Во Имя Любви

С неба падали снежинки, ложась на и так толстый слой снега. Он хрустел под ботинками, развеивая тишину. Несмотря на то, что уже наступило утро, высоко в небе красовалась полная луна, свет которой был не особо заметен из-за включённых фонарей. Их, конечно, было не так много в деревне, но они хоть как-то освещали путь ночью. Ветер завывал только ему известную мелодию, раскачивая деревья из стороны в сторону. Мороз чувствовался на коже слишком сильно. Щёки жгло и щипало, заставляя время от времени зарываться носом в толстый шарф. Но ветер проникал и туда. Анюта то и дело оглядывалась. Это вошло в привычку, точно так же, как и чувствовать постоянную тревогу. Либо это паранойя, либо она просто прислушивается к совету Тихонова и старается обеспечить себе безопасность. Знала она только одно: предчувствие никогда её не подводило. Это подтверждает даже то, что девочка часто угадывает, какая будет погода. Хотя часто она это делает по всеми известным признакам. Солнце сильно жарит и на небе ни одного облака — будет дождь. Если утром мороз сильный и в небе тучи, то обязательно пойдёт снег. Это можно не называть предчувствием, но ей так было легче. Часто она чувствовала тревогу, когда возвращалась домой. Вот и сейчас это до мерзости знакомое чувство засело в глубине грудной клетки. Захотелось вдруг расчесать кожу до крови и вытащить изнутри это недоразумение, от которого блевать тянуло. Чтобы хоть немного расслабиться, шатенка засунула руку в карман и вытащила оттуда пачку дешёвых сигарет «Прима». По вкусу, конечно, они то ещё дерьмо, но выбора как такового не было. Да и сама Малиновская уже привыкла к этой дряни. Она подожгла спичку и, пряча её в ладошках от порывов ветра, поднесла к сигарете, поджигая её кончик. Первая затяжка. Иллюзия спокойствия растеклась по телу, слегка расслабляя его обладательницу. Она знала, что это чувство пропадёт совсем скоро, но не насладиться этими мгновениями она не могла. Нахмурилась, проверяя количество никотиновых палочек в пачке, а когда насчитала всего три, тихо выругалась, сунув картонную упаковку обратно в карман. Теперь придётся просить кого-то из старшеклассников, чтобы те купили ей пару пачек. Деньги бы найти ещё. Хруст снега прекратился. Ветер перестал выть, а снежинки на секунду будто бы пошли обратно наверх, откровенно посылая нахуй все писаные и неписаные законы физики. Аня тоже замерла, глядя перед собой и пытаясь понять: это её от сигареты так вштырило или она сейчас спит и ей, больной, сниться такая хуета. Под одним из фонарей сидело нечто сгорбленное. Издавало оно явно не самое приятные звуки. Какое-то чавканье и хруст. Будто мелкие косточки перемалывали в мясорубке. Малиновская выкинула сигарету от греха подальше и моргнула несколько раз, чтобы шизофреническое видение поскорее пропало. Не пропадает. Сглотнула. Голова существа резко поднялась. Услышало. Блядство. Малиновская смогла разглядеть лишь какие-то уши, когда эта хрень поднялась в полный рост, чем немного успокоила девочку. Рост этой особы был не так велик. Может как у Ани, а может немного выше. Всего на пару сантиметров. Но одна деталь не давала покоя. Нет. Далеко не одна. Какая-то причудливая рыжая маска, похожая на морду лисицы, и хвост, который болтался сзади, удивляли больше всего. Рыжая шуба и отсутствие очертаний человеческой головы волновали не так сильно. — Здравствуй, — раздалось совсем близко, заставив шатенку дёрнуться. Она слишком засмотрелась на незнакомку и не заметила, как та подошла совсем близко. — Наконец-то мы с тобой встретились. — Ты кто вообще? И чё за прикид у тебя? — нахмурилась и рассмотрела лисью морду поближе. Под светом было видно, что это обыкновенная маска из папье-маше, которую часто надевали ребята, когда устраивали в деревне маскарад. Часто дети не без помощи родителей делали такие вещи сами. Но нахер надевать её и пугать людей с утра пораньше? — А по мне не видно? — игриво спросила "лисица" и развела руки в сторону, демонстрируя свой образ. Голос её был искажён. Будто говорил не человек, а игрушка, у которой внутри был специальный механизм. По классике жанра это были плюшевые медведи, которые говорили «Обними меня» или «Я тебя люблю». — Пока что ты смахиваешь на какую-то больную, — нахмурилась зеленоглазая, принюхиваясь. От незнакомки пахло мандаринами, фейерверками и ещё чем-то, что вызывало отвращение. Кто-то под маской фыркнул, явно недовольный высказыванием в его сторону. — Ладно. Ну, на лису похожа, — Правильно! — Воскликнула она и захлопала в ладощи. Аня продолжала смотреть на неё, как на умственно-отсталую, но держалась от нелестных комментариев. — Меня Алиса зовут. — Не скажу, что приятно познакомиться. Меня Аня, — неловко сказала Малиновская и пожала протянутую лисой руку. Точнее, если это будет корректней — лапу. — Знаю, глупенькая. Я давно за тобой наблюдаю, — вкрадчиво сказала рыжая и склонилась над шестиклассницей, заставив ту сделать небольшой шаг назад. Алиса захихикала. — В школе? Ты в каком классе? — спросила шатенка и слегка оживилась. Найдёт родителей этой ненормальной и скажет, чтобы дочку в узде держали, а то та совсем с катушек слетела. — Говорю же, глупая! — расхохоталась Алиса, заставляя Анюту хмурить свои брови. Чего обзываться сразу? Вроде она ничего такого не спросила. — Лисы, Анечка, в школе не учатся. Звонкий смех вновь разнёсся по округе, отталкиваясь от густого леса и возвращаясь обратно. Неприятный запах усиливался. То ли яйца стухшие напоминало, то ли дохлятину какую-то. Алиса всполошилась, и запах перекрылся ароматом мандаринов. — Конфеты будешь? — спросила лисица и сунула руку в карман, вытаскивая оттуда целую горсть различных конфет. Там были и дорогие конфеты из Америки, и жвачки Turbo, вкладыши которых интересовали многих школьников, и те самые конфеты Ромашка, на обёртке которых были загадки. — Бери, не стесняйся! — Спасибо, — слегка улыбнулась Малиновская, взяла шоколадку с яркой надписью «MilkyWay» и, распечатав, закинула в рот, прикрывая глаза от наслаждения. Она едва сдержала довольное мычание, когда почувствовала яркий вкус любимого молочного шоколада. — А... Аня открыла глаза и с удивлением посмотрела по сторонам. Алисы нигде не было. И только снег, который будто бы завис на пару минут в воздухе, вновь начал падать на землю. Зеленоглазая пожала плечами и сунула обёртку конфеты глубоко в карман, доставая языком остатки сладости из зубов.

⛧༺♱༻⛧

Первым уроком сегодня была география, на которой Анюта откровенно зевала. Антон косо поглядывал на соседку по парте, ведь её поведение настораживало. Сегодня Малиновская не удосужилась даже поздороваться с ним, сразу усаживаясь на парту и погружаясь в свои мысли. Петров не стал трогать одноклассницу, но начал переживать, накручивая себя с каждой секундой всё больше и больше. — К доске пойдёт, — произнёс Игорь Васильевич и уткнулся носом в журнал, время от времени оглядывая класс своими узенькими глазами. Часто Монеткин утверждал, что он на сто процентов русский, но все за его спиной тихо гадали, кто же он по национальности. — О, Малиновская! Пожалуйста, выходите. А-то на прошлом уроке вы, кажется, нашли для себя занятие поинтереснее урока географии. — Я болела, — скучающе сказала она, после чего зевнула, прям как гиппопотам. И тотчас закрыла рот рукой. Класс рассмеялся. — Конечно. А на перемене между уроками с Петровым болтала ваша копия, да? — тоненьким голосом спросил преподаватель, вызвав новую волну смеха. — Тишина в классе! Бегом к доске. Тяжело вздохнув, Аня поднялась с места и пошагала к доске, надеясь, что у неё спросят, где находится Тихий океан, и попросят сесть на место. Встав около доски, она скучающими глазами оглядела карту и с усилием сдержала желание зевнуть. — Пожалуйста, — улыбнулся мужчина и протянул ученице указку, которую она тут же взяла в правую руку и встала около карты лицом к классу. Такому их научил тот же Игорь Васильевич ещё в пятом классе. — Покажите мне, пожалуйста, где находится Эверест, или по-другому, Джомолунгма. — Эверест, или по-другому, Джомолунгма находится здесь, — Аня подняла руку и ткнула указкой в место на карте. Географ поднял брови вверх и многозначительно посмотрел на ученицу. — А... Гора находится рядом с Индией. — Господи, за что мне всё это, — Монеткин устало потёр переносицу и вновь поднял свои голубые глаза