Wermutstern

…блять. — подумал Юн, глядя на эту огромную стопку бумаг, — Где я так нагрешил? Делать сейчас решительно ничего не хотелось, так как путь с Хаймата был тяжелым и далеким, а он не спал и держался на стимуляторах уже вторые сутки. Настольная лампа едва разгоняла мрак его небольшой комнаты. Свет ее был огненно-оранжевым и каким-то тускло-маслянистым, если так вообще можно описать свет. Все на Винете ему казалось грязным. Каким-то чуть влажным и жирным. Все вокруг нездорово поблескивало. Маленький рабочий стол с старым компьютерным терминалом, деревянный стул, небольшой шкаф для формы, прикроватная тумба с типично покосившейся дверцей и обычная железная кровать с продавленным полосатым матрасом — вот и вся жилая комната. В маленьком окне видно море, из которого высовываются белые башни знаменитых винетанских аркологий. В случае конкретно этого вида — руины башен, напоминающие древние обелиски, а «сколы» от снарядов — письмена на незнакомом доселе языке. А где-то вдалеке темная полоска на горизонте, которую венчали блестящие огоньки — вид на городок, который растекся по острову. На сопливо-желтых обоях скучные узоры, напоминающие лишайник. Такие же как и у него в служебной квартире. Эх, где он? Юн достал свой ежедневник, уже распухший от постоянного использования. На обложке было что-то вроде абстрактной геометрической композиции и надпись: «Долг гражданина — записывать, все, что он видит». Ладно, так и запишем. Зевнув, уже неуверенной, едва скользящей по бумаге рукой он написал: «Обои здесь полное дерьмо».

***

Проснулся утром. Спал прямо в форме, даже не сняв ботинки. Спешно почистив зубы, Юн отправился в столовую. — Я вижу как вы смотрите, герр гауптман, — с легкой насмешкой прощебетала ойле, — И да, это все. На подносе стояла маленькая плошка риса, смешанного с кусочками грибов, чашка с эрзац-кофе, пахнущим пылью и чем-то масляным, и стакан воды. Уже сидя за столом, Юн, справедливости ради, отметил, что рис с маринованными грибами все-таки был достаточно вкусным. Готовить иначе ойле не умеют. Но сама порция скорее разжигала аппетит, чем действительно утоляла голод. А эрзац-кофе был удивительно мерзким и даже стакан воды не заглушил этот отвратительный горький вкус. Теперь понятно, почему Макс хотел как можно быстрее взломать эту реплику…

***

К приходу Юна, палату «его пациентки» уже успели превратить в настоящий склад, разложив по всем углам и проходам кучу пломбированных ящиков. Здесь его уже встретил молодой лейтенант, который доложил, что все пломбы и печати на месте. Проверив все по описи, Юн спросил: — Хорошо, где остальные? — Еще встают на довольствие и оформляются в служебные квартиры. — Понятно, делать нечего. Начинаем распаковку, — Юн вздохнул, — А как там тебя вообще? — Борис Вебер, инженер-техник. До обеда они вдвоем успели развернуть криптоаналитическую лабораторию прямо в палате. Ради этого пришлось вынести всю лишнюю мебель, так что теперь единственная кровать с лежащей на ней «Ласточкой» оказалась в окружении нескольких модульных столов, серых компьютерных кресел, нескольких стеллажей, заставленных серверами, компьютеров и печатных машинок. А также бесчисленного количества змеящихся проводов и кабелей. Уже изрядно вспотевшие, в одних футболках (кители они закинули на одно из кресел в палате) они курили на маленькой террасе, выходившей на набережную. Здесь было пустынно, так как эту сторону медицинского комплекса закрыли для медицинского персонала и пациентов, превратив в закрытый военный объект. — После обеда настроим аппаратуру, на следующий день можно начать. Юн краем глаза взглянул на мрачный плакат, висевший на стене у входа. Пасмурное небо, из свинцовых буйных вод поднимаются белые башни, горящие как свечи. Над ними видно огоньки, оставляющие за собой горящий шлейф. «ТВОЙ ГОРОД СТАНЕТ СЛЕДУЮЩИМ! МЯТЕЖНИКИ — ТЕРРОРИСТЫ» — гласил плакат, — «ВСТУПАЙ В СИЛЫ ВОЛЬКСШТУРМА». Разрушенные башни, торчавшие из воды, которые виднелись на горизонте, как будто сошли с этого самого плаката. — Думаю, боевое крещение ты сегодня уже прошел. Так что будешь моим главным помощником, — задумчиво сказал Юн, смахивая пепел в урну. — Понял-принял, герр гауптман. — Учти, дело важное, группа небольшая. Работаем без выходных. Я буду не так часто вас навещать, так как у меня есть другие обязанности. Отчет к вечеру обязателен. — Принял. — Если возникнут вопросы и сложности, обращайся. Я напишу формуляр на выделение дополнительных рационмарок. — Обойдусь. Все равно тут такие очереди, что получить хоть что-то нереально. На другом плакате, изображавшем имперскую флотилию на орбите, было написано: «ГОЛОД, ХОЛОД, НИЩЕТА, ЭПИДЕМИИ — ЗА НИМИ ИМПЕРИЯ И ТЕРРОРИСТЫ». За флотилией, в темноте космоса, едва был различим грозно улыбающийся человеческий череп с символом Империи, вытравленным на лбу.

