Знакомство за полтос

Утро началось не с кофе, а с сухости в горле и режущей боли в висках. Гоголь откашлялся и перевел взгляд на друга. Он не ожидал увидеть его спящего. То, что он проснулся раньше Феди - чудо! Стоило бы пометить этот день красным в календаре. Через шторы пробиваются лучи солнца, которые ознаменуют обеденное время, грубо говоря. И чтобы Федор спал в такой час? Да он ведь с прошлого похмелья проснулся в 6 утра и умудрился разбудить спящего друга пинком в бок. Коля ещё раз внимательно осмотрел его, наконец замечая учащенное дыхание и капельки пота, скопившиеся на лбу. Кажется, у него температура. Гоголь не особо силен в медицине, как можно было понять по его умению обрабатывать раны. Он видел в фильмах, что в таких случаях прикладывают холодный компресс на лоб. Так парень и поступил, а позже пошел искать жаропонижающее. Нужно было разбудить друга, сон которого назвать мирным нельзя. Он ворочался и что-то мычал, постоянно стряхивая тряпку. Он немного потряс его за плечо, благо тот быстро проснулся. Веки раскрылись не сразу, а взгляд казался расфокусированным и ужасно мутным. Правда, только первую минуту. Федор, будто окончательно очнувшись ото сна перевел недоумевающий взгляд на друга. Коля не спешил объясняться, наблюдая за парнем, который пытается привстать и сесть, всячески игнорируя все признаки похмелья. — Что это за тряпка? — наконец подал голос больной, сразу откашливаясь от утренней хрипотцы. — Ну, я подумал, что ты заболел... — немного замялся Коля. В общем-то, он был уверен в этом, но опять же, не разбирался в медицине. От слова совсем. Иммунитет с детства хороший. Подобных простуд попросту не было, либо переносил он их максимально легко. — Подумал он. Принеси парацетамол и, если есть, арбидол. Гоголь мигом умчался за аптечкой с малым содержимым. Парацетамол то он, слава богу, нашел. На кухне набрал стакан воды и вернулся. Парень не мелочась проглотил две таблетки, сразу же запивая. — Мой тебе совет: кидать меня в холодную воду с таким то отоплением больше не стоит. — Ой, правда? Буду знать. — Колю одарили хмурым взглядом, который вскоре был отведен на потолок, — Тебе нужно что-то ещё? — Твое отсутствие пошло бы на пользу обоим. Коля даже не притворно состроил обиженную мину и, не спеша удалиться, пялил на Федора. — С чего мне это пойдет на пользу? — Идиот, ты заразишься от меня. — А, так ты про это? Ничего страшного, будет причина прогулять школу! Гоголь уселся на край кровати, что немного прогнулась под тяжестью чужого тела и неприятно для ушей скрипнула. Федя поморщился. В его планы ну никак не входила забота о больном Коле, тем более в таком то состоянии. — Обычно тебе для этого причины не нужны. Парень хмыкнул и, совсем по-наглому разлёгся рядом с Фёдором, укладывая голову на его плечо. Будь это дом второго, тесниться бы совсем не пришлось, но сейчас выходить на улицу - последнее, о чем подумает Достоевский. Федя начал перебирать волосы Коли. Так он делал совсем нечасто, только если расчесывал того, но, признаться честно, ему они ужасно нравятся. Волосы парня мягкие и приятные на ощупь, отдавали каким-то шампунем с запахом фруктов. Впрочем, сам обладатель мягких волос не возражал. Напротив, любое такое проявление нежности от друга, он воспринимал максимально положительно, а сердце пропускало удар. Так оба и уснули. *** Прежнего солнца и след простыл. Разы, когда Федя просыпался вечером, можно пересчитать по пальцам одной руки. Макушка блондина все ещё находилась на его плече, которое сильно затекло, как и поясница, от положения полусидя. Сам же блондин сопел, как будто и не собирается просыпаться. Хотя, Федя бы не сильно удивился, проспи он сутки. Температура спала, что не могло не радовать. Состояние стало чуть получше, и все же, идти завтра в школу он не намерен. Отлежится у Коли, а с утра пойдет домой. Но, честно говоря, как он будет лежать, проспя почти целый день, Федор не знает. Ещё и парень как назло спит, не создавая никакого шума, кроме сопения, которое и шумом то назвать нельзя. Достоевский, не без приложенных усилий встал, осторожно укладывая белобрысую голову на подушку. Стоило бы что-то перекусить, или хотя бы приготовить для Коли. Аппетита особо не присутствует. Зайдя на кухню, он взглянул на часы. 19:48. Не так плохо. Федя позвонил в службу доставки, заказывая роллы. В ожидании пробуждения Гоголя делать особо нечего. Какое же дежавю. Вряд-ли ему забудется день, когда он просидел на этой кухне пару