на карту. Он сощурился, думая над вопросом для ученицы, а затем загадочно улыбнулся. — Если вам так Индия приглянулась, то, пожалуйста, покажите мне, где находится Мумбай. — Чё? Мамба что ли? — спросила Анюта и еле сдержала улыбку, когда по классу прокатилась новая волна смеха. Учитель нахмурился. — Тишина в классе! — гаркнул мужчина и вернул всё своё внимание Малиновской, которая пыталась разглядеть на карте эту проклятую мамбу. — Мы не на уроке юмора, а на географии. Если не знаете, садитесь, Малиновская. Очень плохо. — Просто плохо? — оживилась девочка и с надеждой в изумрудных глазах посмотрела на лысого мужичка. — Просто плохо, — вторил ей географ и слегка улыбнулся. Радостная шестиклассница бережно положила указку на стол преподавателя и поскакала к своему месту. — Двойка в подарок, Малиновская. Улыбка сошла с её лица, и она, нахмурившись, уже пожалела, что не сломала эту грёбаную указку об лысину Монеткина.

⛧༺♱༻⛧

Оставшийся урок Анюта мысленно возвращалась к утренней встрече и всё пыталась понять, кто это был перед ней. Может, её реально от этой блядской Примы попёрло? Галюны какие-то.. В любом случае, звонок с урока уже прозвенел, и тишину разбавили голоса детей, не давая сосредоточиться на главном. Малиновская решительно шла в сторону курилки, чтобы попытаться разобраться со всей хренью, что происходит в её жизни. Но, видимо, быстро дойти туда и получить дозу никотина не получится. — Малиновская! — раздался знакомый голос на этаже. Шатенка остановилась и оглянулась, заметно нахмурившись, когда увидела, что к ней чапает Голубев. Только его здесь не хватало! — Добрый денёчек. — Ага, — кивнула она и скучающе глянула в окно. Хотелось всем своим видом показать, что разговаривать с ним — это последнее, чего она сейчас хочет. — Короче, — начал Ваня, будто и не видел всех знаков подруги. Либо ему было плевать, и он просто продолжал гнуть свою палку. — У родителей я узнал насчёт похищений, но чёт они упёрлись. Нет, грят, и всё! Чёт там не чистое, Аньк. У них глаза сразу забегали и они меня в комнату отправили. Наказали, сука. — Точно ничего не говорили? — задумчиво сказала она. Вся эта заварушка ей нравилась всё меньше и меньше. Может, она шизофреничка и сейчас лежит в какой-то психушке, а это просто её больная фантазия? Хотелось бы верить. — Не, — покачал головой брюнет и посмотрел на задумчивую подругу. — Так что узнать ничего не вышло. И вряд-ли вообще получится. Рад служить. — Иди уже, — махнула рукой ухмыляющемуся Ваньке, и тот скрылся с поля её зрения. Она задумчиво почесала подбородок и оглянулась. — Куда я вообще шла? А! Шестиклассница стремительно направилась в подсобку. Заглянув туда и не увидев никого внутри, девочка прошмыгнула в комнатушку и тут же достала из кармана заранее подготовленные сигарету и спички. Она бережно подожгла спичку и поднесла её к концу сигары. Пошёл едва заметный дым, и шатенка, спрятав коробок обратно в карман, тут же сделала затяжку, слегка скривившись от неприятного вкуса. Что мы имеем? Как минимум три пропажи, сведения о том, что такое уже повторялось ранее, необычная встреча с какой-то больной и предчувствие. Не густо. В одной из пропаж вообще подозревается её друг, так что всё становится только запутанней. А может, эта Алиса вовсе не имеет значения ко всей этой канители странностей? Предчувствие это вообще вещь сомнительная, а Голубеву доверять — это себя не уважать. Итого, у нас из четырёх доказательств остаётся только половина первого. А может даже четверть. — Пиздец, — выдохнула Анюта и опустила глаза на подоконник. Тут же волосы встали дыбом, а на руках выступили мурашки. Глаза её наткнулись на горсть конфет в углу оконной рамы. Сникерс, баунти, но большая часть из них —  любимый Милки Вей. Затяжка. Хотелось бы, чтобы вместе с ней в голову ударило какое-нибудь озарение, но пока что на его месте был лишь никотин. Она молча смотрела на конфеты, стараясь найти этому логическое объяснение.  Конечно, можно было предположить, что это оставили какие-то дети, но на дворе девяностые, а значит, такого точно не может быть. Зеленоглазая глубоко вздохнула и, наотмашь выкинув сигарету в сторону, вышла из курилки.

