Контроль боли

Чуя был не в восторге от этой идеи. Честно говоря, он был вообще не в восторге от этой идеи. К Агентству он относился… скептически. И не только потому что это была организация, частенько вставляющая палки в колеса Портовой Мафии, нет. Помимо всего прочего, это было блядское Агентство, куда смылся несколько лет назад его напарник, не сказав никому ни слова. И об этой неприязни говорили его слегка нахмуренные рыжие брови и пристальный взгляд.  Чуя знал, что при надобности сможет за считанные секунды (ну, возможно, для этого ему понадобится пара минут) уложить этих двоих выскочек.  Но благодаря Дазаю, между их организациями и вправду было весьма хлипкое, но все таки, перемирие. А значит, придется все же сдерживаться. Судя по выражению лиц Ацуши Накаджимы и Куникиды Доппо, в целом, его позицию разделяли.  Тигр стоял на шаг позади мужчины, они оба смотрели исключительно на Осаму, лишь быстро скользнув напряженными взглядами по Чуе.  — Дазай? — подал первым голос Куникида. Кажется, он все еще был слегка расстроен. Между его бровями пролегла складка, а руки были сложены на груди в закрытой позе. И хоть голос звучал ровно и спокойно, Накахара все равно заметил в нем скрытые нотки раздражения.  Доппо не понимал своего бывшего напарника. Считал его до одури странным, взбалмошным, но не предателем. И его уход, никак не объясненный, без конкретной на то видимой причины, просто не вписывался в его рамки и мировоззрение, сильно пошатнув доверие к этому человеку.  «Ну что ж, добро пожаловать в клуб брошенных напарников бинтованного фараона!» — мимолетно подумал Накахара. — Приветики, Куникида! — с улыбкой ответил Осаму и только один Чуя заметил, что улыбка вышла слегка притворной. Он давно научился различать его лживые эмоции, но предпочитал тактично молчать. Это ведь совсем не его дело. Не его же?… Мужчина поджал губы и упер руку в бок.  — Что ты хочешь? Дазай улыбнулся еще шире, при этом состроив обиженную гримасу.  — Почему ты сразу думаешь, что мне что-то от вас надо!? Может быть я просто решил повидаться со своими старыми друзьями ? О нет, он опять ломал эту чертову комедию.  Ацуши добродушно шагнул вперед, как только Куникида открыл рот, чтобы, очевидно, съязвить. Он, похоже, был единственным, кто не чувствовал лютого напряжения момента. — Здравствуйте, Дазай-сан! Рад снова Вас видеть! — он видел в нем наставника. Человека, спасшего его, когда у него не было ни крыши над головой, ни уверенности в завтрашнем дне. И он просто не мог отказаться от этого человека, независимо от ситуации.  — Как у вас дела, Ацуши? — Осаму потрепал мальчика по волосам и тот благодарно на него взглянул. — О, у нас все хорошо, недавно Рампо… — Эй, шкет, — рыкнул Доппо, прерывая и слегка пристыживая парня. — Подожди и не влезай.  Накаджима виновато кивнул и нехотя, но все таки отступил в сторону. Чуя продолжал молчать, слегка расслабившись, и просто наблюдая за всем этим со стороны, скучающе вскинув бровь.  Не хватало попкорна и газировки только. — Какого черта, Дазай? Что происходит? — мужчина сделал несколько шагов, почти вплотную подходя к Осаму, с легкой враждебностью, прикрывающей обиду. — А что происходит? — вполне себе натурально удивился Дазай, выводя из себя бывшего напарника.  — Ты думаешь, что можешь просто уйти из организации, ничего толком не объяснив? Примкнуть к шавкам Мафии, а потом как ни в чем ни бывало, позвонить и попросить встречи для какого-то «неотложного дела»? — тихо, но с нажимом, спросил он, не обратив внимание, как дернулся кадык Чуи при упоминании Мафии.  Дазай проигнорировал этот выпад в его сторону, продолжая спокойно улыбаться.  — Я просто сменил работу по своим собственным причинам, — парировал темноволосый. — Мне жаль, если вам всем это доставило какие-то неудобства, но тем не менее, этим я обеспечил мир между нашими организациями.  Куникида долго и пристально смотрел в эти ореховые глаза с яркими золотистыми вкраплениями, но не обнаружил в них ни капли уловки, шутки или даже сожаления. Признаться честно, это было неприятно. Это была, своего рода, измена. Переход на противоположную сторону, в море «грязи» и «тьмы». Однако холодный разум в некоторой степени согласился с Дазаем. Это ведь и вправду была лишь работа. Если Дазая в Агентстве ничего не держало и в самом деле, почему он не мог уйти? К тому же, сделав выигрышный шаг этим своим камбэком. Просто работа… Видимо… Они все таки и впрямь не были друзьями.  Но чувство предательства навязчивым эхом отдавалось глубоко в груди.  — Своим причинам? — холодно уточнил он, поправив квадратные очки на носу.  — Именно, Куникида. И если вдруг тебе это важно, я все еще прекрасно отношусь к вам и считаю… — С чего бы мне должно было бы быть это важно?! — пожалуй чуть громче и эмоциональнее, чем рассчитывал, отозвался он, резко отведя взгляд и смутившись собственной реакции.  Осаму на секунду застыл, четко проследив в этой реакции схожесть с Накахарой. Так вот, чем все это время Куникида так привлекал его… Своей этой агрессивной несдержанностью. Они были настолько разными с мелким рыжим засранцем, но и настолько похожими одновременно, что даже сам Осаму не сразу заметил это. И тем не менее, сказанное Доппо было правдой. Многим Агентство казалось пустым и каким-то… Неполноценным без присутствия в нем постоянно выкидывающего всякие глупости Дазая. Со временем это немного сгладилось, но… — Так что у тебя за дело к нам? — резко сменил тему Куникида, не давая Осаму все таки ответить на вопрос и нетерпеливо постукивая ботинком по асфальту. — О-о-о, — протянул Дазай, словно только что вспомнил, зачем позвонил им час назад и попросил о встрече. — Я нашел вам нового сотрудника вместо меня! — карие глаза весело сверкнули, увидев целую смесь эмоций на лице у детектива, и покосились на Чую. Тот, кажется, был на удивление расслабленным.  — Ты… ты что?! — не сдержался все таки Доппо, не веря своим ушам. Лицо Ацуши вытянулось от удивления. — Ты что, собрался обменяться местами с Накахарой Чуей?! — вдруг выпалил мужчина, ткнув в того пальцем, и вся тройка замерла в замешательстве.  — Чего?! — первым отошел от шока Чуя, резко вклинившись в разговор. Дазай пересекся с ним таким же озадаченным взглядом, а затем громко рассмеялся.  — Куникида, ты что… ахахах!… ты подумал… что я Чую хочу предложить? — его истеричный смех разлетелся по всей мостовой, в то время пока его рука нервно била мужчину по плечу, словно тот рассказал ему самый смешной анекдот в его жизни.  Он почти задохнулся от приступа смеха, пока Доппо, осознав, что неправильно понял Дазая, не скинул с себя его руку, изрядно смутившись.  — А что я должен был подумать?! Вас тут только двое! Накахара устало прикрыл ладонью глаза, а затем помассировал переносицу.  — Какой цирк, блять… — Нет, ты… Ты… Ты слышал, что он сказал?! — не успокаивался Осаму, хватаясь теперь за Чую обеими руками.  — Хорош, ржать, Дазай! — фыркнул тот, прописав парню подзатыльник, чтобы он перестал тянуть его за рукава плаща, накинутого на плечи. Ацуши наблюдал за этим представлением с неким недоверием. Ему этого не хватало… Такого эмоционального Осаму с его вечными шутками и несдержанностью… Внутри появилась крупица зависти, но мальчик быстро ее раздавил подошвой ботинка.  — Блять, да не трогай ты меня! — вскипел Чуя, локтем ударяя того под ребро, когда нервы начали сдавать. Дазай резко перестал смеяться, согнувшись пополам от боли.  Куникида как-то по-новому посмотрел на мафиози, явно проникаясь к нему пониманием.  — Ауч, это было больно вообще-то! — Ничего, тебе полезно будет, — отмахнулся Накахара.  — Как грубо, Чуя! Но это работает.  А потому, упокоившись, Осаму выпрямляется и, кинув на напарника быстрый взгляд из разряда «дома поговорим», возвращается к разговору с Доппо.  — Вы наверняка слышали о Бесах?  Куникида и Ацуши переглянулись. Значит слышали.  — По нашей информации, переживать не о чем. Их база взорвалась из-за утечки газа, — кивнул он, замечая на лице Чуи в этот момент надменную усмешку, но не придавая ей большого значения.  Как опрометчиво.  — Верно, — немного помедлив, отвечает Дазай с некоторой задумчивостью. — Нам пришлось пару раз столкнуться с ними, — уклончиво отвечает он, избегая подробностей. — И так вышло, что у меня есть один мальчишка-сирота, который мог бы неплохо вписаться в Агентство.  Куникида с недоверием глянул на Осаму.  — Он из Бесов? — осторожно спросил Ацуши, припоминая их недавний разговор в кафе. Оказывается, Портовая Мафия тоже сталкивалась с этим делом?  Дазай неопределенно кивнул, поведя плечом. — И да, и нет. Он был с ними из-за своего старшего брата, который работал на них некоторое время назад…  Накаджима нахмурился, а Чуя вопросительно взглянул на напарника. Он не говорил об этом. Однако Осаму одними лишь губами учтиво ответил на этот взгляд быстрое «потом». — И что с ним сейчас? — О, с его братом? Он умер, — Дазай сказал это настолько будничным и беззаботным тоном, словно бы заказывал пиццу с ананасами у доставщика.  Повисла напряженная тишина.  — И с какого перепугу ты хочешь, чтобы мы притащили отпрыска из Бесов в Агентство? — задал вполне себе резонный вопрос Куникида.  — Оу, точно! Я забыл самое главное! Он эспер. Думаю, он может заинтересовать Фукудзаву-сана. К тому же, у мальчишки нет теперь никого и ничего, ему некуда пойти. А по ряду причин… Взять его в Портовую Мафию нет возможности.  Вообще-то… Причина была только одна. И сейчас стояла за его спиной. Они подходят к припаркованной рядом машине и Дазай рывком распахивает заднюю дверь, словно демонстрирует товар на черном рынке. Мальчик, пристегнутый ремнем безопасности к сидению, все еще мирно спит, склонив голову на бок. Его грудь медленно вздымается, когда он делает вдох, а маленькие ручки безвольно лежат коленях.  Он выглядит слишком уж милым и безобидным, пока его носик слегка дергается во сне.  Куникида некоторое время молча рассматривает его, а Ацуши робко выглядывает из-за плеча старшего детектива.  Спустя долгих несколько минут, мужчина тяжело вздыхает и смотрит сначала на Дазая, а затем на Чую.  — Откуда у вас вообще машина? — начинает он с более интересующего его вопроса.  Напарники переглядываются.  — Угнали, — беззаботно отвечает Осаму, за что получает болезненный пинок от рыжеволосого по колену.  — Вообще-то, это ты ее угнал!  — Так я ради тебя старался! — Не шибко то мне твоя помощь и нужна была!  — Ох, ну конечно! Прости, что-то я не очень заметил твоего энтузиазма, пока ты сидел там в наручниках! — У меня все было под контролем, тупая ты скумбрия! У Доппо и Ацуши отвисает челюсть.  Они конечно знали, что Портовой Мафии законы не писаны, но это казалось и вправду чем-то… Слишком. Например, то, что этих двоих вообще не парит, что они угнали автомобиль и не только спокойно себе разъезжали на нем по Йокогаме, но даже и глазом не моргнули, спокойно припарковав его недалеко от центра.  А еще в Агентстве наслышаны (и не только наслышаны) о самом разрушительном и неповторимом Чуе Накахаре, главе Исполкома, владеющим гравитацией, лучшем сотруднике самой страшной преступной организации города… Который сейчас невозмутимо стоял рядом и по-детски спорил с придурком Дазаем о незначительных вещах, обмениваясь «дружескими любезностями».  Ацуши открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его обратно, не зная как на это реагировать.  В итоге Куникида лишь устало снимает очки и щипает себя за переносицу.  — Я даже спрашивать не хочу… Но я не собираюсь ввязывать Агентство в криминал или что бы то ни было.  — О, — отвлекается от выяснения отношений с напарником Осаму, — никакого криминала! Просто мой добродушный друг Чуя не может бросить мальчишку на произвол судьбы! — очаровательно улыбается он, закидывая свою руку тому на плечо.  Слово «друг» режет слух Накахары, точно нож. Они ни разу даже не обсуждали их взаимоотношения, не говоря уже о том злополучном вечере в кабинете. С каких пор они стали друзьями?  Он уже в который раз возмущенно сбрасывает с себя чужую руку.  — Не перекидывай всю ответственность на меня!  — Но ведь именно ты… — Да завались! Проходит еще пара долгих минут тупых вопросов и уклончивых ответов, прежде чем подвешенный язык Дазая все таки уговаривает Куникиду взять мальчишку с собой. А затем выдавить из себя, уже изрядно уставшее «я попытаюсь, но ничего не обещаю. Последнее слово за директором». Ацуши, к слову, явно проникнувшись чувствами к такой же сироте, как и он сам, беззаботно соглашается взять его к себе на спину и довести самостоятельно.  — Спасибо, Ацуши, Куникида, — улыбается Осаму, явно чувствуя облегчение от того, что все наконец встает на свои места. Словно этим он забивает последний гвоздь в крышку гроба этого дела.  Доппо закатывает глаза, скомканно прощаясь с ними двумя, явно чувствуя недовольство, и бурчит что-то про нарушенный график и испорченный вечер.  Накаджима задерживается еще на несколько секунд, разговаривая с Дазаем, прежде чем догнать уходящего детектива, но вдруг останавливается.  — Дазай-сан?… Осаму вопросительно наклоняет голову, смотря на тигра, когда неудобный вопрос вдруг врезается в разум.  — Почему у вас из багажника капает что-то красное?… Дазай и Чуя переглядываются.