часов, считая каждую минуту. Правда, тогда было утро. «Добрый вечер, Ваня. Как ты?» От безысходности и нежелании считать ворсинки на ковре, Достоевский решил написать однокласснику. Все же интересно, не приложил ли его Сигма о какой нибудь столб по пути. В ответ пришла фотография перебинтованной макушки с подписью: «Неплохо.» Видимо приложил... Федя беззвучно усмехнулся своим подтвердившимся догадкам. «У вас как?» «Тоже хорошо. Только проснулся, а Коля все ещё дрыхнет.» «Ого. Много вы выпили?» «Не очень.» Из комнаты за стенкой послышалось шуршание, какой-то стук и шипящее «блять». Проснулся таки. Разговор с Гончаровым придется отложить. Не на завтра, так послезавтра? Федор, не услышав шагов и последующего шума решил проверить, что у Коли происходит. Неужели упал с кровати насмерть? Почти. Гоголь валяется на полу, схватившись за голову. — Пиздец. Ты чего? — Упал. — Каким образом? — Да я что-то подумал, что хочу перевернуться на другой бок. Разворачиваться оказалось некуда. Федор хмыкнул в кулак. Можно считать это расплатой за его отлежанное плечо. Коля через какое-то время соизволил встать, перечисляя все маты, которые только мог, споткнувшись о ковер. Не везет ему сегодня. Гоголь предложил в дурака. Федя, конечно же, согласился. Третью партию подряд победа была за ним. Четвертую победу он все же решил отдать другу, но на середине игры их прервал звонок в дверь. Парень объяснился, что заказал еду, пока тот спал и пошел открывать дверь. Расплатившись карточкой он принес заветный ужин на кухню. Немаленький такой набор роллов, на который Коля почти сразу набросился. В дурака доиграть так и не получилось. При виде еды даже у Феди проснулась капля аппетита. Много он не съел, ну а друг и не настаивал. После трапезы Колю осенила гениальная идея. Это Федор понял по ухмылке и взбудораженному взгляду, который не предвещал ничего хорошего. — Федя, пошли гулять. — Время видел? — Видел. Ну так, пойдешь? — Нет. Если температура спала, ещё не значит, что я не болею. — Ну-у... Зануда ты. Пошли хотя бы к тебе домой. Этому Достоевский противиться не стал. В умоляющем взгляде буквально читалось: «ненавижу это место, давай поскорее отсюда уйдем.» И его ненависть довольно объяснима и оправдана, хоть некоторые моменты до сих пор не прояснились. *** — Ты ебнутый. — тяжело вздохнув, предъявил Федя, пока Гоголь отплясывал по ночным улицам Питера, под полматери. Он все же уломал его пойти, а заодно затащил в магазин за куревом. Из пачки Коли, он нервно курит уже третью. Чтобы было, согласись Федор гулять, а не просто пройтись до его дома? Ему кажется, что это Колино «я подхватил вич и спид!» въелось бы в мозг далеко и надолго. Уже начинает... Он был укутан в какой-то старый пуховик Коли поверх пальто. Мол, сам же говорил - болеешь, так одевайся теплее. Вместо теплоты парень ощущал удушения и скорейшее желание сходить в душ. На подходе к дому, Коля все же выключил свою, как он выразился, «любимую песню». Не без миловидной улыбки, означающей, что дома он продолжит ебать мозги другу. Ну, видимо сегодня он останется без телефона и избитый. Федя почти сразу же побежал в душ, снимая слои одежды, которые на него нацепил Коля. Второй его остановил, хватая за руку. — Федя, а давай вместе? — Чего? — Ну, вместе в душ. Спинку тебе потру! Достоевский культурно послал парня, а если быть точнее, прямо сказал «иди нахуй». Гоголь скривил грустную обиженную мину, и совсем по-наглому, проигнорировал слова друга и пошел за ним. — Коля, уйди. — Феденька, ну прошу! Достоевский ещё пару раз попросил Колю съебать, без особой злости, как могло показаться. Вот, как его почти силой в холодную ванну пихать, так он первый, а как принять ванну со своим возлюбленным, так нет! Возлюбленным Феди он себя обозначил совсем спонтанно. Этот сам никогда прямо о своих чувствах не скажет, так чего выпытывать? И это ещё ему логики не хватает... Достоевский перестал бурчать и начал тихо набирать воду, снимая остатки верхней одежды Гоголя. Второй даже удивиться не успел, как оказался в одной ванной с Фёдором. Он ждал пока его насильно выпрут из комнаты, ибо в планы входило просто позлить парня. Не очень то ему нравится принимать с кем-то ванну, да и это первый раз. Как и у Достоевского, у которого помимо ужасного стеснения своего тела, ещё и людей, с которыми так можно сделать не было. Он сидел лицом к Коле, поджав колени и утыкаясь в них лицом. Сам же парень поджал только одну ногу, другой утыкаясь в голень