Ангел по вызову

— А представляешь? — Стелла болтала по телефону, постоянно прерываясь на мерзотные смешки, — Октавушка сама прогнала своего отца! Ёбаная Тьма, как я своей дочуркой горжусь! Набралась наконец ума и характера. Прекрасная замена этому членососу вырастет… Это всё моё правильное воспитание, да! Берите пример с меня! В будуар Стеллы, распахнув окно, вошёл Мирдал. Ангел лучезарно улыбался, и только в глазах его можно было разглядеть сарказм. Стелла, впрочем, не осознала ни того, ни другого. — Минуточ… — она недовольно втопила трубку в рычажки, собираясь отчитать наглеца, но тут до неё дошло, что это небожитель. А, значит, надо визжать погромче. — Стража! Охрана! Пара гончих заглянули в комнату из коридора, но, только увидев, какой опасный кадр посетил их нанимательницу, тут же смылись куда подальше, чтобы избежать неприглядной окончательной смерти от ангельского оружия. — Кто-нибудь, кто сейчас не дрочит!.. — Стелла взмолилась уже тише и охрипше. — Не бойся, ибо благая весть ниспослана тебе, — Мирдал показал на потолок. — ТАМ наслышаны о твоей благочестивости, о том, как ты, жена добрая, мудро воспитала дочь в согласии с заповедями и домостроем. Отправили к тебе сообщить — ты в своих благолепии и праведности заслужила стать первой адорождённой, восхищенной на Небеса! — Блять, блять! — Стелла заползла под диван, сминая платье. — Этого ещё не хватало! — О дева скромная, — Мирдал молитвенно сложил руки, — твоё самоуничижение и нежелание гордиться или принимать награду лишь явственнее показывает, что ты достойна этого дара Господня! Разве не благие дела ты творила всю жизнь, разве не желала следовать всему Закону Божиему, изменников презирая, детей наказуя… — Клевета! Ложь! — Стелла швырнула туфлю из-под дивана. — Я самый ебанистический демон из всего мать его Ада! — То есть, это тебя следует покарать первой? — Мирдал проявил в руке полупрозрачный клинок из золотистой энергии. — Нет!!! — Стелла быстро-быстро схватила недалеко улетевшую туфлю и утащила к себе под защиту мебели. — Нет, я самый обычный, средний демон! А вот Столас — да, он даже для демонов пидр! Его убивай! Мирдал низко нагнулся, чтобы посмотреть Стелле в глаза: — Зачем Святому Воинству бомж из самых низов Ада, когда перед ним — идеально средняя демоница редкого вида Гоэтии для наглядного пособия в райскую семинарию?

— У тебя… У тебя нет на это права! — уцепилась не на шутку испуганная Стелла за единственную пришедшую ей в голову мысль. — Да за меня половина Гоэтии потом будет мстить! — За Андреальфуса никто не мстил. Даже бомжам. Кто уж решится отомстить ангелу, — Мирдал выпрямился. — Только попробуй дотрахаться до Октавии или Столаса ещё раз. — Ага, они меня фиг замечают иначе! — Стелла внезапно перешла к жалобам. — Один только с ненавистью хмыкал, когда я к нему по-хорошему, а другая наушники в ушные дырки и бежит прочь! Они не понимают к себе другого обращения, будто я им никто! Только мою грубость они начали хоть как-то замечать. Потому что один — гей, а другая с него пример берёт. Счастливая бы была семья, если бы не они. Родственников не выбирают, родственников любят! А иначе — к бесам вон из Гоэтии! Вперёд ногами! Слава Сатане, он разжаловал моего неверного, теперь я могу найти себе более честного мужа, кто не будет уклоняться от супружеского долга перед Гоэтией, а Вии — нормального отца, преданного семье, а не хер знает кому. Мирдал еле сдерживал себя, чтобы действительно не грохнуть Стеллу — и держался только ради Октавии. Но на словах о том, что Стелла подыскивает себе нового мужа — а Октавии отчима, которого она возненавидит по самые гланды — его отпустило внезапно: — Советую с этим не затягивать. Так Октавия ещё скорее поймёт, кто ей родные, а кто нет. — Ах, я б сама поскорее уже прыгнула в чьи-то горячие рученьки, что ебали бы меня каждую ночь! — Стелла осмелилась выползти из-под дивана. — Но династические браки нашими королями назначаются. Как только, так сразу! …Я могу идти, да? Больше нет ко мне претензий у Престола Божия? — Если ты прямо сейчас пойдёшь и извинишься перед Столасом, что не развелась с ним спокойно, а подсылала убийц, то не будет, — Мирдал крутанул мечом. — Ты требуешь невозможного! Он же хер простит! — ударила Стелла кулаком по картине Столаса, что до сих пор тут висела. — Смысл не в его прощении, а в твоём унижении. И да, после этого не вздумай ему мстить, — Мирдал глянул в сторону картины и воплотил в красных глазах портрета два маленьких светлячка, что чуть двинулись, будто разозлившийся принц глядел на свою бывшую. Это был трюк, такой же, как «меч»-луч, но Стелле хватило, чтобы впечатлиться: — Р-ркю-ркю--кю! — она издала нечто среднее между рыком и клёкотом. — ЛАДНО! Но это извинение никакого отношения ко мне не имеет! Меня заставили и все это будут знать! Я только спасаю шкуру. — Все узнают обратное. У Столаса аккаунт в соцсети есть, у тебя нет, — развёл Мирдал крыльями. — Собирайся, шкура… Сейчас посетишь такие районы, после которых вовек не отмоешься. Гневно и обидчиво хмурясь, Стелла только и могла теперь, что собираться: подхватила первую попавшуюся в сумку, проверила, на месте ли лежит «спрей от хеллхаундов»: демониц любила пальнуть им в комнату слуг, чтобы не слишком засиживались, а сейчас он мог пригодиться. Потом обернулась к Светлому с убитым выражением на лице: — Веди, Вергилий грёбаный.