Ветивер и татуировки

      Сложно пытаться построить новые отношения, когда к тебе в дверь стучатся старые, требуя продолжения банкета. Кейго вдоволь нахлебался на этом застолье и ушел еще полтора года назад, гордо расправив плечи, но все еще чувствует идущее по следам прошлое.       Прошлое в виде своего бывшего парня, который никак не может смириться с мыслью о их разрыве и ищет встречи. И сколько бы Кейго не пытался обрубать все концы и сжигать мосты за собой, этот человек все равно находил новые ходы и лазейки, обрывал ему провода и как котенка топил в реке своей зависимости от Кейго.       И вот сейчас он снова стоит на его пороге, царапает дверь и шепчет в замочную скважину.       На то самое сообщение он так и не отвечает, сразу кидает в корзину. Но это лишь часть беды, ведь после этого ему приходит еще с десяток настойчивых, где он вновь просит о встрече, пытается узнать как дела и без конца спрашивает про Даби, покрывая того трехэтажным матом. За тату на спине, за прикосновения, за то, что он просто сидит слишком близко с его дорогим милым Кейго. От этого тянет блевать. Язык бы ему за такое вырвать, но для этого придется встретиться лицом к лицу, так что придется молча скрипеть зубами от злости. На рандеву с призраком прошлого Кейго не согласен.       Но кто же знал, что призраки никогда разрешения не спрашивают.

***

      Предпоследний клиент на сегодня переводит деньги на карту и радостно благодарит Кейго за проделанную работу, обещая еще как-нибудь записаться. Парень улыбается в ответ и провожает гостя своего кабинета, уже было собирается начинать уборку, но дверь открывается вновь, хотя до следующей записи еще есть десять минут. — Здравствуй, мой хороший.       До гнева знакомый голос тесаком рубит по телу. Кейго замирает на месте, широко раскрыв янтарные глаза. — Что ты здесь делаешь? — сквозь зубы шипит парень, становясь темнее тучи. — К тебе пришел. Ты не рад? — он наигранно надувает губы, словно его это обидело. — Еще бы я был тебе рад, Кай, — раздражение в голосе набирает обороты. — Как жаль. Но ты ведь не можешь не принять своего клиента, верно? — глаза смотрят сверху издевкой, к горлу снова подкрадывается тошнота. — Ко мне девушка записывалась. Я что-то не вижу в тебе девичьих черт. — Прости, пришлось тебя обмануть, иначе ты бы мне не ответил, — он складывает ладони вместе в лживом извинении.       Чертов засранец. И вот так всегда.       Это было вполне в репертуаре Чисаки — пытаться пролезть в любую дыру, лишь бы добиться желаемого. Что сейчас, что раньше. Он слишком назойлив, слишком ревнив и эгоистичен, слишком напыщен и высокомерен. В нем так много негативного «слишком», что Таками проклинает себя прошлого за слепоту, когда согласился с ним встречаться, и вот теперь все еще расхлебывает это. В их отношениях был лишь один здравый момент — решение Кейго расстаться.       Ну, как расстаться. Он просто его бросил, когда Кай высказал свое негодование и наотрез отказался расходиться. Просто собрал свои вещи, просто оставил ключи от чужой квартиры на кухонном столе, просто хлопнул за собой дверью и оборвал все связи. Его гордость еще не была растоптана, чтобы продолжать терпеть всю его заносчивость и самодовольство. Пусть отыгрывается на глупеньких мальчиках с кинком на контроль и подчинение, а с Кейго хватит этой трагикомедии. — Проваливай отсюда, — цедит он и сжимает кулаки от злости. — Тише-тише, милый, — Кай поднимает руки, демонстрируя ладони, и медленным шагом подходит ближе, словно хищник к жертве. — Не будь таким грубым. — Стой, — но его слова пролетают мимо. — Остановись, мать твою!       