Давай дружить?

Засыпать придавленной чужим весом было не самой лучшей идеей. На утро — если это было вообще утро — всё тело просто к чертям так онемело, что пошевелиться не хотелось, что уж там встать. Джек продолжал дрыхнуть, изредка ворочаясь, но никоим образом не сползая с меня. Даже желания что-то делать нет. Мозготрёпка с самого начала дня с нитями чувств и ощущений выбила какое-либо настроение. А что ещё делать, если контроль над телом вернуть нужно?.. Остаётся лишь пользоваться способностями, это даже немного бодрит. "Давай по приколу Джеку тоже такую встряску нитями проведём, чтобы проснулся? Попробуй когда-нибудь с ним шибари устроить, думаю, это будет весьма пикантно", — издевательски прошептал Эн. На Безглазом так легко подобная процедура не пройдёт, как не старайся. Да и трогать его желания нет. Хотя идея со связыванием мне нравится, но это оставим на будущее. "Такой момент упускаешь, дура", — вздыхает вторая душа и замолкает, когда видит, что убийца вдруг замирает и напрягается. Я-то это, в принципе, и телом ощутила, смотреть не стоило: то, как напрягаются мышцы, плечи чуть отводятся назад, словно хищник ждёт момента, когда напасть на жертву. — Доброе утро всем трезвенникам, — не удержалась я от нервной насмешки, но тут же на лицо мне легла рука и болезненно сжала губы и щеки, ногтями случайно оставляя царапины, заживающие в один миг. — Не ори, — прохрипел парень, приподнимаясь корпусом. Я вцепилась в его ладонь и с трудом отвела её в сторону, тут же удостаиваясь нахмуренных бровей и плотно сжатых губ, а потом и оскала от боли в голове. — Похмелье беспощадно, — вырывается изо рта быстрее, чем разум предугадывает действия напарника после такие резких и громких слов, — оно всегда мстит за истраченные нервы тех, кто находился рядом с тобой в момент свершения поло... алкогольного акта. "О, а вон твоя футболка пылится..." — Какого акта? — подозрительно переспрашивает шепотом Джек. — Алкогольного, — с самым невинным видом отвечаю я. — До этого. — Половогреческого, — по слогам отчеканила я, с трудом сдерживая смех Эна в своей голове. Кажется, ещё чуть-чуть, и Джек тоже его услышит. — Не прекратишь ерничать — и я продолжу его с твоим мертвым телом, — шипит сквозь зубы Безглазый, наклоняясь почти вплотную ко мне. — А вот некрофилия это нехорошо, дяденька киллер, — меня выносит просто на истерику, я не могу остановиться нести бред. Адреналин подгоняет, кажется, это как раз то, чего мне не хватает. — Вы понимаете, что ваш детородный орган может... — Ну всё, достала, — рычит убийца. Сосредоточившись за мгновение до того, как мне в шею вцепились сильные ладони, намереваясь продырявить артерию когтями, я призраком провалилась сквозь кровать и пол, оказываясь этажом ниже, на чём-то мягком, приятном и горячем. Истерика слилась с паникой, вместе этот ком стал разрастаться в геометрической прогрессии, когда на грудь мне легла тонкая прохладная рука и сжала, указательным пальчиком водя по соску. Я замерла лишь на мгновение, чтобы ощутить горящую пентаграмму и упирающиеся мне в спину большие буфера. — А можешь отпустить? — вкрадчиво спросила я, стараясь ненароком не получить на голову ещё каких-то неприятностей. Над ухом ясно раздалось мурчание, словно отрицающее, и меня за талию прижали ещё крепче. На щеках медленно расползался румянец. — Касталия [п/а: ударение на 'и'], опять ты за своё, — звучит со стороны уверенный, спокойный мужской голос, который кажется лишь снаружи таким умиротворенным, на самом деле он страшит. Дрожь охватывает тело, руки пытаются хоть как-то прикрыть оголенные участки, благо, их не так много. Зрением Эна вижу нового демона, ранее не встречаемого мной — на лице его словно тенями проступают очертания черепа, бровь проколота пирсингом, на голове прямые острые рога, торчащие в стороны — они бы потерялись на фоне темных волос, если бы не были девственно белыми; черный костюм, черная рубашка и яркий алый галстук. Отпугивающий вид, убийственная аура. От той девушки, на которой я лежу, такого точно нет, скорее что-то более податливое. — Ян... — протягивает тягучим сладостным голоском вышеназванная Касталия и сильнее прижимает меня к себе. Прости, Джек, как бы я не хотела не поддаваться этим чарам, этому голосу, подобному сильнейшему афродизиаку, моё тело не выдерживает, хоть разум и остаётся ясным. — Хватит называть меня так, я Андрас. — ...