Стоя на краю света

Россия

Взгляд его пуст, безжалостен, как солнце, Едва он движется, а вкруг него Мелькают тени возмущенных птиц.

Иван лежал на кровати, уставившись в потолок. В комнате было темно, плотные занавески полностью закрывали её от света. Его руки в перчатках лежали на животе, сминая ткань его старой шинели времён Второй Мировой и лежавшей рядом фуражки. Он улыбнулся, заметив иронию. Всё, что он вкладывал в свою страну — свою жизнь, всё свое существо — всё это было тщетно. Значит, таков его конец? Правительственные здания Москвы были сожжены и разгромлены. Невинные сторонники режима были убиты вместе со всеми чиновниками которых смогли найти. Армия была сокращена до нескольких сотен солдат. Пехота бунтовала. Религия больше не имела значения. Соборы были уничтожены. Священнослужители — убиты. Целые города были сожжены дотла. А он лежал и ждал. Он никогда бы не стал совершать самоубийство или убивать своих людей. Если граждане хотели уничтожить старый режим и убить его, пусть так и будет, но до тех пор он будет ждать своей судьбы с честью. В этот момент снаружи прозвучали выстрелы, судя по всему, не более чем в километре от его дома. Армия знала, что он здесь, ждёт, и все они решились его защищать, но Иван понятия не имел, почему. Нельзя противостоять объединённой толпе — он знал это по собственному опыту. Также он знал, что в этот раз не сможет это изменить. Не прошло и десяти минут, как в дверь заколотили. Иван ответил, продолжая пялиться в потолок: — Войдите! — Командир! — выглядящий явно побито солдат зашёл в комнату, спотыкаясь и тяжело дыша, — Командир… они прекратили огонь. — Да, я слышал. — Нет, командир, — солдат был достаточно смел, чтобы указать Ивану, что тот не прав, но он решил не обращать внимания, — Враги прекратили огонь. Генерал опасается, что они начнут атаковать с воздуха. — И? — Их главная цель — избавиться от вас.  — О, — Иван кисло улыбнулся молодому солдату, — Печально, не так ли? — Д-да, командир, — солдат был определённо огорошен таким ответом, — Есть ещё кое-что. — И что же это, товарищ? Солдат сглотнул и обернулся, указывая на вход. Иван с любопытством смотрел, как двое мужчин зашли, неся на руках нечто, похожее на труп. — Вы принесли тело? — Нет, командир, — солдат ответил, пока остальные опустили тело на пол у кровати Ивана. Его глаза округлились, а ритм сердца участился, когда он распознал убитого, — мы принесли вам президента. Минуту Иван молчал, в ушах звенело. — Вы спасли его? — Нет, — ответил солдат, виновато смотря в пол, — Враги вернули его нам. Они предупредили нас, что то же самое будет с вами. — Они всего лишь стараются сломить наш дух, — ответил Иван, снова смотря в потолок. Он тихо пробормотал: — По ходу он выиграл у меня гонки по направлению к смерти. Везунчик. Солдаты молчали, ожидая дальнейшей реакции. Затем один из них сказал: — Командир, почему вы не сбежите? — Сбежать! — его резкий, почти истеричный хохот прозвенел на всю комнату, заставляя из всех дёрнуться. Иван повернул голову, чтобы посмотреть на них, — Сбегают трусы. Я должен увидеть, что я сотворил. — Если вы не сбежите, — проговорил ещё один, — будете убиты. — Я давно знал, что меня ждёт, — Иван закрыл глаза, опять переводя взгляд в потолок, — Не надо мне напоминать. — Командир, вы не понимаете, — ответил солдат, и Иван одарил его как-ты-смеешь-указывать-мне-что-я-понимаю-а-что-нет взглядом. Тем не менее, он продолжил, — Все до одного чиновники убиты. Все авторитеты, которые еще живы — это генералы и Вы. Другой добавил: — Если вы не объединитесь с другими лидерами, Россию нельзя будет спасти. Вы должны уехать, чтобы, когда настанет мир, вы могли вернуться и восстановить порядок. — России, — пробормотал Иван, -больше не существует. Россия — это её люди. Без их поддержки я просто ещё один враг, противостоящий их идеям. О да, он это знал. У него на глазах убили его императорскую семью ровно за это. — Так что вы планируете делать, командир? — Я погибну также, как был создан — руками своих людей, — Иван сглотнул от сожаления и продолжил, — Эту страну не спасти от мощи тех, кто её построил. Восстание не остановить. Когда меня не станет, на моём прахе появится новая