ЧерноРОТ

"Ничтожество!" - зазвучало в голове Хэ Сюаня. Он быстро сглотну землю, хотя хотел её выплюнуть. Затем сделал вид, что ему в рот жук заполз. Цинсюань уже стоял рядом, осматривая руки приятеля. - Чего уставился!? - гневно бросил он. - Прости. Просто я заволновался, ахаха... Не отвлекаю. - и снова принялся за работу. Возможно он переживает не напрасно. Так и копали они, в основном молча. Люди заняты, проработали весь день, после чего пошли в выделенную команде комнату для принятия пищи и отдыха. Это был просторный зал с роскошным столом по середине - единственной драгоценностью в помещении. Сторож объяснил, что их господин принёс его сюда, потому что в его особняке не хватало места или он просто не подошёл интерьеру. Во всяком случае для рабочих такой подход оказался плюсом. Не так уныло становилось. Потолки не высокие, но спальные места каждого отделены по четыре перегородками в два ряда. У стола набросано несколько разных подушек - старые, обычные и тоже лишние от господина, расшитые изящными узорами. Такую подушку крестьяне выделили Ветерку. - Премного благодарен! Мужчина Янь отошёл в самый дальний угол комнаты, Ши Цинсюань проскочил за ним, прихватив Хэ Сюаня. Ещё один знакомый Цинсюаня тоже улёгся рядом с ними вчетвером, каждый на своей лежанке. - Янь Шен. - представился полностью мужчина. Он удивился, что к нему так быстро подтянулись люди. Другой мужчина тоже представился. ( Шен - осторожный или глубокий). Позже люду принесли пищу. Самую обычную вроде риса, булочек и несколько явств, чтоб не пропадали, после ужина господина. Нужно сказать, что до прибытия этих крестьян, зал занимали и другие - почти половина. Они работали на другой территории и уже успели познакомиться с некоторыми новыми рабочими. Вот и сейчас, во время совместного ужина, они обсуждали новые знакомства. Вместе всем и помощи больше, но и делиться придётся. - И какой он, ваш господин? - Он обжора. - Да ладно! По нему не скажешь. Вон какой стройный! - По нему не скажешь, только вот ест он за нас всех, так что еда не пропадает. - Но он многое отдал нам! Здесь наверное какая-то ошибка. - Раньше Цао Ханг... - Не рассказывай. Не серди господина, если он узнает... - Да ладно! Если что, не я это говорил. Говорили, что он страдал бессилием уже в пятнадцать! А после, произошло непонятно что, и он чуть ли не создал себе гарем. Скорее всего сейчас там и развлекается. Мы, обычные люди, ничего не знаем, но девушки к нему льются рекой. И до этого он много ел! Очень много ел и ест сейчас! Ши Цинсюаню показался Цао Ханг и знакомым и в тоже время нет. Но им сидеть на месте точно нельзя, нельзя терять время. *** Этой ночью все на столько устали, что вырубились сразу на отбое. Ши Цинсюань выжидал. И выжидал не только, когда все заснут, но и возвращения Черновода, который отошёл достаточно на долго. Сказал "по нужде". - Ты где был? Все уже спят. - сказал Ши Цинсюань шёпотом. В полумраке он рассматривал Хэ Сюаня. Его лицо было более измученным, а на губах появились красноватые пятна. Цинсюань коснулся его щеки. - Что с тобой? Черновод отпихнул его. - Не смей касаться меня. - Прости... Мин-сюн! Они отошли от людей ближе к уже пустому столу и продолжили разговор. - Что? - Нам нужно решать и твои проблемы тоже. Как ты себя чувствуешь, откуда эти пятна... - Цинсюань, ты хочешь пойти к нему? К Цао? - перевёл он тему. - Я... Ааа... Думаю, по рассказам, он в забавляется с девушками. Но там точно будет стража. - Тогда обойдём. И они пошли в обход через другой вход. Проходя по поместью, можно было понять, что оно разделёно на три части. И каждая из них от главного входа вела к полю, где стояло три соединённых коридорами здания. Одно из них и было главными, самыми дальними покоями молодого господина. Окна занавешены плотной тканью. Хэ Сюань чуть отодвинул её. - Что видишь? Огромная кровать с навесом фиолетовых тканей, расшитая золотом. Похоже, самая роскошная вещь в его доме. Цао Ханг поедал плоды спелых фруктов с жадным аппетитом. А вокруг него комната была заполнена девушками. Разными шлюхами, красотками в разных нарядах. В другой комнате этих девушек наряжали слуги, которых было не так много. Всё они, слуги и девушки, словно неживые. Черновод резко задвинул штору, словно ошпарившись. - Мин-сюн? Взгляд у того был и шокированный и злой. - Там порнуха. Но этот Цао Ханг не человек. - Сколько девушек? - Много. Но они настоящие. Словно в трансе. - Нам нужно их спасти. - Та молитва касалась только богатства, а не судьбы девушек. - Мин-сюн. Цао это фамилия тех, кто надругался над Янь Бию. Их несколько братьев. А этот живёт удалено. Возможно он начал заниматься сексом с ними так много и часто от того, что его старший брат заставил учиться. Ту девушку по кругу пустили, но она утверждала, что ребёнок точно от старшего и она его не намерена убивать. Если этот Цао не человек, то кто он? - Не уверен, но он пахнет как и я. - Как так может быть? А он не заметил ничего странного? - Полагаю, что нет. Он не нюхал девушек, только целовал. Может не различает запахи. - он пожал плечами и достал из рукава лопату. Ту самую, которую ему ночью одолжил Инь Юй. - Мы прокопаем, возьмём наряды и спрячемся среди девушек? - спросил Цинсюань. - Это единственное что мы можем. Только,.. Ни ты ни я не сможем изменить облик, только замотать лицо. - А грудь? - Не знаю. Но ты женственней меня. На это Цинсюань улыбнулся и покраснел. - С-спасибо. Ахахах... Хэ Сюань молча выкопал проход, но Цинсюань взял того за запястье, заглянув в лицо. Близко. И смотрел на Черновода. - Чего!? Я ж сказал..! - Знаю. Не трогать. Мин-сюн, одолжи сил, хоть немного. Хоть без веера, но может я если что отбиться смогу. Ветерку было страшно почему-то. Это не божок пустослов, но человеком с ним что угодно сделают. Вдруг придётся драться, тут уже надежда на Черновода. Хотя и тот тоже слаб. Хэ Сюань вздохнул и занёс руку для удара. Хотел снова этим способом передать силы, как бы легонько с издёвкой дав затрещину. - Гото... - не успел он сказать "готовь свою пустую голову", ударить тоже не успел. Рука застыла в воздухе. Цинсюань сидел рядом на корточках перед ямой вместе с Хэ Сюанем и... Целовал его. Силы небольшим потоком вливались внутрь. Затем мужчина мягко отстранился. Взгляд стыдливый, словно щенка. Он сжимал кулаки, казалось, сейчас рассмеётся. Или заплачет. И спрыгнул вниз. И только когда они стащили обратно в яму одежду из комнаты приёма, Ши Цинсюань заметил, что вкус в его рту напоминал рвоту.