Смертельная близость

Эндрю

Утро Эндрю началось как обычно — с сигареты и новостей. Он подошёл к открытому окну, впустив свежий утренний воздух, который тут же смешался с запахом табачного дыма. Привычно щёлкнув пультом, он включил телевизор и остановился на первом попавшемся канале. Это были новости спорта, и, на удивление, сюжет оказался гораздо интереснее, чем он ожидал. На экране показали видео, где Тэтсуджи, тренер Эвермора, отчаянно пытается протиснуться к своей машине, сопровождаемый охранниками. Толпа репортёров и фотографов окружила его, осыпая вопросами о произошедшем накануне, но тренер упорно игнорировал их. Он лишь молча продвигался вперёд, сжав челюсти и делая вид, что ничего не слышит. Охранники, раздвигая толпу, пытались сделать коридор для своего босса, но камеры не прекращали щёлкать, и микрофоны буквально сыпались перед его лицом. Миньярд прищурился, затягиваясь сигаретой, и снова посмотрел на экран. В его голове всплыли события вчерашнего дня: убийства, допросы, признание Саймона. Всё это снова показалось ему слишком странным и запутанным. Полиция пока не делала заявлений, но эта новость явно наделала шума в спортивном мире, и журналисты не собирались оставлять это без внимания. Затушив сигарету в пепельнице, Эндрю выключил телевизор и оделся. Его ожидал долгий день, полный вопросов без ответов. По дороге в офис блондин не торопился. Он спокойно ехал по пустым утренним улицам. Сигаретный дым тонкими струйками выходил в приоткрытое окно, а мысли снова возвращались к делу в Эверморе. Он размышлял о странных совпадениях, о поведении Саймона и Тэтсуджи, когда свернул к парковке возле офиса. Припарковавшись, он заметил что-то необычное — среди привычных машин коллег и сотрудников полиции стояла незнакомая, тёмная машина, явно не из тех, что он видел раньше. Эндрю остановился на секунду, разглядывая её. Стекла были затонированы настолько, что не было видно водителя или пассажиров, а сама машина выглядела слишком новой и слишком дорогой для того, чтобы принадлежать кому-то из офиса. Она не вписывалась в окружение, словно оказалась здесь случайно. Водитель, если он там был, не проявлял никакой активности. Что-то в этом показалось ему подозрительным. Стараясь не выказывать особого интереса, он вылез из машины, захлопнул дверь и направился к зданию, краем глаза следя за этим незнакомым авто. Войдя в здание офиса, он направился к лифту, чувствуя легкое напряжение от странной машины на парковке. Нажав кнопку шестого этажа, он слегка потер глаза — утро только начиналось, а дела уже нагнетали атмосферу. Двери лифта распахнулись, и в ту же секунду до него донесся облегчённый вздох. — Ну наконец-то, – сказал охранник, с явным раздражением. — Вас тут с шести утра ждут, Офицер. Выгнать их не получилось. Эндрю нахмурился и перевел взгляд на стулья в коридоре. Там сидели двое: Натаниэль и Норрис. Оба выглядели напряженными и слегка помятыми, будто не спали всю ночь. Они сидели в ожидании, их взгляды метались то на охранника, то на двери кабинетов, но при появлении офицера-следователя сразу уставились на него. Это утро начнётся далеко не с обычных рутинных дел. Когда он вставил ключ в замочную скважину, парни мгновенно вскочили со своих стульев. Их взгляды то и дело пересекались, словно они вели молчаливый диалог без слов, который был заметен даже постороннему наблюдателю. Натаниэль выглядел более напряжённым, его глаза слегка покраснели, будто он провёл бессонную ночь, а Норрис держался увереннее, но в его поведении просматривалась некоторая скованность. Офицер почувствовал напряжение в воздухе, когда открыл дверь и вошел в свой кабинет. Парни молча последовали за ним, переглядываясь на каждом шагу, и это усилило его подозрения. Им явно было что скрывать. Он жестом пригласил их сесть, не говоря ни слова, и продолжал наблюдать за ними, изучая их поведение, пытаясь понять, что именно они собирались ему сказать — или, возможно, скрыть. Парни молча уставились на него, словно это он должен был им что-то сказать. Эндрю почувствовал, как атмосфера в кабинете становится всё более напряжённой. Он скрестил руки на груди и обвел взглядом их лица, пытаясь уловить хоть какие-то намёки на то, что происходит. — Вы пришли сюда на стульях