***

Уже давно стемнело, когда парни сели в иномарку и направились в сторону главного штаба по широкому пустующему шоссе. Первое время они ехали молча, но оба чувствовали жесткие нити напряжения в воздухе. Чуя вел машину, на ходу раздумывая, как объясняться за все это перед Мори и косо поглядывал на Дазая рядом. Тот, на удивление, казался слишком тихим и спокойным. Честно говоря, Накахару пугали его перепады настроения временами. В детстве он списывал это на подростковый максимализм и желание казаться «не таким как все». Все это бунтарство, селфхарм и его громкие речи он никогда не воспринимал всерьез, считая что с возрастом это пройдет. А сам Дазай никогда не впускал его в свой личный мир, чтобы Чуя понял, что с ним действительно не все в порядке. Что он не просто травмированный подросток, ищущий внимания и признания. Но со временем это не прошло. Бинты на его теле никуда не исчезли, а тот день, когда рыжий впервые увидел на его руках свежие раны только подтвердил его догадки. Дазай болен. С каждым проведенным вместе днем он понимал это все отчетливее, замечая то, на что раньше не обращал внимания. И винил себя за свою недальновидность. Неудивительно, что Осаму никогда не воспринимал его как кого-то большего, чем неугодного ему напарника. Ведь он смотрел, но не видел картины целиком. Читал, но никогда не замечал текста между строк, который был самым важным. Дазай ведь буквально кричал о помощи, но его никто не слышал. И Чуя в том числе. А сейчас он пытался понять, но не мог. Осаму то строил из себя шута, точно сбежавшего с какого-нибудь клоунского маскарада, прыгая с ноги на ногу и доводя всех вокруг, то наоборот терял абсолютно всю свою эмоциональность, выглядя так, словно от него самого осталась лишь одна пустая оболочка. Он прятал себя за масками, не разрешая заглянуть внутрь. И Чуе оставалось только гадать, какой он на самом деле. Он в который раз посмотрел на скучающее выражение лица, с которым Осаму рассматривал потемневшее небо за окном. Однако за последнее время Накахара кое-что все таки да понял. Да, Дазай говорил ему, что он и впрямь ничего не чувствует на самом деле, но Чуя знал, что это не так. Осаму хочет ничего не чувствовать. И, похоже, сам он этого не понимал, либо не хотел принимать до конца. Уголки губ шатена вдруг слегка приподнялись, а темные глаза, казавшиеся в тусклом свете черными бездонными ямами, метнулись в сторону Накахары, словно бы он услышал его мысли. Тот аж чуть не подпрыгнул от неожиданности. — Долго меня будешь взглядом пилить? — Чуя почти задохнулся от недовольства, резко отворачиваясь и надавливая на педаль скорости. Он рывком откинул бумажную упаковку от сигарет, лежащую рядом, и, вытащив одну, закурил. — Ничего я не пилю! — опустив стеклоподъемник, Накахара выдохнул дым в окно, облокачиваясь на свой локоть и оставил на руле только одну руку. На некоторое время они снова погрузились в тишину, разбавляемую только тихим тлением сигареты и хриплыми выдохами. Из окна подул свежий осенний ветер и осенний холод пробрал до костей, отрезвляя мысли. — Ну и нахера ты это сделал? — послышался настолько тихий голос со стороны, что сначала Чуе даже показалось, что это лишь игры его воображения. Но взгляд карих глаз вернул его в реальность. — Закурил? — вскинул бровь он и потянулся к пачке. — Там еще есть, можешь взять. — Я не об этом, — страдальчески вскинул голову Дазай. — Зачем потащился в бар, а потом приперся ко мне домой в стельку пьяный? Это у тебя уже в привычку входит? — Ох, ну прости, это не тебя грубо трахнули и бросили одного в кабинете! — зло рыкнул Накахара, прежде чем подумал. А затем замер, поняв, что действительно сказал это вслух. —Блять. Он отвернулся назад к дороге и судорожно выдохнул дым. Сердце снова сходило с ума в груди, выбивая барабанную дробь. Ну каким нужно было быть идиотом, чтобы сказать это вслух? Дазай ведь предельно ясно высказался еще тогда, что они не будут это никогда обсуждать. Чуя пытался. Чуя честно пытался запихнуть мысли об их отношениях как можно дальше в себя, обернуть тремя цепями и закрыть на замок, но все это между ними его действительно ужасно нервировало. Он не понимал ни себя, ни тем более своего напарника. Что, блять, это вообще было? Отрицать то, что у них явно что-то происходит было глупо. Но это «что-то» началось так странно, спонтанно и из ниоткуда, что сбивало с толку. Только вот если Накахара думал об этом их «что-то» постоянно, изводя себя, то Осаму казался вообще безучастным и ни к чему непреклонным, сохраняя невидимую стену между ними, подпуская то ближе к себе на шаг, то также отталкивая назад на два. У Чуи было немало партнеров на одну ночь, но это явно выходило за рамки его понимания «на одну ночь». Все эти поцелуи, прикосновения, шутки, а потом снова ничего. А потому внутри Накахару просто разрывало от невысказанных им слов. Он каждый раз только открывал рот и также закрывал, зная что для его напарника все, что между ними происходило ничего не значит. А так унижаться и проявлять свое небезразличие самому он не собирался. Слишком рискованный и широкий шаг навстречу, по отношению к человеку, о котором он знал буквально все и не знал ничего одновременно. Однако одна его фраза все вертелась на подкорке сознания, никак не желая покидать рыжую голову. «Доверяй мне также, как доверяешь на заданиях, Чуя». И что это, блять, вообще должно значить? Это ведь было практически невозможно, учитывая все противоречивые и эгоистичные поступки Осаму по отношению к нему. Дазай же резко похолодел, поджал губы и едва заметно сжал кулаки на своих коленях. Как же он не хотел этого диалога. Оттягивал так долго, как только мог. Избегал, а еще… А, впрочем неважно. Ну а на что он собственно рассчитывал? Что Чуя будет покорно молчать и проглатывать всю то херню, которую он творит по отношению к нему? Кто-то может и стал бы, но только не он (хотя Накахара упорно пытался именно это и делать). — И что ты хочешь узнать? — вдруг спросил Дазай и Чуя от