Ветивер и татуировки

      Тонкие бледные пальцы, облезлый черный лак на ногтях, синие вены, пускающие свои ветви под прозрачной кожей вдоль кисти и по запястьям вверх. Вены, что на предплечье прячутся под извилистыми татуировками, убегая под край закатанного рукава тонкой байки. Два колечка в нижней губе и три серебряных шарика в крыле носа. Синяя бусинка на языке и ровный ряд белых зубов с немного выпирающими верхними клыками. И клятые голубые глаза, чей взгляд подкашивает колени.       Кейго чувствует себя чертовой влюбленной школьницей, которая пускает слюни на самого крутого старшеклассника в школе и ищет мимолетной встречи в коридорах. Хотя вроде бы уже взрослый парень, четверокурсник Токийского университета, красавчик каких поискать, к тому же еще и смышленый. У него самого набрался собственный фан-клуб из одногруппниц, что верещат каждый раз, стоит ему с ними любезно поздороваться. Но теперь он оказался по другую сторону и сам издает писк, когда встречается взглядом с двумя сияющими сапфирами, а при разговоре и вовсе забывает, как дышать.       Даби был для него что ни на есть настоящим совершенством в обличии. Прекрасен, как статуя Аполлона, высеченная из мрамора самым искусным мастером из когда-либо живших. Кейго давит в себе желание прикоснуться к этому великолепию всякий раз, когда между ними расстояние в пару шагов. Хотя ему так сильно хочется ощутить кончиками пальцев тепло белой кожи, провести ими по всем узорам татуировок и тихо-тихо восторженно дышать.       Он втрескался в Даби бесповоротно и по уши. — Выглядишь так, словно тебя всю ночь пытали бессонницей, — девушка хихикает и пододвигает к Кейго чашку с кофе. — Хлебни давай, может полегчает.       Если бы кофе спасал от наивной влюбленности, Кейго бы давно пил его литрами, лишь бы хоть на секунду отвлечься от навязчивых мыслей. — Опять твой неземной?       Кейго устало и с протяжным стоном роняет голову на стол, прикрыв лицо ладонями. Руми всегда понимала и мастерски считывала все выражения лица Кейго. Читала, как открытую книгу, и всегда над этим забавлялась. — Он сегодня приперся на работу в майке, это слишком для моего скулящего сердца. Я как идиот пялился весь день на его руки. И на шею. И в принципе она так хорошо на нем сидела, что я был готов выть как сука во время течки. Рядом с ним невозможно работать. — Ты ж мой маленький влюбленный птенчик, — с иронией произносит Руми и треплет его по светлой макушке. — Мешает тебе зарабатывать денюшку, вот негодяй. — Еще какой, — бухтит Кейго куда-то в столешницу и прикладывается лбом к прохладной поверхности.       Пару месяцев назад его хороший знакомый предложил ему работу в тату-салоне, где есть отдельный маленький кабинет, который можно оборудовать под небольшую студию для пирсинга. Кейго проходил обучение еще на первом курсе, а после колол всем уши и нос по старой дружбе или за бутылку хорошего вина. Своего рабочего места у него никогда не было, но раз появилась возможность обустроиться и начать зарабатывать на этом, то грех упускать такой шанс. Местные мастера были совсем не против, что в их татуированную тусовку впишется пирсер, так что очень радушно приняли его в свой коллектив. Кто же знал, что самый своенравный и забитый по горло из них окажется таким горячим. Кейго с самого первого дня лишь томно вздыхает и прячет дрожь в пальцах, когда встречается с Даби на работе.       Из собственных мыслей его вырывает короткая вибрация на телефоне. Кейго вытягивает его из заднего кармана джинс и проверяет уведомления, не отрывая щеки от стола. Тога: Кейго, сладенький, у тебя не найдется завтра для меня окошка? Нужно микродермалы почистить [19:43]       Парень тактично игнорирует ее «сладенький» и быстро печатает ответ.

