По прозвищу К-13

Под утро я лежал словно в неведении, обдумывал все, что сказал брат. «Если бы я тогда не закричал, то мама бы не умерла в тот же день, она бы еще жила с нами, два или три месяца, но жила бы. Со мной с папой с Вальдемаром. А я ее убил». Я повернулся набок и посмотрел на тихо спящего брата. Он так изменился, его лицо заострилось и огрубело, руки казались крупней, чем раньше. Но он стал каким-то серокожим, из почти аристократического белого его кожа приобрела пепельный оттенок, как будто он медленно превращался в призрака. Снова вспомнил родителей и снова заплакал. Теперь я хотел просто исчезнуть, даже не видеть себя в отражении, это я их всех подвел! — Карлуша, — нежно поглаживая меня по волосам, говорил Вальдемар. — Просыпайся, братик, нам нужно выдвинуться на запад, там враги осадили много деревень, тем отрядам тяжело без нас. Я повернулся к брату зареванными глазами и простонал: — Ва-ва-льдемар, я-я убийца! Мама могла еще три месяца прожить! Я ужасный сын… — Карл! — одернул он меня. — Прекращай это, ты не убийца! Сколько раз повторять? Встань и пойди лицо намочи, мы скоро выступаем. Я послушно выполнил все поручения брата, и мы отправились в путь. Близился конец ноября, за это время я еще больше сблизился с братом. Он рассказывал мне об оружии и как с ним обращаться, на мои рассказы, что я уже убил несколько врагов, он отвечал: «Повторение— мать учения». А я и не был против его уроков, они ненадолго отвлекали меня от паршивых мыслей, только ночью им удавалось захлестнуть меня в полную силу, и я все больше их ненавидел, даже пару раз бил себя по лицу, когда думал, что я погубил родителей. «Карл, ты не убийца!» — повторял я слова брата. Все это так выматывало, что мне не хотелось больше ничего. Утром я был не в настроении, даже отказался от еды, но Вальдемар был слишком занят, и я пошел чистить свой автомат. Мне так хотелось, чтобы брат сейчас со мной поговорил, у меня уже все кипело внутри, еще и сон плохой приснился, про Альбрехта, который снова заманил меня к себе и напал. Я вздрогнул и порезался об штык, кровь сразу выступила из раны и ее защипало. Я поднялся и подошел к месту, где стоял брат, рядом были бинты. — Нужно незаметно отнести им это письмо… — донеслось из соседнего угла. Я обернулся и подошел к брату. — Это должен сделать кто-то быстрый и проворный, желательно переодеть его в гражданское, чтобы не заметили. — Вальдемар, а что вы тут обсуждаете? — встрял я в разговор, и старший с конвертом в руках глянул на меня. — Вот хотя бы он, — указав на меня ладонью, сказал он Вальдемару. — Ты же помнишь, как неделю назад он быстро убежал от северянина и убил его. Я заметил, что он хороший бегун. Я перевел взгляд на брата, это был мой шанс привлечь его внимание, и в отряде меня будут ценить еще больше. — Вальдемар, я смогу! — серьезно сказал я. Но тут брат сразу изменился в лице. — Нет, Карл, это очень опасно! — одернул он меня. — Но я хочу помочь, к тому же я способен это сделать! — Не перечь мне! —Командир, — начал солдат, — это совсем недалеко, он справится, только переоденем его в гражданское и скажем, куда идти. — Вальдемар, я из Мюнхена сюда добрался, во многих боях побывал, я справлюсь, — более ласково заговорил я и протянул руку брату. — У меня получится. Вальдемар смерил меня взглядом и сдался. — Иди отсюда по тропинке, как только подойдешь к ручью, сверни направо и иди все время вперед. Увидишь землянку и, подойдя к ней, скажи: «Письмо от сокола», тогда тебя пустят. Письмо передашь строго в руки командиру. Запомнил? — Да. — Повтори. — Отсюда по тропинке, у ручья направо, вперед не сворачивая, у землянки сказать: «Письмо от сокола», письмо лично в руки командиру. — Хорошо, — выдохнул Вальдемар. Я видел, что он нервничает. — На, вот тебе одежда, переоденься и иди, потом сразу назад! — приказал он. Я незаметно замотал руку и надел поношенные штаны, рубашку и зеленую куртку. Конверт я спрятал в ее внутренний карман. Я уже стоял у выхода, когда ко мне подошел Вальдемар и крепко обнял. — Удачи! — сказал он, взъерошив мне волосы, и отпустил. Я шагал по узенькой тропинке и рассматривал кроны деревьев. «Письмо от сокола, письмо от сокола…» — бубнил я под нос. Вдалеке послышалось журчание ручья, и я ускорился. А вот и он, у моих ног протекал тоненький ручей, который я мог бы с легкостью перепрыгнуть, но мне надо направо. И тут до меня донеслись звуки выстрелов. Прислушавшись я понял, что это прямо за деревьями впереди. И от страха метнулся влево. Ноги унесли меня в какое-то поле, а лес остался позади. Только не это, я должен вернуться, но через лес идти страшно и я побежал по черной земле под свинцовым небом. Тишину нарушало мое прерывистое дыхание, кругом ни души, а вдалеке тропинка — туда-то мне и надо. Я доставлю письмо во что бы то не стало! Ветерок колол лицо, и заморосил мелкий снежок В один миг я увидел за бугром серый мундир, и меня оглушил выстрел. Я все бежал как угорелый, не чувствуя ног, и в глазах все расплылось. Вновь послышался свист пули. Я остановился и только сейчас заметил огромную дыру в груди, опустив голову, я посмотрел в кровавое отверстие, сквозь него было видно небо в багровой окантовке. Я задрал ватную голову и, глянув на небо, покосился вбок. Щека коснулась чего-то мягкого, и я перестал ощущать свое тело. Стало так хорошо.