Что синее и мёртвое одновременно?

Свобода, надежда, смерть…        Три неотъемлемые вещи, из которой состоят жизнь каждого живого существа. Это своеобразные ключи, которые открывают нам на что-то высшее, что нам не понять, но сможем почувствовать. Каждое живое существо рождается с первичной свободой. Не важно какой, свобода передвижения, слов, мыслей, поступков. Не обременённые правилами и суждениями, но шаг за шагом врастаем в мир, где свобода обретает границы. Границы заканчиваются там, где начинается уже чужая свобода.        Каждый организм, у которого есть то, что может быть живым, есть право на свободу. И первый, и второй, и третий и каждый последующий имеет это право. Но достоин ли он его?        Лишив человека свободы, надежды или чего-то другого, то тому кто это сделал разве не надо в наказание лишить его тоже? Определённо.               Без свободы нет надежды. Это не просто слово, это не что-то материальное, это сила. Сила, которая может делать невероятные вещи. Только она может толкать нас вперёд, даже когда уже нет шансов и легче будет опустить руки. Она как тонкая нить, которая будет единственной, что у вас будет. Даже если вы не поверите, то ухватившись за неё, нить вытащит вас из пучины тьмы и страданий. Надежда всегда связывает настоящее с будущим, даже если оно неопределённо далёкое.        Если лишить людей надежды, то заслуживает ли такой же участи тот, кто это сделал? Определённо.        Свобода и надежда вместе это самое сильные нематериальные вещи, что есть на это белом свете. Разве что смерть может быть сильнее.        Свобода и надежда единственное, что может сдержать смерть. Не на все сто, но уменьшить потери. Убрав кого-то из них, то смерть выберется из оков и уже ей будет подарена свобода действий. Убрав свободу, надежда не сможет сдержать смерть, также если убрать надежду, то свобода не справится.        Это своеобразные условии. Убери что-то одно, это приведёт к другому концу. Нет свободы, приведёт к смерти. Нет надежды — смерть.        Раз из-за одного поступка можно погубить жизни, то это прощается? Заслуживает ли тот, кто погубил одну из главных сил человека, отобрал её, и выпустил смерть из цепей? Да.        Чего он заслуживает? Лишения свободы? Надежды?        Смерти.             

***

ГОРОД НЬЮ-ЙОРК. БОРО МАНХЭТТЕН. ПЕНТХАУС СЕРГЕЯ КРАВИНОВА. ВРЕМЯ — 01:30 A.M.        Мужчина медленно попивал янтарную жидкость, что обжигала горло. Виски слабо плескалось в стакане, стоило мужчине оторвать тумблер от губ. Он смотрел в окно, за которым ночной Нью-Йорк всё ещё жил своей ночной жизнью. Вроде всё было, как всегда, но будто город стал мрачнее. Целый месяц без Человека-Паука…        Казалось, месяц. Не пол года, не год, всего-то месяц. Преступность поняв, что народный герой пропал и стоило им кого-то ограбить, то чудака в трико не было, то они полностью разошлись. Так тихо и безнаказанно. Чувство безнаказанности просто текло бесконечными ручьями по их телу. Если раньше полицейские перекрывали этот ручей, но это удавалось не всегда хорошо, то Человек-Паук удачно с этим справлялся, но теперь ручей закрывать некому. Стражей порядков буквально не хватает, чтобы отвечать на все вызовы. Похоже на подарок свыше для всех бывших зеков, только начинающих идти по преступному пути и тем, кому удаётся ловко скрываться от полиции, продолжая творить беспредел и хаос.        Стоило убрать красно-синюю назойливую букашку, то криминальный мир словно расцвёл, как цветок в весеннюю пору, а город словно начал загнивать в пучине страха простых граждан и высокого роста случаев убийств.        Удивительно, что раньше, до появления героя в трико, полицейским удавалось ловить нарушителей законов, а после это стало очень трудно. Человек-Паук и преступники будто всегда подстраивались под друг друга. После появления героя нарушителей было всё легче и легче поймать, и те как росток стали подстраиваться под изменения климата. Они начали делать более сильные оружия, которые могут навредить герою и сдвинуть его с пути. Но этот дружелюбный сосед тоже был не промах. У него появлялось больше примочек, например, несколько видов метания паутины или его новый чёрный костюм, который будто предавал большую силу ему. А сейчас нет того, на ком всё преступники использовали свои новые примочки, но остались стражи порядка, которые почти и не изменились. Все их примочки нацелены на человека со сверхспособностями, который в несколько раз сильнее обычного человека, а теперь они нацелены на обычных людей.        