Просто вместе.

Я мог бы бежать. Я мог бы плакать, я мог бы умолять, Я мог бы сказать, что лучше никогда уже не станет, а затем уйти. Я мог бы поднять руки вверх, Я мог бы упасть на колени, Я мог бы сказать себе, Что достаточно силён, чтобы отдать всю любовь, в которой нуждаюсь сам. Но ты всё ещё нужен мне, Чтобы облегчить мою ношу. Чтобы обнять меня, когда ударит молния. Довести меня до дома, Когда я не знаю, какой путь является верным. Люби меня, когда это тяжело, Я обещаю, что не Покину твою сторону. И когда я разваливаюсь по частям. Пообещай в темноте, Что ты будешь моим ночником… Хлопая также и дверью спальни, Чуя уже объят алым свечением. Как же хотелось врезать по красивой морде, что сейчас сидит в другой комнате на диване! Ярость в смеси с бессилием закипали в венах. Ногти до отметин впились в ладони сжатых кулаков, пока Чуя быстро ходил из угла в угол спальни. Выход был только один. Выдернув первую попавшуюся толстовку с вешалки в шкафу, он открыл настежь окно и сорвался вниз. В недолгом полёте с 32 этажа у него слезились глаза. Да, это от ветра. Приземлившись, словно он весит с пёрышко, чтобы не разъебать асфальт новой парковки, он начал бежать. Бежать, пока, не запрыгнув на одну из стен высоток, он бежал уже по крышам. Город опускался в объятие ночи. Противно яркие огни красивого города маячат перед плывущим взглядом. Бежать. Бежать. Дышать. Бежать. Медные волосы развивались, разлетались, красно-чёрная вспышка неслась одинокой точкой в иссиня-чёрном небе. Направление — штаб-квартира. Оставлять Дазая одного на ночь — идея, Чуя, как никто, знает, конченная. «Сука», — только и звенело в голове, пока он уже приближался к чёрным, словно длинные угрюмые свечи, небоскрёбам района Минато Мирай. Заваливаясь в пустой вестибюль штаба, его грудь ещё сильно вздымалась, он остановился, сразу упираясь руками в колени. Немного отдышавшись и спрятав руки в карманы, он направился к лифтам. Упав на диван своего кабинета и сначала свернувшись клубком, Чуя чувствовал, как голова постепенно переставала гудеть. Но он резко ложится на спину, впирая взгляд в потолок. Что делать? Просить кого ехать на эту зачистку? Сам он не может соваться, ведь если сказали не вмешиваться Дазаю, то Чуе и подавно. Хироцу? — он также Исполнитель, Мори узнает — пиздец всем за ослушание. Тачи. С его крутой способностью он бы мог быть полезен. Вскакивая с дивана, Чуя падает за рабочий стол, включая компьютер, заходит удалённо на комп Дазая, чтобы посмотреть детали предстоящей операции. Аудиторская компания, пользующаяся услугами ПМ для отмывания денег, решила, что больше не хочет сотрудничать. Две недели назад перестала переводить деньги. Но у мафии бывших клиентов не бывает, все договора заключаются на бессрочный период. Но «эти» решили разорвать деловые отношения и также пытаются найти себе прикрытие в госорганах. Как будто от Мафии есть спасение. В любом случае, телеграмма от Анго гласит, что пока им не удалось найти действительно серьёзную поддержку в госструктурах. «Это и вправду лучшее время их зачистить», — мысль сама проносится в голове. Выключая комп и снова потирая глаза ладонями, Чуя решил остаться в офисе, пока не успокоится окончательно, а потом вернуться домой. Он снова ложится на диван, прикрыв глаза. Какой бесконечный понедельник. Дождь. Отгрузка. Бар. Его трахнули. Потом его трахнули морально. Поддаваясь мягкости дивана, усталость приглашала его погрузиться в омуты сна. Непонятно, сон или явь, мысли, как молнии, вспыхивали образами за закрытыми веками Отправить ли Тачи… а может, Гин… она не будет замечена… а может, позвонить Чоджи… Но тут перед глазами резко встаёт образ Дазая, сидящего, подогнув под себя ноги, на их кровати. Лохматая голова низко опущена, губы плотно сжаты, руки сжимают футболку на груди. В месте, где обычно находится сердце. Резко открывая глаза, Чуя осознаёт, что в дверь