Семья героев

В конце концов Адриану удалось уговорить Эмму пообедать хотя бы через полчаса, даже если она была не очень довольна этим. Маринетт взглянула на часы и с удивлением заметила, что ещё без двадцати двенадцать. Это было действительно рано для обеда. Особенно с учётом того, что сама Маринетт по выходным обедала в лучшем случае в три или в четыре. — А почему вы так рано обедаете? — всё-таки решилась спросить девушка. — Мы собирались пойти в парк развлечений, а это обычно затягивается надолго, поэтому я хочу, чтобы Эмма пообедала перед выходом, а не просто поела выпечку, — ответил Адриан. — Вы пойдете в парк развлечений? — удивлённо переспросила Маринетт. — Папа, ты не предупредил маму? — нахмурилась Эмма. — О, эм, я думал, я говорил тебе. Прости, что забыл. Если у тебя есть какие-то планы, ты можешь идти, — он смущенно опустил голову. — Хэй, всё хорошо, Адриан. Я сегодня готова провести целый день с вами, — взяв его за руку, попыталась успокоить его Маринетт. Она слегка улыбнулась, и на её душе стало спокойнее, когда Адриан подарил ей ответную улыбку. — Ура, спасибо, мама, это будет самый лучший день рождения! — обрадовалась Эмма и обняла Маринетт за ногу. — Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы так и было, — сказала девушка.