Россия, и люди, когда-то бывшие моими, станут жить по своим правилам. Наступила напряжённая тишина, и солдаты выступили вперёд. Иван вопросительно посмотрел на них: — Если вы так считаете, командир, у нас нет иного выбора кроме как насильно изгнать вас из страны. Другой солдат отчеканил: — По приказу оставшихся генералов Российской Федерации, вы официально изгнаны из страны до дальнейших указаний. Иван сел на кровати с угрожающим выражением лица: — Вы не можете изгнать меня из моей собственной страны! Я и есть эта страна! — Как вы говорили раньше, это больше не ваша страна, — солдат выступил к нему, остальные подошли следом. — Отпустите меня! — прорычал Иван, отбрасывая от себя одного из солдат, только для того, чтобы остальные два заломили ему руки за спиной. Черт его дери, я слишком слаб… Его сила угасала с началом Восстания, и теперь он физически ничем не отличался от простого смертного. — Вам больше нечего здесь делать. — Перестаньте сопротивляться. — Да вашу ж мать, отпустите меня! Ивана повалили на пол, одна его рука все ещё была заломлена за спиной. Его усадили на кровать и надели фуражку обратно на голову. — Времени на сборы нет, — печально начал один из солдатов, — У нас есть всё, что может вам пригодиться. Вы сядете на последний рейс в Америку. Там вы будете находиться, пока с вами не свяжутся. Иван помолчал несколько секунд, посмотрел на них и ухмыльнулся: — Вы трое — чертовски наглые сволочи. Приказываю вам оставаться такими же до конца. — Будет исполнено! — ответили они хором. Они синхронно отсалютовали, хотя Иван и не мог ответить им тем же. — Видимо, у меня нет выбора, — сказал Иван с тоской в голосе, - Делайте со мной, что хотите. Но я не гарантирую, что не буду ничего предпринимать до вашего звонка. — Мы так и думали. Иван опустил голову, смотря в стеклянные глаза президента: «Он был смелым человеком. Его пытали?» — Да, командир. — Но он ничего не выдал. — Вот уж преданная сволочь, — улыбнулся Иван. Он поднялся на ноги и был выведен из дома на задний двор, где его ожидал частный борт. Когда они уже были внутри, Ивана приковали наручниками за кресло. — Ключ у пилота. Когда прилетите, он вас выпустит. — Разумеется, — снова улыбнулся Иван, — я всё же хотел бы помочь хоть чем-то. — Вам бы всё равно не позволили. — Кто сказал, что я бы подчинился? Солдаты усмехнулись, помахали на прощание и вышли со словами: — Берегите себя. — Уж постараюсь, иначе все ваши усилия сослать меня подальше были бы напрасны, да? Когда солдаты вышли, понимая, что ждёт их обратно на фронте, а самолёт начал взлёт, Иван посмотрел в окно. Судя по всему, битва снова началась, и над освещённым луной горизонтом мелькали самолёты. Но было слишком темно и туманно, чтобы они могли увязаться за ним, и прежде чем они доберутся до его дома, он будет уже далеко. Иван откинулся на сидении и снова засмеялся от осознания иронии: «Забавно, что единственным путём спасения оказался именно тот, который ведёт в Америку…»

Япония

Тьма опускается; но знаю, знаю я, Двадцать веков сон этот беспробудный Пугал кошмар младенца в колыбели,

Кику плакал над телом Южной Кореи, держа его голову у себя на руках. Ёнсу всего пару дней назад пришёл к нему, когда его заставили покинуть свою страну. На них напали, и Ёнсу получил пулю в грудь и в голову. Кику знал, что они вернутся за ним, и теперь они знали, где он живёт, но всё, что волновало сейчас — скорбь по Ёнсу. В дверь постучали, и Кику резко перестал плакать, как делал всегда, когда боялся, что кто-то увидит, что он проявляет какие-либо эмоции, что итак было редкостью. Он инстинктивно потянулся за своей катаной, хоть и понимал, что она не защитит его от огнестрела и гранат. Даже если так, он был готов защищать покой Ёнсу до конца. Он не дал бы никому коснуться тела его брата, как делали со многими другими людьми. Стук продолжился, Кику держал катану наготове. — Япония! Япония! — отчаянно закричал знакомый голос, — Кику! Прошу тебя, открой дверь! Это Китай! Не меняя выражение лица, Кику открыл дверь, и Китай зашёл с выражением ужаса на лице. — Что случилось, Китай? — Это! — Яо повернулся, показывая обмякшее тело Гонконга, которого он нёс на спине. Кику успел осмотреть