стучат. Голова побаливает, когда он постарался как можно аккуратнее сесть на диване. Стук повторился. На (и в) рыжей голове хер знает, что творится, поэтому, накинув капюшон толстовки, он прохрипел: — Войдите. В двери оказался единственный тот, чьё имя вчера не пришло ему на ум. От осознания, такого внезапного, Чуя поперхнулся, пока Ацуши стоял на пороге с двумя чашками кофе в руках. — Доброе утро, Чуя-сан. Я тут, — он неловко мялся, пытаясь понять, почему впервые в жизни застал наставника в таком виде, — в общем, я тут увидел, что все ваши средства передвижения на парковке, и решил, что раз вы здесь, то занесу вам кофе, — он скромно улыбнулся, так и стоя на одном месте. — А ты смекалистый, — Чуя улыбнулся в ответ, — проходи, садись. Прости, что я в таком виде. — Да все нормально, вы что, — протягивая чашку эспрессо, парень сел рядом. — Ацуши-кун, вы говорили с Акутагавой о сегодняшней зачистке? — принимая напиток, Накахара не мог думать ни о чем другом, как разрешить проблему как можно скорее. — Ну, немного да. — Послушай, мне нужно… — Чуя не знал, как, блять, вообще подобрать слова, когда он явно лезет в дело не своего подразделения и далеко не своего партнёра. Он закусил нижнюю губу, смотря в одну точку перед собой. Ацуши молча ждал, пока Исполнитель продолжит. — Нужно, чтобы Акутагава блестяще сегодня справился, — наконец выдохнул он. — Ах, вы об этом, вы не сомневайтесь. Рюноске точно справится! Организация там, двадцать человек. Два этажа, Чоджи-сан возьмёт только десять бойцов, и то, для контроля парковки и коридоров. Рюноске не хочет подставлять подчинённых под лишнюю опасность, хотя вы знаете, — он немного задумался, приложив указательный палец к губам, — в этом подразделении все очень крутые. И они, наверное, каждый раз как на верную смерть идут! Но вы знаете, Рю вообще хотел ехать один, но Чоджи-сан настоял, что поедут ещё десять человек. Рю такой обеспокоенный за всех, представляете. В голосе Накаджимы явно звучала гордость вперемешку с восхищением. Чуя слушал молча, не способный удержать свои брови, что взлетели от удивления. И признания. — Мы в Европе занимались таким… в общем, не уверен, могу ли рассказывать, но мы там и с большими проблемами справлялись, — на лице парня появилась скромная улыбка. — А Дазай-сан ведь тоже едет на это задание? Какой обычный вопрос. Чуя встал и направился к окну, где поджёг сигарету и, медленно затягиваясь, направил свой взгляд куда-то вдаль, к горизонту. — Я полагаю, что да, — тихо произносит наставник. Да, это показалось странным Ацуши, но он слишком воспитан, чтобы спрашивать. Выдыхая вкусно-горький дым, Чуя обернулся к парню. — У тебя, я так понимаю, ни отгрузок, ни поставок сегодня нет? — Так точно, Чуя-сан, и я решил заняться подготовкой переподписания одного из контрактов, это на четверг. — Хм, хорошо, — Чуя устало потёр переносицу, — дашь знать, если я тебе нужен, — увидев, что на часах 9 с чем-то, он добавил, — я буду здесь ещё час или около того. Поклонившись, Ацуши вышел из кабинета. Докурив, Чуя поразмыслил немного и пошёл умываться в душевые, что были на минусовых этажах. Холодная вода привела его в чувства, он расчесал волосы пальцами, чтобы не выглядели как мочалка. Он почувствовал, как желудок скручивает от всех эмоций и нервов, или от голода? Чуя никогда не мог долго злиться на Дазая. Он хотел! Но не мог. Он бы убил его, зная себя, и как обычно поступал, когда ярость опускается пеленой на взгляд синих глаз. Но не убил до сих пор. И сейчас его сердце всё-таки начинало ныть. И этому невозможно противиться. Просто сплюнуть в сторону, поднять смеющегося Дазая на руки. Бросить на кровать, щекотать, пока тот не поднимет руки на манер сдающихся. Смеяться вместе до слёз в уголках глаз. Так думал Чуя, пока шёл в кафетерий на первом этаже штаба. Редкие сотрудники, попадавшиеся на глаза, вежливо останавливались, кланяясь. Молодой