Несмотря на предупреждение, Чисаки все равно подходит почти что вплотную. Взгляд желтых глаз встает поперек острой костью в глотке. — Я просто хочу провести с тобой немного времени. Ты же не позволяешь мне этого. — Прекращай уже ломать комедию и играть влюбленного. Ты просто бесишься от мысли, что тебя впервые кто-то кинул, — Кейго готов кислотой плеваться, чтоб в эту же секунду этого человека разъело с громким шипением. — Ты стал таким жестоким, мальчик мой, это ранит мое сердце, — Кай театрально хватается за грудь. — Ты раньше не был таким. — А ты раньше не был таким слащавым. Весь твой фарс с напыщенной нежностью меня уже порядком достал. — Ты язвить у своего татуировщика научился? — он одного упоминания Даби ладони начинают зудеть. — Ну ничего, это исправимо, — Чисаки хватает Кейго за запястье, пытаясь притянуть к себе, но он тут же вырывает его. — Убери от меня свои грязные руки, подонок! Я тебе не принадлежу, понял? — он выговаривает это так громко, что эхо отскакивает от стен и самому режет уши. — А кому ты теперь принадлежишь? Этому черту татуированному? Как интересно, — он издает противный смешок, прикрывая рот ладонью. — Что, успел продать свою задницу за рисуночек на спине? Ты же бедный студент, у тебя деньги не водятся. Так и скажи, что раздвинул ноги перед ним за это уродство.       Комнату ножом разрезает звон хлесткой пощечины. Точка кипения достигнута. От неожиданности Чисаки отшатывается назад и хватает за покрасневшую щеку. Кейго проговаривает каждое слово сквозь плотно сжатые зубы и дышит судорожно. — Пошел вон отсюда.       В эту же секунду дверь в кабинет резко открывается и взгляд тут же цепляется за высокую фигуру в черном.       Только не сейчас. — Что здесь происходит? — голубая радужка застывает во льдах и колет пронзительно, на бледное лицо ложиться тень неприязни.       На чужой голос Чисаки поворачивается медленно, будто знает, кого увидит на пороге, и оказавшись правым в своих догадках тянет губы в мерзкой улыбке. — Кто бы сомневался, — ирония в голосе затягивает леску на шее. — Пришел выручать своего мальчишку?       Даби искренне не понимает, о чем вообще речь, и Кейго видит это отражением в его глазах. Он оценивает ситуацию, переводя взгляд то на Чисаки, то обратно на взъерошенного Кейго, и неторопливым шагом подходит ближе. — Я, кажется, задал вопрос, — он легким жестом подзывает к себе парня, что сейчас готов взорваться от злости и бредовости ситуации, и Кейго поддается. Делает несколько шагов к Даби и встает совсем рядом. Он не ищет защиты, но рядом с ним беспокойство на душе медленно гаснет. — Кто это, птенчик? — Мой бывший, — будь они сейчас не в театре абсурда, Кейго бы точно вновь растаял от такого обращения. Даби словно в новом свете смотрит на стоящего напротив парня. — Вот как тебя теперь называют, Кейго, — его забава отдает привкусом горечи во рту. — Птенчик.       Чисаки говорит это так медленно и тягуче, перекатывая слово на языке и словно пробуя его на вкус, что у Кейго спазмом сводит легкие. — Миленько, — заключает он. — Возьму себе на заметку. — Только попробуй меня так назвать, я тебе кадык вырву.       Кай подается вперед, расправив руки, как бы говоря: «Давай, попробуй. Вот я весь перед тобой». Дистанция между ними сокращается, и Кейго рефлекторно отшатывается назад, не желая быть ближе. И это действие не ускользает от внимания Даби. Он сам делает шаг вперед, загораживая собой Таками. — Или это сделаю я.       И это определенно был вызов. — Ну, разумеется, — Чисаки снова смеется, делая для себя какие-то выводы, и смотрит на Кейго из-за чужого плеча, как будто желая разорвать на месте. И этот взгляд тоже не ускользает от Даби. — Пойдем-ка выйдем.       