Испытание полукровки

Солнечные лучи осветили берег и спящих драконов. Глефа вынырнула из мучительного сна, в котором она снова и снова убегала от жутких преследующих её зелёных глаз, и, тяжело дыша, поднялась с песка. Едва переставляя лапы, она подбрела к воде и, погрузив в мягкий мокрый ил когти, опустила морду в прохладную воду, позволяя течению смыть с неё ощущение липкой тьмы.       — Ты высыпаться?.. Произношение Грома Глефа теперь узнала бы когда угодно. Краем глаза она заметила, как возле неё появилось чёрно-аметистовое пятно, но не подняла головы, пока не убедилась, что ядовитая зелень полностью вымылась из её мыслей.       — Выспалась, — мягко поправила она. — Не совсем, но... Лучше так, чем видеть во сне одно и то же.       — Я мог помочь, — смущённо улыбнулся Гром. — Ты видеть тёмность и... Зелёность... Зеленистость... Как это будет...       — Темноту и зелёный цвет, да. А ты..?       — О, нет, я не быть оборотнем, если ты об это! — он рассмеялся и Глефа улыбнулась против воли ему в ответ. — Я чуть-чуть читаю мысли! Затмение говорил, это из-за того, что моё яйцо лежало под лунным цветом, и... Вроде как-то, давным-давно у ночных драконов рождались телепаты и провидцы будущего, если на их яйца лежали под ц... светом?.. светом, да... трёх лун. А моё, ну... лежало. Гром слегка повернул голову, и Глефа разглядела маленькую белую чешуйку, будто слезинку, у уголка глаза. Точно такая же была у Луновзоры.       — И ты... Проник в мои мысли, да?       — Не совсем, — ночной махнул кончиком хвоста, приглашая Глефу прогуляться с ним. Зевнув, она кивнула, и два дракончика медленно пошли по берегу Алмазной реки. — Видишь ли, я не совсем чтобы читаю мысли, пока они не высказаны достаточно ярко в мою сторону. Ну, то есть, пока дракон не думает что-то вроде: "Гром, ты кретин с мозгами ленивца!"и не прожигает во мне дыру взглядом. И иногда совсем могу, вроде как, увидеть сон глазами спящего. И я видеть... Он не договорил, заметив, что Глефа слегка нахмурилась, и виновато прижал уши, опуская голову к лапам.       — Простить, я не мочь контролирую эти штуки...       — А?.. Нет, ты чего! Всё хорошо! — поспешила заверить его Глефа, но Гром всё равно выглядел подавленным. — Я просто... Если ты видел мой сон, значит, чувствовал то же, что и я? Да? Ты видел... видел Тайну?       — Тайну? Ты что-то скрывать?.. Глефа не выдержала и рассмеялась, чем окончательно привела Грома в замешательство. Затем она прищурилась, припоминая внешность матери Луновзоры, и несколькими чертами нарисовала её портрет когтем на песке. Получилось криво, как будто бы только вылупившийся дракончик взял в лапы палочку, но Глефе показалось, что она смогла передать нежный и слегка испуганный взгляд Тайны.       — Тайна. Ночная дракониха, ты мог её видеть в деревне ночных, если проходил подготовку к академии. Она заботилась обо мне, когда я временно жила с радужными.       — О! Тайна! — взгляд Грома просиял. — Она быть очень добра ко мне, когда Небо и Ласточка привести меня к ночным! Тайна помогать мне освоиться и немного стать как все остальные. И её подруга, Надеж... Надежда?.. Тоже помогать.       — Да, Тайна и Надежда очень хорошие, — закивала Глефа. — Дочь Тайны, Луновзора, может читать мысли и видеть будущее! Но я не об этом. Я видела воспоминания Тайны, когда она ещё была на вулкане! Слышала её мысли! Если я сейчас попробую направить их тебе в голову, ты... Сможешь сказать, почему именно это появилось у меня в голове, когда я приняла облик ночной? И почему я... Она не договорила: Гром охнул и осел на песок, прижимая лапы к вискам. Дракончик явно пытался что-то произнести, но его челюсти точно свело судорогой. Глефа в ужасе заметалась вокруг него, не зная, что делать. В её голове панически бился страх того, что, возможно, Гром сейчас умрёт, а она даже не сможет оказать ему первую помощь. Ночной захрипел, распластав крылья, и Глефа наклонилась к самой его морде, стараясь уловить хотя бы пару слов, которые Гром пытался выдавить из себя.       — Прекрати... — выплюнул он, поднимая на ледяную болезненный взгляд тёмно-синих глаз. — Прекрати... Так громко... Думать... Охнув, Глефа зажмурилась, точно пыталась стянуть все свои мысли, перепутавшиеся, будто клубок змей по весне, обратно в свою голову. Пару минут спустя Гром судорожно вздохнул и почти уверенно поднялся на лапы, отряхиваясь, точно вынырнув из воды.       — Громко думаешь... — улыбнулся Гром, хрипло откашливаясь, и слегка толкнул Глефу крылом в плечо. — Кто-нибудь из ночных такое уже испытывал от тебя?..       — Все, кто может читать мысли, носят с собой небесный камень, — откликнулась Глефа, не открывая глаз. — Он блокирует возможность заглядывать в головы другим драконам, а ученикам академии раздают его осколки, чтобы никто не мог подслушать их мысли, если они сами того не захотят. Я свой забыла в академии, когда улетала, а ты...       — Королева Орьола сказать мне, что такое надо носить, — кивнул Гром. — Но я не носил. Думал, он просто для красоты, никто ведь не знал, что я могу немного читать мысли. Вздохнув, Глефа перебралась поближе к реке и улеглась в прохладные прибрежные волны. Вода охлаждала чешуйки и, пробираясь между когтями, приятно охлаждала лапы, которые всё ещё болели, будто бы во сне она и правда мчалась, убегая от тьмы.       — Ты думаешь, твоё переображение связано с Тайной? — негромко спросил Гром. Глефа неопределённо покачало головой. — Я бы сказал, что ты дракономант...       — Дракомант, — поправила его Глефа. — Не дракономант. И... Я не думаю, нет. Насколько я знаю, дракомантия передаётся по наследству, она в крови у драконов, а я...       — Наследница двух племён, обладавших дракомантией раньше других, — жарко зашептал Гром. — К тому же, умеющая обращаться в других драконов! Что, если твоя привязанность к Тайне заставила дремлющую в тебе силу проснуться? Если это так, то у тебя есть способ превзойти Белуху, о котором она не знает!       — Хочешь сказать, я могла унаследовать... Я могу быть королевских кровей? Как был когда-то принц Арктик? — Гром закивал и Глефа вдруг просияла. — Значит, у меня должно получиться превратиться и в ледяную! Ну, раз я наполовину ночная и так легко стала ночной, значит, и на вторую половину это тоже должно сработать, так ведь? Она сосредоточилась на воспоминаниях о ледяных, которые были ей близки. Под пристальным взглядом Грома это было сделать нелегко, но вот уже перед её внутренним взглядом нарисовалась морда Рыси, приветливо ей улыбающейся, столь редкий, но от того ещё более ценный тёплый взгляд королевы Снежны, малышка Норка, с которой было так весело играть в снежки... Принц Холод, заступившийся за неё в академии перед Айсбергом и Метелью... Все её внутренности обожгло, будто огнём: лишь раз Глефа ощущала что-то подобное, когда мимо её плеча пролетело с рёвом ледяное пламя её соплеменника. Болезненный холод охватил её с лап до головы, Глефу затрясло, будто в припадке, и она рухнула на землю.       "Снова! Это снова начинается!"       — Не теряй сознание! — услышала она голос Грома, доносившийся будто бы из-под огромного плотного сугроба, и усилием воли заставила себя вдохнуть, удерживаясь в сознании. Ещё мгновение, ещё, ещё одно, дышать, не сдаваться... Дышать... Последняя судорога отпустила её тело, и Глефа прикрыла глаза. Наконец-то. Теперь она может отдохнуть.       "Я и не думал, что это окажется ещё мучительнее..."       "Думал?.."       "Почему я сказала о себе "думал"?.."       — А ты... Изменилась, — выдохнул Гром. — Очень.       — Сильно? — Глефа не узнала собственный голос: он стал низким и отрывистым, будто два огромных айсберга тёрлись друг об друга, и лёд трещал, откалываясь и оседая в воду. — Что... Что с моим голосом?       — О, похоже, ты стала... самцом, — Гром хихикнул, прикрывая пасть лапой. — Никогда не видел таких нелепых и здоровенных ледяных. Глефа открыла глаза и опустила морду к воде. И правда, на неё смотрел крупный ледяной с тёмными, почти чёрными глазами и непонимающим выражением на морде.       — Не собираешься меня убивать, надеюсь? — пробормотал Гром, и Глефа помотала головой. — Славно. Знаешь, я думаю, для лучшего контроля тебе стоило бы дать имена своим обличьям. Я уверен, их будет больше, но хотя бы для ночной и ледяного...       "Интересно, он замечает, что гораздо меньше ошибается, когда увлечён чем-то?"       — Думаю, ты прав, — кивнула Глефа, не отрывая взгляда от своего отражения. Мысли путались, не давая ни на чём сосредоточиться, и юная ледяная могла лишь надеяться на то, что не у всех ледяных такая каша в голове. — Пожалуй, этой морде подойдёт имя Айсберг. А ночная... Она затаила дыхание, вспоминая ощущения от нахождения в чешуе ночной. Тьма, обволакивавшая её чешуйки, была буквально ощутимой, но не жуткой и незнакомой, а родной, прохладной, как потоки Алмазной реки, смывающие с неё ночной кошмар. Чёрно-сапфировая чешуя будто сливала её с ночью и звёздами, за которыми её тянуло что-то внутри. Что-то, что кричало о том, что надо мчаться вслед за этими крошечными угольками чистого ледяного пламени, догонять, ловить, растворяться в них, распластав крылья и позволяя пятнам на их внутренней стороне скрыть её от случайных глаз, наблюдающих за ней откуда-то снизу.       — Я знаю, — выдохнула она наконец. — Её имя — Звёздная Гончая.