Так будут смыты герои

      Боль опять прошла. Холод и голод, вновь, перестали ощущаться. Крис начал засыпать. Была уже очень поздняя ночь, как вдруг послышались странные крики из-за двери. Вместе с ними появился и характерный запах гари. Нет… Только не это. Даже в затуманенном сознании Крис прекрасно понимал, что происходит. Он мгновенно вскочил с места, резко натянул на себя всё ещё сырую, а теперь ещё и холодную одежду, подобрал хлама сколько смог, и так же резко распахнул дверь. Это был пожар.       Люди выбегали из своих комнат и кричали. Дым уже заволок весь потолок. Было непонятно, что делать и куда бежать. Но Крису удалось быстро сообразить. Он в одночасье повернулся в сторону выхода, втиснувшись в поток людей, бежавших по лестнице. Парень пробегал этаж за этажом. Один из этажей был уже полностью охвачен огнём - языки пламени выходили из коридоров на лестницу, опаляя всех прохожих. Они не были теплыми - температура воздуха резко скакала от холодной до обжигающей. Пока Крис бежал, он чуть не задохнулся от дыма, его опалило пламя, он почти споткнулся пару раз, уронил ключи от комнаты, и чуть не упал. Наконец, беготня по лестнице закончилась. Сверху ещё раздавались крики, а также слышались страшные звуки, издаваемые бушующим пожаром. Наконец, Крис выскочил на улицу. Дождь всё ещё шёл.       Вокруг дома стояла большая толпа местных жителей и прохожих. Они смотрели на огромный факел, в который превращалось это старое многоэтажное здание. Изнутри всё ещё доносились крики людей, вдалеке уже была слышна пожарная сирена. Пламя выбивало окна и вырывалось наружу, но плотный ливень щедро окроплял языки огня, после чего те возвращались обратно внутрь, чтобы набраться сил и с новым ударом вырваться наружу. Крис осмотрелся вокруг - лица людей были устремлены наверх. Были те, кому оказывали помощь. Кто-то кричал, плакал. Кто-то хотел залезть обратно. Пожарные начали раскладывать оборудование, чтобы приступить к тушению. Приехало ещё несколько машин. Как удивительно быстро среагировали службы по обращению в такой район… Это так странно…       Но внезапно, до Криса дошло осознание внезапной вещи. Порядок жизни, которая была пусть и ничтожной, но всё же гарантированной, был нарушен. Один из краеугольных камней, который составлял его установку, сейчас активно превращался в пепел. На руках у него был лишь его старый хлам, никчёмный и ненужный никому, так что теперь ему остаётся… Ничего. Это конец. Крис упал на колени, и просто стал смотреть в одну точку. Он уже не обращал внимание ни на людей, ни на работников служб, ни на огромный пожар, который съел все этажи выше седьмого, ни на дождь. Внезапно его за голову поднял один из санитаров, посмотрел в лицо, после чего бросил его как есть. Видимо он подумал, что Крис обожжен, но нет, а значит в помощи он не нуждался. Так Крис и стоял, на коленях, устремивши взгляд в землю. Всё кончено. Он не помнил, сколько времени прошло до того, как он пришёл в себя. Пожар уже локализовали, он добрался до 5 этажа и разрушил половину перекрытий в доме. Теперь это не дом, а просто тлеющие руины. Крис встал, и рассматривая настолько жалкую груду хлама перед собой, что в неё никто другой не вздумал соваться, взял оттуда лишь бумажник и телефон. Остальное он оставил прям так под дождём. После этого он пошёл туда, куда приведут его ноги.       Голова очень медленно думала над тем, что делать дальше. Шаблон был разорван, с нуля приходилось придумывать саму суть жизни. Вскоре, Крис остановился на той самой улочке, на которой стояли магазинчики. Они уже были давно закрыты, и Крис прошёл мимо них не обращая внимания. Круглосуточно в этом районе не работали даже трудоголики, продавшиеся в рабство тех дел, что всё ещё были на плаву. И всё-таки одно место привлекло внимание Криса - тот самый ларек с дешевой выпечкой. Удивительно, что от него на довольно внушительном расстоянии, даже после закрытия, шёл четко различимый запах искусственной корицы. У Криса вновь заболел живот. У него уже были деньги, которые ему было некуда потратить, но купить он не мог даже самой жалкой лепешки, ибо ларек был просто закрыт. Парень побрёл дальше, а в голову его вновь вернулись воспоминания.       