Вы: найдется [19:44] Вы: пораньше попозже? [19:44]

Тога: Давай самое позднее [19:44]

Вы: пол 8 подойдет? [19:45]

Тога: Так точно [19:45]

Вы: забились [19:45]

— Случилось что-то? — интересуется Руми, ковыряя вилкой пирожное. — Девчонка с салона спрашивала, есть ли запись на завтра.       Кейго убирает в сторону телефон и поднимается наконец со стола. Двигает к себе чашку с остывшим кофе и делает пару глотков. — Знаешь, если не брать в расчет твоего черного принца, то ты неплохо сдружился с остальными мастерами. Даже корпорат с ними уже успел отгулять. — На котором его не было, — недовольно фыркает Кейго в чашку. — Потому и скорешился со всеми, кроме него. — И что теперь слюни по столу размазывать? — девушка кивает в сторону Кейго как бы намекая, чем он тут занимался последние десять минут. — Давно мог бы уже человеческий разговор завязать, а не пищать как мышь полевая. Язык у тебя подвешен, это я знаю. Так что давай, — она склоняется над столом и хлопает Кейго пару раз по плечу. — Действуй, мой хороший.       Это звучит намного проще, чем кажется на самом деле.

***

      Едва стрелка часов касается половины восьмого вечера, в дверь ураганом врывается Химико. — А вот и я! — радостно вскрикивает девушка и сразу же быстрым шагом двигается к уже застеленной кушетке. — Боже, Кейго, я так сегодня устала, ты не представляешь. Только что закончила перебивать чуваку старое тату, пришлось чуть ли не целиком ее перекраивать. Думала, не успею к тебе.       Тога резким движением стягивает с себя футболку, отчего ее и так вечно торчащие в разные стороны блондинистые волосы превращаются в еще больший беспорядок. Она запрыгивает на кушетку, стряхивает с ног повидавшие жизнь кеды и ложится, отодвигая лямки топа.       Кейго назвал бы Химико мастером-ветераном в этом салоне, потому что работает она здесь с самого его открытия вместе с Даби и еще одним чудаковатым парнем Шигараки. Еще двое мастеров подтянулись к работе уже в процессе. Их компашка в принципе полна странностей, начиная с того, как такие разные люди вообще смогли сдружиться и вместе работать, заканчивая манерой их общения, состоящей из матов, колких шуток и черного юмора.       Радует то, что Кейго все же смог влиться в их коллектив с приветом, потому что поначалу это казалось непосильной задачей. Но нет, его приняли, полюбили и обласкали с ног до головы.       Все, кроме Даби, черт тебя дери. — Спина просто отваливается, — стонет она и вытягивает ноги. — Какой же кайф. — Представляю, — Кейго тянет губы в улыбке и двигает к ней стул. — У самого поясница ни к черту. Чувствую себя дедом. — Солидарна, — хихикает девушка, наблюдая за тем, как Кейго натягивает перчатки и садится на стоящий рядом стул. — Начинай уже давай колдовать, есть хочется жутко. — Одну секунду, мадмуазель.       На такое обращение девушка лишь издает короткий смешок, а затем еще ниже приспускает лямки на плечах.       Практически сразу после того, как Кейго устроился сюда на работу, Тога попросилась к нему на установку двух микродермалов под ключицами. После процедуры она прыгала от радости как маленький ребенок и все никак не могла налюбоваться на свое отражение в зеркале, и это была самая яркая реакция на пирсинг, который когда-либо делал Кейго. Она даже чмокнула его в щеку на радостях и обняла так, что кости трещали, а затем еще неделю всем хвасталась в салоне, приговаривая, что это ей малыш Кейго такую красоту сделал. Не девушка, а ходячий фейерверк, не иначе.       Наверное, именно в тот момент они и сдружились.       