Цвет моего неба

— Чонгук? Что ты здесь делаешь? Тэхён застопорился в удивлении, выбегая из своего подъезда. Он уже собирался проскочить к машине, припаркованной недалеко, но боковым зрением заметил знакомую фигуру. Вернувшись домой от Чимина, он наспех принял душ, переоделся и успел даже забросить в стирку свои вещи. Запустил уборку робот-пылесосом, заметив клубы пыли, что скопились по углам дома. Между делом он внутренне собирался с мыслями, обдумывая и подбирая правильные слова для объяснения с Чонгуком. Он понимал, что обязательно должен извиниться. Ведь действительно ощущал свою вину за сказанное. Но доехать до него не успел, обнаружив его стоящим у собственного подъезда. Чонгук стоял у входа в подъезд, опершись о бортик ограждения, и с нескрываемой грустью смотрел в потухший экран своего смартфона. — Привет, Тэ. А я к тебе, — робко и тихо произнёс Чонгук, но глаза его ничего не выражали. Тэхён подметил, что сегодня он выглядел неплохо. Вид его был вполне отдохнувшим. А Тэхён снова невольно подумал о том, как же он скучал. Не понимал, когда успел соскучиться так сильно. Не виделись они всего-то одну ночь. Тэхён был крайне удивлен появлению Чона. Совершенно не ожидал его увидеть рядом со своим домом. Да и не был Чонгук у него раньше дома. — Так, а почему не зашёл? Стоишь здесь. А давно ты тут? — он неотрывно смотрел ему в глаза и в эту минуту они казались настолько притягательными, что невозможно было заставить себя отвернуться. По выражению лица Чонгука сложно было понять, в каком он настроении. Оно не выражало ярких эмоций. Но голос звучал необычайно тихо, как будто Чонгуку было неловко от того, что Тэхён встретил его здесь. — Я приехал, чтобы поговорить. Ты называл мне когда-то свой адрес. Я помнил улицу и дом. А вот квартира… Номер квартиры не помню. Решил тебе позвонить и узнать. Но телефон разрядился. Я не успел. Хотел уже уходить, и тут ты вышел. Я не вовремя? Ты торопишься? — Уже не тороплюсь, — заверил его Тэхён, но не стал признаваться, что ехать собирался именно к нему. И конечно, он торопился, желая поскорее разрешить вчерашний инцидент. — А зачем ты ко мне пришёл, Чонгук? Приехал вместо того, чтобы сначала позвонить. А если бы меня не оказалось дома? — также тихо спросил Тэхён и даже не представлял, что ему ждать. Сказал и сам пожалел о заданном вопросе. Чонгук смотрел на него, не моргая. Наверное, подбирал слова. А вдруг снова всплеск эмоций и новая ссора? Хотя они и не ругались вчера толком. Ссоры не было, но всё и началось как раз с вопросов Тэхёна. В эту минуту Тэхён осознал, что Чимин прав и он действительно в вопросах личных отношений полный ноль. Вот давать советы другим — это он может. А сам разобраться в себе и не допустить между ними таких острых ситуаций, Тэхён был пока не в состоянии. А откуда ему набраться практики? У него и отношений то не было длительных. Самые долгие — это несколько месяцев. Он потерял вчера самообладание в потоке захлестнувших его противоречивых эмоций. Бросал лишние фразы, задавал ненужные вопросы. Был расстроен потерянным и замкнутым видом Чонгука и мог только гадать, что этому послужило. Сам спровоцировал его и, получив результат, расстроился. И сейчас самообладание его покидало. Но теперь это происходило под натиском пристального взгляда черных глаз. — Я не хотел по телефону. Хотелось поговорить глаза в глаза. Так лучше, — Чонгук смотрел прямо. Говорил решительно. Тэхён отчего-то даже испугался. Почему-то решил, что этот разговор может стать их последним. В душу закрались сомнения. Ему показалось, что Чонгук хочет прекратить с ним всякое общение. Стало не по себе. По коже пробежал холодок и он снова попытался прочесть ответ в глазах напротив, а они молчали. Как же непросто всё между ними. Он так давно ждал Чонгука. Мечтал о нём. Приближал то время, когда они будут вместе. И сам испортил