, он притягивает Сону ближе. — Ты у меня единственный в своём роде.       Его взгляд перемещается на Чонвона.       — Так значит, ты и есть Чонвон.       — Это я, — он ёрзает на месте, чувствуя себя неуютно под чужим взглядом.       Ухмылка расплывается на лице Рики, заставляя всё напряжение мгновенно улетучиться.       — Круто. Сону болтает о тебе постоянно. Он хвалит тебя и называет классным соседом.       — Правда? — Чонвон в удивлении поворачивает голову к Сону.       — Заткнись, — фыркает тот, толкая Рики локтем.       — О тебе он тоже мне много чего рассказывает, — смеётся Чонвон, а затем морщится. — Очень много чего. Даже слишком.       — Уверен, что так и есть, — соглашается Рики, всё ещё улыбаясь.       — Осторожно, Рики! — кричит один из сотрудников, заставляя всех троих отпрыгнуть в сторону, когда между ними проносится большая швабра, собирающая с пола конфетти.       — Наверное, нам лучше уйти со сцены, — говорит Рики, потирая затылок. — Идите за мной, я проведу вас за кулисы.       — Ты знаешь, где Джей, Рики? — спрашивает Сону, на лице которого появляется дьявольская улыбка. — Чонвон бы хотел с ним познакомиться.       В словах Сону явно есть скрытый подтекст, но Рики, кажется, этого вообще не улавливает — выражение его лица только становится растерянным.       — Ну, эм, он, наверное, где-то здесь. Можем у кого-нибудь спросить.       К несчастью, у Рики очень длинные ноги, и угнаться за ним среди толпы сотрудников и визажистов — тяжёлая задача. Сону повезло вцепиться ему в руку, а вот Чонвону приходится почти что бежать за ними, чтобы не отставать.       Вокруг очень шумно, маленькое пространство набито огромной гудящей толпой, в помещении стоит ужасная духота. Чем дальше они продвигаются за кулисы, тем сильнее увеличивается расстояние между ними. Чонвон пытается крикнуть, но окружающий шум легко заглушает его голос, а Сону и Рики, кажется, находятся в своём собственном мирке, даже не замечая, что он отстал. Когда Чонвону приходится остановиться, чтобы пропустить целую бригаду уборщиков, он окончательно теряет их обоих из вида.       Он ругается себе под нос, ощущая подступающую панику, пока крутит головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть розовые волосы Сону среди толпы незнакомых людей. Мимо спешит ещё одна группа сотрудников, заставляя его отшатнуться назад.       Развернувшись, он врезается прямо в кого-то.       Первое, что бросается ему в глаза — покрытая блестящими камнями и легко пахнущая цитрусовым одеколоном кожаная рубашка, которую он теперь узнает где угодно. Чонвон сглатывает, поднимая взгляд и глядя прямо в глаза Джею.       Джей, как и Рики, оказывается выше, чем он думал. К сожалению, вблизи он так же оказывается ещё сексуальнее. Его глаза густо подведены чёрным, волосы растрёпаны, раскрасневшиеся губы слегка приоткрыты. Чонвон обречён.       Лёгкое удивление на лице гитариста быстро сменяется узнаванием.       — Ну здравствуй, — начинает он игриво, и Чонвон краснеет. — Рад встретить тебя здесь.       — Эм, — заикается Чонвон, не зная, что делать теперь, когда они действительно встретились лицом к лицу. Как вообще флиртовать с кем-то, с кем у тебя был только продолжительный зрительный контакт с расстояния в несколько метров? — Привет, эм. Ты, наверное, Джей.       «Ты, наверное, Джей»?       Он хочет ударить себя. Или умереть. Или и то, и другое.       Джей, видимо, находит что-то милое в его неловком поведении, потому что его улыбка становится только шире.       — Да, это я. А ты, видимо, тот самый милашка, которого я видел в зале.       Румянец на щеках Чонвона становится ярче, он открывает рот, чтобы что-нибудь сказать, но тут же закрывает его обратно.       — Я... э-э, да, — наконец выдаёт он через некоторое время, молясь, чтобы кто-нибудь появился и помог ему не опозориться ещё сильнее.       