Он хватает Чисаки за загривок и агрессивно ведет к выходу из кабинета. Тот, явно не ожидая такого, опешил и даже не успел что-либо сказать Кейго перед тем, как Даби его вывел. Таками спешит за ними и собирается уже было идти на улицу, но его останавливают. — Жди здесь, — грозно командует Даби, хлопая входной дверью салона.       Не решаясь ослушаться, Кейго остается на месте и нервно хрустит костяшками на пальцах, но не выдерживает от напряжения и подбегает к окну. Он выглядывает не сильно, стараясь быть незамеченным. Чисаки и Даби стоят около крыльца на расстоянии вытянутой руки. Разговоров не слышно, но по движениям губ понятно, что Кай очень эмоционально что-то рассказывает, абсолютно не затыкаясь, ругается и разводит руками. Даби же стоит спиной, так что нельзя понять — отвечает он на эти вопли или нет. Лишь держит левую руку в кармане брюк, а правой вертит между пальцев тлеющую сигарету.       Несколько минут не происходит ничего. Чисаки продолжает выражаться и, кажется, еще больше распаляется с каждой секундой, а Даби напротив все так же стоит и курит. Но только сигарета догорает до фильтра, он по своей особенности щелчком пальцев ее выкидывает и тут же заносит руку над головой. Тяжелый удар кулаком прилетает точно в челюсть Чисаки. Он отшатывается назад на метр, хватается за больное место и что-то коротко и зло шипит. Даби трясет запястьем и пару раз сжимает и разжимает пальцы, пытаясь размять. И, видимо, что-то говорит Каю, потому что тот смотрит на него слишком пристально, больше не открывая рот. Затем поправляет на себе лацканы пальто, кривит лицо и разворачивается, уходя прочь.       Кейго торопится вернуться в свой кабинет в попытке остаться незамеченным. Все-таки подсматривать нехорошо. Он падает на стул, закидывает ногу на ногу и нервно стучит пальцами по колену. Втягивать в этот спектакль Даби очень сильно не хотелось, но сейчас уже ничего не попишешь — сцена отыграна, зрители аплодируют стоя и бросают цветы к ногам. Моветон в чистом виде, ведь спектакль был не водевилем, а лишь дешевой драмой без грации.       Дверь открывается и в помещение входит Даби, Кейго вмиг подскакивает со стула и подходит ближе. Злобой от парня веет сильнее, чем запахом только что выкуренной сигареты, но, только его взгляд обращается к встревоженному Кейго, ледяные глаза начинают оттаивать. — Он тебя больше не потревожит.       Кейго до конца в это не верит, потому что ему все еще кажется, что от внимания Чисаки спасения нет, но на душе становится в разы легче и спокойнее. — Что ты ему сказал? — Пару ласковых, — Даби в улыбке скалит зубы. — И немного подправил ему лицо.       Видел Кейго, как он его подправил, у Кая чуть искры из глаз не посыпались от такого удара. — Расслабься, птенчик, ему это пойдет на пользу, — Даби осторожно притягивает к себе парня за локоть, заключая в объятия, и аккуратно гладит на спине, где можно почувствовать сквозь кофту гладкость заживляющей пленки. Кейго не сопротивляется. — Испугался?       Стыдно признать, но да, он испугался. За себя, когда Чисаки пришел к нему, за Даби, когда тот вывел парня за шиворот, ведь у того семь пятниц на неделе и жалкая зависимость меняется праведным гневом против греха в лице непокорности Кейго.       Парень утыкается лбом в подставленное плечо и тихо соглашается. — Прости, что втянул в этот цирк. — Да брось, тебе не за что извиняться, — Даби кладет свою руку на голову и едва треплет светлые волосы. — Зачем ты, кстати, приходил? Сережку хотел посмотреть? — вспоминает вдруг Кейго. — Нет, я просто услышал, как ты на кого-то громко ругаешься, — он тихо смеется. — Тебе повезло, птенчик, что я еще не ушел домой, как все остальные. Кто бы тогда пришел к тебе на помощь?       