всё всего несколькими невпопад брошенными фразами. — Слушай, я такой голодный. Дома у меня ничего готового нет. И ждать доставку долго. В это время обычно они доставляют с задержками. Может, мы доедем до моей любимой кафешки? Она недалеко от набережной. Там красиво. Мы пообедаем и заодно поговорим. Согласен? — Тэхён нарочно выдумал легенду про свой голод. Ему просто хотелось оттянуть разговор, которого он теперь так опасался. Пока ехали до места в абсолютной тишине, он придумывал речь и подбирал слова и даже представить не мог, о чём Чонгук хотел поговорить. Но зато успел конкретно накрутить себя до состояния дрожащих рук. И это будучи за рулём. И это будучи взрослым и от природы спокойным человеком. Психолог, блин… Чимин абсолютно прав. Тэхёну далеко ещё до этого гордого звания. Но несмотря на все сомнения и вчерашние разногласия, они спокойно пообедали, общаясь на отвлеченные темы. Обсуждали работу, любимые фильмы и спорт. Чонгук даже слегка повеселел, чем внушал Тэхёну надежду на то, что не всё потеряно. А вообще Тэхён заметил, что Чонгук всегда веселел за вкусной едой. Сидел и с интересом наблюдал, как тот с аппетитом поглощает любимые блюда. Вот только методично накрапывающий дождь помешал их планам прогуляться вдоль реки, а разговор, которого опасался Тэхён, начат так и не был. Он успокоился, а Чонгук заметно расслабился и вроде как начал возвращаться к тому прежнему себе, который сводил Тэхёна с ума. — Поехали ко мне, — едва слышно предложил Тэхён, — Я приглашаю тебя на экскурсию, — улыбнулся он, заглядывая в омут драгоценных глаз, и настойчиво взял за руку. Чонгук поддался. Руки не убрал и взгляда не отвёл. Тэхён держал его руку так крепко, будто это то самое ценное, что только есть в его жизни. Он снова к нему прикасался и думал о том, как же между ними на самом деле всё хрупко. Обязательно надо укреплять и связывать невидимыми нитями, да потуже. — Поеду, только если твоя квартира хоть отдаленно напоминает национальный музей, — игриво ответил Чонгук, улыбаясь. А потом сильно сжал ладонь Тэхёна в ответ. А Ким предательски поплыл от этого жеста. Казалось бы, ничего особенного. Всего-то рука в руке. Но как ему этого не хватало. Чонгук действует на него, как алкоголь на голодный желудок. Также стремительно и безвозвратно. Тэхён пьянеет от его взгляда и даже мимолетного прикосновения. — Ооо, обманывать не стану. Она ну очень отдаленно его напоминает. Но некоторые сходства всё же есть. И я покажу тебе их, — поддержал шутку Тэхён, а сам начал вспоминать… Порядок ли у него во всех комнатах? Вроде он всегда поддерживает чистоту. Да и какая разница? Не станет же Чонгук пальчиком проходиться по поверхностям, проверяя. Разве это так важно… Ехали они снова молча. Из динамика разливалась знакомая музыка. Приоткрытые окна впускали в салон авто свежий вечерний ветер. Дождь, покапав, быстро прекратился, а город погрузился в атмосферу густого тумана. Тишина уже не была столь напряженной. Обоим стало спокойнее. Чонгук смотрел вперёд, изредка поглядывая краем глаза на Тэхёна, что невозможно было не заметить. Кима будоражили его взгляды, заставляя сердце биться в учащенном ритме. Так естественно было видеть Чона рядом с собой, сидящего по правую руку. Как и в небе — по правую руку. И Тэхён снова за рулем. Но не самолёта, как тогда, а машины. Чонгук снова с ним, они едут к нему домой. И это волновало неимоверно, заставляя вздрагивать от одной только мысли, что они скоро окажутся наедине. — У тебя очень даже стильно. Квартира подстать хозяину, — заметил Чонгук, с интересом оглядываясь по сторонам. Ему нравилось и расположение комнат, и дизайнерские решения. Он в этом мало понимал, но чувствовался вкус, с которым всё было грамотно оформлено. Квартира была выполнена в светлых тонах, что зрительно увеличивало и без того большую площадь. На стенах висели