Исполнитель выглядел сегодня как обычный паренёк, сбежавший из родительского дома. К слову, если бы Поль его увидел в таком виде, заставил был сто раз отжаться, а Артюра бы откачивали нашатырем. Хотя выглядел Чуя обычно, но не как безжалостный член Исполкома, Повелитель Гравитации и укротитель самого Бога Арахабаки. И Чуе не было похуй на свой образ. Никогда, но не сегодня. Доедая завтрак, он заказал кофе и свежий сэндвич с тунцом, чтобы принести домой. Часы на стене кафе показывали 10 утра, значит, он успеет добраться до дома, забрать Дазая и привезти его на работу. Поэтому, хватая из рук внимательного сотрудника кафе бумажный пакет и кивая на прощание, он заторопился к лифтам, ведущим на парковку. Проворачивая ключ в замочной скважине, сердце Накахары всё-таки билось учащённо. Лишь бы всё было в порядке с ним. Ведь Чуя действительно не думал спать в штабе, он реально хотел вернуться домой. Пройдя в квартиру и заходя поочерёдно в их спальню, ванную, гостевую спальню и гостиную, Дазая он не нашёл. Хмуря брови, мысли начали пулями свистеть в голове. Быстро оглянувшись, он искал следы чего-нибудь странного. По сути, всё было как всегда. Даже вещи, доставленные из химчистки, были развешаны в шкафу. И кровать заправлена. Хотя, честно, это уже странно. После безуспешных поисков вернувшись в гостиную, Чуя обратил внимание на то, что пропустил, осматривая комнату в первый раз. На каменной поверхности большого кухонного острова один до другого лежали два телефона. Тот, без которого Чуя выскочил вчера. И Дазая. — Дерьмо!!! — с размахом ударяя кулаком по столешнице, он вызвал вибрацию в целом кухонном острове и позвякивание стеклянных бокалов в шкафах.

***

Скрестив руки на груди и смотря в окно, Дазай молча сидел на заднем сидении служебной машины. Спросите: Больно тебе? Насколько хреново тебе от 1 до 10? Он лишь хмыкнет и даже не посмотрит вам в глаза. Привыкнув не распыляться чувствами перед кем-либо, кроме Чуи, Дазай, поджав губы, закопал всё, что испытывал в данный момент, в пучинах своего сознания. А в душе, где-то там, на дне чёрной, как ночь, ямы, маленький ребёнок, обняв колени, плакал навзрыд. Плакал, крича, плакал, зовя, всхлипывал в холодное эхо окружавших его тёмных стен. Пусть там и сидит. Где был заточён целую вечность, пока его темноту однажды, семь лет назад, не осветило золотое солнце. Но и у солнца бывают затмения. Вчера ночью Дазай ждал, что Чуя придёт за ним. Он был уверен, что сейчас дверь спальни откроется. И он выйдет оттуда, такой тёплый и родной. Но он не шёл. А часы шли. И когда, непонятно через сколько времени, Дазай встал с дивана, зайдя в спальню, он увидел лишь, как шторы развеваются, открывая вид на ночное небо. Тихо забравшись на подоконник, горящие внизу на парковке фонари зазывали его к себе так маняще, словно пели свою таинственную колдовскую песню. Они были так далеко и мерцали, словно светлячки в темноте леса. И ещё несколько, не так много, лет назад, находясь в таком состоянии пустоты, он бы непременно прыгнул вниз. Сбросился. Спиной вперёд. Закрыв глаза. А Чуя бы сиганул следом, ловя в паре метров от земли. Чтобы вместе рухнуть на твёрдую поверхность. Раньше в воздухе ловить просто нельзя. «Неполноценная» хуйня. Но теперь он лишь медленно отрывает взгляд, отстраняясь и закрывая окно. Всё-таки сыграло на руку, что он и не в череде «плохих дней». Поэтому он сначала берёт в руку телефон, проверить, не звонил ли Чуя. Не звонил. На кухне, вытащив из бара не начатую бутылку виски, Дазай падает на диван. Откупорив крышку и накрывая себя пледом, он чувствует что-то под подогнутыми ногами. Телефон. Осознание. — Понятно. Делая несколько больших глотков обжигающей жидкости, он прикрыл глаза, укладываясь головой на подлокотник дивана. — Чиби… — звал он, надеясь, что слова каким-то волшебным образом настигнут если не мыслей Чуи, то хотя бы его сновидений.