Кейго протирает два сияющих камушка под ключицами и осматривает результат своей работы. — Как заживление проходит? — парень накладывает на дермалы по влажному ватному диску, чтобы размягчить сукровицу. — Вообще замечательно, ничего не болит, — просияла девушка. — Исправно обрабатываю каждый день. — Умница, — хвалит ее Кейго и тянется за инструментами. — Ладно, давай приступать.       Чистка дермалов не занимает много времени, особенно быстро минуты летят, когда тебе на ухо щебечут о том, как здорово вчера Химико сходила за новым платьем на лето и как она хочет записаться на массаж, так как спина скоро наверняка не разогнется. А потому спустя двадцать минут Кейго уже заканчивает работу и дает рекомендации по дальнейшему уходу за проколами. — Спасибо, малыш Кейго, ты просто чудо, — она вскакивает с кушетки, надевая попутно кеды, целует его в щеку, как и в прошлый раз, и натягивает обратно футболку. — Ладненько, я побежала, а то сейчас с голоду умру. Деньги переведу чуть позже, хорошо? — уже где-то за спиной говорит Химико, пока Кейго убирал все со столика и пеленку с кушетки. — Да-да, беги давай уже. — Чертила ты обоссанная, напугал! — раздается вскрик Тоги за спиной, отчего Кейго дергается и поворачивается на звук.       В дверном проеме стоит Даби, облокачиваясь плечом о косяк, и очень по-злодейски ухмыляясь. От одного лишь взгляда на него ладони мерзнут в волнении, ритм сердца ускоряется до скорости света, а в легких критически не хватает воздуха. Врач посмотрит на кардиограмму и скажет: «Да у Вас сердечная астма, молодой человек!». «У меня влюбленность до потери пульса и бабочки режут крыльями живот,» — ответит Кейго. — Нельзя так резко перед людьми появляться! — ругается девушка и легонько бьет Даби кулаком в грудь. — Какие мы злые, — парень откровенно дразнится и еще сильнее тянет губы в улыбке.       Мать твою, как же он красив. Стоит, сложив руки в карманы, словно какая-то фотомодель, да так сексуально, что Кейго готов начать жевать обивку кушетки, чтобы не заскулить.       Не то чтобы Даби редко улыбался, нет, он может посмеяться над какой-то дурацкой шуткой других мастеров, усмехаться чему-то или ехидничать, как сейчас. Но Кейго он почти никогда не улыбается. Разумеется, это из-за того, что они не так часто общаются, что уж говорить о совместных посиделках в холле, когда есть немного свободного времени, или просто милых беседах между делом. Только редкие разговоры о работе и про салон, ничего более.       Но всякий раз, когда на лице Даби скользит пусть даже тень улыбки, адресованной ему, Кейго словно на полароид запечатлевает каждую, складывает фотокарточки в маленькую коробочку и кладет на ближайшую полку в своей памяти. Чтоб потом можно было достать, вспомнить и греть свое мечущееся сердце. — Что ты тут вообще делаешь? Твой последний клиент ушел еще час назад, — уже с напускной злобой говорит Тога. Она недолго сердится, такой уж человек.       В ответ Даби лишь кивает в сторону все еще сидящего на стуле Кейго, а затем смотрит прямо на парня. Сердце резко обрывается и падает куда-то на уровне желудка. Он правильно понял? Даби пришел к нему?       Тога в удивлении вскидывает брови и тоже смотрит на Кейго, у которого кровь отхлынула от лица, а затем подозрительно улыбается. — Вот оно что, — приторно тянет она. — Ну ладно, оставляю вас вдвоем. До завтра, мальчики.       Последнюю фразу она кидает уже выходя из кабинета, так что Кейго лишь успевает махнуть ей рукой на прощание.       Когда от присутствия Тоги не остается даже запаха ее сладких духов, в воздухе повисает тишина. Да такая густая, что Кейго слышит стук своего сердца в ушах и пульсацию вены на шее. Он просто сидит и смотрит на Даби, который все так же стоит в проходе и смиряет парня изучающим взглядом. Голубые глаза режут вдоль его сонной артерии. — Ты что-то хотел? — все же не выдерживает Кейго и начинает говорить первым. — Да, хотел, — Даби наконец отодвигается от косяка и проходит в кабинет, закрывая за собой дверь. — Бровь мне оформишь? — Чего? — Бровь, говорю, сможешь мне проколоть? — А, да, конечно.       