⛧༺♱༻⛧

Настроение на нуле и на душе кошки скребут. Только вот непонятно, от чего это всё. От всего сразу будто бы. Знала, что придёт домой, а там снова этот мерзотный запах спирта в нос ударит, а перед глазами будет силуэт отца шататься. Встреча утрешняя всё покоя не давала, заставляя задуматься над адекватностью всего происходящего. Не пора бы ей вообще в дурку поехать? Ещё и Петров этот весь день с Морозовой возился, а под конец дня и вовсе сообщил, что пойдёт к ней в гости. Уроки делать, видите ли! Ромка узнает и всё. Пиши «пропало». На улице уже смеркалось. Солнца весь день не было видно за тучами, а снег валил так, что сугробы теперь почти по колено были. Благо в деревне все знали, что такое убирать нужно сразу. И те, кто дома был, снег уже расчистили. Да и машины тут катались, поэтому ходить можно было. Только участок Малиновских был по уши в снегу. На крыльце он протоптан был, а вот всё остальное белым бело. Только руками путь расчищать. Тяжело вздохнув, Аня принялась пробираться через сугробы. Белая масса сыпалась в ботинки, заставляя их обладательницу недовольно кривить лицо. Холодно же! Да и носки потом будут мокрыми. Кое-как девочка добралась до крыльца. Потопталась на месте, стряхивая с обуви снег, а затем посмотрела на дверь перед собой. Совсем не хотелось заходить внутрь. Раньше она под шумок могла пробежать в свою комнату и затаиться, а сейчас такой номер не прокатит. Сейчас нет отвлекающего объекта под названием «Мать». Сжав зубы, нажала она на ручку и зашла в едва тёплое помещение. Плиту никто не включал, а потому и в доме прохладно было. Этому то тепло, потому что спирт внутрь принимает. А тем, кто ещё не алкоголик, такая температура не по нраву. Шатенка нехотя снимать с себя куртку начала, расставаясь с каким никаким теплом. А затем до её ушей дошёл знакомый звон стекла и бубнёж телевизора. Сжала руки в кулаки и сильно зажмурилась, стараясь прогнать плохие мысли. Да только все попытки не увенчались успехом, ведь злостные комментарии Владислава нарушали весь настрой. Повешала куртку на крючок, аккуратно отставила сапожки в сторону и, взяв рюкзак, который до этого небрежно бросила в сторону, отправилась в свою комнату, чтобы хоть там почувствовать спокойствие. По пути заглянула в гостиную и наткнулась на довольно ущербную картину. Сидит мужчина во всеми известной грязной майке-алкоголичке и опрокидывает в себя рюмку с чем-то ярко-красным. Вероятно, это была любимая наливка отца. Вишнёвая. Стоило Анюте появиться в проходе, как зелёные глаза тут же поймали её в поле своего зрения. — Стоять! — раздался грубый голос Малиновского, заставляя девочку застыть на месте. Что сейчас будет, она не знала. Да и знал ли кто, что придёт на ум этому алкашу? За спиной её раздался звон пружин дивана и скрип половиц. — Где была? — В школе — почти что шёпотом ответила девчонка, стараясь не кривиться от тошнотворного запаха, исходящего от отца. Но всё же скривилась, когда почувствовала, как волосы на затылке с силой наматывают на кулак, а голову её поворачивают в свою сторону. Взору предстала пьяная морда отца. Он весь опух, щёки были покрыты ярким румянцем, а глаза... Глаза всегда выдавали мужчину с потрохами. Он смотрел на девочку, но когда моргал, часто не мог понять куда глядеть. Можно было сказать, что он очень похож на того, кто хочет спать, но этот ужасный запах, исходящий от него, говорил сам за себя. — Чё так долго? — рявкнул он, с силой поворачивая девочку к себе лицом. Она громко замычала от боли. Казалось, будто все волосы сейчас оторвутся и останутся в кулаке мужчины, поэтому в панике она начала