неожиданности чуть не дал по тормозам. В крови закипел гнев, от такого глупого вопроса, но он сдержался, пытаясь собраться. В голове стремглав пронеслось столько навязчивых мыслей и слов, что рыжий даже растерялся. Он не знал, с чего начать, что ответить и как спросить. Чуя уже запутался в собственных вопросах и догадках, когда сбоку снова раздался спокойный голос. — Давай заключим сделку. — Сделку? — помолчав некоторое время, тихо спросил он, затягиваясь никотином. Нихрена не помогало, если вам интересно. — Именно. Взамен на небольшую услугу, я честно отвечу на один любой твой вопрос, — на лице Осаму вновь растянулась его дежурная улыбка, но в слабом свете уличных фонарей, быстро проносящихся мимо окон, было невозможно понять лживая она или же искренняя. Хотя Накахара итак мог ответить на этот вопрос. Количество раз, когда он видел настоящие эмоций на дазаевском лице Чуя мог пересчитать по пальцам одной руки. — И что за услуга? — мрачно отозвался напарник и вышвырнул окурок на дорогу, а затем закрыл окно. Ему не нравился этот разговор. Он ощущал себя маленькой подопытной крысой, которую посадили в лабиринт, построенный из книжек и заставили искать выход. Он ненавидел играть по чужим правилам, желая полностью контролировать все самостоятельно. — О, ничего такого, — Накахара сжал руль сильнее, услышав знакомую издевку в голосе. — Ты всего лишь должен стать целиком и полностью моим до завтрашнего утра.

***

Оставшуюся часть поездки Чуя чувствовал тошноту. Ему было плохо от одной только мысли о том, что происходило в голове у этого психа. Разумеется, он отказался. Да кем он себя вообще возомнил, решив взять на себя эдакую роль хозяина?! Однако следующая пара его фраз заставила задуматься. Дазай объяснил все более приземленно, добавив, что ничего ужасного, противозаконного, нечеловеческого и жестокого он с Накахарой делать не собирается. Тот лишь составит ему компанию на эту ночь. И на свою голову Чуя согласился, уже прикидывая в голове выражение лица, с которым Осаму будет отвечать на его вопрос. — Не хочешь выпить? — сменив тему, улыбнулся Дазай и наконец поднял на напарника глаза. — У меня до сих пор голова раскалывается после вчерашнего, — Чуя скривился, вспоминая свои похождения по барам. Надо бы потом компенсировать тому бармену весь моральный, и не только моральный, если вспомнить пару все таки разбитых им бокалов в порыве гнева, ущерб. — Отлично. Значит похмелишься и болеть перестанет. Поехали в бар, — настаивал Дазай, приняв беззаботное выражение лица и слегка потягиваясь на своем месте. Он итак знал, что Накахара согласится, ведь уже подписал себе смертный приговор их сделкой. Он просто не сможет отказаться. — С ним? — вскинул бровь Чуя, махнув головой назад. — Мы едва отмазались перед Агентством, почему у нас из багажника угнанной тачки течет кровь. Сказать, что мы ограбили магазин вишневого сока было пиздец как остроумно, Дазай. Осаму коротко и хрипло рассмеялся, заведя руки за голову. Кажется, его данная ситуация не только вообще не напрягала, а даже забавила. — Самое смешное, что Ацуши поверил, — усмехнулся он, явно чувствуя облегчение. Словно бы они наконец слезли с раздражающей его темы. — Ну конечно, он ведь тебя чуть ли не боготворит. Как и Акутагава. И как ты вообще их вербуешь? — Не завидуй. Может быть просто я не такая уж и мразь, как ты обо мне думаешь, и на самом деле способен помогать людям? — задумчиво и без какой-либо задней мысли, протянул Дазай, однако получил совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал. — Самым ужасным из нас двоих себя считаешь именно ты, — Дазай даже на мгновение удивленно замер, покосившись на невозмутимого Чую, но не успел ничего ответить. — Ладно. Напишу Мори, что отчитаемся обо всем завтра. — Эх, был бы ты всегда такой послушный, — тихо, почти едва слышно усмехнулся сам себе Осаму, а затем чуть подался в сторону водительского сидения. Чуя вздрогнул, когда его оголенного участка шеи над тканью водолазки вдруг коснулись чужие губы. По коже пробежалась волна мурашек, когда он почувствовал руку на своей ноге. Горячее дыхание опалило мочку уха. — Что ты делаешь? — нервно спросил Накахара, чувствуя, как резко подскочил собственный пульс. Он уже поднял руку, чтобы отпихнуть от себя напарника, но его остановил властный бархатный голос у самого уха. — Ты согласился играть по моим правилам. И на сегодня ты мой во всех планах, — у Чуи сперло дыхание, а по телу прокатилась волна возбуждения, когда Дазай провел кончиком языка по его ушной раковине и лишь слегка прикусил ее губами. — А теперь выжми педаль газа на максимум, Чуя. Накахара сжал руль так, что костяшки его пальцев побелели, но послушно увеличил скорость, понимая что сам согласился на это и уже поздно давать заднюю. Он судорожно кинул взгляд на спидометр, стрелка на котором стремительно приближалась к отметке двухсот километров в час. Дазай нагло усмехнулся тому в шею, чувствуя как напарник нервничает, а затем заскользил ладонью по идеально отглаженным брюкам, лаская бедро. Чуя закусил губу, пытаясь сфокусироваться на дороге и подавить завязывающийся внизу живота узел. Он любил скорость, но любил ее контролировать. Накахара знал как и сколько он может выжать на своем байке, когда сбросить и где набрать. Но сидя в чужой неизвестной машине, не имея возможности контролировать даже свое собственное дыхание из-за чужих действий, он не чувствовал уверенности. И это он ненавидел больше всего. И Дазай прекрасно это знал. — Я сказал на максимум, Чуя, — строго говорит Осаму, поднимаясь руками выше и пробираясь тому прямо под бомбер, оглаживая грудь через водолазку. Пальцы достигли одного из набухших сосков и сильно сжали, словно играючи. И Накахара, скрипя зубами, подчиняется, разгоняясь почти до трехсот. Их практически вжимает в сидение, пока машина петляет между другими редкими автомобилями на трассе, а у Чуи все едва ли не плывет перед глазами, когда Дазай оттягивает воротник и грубо кусает его за шею, оставляя