Кейго тут же встает со стула и принимается убирать остатки использованного материала и инструментов после Тоги. — Не суетись ты так, я никуда не тороплюсь, — усмехается Даби и проходит дальше в помещение, осматривая все, что тут находится.       Не может Кейго не суетиться, блять, не может, его руки бьет дрожь так сильно, что если он хоть чуть-чуть замедлится, то придется ломать себе пальцы, чтобы ее хоть немного унять.       Это первый раз, когда Даби пришел к нему в кабинет. Первый раз когда Даби пришел к нему, черт возьми.       Кейго быстро снимает использованные перчатки, стелет новую пеленку на кушетку и готовит чистый набор инструментов. Глубокий вдох, медленный выдох. Парень поворачивается к Даби, которого в это время уже успели заинтересовать блестящие украшения в одном из застекленных шкафов у стены. — Что-то приглянулось? — Кейго давит нервозность в своем голосе, словно мерзкого таракана на плите, который сейчас так некстати. — Хочу новую штангу в язык, пока присматриваюсь, — проговаривает Даби, не отрываясь от разглядывания.       Кейго вспоминает недавние наставления Руми, что пора прекращать ждать у моря погоды, взять свои яйца в кулак и самому делать первый шаг.       Парень подходит ближе к Даби — начнем буквально — и складывает пальцы в замок перед собой, сжимая их до побелевших костяшек. — Помочь с выбором? — он натягивает на губы милую улыбку, а в груди сердце мечется из угла в угол. Главное не забывать дышать. — В другой раз.       Ну, он пытался. — Сейчас лучше для брови помоги выбрать, — Даби наконец поворачивает голову в сторону Кейго.       Сработало?       Хотя Кейго, твою мать, это же очевидно, что ты будешь помогать ему с выбором украшения для брови, он же за этим сюда и пришел. — Разумеется, — кивает головой Таками и тянется к нижним дверцам шкафа, чтобы достать оттуда шкатулку с украшениями. — Садись пока. Классику делаем? — Ее самую.       Кейго быстро находит нужную коробочку и подходит уже к разместившемуся на кушетке Даби, что лениво притоптывал пяткой. Длинноногий, зараза, а Тога даже пальцами дотянуться до пола не может. — Какую бровь колем?       Даби стучит по левой и подставляет свое лицо мастеру. Кейго смотрит на его длинную челку и понимает, что она определенно будет мешаться. — Заколка есть с собой? — Проебался, каюсь, сейчас найду, — он уже собирается встать, но Кейго его останавливает. — Сиди, у меня вроде была где-то.       Он направляется к столу, роется там с полминуты и возвращается обратно с тремя заколками в руке. — Зайчик, яблочко, фламинго? — Кейго раскрывает ладонь перед лицом Даби, презентуя заколки. — Ты ребенка обокрал что ли? — парень издает тихий смешок и в удивлении вскидывает брови. Еще одна фотокарточка в коллекцию Кейго. — Давай фламинго.       Даби берет розовую заколку из протянутой ладони, касаясь холодными пальцами чужой кожи, и Кейго уверен, что в этом месте его только что нежно ударило электричеством. Он быстро прячет оставшиеся две заколки в карман джинс, пока парень перед ним крепит ярко-розового фламинго к своим волосам, открывая лоб, и снова подставляет свое лицо.       Господи-боже-блядский-ты-Аполлон.       Кейго впервые видит лицо Даби, не прикрытое тенью длинной челки, и сердце-предатель снова делает с грохотом кульбит. Он впервые видит лицо Даби настолько близко. На нем ни одной морщинки, родинки и даже черных точек на носу не видно, словно его точно вырезали из мрамора. Кейго за долю секунды врезается в мозг каждая деталь: нос с небольшой горбинкой, тонкие брови, точеные скулы и голубые глаза, что сейчас казались еще ярче и пронзительнее. Морской берег, обласканный солнцем.       