Крейвен опустошил стакан и со стуком поставил его на ближайший стол. Ещё несколько секунд просверлив взглядом город, он развернулся, устремившись к выходу из гостиной в спальню. Внезапно свет начал моргать и это заставило Крейвена остановится. Он нахмурился и сжал кулаки. В перерывах между тем, когда помещение покрывалось мраком и освещалось снова, появлялся до боли знакомый силуэт. Череп птицы, неестественные мышцы и белые перья…        Свет наконец перестал моргать и теперь мужчина смог получше разглядеть силуэт. Его лица слегка показало удивление, стоило ему заметить, что перьев на моём теле стало гораздо больше, чем на прошлой нашей встрече.        — Что тебе нужно? — грубо спросил он, нарушив тишину, повисшую здесь. Я не ответил, лишь оглянулся и позже вернул обратно на него взгляд.        — Уже близко… — коротко ответил я. Низкий голос будто раздался небольшим эхом, сразу осев на пол. Крейвен ещё больше нахмурился, явно не понимая о чем я говорю.        — Что близко?        — Скоро… Он близко… — мужчина закатил глаза. Похоже ему надоели мои ответы, которые ходят вокруг да около, как голодные стервятники вокруг падали. — Твой поступок повлёк за собой смерти невинных людей, — я сдвинулся с места и подошёл к окну, всматриваясь в бесконечный поток машин, что распластался по дороге. Люди казались маленькими муравьями, которые заполонили пространства между бесконечно длинными серыми зданиями. Создавалось своеобразное величие над этими маленькими букашками.        Крейвен пару секунд сверлил меня взглядом и затем мысленно махнул рукой, предпочёл продолжить свой путь в спальню. Я через плечо посмотрел на него и сузил бы глаза, если они были бы. Резким и бесшумным движением пинаю его в спину, заставив упасть на живот, а затем схватив его руку, сжал с силой, сломал её. Хруст звонко вонзился в мозг. Мужчина сразу же закричал он адской боли. Я швырнул его руку и он сразу схватился за неё, скрепя зубами, стараясь стерпеть боль. Подойдя к стене, где висели оружия, которые Крейвен использовал для охоты, я взял мачете и пнул его в сторону сгорбленного мужчины. Мачете быстро проскользило по деревянному полу, остановившись возле мужчины.        — Посмотрим, спасёт ли тебя то, что ты погубил, — фыркнул я с ноткой ненависти. Свет снова начал моргать, а лампы жужжать, как назойливые комары под ухом. Я стал медленно отходить назад, глубже в темноту, куда свет не добирался. — Надежда может спасти, а может и загубить…        Мужчина остался один, почти в кромешной тьме, которую лишь свет от луны развеивал. Он посмотрел на свою руку, которая слегка была под углом, обвил пальцами другой руки и надавил. Рука вправилась обратно с неприятным звуком. Крейвен стиснул зубы и зажмурился от боли. Боль пульсировала и словно пыталась вырваться из-под кожи. Рука вся покраснела и припухла. Сейчас стоит оказать медицинскую помощь, но мои слова о каком-то «он» не давали ему покоя. И мачете, что лежало перед его носом, точно не просто так.        Крейвен аккуратно поднялся, чтобы никак не напрягать и не касаться сломанной руки. Поднял холодное оружие с пола, стиснув рукой. Было чувство, что холодок ласково проходился по плечам. Крейвен свёл брови к переносице и шагнул из-за чего пол издал скрип. Как вдруг окно вдребезги разбивается, стекло крупными осколками вылетает из рамы, а перед Крейвеном проскальзывает человек в чёрном костюме и в своей фирменной позе.        «Человек-Паук… живой?» — промелькнуло в голове мужчины. Слабый страх пробежался по спине. Герой выглядел крайне недружелюбно. Белые линзы стали более устрашающими, паук на груди стал иметь больше острых углов, а на чёрном, как уголь, костюме появились выпирающие линии, будто вены. Человек-Паук встал в полный рост, всё не отводя взгляда от охотника.        — А тебя не так просто убить, — хмыкнул мужчина. Паук издал неясный тихий звук, которые был больше похож на смесь рычания и перемещения склизкого костюма по телу.        