пытаться отцепить его руку. — К бабке сходи за огурцами солёными. — Уроки сделаю и схожу, — сквозь боль говорила она. Из глаз брызнули слёзы, когда кулак его сжался ещё больше. А тот с упоением наблюдал за мучениями дочери. В пьяном состоянии в нём просыпалось какое-то садистское желание причинить кому-то вред. Ударить, порезать, убить. Что угодно. — Полчаса тебе! — крикнул он прямо ей в ухо, а она даже не обратила на это внимание, прижимая ладонь ко рту. От такого амбре блевать тянуло, да и только. Волосы отпустили, и половицы вновь заскрипели. Отпустил и пошёл дальше спирт в себя лить. Затылок ныл от неприятных ощущений, а желудок крутило, заставляя время от времени прижимать руку ко рту и стараться подавлять рвотные позывы. Собрав всю волю в кулак, Анюта выпрямилась и, в последний раз глянув на мужчину, который развалился на диване, ушла к себе в комнату. Конечно, никакие уроки за это время она сделать не успеет, но попытаться стоит. Девочка застыла на пороге, стоило ей открыть дверь. В неё тут же врезался сильный порыв ледяного ветра из открытого окна, а внимание привлекла бумажка, которая лежала на столе. Несмело шагнув внутрь и закрыв за собой дверь, Анюта подошла поближе и взяла записку в руки. От листка чувствовался аромат нового года. Точно такой же она чувствовала от Алисы. «Ты так смешно оглядываешься по сторонам. Но расслабься. Я тебя не съем. Пока что. Алиса» Глаза Малиновской широко открылись, и она резким движением открыла дверцу ящика стола, куда сунула письмо. Она устало протёрла глаза, а затем села за уроки, ведь времени с каждой секундой оставалось всё меньше. Время пролетело незаметно. С соседней комнаты прозвучал крик мужчины, оповещающий о том, что Ане пора бы уже выходить. Тяжело вздохнув, девочка отложила тетрадь в сторону и решила глянуть в окно. Темно. Отсюда луну не увидишь, но если выйти на улицу, то она будет как на ладони. Большая, светлая, с пигментными пятнами на ней. Луна всегда вызывала какие-то странные чувства. Хотелось смотреть на неё вечно. Раздался второй крик отца. Покачав головой из стороны в сторону, шатенка поднялась со стула и двинулась к входной двери, чтобы одеться. Мужчина в зале не обратил на неё никакого внимания. Но тарелка перед ним пустовала, поэтому он и не оставлял дочь в покое. Закусывать нечем. Анюта быстро залезла в родную куртку и застегнула тёплые, но мокрые ботинки на ногах. Надо было поставить обувь на батарею, чтобы та хоть немного просохла. Решив не задерживаться и сделать все дела как можно быстрее, шатенка выскочила на улицу. Она закрыла за собой дверь и сощурила глаза. На улице было слишком темно. Подняв голову вверх, она улыбнулась одними уголками губ. Она была права. Луна висела над посёлком, накрывая его куполом таинственности и жути. Не зря же во всех страшилках луна является символом чего-то потустороннего. Опустив глаза вниз, она тяжко вздохнула, потому что поняла, что ей придётся вновь пробираться через все сугробы. Она двинулась вперёд, надеясь, что справиться с этим быстрее. Так и вышло, ведь какая никакая дорожка уже была протоптана. Выйдя с участка, девочка огляделась. Смутило то, что на улице было слишком тихо. Не было слышно завывания ветра, сов или просто каких-то звуков, которые обычно не давали ей уснуть ночью. Кромешная темнота и мёртвая тишина. От этого мурашки зарыскали по коже. Деваться было некуда, поэтому шатенка несмело сдвинулась с места, всё так же время от времени смотря по сторонам. Но, погрузившись в мысли, перестала делать и это. Вновь задумалась о той самой Алисе. Кто и что это было? Почему она так легко отдаёт не