на ней отметки. А затем тонкая перебинтованная рука ложится на чужой пах и в голове Накахары все взрывается фейерверком возбуждения так, что он с неимоверным усилием даже держит руль. В штанах становится до невозможности тесно. — Как тебя оказывается легко завести, — нежно шепчет Осаму, чувствуя под своими пальцами сильную эрекцию. — Не думал, что у тебя на меня встает. — Заткнись, — шипит Чуя, за что получает очередной болезненный укус, который почему-то расползается эйфорией наслаждения под кожей. — Я не давал тебе права говорить. Увеличивай скорость, — педаль газа вжалась в пол до упора в тот же самый момент, когда расстегнулась молния на брюках Чуи. Он едва не выругался от приятного ощущения теплых пальцев на своем члене через тонкую ткань боксеров, но послушно замолчал, наблюдая как быстро проносятся мимо них фонари и другие машины. Скорость едва перевалила за триста, управлять стало до невозможности тяжело, а вдалеке с невероятной быстротой приближался крутой поворот налево. Он не мог говорить, не мог сказать об этом, не мог сбавить скорости, иначе все окажется зря, а Дазай не смотрел на дорогу, играя со смертью и нервами Чуи. Сердце колотилось о ребра, когда чужие руки оттянули резинку трусов и проникли под них. Стало невыносимо жарко. Пальцы Осаму огладили уже затвердевший горячий член, кончики ногтей провели по головке и Накахара с силой прикусил нижнюю губу, чтобы не застонать и тяжело дыша. Воздуха казалось мало и каждый вдох давался с трудом. Поворот все ближе, а воображение как назло подкидывало только самые извращенные пошлые фантазии с человеком, о котором он столько лет пытался забыть. Он представлял как Дазай отрывается от его скул, где сейчас запечатляет небрежные поцелуи, и припадает горячими губами к его стволу, проводит по нему языком, оставляя за собой мокрую дорожку, а затем обхватывает… Из фантазий его вывело реальное удовольствие, когда рука Осаму быстро заскользила по всему его члену быстрыми и грубыми движениями и Чуя сдавленно застонал, чудом оставаясь сфокусированным на дороге. На такой скорости опасно так резко поворачивать, они просто вылетят за ограждение моста прямо в воду, а способность из-за обнуления Дазая не поможет. Мозг закипал, разрываясь между правилами игры, экстазом наслаждения приближающегося оргазма и неминуемой смертью. Страх, адреналин и похоть смешались в один бурлящий коктейль нервов. До опасного участка оставалось всего пару десятков метров, а разрядка была уже совсем близко, как вдруг Дазай отпрянул от Чуи. Разочарование накрыло с головой. — Поворачивай, — одного его резкого приказа хватило, чтобы Накахара успел сбросить скорость и повернуть на дороге. Чуя заметил, что он не дышал все это время только когда окончательно понял, что опасность миновала. Они живы. Он выдохнул, жуя свои искусанные губы, и зло посмотрел на Дазая. Тот улыбался во весь рот, хитро смотря на рыжеволосого. — Ты хорошо справился. Можешь говорить, — Осаму расчетливо пригнулся, когда мимо него пролетел кулак парня. — Только не бей! У меня итак все болит. — Ты охуел, обмудок ты тупорылый!? Мы чудом не разбились! И какого черта ты затыкаешь мне рот, когда тебе вздумается?! — возмутился Чуя, сверкая своими глазами, точно грозовыми тучами, а затем застегнул ширинку на брюках. — Значит то, что я тебе дрочил для тебя в порядке вещей? — усмехнулся Дазай, вскидывая брови. Накахара от такого даже опешил и смущенно отвернулся, явно выбирая в этот момент самые изощренные нецензурные обзывательства из своего лексикона. На самом деле Чуя смутился не поэтому. А тому, что больше чем злость он сейчас испытывал обиду и настоящее разочарование из-за того что Дазай остановился. Мысли о том, что он расстроен из-за того, что ему не дали кончить осели где-то на дне разума. Он до трясучки хотел кончить от рук Дазая Осаму. — Мне нравится твоя послушность и податливость, когда тебе хорошо, Чуя. — Блять, замолчи, иначе я тебя сейчас выкину из салона в океан. Осаму хрипло рассмеялся и Накахара, в крови которого все еще играл адреналин, вдруг тоже улыбнулся, понимая всю абсурдность только что произошедшего. По строгим указаниям Дазая, где повернуть, как ехать и куда лучше припарковаться, они остановились в темном переулке безлюдной улицы, вдалеке от центра Йокогамы. Чуя повертел ключи на указательном пальце, и вышел из машины, вдыхая свежий холодный воздух. За его спиной раздался сначала хлопок закрывающейся двери, а затем слабый сигнал блокировки. Дазай подошел и остановился рядом, не взяв плащ из салона, он оставался в одной рубашке и брюках, отчего было слегка зябко. Вряд ли его пустили бы в клуб с огромными пятнами крови на всей верхней одежде. — Надо позвонить, чтобы подчистили тут все, — протянул Осаму, доставая телефон и потягиваясь. Однако Чуя быстро перехватил мобильник из цепких пальцев и фыркнул. — Я сам позвоню. Дазай вскинул бровь, но ничего на это не ответил. Облокотившись о капот, он проследил за напарником взглядом. За тем, как он набирает знакомый номер, крутит прядь волос у лица, а затем отходит в сторону и быстро объясняет ситуацию кому-то из подчиненных. Да, оставлять труп в угнанной тачке было бы просто верхом идиотизма, с учетом того, что они уже засветились на всех камерах видеонаблюдения в центре, на каких только могли. На обратном пути Дазай намеренно выбирал маршруты, где они отсутствовали, но не заметить машину, несущуюся по фасадам зданий средь бела дня было невозможно. Однако сейчас Осаму слегка настораживало другое. Все записи легко подчистятся опытными сотрудниками из Портовой Мафии, на мертвого чиновника запросто найдется множество компроматов его незаконной деятельности, а на угнанный автомобиль закроют глаза за небольшую денежную благодарность. Но дело было не в этом. Карие глаза внимательно следили за Чуей. Он говорил тихо и слегка напряженно, отходя от Дазая как можно дальше. В чем дело? На его памяти, Накахара всегда говорил громко и четко, спокойно и уверенно, общаясь с подопечными. И