Стоя на краю света

Как только Альфред вышел из ванной, он прислонился к стене и помотал головой. Он хотел вернуться, сказать, что забыл что-то, найти любой предлог снова быть рядом с Иваном. Прекрати, идиот. Он ищет перепихона, не больше. Иначе зачем он вошел, когда ты был в душе? Игнорируя голос в голове, который убеждал его возвратиться, он решил найти свою дочь. Спустя какое-то время отыскал её, сидящую в одиночестве на своей койке в дальней комнате. Когда он открыл дверь, тут же услышал её язвительный, но не злобный голос: — Да, давай, заходи без стука. Я же точно не сплю и не переодеваюсь, что ты. — Извини, — промямлил Альфред, закрывая за собой дверь. — Я просто… хотел тебя проведать, посмотреть, как ты. — Звучит так, будто это мне надо тебя проверять, — она перелистнула страницу книги, которую читала. — Я в норме. — Ага, конечно, — Ред опустила книгу, зная, что не сможет концентрироваться, пока он говорит. — Есть ещё причина, почему ты пришёл сюда. Колись. Альфред изначально не планировал поднимать эту тему с ней, но всё же не мог избежать навязчивых мыслей. Рассказывать такие новости лучше сидя. Альфред не мог вспомнить, когда в последний раз обсуждал что-то с Ред, сидя на краю её кровати. Стремясь отложить надвигающийся разговор, он посмотрел на книгу, которую она читала. — Скотный двор? — Ага. — Немного… депрессивно, учитывая происходящее, не думаешь? — Не особо. Мне нравится находить параллели с реальностью, какой бы ужасной она не была. К тому же этот экземпляр уникальный. Если верить слухам, остальные сожжены. Кто-то сказал мне однажды, что запрещённые книги — топливо для печей тоталитаризма. Неплохая метафора, хоть и очевидная. Как по мне, легче уж зазубрить книгу наизусть. Она помогает мне не забывать, с чем мы боремся и чем грозит подчинение. — Главное Ивану не показывай. Ред закатила глаза. — Ещё бы. Говорю же, уникальный экземпляр. Тишина тянулась ещё минуту, прежде чем Ред вздохнула. — Если тебе есть, что сказать, Альфред, не тяни. Через полчаса у меня вечерний слёт, не хочу идти на него без спокойного перекура. Альфред закусил губу. — Тебе… правда надо столько курить? — Альфред. Альфред вздохнул, понимая, что не может больше откладывать разговор. — Ред, несколько недель назад я почувствовал… — Не надо. — Не надо… что? — он надеялся, что Ред не знает, что он собирается сказать, но в то же время это бы сильно облегчило ему задачу, как бы жестоко это не звучало. Ред смотрела на потрёпанную от времени книгу на своец подушке. — Пенни. Я знаю, что она мертва, — Альфред не заметил, что резко и громко вдохнул, пока Ред не подняла на него глаза. — Я пыталась, как могла, сделать так, чтобы меня назначили на миссию по её отслеживанию, но в итоге отправили другого капитана. Найти её было несложно. Она пыталась пробраться к нам, упрямая, гордая дура. Они устроили вечеринку, чтобы поздравить капитана, который её поймал, позвали всех других капитанов. Её тело принесли, как доказательство его триумфа. Каждого из нас заставили пройти мимо неё и плевать в её тело. Я не стала. Я опрокинула ей на лицо свой бокал с вином, и они радовались так, будто это было каким-то унижением. Она любила вино, но не моё. Ну, так она говорила, на деле же постоянно его у меня таскала. Но я ничего не говорила. Мы обе знали, но не говорили. Мы… мы о многом не говорили. — Ред замолчала, глубоко вдыхая. — Мне её не хватает. Альфред не знал, что делать. Успокаивать Ред всегда было трудно. Она не переносила прикосновений, и мотивирующие речи скорее вызывали негатив, нежели спокойствие. Особенно сейчас, когда всё на свете напоминало им о том, сколько они потеряли за такой короткий срок. Альфред заламывал пальцы в руках, не зная, стоит ли продолжать. — Монти мертва, — выпалил он, желая поскорее закончить. — Руби тоже. Но мы видели Винстона. Он жив и здоров. Альфред изучал её лицо, замечая, как Ред тяжело сглотнула. — Жаль, — наконец ответила она. — Руби была хорошей собакой. Альфред понимал, что Ред старается всеми силами игнорировать мысли об ещё одной мёртвой сестре, явно не готовая разбираться ещё и с этим. Прошло пять минут тишины, и Альфред решил, что пришло время оставить Ред наедине со своими мыслями. Он достаточно хорошо её знал, чтобы понимать, что его присутствие доставляло ей дискомфорт, ведь ей становилось все труднее скрывать эмоции. Не произнеся ни слова, Альфред поднялся, аккуратно прижался губами к её лбу и вышел, закрыв за собой дверь. Оказавшись снаружи, Альфред тревожно выдохнул, заметив, что его трясёт. Он постарался успокоиться и прогнать из памяти тяжёлые воспоминания и вернулся в комнату. Мэттью уже спал. Франциск ушёл, вероятно, в душ, но более странным было то, что Артура также нигде не было видно. Альфред предполагал, что он ушёл осматривать бункер или обсуждать что-то с отрядом, но в глубине души прекрасно знал, куда Артур пропал на самом деле. Отсутствие Франциска только подтверждало эту мысль, но Альфред отказывался её признавать, как и то, что его съедала зависть. Альфред лёг на свою койку и попытался уснуть. Только когда Иван вернулся и улёгся в свой спальник у подножия койки, сон наконец пришёл к нему.