дешёвые конфеты первой встречной? Да и почему выглядит так странно. Внезапный холод в области затылка заставил зеленоглазую застыть. На землю опустились комочки снега. Кто-то кинул снежок прямо в неё. Возмущённая этим, Анюта обернулась и вновь застыла, нахмурившись. Рядом не было никого, кто мог кинуть в неё этот снежок. Зато вдалеке стояло два силуэта. Малиновская сделала два несмелых шага вперёд, пытаясь понять, кто же там стоит. Тревога огромным комом застряла в горле, а глаза медленно раскрылись от удивления и шока. В этих двух она узнала Рому и Антона. Петров пятился назад, время от времени смотря на дом Морозовой. Слышались всхлипы со стороны Пятифана. В руках у Ромки что-то заблестело. Нож. Догадка свалилась на голову Ани, прямо как тот снежок пару секунд назад. Времени на раздумья не было. Пятифанов местами отбитый, поэтому ему в голову могло прийти и не такое. Аня сорвалась с места. В этот момент снег стал лёгким и невесомым. Будто бы сейчас она бежит не по вязким сугробам грязного снега, а по облаку, что находится высоко над землёй. Взгляд её был прикован к одноклассникам, между которыми вот-вот могла произойти какая-то поножовщина. Пятифанов что-то говорил, медленно надвигаясь на оцепеневшего от ужаса Петрова. Антон пытался ему ответить, но тот даже слушать ничего не хотел. Вот в руке Ромы сжимается нож. Парниша готов воткнуть его в живот бывшего приятеля и провернуть металлический предмет на триста шестьдесят градусов, чтобы почувствовать через него кишки предателя. Его фарфоровые глаза блестят от ярости и решимости сделать то, что полностью поменяет жизнь всех в этом посёлке. Он готов был убить его. И вот озлобленный юноша делает выпад вперёд, но широко открывает глаза, когда силуэт Антона отлетает в сторону, а снизу слышится громкий стон. Шатен глянул ниже, после чего его нижняя губа затряслась то ли от злости, то ли от осознания того, что он мог сотворить. На белой поверхности снега сидела Малиновская, закусывая губу и зажимая плечо. При свете фонаря Рома смог заметить кровь, которая сочилась сквозь пальцы девы. В его нос вдруг ударил металлический запах крови, который тут же отрезвил его и заставил посмотреть на окровавленное лезвие своего любимого ножа. — Пятифанов! — взревела шатенка, поднимая свои безумные зелёные глаза на одноклассника. Мальчик растерянно посмотрел на неё, но от такого тона в венах забурлила ярость.— Ты имбецил?! — Хули ты тут делаешь? — так же громко воскликнул Рома, отходя на пару шагов назад. Он кинул лезвие в сторону и начал то сжимать, то разжимать кулаки. Хотелось выплеснуть все эмоции, скопившиеся внутри за такой короткий промежуток времени. Глаза всё ещё пекло от слёз, а на мозг давили нагнетающие мысли. — Ты мне спасибо должен сказать, идиот, — сквозь зубы проговорила она и скривилась, когда случайно сжала плечо. Рана болела просто невыносимо. Но радовало лишь то, что, возможно, она спасла жизнь Петрова. Кстати о нём. Белобрысый сидел на снегу, всё ещё не понимая, что вообще произошло. Он переводил взгляд то на Аню, то на Рому. — Антон, вставай. — Спасибо? Без тебя бы справился, — фыркнул Ромка и пнул заледеневший кусочек снега, который ударился о фонарный столб и разлетелся на множество мелких льдинок. — Слушай, ты сейчас договоришься и в участок попидоришь, — проорала девчонка, вставая на ноги. Она поймала злой взгляд юноши, но ничего не сказала. Подойдя к Петрову, она слегка пнула его ногой, чтобы тот встал. — Пошли, я проведу тебя. — Да я сам справлюсь, — робко ответил Антон, недоверчиво поглядывая в сторону главы хромого Вольтрона. Тот в это время поднял