всегда оставался рядом. — Да, отлично. Мы оставим ее по адресу, который я скинул. Займитесь этим как можно скорее, — сказал он, возвращаясь к машине, а затем сбросил вызов. — Ну и куда ты меня притащил? — обратился наконец к Дазаю Чуя, выдергивая его из своих размышлений. Когда Осаму окончательно включился в реальный мир, вынырнув из бесконечного потока мыслей, он натянул на себя улыбку. Чуя уже размашисто шагал в сторону главной улицы. — В один очень хороший бар, — ответил ему тот, поправляя растрепавшуюся копну волос. — И раз уж ты на сегодня мой, то общайся со мной уважительно и приветливо, понял? — Ты сказал, что не будешь давать мне слишком жестоких заданий, — метнул недовольный взгляд в напарника Чуя, выходя на освещенный тротуар. Мумия неспешно плелась за ним. — Разговаривать нормально для тебя такая непосильная задача? — Разговаривать с тобой в целом для меня непосильная задача, — закатил глаза парень, но послушно остановился, ожидая дальнейших указаний куда им двигаться. В этом районе он бывал нечасто. В основном у Портовой Мафии дел и сделок здесь не было, за редкими случаями, когда нужно было пресечь распространение наркотиков какой-нибудь очередной нелегальной группировки-выскочки, что вздумала идти против их. Это была яркая улица с барами, ночными клубами и дорогими заведениями, которым Чуя предпочитал винные лавки или спокойные уютные места, где можно было расслабиться без задней мысли, что до тебя докопается очередной торч. А вот Дазай здесь бывал нередко, в основном пытаясь скоротать свое время, забыться и исчезнуть из этого бренного мира в алкоголе и легком, ничего не значащем флирте, в редких случаях перерастающем во что-то большее. В баре Lupin ему находиться было практически физически больно от накатывающих воспоминаний и мыслей, поэтому заходил он туда все реже и реже, пытаясь не травмировать себя еще больше. Но соблазн был слишком велик, поэтому выходило не всегда. — Видишь то заведение? — слегка наклонился к его уху Осаму, указывая кивком на один из баров, что уходил вниз через дорогу. — Нам туда. Они перешли проезжую часть на другую сторону по переходу и остановились у больших черных застекленных дверей, рядом с которыми стояла внушительная охрана в черных костюмах. Огромная неоновая вывеска, переливаясь красным и фиолетовым свечением, гласила « Lil Peel ». У входа, облокотившись на столики и перилла, стояло несколько компаний мужчин и парней, куривших и шумно болтающих о том и сем. Накахара задумался, почему среди стольких людей он не заметил ни одной девушки, но откинул эти мысли в сторону. Дазай улыбнулся и развернулся на пятках лицом к Чуе. Несколькими ловкими движениями он под громкие протесты снял с него бомбер и, сложив, закинул на одного его плечо, а затем поправил шляпу на макушке. — Так ты выглядишь лучше, — усмехнулся он и пригладив темные волосы, ослабил несколько пуговиц у горла своей рубашки. Накахара молча следил за его манипуляциями, лишь на секунду задержавшись взглядом на оголенной коже ключиц, торчащей из-под бинтов. — А теперь… Иди сюда. Не успел Чуя и слова сказать, как холодная дазаевская ладонь обхватила его талию, резко притянув к себе, а их бедра соприкоснулись. — Что ты хочешь? — шикнул рыжеволосый, но вырываться пока не торопился. Дазай же толкнул его вперед, заставляя идти вместе с ним. Со стороны они наверняка выглядели как парочка. — На данный момент, чтобы ты играл роль моего влюбленного до безумия парня, — раздалось горячее дыхание прямо над ухом Чуи, когда они только подошли к охране. — Добрый вечер, господа! — лучезарно улыбнулся Осаму двоим мужчинам на входе. Накахара даже не успел возмутиться, когда они оказались под не одной внимательной парой глаз, которая сканировала их, словно проверяя на вшивость. Чуя, уловив мысли напарника, все-таки обхватил его плечо своей рукой, выдавив из себя притворную улыбку. Пауза между ними затянулась и он уже было подумал, что план с треском провалился, как вдруг раздался холодный тучный голос сверху. —Проходите, — и им открыли дверь. Когда пара вошла внутрь, а двери за спинами закрылись, приглушая яркое освещение с улицы, их ждал темный коридор со ступеньками вниз. Вдалеке звучала громкая музыка. Пальцы на боку Накахары сжались чуть сильнее, даже не думая его отпускать и Чуя вспомнил слова «на сегодняшнюю ночь ты полностью мой». А значит у него нет права выбора. — Быстро схватываешь, — усмехнулся Дазай и рыжий тихо подавил в себе желание послать его. — И не будь таким напряженным, расслабься. А то я чувствую себя каким-то насильником. Осаму все происходящее забавляло. Ему нравилось смотреть на бурную реакцию Чуи и его огонь в глазах, в ответ на свои действия. А особенно это было приятно, когда он понимал, что ничего не может с этим поделать и противиться, сам ведь согласился. Однако Накахара пожалел об этом, как только они спустились в зал. И тогда он понял, почему не видел ни одной женщины на входе. Это был гей-клуб. Дазай притащил его в гей, мать его, клуб. Он был просторный и практически даже не душный, оформленный в темных тонах, имеющий множество диванчиков с круглыми продолговатыми столиками по бокам, и танцпол, на котором сейчас танцевало немало людей, в центре. По прямой был большой бар с высокой стойкой, а рядом с ним небольшая сцена, подсвеченная огнями. На втором этаже, куда вела винтовая лестница слева в углу, находились приватные vip-комнаты, утопающие практически в невзрачной темноте. Музыка била по ушам, разноцветные вспышки света скользили по всему залу ей в такт. — Надеюсь, у тебя нет эпилепсии! — весело улыбнулся Осаму и потащил напарника к бару, проталкиваясь через людей на танцполе. Дазай большие скопления человек не переносил. В детстве он просто терялся в них, закрывался в себе, не в силах выдавить из себя и слова. Мори Огай же эту проблему искоренил в нем, довольно жесткими методами, подолгу оставляя мальчика одного в огромной толпе народа. Он давал определенное время, чтобы Дазай выбрался из