Порочное кольцо

       Мелэйна нервно усмехается и скорее машинально начинает обмахиваться тетрадью, напрочь забывая, что та пыталась если не убить её, то как минимум лишить большей части жизненных сил. Для девушки вообще сейчас мало что имело вес — она даже общество Аджифала в двух метрах от себя воспринимала как нечто само собой разумеющееся.       Вылез и вылез из подсознания, чтобы провести воспитательную беседу, — с кем, собственно, не бывает? Зато не она одна испытывала выворачивающие душу наизнанку ощущения. Даже не так — хотелось самому вывернуться наизнанку, а душу прополоскать в ближайшей грязной луже, наивно полагая, что и в этой ситуации сработает высказывание «клин клином вышибают». Может, это премерзкое действо сотрёт все воспоминания о том, что пришлось пережить, держа в руках эту тетрадь?       Вспомнив, чьей именно вещью размахивает перед своим лицом Мелэйна, она едва подавила в себе желание цокнуть и закатить глаза. Однако даже не предприняла попытку остановить размеренные действия. Сейчас ей было вдвойне безразлично, что артефакт мог выкинуть на сей раз. Куда больше её интересовало, что за дрянь создал Реддл и почему девушка её не может почувствовать, сколько бы ни прислушивалась. Если бы не наглядная демонстрация, Мелэйна сочла бы её пустышкой, обычной, ничем не примечательной вещью, коих на лавках магловских канцелярий сотни, а то и тысячи.       Что же касательно свойств тетрадки, у слизеринки была парочка идей, но она оставила их до более удобного случая — как только появится время как следует всё обдумать. Тетрадь всё же незаметно стоило вернуть владельцу: Мэл не хотелось бы оказаться крайней, если Реддл вдруг узнает, что его собственность некоторое время находилась у неё. Простой откровенной беседой явно не обойдётся. На его месте она даже выслушивать бы человека не стала — в случайности не верила. Тем более произошедшие при её непосредственном участии.       Подавив отчаянный зевок, она так же небрежно, как и прежде, кинула тетрадь в сумку и направилась в Башню старост — приводить себя в опрятный вид. Аджифал, что странно, прятаться больше не стал и молча плыл за ней, скучающе разглядывая коридоры и редких учеников.       Оказавшись в комнате, девушка не без отвращения оставила сумку на кровати и отошла к зеркалу, со смешанными эмоциями осматривая свой внешний вид. Она стала ещё бледнее, чем была до того, как тетрадь попала к ней в руки. Если раньше цвет кожи можно было с натяжкой приписать к генетике, то теперь двойного дна никто не заметит — всё и так до неприличия прямо. Ходячий труп. Щёки впали, линии лица стали ещё чётче, пальцы мелко подрагивали, выдавая плачевное состояние организма и нервной системы. Кажется, слизеринка даже среди светлых волос мельком увидела седую прядь, прячущуюся в нижних рядах. Чтобы не расстраивать себя ещё больше, она осторожно начала копаться в памяти, выуживая различные косметические чары. Показываться в таком ущербном виде на людях откровенно не хотелось.       «Что ты будешь с ней делать?», — зачем-то спросил демон, и так прекрасно зная ответ.       — Верну, — сухо отозвалась та, придавая коже более здоровый оттенок. Она заметила, как Аджифал косо взглянул на сумку и отплыл от неё на добрых три метра, хмурясь. Девушка справедливо рассудила, что и ему некомфортно находиться рядом с ней, каким бы трижды древним он ни был, а потому уверенно констатировала очевидное: — Ты же понял, что это. Почему не можешь сказать?       «Я не «не могу», а «не хочу». Какой мне резон делиться мыслями с тобой?» — прищурился демон, склоняя рогатую голову набок.       