поёрзать? – произнёс он с легким сарказмом. Норрис переглянулся с Натаниэлем, и тот слегка напряг брови, как будто у него возникло какое-то внутреннее противоречие. Взгляд Норриса был полон вопросительных эмоций, но он не решался начать разговор первым. Миньярд продолжал ждать, понимая, что у них есть какая-то информация, которую они явно не спешат раскрывать. Он решил подождать, чтобы выяснить, на что они способны, и, возможно, подтолкнуть их к откровенности. В глубине души он понимал, что у Натаниэля может быть что-то важное, особенно учитывая недавние события, и это ожидание только добавляло ему нервозности. И всё же Норрис поборол себя, прочистив горло и давая понять Веснински, что говорить будет он. — Нам нужно увидеть Саймона, – произнёс он с лёгким напряжением в голосе. — А президента вам увидеть не нужно? – парировал Эндрю с ухмылкой. Натаниэль слегка усмехнулся в ответ на сарказм офицера, словно поддерживая его тон. — Было бы неплохо…– ответил он, почувствовав толчок в бок от Норриса, который явно был не в восторге от их разговоров. Эндрю посмотрел на них, пытаясь понять, что именно они хотят от Саймона. В голове у него возникли вопросы: почему они так настойчиво желают встретиться с подозреваемым и что именно они могут знать о деле, что могло бы изменить ход расследования. — Зачем вам Саймон? – спросил он, переходя к делу. — Понимаете, офицер, он наш друг... и нам есть что сказать ему. Мы хотим помочь следствию и думаем, что Саймон скажет нам больше, чем вам, – сказал номер четыре, его голос был полон решимости, но в то же время в нём ощущалась некоторая растерянность. Миньярд наклонил голову, оценивая ситуацию. Он понимал, что у парней действительно есть мотивация. Дружеские узы порой давали больше информации, чем официальные допросы. Однако, он также знал, что необходимо быть осторожным. Саймон сейчас находился в крайне уязвимом положении, и любые попытки его подбодрить или оказать давление могли повлиять на ход расследования. — Саймон не в лучшем состоянии для общения, – отрезал Эндрю, указывая в сторону коридора. — Он может быть под воздействием стресса, и сейчас лучше оставить его в покое. Норрис быстро перебил: — Но мы можем его поддержать! Он не должен оставаться один в этом! Он... он переживает, офицер. Это важно. Вздохнув, блондин понимал, что в их голосах звучит искренность. Он знал, что поддержка друзей может сыграть ключевую роль в таких ситуациях. Тем не менее, он должен был действовать согласно правилам. — Я не могу просто так позволить вам увидеть его. Но если у вас есть какая-то информация, которая может помочь делу, я готов выслушать вас здесь. – сказал он, надеясь, что это позволит ему получить то, что ему нужно, и в то же время защитить Саймона от ненужного давления. — Ну ладно, тогда пошл.. – казалось, Норрис сдался, когда Натаниэль неожиданно усадил его обратно на стул, схватив за локоть. — Мы скажем вам, что знаем, только после встречи с Саймоном. – уперто произнес он, не сводя с офицера проницательного взгляда. Эндрю приподнял бровь, удивлённый такой наглостью. — Вы мне сейчас условие ставите? – спросил он, стараясь сохранить серьёзный тон. — Да. – ответил Веснински с такой уверенностью, что Эндрю сдержался от желания расхохотаться от решительности семнадцатилетнего сопляка. Миньярд оценил ситуацию, пытаясь понять, насколько серьёзно они настроены. Подобные выходки были не так уж редки среди молодых людей, но эта была особенной. Натаниэль выглядел, как будто был готов на всё, лишь бы помочь своему товарищу, и это, безусловно, располагало к уважению. — За мной. Надеюсь, вы понимаете, что у вас будет только несколько минут. Парни обменялись взглядами, полными решимости, и шагнули за ним, готовые сделать всё возможное для своего друга, даже если это означало рискнуть ещё больше. Когда они остановились у камеры, в которой сидел Саймон Либер, Эндрю почувствовал, как нарастает напряжение. Он написал двум патрульным подойти к ним, и они появились ещё до того, как прошло и минуты. Влажный воздух коридора был наполнен ожиданием, а стуки шагов полицейских раздавались гулко, усиливая атмосферу неопределённости. — Осмотрите их. – приказал Эндрю, при этом смотря на парней с некоторой настороженностью. Он понимал, что молодёжь