Он начал вспоминать о доме. На этот раз о том, как он уезжал. Городок, который находился неподалеку от одного из крупнейших в стране шоссе не представлял интереса иного, кроме как транзитного. И когда он уезжал, уже чувствовалось, как процессы урбанизации жестоко взялись за искоренение его нежной обители. Работы стало поменьше. Здания поизносились, и ремонтировать их было особо некому. Мэр города как обычно был занят, и мало помогал. Тогда Крис в последний раз взглянул на свой дом, и сел на междугородний автобус, по прибытию пересел на поезд и уехал далеко-далеко…       Родители обещали писать ему письма, и, поначалу, ему действительно приходили конверты. Крис писал ответы и получал ещё письма. Родители очень сильно радовались каждому письму, на конверте ,однажды, даже было написано рукой местного почтальона, чтобы Крис писал сразу по 2 письма, ибо отец и мать, будучи всё ещё в разводе чуть ли не дрались в погоне за письмом своего сына. Но затем… Переписка прекратилась. Сперва Крис не писал ничего, ожидая ответ, но затем, спустя пару писем, на которые так же не пришло ответа, он начал беспокоиться. Вскоре наступили экзамены, и у него появились более неотложные дела, чем ехать к себе домой. А затем больничный, и всё покатилось… И от родителей за всё это время он не получил ни единой весточки. Он чувствовал себя преданным, был в жуткой обиде, и не хотел даже вспоминать об этом. Позже, к нему закрались подозрения, почему, но он старался их отрицать. Куда они делись, и почему они перестали писать - это вопрос, который он так не хотел себе задавать. Но сейчас дела обстояли так плохо, что даже такие вещи не могли сделать хуже.       Наконец, парень добрался… Куда-то. Это место было бедным, разваленным, заброшенным и замусоренным сквером, в котором непрерывно проходили соревнования - кто умрёт раньше: наркоманы или алкоголики. И пока наркоманы со своими инфернальными смесями сильнодействующих неописанных групп препаратов держали верх, алкоголики со своим старым добрым метиловым спиртом старались не отставать. Крис доковылял до ближайшей ко входу сломанной скамейки и осмотрел её: справа у борта сидение было обломано, так что теперь можно было сидеть только с краю слева, на косой доске. Удивительно, что спинка была на месте. Она была изрисована всевозможными каракулями, изрезана и прожжена насквозь в нескольких местах. Крис сел на скамью. Влажные, склизкие доски внезапно отреагировали на посетителя. Старая, насквозь промокшая грязная ткань прилипла к скамье, так что теперь Крис чувствовал себя как влитой. А ещё холод, голод, усталость, боль…       Он опустил свой взгляд. Все органы чувств его подводили. Он был одновременно как в тумане, как на пожаре, и как под дождём. Крис вновь начал думать. Если оставаться в таком состоянии - то прожить ему осталось очень немного. Здоровье, как он чувствовал - быстро уходило, и совсем скоро он погибнет. И что делать?.. Надо… Дождаться утра. Пойти и купить что-нибудь поесть… И… Работа… А, плевать. Потом можно что-нибудь придумать. Пускай в ад Джев попадёт со своей конторой. Крис стал чувствовать облегчение и тепло. Тепло сочилось откуда-то изнутри, из самых глубин его истерзанной души. Но при этом тело начало онемевать. Он уже не чувствовал пальцев на левой руке, которую он положил на спинку скамейки, после чего он нарочно уронил её вперед. Нет, это не холод, это что-то другое. Что-то плохое. Усталость и голод смешались и превратились в ещё одну ноющую боль, которую сложно было игнорировать. Но Крис ждал. Он даже не сразу понял, чего именно он ждёт. А ждал он чуда… Да, его шаблон был сломан, но вера в чудо не пропала. Даже в такой мрачный час. Скоро начнёт светать.       