Никто, как и было до этого. — Решил стать принцем на белом коне? — бурчит Кейго в чужое плечо, а затем поднимает голову и смотрит прямо в голубые глаза напротив. — Скорее страшным драконом, что охраняет принцессу в высокой башне от назойливого принца, — Даби произносит это с усмешкой, и теплое дыхание долетает до губ Кейго.       Повисло молчание, которое хочется разрушить, сократив расстояние между их лицами, и наконец получить поцелуй, о котором он так грезит. Но тело Кейго в нерешительности продолжает стоять неподвижно и ласкать душу прибрежными водами синего моря. Этот момент хочется запечатать в янтарь и носить с собой кулоном на цепочке рядом с сердцем, чтобы тепло от него продолжало согревать даже в самые промерзлые ночи.       Горячая рука ложиться на розовую щеку Кейго, и кажется, что вот она — точка невозврата, а после нежные губы на его собственных, но Даби прерывает молчание. — У тебя подводка размазалась, — он с небольшим нажимом трет уголок глаза, касаясь пушистых ресниц, и улыбается сильнее прежнего.       Прибрежные воды синего моря бездушно смывают песочные замки. — Черт с ней, — Кейго сам поддается ближе, обнимает в ответ и уже было хочет коснуться губами, но в последний момент меняет траекторию и утыкается носом в изгиб татуированной шеи.       Не сегодня.       Даби делает вид, что не заметил этого секундного порыва. Если Кейго не стал этого делать, значит, еще не готов. Пусть будет так. Он лишь сильнее прижимает к себе его тело, кладет подбородок на блондинистую макушку и продолжает ласково гладить по спине.       От кожи Даби слышится едва уловимый аромат ветивера и табака.

***

      На следующий день Кейго приходит к Даби, когда тот сидит за своим столом и рисует кому-то эскиз на планшете. В это время рядом работающая Тога на секунду отвлекается и радостно приветствует Таками, а затем возвращается к битью тату девчонке на голени. Едва услышав радостное девичье «птенчик» между жужжанием машинки, Даби отворачивается от планшета и смотрит на подходящего к нему парня. — Нужна помощь с пленкой, — кратко говорит Кейго, переминая пальцы на руках. — Только лучше у меня, — поспешно добавляет он.       Даби смотрит на настенные часы, блокирует дисплей планшета и кладет стилус на место. — Пойдем, у меня есть полчаса, — говорит он, вставая со стула.       Они проходят в кабинет Кейго, и тот закрывает за собой дверь на замок. — Это еще зачем? — недоумевает Даби, проходя дальше в помещение. — У меня следующая запись только через час, но люди имеют свойство приходить намного раньше или вообще без записи. Не хочу предстать перед ним полуголым, — объясняет Кейго и подходит к кушетке, снимает тонкий свитер, кладет его рядом, а затем усаживается лицом к стене. — Только осторожнее, пожалуйста. Не хочу, чтобы мои крики слышал весь салон. — Ты преувеличиваешь, это не настолько больно, — Даби моет руки, а затем подходит к Кейго сзади. — Кричать на весь салон ты будешь только в случае, если мы здесь будем трахаться.       Щеки мгновенно заливаются красным румянцем, что спускается до плеч. Кейго прикрывает лицо рукой, шумно выдыхая. Даби как будто нарочно издевается над его трепещущим сердцем. — Прекращай уже шутки травить и приступай к делу, — молит парень. — А кто сказал, что я шучу? — тихий смешок еще больше вгоняет в краску и заставляет судорожно кусать губы.       Видит бог, Кейго сдерживает себя из последних сил, чтобы не попросить доказать ему это.       Даби аккуратно начинает скатывать пленку, чтобы подцепить край, а затем медленно, но с достаточной силой отрывать ее от кожи. Кейго шипит и закусывает палец от неприятных ощущений. — Терпи, птенчик, ястребом будешь.       