Прикасаться к такому лицу — вандализм и варварство чистой воды. Не трогать, не дышать, не дырявить больше, только смотреть и замирать в восхищении, держа руку на нитевидном пульсе.       Парень проглатывает комок в горле и подходит ближе, располагаясь между расставленных ног Даби. Берет его левую бровь в складку, пытаясь усмирить снова накатившую дрожь в пальцах, и начинает прощупывает кожу. А Даби все смотрит и смотрит, да так пристально, что приходится давить подкатившийся к горлу писк.       Точно как мышь полевая. Прекращай это дерьмо, Кейго, рискуешь облажаться.       Он прикидывает в голове, как будет правильнее сделать прокол и какое украшение ставить, а затем возвращается за недавно вынутой коробкой, чтобы Даби мог выбрать себе серьгу из предложенных. — Давай эту, — он указывает пальцем на стандартный микробанан с накрутками-шипами, который Кейго сразу отправляет на стерилизацию. — Сейчас мы поставим тебе украшение из титана, а через полтора месяца можно будет поменять на что-то другое, — говорит Кейго, а потом задерживается взглядом на проколах, что уже есть на лице Даби. — Но ты, скорее всего, и так это уже знаешь.       Парень кивает в знак согласия. Спустя время Кейго достает простерилизованное украшение, надевает чистые перчатки и переходит уже непосредственно к проколу. Как бы в его груди сейчас не клокотало, но к работе он относится ответственно и полностью на этом сосредотачивается. Обрабатывает бровь, примеряет серьгу и ставит метки маркером. — Если можешь упасть в обморок, то лучше ляг, — предупреждает Кейго, беря в руки инструменты. — Посмотри на мое лицо и скажи, могу ли я ебнуться в обморок от пирсинга, — без издевки смеется Даби. — Резонно.       Кейго подходит ближе, стараясь унять осточертевшую дрожь в груди, еще раз обрабатывает бровь, ставит зажим и наконец делает прокол. На лице Даби даже мускул не дрогнул, похвально. Кейго аккуратно вставляет украшение, закручивает маленький шип и осторожно проходится вокруг ватной палочкой. — Стоит ли мне рассказывать тебе про уход? — интересуется он, зная ответ наперед. — Ради приличия можешь скинуть текстом в личку. — Так и сделаю.       Кейго подает Даби небольшое зеркальце, чтобы тот мог оценить результат. Он и сам подолгу задерживает свой взгляд на маленьких блестящих накрутках и подмечает, что Даби определенно идет. Вандализм карается законом, но за этот штрих на белоснежном мраморе Кейго готов предстать на коленях даже на Страшном суде. — Можешь подойти к большому зеркалу. — Да нет, мне и так видно, — Даби слегка шевелит бровями вверх-вниз, недолго рассматривая пирсинг в отражении, и подает зеркальце обратно в руки мастеру. — Доволен? — Очень. Спасибо, малыш Кейго.       О боже. — В щеку целовать?       Да ты издеваешься.       Конечно, да. — Только если ты Тога.       Блять, не то.       Даби смотрит на него мгновение, а затем заливается смехом, пока Кейго чувствует, как к его щекам приливает кровь от его слов. Если это был его шанс получить поцелуй Даби, то он безбожно проебан. — Как жаль, что я не она, — иронично проговаривает парень и встает с кушетки, продолжая весело улыбаться.       Действительно. — Диктуй номер, куда деньги скинуть. Или тебе лучше налом?       Аналом, блять, чертов ты приколист. — Лучше на счет, — Кейго принимается убирать использованные материалы, чтобы не стоять истуканом и не краснеть. — Тогда диктуй.       Неожиданная мысль приходит в голову быстрее, чем он успевает открыть рот. А что если?.. — Как насчет бартера?