со снега нож и обтёр его о ближайший сугроб, скрывая следы преступления в огромной белой куче. — Петров, не выводи! Неизвестно чё этому в голову взбредёт, — произнесла она и кивнула головой на Ромку, который сейчас утирал рукавом застывшие на светлых глазах слёзы. — Может, он детей и похищает. — Слушай, Малиновская, за языком следи! А то я тебе его отрежу сейчас! — рявкнул шатен, но зеленоглазая полностью его проигнорировала. Она сняла с ноги сапог, а затем и носок, которым потом завязала рану, чтобы освободить руку. Кровь с кисти она смыла с помощью всё того же снега. Антон в это время стоял рядом, стараясь прийти в себя. — Погнали, — кивнула шатенка и мельком посмотрела на уже пропитавшийся кровью носок. Анюта порылась в кармане здоровой рукой и выудила оттуда практически пустую пачку сигарет. С помощью спички она подкурила сигарету и сделала долгую затяжку, стараясь понять и принять все потрясения. Петров в это время шёл тише воды, ниже травы, боясь даже слово сказать своей спасительнице. Если бы не она... — Чё он взъелся то? Антон глянул на задумчивую шатенку и глубоко вздохнул. В животе что-то сжималось и переворачивалось, когда он смотрел на свежую рану подруги, из-за которой она время от времени кривилась. Анюта посмотрела на одноклассника и приподняла бровь, требуя ответ на свой вопрос. — Из-за Полины, — тихо проговорил блондинка и слегка дёрнулся, когда Малиновская через чур громко усмехнулась. Пальцем она стряхнула с сигареты пепел и поднесла её обратно к губам, которые изогнулись в широкой улыбке. — Кто бы сомневался, — прошептала девочка и, сделав ещё пару затяжек, выбросила окурок куда-то в сторону. Она засунула здоровую руку в карман и широко зевнула. Сейчас бы уже спала дома и ни о чём не думала. Но так Петров хотя бы жив и идёт сейчас рядом с ней. Вполне реальный, здоровый и напуганный Антон. В молчании они дошли до дома мальчишки. Они остановились у забора, чтобы попрощаться. — Может, зайдёшь? Обработать нужно, — он вновь упёрся взглядом в кровавое пятно на тёмном пуховике и скривился, заставив девочку хмыкнуть. — Нет. До завтра, Антон, — проговорила она и, не дожидаясь ответной реплики от одноклассника, развернулась и пошла в направлении к своему дому. Путь лежал через лес, что совсем не нравилось шатенке. Мурашки рассыпались по спине, словно бисер. Сердце ушло в пятки, когда перед ней появилось рыжее пятно. — Блять! — Фи, какие мы некультурные, — сморщила носик Алиса, а потом захихикала с испуганной физиономии Анюты. Она ободряюще погладила шестиклассницу по здоровому плечу, как бы извиняясь за то, что напугала. — Чего это ты ночью по лесу разгуливаешь? — Дела были, — буркнула зеленоглазая и пошла дальше. Но Алиса вновь выскочила перед ней, заставляя застыть на месте. Аня огляделась и заметила, что снег сейчас вновь идёт будто бы наверх, а до ушей донеслась тихая мелодия флейты, которая практически сразу затихла. — Ну, тогда будь осторожна, когда с такими серьёзными ранами появляешься в лесу, — произнесла лисица и расхохоталась. Она обошла Малиновскую и со спины приблизилась к её уху. — Запах крови привлекает животных. От шёпота Алисы на спине выступил холодный пот, а глаза забегали по деревьям, которые выстроились в ряд перед ней. Она слегка повернула голову в сторону лисы и сглотнула. Рыжая выскочила перед ней и начала крутиться из стороны в сторону. Брови Ани нахмурились. — А ты что тут так поздно делаешь? — спросила шатенка и глянула на свою рану. Кровь вроде бы не течёт, но больно просто до дрожи в ногах. Поскорее бы прийти домой, обработать всё это дело и лечь спать. Главное ещё от