Кожу болезненно тянет и местами даже жжет, но Таками продолжает лишь рвано дышать и не издавать ни звука больше. По ощущениям это длилось вечность, но на деле прошло не более трех минут, когда Даби освобождает последние участки кожи. — Все, выдыхай, — парень выбрасывает использованную пленку в мусорное ведро и принимается обрабатывать кожу антисептиком, который приятно холодит, убирая в отдельных местах остатки клея. — Пытка какая-то, — Кейго наконец позволяет себе разжать зубы и спокойно выдохнуть. — Это так в первый раз кажется, потом уже привыкаешь, — объясняет Даби, протирая спину ватными дисками, а после так же отправляет их в урну.       Кейго неторопливо встает с кушетки и ведет плечами, разминая спину, и двигается к своей спортивной сумке, чтобы вытащить из нее заживляющий крем, который прихватил из дома. — Ты от кого с вещами сбежал? — шутя спрашивает Даби, кивая в сторону сумки. — После работы хочу в зал заскочить, — парень наклоняется к ней, принимаясь перерывать карманы, потому что не помнит, в какой из них он сунул этот мелкий тюбик. — Ты занимаешься? — Пару раз в неделю, стараюсь держать тело в форме. — По тебе заметно.       Кейго сначала не понял, но стоило ему найти крем и развернуться обратно лицом к Даби, то суть слов бьет под дых. Он определенно точно все это время слишком хитро смотрел на его зад и совсем этого не стеснялся. Стоит ли Кейго комментировать этот взгляд или лучше тактично промолчать? Хотя его растерянный вид наверняка все уже сказал за него. — Помочь? — не дожидаясь ответа Даби медленным шагом двигается к парню. — Давай, — Таками давит неловкость в своем голосе и вновь подставляет спину.       Теплое дыхание бьет в загривок, а затем кожу пробирает дрожь от нежных касаний. Даби наносит крем не торопясь, с небольшим нажимом втирая его в кожу, и Кейго готов поклясться, что видел такое на одном сайте с черно-оранжевым логотипом. Продолжение того видео весьма будоражит сознание. Он старается прогнать эти мысли и не опошлять ситуацию, но длинные пальцы слишком настойчиво проходятся между лопаток по позвоночнику вниз, и с его губ слетает шумный выдох.       Кейго уверен, что в этом месте Даби ему ничего не бил.       Горячие ладони перестают гладить спину и неожиданно ложатся ему на бока.       И до сюда тоже абсолютно точно татуировка не доходит.       Дыхание сбивается, в висках колотит пульс. Кейго физически чувствует напряжение в воздухе, густо обволакивающее его тело, словно тягучим липким медом, ощущает слабое покалывание в кончиках своих пальцев и легкий тремор. Даби делает неторопливый шаг ближе, почти что вжимая чужое тело в свою грудь. — Не знал, что птичку заводят поглаживания между крылышек, — жаркий шепот на несколько тонов ниже обжигает ухо, и Кейго чувствует, что проебался.       Цепкие пальцы сжимают талию, когда в штанах становится невыносимо тесно. Горячее дыхание в шею оставляет невидимые ожоги на коже, и все тело будто пылает от неожиданно накатившего возбуждения. Кейго молится всем известным и неизвестным богам, чтобы это продолжалось дальше, но Даби не умеет читать чужие мысли. Он медленно убирает руки, напоследок проведя кончиками пальцев по коже вверх, и отходит на пару шагов назад. — Мне пора возвращаться к работе, — Даби сует ладони в карманы джинс и направляется в сторону двери. — И тебе тоже, — уже кладя руку на дверной замок он бросает взгляд на Кейго и двусмысленно улыбается.       Тишину режет щелчок замка и Даби выходит из кабинета.       Кейго тут же томно выдыхает, с протяжным стоном садится на корточки и утыкается лицом в сгиб локтя.       Такие игры Даби скоро разорвут его мысли в клочья.