картины. Где-то абстракция, но были и пейзажи. Одним словом, всё выдавало с головой вкусы хозяина, его предпочтения и образ жизни. Повсюду расставлена была светлая мебель, присаживаясь на которую, ты погружаешься в уютную мягкость. Книги и журналы по психологии, разложенные на столе с многочисленными цветными закладками говорили о том, что Тэхён часто к ним прибегает. Изучает их, ищет ответы. Это понравилось Чонгуку. В Тэхёне ему нравилось всё. И он уже не может без него. Проснувшись утром, чётко это осознал. Ведь даже во сне Тэхён был рядом. Был так близко, что стало реалистично жарко. Вот и примчался, чтобы признаться в том, что безумно скучал и хочет быть только с ним. — Считаешь меня стильным? — Тэхён подошел к Чонгуку со спины и обнял за талию, уложив подбородок ему на плечо. — Считаю, — с глубоким вздохом ответил Чон, наслаждаясь его близостью. Чонгук так и считал. Он давно подметил особенный стиль Тэхёна. На нём даже не слишком дорогие вещи смотрелись безукоризненно. Не они его красили, а он придавал им ценность. А если этих вещей не было бы на нём вовсе? Такого он пока не видел. Между ними не случилось главного, а то что было можно считать лишь прелюдией. — Чем тебя угостить? — прошептал Тэхён ему на ухо, не разрывая объятий. — А есть что-нибудь сладенькое? — Чонгук наклонил голову, ощущая на своей шее дорожки легких поцелуев. — Есть. В моём доме теперь всегда будет сладкое. Для самого дорогого гостя, — и, оторвавшись от гостя, он прошел к комоду, достав оттуда коробочку конфет. Открыл её и протянул Чонгуку, который уже пожалел, что их попросил, ведь Тэхёну пришлось от него оторваться. А Чонгуку не хотелось терять любимые объятия. — Вчера мне позвонила Юми, — начал вдруг разговор Чонгук, а Тэхён вмиг напрягся. Теперь они сидели на диване, пристально смотря друг на друга. — Да? И как она? — в голосе Тэхёна угадывалась едва уловимая дрожь. Чонгук это заметил. — С ней всё в порядке. Она узнала от Хосока, что мы виделись, и позвонила. Заметила мои синяки. Всё поняла и стала извиняться. У них действительно всё серьезно. Мы долго болтали, вспоминали детство и вроде как всё решили, остались друзьями. — Понятно, — Тэхён опустил голову, не зная, что ответить и как реагировать. Вообще разговоры о Юми его не радовали. Понятно, что она часть жизни Чонгука. И всё же чувство ревности не оставляло. Он не мог себя перебороть. — Тэ-э, прости меня, — произнес Чонгук и отложив в сторону конфеты, подсел ближе, улавливая его настроение. — За что? — Тэхёна накрывал всё тот же холод от предчувствия разговора, которого он так боялся. Сам не знал почему, но страх не покидал. «А вдруг Гуки захочет всё прекратить?» — крутилось у него в голове, ударяя по вискам. — За вчерашнее у бара. Что уехал, не поговорив, не объяснив тебе ничего. Я был расстроен и опустошен. Я много думал о нас после всего. — Чонгук опустил ладонь на его руку. — Думал о нас? И что ты надумал? — переспросил его Тэхён. Чонгук смотрел на него в упор и молчал, и эта тишина становилась для Тэхёна пыткой. Пауза затянулась, и он готов был взвыть от безысходности и бессилия. Ожидание мучило его. Он искал ответ в глазах напротив. Пробовал его угадать и жалел, что ему неподвластно читать мысли. — Я не могу без тебя. Как ни крути и куда ни беги. Я уже не смогу без тебя, Тэхён. Это правда. Хочу быть с тобой. И если когда-нибудь мы будем ругаться… Хотя я не хочу этого и надеюсь, что не будем… Пожалуйста, просто обними меня. И поверь, я успокоюсь, — голос Чонгука и его слова вселили надежду, растопили лёд ожидания и развеяли мрачные мысли. Тэхён буквально ожил. Внутри всё трепетало. Он ждал этих слов. Они для него важнее самых красивых признаний. — Только обнять? А поцеловать можно? — спросил Тэхён, чувствуя, как волны приятного тепла и легкости растекаются по телу, даря долгожданное успокоение от