Тусклый блеск

Blind Channel — What's wrong

      От вчерашних слëз наутро у Жана болела голова. Да и не только она. Если обычно Моро чувствовал, что одно неправильное движение и он развалится, то теперь складывалось ощущение, что он уже развалился, так ещë и пара деталей отпала. Порезы на спине всë ещë болели, но больше всего Жан боялся за свой бок.       Двигаться совершенно не хотелось, однако у него не было другого выбора — утренняя пробежка с Рико начиналась уже через полчаса. Поэтому, оперевшись на край письменного стола, Моро с горем пополам поднялся на ноги. Когда он сделал пару шагов, боль в боку стреляла так, что отдавало в голову. Отдышавшись, Жан аккуратно пошëл до ванной. К своему удивлению, он смог простоять на ногах всë время, пока умывался.       Возможно, кто-то посчитал бы Моро эгоистом, потому что тот ни разу за утро не подумал над вчерашними новостями Рико, а беспокоился только о том, как бы сделать пару шагов. Тем не менее, Жану было не до этого, ведь он уже рылся в походной аптечке в поисках обезболивающего. Быстро нащупав нужную пачку, он проглотил сразу две таблетки, надеясь на скорый эффект. Закинув аптечку обратно под кровать, в укромный уголок, где еë не искали, парень поковылял на улицу.       За всë время его рабства пребывания в Воронах, ему ни разу не разрешили пропустить тренировки по случаю болезни. Даже когда его пальцы были сломаны, Жан всë равно занимался на равне со всеми. Никаких поблажек. То же было и сейчас. Рико приспичило сегодня тренировать скорость и манëвренность. Даже от одного понимания, что его ждëт, у Моро закружилась голова. Наверно, стоило утром заглянуть к медсестре, однако теперь уже ничего не сделаешь.       Жан был куда медленнее обычного, но старался изо всех сил, наплевав на острую боль под швом. На все попытки Моро сделать упражнения как можно быстрее Рико только кривился, а потом и вовсе ему надоело смотреть на это гиблое дело. Им предстояла ещë вторая половина тренировки, но Морияма решил тренироваться с клюшками. С дополнительным весом в руках Жану было тяжелее, однако теперь не нужно было куда-то далеко и быстро бегать. Вместо этого они тренировали удары рикошетом, которые у Моро получались очень хорошо. Не смотря на это он ни разу не слышал похвалы ни от кого, даже к репортëрам его не пускали. В таких условиях учишься поддерживать себя сам, однако Жану всего казалось недостаточно, из-за чего он сам себя закатывал глубже и шëл на поводу у Рико, тренируясь с каждым разом всë жëстче и усерднее.       После тренировки зайдя в душевую, Жан осмотрел через зеркало свои порезы, а также проверил швы на боку. В какой-то момент ему показалось, что он может видеть все раны, которые были у него с самого начала тренировок с Рико ещë в детстве. Вся кожа была покрыта шрамами, а там, где их не осталось, Моро мысленно очерчивал красные линии. Его тело — сплошное минное поле. Коснись любой точки и там обязательно найдëтся уже давно зажившая рана. Возможно, кто-то мог бы сказать, что тело — это отражение души, однако Жан точно не знал, страдали ли его душа и тело одинаково равно. Взгляд его метнулся на руки. Искривлëнные пальцы немного подрагивали, как бы Моро не пытался их остановить. Он помнил каждый раз, когда они были сломаны, каждую ситуацию, из-за которой так случалось, и как это происходило. Эти пальцы приносили ему столько боли, напоминая, как много Жан пережил.       Однако парень вернулся в реальность, сглотнул неприятный комок в горле и направился в медпункт. Сегодня там была уже другая медсестра, которую, казалось, ничего не заботило. Мимоходом Моро поблагодарил всех богов за то, что вчера была не еë смена, ведь такая женщина даже бы не оглянулась, если б он полз за ней, истекая кровью. Сейчас она лишь перебинтовала рану на боку и отпустила Жана восвояси, будто его травма совсем ничтожна. Парень уже привык к такому обращению, поэтому молча покинул кабинет и поплëлся в комнату.       Оказавшись наедине с собой, в полном покое, Жан стал размышлять над вчерашними новостями. Ему было досадно, что Морияма смогли обнаружить сбежавшего Кевина и теперь не оставят его просто так. Тем не менее, ничего поделать с этим Моро совершенно не мог, сейчас он только надеялся, что с Деем всë будет хорошо. Однако что будет с ним самим? Тут есть два варианта развития действий: либо Рико обратит всю свою ненависть на Кевина и о Жане немного забудет, либо всю агрессию из-за Кевина будет вымещать на Жане. И тот, и другой, в общем-то, ничего хорошего не предвещали. От безысходности Моро хотел завыть, однако лишь прикрыл глаза.       В такие моменты он вновь вспоминал блондина из сна. Со временем Жан привык к одному и тому же сну, считал его обыденностью, потому что часто видел, однако, когда парень и правда нуждался в надежде, то вновь и вновь возвращался на то поле с куриной слепотой. Но чем больше реальность начинала давить на Моро, тем меньше он верил в слова незнакомца, хотя во сне и чувствовал себя спокойно и уверенно. — Хах, вот тебе и всë хорошо, — с иронией подумал Жан, мысленно подводя итоги прошедших дней. После этого мысли парня опустели и он бездумно смотрел в потолок. Его неумолимо клонило в сон, и, пока у него было немного свободного времени, Моро закутался в одеяло и уснул.