она упала на меня с потолка сама, Ян. — Андрас, — поправляет демон. — Поэтому ко мне никаких претензий быть не должно. — А может тогда просто выпустите отсюда? Мой партнер уже заждался меня, — подала голос я, ворочаясь на девушке, которая никак не хотела отпускать мое тело по-доброму. Поражает различие между выражением её лица и действиями: холодный опущенный взгляд карминовых глаз, застывшее в непоколебимой маске лицо и в противовес этому живность речи, умение передавать эмоции через звуки, мягкие скользящие жесты, показывающие открытость. Создается стойкое ощущение, что девушка вечно лжет, что-то изнутри говорит об этом. "Интуиция или же "шестое чувство", как его называют, является лишь способностью читать невербальные сигналы другого человека и сравнивать их с вербальными. То есть интуиция заключается в том, что ты видишь разногласие между языком тела и сказанными этим человеком словами." Ты всегда был таким умным, Эн? — Ты упала на меня, дорогуша, и причинила боль моим Лили и Джанет, поэтому просто так теперь не уйдешь, — шепчет Касталия мне в ухо и проводит по нему кончиком горячего и очень длинного языка, который раза в три длиннее моего. Сознание накрывает то ли паника, то ли возбуждение, а в голове почему-то крутится одна мысль — кто такие Лили и Джанет? — А к-кто это такие? — всё-таки спрашиваю я, поворачивая голову в сторону Яна-Андраса. Он, даже не смотря на нас, разворачивается и уходит, но я слышу ответ: — Они тебе в спину упираются. "Какой нормальный демон будет называть свои сиськи человеческими именами? Давайте мужские агрегаты тоже прозовем как-нибудь, например, у Джека — Биг-Бен." А у тебя Стюарт Литтл, да? "Да ну тебя." *** Рука вдавилась в подушку вместо шеи. Девушка пропала неожиданно. Парень бы удивился, если бы не знал о способностях Рины. Вздохнув и упав плашмя на кровать, Джек вдохнул запах, которым пропиталось постельное белье, и зарычал — всю ночь во сне ему чудилось, что перед носом поставили что-то настолько вкусное, сладкое, что, опробовав кусочек, можно сразу же насытиться. Но он не мог этого сделать, кадык сдавливал тугой ошейник, и приблизиться к желанному не удавалось. Ниже пояса всё пульсировало, джинсы давили до боли. С трудом стянув ремень, парень чуть выгнулся в пояснице, упираясь носом в подушку и полной грудью втягивая в себя запах, давая ему заполнить все легкие, словно потом этот воздух прорвётся вовнутрь, расползется по венам, оставаясь навсегда лёгкой дымкой, окутывающей голову. Рука нерешительно легла на выпирающий из-под джинс бугорок, провела по нему большим пальцем, вырывая из глотки судорожный вздох, но тут же вцепилась в простынь, сжимая её до треска нитей. — Сука... — прорычал напряжённо Безглазый и ударил кулаком по кровати. *** — Мы обе знаем, чего ты хочешь, — шепчет на ухо Касталия, проводя одной рукой по оголенному животу, словно дразня, подцепляя ткань трусиков, а другой продолжая сжимать грудь. — И отказывать в желаниях своего тела смысла нет. Приятная, но неожиданная боль — тонкие пальцы Каст сдавливают и выворачивают соски, задевая ногтями чувствительные точки. Вся моя речь рушится, даже не успев начаться, и из глотки вырывается только стон. По телу пробегают мурашки, внизу живота стягивается тугой комок, приятная истома, ожидание чего-то большего. — Твои руки свободные. Ты могла остановить меня, ударить, убежать, но они так и остались придерживать мои запястья. Это ли не показатель, что ты уже не против меня? По всему телу от пят до макушки поднимается жар. Девушка резко переворачивает нас, оказываясь надо мной, и я собственными глазами вижу эту стройную фигуру с плоским животиком, большой упругой грудью и округлыми бедрами. И лицо, застывшее в одной гримасе, пустой и безэмоциональной. Только красные рисунки треугольников на щеках и вплетенные намертво в волосы алые ликорисы придают этой монотонности и серости разнообразие. Она прикрывает глаза от наслаждения, когда моё колено упирается между её ног. Каст наклоняется и очерчивает своим длинным змеиным языком мои плотно сжатые губы, проходит им по шее, в то же время двигая своими бедрами, притираясь о колено. Моя рука дергается, когда я понимаю, что это неправильно, но цепкая и сильная ладонь совратительницы с легкостью хватает её, а также вторую, и заводит над моей головой. — Ещё вчера я учуяла твоё возбуждение. Длинный