Книги на Перекрестке

Дориан не замолкает ни на секунду, пока Адаар тщательно расправляется с каждой блестящей застежкой, каждым тугим ремешком — шутит, белозубо ухмыляется, смеется, запрокидывая голову и подставляя взгляду смуглую шею. Дрожь на кончиках пальцев и лихорадочный блеск в глазах выдают его, но Адаар умеет промолчать, когда нужно — Шокракар уверял, что это дар, доставшийся от любого из богов в извинение за мрачную рожу. Дориан стонет, когда Адаар целует его бедра, вздрагивает от прикосновения шершавого языка, обхватывает ладонью рог, но направлять не пытается — и жарко вспыхивает румянцем, когда Адаар делает простенький, обыденный комплимент, встретившись с ним взглядом. — Я не уверен, какую картину собой представляю, — говорит Дориан с неловким торопливым смешком. — Не то весьма патриотичную — все-таки ты лобызаешь мне колени, не то — напротив... Адаар фыркает. — На твоем месте, магистерский сыночек, я бы поменьше трепался об Империуме, — говорит он, добавляя в голос рычащих ноток. — Ты, может, не знаешь, но нас, кунари, легко разозлить — а злить того, кто тебя вдвое выше и втрое сильней... Уголки губ Дориана начинают подрагивать, он приподнимается на локтях, смотрит игриво и возбужденно, без былой нервозности, и заявляет: — Если планируешь получить выкуп, учти: тронешь меня хоть одним когтистым пальцем, и отец встретит тебя не звоном монет, а хорошим заклинанием. — Я тебя, имперчик, трону не только пальцем, и не только там, где ты подумал! — обещает Адаар, подхватывает Дориана под колено, прижимая его к груди, и звонко хлопает ладонью по ягодице — глаза у Дориана забавно округляются, а вот член бесхитростно прижимается к животу. Еще Шокракар всегда говорил: "Ты, Адаар, как хороший эль — умеешь заставить расслабиться".