***

      На этот раз, видимо, парни решили сделать перерыв и сели посреди поляны. Незнакомец теперь держал его за руку и расположился рядом. Его рука была такой тëплой и мягкой, что Жан начал непроизвольно водить большим пальцем по его ладони, а тот был и не против. - И что вот ты мне не веришь? Я же всегда за тебя и знаю, что всë обязательно будет хорошо. Это ещë не конец, - теперь блондин говорил серьëзно, однако его ласковый голос звучал больше понимающе и поддерживающе, нежели жестоко. Лица Моро вновь коснулась искренняя улыбка.

***

      Проснувшись, Жан ещë долго не мог прийти в себя и вернуться в реальность. Кожу руки покалывало, она всë ещë помнила тëплое, ласковое прикосновение. Моро уцепился за это и, казалось, до сих пор чувствовал руку незнакомца на своей. От этого на душе становилось теплее, будто он не один. Прикрыв глаза, парень подумал, что это стоит всех страданий. Но только если это будет наяву, а не только во сне.       Время уже поджимало, поэтому дальше Жан думал на ходу, собираясь на очередную тренировку. Неужели он теперь может как-то контактировать с тем незнакомцем? Существует ли блондин на самом деле, и если да, то снится ли ему то же самое? Может ли смена сна значить, что Жан уже на шажок ближе к тому загадочному парню? Вопросов было очень много, однако ответов всë так же не было. Тем не менее, Моро решил ночью опять попробовать связаться с незнакомцем, а пока сосредоточиться на очередной тренировке.       Но, когда он уже был на поле, Рико стоял возле трибун. Жестом он подозвал парня к себе. - Мы с тренером улетаем в Нью-Йорк, дальше тренируйся сам. И жди новостей, - хищная улыбка Мориямы ничего хорошего не предвещала. Моро кивнул, провожая господина взглядом. Будущее всë больше пугало его.