может быть импульсивной и порой склонной к неожиданным поступкам, особенно когда дело касается их друзей. Два мужчины в полицейской форме подошли ближе и, не тратя время, жестко потребовали от Натаниэля и Норриса поднять руки. Парни, заметив, что в этой ситуации шутки неуместны, послушно выполнили команду. Патрульные стали тщательно проверять их на наличие скрытых вещей в карманах или под одеждой. — Вы ещё штаны с меня снимите, посмотрите, че у меня там. – возмутился Веснински, пытаясь разрядить обстановку и, возможно, привлечь к себе внимание. Его слова прозвучали дерзко и полны юношеского максимализма, но только отразили его внутреннюю нервозность. Патрульные проигнорировали его комментарий, сосредоточившись на своих задачах. Они двигались уверенно, изучая каждую деталь, и лишь Норрис, который стоял рядом, прикусил губу, сдерживая смешок. В его глазах читалось не только беспокойство, но и лёгкое смущение от поведения друга. После того как проверка была завершена, патрульные кивнули офицеру, давая понять, что парни чисты. Несмотря на то, что у Натаниэля и Норриса не было ничего запрещённого, в его голове закрались сомнения. Каковы настоящие мотивы этих парней? Почему они так готовы рисковать ради встречи с Саймоном? Эндрю открыл дверь камеры, и подозреваемый тут же поднял голову. Его глаза расширились, когда он увидел своих сокомандников. Состояние Саймона было подавленным, его бледное лицо выдавали глубокие тени под глазами, и в этот момент казалось, что он словно потерял всякую веру в себя. — Кхм, не могли вы оставить нас наедине, офицер? – попросил Натаниэль, его голос был полон надежды и тревоги одновременно. — Не имею такой возможности, – ответил Миньярд, чувствуя, как напряжение в комнате растёт. Он понимал, что это не просто разговор; для всех троих это могло стать решающим моментом. Парни, увидев, что Эндрю не намерен покидать помещение, решили изменить тактику и начали говорить на немецком. Мужчина мысленно усмехнулся их смышлености, ведь они явно не учли, что он может их понимать, но решил промолчать. — Саймон, это ведь не ты сделал, верно? Ты сказал так, только потому что.. – начал Натаниэль, его голос дрожал от волнения и надежды. Он явно не желал верить, что парень мог совершить такое. — Не нужно. – резко перебил его Саймон, его голос стал ещё тише, как будто он боялся, что его слова могут привлечь лишнее внимание. В этом слове чувствовалась паника, а в его глазах — страх. Натаниэль не собирался сдаваться так легко. Он, казалось, собрал всю свою смелость и продолжил: — Откажись от своих слов, пока не поздно. Испоганить себе жизнь из-за страха? – Его слова звучали настойчиво, как будто он верил, что сможет донести до Саймона всю серьёзность ситуации. Либер замер, его взгляд снова опустился на пол. Он не знал, как ответить, как будто слова Веснински, полные обеспокоенности и искренности, просто не достигали его. Тишина в комнате становилась удушающей, и Эндрю заметил, что парни переглядываются, будто у них был очередной молчаливый диалог. — Ты не один Саймон, – наконец сказал Норрис, пытаясь достучаться до него. — Нат, я, Каин, мы знаем. По крайней мере Каин знал. Мы думаем, что это сделал он, потому что Каин с Шелс, возможно, устали терпеть и хотели рассказать, и он просто убрал их, для своей безопасности. Эти слова повисли в воздухе. Эндрю чувствовал, как в комнате сгущается напряжение. Саймон, казалось, боролся с внутренним конфликтом. Он вжимался в стену, как будто хотел скрыться от всех, но при этом остался в центре внимания. Его губы дрожали, и, казалось, он борется с желанием что-то сказать, но в конечном итоге остается безмолвным. Миньярд продолжал наблюдать за воронами, как они переглядывались между собой, ожидая какого-то ответа от заключенного. Нервное напряжение в воздухе можно было почти осязать, но Саймон все еще молчал, его взгляд был устремлен в пол. Его тело казалось обмякшим, как будто тяжесть ситуации придавила его к земле. — Время вышло, – ровным голосом сказал офицер, но в его тоне не было злости или раздражения, только холодная неизбежность. Эти слова словно оживили Либера, он резко поднял голову и встретил взгляд Натаниэля, который опустился на корточки рядом с ним, как будто пытаясь достучаться