***

Может, быть она немного поторопилась с уверенностью в себе и своих возможностях. Потому что теперь Маринетт тупо глядела на тарелку с томатным супом. Это был обычный томатный суп, который бесчисленное количество раз ей в детстве готовила мама, но теперь что-то в животе скрутилось, когда девушка представила, что это чаша полная крови. Тошнота подступила к горлу. Сегодня вечером Ледибаг вновь должна была устранить группу грабителей, поскольку она предполагала, что будет очередное нападение, но… Разве она имела право причинять боль людям в день рождения Эммы, которая была лучиком света в жизни Маринетт? Имела ли она право причинять боль людям в любой другой день, зная, что Эмма хочет брать пример с неё? Тревожные мысли всё больше наполняли её голову с каждой секундой, не желая уходить. Кровь, кровь, кровь. На её руках было столько крови! Заслуживали ли смерти все те люди, жизни которых она отобрала? Была ли она такой же злодейкой, как и отец Адриана? Наверное, она была ещё хуже, поскольку Габриэль не успел убить хоть одного человека. И от этого становилось хуже. Она чувствовала, как тело каменеет от испуга, когда услышала чей-то далёкий голос, звавший её. Маринетт… Маринетт Маринетт! Прикосновение чьей-то руки к её собственной выдернуло её из мыслей. Холод металла быстро отрезвил и заставил осознать, где она. Она подняла голову и столкнулась с обеспокоенным взглядом Адриана. — Маринетт, что-то случилось? — спросил он, легонько сжимая её руку, лежащую на столе. Переведя взгляд, девушка заметила, как сверкнуло его кольцо. — Тебе не нравится? Я могу разогреть тебе что-нибудь другое, если хочешь. Просто ты уже несколько минут почти не двигалась. Ох, он думал, что ей не нравится то, что он приготовил. Но ведь это совсем не так! Затем боковым зрением она заметила, что и Эмма взволнованно смотрела на неё. Прекрасно. Она могла испортить день рождения Эмме, и всё только из-за собственных проблем и нездоровых ассоциаций. — Нет, нет, всё хорошо, просто задумалась, — покачала она головой. Затем она свободной рукой взяла ложку и показательно съела суп. Наверно, это было плохой идеей. Нет, конечно, суп был довольно вкусным, но он был тёплым и немного вязким, что в очередной раз напомнило кровь. Желчь вновь подступила к горлу. Маринетт решила не подавать виду и сглотнула, а затем попыталась улыбнуться, но судя по испуганным взглядам Адриана и Эммы, у неё получилось плохо. Она хотела что-то сказать в оправдание, когда Адриан неожиданно встал из-за стола. Отлично. Она окончательно обидела его. Она думала, что он сейчас скажет ей уходить и не портить праздник. Но он не сделал этого. Наоборот он отошёл, чтобы налить ей воды. — Спасибо, — тихо сказала Маринетт, принимая чашку из его рук. Она нерешительно сделала глоток, ощущая на себе тяжёлые взгляды Адриана и Эммы. — Мама, ты заболела? — спросила девочка, выглядя так, словно ещё немного и заплачет. — Нет, всё хорошо, — покачала головой Маринетт. Затем она отвела взгляд от Эммы, не в силах вынести её взгляд, и выпила оставшуюся воду. Больше к супу девушка не притронулась, съев лишь небольшой кусочек хлеба. Однако Эмма и Адриана тоже больше не притронулась к своим тарелкам. Собрав всю лишнюю посуду и убрав её, Адриан поставил на стол выпечку, принесенную Маринетт. — Котёнок, ты пока кушай, а мы сейчас поговорим с Маринетт и скоро вернёмся, хорошо? — он поцеловал Эмму в щёку и затем улыбнулся ей. — Хорошо, папа, — кивнула она, доставая из пакета круассан. Маринетт почувствовала дрожь по всему телу, когда Адриан протянул ей руку, и всё же она нашла в себе силы встать и пойти вместе с ним. Они зашли