***

— Герр гауптман, ARAR-3340 к вашим услугам, — представилась реплика, все это время ожидавшая их у входа в палату. Вид у нее был смурной и равнодушный. В одной руке ящик с инструментами, на поясе висело еще несколько. Еще на ремне висела белая тряпка, вся в жирных черных пятнах. — Тебя-то мы и ждали, — сказал Юн, вернувшись с обеда, — Поможешь с оборудованием. На обед, кстати, снова был рис, только с соевым текстуратом и кучкой консервированного гороха. Без лишних слов они приступили к делу. Ара ловко и быстро подключала и калибровала приборы, почти порхая между ними, несмотря на свой большой рост и громоздкую сварочную маску, сдвинутую на макушку. Юн и лейтенант Вебер тем временем ползали на коленках под и между столами и постоянно кряхтели. Блять… Кобура с пистолетом зацепилась за шнур, но у Юна получилось выбраться из-под стола ничего не оторвав. — Ладно, Вебер, пошамань пока с «пациентом», а я составлю отчет и заполню пару бумаг, — сказал Юн, занимая место за своим компьютером, — Эй, «ара»! Та с своим обычным угрюмым видом уткнулась в свой раскладной кожанный планшет с документами, висевший на плечевом ремне и очень удивилась, повернувшись к гауптману и увидев в протянутой руке пластиковую упаковку с рационом для реплик. — Да, это тебе, бери. —… —… — Это мне? — спросила она, все еще не понимая. — Бери, гештальтам такое все равно нельзя. — Хм, есть. Она задумчиво повертела батончик в руке, словно ей дали какой-то незнакомый прибор. — Бери, бери. Они с Хаймата. У меня еще целая коробка таких. Будем давать за хорошо сделанную работу и всякие мелкие поручения. Свободна. Ара быстро покрутила глазами в разные стороны и с громким стуком опустила маску на лицо. И вышла из комнаты какой-то странной деревянной походкой, сжимая в руке свою награду.

***

Александер Юн

AA: 1005523

Дата рождения: 8S 12P b

Личный номер: 216101

Мир рождения: Винета

Мир проживания: Хаймат

Проходит военную службу в Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации, выдавшей удостоверение: в/ч 34608

Воинское звание: гауптман

Занимаемая должность: оперативный дежурный командного пункта

Военно-учетная специальность: Боевое применение подразделений радиотехнической и специальной разведки

01/06

______________________________________________

Борис Вебер

AA: 1602071

Дата рождения: 12S 36P a

Личный номер: 271071

Мир рождения: Винета

Мир проживания: Ротфронт

Проходит военную службу в Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации, выдавшей удостоверение: Высшее военное инженерное училище радиоэлектроники им.Феликса Цайссера

Воинское звание: лейтенант

Занимаемая должность: старший инженер-техник

Военно-учетная специальность: Эксплуатация электронно-вычислительных и радиотехнических комплексов