его, прежде чем Яо взвыл: «Он мертв! Застрелен! Убит!» — О нет… — Кику отступил на шаг, его твёрдость угасла при виде посиневших губ на бледном лице Гонконга, — Как он… Яо истерично заговорил: — Я пытался добраться сюда вместе с ним, чтобы проверить, как ты тут. Но на корабль, на котором мы плыли, начало вражеское судно. Нам пришлось спрыгнуть в воду и плыть оставшуюся часть пути, но они стреляли по воде и попали в него. Я дотянул его тело до берега и донёс сюда. Я думал он продержится, но… — Яо опустил глаза в пол в попытке сдержать слёзы. Кику не знал, что делать. Он никогда не видел, как Яо плачет, и они не были так близки. Успокаивать его было для него чем-то чуждым. Он снял Гонконга с плеч Яо и отнёс его на диван, устаивая его так, чтобы он лежал ровно и с закрытыми глазами. — Теперь он будто бы спит. Яо улыбнулся и шмыгнул носом: — Да… даже выражение лица совпадает. — Да. Яо грустно засмеялся, осматриваясь в комнате. Кику запаниковал, подумав, что будет, если Яо найдёт Ёнсу, и бросился к нему, преграждая путь. Яо непонимающе посмотрел на него. — Что такое, братишка? — Ничего. У меня в комнате беспорядок — Чушь, ты последний, у кого в комнате я ожидал бы увидеть хотя бы одну пылинку. Кику пожал плечами: — Я давно не убирался. Яо сощурился: — Япония, что ты пытаешься от меня скрыть? — Ничего! — О, правда? — Яо попытался пройти дальше, но не смог из-за по-самурайски быстрой реакции Кику, — Япония! Кику вздохнул. Этот спор был бы бесконечным: — Ладно, но ты пожалеешь, что не согласился со мной. — Яо взволнованно посмотрел на него и аккуратно открыл дверь в спальню, будто ожилая, что оттуда выпрыгнет монстр. Издав резкий крик, он бросился к кровати, на которой лежал Ёнсу. — Мне жаль, Яо, — Кику положил руку на плечо старшего брата, пока тот плакал на груди Ёнсу. Это казалось чем-то правильным, как в тех плаксивых американских фильмах, — Я пытался спасти его. — Они все погибли! — Яо рыдал, обнимая остывшее тело Ёнсу, — Вьетнам, Тайвань, Гонконг, Корея, Таиланд… — он тяжело вздохнул, пытаясь унять рыдания, — Я не хочу потерять и тебя, Кику. Кику было неловко от такого признания. Да, Яо всегда считал его своим братом, но они не были особо близки: — Что нам делать? Они знают где я и будут здесь через пару часов. Яо посмотрел на него с ужасом: — Мы не можем здесь оставаться. — Нам придется уйти в бункер. — Нет, Кику, — Яо встал и взял его за плечи, серьёзно смотря ему в глаза, — нам нужно покинуть страну. Кику почувствовал, что его клаустрофобия дала о себе знать, и оттолкнул Яо от себя: — Извини, но как? Мой босс мёртв, по городу бегают восставшие. Мы не доберёмся до аэропорта. — Знаешь кого-то, кто может управлять самолётом? Кику подумал секунду, и его тут же осенила идея: — Идём, — он указал Яо, чтобы тот следовал за ним, выбегая из дома, — Я знаю, где найти такого. Яо остановился на выходе, в последний раз с тоской оборачиваясь назад, и побежал следом. Кику и Яо, казалось, пробежали мили, пока, наконец, не добрались до захудалого домишки на окраине города. Кику остановился отдышаться, давая Яо возможность догнать его. — Что… что это? Кику указал на табличку над дверью, которая гласила: «Tokyo Helicopter Rides»* — Оу. — Пошли. Внутри было темно, и Кику на всякий случай держал руку на рукояти катаны. Яо медленно зашёл за ним, держа в руках свой вок. — Макото-кун? — позвал Кику, его голос отдался эхом, — Макото-кун, где ты? — Йоу! — Кику вздрогнул, когда внезапно включился свет, и они увидели молодого мужчину, одетого в белую майку-алкоголичку и серые спортивные штаны. Он швырнул пистолет на стол, на который опирался, — Хей, Кику, давно не виделись! — Знаю, — начал Кику, обрадованный тем, что парень не накинулся на него, как делал это обычно, — Вертолёт всё еще у тебя? — Разумеется! — Макото ответил, ликуя, — Знаете, чуваки, я сначала подумал, что вы одни из этих бунтующих или типа того. Я чуть натурально не обосрался! — Э… здорово. — ответил Кику с лёгкой гримасой, — Так что с вертолётом? — А, точно, — Макото в последний раз затянулся сигаретой, прежде чем затушить окурок носком ботинка, — Сюда, уважаемые господа. Он вывел их через черный ход и привёл к вертолёту. — Вот она. Красавица, не