в его спальню, и Адриан закрыл дверь. Это слегка испугало Маринетт и в то же время вызвало в ней смущающие воспоминания недельной давности. Нет. Сейчас не время думать об этом. — Моя Леди, что-то случилось? Ты сегодня сама не своя, — его руки легли ей на плечи, и Маринетт почувствовала себя ужасно маленькой. — Я… У меня ощущение, что я уже не смогу отмыть с себя кровь всех тех, кого я убила. И ещё сегодня вечером я собиралась опять идти на «охоту», но я не могу. Я не хочу убивать в день рождения Эммы, я вообще не хочу убивать. Но я просто не могу уже отделаться от этого. Ты можешь смеяться надо мной, но… Я так запаниковала из-за супа лишь потому, что он напоминал кровь. И это так глупо. Я, наверное, кажусь тебе сумасшедшей и бессердечной убийцей. Прости меня за то, что срываю Эмме праздник, — опустив голову, прошептала она. Сил смотреть ему в глаза просто не было. Слёзы скопились в уголках глаз. — Ох, Багабу, — вздохнул он, притягивая в свои объятия. — Всё будет хорошо, я обещаю. Ты же знаешь, что я всегда рядом, чтобы помочь. И ты не должна извиняться. — Ещё как должна, я заставляю тебя и Эмму волноваться и порчу день рождения своей дочери. Она уткнулась носом в его грудь, чуть ниже ключицы, когда поняла, что назвала Эмму своей дочерью. Это было так эгоистично с её стороны. Да, она правда считала Эмму практически родной, но до настоящих или по крайней мере близких к настоящим отношений ей ещё было далеко. — Я имела в виду, что порчу день рождения твоей дочери, — не отстраняясь, пробурчала она. Его руки обняли её за талию и притянули поближе. — Я уже несколько раз говорил, что теперь Эмма — наша общая дочь, — оставив поцелуй на её волосах, сказал Адриан. — Это несправедливо по отношению к тебе: ты столько работал, чтобы стать хорошим отцом для неё, — возможно даже он угробил своё здоровье ради дочери, если Эмма всё-таки была сентичеловеком, но пока Маринетт решила промолчать насчёт этого. — А я являюсь просто худшим примером для неё. Эмма не заслуживает настолько ужасную мать. Она буквально ненавидит половину меня! И от этого я не могу раскрыться, а значит будут бесконечные тайны, и всё в конце концов станет явным, и Эмма возненавидит меня. — Моя Леди, спокойно, — ласково сказал он, поглаживая её спину. — Эмма обожает тебя, честно. Даже Ледибаг ей нравится. — Да, конечно, поэтому она била меня, когда увидела, что мы поцеловались, и говорила, что я отберу тебя у неё. — Ну может она немного тебя сторонится из-за того, что она знает, что ты ищешь камень чудес павлина. Но она не ненавидит тебя. Клянусь. Мы можем рассказать ей всё сегодня, и ты увидишь, что она полюбит всю тебя. — Нет! — вскрикнула она, но затем поняла, что сказала слишком громко и продолжила гораздо тише. — Я пока не готова, и Эмма наверняка тоже. Я не хочу портить ей праздник. Ещё одной причиной было то, что Адриан с Эммой не торопились признаваться в тайне девочки. Наверняка, это означало, что они ещё недостаточно доверяли Маринетт, и она собиралась это исправить. — Хорошо, ты не должна делать это, если ты не хочешь. Я в любом случае поддержу тебя, — его руки поднялись от талии к её лицу и обняли её щеки, аккуратно поглаживая их и заставляя её взглянуть на него. — Я люблю тебя, — прошептала она, крепко сжимая его в объятиях. Она смотрела ему в глаза, поскольку это было первое сказанное признание спустя столько лет. Она хотела, чтобы он знал, что она говорит правду. Адриан счастливо улыбнулся ей, и эта улыбка была действительно прекрасна. Он наклонился так, чтобы их кончики носа соприкоснулись, а затем увлек её в поцелуй. И Маринетт знала, что он тоже любит её.

