Книги на Перекрестке

Хоук казался Орсино не человеком, а заклинанием — он вечно шел куда-то, делал что-то, совершенно не думая о последствиях, и способности бездействовать, казалось, был лишен начисто. Говорили, Защитник поднялся из самых низов, был контрабандистом или наемником — Орсино охотно верил слухам и подозревал, что Хоук и в преступном мире успел наделать шороху. Теперь, когда в его руках оказались титул и власть, ставки стали выше, на кону было множество жизней, а Защитник продолжал делать то, что считал нужным, ни на кого не оглядываясь. Орсино был от него в ужасе — и некотором восторге. Привыкший всегда идти напрямик, Хоук не скрывал своих намерений: заявившись однажды в кабинет Орсино с корзиной благоухающих яблок, он решительно заявил: — У вас слишком измученный вид. Кто-то должен о вас позаботиться, — и, помедлив секунду, добавил: — Например, я. — Вы собираетесь меня подкармливать? — уточнил Орсино. Хоук весело фыркнул, прищурил бесстыжие глаза, и Орсино почувствовал, что краснеет невольно. — Не только. Весь чувственный опыт Орсино сводился к нескольким эпизодам в далекой юности, когда друг и сосед по комнате лазал к нему в кровать после отбоя. Потом Орсино повзрослел, умерла Мауд, пришла к власти Мередит, и больше всего в жизни Орсино начали волновать два вопроса: как сберечь учеников и как, проснувшись посреди ночи, подавить нервную дрожь и успокоить сердцебиение. "Это совсем неуместно! — панически подумал Орсино. — Он не может... и я не могу!" И неуверенно сказал: — Хорошо.