***

До начала подготовки к зачистке ещё просто до хрена сколько времени. Зайдя в свой кабинет, Дазай вздохнул. Оставив стакан с кофе на столе, он рухнул на диван, переплетая пальцы рук в замок на коленях. Немного раздумав, он направил взгляд перед собой. И впервые за все эти годы в должности Исполнителя он подошёл к длинному ряду высоких деревянных стеллажей, расположенных у стены слева от входной двери. Медленно проводя пальцем по запылённым корешкам папок-скоросшивателей, он начал доставать их одну за другой, нагромождая всё это на рабочий стол. Через полчаса за всей этой грудой его даже не было видно, сидящего, откинувшись, в своём кресле. Он внимательно читал отчёт за отчётом, подробные до мелких деталей и четко задокументированные все его зачистки. Где-то он особенно зачитывался, водя пальцем по буквам и хмуря брови. Вспомнилось сразу всё. Хотя он бы и так сказал, что помнит прекрасно каждый свой рейд. Но когда сидишь и вот так читаешь, пусть без эпитетов и аллегорий, это всё-таки не художественная литература, но красочная картина из прошлого всё равно невольно встаёт перед глазами. Возможно, у нас с вами кровь в жилах застыла бы, от вещей, описанных там: реки крови, горы патронов, тонны взорванных гранат, сотни поверженных. «Дазай-сан сменяет магазин в Беретте 92. И по новой.» Но были и моменты, где он смеялся от нелепости описанного. Когда организация, на которую они нападали, устраивала цирк, пытаясь выпускать против Дазая свои козыри — каких-нибудь одарённых. Даа… были времена. Он сам не понял, как прошло пару часов. Стационарный телефон запиликал. — Да — Дазай-сан, вы утром просили вам напомнить пообедать. — Спасибо Хигучи, спущусь через полчаса. В кафетерий он спустился только спустя час. Когда его глаза уже покраснели и начали щипать от того, как он читал, почти не моргая, несколько часов напролет. А отчёты были просмотрены всего за последний год. Быстро перекусив, он снова поднялся в офис. Теперь уже внимательно из каждой папки вынимая особенно важные доклады — зачистки, которые пошли не по плану. Собралась приличная кипа бумаг. Хмыкнув себе под нос, он медленно расставил все папки обратно по местам. Удивлялся ли он, что все эти годы даже не прикасался к отчетам. Нет. Абсолютно похуй как-то. Просто прошлой ночью у него что-то перещелкнуло в голове. Наваждение, не иначе. Но рыжий всегда так на него действовал. Закончив с папками, он снова упал в кресло, на этот раз залезая в комп, где творился самый настоящий бардак. В котором ориентироваться мог только Дазай, и, наверное, сам Сатана там бы ногу сломал. Без труда найдя нужные письма, в которых, конечно, писалось шифром, но информация была слишком важна, чтобы умереть вместе с этим компом, он переслал их Акутагаве. Ухмыльнувшись, он сцепил руки на затылке, мерно покачиваясь в кресле. Напольные часы оповещали о приближении часа встречи с подразделением. Постучав два раза костяшками о дверь в конце коридора, Дазай сразу повернул ручку. В комнате было тихо, хотя двое парней явно что-то обсуждали. Ацуши сидел верхом на рабочем столе, что-то жуя, похоже, булочку, Акутагава сидел в кресле за столом и, опираясь головой на скрепленные в замок пальцы, что-то тихо говорил. — Да вы только посмотрите! Акутагава-кун уже и повадки Мори-сана перенял, — совсем задорным тоном произнёс Исполнитель, подходя к столу и оставляя кипу бумаг общей толщиной, наверное, сантиметров шесть. Оба парня подскочили на своих местах, отвесив поклоны. — Дазай-сан. Абсолютный синхрон. — Расслабьтесь. И вот это, — он указал пальчиком на документы, — это мой подарок тебе, Рюноске! Дазай был явно доволен собой. Сразу поняв, о чём речь, Акутагава потерял дар речи. — И да начнётся же! — торжественно и как-то уже чересчур весело произнёс Дазай, садясь на диван, когда как по часам (не как, а именно по часам) в дверь постучали. В кабинет вошли десять бойцов подразделения зачистки и Чоджи. Через час, когда все были уверены, что выучили план помещений и «лицо» врага, мафиози спустились в оружейную. Бойцы рассыпавшись по ярко освещённому помещению, брали оружие и припасы, Чоджи контролировал процесс, молодёжь стояла в стороне — Акутагаве оружие не нужно было, а Ацуши с интересом рассматривал какие-то интересные штуки на стенах. Дазай стоял на своём привычном месте у стены и с кайфом курил. От него не ушло, что Чоджи мялся, как будто желая к нему подойти с каким-то вопросом явно не о зачистке, но лезть не положено. Затушив окурок ногой, Дазай, не дожидаясь, пока все покинут помещение, подошёл к дальнему шкафу, вытаскивая бронежилет. Затем, осмотрев подставки-полки с пистолетами, взял ближайшую к нему Беретту, проверив магазин и отодвинув затвор, чтобы убедиться, что там нет пули, он как обычно заткнул оружие за пояс.