Напряжение всё нарастало и нарастало. Воздух стал холоднее и проходился по телу уже резкими, режущими потоками. Человек-Паук рванул с места на Крейвена. Тот не успел среагировать, чтобы выставить перед собой мачете, дабы защититься. Паук сильно ударяет его по лицу кулаком, пока тот не успел опомниться, хватает его чёрными щупальцами из-за спины и швыряет в сторону. Крейвен падает спиной на стол и герой быстро оказывается рядом с ним, берет за воротник и резко скатывает его с поверхности стола, заставив всё что было на нем упасть. Мужчина быстро встаёт на ноги и становится близко спиной к стене, он сразу уворачивается, как в стену ударяет с большой силой кулак, что заставляет стены потрескаться и оставляет вмятину. Из спины героя вытягивается чёрный жгут, что быстро обвивает руку охотника, в которой он держал мачете, и сдавливает её, чтобы выпустить оружие из хватки и сразу же откинуть её в другой конец помещения. Человек-Паук движется вперёд на Крейвена, но тот успевает увернуться и ударить кулаком по лицу Паука. Он пошатнулся от удара, издав рык. Тут же из его руки выпирающие «вены» вырвались и собрались в один толстый жгут, и схватили руку Крейвена. Мужчина не дав Пауку сделать ни рывка, резко потянул руку в сторону, заставив героя отлететь. Из спины сразу вырвались щупальца, что тут же затормозили его и кинули тушу Паука обратно в мужчину вперёд ногами. Глухой треск рёбер издала грудная клетка Крейвена от мощного удара ногами. Охотник сразу стиснул зубы, чтобы не кричать от боли, что ударяла будто взрывами в мозг, желая, чтобы он лопнул. Паук встал с грудной клетки мужчины и схватил его за шею, поднимая над полом. Тот почти не сопротивлялся из-за жуткой боли, но он всё же рвано выдыхал сквозь зубы, глядя ненавистным взглядом на Человека-Паука, пытался содрать руку с шеи. Рука, обвившую шею, начала напрягаться и сдавливать горло. Медленно и мучительно рука сдавливала шею. Чувствовалось как неспешно перекрывался доступ к кислороду. Герой поднял вторую руку, которую медленно окутывали жгуты, соединяясь в верхней точке и превращаясь в острое лезвие.        Страх пробирался сквозь поток крови. Неужели великий охотник, стал добычей и умрёт от хищника, который был добычей? Умрёт прямо здесь и сейчас от рук Человека-Паука…        Человек-Паук…        «Человек-Паук не убивает…» — как гром среди ясного небо, раздалась мысль в голове. Да, Паук стал хищником, но ненастоящим. Хищники убивают, у них нет каких-то моральных принципов на это счёт, а здесь, перед ним, стоит лишь подобия… — «Это его огромная слабость, а для меня преимущество.»        — Убьёшь меня? Да? Я думал, что ты не убиваешь, букашка, — прохрипел Крейвен. Рука остановилась сдавливать горло, а линзы на маске будто чуть увеличились. Он будто осознал, очнулся. Белоснежные линзы начали сглаживать острые углы, придавая более дружелюбный вид, но всё немного ещё угрожающий. Паук полностью расслабляет ладонь, выпуская горло охотника из хватки, и отходит на пару шагов назад. Крейвен наконец снова почувствовав пол под ногами, облокотился об стену, потирая красную и чуть пульсирующую шею.        Из темноты, справа от Крейвена, выходит силуэт. Когти на ногах оставляют неглубокие царапины на полу. Я резким движением отбрасываю охотника, и тот падает прям на сломанную руку, из-за чего негромко прошипел сквозь зубы. Я подошёл к Пауку, положив крыло на его плечо и потряс за него.        — Он лишь пытается сбежать от содеянного… Доведи дело до конца, — Паук проморгал и его линзы снова начали приобретать острые углы, а рука превратилась в лезвие.        Человек-Паук медленно шёл к зажатому в угол Крейвену, как загнанная добыча. Но охотник уверенно встал на ноги, всё что-то в руке пряча в тени. Он кидал взгляды то на идущего к нему Паука, то на меня, прищурив глаза. Пол скрипел от каждого шага героя, нагоняя напряжения.        Оказавшись близко к охотнику, Паук снова резко схватил его за шею, поднимая над полом, но уже не медленно и мучительно сдавливал шею, а сразу перекрыл доступ кислорода. Он отвёл назад другую руку с острым, как бритва, лезвием, чтобы проткнуть Крейвена, но у того были совсем другие планы. Охотник быстрым и резким движением провёл по лицу Паука в области рта лезвием мачете. Порез был достаточно глубокий и болезненный, из-за чего герой отпускает его, отходит на пару шагов, горбится, отворачивается, хватается за рот. Слышится болезненный низкий скулёж героя, больше похожий на животного, чем на человеческий. На пол стали стекать маленькие ручейки крови, как бы не пытался Паук закрыть рот. Мужчина не теряя времени поднял мачете выше, чтобы воткнуть его в спину Человека-Паука. Чёрные жгуты из спины вырываются и прижимают охотника к стене, а мачете из руки вырывается и откидывается. Щупальца болезненно окружают руку и натягиваются. Крейвен кричит от боли.        