нее и нашел его самостоятельно. И с каждым днем минут на это становилось все меньше и меньше. В последний раз на его памяти, он заставил Дазая выбраться с хэллоуинской ярмарки в Токио за тридцать пять секунд. Он почти задохнулся от панической атаки, но справился за тридцать две. Сейчас же исполнитель сборища людей просто не любил и чувствовал себя не в своей тарелке, но сегодня решил этот страх засунуть глубоко в себя, пересечь эту грань и забыться в алкоголе к чертовой матери. А еще в одном рыжем настырном мальчишке, что сейчас… Стоп, а где он сейчас? Осаму обернулся, поняв, что упустил момент, когда тот выскользнул из его рук и заозирался вокруг. Были выходные, поэтому народу было много, но где же они разминулись? Карие глаза быстро забегали по макушкам людей, высматривая огненно-рыжую копну волос где-то поблизости. Вдалеке мелькнул оранжевый огонек среди темной толпы и Дазай, заставив себя дышать ровнее, потащился назад. Он действительно нашел Чую в толпе довольно быстро, спасибо тренировкам Мори в кои-то веки, но не одного. Рядом стоял какой-то высокий, но все-таки чуть ниже самого Осаму, парень со светлыми волосами. На вид ему было около двадцати одного. Все его тело, от запястий до плеч покрывали черные татуировки, а яркие светлые глаза смотрели на Накахару с легким веселым прищуром. Дазай остановился рядом с легким раздражением подмечая, что его напарнику компания незнакомца, в общем-то, была не противна. Он немного улыбался, активно говоря что-то, но из-за музыки слов было почти не разобрать. Укол ревности вонзился под ребра, а взгляд стал нечитаемым, когда Осаму заметил, как легко протекает их непринужденная беседа. — О! — Чуя только спустя пару секунд заметил присутствие Дазая, переведя на него глаза. Незнакомец тоже уставился на парня. — Это Крис! Он бармен одного из баров, в котором я… — Да-да, я понял, разгромил половину посуды, можешь не продолжать, — холодно отозвался шатен, пристально изучая человека перед ним. Он оказался европейцем. Судя по имени, вероятно, что из штатов. В голове сразу вспомнились строчки из показаний, которые ему зачитывал Мори Огай, когда вызвал к себе ни свет, ни заря, чтобы уведомить о том, что Чуя пропал. — Так это через тебя мне передали его телефон. — А! Так ты тот самый «мудацкий мудозвон» Дазай? — сразу понял Крис, хлопнув себя по лбу и расплылся в улыбке. Его глаза многозначительно покосились на Чую. — Наслышан. Осаму многого стоило натянуть на лицо усмешку и подавить в себе желание приложить этого выскочку лицом о барную стойку, а затем вспороть ему горло ножом, скрывающимся под рубашкой. Но он сдержался, взглянув на бармена вдруг каким-то слишком пугающе-веселым и расслабленным взглядом, в котором тот точно уловил скрытые нотки угрозы. — Да, видимо я именно тот «мудацкий мудозвон» Дазай. Чуя, дорогой, ты кажется немного отстал. Мы же хотели выпить, помнишь? — взгляд сместился на Накахару, а рука Осаму по-собственнечески обвила чужую талию, притягивая к себе так близко, как только это вообще было возможно. Рыжий недоверчиво заглянул в потемневшие карие глаза, но не смог сказать ничего против. Это, все таки, была часть их сделки. — Да… Мы пойдем, Крис. Рад был увидеться. Еще раз прости! — расслабленно улыбнулся он мужчине и Дазая вновь словно ударили током от этой теплой улыбки. — Хорошо, Чуя-кун. Позвони, если вдруг понадобится помощь или снова захочешь налакаться в моем баре. Я с радостью составлю тебе компанию! — крикнул он в след парням, пытаясь переорать музыку. — Максимум, кому ты составишь компанию - это сторожу на кладбище, — тихо отозвался Дазай. — Что? — не расслышал Чуя. — Что? — не понял Осаму. Они расположились на бархатном мягком диванчике за столом, практически в самом углу зала, из которого хорошо был виден весь бар и танцпол. Девушки здесь тоже были, явно пришедшие со своими друзьями, но лишь в редких исключениях. В основном в заведении присутствовали одни парни. И раз Крис тоже притащился сюда, о его ориентации Дазай мог даже и не задумываться. Им принесли два бокала пива, на которых настоял Осаму, утверждая, что от него Чуе плохо завтра точно не будет. Запивать похмелье вином или виски казалось ему несусветной глупостью. Спустя пару минут музыка поменялись и сцена зажглась ярким светом, намекая на начало какого-то очередного номера. У ее ступенек уже собралась целая толпа человек, но Дазая это мало интересовало. — И как же так получилось, что из всей Йокогамы ты пересекся здесь именно с барменом-геем, которому плакался в жилетку, пока спускал все свои деньги на алкоголь всего пару десятков часов назад? — вдруг спросил Осаму, растянувшись на диванчике и закинув ногу на ногу. — Без понятия, — безразлично к чужому саркастическому тону, пожал плечами Чуя, потягивая предложенное ему пиво. Оно было не так уж и ужасно, как он себе представлял. С легкой кислинкой и терпким послевкусием. Но признаваться, что у Дазая все таки был хороший вкус в алкоголе, он не собирался. — Совпадение. — Я не верю в совпадения, — отозвался Осаму, закидывая руку на спинку, где сидел Накахара. — Он мне не нравится. — Тебе вообще никто не нравится, — уже раздраженно шикнул тот, рассматривая как пластично двигаются мужчины на сцене. — И вообще, зачем мы здесь? — Я хотел выпить и подумал, что тебе может здесь понравится. И не ошибся, кажется. Вон как быстро друзей заводишь, — что-то в голосе напарника заставило Чую обернуться и наткнуться на испытывающий взгляд ореховых глаз. — Тебе то что? — спросил Накахара, явно чувствуя пассивную агрессию в свою сторону. Дазай приблизился к Чуе почти вплотную, выхватывая из его рук высокий бокал с пивом и ставя его на дубовый стол с характерным звоном. Он скинул чужие ноги друг с друга и закинул их к себе на колени, разворачивая напарника к себе боком и придвигая ближе. — Я ясно выразился, что до завтрашнего утра ты мой. Целиком и полностью. И больше ничей, — Дазай говорил это очень тихо, холодно и четко, с расстановкой, как обычно раньше