Джей наклоняет голову вбок, и Чонвон замечает несколько серебряных серёжек, мерцающих в его ушах.       — Ты здесь кого-то ищешь? — спрашивает он.        «Сону, — думает Чонвон. — Или Рики. Кого угодно, кто меня отсюда вытащит».       Затем он делает глубокий вдох, вспоминая, зачем вообще пришёл за кулисы. Прямо сейчас у него появился шанс, и он собирается им воспользоваться.       — Ну, если честно, — начинает Чонвон, собирая в кулак всё своё мужество, — я пришёл сюда, чтобы найти тебя.       Брови Джея ползут вверх в удивлении.       — Правда? — спрашивает он, продолжая улыбаться. Джей понижает голос, Чонвон едва может слышать его сквозь шум вокруг. — И зачем же ты хотел меня найти?       Чонвон замирает.       Он об этом не подумал. Зачем он вообще хотел найти Джея?       Он быстро обдумывает варианты. Он может нормально представиться, завязать разговор, попросить у гитариста номер. Может быть, они даже сходят на свидание, если Чонвон нигде не облажается и ничего не испортит.       Или он может сделать какую-нибудь несусветную глупость и заставить Сону им гордиться.       Его мозг перестаёт функционировать ровно на секунду, и поэтому он выбирает второй вариант. Растеряв остатки здравого смысла и не успевая себя остановить, он выпаливает:       — Не хочешь поцеловаться?       Выражение лица Джея сразу же меняется, он выглядит растерянным, и Чонвон мысленно спрашивает себя, не совершил ли он только что ужасную ошибку. Но затем губы Джея снова растягиваются в улыбку, он наклоняется вперёд, касаясь ими уха Чонвона и посылая электрический разряд по его телу.       — Пойдём со мной, — шепчет он, и ноги Чонвона почти его подводят.       Кивая болванчиком и спотыкаясь, он послушно идёт за Джеем, который сжимает его ладонь рукой в перчатке и ведёт коридорами, огибая снующий туда-сюда персонал. Он почти не слышит окружающий их шум из-за гула в ушах, его сердце бешено колотится, пока они в очередной раз сворачивают за угол, лавируя между группками людей.       Наконец, они оказываются в менее людном дальнем коридоре, и Джей останавливается у двери, покрытой облупившейся чёрной краской, начиная ощупывать карманы в поисках ключей.       — Ребята не любят эту гримёрку, — говорит он Чонвону, вставляя ключ в замочную скважину. — Они думают, что в ней живут призраки.       И, несмотря на нервное напряжение, охватившее его тело, Чонвон не может удержаться от смешка.       — А ты?       Джей пожимает плечами.       — Мне всё равно. Главное, что нас здесь никто не побеспокоит.       Он открывает дверь, придерживая её, чтобы Чонвон мог пройти.       — После тебя.       Чонвон входит в тускло освещённую комнату, заставленную вешалками с костюмами и пахнущую пылью. У стены стоят покосившийся туалетный столик и маленький чёрный диван, на который кто-то бросил сумку, забитую косметикой, и это всё, что он успевает разглядеть. Джей с грохотом захлопывает дверь, а затем быстро сокращает между ними расстояние. Его руки мягко ложатся на талию Чонвона, заставляя желудок того скрутиться в узел. Когда Чонвон поднимает глаза, он видит, что между их лицами осталось всего несколько сантиметров. Воздух вокруг становится обжигающе горячим, в нём витает лёгкий запах одеколона и пота.       — Если всё происходит слишком быстро, — шепчет Джей, обдавая лицо Чонвона тёплым дыханием, — или я зайду слишком далеко, скажи мне. Скажи мне остановиться, и я сразу остановлюсь.       У Чонвона совсем сбивается дыхание, а в голове туман, но ему кажется, что даже если Джей сейчас просто выкачает весь воздух из его лёгких, он будет не против и скажет ему спасибо. Он не озвучивает свои мысли, вместо этого легко улыбаясь.       — Обязательно, а теперь поцелуй меня.       И Джей целует.       