***

— Котёнок, как ты тут без нас? — спросил Адриан, когда они с Маринетт наконец вернулись к Эмме. — Всё хорошо. Выпечка очень вкусная, — улыбнулась она, а затем повернулась к Маринетт. — Спасибо, мама. Девушка не смогла сдержаться и, подойдя к Эмме, подняла ту со стула. Крепко обняв её, Маринетт тихо всхлипнула. Эмма была такой маленькой в её руках, практически невесомой, как пёрышко. — Мама, ты плачешь? Я тебя как-то обидела? — взволнованно спросила девочка. — Нет, всё хорошо, милая. Я просто очень рада, что теперь у меня есть ты и твой папа, — прошептала Маринетт, пытаясь сдержать слезы. Почему она сегодня была такой эмоциональной? — Мы тоже очень рады, что ты теперь с нами. Не надо из-за этого плакать! — сказала Эмма, легонько похлопав Маринетт по волосам. От этого милого жеста девушка чуть не начала плакать ещё с большей силой. — Конечно, мы рады, что мы теперь одна семья, — сказал Адриан и затем присоединился к совместным объятиям. Тогда Маринетт знала, что хочет, чтобы так продолжалось до конца её дней.

***

Маринетт аккуратно держала Эмму за правую руку, Адриан же держал за левую. Они подходили ко входу в парк развлечений. Маринетт предполагала, что они пойдут в Диснейленд, но оказалось, что Эмма не любила ходить туда по выходным, боясь большого скопления людей. Поэтому они решили пойти в менее известный парк. — Куда пойдём? — спросила Маринетт, когда они наконец ступили на территорию. Эмма посмотрела по сторонам, а затем освободила одну руку и указала на один из ларьков. Просмотрев в ту же сторону, Маринетт увидела, что это был дартс, а затем она заметила, что очевидно привлекло внимание Эммы — большой плюшевый чёрный кот. — Хочешь того котика, Принцесса? — похоже и Адриан заметил игрушку. — Да, если можно, — кивнула девочка. — Конечно, можно, ты ведь сегодня именинница. К счастью, им даже не пришлось стоять в очереди, ведь мальчик с мамой перед ними ушли со своим подарком почти сразу, как Агресты и Маринетт подошли. Дюпен-Чен очень надеялась, что это не от того, что люди всё ещё сторонились Адриана. — Маринетт, хочешь попробовать? — предложил Адриан, держа в руках несколько дротиков, которые только что получил. — Я не думаю, что у столь хрупкой дамы получится попасть хотя бы в сам круг, — хмыкнул мужчина за кассой. Он был не особо молодым, а его пальцы были настолько толстыми, что Маринетт сомневалась, что он вообще был в силах взять дротик правильно. — А я не думаю, что это ваше дело — решать, что я могу, а что нет, — резко ответила она, чувствуя, как то, что она старалась сдерживать почти неделю, вырывается наружу. — Адриан, дай мне, пожалуйста, дротики. — Маринетт, может… — начал он, словно хотя отговорить её, но она взяла дротики из его ладони и, почти не тратя времени на прицеливание, кинула их в три цели. Каждое попало «в яблочко». Всё-таки годы практики давали о себе знать. — Ух ты! Это было круто! — похлопала в ладоши Эмма. Маринетт улыбнулась ей, а затем вновь повернулась к мужчине. Её глаза холодно взглянули на него. — Что ж, дайте мне, пожалуйста, вот того большого кота. Она покрутила между пальцев последний оставшийся дротик. Рабочий парка побледнел, когда острый кончик указал на него, а затем быстро отдал игрушку. — С победой, мэм. Маринетт положила на прилавок дротик. Казалось только после этого мужчина вновь спокойно вздохнул. — Ещё раз с днём рождения, булочка, — слегка присев, сказала Маринетт. — Спасибо, мама! — радостно сказала Эмма, забрав кота. — Это было потрясающе, — сказал Адриан, и Маринетт, повернувшись к нему, смущённо улыбнулась. Она ожидала, что он разозлится, но нет. Вновь взявшись за руки, они направились к следующим аттракционам.

***

День прошел по-настоящему удивительно! Они отлично провели время, посетив множество различных аттракционов, начиная с катания на лодке и заканчивая небольшими машинами. Они повеселились на славу. Маринетт честно не могла вспомнить, когда в последний раз так искренне смеялась. Под конец их прогулки Эмма предложила проехать на колесе обозрения, на что Адриан с Маринетт согласились. Выстояв в очереди, они наконец зашли в кабину. Адриан посадил Эмму к себе на колени, а Маринетт села напротив. Постепенно они стали подниматься всё выше и выше. Высота действительно успокаивала Маринетт, привыкшую к ней. Да, не хватало ощущения развевающего волосы ветра, но так тоже было хорошо. Особенно с учётом того, что рядом были её самые дорогие и любимые люди. Маринетт не могла насмотреться на Адриана, который о чём-то увлеченно рассказывал, показывая на город, и на Эмму, которая внимательно всё слушала, сжимая в руках свой сегодняшний выигрыш. Они были такими милыми! – Мама, а как тебе сегодняшний день? – спросила Эмма, повернувшись к ней. – Всё было замечательно, – улыбнулась Маринетт. – Я бы даже сказала замурчательно. Эмма и Адриан долгие три секунды смотрели на неё широко раскрытыми глазами, прежде чем девочка радостно вскрикнула. – Мама сказала кошачий каламбур! Адриан же подарил ей самую счастливую улыбку за сегодня. – Я рад, что тебе настолько хорошо с нами. Маринетт тоже улыбнулась ему. – Спасибо большое, что пригласили меня. – Иначе и быть не могло. Ты ведь наша семья, – ответил Адриан. – Да. Какой праздник без мамы? – кивнула в знак согласия Эмма. Наконец колесо сделало полный оборот, и они вышли обратно на улицу. – Что ж, теперь, я думаю, домой, – сказал Адриан, когда они всё дальше отходили от аттракциона. – Ух ты, поглядите, кто это здесь? – раздался чей-то голос позади. Все трое резко повернулись, и Маринетт почувствовала, как кровь стынет в жилах. Её секрет теперь был в опасности.