02/06

______________________________________________

Артур Риттер

AA: 1761096

Дата рождения: 12S 12P b

Личный номер: 481081

Мир рождения: Ротфронт

Мир проживания: Ротфронт

Проходит военную службу в Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации, выдавшей удостоверение: Высшее военное инженерное училище радиоэлектроники им.Феликса Цайссера

Воинское звание: лейтенант

Занимаемая должность: сотрудник отдела автоматизации

Военно-учетная специальность: Эксплуатация средств шифрования и автоматизированных систем связи

03/06

______________________________________________

Киеко Вернам

AA: 2235233

Дата рождения: 21S 21P b

Личный номер: 356236

Мир рождения: Винета

Мир проживания: Ротфронт

Проходит военную службу в Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации, выдавшей удостоверение: в/ч 03016

Воинское звание: фельдфебель-лейтенант

Занимаемая должность: старший оператор

Военно-учетная специальность: Криптоанализ и дешифрование систем связи

04/06

______________________________________________

Николай Паллут

AA: 2034055

Дата рождения: 2S 13P c

Личный номер: 110553

Мир рождения: Хаймат

Мир проживания: Хаймат

Проходит военную службу в Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации, выдавшей удостоверение: в/ч 34608

Воинское звание: старший прапорщик

Занимаемая должность: старший оператор

Военно-учетная специальность: Эксплуатация комплексных систем автоматизации

05/06

______________________________________________

ARAR-3340

Серийный номер: 810-3340

Дата сборки: 29S 76p c

Мир сборки: Винета

Числится на балансе Национальной Народной армии Евсана

Наименование войсковой части/организации выдавшей удостоверение: в/ч 11387

Воинское звание: Штабс-ефрейтор

Занимаемая должность: инженер-техник

Военно-учетная специальность: сервисное обслуживание вооружения и военной техники

06/06

______________________________________________

***

К вечеру вся оперативная группа уже собралась в палате. — Определяем фронт работ, — сказал Юн, задумчиво покусывая карандаш, — Лейтенант Вебер будет начальником смены в мое отсутствие. Вы координируете работу группы и отправляете мне отчет, адрес уже предоставлен, — гауптман повернулся к остальным сотрудникам, — Если что-то барахлит обращаться к нему. Если все совсем плохо, то у нас есть Тридцать-три-сорок. — Понятно, — Вебер сидел напротив и изучал распечатки, делая в них пометки карандашом. — И еще, за секретку тоже отвечаете вы. Печь для сжигания документов на террасе, молотки и топоры в пломбированном ящике у входа. Печати тоже оставляю вам. — Понятно. — Лейтенант Риттер? — Да, я, — ответил такой же молодой лейтенант, но с гладко выбритой головой и в очках с толстой оправой. — Вы у нас отвечаете за блоки шифрования «Ласточки». Для начала предлагаю наш старый метод. — Хех, «по-медвежачьи»? — Он самый. С Вебером и Риттером Юн уже служил на Хаймате в шестом управлении. Они выпускались из того же военного училища на Ротфронте, что и он. Иногда они пересекались на работе. — КиЕко Вернам? — КиЁко Вернам, если позволите, — ответила ему молодая женщина, которая сидела на краю стола, сложив руки на груди. Она производила впечатление довольно жизнерадостной и легкомысленной особы. На собрание она пришла в камуфляжных полевых брюках и обычном темно-синем свитере (на который она, похоже, сама нашила погоны), вместо офисной формы. На шее висел блестящий солдатский жетон на тонкой цепочке. За ухом торчал короткий, остро наточенный карандаш. Она была самая молодая в группе и еще излучала тот пылкий энтузиазм, который тухнет в военных постарше. — С вами мы лично еще не виделись, представьтесь. — Ага. Киёко Вернам, родилась на Винете, в семье профессора математики. Проходила службу в криптоаналитическом бюро на Ротфронте. Прохожу ускоренную программу переобучения в высшем военном училище радиоэлектроники, на кафедре криптоанализа и дешифровки. — А как попали сюда? — Наш ректор подсобил. Похоже он знаком с вашим начальством. — Что же, полковник говорил, что ваши умения могут быть крайне полезны. По крайней мере, что-то выдающееся я чувствую. Значит, с вас криптоанализ. Вижу, что вы этим делом болеете, а у нас как раз очень интересный «пациент». А теперь вы, товарищ старший прапорщик. В кресле развалился уже пожилой и полный мужчина с лысеющей головой и густыми усами, из-за которых он напоминал старого розового моржа. Вид у него был сонный и уставший. — Кхм, программист. Можно сказать, буду на побегушках у этой молодой барышни. — Хорошо. В целом, все так как и изначально казалось. Если понадобится помощь по «живой части» «пациента», то обращайтесь к фрау Грейс.