таких важных слов. Слов, услышать которые он мечтал, и был вознагражден небесами за ожидание. — Можно, — отвечает Чонгук, не отводя глаз и вовлекает Тэхена в их бескрайнюю глубину. — Я люблю тебя, Гуки, — так интимно шепчет ему Тэхён, прислонившись губами к щеке и зарывается пальцами в шелковые волосы, — Ты можешь ничего не отвечать. Просто знай это и помни. Я люблю тебя с первого дня, как увидел. И это не объяснить. Прости мне мои глупые слова вчера. Я так не думал. Сам не знаю… Тэхёну не удается договорить. Он ощущает на своих губах его губы. Они медленно ласкают своей сладостью, передавая послевкусие ореха с ароматом шоколада. Чонгук отстраняется только для того, чтобы горячо прошептать: — А экскурсия в спальню будет? — и совершенно не дает ответить, жадно его целуя и сжимая в своих крепких объятиях. Это те самые поцелуи, которые сводят Тэхёна с ума. И те прикосновения, от которых голова идёт кругом. Чонгук уже никак себя не сдерживает, показывая всю свою страсть. Он хочет большего и напрямую даёт это понять, лаская рукой привставший член Тэхёна через одежду. А ведь Тэхён намеренно не торопил его, не настаивал ни на чём таком, он просто ждал, когда тот окажется готов. И это случилось. Спальня утопает в темноте, а одежда разлетается по разным углам комнаты и бесшумно опадает на пол возле кровати, до которой они кое-как добрались, не в силах друг от друга оторваться. Поначалу тихие и сдавленные стоны заполняли комнату, в которую едва пробивался свет ярких огней вечернего города. А потом они становились насыщенно громкими по мере того, как обнаженная горячая кожа соприкасалась с кожей. Смешивалось дыхание, переплетались руки, крепко сжимая пальцы, вдавливая их в мягкую ткань простыней. Обоих охватывало непреодолимое желание сгорать в объятиях друг друга и они сгорали. Тэхён застывал и всхлипывал, чувствуя желанные прикосновения к своей пылающей плоти. Он рассудок терял от этих бесконечно ласкающих губ. Его тело отзывалось на ласку сильными вибрациями, когда Чонгук дразнил его, не давая дойти до пика ощущений. Терзал его на грани блаженства и сам, казалось, тоже испытывал неимоверное удовлетворение. А потом и он сам дарил своему Гуки эти сладкие импульсы, желая, чтобы тот ощутил не меньшую сладость. И так же, как и он, парил от бархатных ласк. Они горели и сгорали оба, когда Чонгук сначала неумело, но крайне бережно растягивал его. А после, уже поняв как правильно, продолжил и наблюдал за тем, как отзывается тело Тэхёна на его движения и неловкие, но такие нежные прикосновения. Чон растягивал долго и мучительно и зацеловывал бархатистую кожу на спине, оставляя на ней и шее Тэхёна собственнические засосы. Он не в силах уже был терпеть томительную тяжесть в паху, но продолжал ласкать его и готовить. Знал, насколько это важно и смущался от того, что всё это было для него впервые. Однако ощущалось естественно. Он просто очень хотел доставить Тэхёну удовольствие. Не знал и не понимал сначала, как сделать всё правильно. Делал, как чувствует и не ошибся, наблюдая за его бурной реакцией. Чонгук наслаждался его музыкальными стонами и этим манящим обнаженным телом под собой. И Тэхён тоже наслаждался, когда влажная от смазки головка аккуратно проникала внутрь него и томительно дразнила пульсирующее отверстие. Он позволял Чонгуку всё. Сам решил, что в этот их первый раз будет снизу… Пока… Потому что так Чонгуку привычнее, а ему по сути не столь важно, кто будет активен — главное, что это происходит с ними и вместе им хорошо. Тэхён уверен, что со временем они перепробуют разное, и Чонгук сможет ощутить на себе и в себе его силу и страсть. Тэхён чувствовал себя наверху блаженства, ощущая заполненность и тёплые ладони на своей спине, нежно оглаживающие его тело. Ловил горячее дыхание на своей шее, когда Чонгук выскальзывал из него, чтобы поцеловать снова. Чон