язык скользит вниз, оставляя на коже вместе со слюной жжение, заставляющее меня дёргаться. Каст останавливается у груди, приникает к ней губами и посасывает, иногда сдавливая зубами. Волны мурашек проносятся от этого места по всему телу. Девушка опускается всё ниже, обжигая поцелуями ребра, впадинку пупка. Свободной рукой стянув трусики, Касталия отпустила мои запястья и совсем слезла с меня, усаживаясь на кровать. Мне хватило двух секунд, чтобы понять, что она хочет сделать, и это заставило меня задрожать. Разведя мои бедра, крепко удерживая их, Каст провела двумя пальчиками по половым губам, раздвигая их, и коснулась самой чувствительной точки, оттягивая её чуть на себя. Я ахнула. Потом она промурчала себе под нос и стала очень мягко водить ноготком вокруг, усиливая мою дрожь от нетерпения. — Нравится? — задает вопрос девушка, на который, в принципе, словами отвечать не стоит — ответом послужит реакция тела. Она наклоняется и губами касается внутренней стороны бедра, вырывая из меня судорожный вздох; длинный язык скользит по коже, невесомо пробегается по половым губам, находя кончиком клитор и тут же начиная его ласкать. Меня словно бьет током, когда Каст прикасается там губами и словно желает оставить засос, втягивая в себя воздух вместе с моей кожей. Я закусываю губу от приятных ощущений и пытаюсь подавить стоны, но не могу. Девушка отрывается на мгновение, стараясь заглянуть в мои глаза, и предупреждает: — Понимаешь, в этом секрет моей силы. В женском возбуждении. Это моя энергия. Я чувствую её за сотни метров. Так что дай мне насытиться, сладенькая. Осознать сказанное мне не дают: Касталия прикасается губами к тому месту вновь, но в этот раз её язык... проникает внутрь... внутрь меня. Её язык, горячий, гибкий извивается, входит всё глубже. Кажется, всё внутри переворачивается, а в глазах взрываются звездочки. Я выгибаюсь и тяжело дышу, от настолько невероятных ощущений даже начинаю хныкать как ребенок, терзая губы в кровь. Моя ладонь просто сама, без моего указания, кладется на голову демонессы и надавливает сильнее; Каст понимает и проникает глубже — мои ноги от этого бьет крупной дрожью, кончики пальцев сводит судороги. Грудь вздымается часто, и я метаюсь на кровати, выгибаясь, стоны не сдержать уже совсем. Ещё пара напряженных минут, полных жарких вздохов, и я ощущаю, как в животе бешено мечущиеся бабочки плавно начинают оседать. Касталия вынимает язык, в последний раз облизывая меня там, и я замечаю в её рту отнюдь не слюну... которую... девушка проглатывает... а потом ещё и облизывается. — Спасибо за энергию, — легко говорит она, поднимаясь с места и потягиваясь. — Что это было?.. Я даже не думала сопротивляться... — бормочу я заплетающимся языком. Она смотрит на меня, оборачиваясь через плечо, алые глаза мелькают на мгновение. — Это моё проклятие. — Но для демона это... — говорю я хрипло, потирая дрожащей рукой пентаграмму, и понимаю, что метка никак не реагирует на девушку. Тогда кто она? — Ты ведь не демонесса и не суккуб, верно? — Я не думала, что ты это заметишь, — протягивает Каст, проводя рукой по своим длинным темным волосам. — Верно. Я опороченная нимфа. Опороченная богом. — Такое вообще возможно? — проносится мысль в голове, и я даже не замечаю, как случайно говорю её вслух. — Да. Моё лицо и тело теперь неизменны, они застыли. "Ни мне — так никому! Остановись, застынь как камень, пускай тебя никто не взлюбит!" Такими словами проклял меня бог после своих грязных действий. — В таком случае, почему ты находишься с демоном? — спрашиваю я, вставая на ватные ноги и проходя к шкафу, где увидела большое количество одежды на любой вкус. И что-то подсказывает, это одежда не Касталии. Выбрав мешковатые бриджи и безразмерную кофту, я принялась натягивать это великолепие. — Ян... — по голосу можно определить, что нимфа хочет улыбнуться, — он помог мне, провёл обряд Одной Крови, вернув меня к жизни. Пускай теперь я зависима от него, но лучше так. — Слушай, ты ж вроде из греческой мифологии, — озадаченно спросила я. — А тенгу из японской, — хмыкнула она. — Привыкай, всё в этом мире есть совокупность существующих религий. Основой является Создатель, которого богом называть как-то унизительно. За ним следуют остальные боги, просто, так сказать, пониже рангом. На Олимпе, например, их больше десятка, а в Православии — один. Некоторые