до друга на более личном уровне. Веснински не сдавался, в его глазах было отчаяние, смешанное с решимостью. — Подумай, Саймон, если ты сейчас сделаешь неправильный выбор, нам никто не поверит. Мы останемся одни, и уже не сможем ничего исправить. – его голос звучал тихо, почти шепотом, как будто эти слова были адресованы не только Саймону, но и самому себе. Эндрю, наблюдавший за этим молчаливым поединком эмоций, вновь напомнил: — Парни, время вышло. Норрис и Натаниэль, с неохотой поднявшись на ноги, направились к выходу. Они не оборачивались, хотя, казалось, их тянуло назад, к Саймону, словно внутри них что-то требовало последней попытки убедить его. Но было ясно: время действительно закончилось, и их разговор ничего не изменил. Тяжесть этого момента висела в воздухе, следуя за ними по пятам. Они медленно уселись на стулья в коридоре, их плечи были опущены, словно тяжелый груз лег на них после встречи с Саймоном. Молча смотрели друг на друга, но их взгляды говорили больше, чем любые слова. Разочарование, безнадежность и беспомощность читались в их глазах. Это был тот момент, когда все их попытки убедить друга рухнули. Проходя мимо, блондин уловил это разочарование. Он понимал, что они действительно хотели помочь, но что-то — страх или нечто более глубокое — удерживало Саймона от правды. Казалось, что парни были на грани отчаяния, но всё еще не сдавались до конца. офицер знал, что в их молчании скрывается что-то большее, что они держат при себе. Парни резко поднялись со стульев, намереваясь уйти, как их окликнул Эндрю: — Вы сказали, что после встречи с Саймоном объясните, что это за цирк. Эти слова, произнесенные на идеальном немецком, как гром среди ясного неба, заставили Натаниэля и Норриса замереть на месте. Они оба одновременно повернули головы в сторону офицера, в глазах мелькнуло удивление, смешанное с тревогой. Видимо, они не ожидали, что Эндрю понимает их, и теперь оказались в ловушке собственного плана. Веснински рефлекторно толкнул Норриса локтем в бок, давая сигнал. Без слов, по какому-то молчаливому соглашению, они оба рванули к выходу, стремительно пересекаясь с охранниками. Те, застыв в нерешительности на секунду, спохватились слишком поздно. Молодые люди уже выскользнули из офиса, толкая друг друга в бок, и кинулись вниз по лестнице. В этом была паника, напоминание о том, как зажатое в угол животное пытается вырваться из клетки. Эндрю, стоя на месте, спокойно наблюдал за происходящим. Он не двинулся с места. Бежать за ними? Нет смысла. Эти парни явно не осознавали, от чего именно они пытаются убежать. Да и куда они могли деться? замок Эвермор — замкнутое место. Офицер спокойно закурил сигарету, наблюдая за тем, как автомобиль исчезает за углом. Его спокойствие резко контрастировало с суетой, разразившейся несколько минут назад. Он знал, что это не конец. Сосредоточенность и холодный расчет в глазах Эндрю выдали его уверенность: он не сомневался, что скоро они встретятся вновь. Вопрос был только в том, будут ли они готовы к следующему разговору или побегут снова, пытаясь ускользнуть от правды, которая уже слишком близко. Тем временем на парковку завернула уже знакомая ему машина. Фил, наконец, приехал, как и обещал, ровно в полдевятого. В его голосе слышалось легкое раздражение, но в то же время и дружеское поддразнивание. — Мне сообщили, что у тебя с утра гости? – начал он, бросив быстрый взгляд вокруг, будто искал еще кого-то. — Не понимаю, о чем ты, – ответил Эндрю, поднимая бровь, но в глубине души уже догадывался, о чем идет речь. — Сегодня давай без сарказма, – сказал Фил, словно знал, что Миньярд не сможет удержаться от колкости. — Возле полицейского участка столпилась куча фанатов, которые просят объяснения, что происходит. Полиция того района чуть ли их сюда не направила. Эндрю хмыкнул, его мысли уже перебирали возможные реакции толпы. — Дать штраф каждому, и все. Уверен, они не вернутся больше, – произнес он, но это предложение звучало не слишком убедительно. Фил, не поддаваясь на провокацию, закурил сигарету, сделав глубокий вдох, чтобы избавиться от утренней свежести. — Ладно, зачем к тебе птенчики прилетали? – с усмешкой спросил Фил, наблюдая за реакцией Эндрю. Мужчина не удержался от усмешки, представляя, как