***

      Кейго всегда говорил себе, что ревность — это отсутствие всякого уважения к другому человеку и к своим чувствам в том числе. Особенно ревность к клиентам. Особенно, если вы даже не вместе. Но она, словно мерзкий паразит, сгрызает все органы за ребрами. Раны сильно жгут и заставляют пальцы на руках сжиматься.       Он давно заметил, что практически все клиентки, приходящие на тату к Тоге, хлопают своими накладными ресничками и строят глазки Даби. Воркуют с ним, хихикают, прикрывая рот ладонью, и кидают слащавые комплименты в его сторону. Кейго тошнит от этой приторности и скрипит сахаром на зубах. Еще большим верхом идиотизма он считает, когда эти самые девушки в такие моменты пытаются записаться к нему на сеанс со своими веточками сакуры и крошечными котиками на запястье. Даби всегда тактично отвечает, что подобные татуировки не его профиль, но они будто не слышат.       «Может сделаете исключение?»       «Мы можем договориться»       «Разве вы откажете девушке?»       «Я готова заплатить в два раза больше»       Ты готова не за тату заплатить двойную цену, а за мастера. И нет, Даби не сделает исключение и не договорится. Да, он откажет девушке, потому что ему глубоко плевать, что там у клиента в штанах.       Кейго бесится от такой узколобости и непробиваемой тупости подобных кадров. И ревнует, потому что чувство собственничества не позволяет игнорировать облизывающие девчачьи взгляды в сторону Даби.       «У него есть парень,» — протестующе кричит его сознание каждый раз.       «Не стенка, подвинется,» — отвечают ему глаза настойчивых девушек.       Хоть Кейго в корне не его парень, но он, блять, точно не сдвинется.       Одна из таких девушек сейчас покидает салон, явно обиженная ответом Даби. Желание саркастически помахать ей в след рукой приходится давить с двойной силой.       Рядом на диван приземляется Тога и устало вздыхает. — Вот приставучая какая. Даби уже становится жалко от всей этой девичьей драмы, — она аккуратно трет веки, чтобы не размазать тушь на ресницах. — Можно как-то таких вообще сюда не пускать? — зло шипит Кейго и насупливается пуще прежнего. — Раздражают.       Тога заинтересованно поворачивается к парню, а затем меняет усталый вид на подозрительную ухмылку и садится к нему поближе вполоборота, подперев рукой щеку. — Малыш Кейго, а ты ничего не хочешь мне рассказать? — она игриво стреляет своими золотыми глазками и прищуривается. — Что именно? — не понимающе поворачивает голову к ней Кейго, убрав всю хмурость с лица. — Не прикидывайся дурачком, я не слепая же, — она замечает искреннее недоумение на его лице и отвечает сама: — Давно тебе нравится Даби?       Кейго в ужасе распахивает глаза и давится воздухом, что в мгновение выбило из легких. Тога хлопает его по спине, тихо посмеиваясь. Прокашлявшись и отдышавшись парень поднимает на нее умоляющий взгляд. — Не бойся, я ему ничего не скажу, — спешит успокоить его девушка и садится обратно. — С условием, что ты мне сам все расскажешь.       Деваться некуда.       Кейго с некоторой неохотой принимается рассказывать о том, что вообще-то уже давно и абсолютно по уши. Что уже невыносимо от всех его подколов и хочется выть от бессилия. Что да, ревнует и очень сильно, хотя не имеет на это никакого права. А Тога с каждым словом лишь шире улыбается и сверкает глазами. — Я могу тебе помочь. Отчасти, правда, — она хитро вскидывает брови и предвкушающе закусывает нижнюю губу. — Но все зависит только от тебя. — Как? — парень с надеждой смотрит на нее, будто она может прямо сейчас обернуться работницей ЗАГСа и поженить их.       Девушка подсаживается еще ближе и начинает говорить тихим голосом. — Сейчас у нас по времени перерыв на обед, так что в зале точно никого нет, кроме Даби. Я пока разговорюсь с остальными, чтобы они не надумали туда наведаться. А ты иди к нему и сделай уже что-то со своей нерешительностью, — она хватает Кейго за локоть и рывком поднимает с дивана. — Подожди, Тога, я так не могу, — возмущенно шепчет парень, упираясь ногами в пол. — Можешь, Кейго. Если не сейчас, то когда?       Да когда угодно, но не сейчас. К тому же, что он может сделать? Подойти признаться и уйти на обед с остальными, будто это пустяковая вещь? Идиотизм полнейший. Ему бы момент более подходящий да слова попроще. В идеале еще бы заранее морально подготовиться.       