***

После еще некоторых обсуждений они разошлись и Юн направился в палату колибри. Уже стемнело, и палата погрузилась в синеватый мрак. Белые шторы и ширмы, развевающиеся из-за широко открытых окон, напоминали паруса старинных кораблей или призраков, кружащихся в ночном сумраке. Они создавали иллюзию того, что комната слегка раскачивается, а бескрайнее море за окном и луна над ним позволяли представить, что они находятся на корабле. Колибри лежала на единственной занятой койке и что-то сосредоточенно записывала в тетрадь. Увидев Юна, она сразу же захлопнула ее и бросила на прикроватную тумбу, словно обожглась. Подойдя поближе, Юн увидел, что на тумбе также лежала истрепанная старая книга. «Совиный ручей». — Ты уже получил доступ? — спросила она уставшим голосом. Все в ее виде говорило о крайней степени истощения. — Да, и еще кое-что, — с этими словами Юн положил ей на тумбу несколько рационов для реплик, — Кормят тут скудно, и вряд ли ты быстро восстановишься, если будешь питаться как все. — У реплик с питанием здесь намного лучше. Не стоит. — Чем быстрее ты встанешь в строй, тем лучше. Вдруг раздался глухой гул. Юн подбежал к окну и выглянул наружу. Над морем пролетали яркие огни, оставлявшие за собой длинные сверкающие следы, напоминая огненные белые копья, пронзающие небо. Вода была спокойной и ясно отражала и их, и звезды. В аркологии под пролетающими «копьями» засверкали всполохи, отправляя в небо десятки серебристых искр. Одно из «копий» словно столкнувшись с невидимой преградой, вспыхнуло и надломилось на своем кончике, рассыпавшись на множество маленьких следов. Вслед за ним раскололось второе, третье и четвертое. Но все больше и больше «копий» вырывалось в ночное небо, и все больше из них разбивалось об невидимую преграду, похожую на полупрозрачную вуаль из искр. Вдалеке зазвучали сирены воздушной тревоги, вернув гауптмана из его странных, совсем не к месту, фантазий. Армия освобождения Винеты запустила в район ракетный залп, а системы ПВО пытались не пропустить смертоносный удар. Но всполохи становились все реже и реже, а ракеты продолжали сыпаться и лихо пересекать ночное небо. С заунывной песней сирены на фоне, даже не хотелось сравнивать эту бомбардировку с звездопадом. В конце концов системы ПВО замолчали и еще двадцать ракет из примерно двух сотен, продолжили свой полет и рухнули за горизонтом, превратив очередную аркологию или городок на острове в пылающие руины. Кроваво-красное зарево светилось и дрожало за морем, а густой столб черного дыма рвался наверх.

***

…и͠ ͅс̢_͡д͟ел͜а_͝лис͟ь͝ г͡ра͡д иͅ ог͞онь, см͢еша͝ннͅые с ́к͝рͅ_о_͢вь͜юͅ, ͅ и_ͪ ͅпаͅл͝и на ͝зе͞м͞_лю͆_…

…ск͞о_л̆ьͅк͟о͠ ёщ̄_̃е͘ я см̎о͜г̿уͅ про̩д̚_ер͟жать͜с͞я?.

…в͞__͠ мͅоӗ те͠л͜о, _ н_е̂_т̒_͡ в м͞_о͘_й͞ раз_ͣу͞м͡_̚ вп̓рыснули яда͢…

…иͣ н̕еб͠о, и з͝в͟е͠з͈д̓_ы̚…

…зͅве̼з_д_̎ӹͅ р́у͢хн_ул͡и͜_ на͡ зͅе_м_̑л͝ю, ̀ б͛_͡уд͜то͡ пͩот͡_͝ря͢са̋_ем̚ые͝ си_ͧл͠ьн̑ы͘м͡ вет͠роͅм…

…о_͆нͅ о̡тр͗авлͅен, ͝ от͝рͣавͅлен ч_ͧу́_жиͅм͟и_ восп̽_о͡м_иͅн̿_ан͡и͞_̾я̚м͘и!.