выглядят Натаниэль и Норрис в глазах Фила. — Саймона хотели видеть. – признался офицер, сдерживая растущее беспокойство. Фил нахмурился, его интерес стал более серьезным. — Думаешь, Либер правда сделал это? — В том-то и дело, что нет, — ответил Эндрю, устало опустив голову. — Он чего-то боится или кого-то. Поэтому нужно добиться от него правды, не слушая каждый раз одно и то же. Потушив сигарету, Фил махнул рукой и направился в офис, оставив Миньярда одного на парковке. Тот смотрел ему вслед, но мысли уже были далеко от привычного разговора с товарищем. Чего такого можно бояться, чтобы согласиться сидеть в тюрьме за преступление, которое, скорее всего, не совершал? Эндрю снова вернулся к событиям последнего дня. Вся история с Саймоном казалась ему запутанной. Чисто теоретически, спортсмен не мог быть под воздействием наркотиков во время тренировки. Это было бы сразу заметно — тренер, сокомандники, кто-нибудь обязательно бы обратил внимание. Да и тренировки в спортивной среде всегда проходят под строгим контролем. Шелли Фрост. Она была убита на перерыве между тренировками. Убийство произошло посреди дня, на виду, когда вокруг были люди. Но никто ничего не заметил. Каин же был убит совсем другим способом — утоплен в ванной вечером, когда все уже разошлись. Убийца выбрал такой момент, когда Каин был беззащитен. Но самое странное было не в том, как его утопили, а в том, что после смерти его руку проткнули ножом. Зачем? Этот вопрос никак не давал покоя Эндрю. Каин уже был мертв, так почему убийца сделал этот дополнительный жест? Это был какой-то знак? Или, возможно, убийца хотел что-то скрыть? Или же, наоборот, подчеркнуть нечто важное? Такие действия могли говорить о ненависти, о попытке замести следы, или же это мог быть просто психологический аспект убийцы. Он ощущал, что где-то рядом скрывается ключевая деталь, которая могла бы развеять туман этой загадки. Саймон явно знал больше, чем говорил. Его поведение, страх и молчание свидетельствовали о том, что он был замешан в нечто гораздо более серьезное, чем простое убийство на почве конфликта. Но кто мог запугать его до такой степени, что он готов был взять вину на себя и пойти в тюрьму? Эндрю присел на скамейку неподалеку и закурил еще одну сигарету, стараясь успокоить мысли. Он понимал, что это дело не только о двух убийствах, но и о чем-то большем. Как только эти кусочки головоломки встанут на свои места, правда станет очевидной. Но пока оставалось слишком много вопросов, на которые нужно было найти ответы. Войдя обратно в офис, блондин тут же заметил оживление в холле. Двое патрульных стояли у экрана, сквозь хохот перематывая видео, где Тренер Морияма, раздраженный попытками репортеров, швырнул бумажкой прямо в объектив камеры. Очевидно, что Тэтсуджи был на пределе, и эта агрессия была неслучайной. Внутри у Эндрю возникло неприятное чувство. Он понял, насколько для Тэтсуджи важно сохранить команду в этом сезоне, несмотря на произошедшее. Тренер явно был готов закрыть глаза на убийства, лишь бы не терять контроль над ситуацией. Слишком многое стояло на кону — его репутация, успех команды, возможно даже карьера. Но в мире, где убиты двое людей, такие планы становятся второстепенными. Морияма надеялся удержать информацию от прессы, но Эндрю знал, что от правды не убежать. Видео, где с территории Эвермора выносят тело в черном пластиковом мешке, уже разлетелось по интернету. Соцсети, новостные сайты и газеты подхватили сенсацию. Громада замка Эвермор, окруженная множеством полицейских машин, стала символом тайны и трагедии. СМИ начали активно обсуждать то, что творилось внутри стен этого элитного заведения. Кроме того, кто-то из университета Эдгара Аллана, где училась команда Воронов, уже подтвердил, что было экстренное собрание из-за смерти одной из спортсменок. Университет пытался замять скандал, но утечка информации оказалась неизбежной. Это поставило всех причастных в крайне неловкое положение — от студентов до руководства. Когда Эндрю вошел в кабинет, он заметил, что Фил уже сидел за его столом, изучая бумаги, которые до этого успел собрать. Эндрю, не обращая на это особого внимания, сел на свое место и включил компьютер. Экран мигнул, и перед ним вновь предстала новостная