предпочитают находиться на своей исконной территории, другие не сковывают себя этим бременем и расходятся по всей Земле. Все боги и демоны реальны, просто... Тебе везёт видеть пока лишь тех, в которых ты верила. — А то как-то странно видеть в связке демона и греческую нимфу. — Ты ещё не знаешь, но существуют бесовские гаремы у Скандинавских богинь. Их забавляют маленькие злобные антропоморфные козлята. — Ого... — протянула я. Сделав большой глоток вина, стоявшего ранее на прикроватной тумбочке, Каст продолжила. — Всех учат о том, что Ад — это место грехов, место грязи и мрака, а демоны и дьяволы — те, кто неправ, те, кого стоит ненавидеть. Но я в который раз вижу, что дозваться о помощи можно лишь дьявола, а не бога. Всё складывается совсем наоборот. Люди поклоняются совершенно не тому существу. Забавно ещё то, что дьявол не требует поклонения, как бог. Люди свободны, но не знают этого из-за навязанной ложной веры. В первую очередь им следует верить в себя. Я замерла. Мои мысли насчет Рая-Ада только что были четко изложены одной поруганной жизнью нимфой, которая была спасена отродьем мрака. *** Бармен молчаливо проводил подошедшего к нему Безглазого в комнату нимфы, прекрасно зная, кого ищет убийца, и тут же откланялся. Джек без сомнений и стука открыл дверь и зашёл, прислушиваясь к запахам. Один, такой вкусный и... сто раз манящий, находился совсем близко, метрах в двух, источая огромное количество феромонов, указывая на... Безглазый, у которого и без того шалили нервы, стиснул зубы и, не слушая никаких слов со стороны девушки, схватил её за ноги, как мешок картошки перекинув через плечо, и поплёлся на выход. Лишь позже поразмыслив, как он поступил, Джек разозлился от минутного порыва и выдумал скорее сам для себя мысль — мол, он поступил так ради того, чтобы идти вперёд, не засиживаясь в таких подозрительных заведениях. А не из-за нахлынувших эмоций. — Делать здесь больше нечего, уходим. *** Кинув доброжелательному бармену слова благодарности, так как подойти и пожать руку ему возможности не было, ибо меня так и не поставили на ноги, я облокотилась локтями на спину Безглазого и подперла подбородок кулачком, рассматривая отдаляющихся демонов. Плечо жестковато немного, косточки больно упираются в живот, но не страшно — когда ещё меня потаскают вот так? Конечно, не как принцессу, но мне и так — счастье. — Куда теперь? — опомнилась я и спросила Джека, с грустью наблюдая, как закрывается дверь в демонический бар, и мы оказываемся на совершенно незнакомой окраине. Вроде было утро, но каким-то чертом сейчас ночь. Разные часовые пояса, что ли? Попали на другой уголок планеты? — Подальше от этого места, — под нос, с затаенной агрессией отвечает он, удобнее перехватывая меня левой рукой и придерживая за сгиб коленей. — Оно вроде нормальное было... Мгновение молчания, словно Джек что-то вспоминал, и его резкая вспышка: — Атмосфера там только для адских тварей хороша. "Для меня", — проносится мысль в голове. Замечаю, что Джек, только выйдя из помещения, дышит полной грудью, так глубоко, словно прогоняет наружу застоявшийся едкий газ в легких. Ему настолько было неприятно в баре? Что же такого произошло? Вижу, как он поворачивает голову к моему телу, неосознанно вдыхает и тут же заходится в кашле, неожиданно грубо скидывая меня на землю. Благо, я приземляюсь на ладони и колени, глухая боль в костяшках вспыхивает на мгновение и тут же исчезает: пентаграмма на груди пронесла волну тепла по пострадавшим участкам. — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашиваю, не обращая внимания на мелкую обиду от такой выходки. Вспомнив, что сама только недавно вытворяла с нимфой — вообще забываю про обиду. Лишь стыд в душе. Джек снова глухо кашляет. В голове проносятся кадры прошлого. Кашель. Кровь. Седые волосы и уставший взгляд. От испуга сердце стучит сильнее. — Я в порядке, — отвечает Джек, продолжая удерживать себя и вытягивая руку в мою сторону в жесте "стой". — Но... — Просто стой на месте, со мной всё в порядке! — рычит Джек, прикладывая ко рту ладонь. Приведя дыхание в порядок, он кинул через плечо, даже не оглядываясь, — пойдём. Не решаясь что-то возразить, я, повинуясь, пошагала за Безглазым, стараясь идти на расстоянии. Потому что иначе он ускорялся, чтобы я оставалась позади на метра три от него. Намек был понят, и я покорно держала дистанцию.