сидящего рядом. — И как все к этому пришло? — Ну, мне не хватало 50 рублей, а ты.. — Молчи. — перебил парень, понимая какую глубокую тему он задел. Тело парня сидящего рядом, если не считать худощавость, довольно привлекательное. Федор не особо стеснялся рассматривать его шею или ноги, старясь не задевать глазами участки со шрамами, коих было очень много. Живот был наполовину закрыт, но он полностью уверен, что и там несколько найдется. Его кожа была белой, словно декабрьский снег и такой же идеальной. Насколько бы сильной Достоевский не любил мёрзнуть, зима оставалась любимым временем года. А первовыпавший снег доставлял неимоверное удовлетворение, в каком-то эстетическом плане. — Поворачивайся. — Зачем? — Угадай. — под недоумевающий взгляд, он продолжил, — Я тебе спину натереть обещал. Достоевский после первого раза, когда повернулся к нему спиной, чему-то да научился. И все же, делать нечего. Федя повернулся, обнажая взору парня спину. Тот, не удержавшись от желания прикоснуться к изящному телу, лёгким касанием провел от шеи до конца позвоночника, чем вызвал небольшой вздрог. Федя обернулся на него с сомнительным взглядом и почти сразу отвернулся, направляя взгляд на стенную плитку. Коля потянулся к первой попавшейся баночке и та оказалась гелем для душа, что несомненно порадовало. Мочалка, по мнению Гоголя, оказалась слишком грубой для идеальной кожи Достоевского. — Слушай... — Мне уже не нравится. — Ой, молчи! Давай я тебе массаж сделаю? — Ты умеешь? — Сейчас узнаем. Федя не успел возразить, как Гоголь начал сминать тому плечи. Какого-то удовольствия это не доставляло. Разве что рваный вздох, от резкого прикосновения к разгоряченной от кипятка, в котором они сидели, коже холодным гелем для душа. Коля ещё немного "помассировал" спину друга, распределив пену во коже, при этом избежав нежелательных касаний грубой мочалки и принялся смывать душем. В воде они пробыли недолго. Она начала остывать, а насколько Коля понял по предыдущему опыту мытья, грубо говоря, с Достоевским - холодная вода ему противопоказана. Федя помог парню высушить волосы, а сам предпочел остаться с мокрым хвостом. Благо в его квартире отопление более чем хорошее и мёрзнуть в футболке и под двумя одеялами не приходилось. — Коль, почему ты бинты не носишь? Парень немного удивился внезапному вопросу и задумался. — Что ты? Не хочу быть похожим на мумию-Осаму. — А он их зачем носит? — Да хуй его знает. В седьмом классе начал, после не помню, чтоб видел его без бинтов. — Класс людей с суицидальными наклонностями. — И не говори. Ещё и мазохисты есть. —Федор посмотрел крайне вопросительно, а Коля усмехнулся, — Осаму как-то отпиздил Аку, уже не помню за что, но этот придурок стал им восхищаться. Зато вот что помню! Он как-то раз при всем классе попросил, чтобы Осаму ударил его! Гоголь залился смехом, вспоминая как ущербно выглядел одноклассник, умоляя пиздануть его. Он и сам был готов, а Дазай просто презрительно смотрел и покачивал головой, так и не ударив. Федор усмехнулся. — Помню, ты сказал, что не был в Москве. Правда? — Удивлен, что ты это помнишь. Ну как же я мог соврать? — хитро сощурился Коля. — Ты должен туда съездить. — Намекаешь на медовый месяц в столице? — Называй это как хочешь, но грех не побывать там. — Как скажешь! Значит, поедем на зимних каникулах. Можем и новый год там отпраздновать. — Ого, редко от тебя услышишь хорошие идеи. — Коля обиженно хмыкнул и отвернулся, — Ещё было бы неплохо слетать в Токио. На мой день рождение, например. — Вот это ты замахнулся. А когда он у тебя? — 11 ноября. — Чуть больше месяца осталось... Отпразднуем твое совершеннолетие как можно грандиознее! Всегда хотел попробовать сакэ. — Он невкусный. — Для тебя и белочка невкусная... — Замолчи. Парни до полуночи обсуждали свои планы на будущее. У обоих любимым праздником оказался новый год, а праздновать свои день рождения они не любили. Разве что повод надарить подарков имениннику и напиться за его счёт. Ну и ладно, в компании друг друга они проведут этот день прекрасно. Гоголь уже мечтал, как парни ночью бухие будут бродить по кремлю, обступая толпы таких же пьяниц, сходят на набережную, там же поцелуются. Каким-то волшебным образом дойдут до съемной на каникулы квартиры. Проснутся с ужасного похмелья и в невозможности пошевелиться, проведут весь день в положении лёжа. А позже можно попробовать съесть 5 кг мандаринов и обблеваться, оставив это в подарок на новый год хозяйке квартиры.