Мелэйна подавила навязчивое желание в очередной раз закатить глаза и пропустила через пальцы несколько прядей, сжав те сильнее, чем следовало. Зажмурившись, она размяла уже некоторое время ноющую шею и принялась за волосы, постепенно возвращаясь к лицу, стараясь отвлечься от одного раздражающего фактора. С ним же просто невыносимо разговаривать! Как он только сделки заключал с таким-то характером? К единому соглашению с этим упрямцем прийти не то что сложно — невозможно!       Словно маленькому ребёнку, она всё же принялась разъяснять:       — Да хотя бы потому, что мы с тобой в одной лодке и в наших же интересах разобраться с этой мордредовой тетрадкой как можно скорее: она подпалит хвост и мне, и тебе в будущем, если я не пойму, как огородить нас от последствий взаимодействия с ней. А ещё я не исключаю возможность того, что за ответами на вопросы я пойду непосредственно к создателю этого чуда. Скажи, тебе эти лишние проблемы нужны? — Закончив колдовать над глазами, Мелэйна оглянулась, намеренно игнорируя тёмную фигуру, и зацепилась взглядом за чемодан. Он-то ей и нужен. — Да и сама вещица предложения формулирует на удивление складно. Чем не собеседник, который способен ответить на мои вопросы, пока ты тут выёживаешься?       «Угрожать мне вздумала? — вдруг холодно усмехнулся он, склоняя голову на другую сторону. Словно примерялся, какую часть тела ей лучше отсечь, чтобы запал торговаться её дурную голову больше не смел посещать. Однако вместо того, чтобы преподать очередной урок на тему правил поведения с неместными существами, он без задора одёрнул её: — Не забывайся, ты просто девчонка на побегушках. Была, есть и будешь».       — Да не смог бы ты выбраться из своей преисподней сам! Уж мне-то не лей в уши, — почти вежливо попросила та и пробралась к чемодану, зарываясь в него почти с головой и стуча склянками. Чертыхнувшись под нос, она нащупывает свободной рукой палочку и подсвечивает этикетки с названиями зелий. На секунду удивившись, что у неё остались хоть какие-то магические резервы после выходки реддловской записной книжки, девушка откупорила одну из склянок с этикеткой «Ж.э» и залпом выпила её, поморщившись от запаха перечной мяты, ударившего по слизистой. — Я не могла просто посодействовать тебе — это противоречит правилам взаимодействия с вами, демонами. Минимум — обоюдная сделка, максимум — душа. Так что же могло уравновесить цену незаконного проникновения в мир смертных?       «Во-первых, не гадай на кофейной гуще. Ты до сих пор не знаешь всей картины. Во-вторых, не капай мне на нервы и не думай, что я забуду об этом разговоре, — будто в подтверждение словам, алые глаза вспыхнули ярче прежнего, уподобляясь вспышке старой камеры. — Тебе крупно повезло, что я не настроен на длительные дискуссии. Боюсь, костей бы ты здесь не собрала. И в-третьих, что бы ты себе ни надумала, знай: ты не права, — демон криво ухмыльнулся, и рога его приняли странную форму — такую слизеринка ещё не видела. Подсвечиваясь грязно-песочными плеядами порывистых полос, они распрямились, и существо стало чем-то даже походить на ежа. Взвинченного и напряжённого. Неужели тетрадь так сильно влияет на него? Поймав взгляд девушки, он улыбнулся ещё шире, почти оскалился, и голосом, полным терпкой насмешки, вынес как приговор: — И вряд ли когда-либо будешь, Лэйн».       — «Лэйн»? — не поняла та и на мгновение отвлеклась: склянка от неожиданности со звоном выпала из рук и закатилась под кровать. Проследив за ней взглядом, девушка подняла глаза на существо в ожидании хоть каких-то объяснений, но того и след простыл.       «Ладно, не акцентируй внимание. У тебя ещё есть дела», — мысленно наставляла себя староста, возвращаясь к зеркалу. Выглядела она на порядок лучше.       Ещё раз придирчиво оглядев себя с ног до головы, Мэл наконец удовлетворённо кивнула и сдула мешающуюся прядь со лба. Было бы, конечно, неплохо сходить в душ, но к сожалению, у неё не было столько времени в запасе.       