Внезапно Веном хватает охотника, вырывает его из плена чёрных склизких щупалец и кидает на пол. Мужчина падает на живот и сразу попытался встать, но Веном сжимает его плечо, а другая рука в виде лезвия протыкает насквозь охотника. Толстое лезвие рвёт мышцы, ткани, органы и кровеносные сосуды, из-за чего сразу хлынет кровь. Глаза его увеличиваются, а со лба скатывается испарина. Воздуха от паники и выброса адреналина стало не хватать. В ушах был лишь бешено быстрый ритм сердца. В районе живота и спины появляется такая боль, что мозг будто рвёт на части от неё. Из живота почти вываливается плашмя кишечник, повиснув над полом. Веном вытаскивает лезвие из охотника и переворачивает его на спину. На животе виднелась дыра, из которой уже ручьями течёт кровь, а на бок шлёпнулся длинный весь мокрый в крови кишечник. Края раны походили на неаккуратные рваные ошмётки плоти.        Веном наклоняется над Крейвеном, а жгут берёт охотника за воротник и приподнимает его над полом. Тот шипит от боли, всё лицо побледнело, а в глазах нет больше гордости, а лишь страх за свою жалкую жизнь. Его надежда на спасения полностью угасла. Он рвано дышит, а глаза бегают по лицу Венома, иногда останавливаясь на глубоком порезе, из которого всё ещё сочилась кровь, в области рта, но он уже постепенно зарастал. Мужчины единственная, не сломанная рука, сжимает жгут у воротника, впиваясь в него ногтями.        Лицо Венома чуть приблизилось к лицу охотника. Он смотрел на него пару секунд, а затем чуть отстранился. Пальцы другой руки просочились сквозь дыры, которые не успели зарасти, и начали тянуть вниз, пытались порвать. Тонкие отростки натянулись и затем порвались. Из пореза виднелись ряды острых зубов, а за ними красовался длинный алый язык.        Резко зубы впиваются в лицо Крейвена, оставляя очень глубокие дыры. Зубы вонзаются в кожу, разрезая её. Они протыкают глаза, отрывая его от нерва. Кровь так и хлещет из разорванных кровеносных сосудов. Крейвен кричит от боли и руками пытается оторвать от лица пасть, впивается ногтями в голову Венома, будто пытался содрать с него кожу. Но тот ещё сильнее впился в плоть и начал сжимать челюсти, пока от давления не треснул череп. Он сплюснулся, заставив вывалится плоти прям в рот Веному. Рука с головы Венома скатывается, а мужчина уже перестаёт дышать. Туша расслабляется в руках Венома, пока тот выпустил из пасти голову. Тело обратно упало на пол, а от падения ошмётки плоти и кровь упали рядом на пол. Лицо было не узнать, оно было всё в крови и похожее на месиво. Треснувший череп на пополам, пустые глазницы, рваные куски плоти, часть мозга, которая выглядывала из трещины на лбу и кровь. Кровь и плоть.        Он снова впивается в голову, ещё сильнее сжимая челюсти, чтобы точно расколоть череп и добраться до мозга. Руки уже цепляются за трапеции, желая оторвать голову от тела. Тонкие щупальца из руки обвиваются вокруг шеи, натягиваются и начинают тянуть вверх. Веном отрывается от своего занятия и помогает вырвать голову. Он хватается рукой за верхнюю челюсть охотника и тянет. Начал слышаться звук, как ломаются позвонки и натяжение плоти. Через несколько секунд голова отрывается вместе с частью позвонка, выплёскивая кровь. Тело уже без головы падает окончательно на пол. Веном снова вонзается в голову и языком протискивается внутрь черепа в мозг.        Я молча наблюдаю, как Веном сжирает остатки головы Крейвена и проглатывает, облизываясь своим длинным языком. Веном встаёт на ноги и немного отходит от тела, но не сводя глаз от него. Подойдя ближе, я тоже посмотрел на тело Крейвена. Без головы, в луже собственной крови, с большой дырой в животе, откуда вывалился кишечник, а рядом куски мышц. Поднял взор на Венома, который тяжело дышал, будто у него устала челюсть пережёвывать кости и плоть или будто он набил полный живот. С его языка стекала ярко-зелёная жидкость в большом количестве, уже начиная капать на пол.        — Прости меня, Человек-Паук, — сказал я. Веном, или вышеупомянутый не шевельнулся ни на миллиметр. — Твои методы без убийств и это похвально, но здесь… нужен был совсем другой, к которому ты не придерживался. Надеюсь, ты не будешь держать на меня зла, что я обманул тебя… Заставил думать, что всё решится без убийств.        Не увидев реакции, я неторопливо начал идти к окну. Лунный свет падал на моё лицо, очерчивая каждый выступ черепа. Я повернул голову в сторону героя и выждав пару секунд продолжил:        — Но знай, что не только смерть убийственная. Надежда и свобода также могут быть убийственными, но не так сильно как смерть. Ни надежда, ни свобода в одиночку не остановят смерти невинных людей и существ, поэтому мне нужна была твоя помощь… Ни надежда, ни свобода… Ни ты, ни я…