целовал его жадно и жарко, томно шепча на ухо свои слишком интимные и самые сокровенные желания, обещая воплотить их в реальность. Тэхён упивался этими секундами, минутами, часами до умопомрачительных стонов и сдавленных криков, закусывая подушку. Прикусывал от наслаждения свои зацелованные губы. Терялся в ощущениях, когда Чонгук, изливаясь в него, позволил себе потянуть его за волосы, громко простонав: «Тэ-э-э». И сам раз за разом доходил до пика, погружаясь в облачную невесомость цвета ясного неба. Этой ночью они напитались друг другом и, наконец, осознали сполна, что та жизнь до их знакомства была чуть ли не бессмысленной. Они жили механически. А теперь всё наполнилось смыслом. Выпускать Чонгука из своих объятий Тэхён не собирался уже никогда. Теперь такими глупыми казались ему все сомнения и переживания. А Чонгук, немного отдохнув, снова терзал его своими пылкими и напористыми губами, отдавая всего себя и забирая Тэхёна в свой плен. Он был как безумный и ненасытный зверь. Ему постоянно было мало. А Тэхён упивался его ненасытностью и той страстью, что таилась, а теперь вырвалась наружу. Тэхён и не подозревал, какой ураган скрывался в Чонгуке и насколько он горяч и нежен одновременно. Это сводило с ума. И Тэхён летел в пропасть. Но не о спасении и не о пощаде он просил. Он желал только, чтобы не заканчивалась эта безумная ночь, которая стала новым этапом их отношений, символом их любви. И не важно, что Чонгук не произнес три заветных слова в ответ. Тэхён знал наверняка, что он сказал их учащённым биением сердца, мягким шепотом на ухо, взглядом, наполненным нежностью. Это порою важнее тысячи произнесенных вслух признаний. Эта долгожданная ночь, подарившая им друг друга, сплела и соединила обоих крепче самых плотных цепей. Им сложно было уже представить каждый новый день друг без друга. Так они теперь и жили. Вместе и бесконечно счастливо. Намджун распорядился о том, чтобы они летали исключительно в одном лётном составе. Чонгука вполне устраивало быть вторым пилотом. Главное, чтобы был рядом Тэхён. Летай они по отдельности, в разных рейсах, видеться часто не удавалось бы совсем. Максимум раза два в неделю. Намджун, понимая это, дал указание Чимину сделать всё, чтобы их не разлучать. Только предварительно поговорил с обоими, чтобы те держали дистанцию на работе и не позволяли себе лишнего в рабочие часы, будь то земля или небо. Тэхён был очень благодарен Намджуну и заверил, что они не доставят проблем. Так и было. Дистанция была такая, что в коллективе поползли слухи, будто между пилотами, летающими вместе, вот уже больше полугода идёт холодная война, и они тихо ненавидят друг друга. Все гадали, отчего же так происходит. Не понимали, почему два человека, переживших смертельную катастрофу, не могут найти общий язык. Причиной же всему этому посчитали нежелание Чонгука летать вторым. Чону не составило особого труда играть в холодность на людях. У него идеально это получалось. Тэхён же сначала чувствовал себя от этого подавленным. Потом привык. А стоило им остаться наедине в безопасном месте, как оба словно по взмаху волшебной палочки восполняли те лишения в нежности и ласке, которые терпели будучи на работе. Возле обоих пилотов-красавцев продолжали бабочками кружить смазливые бортпроводницы, соблазняя. А тем более активизировались, когда стало известно, что свадьба отменилась и Чонгук по-прежнему холост. Но Чон был холоден с ними, и девушки терялись в догадках, что же происходит с этим мужчиной. Чонгуку удалось наладить отношения со своим отцом, а также с Хосоком. И произошло это на свадьбе Юми и Хосока, которую проводили в Пусане. С отцом у Чонгука состоялся долгий и откровенный разговор, в конце которого старший Чон искренне извинялся перед сыном. И обещал, хоть уже и поздно, но будет стараться стать для сына лучшим отцом, чем был. А