Кровать, как назло, стояла прямо напротив зеркала, и взгляд то и дело останавливался на сумке со злополучной тетрадкой. Мелэйна всё ждала какого-то подвоха от этого затишья: не могла же тетрадь напитаться её магией и жизненной энергией, чтобы дальше преспокойно отдыхать в её апартаментах? С другой стороны, а что ей ещё делать? Вряд ли в её нынешнем состоянии возможно поработить Хогвартс, а следом и магическую Британию, и не подавиться при этом. Конечно, Мэл очень сомневается, что с её силами на это есть хоть какие-то шансы, но Тёмной магии в ней хоть отбавляй. Подобное притягивает подобное.       — Ну это уже совсем, — буркнула девушка, мотнув головой.       Проблему с тетрадью ей нужно решать как можно быстрее — её в срочном порядке нужно подкинуть Тому, пока не хватился. Взаимодействовать с ней в любом случае придётся.       С тяжёлым вздохом, предвосхищающим все дальнейшие события, слизеринка направила палочку на кровать и едва слышно прошептала:       — Акцио тетрадь Реддла.       Сумка дрогнула, словно ожившая, и в следующую секунду артефакт стрелой метнулся через всю комнату прямо к девушке, едва успевшей перехватить её до встречи с полом. Записная книжка мало того, что развила противоречивую скорость, так почему-то полетела по дуге, прямо к ногам, то ли отчаянно не желая попадать в чужие руки, то ли просто показывая характер. К тому же была горячее раскалённой печи — и как только её сумка вместе со школьными принадлежностями не вспыхнула?       — Что же с тобой не так?..       Ответа, разумеется, ей никто не дал. Она так и продолжала вертеть в руках тетрадь, пристально разглядывая её со всех сторон. Ей почему-то казалось, что разгадка лежит на поверхности, сознание самозабвенно прокладывало дорогу к правильному ответу, который с досадным постоянством ускользал от слизеринки. Взгляд невольно припал к тяжёлому металлу, холодящему кожу. С каждым мгновением, уделённым девичьим рукам, какой-то недоумённый проблеск всё ярче разгорался в пучинно-тёмных глазах.       Чуть не расшибясь о внушительную стену сомнений, девушка неуверенно поднесла чуть подрагивавшие от нетерпения пальцы к переплёту, почти касаясь ободом кольца. Зрачки её пугающе расширились, занимая внушительную долю радужки, на лице сама собой расплылась понимающая ухмылка. Мелэйна уже без прежнего сковывающего чувства страха свободно провела подушечками пальцев по гладкой обложке, невольно пересчитывая все попавшиеся на пути аккуратные царапины.       Что-то в ней, где-то глубоко внутри, переменилось. Это не было похоже на щекотливые бабочки в животе, которые окружающие так упрямо приписывают неосознанной влюблённости; не было похоже на удовлетворение и торжество, какое посещает человека в особенно триумфальные моменты жизни; совершенно точно не трепет, оплетающий внутренности подобно гибким кольцам змея-искусителя, но что-то отдалённо напоминающий именно его. Эта эмоция новая, неизведанная, — так и хочется потянуться за ней вглубь своего существа, чтобы разобраться в её истоках.       Тетрадь чувствует эту выбивающуюся из привычного восприятия действительности деталь — её больше не пытаются грубо запихнуть в школьную сумку от непередаваемого ужаса — и неудовлетворённо дёргается в руках, порываясь раскрыться. Попытки вырваться из цепкой хватки старосты успехом не увенчались. Девушка безучастно наблюдала за трепыханиями артефакта, прежде чем тот сдулся и принял свою участь — смиренно лежать в руках.       Такая покладистость хотя бы до конца вечера пришлась бы очень кстати. Не выдать местонахождение тетради — вот главная цель ночного обхода для девушки. А уж незаметно подложить она и с закрытыми глазами сможет: практики у неё было предостаточно. Конечно, было бы целесообразнее перевести концентрацию Реддла на что-то более существенное, чем пустые холодные коридоры Хогвартса, но придётся работать с тем, что есть. Вряд ли кто-то в своём уме захочет подставиться и проштрафиться. Слизеринцам хватило, а ещё одного нарушителя Реддл вообще может съесть с потрохами. Другое дело гриффиндорцы и пуффендуйцы…       Слизеринка промычала, задумчиво подпирая кулаком подбородок.       — А ведь это идея…       