Тога видит панику в глазах Кейго и перестает его тянуть. — Все будет отлично, я на все сто в этом уверена. Он хоть и осел, но не тупой, — уверяет его девушка и серьезно смотрит. — Если что, напьемся сегодня вместе. Ты от горя, я за компанию. С меня коньяк и жилетка для слез, с тебя первый шаг к нему. Договорились?       Кейго долго мнется в нерешительности, дышит часто и с дрожью, хрустя суставами на пальцах, но все же утвердительно кивает. Тога подпрыгивает на месте и хлопает пару раз в ладоши. — Давай, я держу за тебя кулачки!       Она тут же радостно убегает в большой зал к остальным мастерам, напоследок показав большой палец вверх. Отступать поздно, так что Кейго проглатывает ком волнения и решительным шагом двигается в малый.       Даби лежит на своей кушетке, прикрыв глаза предплечьем. Таками на секунду задерживается в дверях и думает уже вернуться обратно, сказать Тоге: «Я проебался, прости», но Даби убирает руку с лица и замечает его. — Ты что-то хотел, птенчик?       Да, хотел. Тебя.       Не произнося ни слова, Кейго осторожно прикрывает за собой дверь и большими шагами преодолевает расстояние между ними. — Что-то случилось? — Даби поднимается на локтях. — Случилось, — единственное, что отвечает парень, прежде чем забраться на кушетку и сесть сверху на чужие бедра, расставив ноги по обе стороны. — Если ты хотел посидеть рядом со мной, мог бы просто попросить меня подвинуться, — шутит Даби, хотя по глазам видно его напряжение.       Кейго и сам сейчас чувствует себя под двести двадцать вольт. Того и гляди током ударит случайно. — Хочет ли дракон занять место принца? — других слов Таками не находит, потому что «нравишься» и «люблю» застревают где-то в глотке.       Даби садится прямо и кладет свои ладони на бедра Кейго, поглаживая их большими пальцами. Прикосновения обжигают и как прежде нежно бьют электричеством. — Что за мезальянс ты мне предлагаешь, птенчик? — он щурит глаза и лукаво улыбается, склонив голову набок. — Да или нет? — твердый голос Кейго заставляет вышвырнуть любой юмор к чертовой матери, потому что комедией он уже сыт по горло.       Голубые глаза смотрят на него долго, изучая на его лице каждую морщинку, появившуюся от остроты ситуации, смотрят на поджатые губы и выпирающие на щеках желваки. Еще пара секунд и Таками сам схватит его за грудки, чтобы вытрясти хотя бы какую-то реакцию на свой вопрос. Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем с губ Даби слетает ответ. — Да.       Нахуй все.       Кейго кладет свои руки на чужой загривок, зарываясь пальцами в черные волосы, и притягивает к себе. Он с жадностью впивается в губы, целуя страстно и напористо. Дорвался, получил и теперь уже навряд ли сможет когда-то оторваться от них. Даби отвечает ему с не меньшим безумием, перехватывает Кейго поперек талии рукой и прижимает ближе к себе.       Согретые теплом тела серебристые колечки в губе чувствуются по-особенному возбуждающе, а маленький шарик в языке будоражит сознание еще больше. Кейго чувствует, как руки Даби медленно спускаются с его талии на поясницу, а затем ложатся на ягодицы и крепко сжимают их. Рваный выдох и тихий стон сдержать было невозможно. Даби хитро улыбается в поцелуй и зубами прихватывает нижнюю губу, слегка оттягивая.       Они целуются долго, цепляют губами чужие горячие вздохи и не думают отрываться друг от друга, даже когда легкие спирает от недостатка кислорода и распухшие губы немеют. Но оба понимают, что это не то место, где можно вот так остаться надолго, упиваясь поцелуями друг друга, а потому отстраниться все же приходится. — А я все думал, когда же ты решишься, — улыбается Даби и отрывисто дышит в губы напротив. — Мог бы и сам это сделать, — Кейго кладет свои ладони на острые скулы и снова коротко целует. — Решил доверить эту часть тебе. — А если бы… — Без «если бы», птенчик. Я был уверен, что ты это сделаешь. И был прав, — Даби тоже кладет свою руку на щеку Кейго и трет уголок глаза. — Снова подводка? — смеется он и льнет к теплой ладони. — Нет, хочу еще раз тебя поцеловать. — Тогда смелее, — и он снова жадно тянется к чужим губам.