Книги на Перекрестке

Девочка из ближней деревни именем Андрасте клялась, что эльф, о котором Лорель то и дело ловил не слухи даже — отголоски слухов — обосновался в руинах. Те, разумеется, как любые приличные руины, считались местом недобрым. За долгие века мародеры наверняка вынесли все, что могли, но вид мрачной громадины, кое-где поросшей зеленью, навевал мысли не то о злом колдовстве, не то просто о смутной опасности. Лорель и сам не очень хотел туда соваться: обвалы, дикие звери, ловушки, банды дезертиров — мало ли неприятных сюрпризов могло ожидать его внутри? Но на месте часовни, на которую Лорель так рассчитывал, оказалось пепелище, а больше достать лириум было решительно негде. Можно было бы, конечно, поискать контрабандистов, но Лорель опасался, что те просто убьют его и заберут золото, сохранив товар при себе. Конечно, будь Грантер с ним, переговоры прошли бы легче — вот только на Грантера рассчитывать не приходилось. Лорель запнулся о сук, выругался и потер непривычно голую шею. Волосы пришлось обрезать — больно быстро те пачкались — и он все никак не мог к этому привыкнуть. Грантер шутил, что так он стал меньше похож на девчонку... Мысли о Грантере приободрили, и Лорель уверенней зашагал в глубь леса. Они знали друг друга всю жизнь, кажется — Лорель помнил Грантера и долговязым послушником, и вечно взмыленным рекрутом. В других Кругах, говорили, дружба, подобная их, не поощрялась, но Рыцарь-командор Рилена и Первая Чародейка Эсме подобных взглядов не разделяли. Когда пришла весть о войне, Грантер велел собрать все, без чего обойтись не выйдет, и они ушли — вдвоем. Он знал, что Эсме с младшими учениками хотела добраться до своих родственников, рассчитывая найти там приют — выходит, она была из богатой семьи. Было немного совестно бросать ее, но Лорель и Грантер сообща решили, что пришла пора думать только о себе и друг друге. Ряды деревьев слегка расступились, и Лорель увидел эльфийские руины — серый камень, зеленые побеги, разбитые ступени. Он коротко помолился Андрасте и юркнул в проход. Сперва казалось, что руины пустуют — потом Лорель уловил запах еды, и в животе забурчало. Он пошел на этот запах, едва не заплутал, но в конце концов вышел к запертой двери, из-под которой пробивался свет. Не придумав ничего лучшего, Лорель постучал. Ему ответила долгая тишина, даже звука шагов не было слышно — а потом дверь неожиданно распахнулась. Лорель на всякий случай поднял руки и шагнул вперед. В комнате и правда обнаружился эльф — лысый, в чудном доспехе, любопытно щурящийся. В помещении тут и там стояли ящики, высилось большое зеркало, прикрытое материей, сложены были стопками тяжелые фолианты. Лорель откашлялся. — Мне сказали, что у тебя можно найти лириум, — сказал он, и добавил торопливо: — Я заплачу. Эльф склонил голову набок и дружелюбно поинтересовался: — Кто рассказал вам об этом? — Девчонка из лавки травника, — не стал лгать Лорель. — Я был магом из Круга, и сейчас мне нужен лириум. Так ты можешь его продать? — Зачем вам лириум? — продолжал любопытствовать эльф. — Планируете драться? Лорель сглотнул и опустил руки, почувствовав себя глупо. Эльф не торопил с ответом. — Я не один, — наконец, решившись, медленно сказал Лорель. — Мой друг — храмовник. Зелья нужны ему. Последние два дня Грантер утверждал, что чувствует прикосновения невидимых рук. А сегодня утром клялся, что слышит плач ребенка, и порывался отправиться на поиски. Лорелю пришлось подмешать ему в воду успокаивающий настой. — Мне нравится ваша честность, — эльф улыбнулся чему-то своему. — И, поскольку вы нуждаетесь в моей помощи, а я в ваших деньгах — нет, я предложу вам сделку. Вы станете работать на меня — в качестве шпиона. Я же присмотрю за тем, чтобы ваш друг не испытывал нужды в лириуме. — Мы не собираемся оставаться в этой глуши на всю жизнь, — предупредил Лорель. — Только пока не кончится война. — Пока не кончится война, — согласился эльф. Леди Инквизитор в чем-то соответствовала сплетням, везде