Крис сидел на месте недвижимый. Дождь барабанил не останавливаясь. Абсолютно безжизненный сквер медленно наполнялся тёмно-синим светом. Но вдруг, уже нарушая все законы логики, Крис почувствовал странный запах. В его носу до этого существовали всего 2 аромата: сырости и гари. И даже не смотря на сильный дождь, он почуял его. Запах корицы. Крис начал думать про тот ларёк, который, судя по запаху, должно быть переехал ему прямо под нос, но нет. Это был запах не химической, а той самой корицы, с которой он и его семья готовили пироги. На секунду ему показалось, что сейчас он сидит на, почему-то, мокром диване в своей прихожей. По телевизору идёт какой-то старый мультик, хотя в реальности перед ним стояла лишь обветшалая стена из красного кирпича, полностью изрисованная десятками наложенными друг на друга граффити. И вдруг, среди окружавшей его тишины, нарушаемой лишь каплями проливного дождя и редкими машинами, раздался голос.       Голос… Такой знакомый и тёплый… Он был доброжелателен настолько, насколько это было возможно. Как-будто кто-то говорил на языке теплого молока и сладкого печенья с шоколадной крошкой. -Здравствуй, Крис. – сказал этот голос, с трудом удерживая эмоции, и от этих двух слов все внутренности у Криса загорелись синим пламенем. Этого не могло быть! Это… Это был ОН! -Крис! Я так долго тебя искал! Так долго… - Оба едва скрывали эмоции. У Криса, однако, было преимущество - сил не было даже на то, чтобы просто пошевелить пальцами. У него же сдерживаться едва получалось. -Послушай… Ты что-то плохо выглядишь. Прямо-таки подстать погоде, правда? – очень глупо пошутил он, издав нервный смешок. Всё такой же оптимист… -Ой, Крис, ты даже не представляешь, как долго это было! Я столько времени потратил, копаясь в документах, чтобы найти, куда ты пропал… Но всё-таки нашёл, Крис! Нашёл! – похоже, он был действительно рад, но Крис по-прежнему был неподвижен. У него и дальше немела левая рука. -А потом… Этот пожар… Я искал тебя среди пострадавших. Столько людей!.. Я так испугался, искал тебя, но не нашёл… - он всё так же был верен… -Но я знал, что ты живой! Я прямо почувствовал, где ты! Крис… - и хвастлив… -Крис, ты меня пугаешь. Скажи что-нибудь! – Крис был недвижим и холоден. Левая рука онемела до локтя. -Крис, встань! Вставай пожалуйста! Крис! – он перешёл на отчаянный крик. Парень всё ещё не двигался. -Крис, ну пожалуйста! Вставай! Слышишь? – он схватил его за левое плечо и начал трясти. Его ладони были невероятно мягкими, теплыми, мех на его руках был мягче чем шёлк и бархат вместе взятые. Но это не помогало, Крис всё так же не реагировал и смотрел в землю. -Крис! Ну встань же ты наконец! Пожалуйста, вставай! – его рука наконец соскользнула с насквозь промокшей куртки, в его голосе были слышны слёзы. Левая рука онемела по плечо, по то самое место, где он только что его держал. На миг Крис почувствовал отвращение к себе. Раз даже он не мог себе позволить прикоснуться к нему, значило лишь то, что он поистине мерзкий. -Слышишь?! Можешь забрать мой кусок пирога, только пожалуйста, вставай!- он всё так же был плаксой… -Давай, вставай, слышишь?! Я говорил с самим мэром города! Она обещала, что тебя устроят! Слышишь? – даже врал он как обычно… -Вставай, ну пожалуйста! Слышишь?! Ну пожалуйста – у него кончились слёзы. Он лишь тихо всхлипывал, смотря на Криса. Затем, он попытался его поднять, но Крис прилип к скамейке. Только он сам мог встать. -Я не могу тебя поднять! Крис! Пожалуйста! Встань! Ты меня слышишь?- сказал он в очередной раз, но Крис всё так же не двигался. О нет. Только... Не это… Это был… Конец… Он отвернулся, и зарыдал с новой силой, неспособный хоть что-нибудь сделать. Долгие поиски, столько сил и времени, а Крис... Внезапно дождь стал затихать. На горизонте показалось солнце. Всё. Утро. Пора идти.