правда ли? — Да, без сомнений, — сказал Кику, прежде чем повернуться к нему и строго на него посмотреть, — но нам нужно улететь на ней. Как можно быстрее. Макото моргнул: — Зачем? Разве вам не нравится новое положение вещей? — Макото… — Ладно, ладно, — он посмотрел на Яо, — Так, а это вообще кто? Один из тех рокеров из центра города? — Нет, это мой друг из Китая, — сказал Кику, прежде чем Яо успел возразить, — И он едет со мной. — А куда именно вы, собственно говоря, ехать собрались? — Макото оперся на вертолёт, снова закуривая, — В Пекин на экскурсию? Я слышал, что толпы сейчас очень дружелюбные. — Не совсем, — Кику отмахнулся от дыма, — нам нужно в другую страну. — И в какую же? Я слышал, их в мире миллионы. Я в этом сомневаюсь… он задумался и назвал то самое место, о котором подумал первым, — Америка. Нам нужно в Америку. Макото почти выронио сигарету: — Чего?! Лететь туда?!Типа, через океан? Не, чувак, я никогда так далеко не летал. — Пожалуйста, Макото, — вклинился Яо, — нам очень нужна ваша помощь. У нас на хвосте бунтовщики, они могут быть здесь в любую — Звук ломающегося стекла и треск дерева прогремели на всё здание. Они втроём застыли, не двигаясь, пока за спинами раздавались крики. — По ходу вас нашли, — сказал Макото, затушивая сигарету и залезая в кабину, — Вы можете достать вон оттуда немного бензина? Здесь и близко нет столько топлива, чтобы перелететь океан. Кику и Яо принялись за работу, передавая ему как можно больше канистр с бензином, прежде чем из здания вырвались люди с заряженными пистолетами. Они открыли огонь, и Кику и Яо пришлось как можно быстрее бежать к вертолёту с последними канистрами. Бунтующие побежали за ними с криками, не прекращая огонь. Кику чувствовал, как мимо его ушей пролетают пули. Они были почти на полпути, когда один из мужчин схватил Яо за плечо. Он давно оставил свой фок в кабине, чтобы быстрее переносить бензин, поэтому не мог защищаться ничем кроме кулаков. Кику среагировал быстро, нанося катаной удар по руке мужчины, прежде чем его заметили, мужчина закричал от боли, из раны потекла кровь, прежде чем он упал. – Беги, — выдохнул Кику, замечая периферическим зрением ещё одного приближающегося бунтовщика. В последний момент он обернулся, нанёс режущий удар катаной и начал искать глазами Яо. В ужасе он увидел, как китаец пытался отбросить с себя уже двух нападающих с разных сторон. В тот самый момент, когда Кику уже собирался прийти на помощь, оба мужчины закричали и упали на землю. Из их животов вытекала кровь. Кику удивлённо посмотрел на Яо. Тот закатал длинные рукава, показывая два облитых кровью ножа-бабочки у себя в руках. — На случай, если случится что-то подобное, — ухмыльнулся Яо. Кику кивнул и они вдвоём продолжили бежать, наконец-то забираясь в кабину. Когда они уже были внутри, Яо взял свой вок, а Кику держал наготове катану. Мятежники приближались, и были всего метрах в двадцати от вертолёта. — Макото! — Кику попытался перекричать шум пропеллера. — Я взлетаю! Держитесь крепко, чуваки! — с этим Макото оторвался от земли, позволяя вертолёту зависнуть над ней, и после резко взлететь. Кику и Яо отбросило к стене, когда они пролетели над зданием по направлению к городу. Несколько пуль всё же достало до них, и Кику захлопнул дверь. Наконец он и Яо смогли сесть, и пытались отдышаться. — Вы в норме там? — спросил Макото, оглядываясь через плечо. — Да, мы в порядке, — ответил Кику, надеясь, что Макото всё-таки повернётся обратно и будет смотреть, куда летит. Он был известен как не самый ответственный пилот. — Нам придется остановиться в Йокогаме заправиться. Надеюсь, люди там поприветливее. — Я очень в этом сомневаюсь, — ответил Яо, — Везде, где я был, такого не наблюдалось. — Кстати, надо связаться с авиадиспетчерами в штатах, не думаю, что будет хорошей идеей просто бросить вас в аэропорту — или, если уж на то пошло, каком угодно месте — без пилота, на случай, если придётся вытаскивать вас из мясорубки. И нам в любом случае придется делать пересадки на островах чтобы заправиться, прежде чем мы доберёмся до Штатов. — Делай, что считаешь нужным, — сказал Кику, — И, Макото? — Да-да? — Постарайся не разбиться. — Понял-принял!