преследовавшим ее — ходила босая, не любила священников, часто исчезала из Скайхолда на несколько дней, а то и недель — и тогда агенты сестры Соловей слали заляпанные кровью и грязью рапорты. Лорель тоже бывал в крепости нечасто, по большей части пропадая во Внутренних Землях. Назначение было удобным — ему часто удавалось видеться с Грантером, да и передавать отчеты Соласу не составляло труда. Тот держал слово, а от Лореля требовалось сообщать все, что он узнавал — да лично докладываться после каждой встречи с Вестницей. Доклады эти выходили на редкость приятными: Солас наливал ему пряного вина, внимательно выслушивал — Лорель вскоре приноровился замечать любые детали, от новой сережки в остром ухе, до новых вмятин на доспехе, а слова Вестницы пересказывать дословно — потом заводил беседу о чем-то отстраненном. Лорель скучал по научным диспутам Круга, и охотно пускался в рассуждения о магии, истории и религии. Эльф, конечно, верил в своих языческих богов, и говорил о них с той уверенностью в их существовании, которую Лорель встречал не у каждого священника, но его познания о магии временами казались сопоставимыми со знаниями Старших Чародеев, и потому Лорель охотно приходил в заброшенные руины. Леди Инквизитор, в свою очередь, искала бывшего соратника — в приказах, которые Лорелю вручили в крепости, давалось довольно подробное описание. Лорель процитировал его Соласу, получил в ответ горькую улыбку и деликатно воздержался от вопросов. Между тем, время шло, волнения успокоились, и они с Грантером решили, что пора тронуться с места. Тут не помешали бы деньги — и очень удобно в жизни Лореля возникли кунари. Видассала предложила круглую сумму — правда, услугу она требовала немалую, передав ему свечи с ядом — не смертельным, но способным приковать Вестницу к постели. Убивать за деньги Лорель не стал бы — он предпочитал считать себя принципиальным — но предложение было заманчивым, и он согласился. Все вышло просто — свечи он подменил без труда, взял в крепости новые приказы и отправился на последний доклад к Соласу. Тот встретил его вином и улыбкой, и Лорель успокоился — не узнал. Солас выслушал его доклад, и вдруг завел речь об уничтожении Завесы. Лорель сперва счел его рассуждения чисто теоретическими, но быстро понял, что это не так. Во рту стало горько, отчего-то пальцы похолодели. — Вы талантливый маг, — мягко сказал Солас. — И отличный теоретик. Жаль. "Жаль" — позвучало как приговор. Лорель резко отставил кубок. — Всегда неприятно терять кого-то нашей расы — нас и без того мало осталось, — безжалостно продолжил Солас. Лорель помотал головой — мысли начали путаться. Он никогда не воспринимал себя эльфом, привык в Кругу, и в первую очередь всегда думал о себе как о маге — Солас, выходит, больше внимания уделял острым ушам. И о свечах он явно узнал, хотя Лорель был безумно осторожен... Лорель сполз на колени, ткнулся лбом Соласу в ноги. Его трясло, он почти не чувствовал рук. Пришла паническая мысль о Грантере — что Солас сделает с ним? — Я сожалею, что вас предал, — торопливо выдавил он. — Мне так жаль, пожалуйста, просите меня... я никогда больше... клянусь вам, клянусь... Он решился поднять глаза — Солас неотрывно смотрел на Лореля, и в лице его, во взгляде появилось что-то волчье. — Вы скоро управились, — сказал он. — Поэтому пришлось использовать этот яд — быстрый, почти безболезненный. Возможно, с вашим другом я не буду так же любезен — если злость не утихнет к тому времени, как я доберусь до него. Он ведь хорошо осведомлен обо всех ваших секретах, я прав? Лорель всхлипнул, схватил Соласа за руку — тот не стал выдергивать; пальцы Лореля, ослабев, соскользнули сами. — Не стоило пытаться причинить ей вред, — тихо добавил Солас. — Я уже сделал достаточно — чтобы позволить подобное кому-либо еще. Лорель отчаянно попытался выдавить из себя хоть что-нибудь — клятвы, обещания, мольбы — но горло оказалось способно лишь на хрип. Он снова уткнулся лбом в колени Соласа и больше уже не поднял головы.