***

Все вокруг замедлилось и померкло, ощущение нереальности, призрачности происходящего захватило Юна. Лишь странный ветер, который нес гнилостный запах протухшей плоти и ржавого металла со стороны моря был настоящим. И этот душный запах словно пытался занять все свободное место в его мыслях, обволакивая и извращая все чего коснется. Головная боль… головная боль была настоящей. Кха-кха-кха-кхх… Жуткий, странный кашель, двоящийся, не принадлежащий кому-то одному. Не принадлежащий кому-то из этого мира. Или принадлежащий ему не полностью. Всегда ли эта палата… этот странный свет на Винете? Всегда ли вечера и ночи могли быть такими кровавыми, как-то зарево на горизонте? Грязными, неопределенного цвета как ржавые противотанковые ежи на берегу?

***

Едва Юн сформулировал вопрос, как жуткое наваждение исчезло, скрывшись куда-то. И затаившись в темных углах палаты. Прошли секунды, показавшиеся вечностью, в которые Юн как будто физически чувствовал как с его головы, его лица сползает странная липкая субстанция. С ней сползли и растворились на начищенном кафеле, отражавшем синий мрак, и все странные мысли и мимолетные, еще не отпечатавшиеся воспоминания. Твою мать, что она там такого нашла?.. — Эй, ты в порядке? — спросил Юн уже вслух. Хрипло откашлявшись, колибри ответила: — Будьте осторожны, герр гауптман… Я еще никогда не ощущала такой силы, — снова прокашлявшись и болезненно обхватив голову, она продолжила, — Она была наложена очень сильным биорезонатором, не таким, каким могла быть эта реплика… — Ты уверена, что вообще сможешь продолжить участие в операции? Колибри побледнела. — Возможно, меня стоит заменить… Я могу составить рапорт… Но, на самом деле, такое иногда случается, когда кто-то из нас встречается с психическими барьерами. Сложно предположить, сколько займет лечение…

***

Юн решил отдышаться на пляже у служебной квартиры. Белый песок отражал лунный свет, слабо сияя голубым и искрясь, как алмазная пыль. Черные гранитные надолбы, поднимавшиеся из него, образовывали аккуратные ряды, напоминая военное кладбище. Тихую торжественную атмосферу нарушало только красное зарево на горизонте, постепенно стихающее и расплывавшееся на светло-синем ночном небе, переходя в фиолетовые и синюшные оттенки, болезненно напоминая расползающуюся гематому. Он докуривал мятую уставную сигарету и смотрел на звезды, вспоминая как эти огненные копья рвали небо на части. Сегодня вечером. И еще много лет назад, когда он, еще совсем маленький и беспомощный, так же сидел на берегу, в разрушенном, обесточенном городе с гладкими белыми стенами, посеченными осколками и опаленными давно стухшими пожарами. А постоянные серые дожди размыли эти пятна копоти, покрыв их длинными тонкими следами, напоминавшими дорожки от слез. Тогда, на таком же берегу, он дал обещание. И годы закалили его. В юности это был и постоянный голод, и серая убогость винетанских казарм, которую разбавляли дни и ночи, проведенные под бомбардировками и дождем пуль на передовой, затем военное училище и первое офицерское звание, постепенно принесшее Юну признание, счастливый билет с родной планеты и уютный кабинет на Хаймате, что означал для него ту самую сытую жизнь без изменений, ради которой он и тянул лямку всю молодость, служа Нации и ее войскам. Проживая потом эту монотонную благополучную жизнь, наполненную бумажной работой и волокитой, отмеренной строго по часам и лишенной каких-либо изменений, он и сам не заметил, как она изменила его. И слова, которые он произнес себе на этой планете давным-давно, уже с трудом всплывали в его памяти. Я буду на стороне сильных. Таким было его обещание.