лента, где только что начался прямой эфир. Внимание Миньярда привлекло интервью, которое давали Рико Морияма и Кевин Дэй. Их окружала толпа фанатов и репортеров, выжидающих каждое слово. — Уверяю вас, – начал Рико, выдерживая паузу, чтобы сделать своё заявление более весомым. — С нами все в порядке. Просто наш сокомандник вышел из себя и сделал необъяснимое, за что получит наказание, как и полагается. Камера сфокусировалась на лице капитана команды, который, как показалось Эндрю, говорил слишком уверенно для такой ситуации. За его спиной Кевин выглядел менее уверенным, с напряжённым взглядом и сдержанными жестами. Фил, который сидел напротив Эндрю, хмыкнул и отложил бумаги. — Они уже заранее назначили виновного. Удобненько, да? – пробормотал он, глядя на экран с недоверием. Эндрю лишь кивнул. Всё это было слишком наигранным, словно Рико и Кевина заставили выступить с официальным заявлением, чтобы прикрыть настоящие события. Слова "сокомандник вышел из себя" звучали как тщательно подобранная фраза, которая должна была успокоить фанатов и пресечь любые слухи, но для полиции эта фраза лишь добавила подозрений. — Тренер явно командует парадом, – заметил Эндрю, чуть прищурившись, продолжая наблюдать за эфиром. — Он контролирует всё, чтобы держать команду под контролем и увести внимание от того, что на самом деле произошло. Фил кивнул, вставая и потягиваясь. — Эти ребята уже давно стали слишком закрытыми. Думаю, если мы не подтолкнем их к правде, они ещё долго будут топтаться на месте, прикрываясь друг другом. Миньярд вновь задумался о том разговоре, который произошел между Натаниэлем и Норрисом. И вот, как будто пелена спала с его глаз, ему пришла мысль: а что, если этот «он», о котором они говорили, был тренером? Все Вороны на допросах постоянно бросали взгляды на Морияму, словно искали у него одобрения или поддержки. Это явно указывало на нечто большее, чем просто тренерская забота. Похоже, что есть что-то, что полиция упускает из виду. Норрис с Веснински заметили это и стремились увидеть Саймона, чтобы убедить его отказаться от своих слов и, возможно, объединиться против «него» — того, кого на самом деле боится Саймон. Это значит, что у них была информация, которой не хватало следствию. Эндрю осознал, что они опросили всех членов команды, но совершенно упустили самое главное — тренера. Морияма присутствовал на всех допросах, словно старался контролировать ситуацию и оберегать свою команду от возможных последствий. Однако никто даже не подумал допросить его самого. Это было просто невообразимо. Тренер — это центральная фигура, вокруг которой крутятся все события. Если кто-то действительно манипулировал Саймоном, использовал его страхи и давил на него, чтобы он взял на себя вину, то это был именно он, Морияма. Эндрю понимал, что если у него есть инстинкт и звание следователя, это может быть ключом к разгадке всего дела. Офицер решил, что ему необходимо действовать. Он должен поговорить с Филом, обсудить с ним, как можно организовать допрос тренера. Важно было подготовиться, чтобы не дать тренеру возможности уйти от вопросов. Эндрю ощутил, как адреналин закипает в его венах — это могло быть началом того, что они искали. В его голове уже строились планы, и он понимал, что нужно действовать быстро, прежде чем Морияма сможет запутать следствие ещё больше. — Почему тренер не давал показаний? – вопрос был адресован не только Филу; Эндрю задал его самому себе тоже, обдумывая все детали происходящего. Этот момент застрял в его голове, как заноза, и, кажется, он не мог его игнорировать. — Все вопросы к Реджинальду, – заметил Фил, поднимая глаза от бумаг. — Кстати, где он? Я его со вчерашнего дня не видел и не слышал. — Дома, после бара, просыхает, – ответил Миньярд с лёгким недовольством. — Не пора ли освободить его место для кого-нибудь более полезного? – хмыкнул он, проводя рукой по своей щетине. — Ха-, с этим всем не ко мне, – пожал плечами Фил, не скрывая своего раздражения по поводу отсутствия Реджинальда. Эндрю вздохнул, понимая, что ситуация становится всё более запутанной. Необходимо было действовать, но без поддержки коллег это оказалось бы сложнее. Тренер Морияма явно скрывал что-то, и это «что-то» могло стать ключом к разгадке всей истории.