***

      Время близилось к началу нового учебного года, все вороны уже вернулись со своих каникул. Их сразу собрали всех вместе на сбор, где собирались сказать важную информацию. Жан знал, что ничего хорошего не скажут, поэтому с опаской заходил в гостиную. И он был прав. - С этого года мы переходим играть в другой округ. Выяснилось, что наш дорогой Кевин играет за Южную Каролину, поэтому, раз мы не можем играть на одном поле как союзники, то будем играть как соперники! - речь Рико вызвала у всей команды восхищëнные отклики, однако Жан чувствовал, будто его ударили под дых. Глаза временно перестали видеть, а уши заложило. Сейчас для Моро не существовали никто и ничто, а мысли будто выбило из головы.       Когда все стали расходиться, парень по инерции пошëл за ними. По приезде команды он больше не был один, в комнате в том числе. Поэтому, зайдя к себе, парень тут же забежал в ванную и заперся там. Паника полностью завладела им, казалось, стены давили на него, некуда было деться. Жан забился в угол, свернувшись клубком. Слëзы не шли, а глаза были открыты так, будто он увидел что-то безумно страшное. Моро пытался успокоиться, он считал на французском, однако это не особо помогло. Оперевшись на раковину, парень встал и, включив воду, промыл лицо холодной водой. За раковиной у него осталась коробка успокоительного, поэтому дрожащими руками Жан потянулся за ней и выпил две таблетки.       Разум начал затуманиваться и работать куда медленней, чем обычно. Парня начало потихоньку отпускать, поэтому он, как ни в чëм не бывало, вышел из ванной. Жан лëг и, отвернувшись к стенке, стал засыпать.       Буквально через пару дней информация о том, что Кевин играет за "Лисов", а "Вороны" переходят в тот же округ, облетела весь интернет и стала самой значимой на начало года. Многие пытались пробраться к Жану, хоть и знали, что ни с репортëрами, ни с кем кроме команды он тесно не общается, однако он держал язык за зубами. Он ловил себя на мысли, что ещë не готов увидеть Кевина, тем более как соперника. Парень всë больше углублялся в учëбу, лишь бы не думать о том, что чуть позже они могут встретиться.       Как раз скоро должен был проходить осенний банкет. Это будет первая встреча Кевина и Жана после того, как первый сбежал. Он совсем не понимал, что чувствует на этот счëт и как теперь он должен относиться к бывшему другу, поэтому пока решил запихнуть это в дальний ящик и действовать по ситуации. Моро кидался из крайности в крайность, лишь бы не углубляться в свои мысли. Даже на тренировках он стал более сосредоточенным и бесчувственным. Раны более менее затянулись, поэтому Жан прилагал все усилия к экси. Тренер и Рико были довольны, поэтому пока что парень был в относительной безопасности, пока капитану не приспичит поиграть.       Однако играть он стал отнюдь не с Жаном. В один день Рико уехал на интервью в другой город, однако никто не предупредил, что на самом деле это было интервью Кевина. И не только его, а ещë и новенького парня в их команде. Все Вороны собрались в гостиной и смотрели это интервью, даже не особо углубляясь во всю значимость события.       Тогда Жан впервые увидел Кевина, он был спокоен до появления Рико и здоров. Казалось, он успел уже обстрагироваться от прошлой жизни. Однако даже через экран Жан увидел дрожь Дэя после появления капитана в студии. Другие товарищи по команде ничего не заметили, что заставило Моро вздохнуть. Видимо, он слишком хорошо знает Дэя, и, видимо, каждый раз это выходит ему боком, ведь парень не мог так быстро забыть лучшего друга и иной раз это разрывало его на части. Тем не менее, решив немного отвлечься, Жан переключил внимание на Нила, того самого новенького. Тот как раз начал опасно распускать язык, а Моро мог его спокойно рассмотреть, лишь бы не слушать то, что тот говорит. Его лицо казалось знакомым, однако парень долго не мог вспомнить, где мог его увидеть. В конечном итоге бросив копаться в памяти, парень ушëл к себе.       Уже ближе к ночи вернулся Рико, однако он ещë долго с кем-то переговаривался, что не предвещало ничего хорошего. И правда на следующий день Морияма уже владел всей информацией о так называемом Ниле. Ей же он поделился и с Жаном. Оказалось, это Натаниэль Веснински, сын Мясника, который когда-то играл с Воронами. Тогда всë встало на свои места, Моро вспомнил его. Тогда Натаниэль был с рыжими волосами, поэтому Жан сразу не признал его. Тем не менее, то, что этот парень тоже принадлежал семье Морияма уже было плохо. Рико мог использовать это в своих целях и обязательно это и сделает.       Действия не заставили себя долго ждать. Уже через пару дней появилась информация, что одного из игроков Лисов нашли мëртвым. Он умер от передоза, однако Жан всë ещë сомневался в том, что так оно и есть. Он привык жить во лжи, однако это не значит, что научился не видеть правды. В этом случае Моро был рад, что Рико не тронул Кевина, однако ему было жаль того парня, который просто попался под руку. В любом случае, Жан был знаком не понаслышке о жестокости семьи Морияма, поэтому такой исход события, даже такого маленького, не был для него удивительным.       Со всеми этими угнетающими мыслями, которые роем кружили у него в голове, парню должны были сниться исключительно кошмары, однако тот же сон, словно лучик яркого солнца в непроглядной тьме, немного освещал путь Жана. Всë же, не всë так плохо, когда есть хоть мнимая надежда.