Хосок, желая зарыть топор войны, без долгих церемоний подошёл и протянул руку. Всё забылось со временем и им нечего больше уже делить. Родители Юми и Чонгука, сидя за столиками на торжестве, радовались, наблюдая, как пара новобрачных весело беседует с Чонгуком. И они тоже уже давно наладили контакт. Обиды были забыты. Хосок переехал жить в Пусан, взяв под свой контроль Пусанский филиал компании, оставив все дела в Сеуле на своего заместителя и друга. Он настолько влюбился в родной город Юми, что без сожаления оставил столицу. P.S. Они сидели в кафе аэропорта после многочасового перелета и смотрели в дождливое небо, предвещающее только одно — задержку рейса на неопределенный срок. — Тэ, у меня к тебе предложение. А что, если мы на выходные рванем в лес? — воодушевленно предложил Чонгук. — В лес? Я не ослышался? А зачем? — он окинул его непонимающим взглядом и актерски поиграл бровями, придав голосу томную интонацию. Чонгук громко засмеялся. Он обожал, когда Тэхён проделывал что-то подобное. Здесь, в незнакомом городе, среди чужих людей не было смысла скрываться. — Ну, я бы снова хотел оказаться с тобой в том лесу, на том месте, где остался наш парашют. Интересно, там ли он до сих пор? К тому же, ты говорил, что любишь походы. Ну, а что? Юнги нас подбросит до того места, где был самолет. А мы пройдем по знакомому маршруту. Мне так хочется попасть туда! — Странно, Гуки, это всё. Но я соглашусь. Потому что, ну куда я без тебя… Юнги встретил в штыки просьбу доставить эту парочку на место крушения. Он стал твердить, что это не самая лучшая идея. Но Чимину удалось настоять. А Юнги, как обычно у них и происходит, сдался под напором долгих и сладких поцелуев. Эта парочка была неразлучна и не думала даже скрывать свои бурные отношения, чем оба до скрежета в зубах злили Намджуна. Он кипел от ярости, когда ему то и дело приносили информацию о страстных выходках ЮнМинов (так их за глаза прозвали коллеги). Но поделать с ними ничего не мог: уважал друга и ценил Чимина. В общем, терпел как мог. Юнги, как и было оговорено доставил обоих влюбленных пилотов на место и оставил их наедине. В лесу пахло свежестью, и эта необыкновенная магия завораживала. На рассвете они ступали по знакомым тропам, вспоминая, как выбирались отсюда когда-то в поисках спасения. Теперь всё было иначе. С собой у них были необходимые вещи и еда. Чонгук сам всё собирал, не привлекая к процессу сборов Тэхёна. На этот раз с собой у них были компактная палатка и спальные мешки. Чонгук, когда-то смеявшийся над Хосоком, теперь и сам захотел такого отдыха, но наедине с Тэхёном. — Он здесь, Тэхён! На том же самом месте, где мы его и оставили, — Чонгук радовался, как ребенок новой игрушке. А на Тэхёна нахлынули воспоминания… На этом месте у них всё начиналось. — Да, — Тэхён снял с себя тяжелый рюкзак, отложил его в сторону и опустился на сложенную парашютную ткань, жестом приглашая Чонгука прилечь рядом. Над ними, как и тогда, возвышалось величественное небо. Порывы ветра раздвигали макушки деревьев, позволяя им любоваться его красотой. — Красиво. Я не спрашивал у тебя никогда, Гуки… А почему ты решил стать пилотом? — он повернулся к Чонгуку, любуясь, как в первый раз, его профилем. — Хороший вопрос. Наверное, я осознавал, что только в небе смогу быть по-настоящему свободным, — Чонгук вздохнул, видимо, погружаясь в воспоминания. — А знаешь такое выражение: «Каждый сам выбирает цвет своего неба!»? — тихо спросил Тэхён, не отрывая взгляда от медленно плывущих облаков. — Не слышал. И какого же цвета твоё небо, Тэхён? — Моё? Фиолетовое, — тихо ответил он, повернувшись полностью, вглядываясь в глубины глаз Чонгука. — Гм, а почему? — Это цвет свободы, магии и фантазии. А все мои фантазии в последнее время только о тебе. Моя свобода — это ты. И только в твоих глазах та магия, которая меня притягивает.