***

      —… и поэтому она — полный шлак, — категорично заявил Абраксас и откинулся на спинку кресла, даже не дослушав Блэка до конца. Последний запнулся на полуслове и нахмурился, явно недовольный тем, что его так бесцеремонно перебили.       — Предлагай альтернативу, — ничуть не огорчился Орион, едва не лёжа в кожаном кресле и лениво скользя цепким взглядом исподлобья по гостиной Слизерина. Будто вспомнив давнюю шутку, он равнодушно усмехнулся и красноречиво выгнул бровь, когда поймал недоумённый взор Абраксаса. — Хорошо. Моя идея — полный шлак. Твоя, по всей видимости, нет? — Парень показательно закинул ногу на ногу, поёрзал в кресле, устраиваясь удобнее, и внимательно посмотрел на Малфоя. Обведя свою позу рукой, он с милейшей улыбкой заключил: — Прошу: я весь — внимание.       Малфой закатил глаза и застопорился, понимая, что крыть ему нечем. План Ориона не блистал рациональностью, мысли его путаные, колеблющиеся и часто выскакивающие за пределы обсуждаемого, оттого и не до конца понятны основной публике. Но вот Абраксас — другое дело. Не зря все организационные вопросы Том свалил именно на них: уж по части анализа и стратегии им нет равных. Правда, иногда Блэк, по нескромному мнению аристократа, прыгает из крайности в крайность. В результате для решения спорных ситуаций не подходит ни один вариант, ни второй. Выкручиваться приходится Абраксасу, как бы он того не хотел.       Вот и сейчас Ориона заносит. Далеко и надолго, судя по его полуотсутствующему виду. Ему только бы ляпнуть что-то, лишь бы не трогали, а на остальных плевать он хотел с высокой колокольни. Как назло, спасти ситуацию или попросту возразить Малфою нечем: щебечет Блэк убедительно и на удивление логично, хоть и с большими огрехами через слово. Да и подозрительная молчаливость Тома изрядно действует на нервы. В любой другой день он бы уже раз пять раскидал всё по полочкам своим последователям, но в этот раз предпочёл не вступать в дискуссию — плохой знак.       У Абраксаса едва глаз не дёргается от осознания своего плачевного положения. По одну сторону Орион, всем своим видом кричащий о том, чтобы в него поскорее кинули чем-то покрепче; по другую — штиль в лице Реддла, грозящийся вылиться во что-то более масштабное, нежели настороженная задумчивость.       Малфой беспомощно оглянулся, перебирая в собравшемся кругу варианты потенциальных прикрытий спины. Таковых не было: большинство вдруг заинтересовал интерьер слизеринской гостиной, истёртый привыкшим к мрачным цветам глазом. Нотт и Лестрейндж лишь сильнее углубились в шахматную партию, которую разыгрывают уже добрых сорок минут, прерываясь лишь на язвительные комментарии по поводу умственных способностей друг друга. Даже неравнодушный к словесным баталиям Эйвери стал воображать себя местной декорацией: молчалив, точно воды в рот набрал.       Наконец поняв, что вступать в полемику никто не собирается, Малфой полузадушенно вздохнул.       — Что и требовалось доказать, — не дав вставить и слова, скучающе протянул Орион. Опасливо покосившись на Тома, восседающего на кресле возле камина, уже более воодушевлённо закончил: — Значит, останавливаемся на семнадцатой субботе. Возражений нет?       — Есть, — вдруг жёстко отозвался Том, взгляд которого стал не только осмысленным, но и полным какой-то больной убеждённости, никак не стыкующейся с обсуждаемым. — Сдурел ждать семнадцать суббот, Блэк? Ты у нас псина на коротком поводке, терпеливо ожидающая команды «фас»? Или у тебя вагон свободного времени в будущем? Не волнуйся, я найду, чем тебя занять, если проблема в этом. Все свои ясельные неприятности в идеале нужно решать мгновенно, тихо и незаметно, а не растягивать это удовольствие до конца седьмого курса, трубя о своих планах всей округе. — Закинув ногу на ногу, тот уже более отстранённо продолжил: —У вас пять недель в запасе. Попробуйте не уложиться.       — Но тогда все подозрения точно падут на нас! Это рискованно: Флетчли удобно будет выставить нас с Абелем и Абраксасом крайними, — попытался вразумить старосту Лестрейндж.       — По-вашему, это на мне лежит вина за ваше неуёмное чувство мес-сти? — едва не перешёл на змеиный Реддл и слегка подался вперёд, ни на секунду не сводя с последователя испытующего взгляда. — Господа, забываетесь… Цедить один и тот же материал десятки раз на дню далеко не моя прерогатива. Не соблюдаете порядки нашего общества — прошу, двери для ваших «не хочу» всегда открыты. Только вот… — парень с искусственной досадой цокнул и насмешливо покачал головой, приподнимая уголок губ, — не припомню, чтобы свято клялся в том, что выйдете вы отсюда не ногами вперёд.       «А тебе это удалось…» — совсем невпопад подумалось Абраксасу, невольно поддавшемуся гнетущей атмосфере и втянувшему голову в плечи. Словно угадывая мысли Малфоя, Том посмотрел будто сквозь него, отчего сердце парня на миг замерло, чтобы затем зайтись в бешеном темпе. Губы Реддла дрогнули, будто тот намеревался что-то передать, но в последний момент плотно сжались.       Староста откинулся на спинку кресла, внешне оставаясь всё таким же невозмутимым и непреклонным, но Абраксас не слепой. Видит, как напряжённо пальцы сжимают орошённую тускло поблёскивающими каплями пота кожу подлокотника; видит, какими сомнением и смятением полнятся его глаза, когда он непрерывно глядит через стёкла окон на проплывающего мимо кальмара; видит, как где-то там, за всем этим умело отреставрированным фасадом, бьётся — слабо, но бьётся — жила, обещающая бесконечные муки, порабощающая всё человечное, что в нём есть. Пробуждающая того монстра, который пребывал в дрёме вечность и пробыл бы ровно столько же, если бы чужая нога не ступила аккурат на его территорию.       Малфой видит — мысленно уже пакует чемодан и бежит на другой конец страны, чтобы затем вернуться в реальность и лишь отвести от такого Тома взгляд. Ему не по себе, но он упорно скрывает своё состояние, чтобы не привлечь к себе ещё больше внимания.       — Смекаете, мои дорогие друзья? — пробился через затянувшуюся тишину низкий голос старосты.       Все как один резво качнули головой и уткнулись глазами в пол, не имея под собой никакого желания выдерживать пристальный взор Реддла. Последнему, вероятно, произведённый эффект пришёлся не по вкусу: до слуха Малфоя донёсся раздражённый, граничащий с напряжённым, смешок. Рука дёрнулась в каком-то импульсивном порыве, похожем на то необычное движение, которое Том привык использовать в дуэлях прямо перед тем, как вывести соперника из строя. Абраксас невольно напрягся, даже когда парень осёкся и вроде бы расслабился, больше не распространяя сомнительную ауру. Вместо этого Реддл с присущей ему непроницаемостью «обрадовал» приспешников:       — Тогда полагаю, вам хватит и трёх недель. За дело, дамы и господа. И перестаньте уже сами себе создавать проблемы.       — Разумеется, милорд. Такого больше не повторится, даю слово, — не без досады пробурчал Малфой, взглядом буравя поблёскивающие мыски туфель.       — Твоё слово веса в ожидания не привносит, — утомлённо прошелестел Том, подпирая висок костяшками пальцев и обвёл взглядом свою гордость, своё детище, своих Вальпургиевых рыцарей, приносящих ровно столько же пользы, сколько бытовых проблем, от которых у старосты скоро глаз начнёт дёргаться. — Раз уж вы закончили делить свои лопатки в песочнице, предлагаю вернуться к делам насущным. Вальбурга, как дела с зельями? Полагаю, ты привлекла достаточно непредвзятую сторону для исполнения поручения.       — Тебе не о чем волноваться, — оживилась девушка, кидая надменный взгляд на брата, выгнувшего бровь в ответ. Он понятия не имел, что хотела сказать ему сестра своим поведением, но выглядело это уж совсем плохо — словно его не по своей воле втянули в соревнование за чужое внимание. Блэк сдула со лба выпавшую из причёски чёрную прядь и в отвращении скривила губы, точно вспомнив что-то нелицеприятное. — Зельевар надёжный: держит рот на замке и не доставляет неприятностей лишними вопросами.       Том нахмурился, просверлив Вальбургу думствующим взглядом, цепляясь за формулировку.       — «Не доставляет неприятностей», говоришь?.. Правильно я понимаю: это не значит, что исполнитель не задаёт вопросов?       Блэк на мгновение замешкалась, прежде чем с постепенно сыпящейся уверенностью кивнуть:       — Всё так, как ты сказал. Не беспокойся, зельевар не узнает больше положенного. — Вальбурга презрительно хмыкнула, завидев юркнувшего в гостиную Розье, и покосилась на Друэллу, о чём-то тихо перешёптываюущуюся с Лукрецией. — Всё останется строго между нами.       — Значит, всё улажено, — сам себе прошептал Том, проследив за направлением взгляда слизеринки, и наклонил голову вбок, замерев. Глаза без труда нашли удаляющуюся в сторону мужских спален спину однокурсника и прищурились. Реддл явно что-то обдумывал. — И когда же они будут готовы?       — А к какому моменту нужно?       Староста неопределённо махнул рукой, перебрав пальцами в воздухе.       — К концу этого года.       — Значит, к декабрю они будут готовы, — не видя никаких проблем, заключила Блэк и позволила себе самодовольную улыбку.       Хоть Мелэйна и не давала своего согласия, Вальбурга была уверена: она возьмётся за это дело. Всё-таки каким бы отчуждённым и гордым человек ни казался, любопытство всегда берёт верх. Блэк знала: в Девлин этого порока с лихвой, а заинтересовать прогнившего с головы до пят человека можно лишь экзотикой подобного характера — правильно приподнесённой.       — Чёрт, Абель! Ты закроешь сегодня партию или нет?! — взвыл Мороксит, стукнув сжатым кулаком по подлокотнику, чем привлёк всеобщее внимание. — Я уже устал своего короля таскать по всему полю!       — Так ты поддавался?! — тут же вскинулся противник, возмущённо сверкнув глазами.       — Да какая уже разница, если ты и шах-то поставить мне не смог? — удручённо вздохнул Лестрейндж и поставил мат белому королю ладьёй, откидываясь на спинку кресла и потирая затёкшую шею. — Ты безнадёжен, приятель.       — А вот и нет! Я ещё дам достойный отпор, вот увидишь, — всё продолжал уязвлённый Нотт, ероша белоснежные волосы на голове.       — Да, да, внимаю и трепещу. А пока, — Лестрейндж протянул руку через стол и ухмыльнулся, — приятно было сыграть с вами, господин Нотт.       Абель фыркнул, поморщился так, словно съел целый лимон, но руку из уважения к оппоненту как к достойному игроку пожал.       — Что, Нотт, тебя снова раскатали всухую? — весело хохотнул Орион и навалился на подлокотник, чтобы постучать потерпевшего поражение по плечу. — Не отчаивайся: когда-нибудь и ты удачно пожертвуешь ферзём. Верно говорю, Том?       На полыхнувший озорным огоньком взгляд Мороксита и хитрый прищур Ориона Реддл лишь равнодушно повёл плечом, не разделяя их приподнятого настроения.       Морфран Розье давно скрылся за стеной, однако осадок остаётся с Томом, как верный товарищ, привносящий в жизнь один лишь хаос, до сих пор.