***

Исполнитель сидел на заднем сидении, когда Чоджи и Акутагава сидели спереди. Он безынтересно смотрел в окно. Словно едет на поезде в какую-нибудь дебильную экскурсию. Но ему-то откуда знать, он даже в дебильных экскурсиях не был, не говоря о действительно хороших. Сумерки уже были густые и с тёмной дымкой на линии востока, когда, вылезая из припаркованных машин, каждый направился по заранее оговорённому плану. Акутагава и Дазай ещё сидели в машине. Паренёк явно мялся и не перед миссией, а перед своим наставником. — Дазай-сан, нам пора. — Мхм, и вправду Выше по зданию уже слышались выстрелы, когда две тёмные фигуры поднимались пешком на седьмой и он же последний этаж. Оказавшись в коридоре, они застали все двери офисных помещений раскрытыми нараспашку. Похоже, услышав выстрелы на нижних этажах, все тут присутствующие укрылись в одном месте. Учитывая, что на пожарной лестнице они никого не встретили, а пользоваться лифтом во время перестрелки ты не станешь. Сотрудники аудиторской компании точно были где-то здесь. Медленно обходя этаж, парни сразу нашли единственную комнату с закрытыми дверьми и надписью на табличке, гласящей «Конференц Зал». — Расёмон — Агито! — огромная чёрная пасть вырвалась вперёд, срывая закрытые до этого двери с петель. Акутагава зашёл первым, Дазай был в паре метров позади. Осматриваясь, он насчитал девять человек, спрятавшихся за сиденьями длинного стола для переговоров. — Вылезайте! — прохрипел Акутагава. Фигуры начали появляться тут-там, медленно приподнимаясь и держа руки поднятыми вверх. Они смотрели то на одного парня, то на другого. Боясь проронить и слова. — Надеюсь, вы написали завещания, — хмыкнул Акутагава, удивляясь, что на этом этаже даже оружия ни у кого нет. Кто, блять, эти люди, клерки, когда в рации раздалось: «Этаж 6 зачищен». — М-мы знаем… З-зачем вы т-тут, — заикаясь, произнёс явно потеющий от страха мужчина, стоявший позади остальных мужчин и двоих женщин. — Здорово! — злорадно усмехнулся Акутагава. — Расёмон — Савараби! Чёрные шипы огромных размеров мгновенно появились словно из паркета, насквозь пронизывая стоявших с поднятыми руками людей. Тела истекающие кровью с грохотом рухнули на пол, когда шипы Расёмона ушли обратно, словно вернулись в землю. — Этаж 7 зачищен, — тихо сказал Акутагава, нажимая пальцем на переговорное устройство в ухе. Дазай всё так же молча стоял позади. Поджав губы, его взгляд был крайне серьёзен. Интеграция? Акутагава положил бы и сотню людей, окажись они не в том месте не в то время. Верлен создал чудовище. Или не Верлен? Не Дазай ли сам величался исчадием Ада? Он предпочитал ещё подумать об увиденном, когда рядом раздалось: — Пойдёмте, Дазай-сан, задерживаться тут больше нет смысла. — Ты прав. Подходя к машине, Акутагава строчил смс, судя по всему, Ацуши. На улице уже совсем стемнело. Дазай увидел перед собой фигуру Чоджи, ожидающего дальнейших приказов. — В штаб? — громко, но словно сомневаясь в логике вопроса, осведомился мужчина. — Да, — тихо сказал Акутагава, уже забираясь на пассажирское сидение. Дазай сделал вид, что идёт к двери бронированного ланд крузера, когда, развернувшись на пятках, позвал: — Чоджи. Тот бедняга так и застыл с телефоном в руках. — Не надо, — спокойно произнёс Дазай, медленно качая головой в отрицательном жесте. Садясь на водительское место, Чоджи немедленно убрал телефон в нагрудный карман.