Чонвону бы хотелось сказать, что поцелуй сладкий, невинный или нежный, но это не так. В момент, когда их губы встречаются, они перестают сдерживаться. Поцелуй жадный и требовательный, руки Джея скользят по талии Чонвона, а пальцы Чонвона хватаются за рубашку гитариста. Джей ненадолго отстраняется только для того, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем снова прильнуть к губам Чонвона, ловя ртом его судорожный вздох.       Горячо, всё это невыносимо горячо — звуки их сбившегося дыхания, мокрые от слюны губы, которые жадно соприкасаются, жар их прижатых вплотную друг к другу тел. Чонвон пальцами цепляется за рубашку Джея в отчаянной попытке притянуть его ещё ближе, в то время как ладони гитариста продолжают скользить по его туловищу. Джей, кажется, приходит в восторг от талии Чонвона; он крепко хватается за неё руками и оставляет их там. Чонвон прикусывает его нижнюю губу, сходя с ума от низкого звука, который раздаётся в ответ.       — Боже, — стонет Джей Чонвону в рот, прежде чем отстраниться.       Его макияж немного потёк, размазавшись по загорелой коже, но даже так он не стал выглядеть хуже. На самом деле, наоборот — с взъерошенными волосами, полуприкрытыми глазами и красными искусанными губами он выглядит потрясающе.       Гитарист отрывается от разглядывания губ Чонвона и встречается с ним взглядом.       — Как тебя зовут? — его дыхание всё ещё не восстановилось. — Я… забыл сразу спросить.       Чонвон издаёт короткий смешок.       — Ты всегда забываешь узнать имена тех, с кем целуешься за кулисами?       Джей игриво улыбается в ответ.       — Я не знаю, учитывая, что это первый раз, когда я делаю подобное.       Это откровение заставляет Чонвона удивиться.       — О, — наконец тихо отвечает он. — Я Чонвон.       — Чонвон, — повторяет Джей, будто пробуя его имя на вкус. — Красивое имя. А теперь, Чонвон, могу я поцеловать тебя ещё раз?       — Мог бы и не спрашивать.       Едва Чонвон произносит эти слова, их губы снова соединяются в поцелуе. Джей, не теряя времени, прикусывает нижнюю губу Чонвона, как будто в ответ на его недавнее действие, заставляя того издать хриплый вздох. Пользуясь тем, что Чонвон приоткрыл рот, он вторгается в него своим языком, превращая вздох в стон. Чонвон поднимает вверх руку, хватает Джея за волосы и оттягивает их, намереваясь испортить его идеальную укладку. Хватка гитариста на его талии усиливается, скорее всего оставляя синяки даже через одежду, которая с каждой секундой начинает мешать всё сильнее.       — Жарко, — хнычет Чонвон между поцелуями. — Моя толстовка...       Джей сразу же понимает, о чём он просит. Его руки скользят к краю толстовки, тянут вверх и помогают Чонвону выпутаться из неё, оставляя его в одной чёрной футболке. Перекинув скомканную вещь через плечо, Джей поднимает руки, зубами стаскивая сначала одну кожаную перчатку, а затем другую.       Блять.       Чонвон не успевает насмотреться на открывшуюся перед ним картину, потому что Джей грубо притягивает его за затылок, снова сталкивая их губы. Поцелуи становятся более требовательными, более голодными, Чонвон уже едва осознаёт реальность, чувствуя разливающийся по телу жар, который только усиливается, когда руки Джея скользят с его талии ниже, прямо к бёдрам.       У Чонвона есть всего секунда, чтобы осознать происходящее, прежде чем его отрывают от пола. Издав удивлённый вскрик, он быстро обхватывает ногами талию Джея, чтобы не упасть.       — Держись, детка, — слышит он смешок, и этого достаточно, чтобы остатки разумных мыслей покинули его голову.       Пока Джей несёт его через комнату, Чонвон выцеловывает шею гитариста, покусывая и посасывая обнажённую солоноватую кожу, и заставляет его издавать напряжённые хрипы и стоны. Он ойкает от боли, когда его спина ударяется о кирпичную стену гримёрки. Чонвон крепче обвивает ногами талию Джея и цепляется за него изо всех сил, когда тот прижимает его к холодному кирпичу. Джей замечает, как его лицо морщится от удара и замирает.       — Прости, — быстро срывается с его губ взволнованным голосом. — Ты в порядке? Это не слишком?       — Всё хорошо, — тяжело выдыхает Чонвон. — Только не останавливайся, пожалуйста, не останав...       Джей сразу же подчиняется. Он прижимается к Чонвону, страстно его целуя. Вскоре он перемещается с поцелуями к челюсти, а затем вниз, к шее. Чонвон хнычет, зажатый между горячим телом и холодной стеной, в его голове полнейший беспорядок, который становится только сильнее от ощущения их бёдер, крепко прижатых друг к другу. Когда его мысли проясняются на короткий момент, он осознаёт, что стонет слишком громко, но быстро решает, что ему абсолютно всё равно. И пока Джей покрывает его шею укусами и засосами, которые точно нельзя будет скрыть ни одним консилером, Чонвон на пробу двигает бёдрами.       Это приводит именно к тому результату, на который он рассчитывал. Джей давится воздухом в районе его шеи и громко чертыхается, прежде чем снова приблизиться к его рту.       — Красивый, — бормочет он одними губами, пока его правая рука отрывается от бедра Чонвона и забирается ему под футболку. — Ты такой красивый.       — М-м, — Чонвон забывает, как говорить, когда горячая ладонь Джея прижимается к его коже. — М-м, я хочу...       — Потрясающий, — продолжает похвалу Джей, целуя его в уголок рта. Из его груди вырывается низкий звук, когда Чонвон снова трётся о него. Другой рукой Джей до боли сжимает бедро Чонвона, сильнее вжимая его в стену. — Ты такой потрясающий, боже...       Чонвон затыкает его поцелуем и тянется руками вниз, чтобы кое-как нащупать пряжку ремня Джея. Но прежде чем он успевает сообразить, как его расстегнуть, дверь гримёрки с грохотом распахивается, почти доводя его до сердечного приступа. Они оба подскакивают, ноги Чонвона мгновенно опускаются на пол, но это всё равно не может скрыть того факта, что рука Джея уже наполовину задрала его футболку, когда Рики врывается в комнату.       — А, Джей, вот ты где… — слова Рики резко прерываются, а его глаза почти вылезают из орбит, когда он видит развернувшуюся перед ним картину. — Боже мой, — наконец произносит он, всё ещё пребывая в шоке, — срань господня.       Впервые с тех пор, как они встретились, Джей выглядит по-настоящему смущённым.       — Убирайся, Рики, — цедит он сквозь зубы, и его щёки ярко краснеют, пока он вытаскивает руку из-под футболки Чонвона. Когда Рики не двигается, он повторяет снова, звуча ещё более раздражённым: — Убирайся.       Но парень игнорирует его. Он прирастает к месту, его рот комично открыт.       — Мы... Джейк ищет тебя, — мямлит он.       — Вообще-то, сейчас я немного занят.       Теперь Джей полностью красный. Он отстраняется от Чонвона, который в данный момент мечтает испариться, и поправляет одежду.       — Да, — бормочет Рики. — Я уже, э-э, заметил.       Появляясь словно из ниоткуда, Сону протискивается в дверной проём и встаёт рядом со своим парнем. Хоть сейчас Джей и Чонвон стоят в метре друг от друга — Джей смотрит в пол, а Чонвон пытается слиться со стеной, — Сону всё равно быстро понимает, что произошло.       — Ого, ты смог! — восклицает он, вскидывая руку в победном жесте и навлекая на Чонвона ещё больший позор. — Молодец, Чонвон! Я тобой горжусь!       — Эм, — Джей наконец отрывается от разглядывания ковра, чтобы снова посмотреть на Чонвона. — Я так понимаю, это было спланировано? — нотка веселья появляется в его голосе, на губах зарождается улыбка.       Щёки Чонвона всё ещё пылают, но он застенчиво улыбается в ответ.       — Ну, вообще-то это ты пялился на меня весь вечер.       — Туше, — смеясь, говорит Джей. — Тогда, эм, — он неловко чешет затылок, — может, дашь мне свой номер?       И само собой, в следующую пятницу, когда Сону идёт поддержать Рики на выступлении, Чонвон снова оказывается рядом с ним в зале. Он кричит почти так же громко, как и его сосед, и весело показывает Джею язык каждый раз, когда их взгляды встречаются.