отдавал приказы своему отряду. Он шептал эти слова прямо в чужое лицо, а Чуя затаил дыхание. — Если я увижу как ты снова флиртуешь или мило болтаешь с каким-то упырем, я не побрезгую и застрелю его у тебя прямо на глазах. Надеюсь, так понятно, какая мне разница? Они еще некоторое время сидели, пялясь друг другу в глаза в непозволительной близости. Со стороны они наверняка были похожи на влюбленную парочку, но на деле это была игра с огнем с обеих сторон. Уступать не хотелось, но один из них обязан был подчиниться второму в силу договора. Хотя хотелось пойти и поцеловать кого-нибудь на зло, чтобы Дазай задохнулся от возмущения прямо на месте. — Руки убери, — первым пришел в себя Чуя, заметив как одной из них Осаму сжимает его подбородок, а второй нагло держит за задницу. — Нет, — не задумываясь ни на секунду отвечает Дазай и его взгляд спускается на чужие губы. — Не хочу. В воздухе вновь зазвенело молчание, прерываемое громкой музыкой со всех сторон. Чуя потянулся и взял свой бокал пива, а затем немного отвернулся в сторону зала, но с коленок Дазая ноги не убрал. — Ты так и не рассказал откуда знаешь про того мальчишку из Бесов, — насупился парень, делая несколько больших глотков разом. Ему не нравилось чувствовать себя уязвимым, поэтому он поспешно перевел тему. Плечи Осаму слегка расслабились и он откинулся на бархатную спинку дивана, закрывая глаза. — Я думаю, ты уже понял, что твоими поисками занимался как раз таки я. Мы отследили твое передвижение по камерам и системе распознания и слежения. Не заметить знакомое лицо на подъезде к отелю было невозможно, поэтому я сразу пробил его. Уж слишком часто мальчишка мелькал в делах Бесов. Это был не больше чем интерес, но он действительно оказался в реестре, — пояснил Дазай, отпивая алкоголь из своего стакана. Чуя резко обернулся на напарника. — В машине ты сказал, что не знал, как работает его способность, — настороженно уточнил он. — Ну, я догадывался. Но стало понятно только когда я убедился в этом лично и обдумал все. Но его прошлое я выяснил еще до приезда, — пожал плечами Дазай, смещая свою свободную руку на колено Накахары. — И как он попал к ним? — Чуе было действенно интересно. В этом мальчике, кем бы он ни был, он рассмотрел себя. Себя, до того как еще попал к Овцам. И ему просто хотелось чтобы хоть какой-то ребенок жил своей нормальной жизнью, где не будет убийств, предательств и смерти. — Его зовут Юкине Минамото, — Осаму потупил взгляд, почти невесомо скользя пальцами по брюкам на ногах напарника. — Он всегда жил со старшим братом, их родители погибли еще за много лет до это. Брат Юкине состоял в Бесах и погиб полгода назад. Мальчик просто не знал что ему делать, судя по всему, и решил примкнуть к организации от отчаяния. Ты не зря решил помочь ему, Чуя. — Накахара встретился взглядом с Дазаем и медленно кивнул. Он не привык, что напарник мог действительно хвалить его или соглашаться с его точкой зрения. Даже в голове это казалось абсурдом. Хотя все их взаимоотношения были полным абсурдом. — Давай больше не будем говорить о работе, я не для этого тебя сюда притащил. — А для чего? — Я же уже ответил. — Почему ты думаешь, что мне понравится в гей-клубе? — Чуя вскинул бровь и убрал бокал пива, сложив руки на груди. — Ты думаешь, я гей? – Подумал об этом примерно после фразы «трахни меня уже, Дазай», — расплылся в довольной улыбке Осаму. Однако Накахара только поджал губы. — Я не гей, — вдруг сказал он. — Мне просто нет разницы с кем спать. Я получаю удовольствие и от парней, и от девушек. И вообще, какого черта мы это обсуждаем? — Я задаю вопросы, ты на них отвечаешь, у нас почти что дружеская беседа, — пожал плечами шатен. — Со всеми своими «друзьями» спишь? — А ты? — А ты мне и не друг, — прошипел Накахара тому прямо в глаза. — Вот как? А тот белобрысый паренек друг значит? — своенравно усмехнулся Дазай, отпивая немного своего пива. И это было ошибкой. — А тебя это касаться не должно, — выдержав зрительный контакт, быстро ответил Чуя. Он моментально вспыхнул, уловив насмешку над собой в чужом лице. — Знаешь, в чем вся твоя проблема, Дазай? Ты чертов манипулятор, который привык контролировать всех людей вокруг себя. Натягиваешь свои херовы улыбочки, врешь всем вокруг и заставляешь плясать под твою дудку. Ты не умеешь нормально общаться с людьми, потому что иначе мы бы могли все просто обсудить, но я какого-то хера должен постоянно прогинаться под тебя и выполнять ублюдские «требования», чтобы получить хоть какой-то внятный ответ на любой свой вопрос! А когда все идет не так, как ты хотел – ты бесишься. Как сейчас. Потому что ты просто никчемный тупоголовый урод, не умеющий чувствовать ни радость, ни сострадание, ни жалость. И знаешь, что самое забавное? — Чуя язвительно усмехнулся. — То что ты сам решил быть таким. И да, возможно ты не привык, что тебя могут отшить, но Крис намного лучше тебя по всем параметрам. Накахара схватил со стола свой стакан пива, осушил его до конца несколькими большими глотками, а затем резко поднялся со своего места и направился в сторону барной стойки. Дазай не проронил ни слова, молча пялясь пустым нечитаемым взглядом в обивку сидений напротив. Колени все еще чувствовали недавнее тепло ног Чуи, а в груди растекалась черная вязкая и ледяная пустота. Слова эхом отражались в голове, а сердце все таки решило поиграть в догонялки. А затем оно оборвалось, когда Осаму перевел мрачный взгляд на барную стойку как раз в тот момент, когда тонкие изящные пальцы в перчатках притянули Криса к себе за воротник, а искусанные горячие губы впились в чужие. Стало нечем дышать, когда парень обвил своими руками талию, обтянутую бордовой водолазкой. Когда прижал Чую к себе вплотную и позволил себе заправить его выбившуюся рыжую прядь за ухо. Появилось желание все-таки достать из-под рубашки нож, когда его напарник, метнув на Дазая быстрый безразличный взгляд, потянул Криса за руку на второй этаж. На второй этаж, где находились блядские vip-комнаты.