отца не получить за то, что не взяла у бабушки огурцы. — Ну, мало ли что может произойти под покровом ночи, — на маске лисы появилась улыбка, которая обнажала острые клыки зверя. Глаза, которые были в тени маски, хищно сверкнули. — Как там Антон? — Это ты снежок бросила? — Малиновская нахмурила брови, а на лбу её появилось множество мимических морщин. Она придвинулась к Алисе, заставив ту отскочить назад. Рыжая звонко рассмеялась и вдруг бросилась вглубь лесной чащи, оставляя Аню непонимающе смотреть ей вслед. — Пиздец. Кареглазая двинулась дальше, ведь от усталости хотела упасть прямо тут и сладко уснуть. Голова слегка кружилась, а в носу всё ещё стоял металлический запах крови. От него уже начинало тошнить. Выйдя из леса, Анюта прошла совсем немного и тут же оказалась около своего дома. Она тихо сглотнула от страха, когда увидела, что в окне до сих пор горит свет. Морально она подготовила себя к тому, что сейчас нехило получит от отца. Глубоко вздохнув, девочка двинулась к входной двери. Благо, теперь обошлось без трудностей, ведь дорожка уже была протоптана. Шестиклассница зашла внутрь и облегченно выдохнула, когда услышала громкий храп мужчины. На утро он и не вспомнит, что дочь должна была принести ему что-то, поэтому со спокойно душой Аня начала снимать с себя обувь. С курткой пришлось повозиться, ведь она уже успела прилипнуть, и отдирать её было очень больно. Крепко сжав в руках пуховик, девочка на цыпочках побрела в  ванную, по пути захватив с полочки нитки и иголку. Она зашла в комнату и закрыла за собой дверь на ключ. Шатенка кинула куртку в какой-то тазик и достала из ящика аптечку. Вид у раны был не из лучших. Пришлось кое-как избавляться от свитера, который тоже перепачкался в крови. Он полетел туда же, где уже замачивалась куртка. Девочка осмотрела повреждение. Царапина была очень глубокой. Возможно даже, что придётся её зашивать, но в домашних условиях она точно не будет этим заниматься. Скорее всего, стоит сходить либо к медсестре, либо в больницу, которая была в двадцати минутах езды от посёлка. С горем пополам промыв рану, Аня достала из аптечки бутылёк с зелёнкой и смочила её вату. Она глубоко вдохнула и прикрыла глаза, после чего прижала зелёную ватку к больному месту. Она тут же скривилась и крепко сжала зубы, чтобы не закричать на весь дом. Зеленоглазая обработала всё до конца и, кривясь, опустилась на колени перед ванной, с усталостью в глазах смотря на вещи, которые лежали в воде с красным оттенком. Она прикрыла веки и посмотрела на потолок, тихо захныкав. Как же всё надоело. Лучше бы Рома прирезал её прямо там. Сквозь боль она начала застирывать грязные вещи, чтобы избавиться от пятен крови. Спустя какое-то время результат стал устраивать девочку. На вещах, конечно, ещё виднелся красный оттенок, но всё было не так плохо. Решив, что дыры она зашьёт уже днём, Аня повесила куртку и свитер на едва тёплые батареи и вышла из ванной комнаты. Малиновская прошлась по всему дому и выключила свет. Сейчас она застыла перед отцом, лежащим на старом диване. На глазах у неё застыли слёзы. Хотелось, чтобы папа не пил, а был рядом в трудные моменты её жизни. Чтобы предлагал ей свою помощь, чтобы защищал от насмешек сверстников. Чтобы брал с собой на рыбалку и проводил с ней много времени. Кое-как справившись с эмоциями, она подошла к телевизору и нажала на кнопку, выключая какую-то передачу. Дом погрузился в темноту.

⛧༺♱༻⛧

Она открыла глаза, почувствовав сильный холод. Увидев перед собой небо, с которого прямо на бледное лицо спадали снежинки, девочка подорвалась. Она села на снег и огляделась. Вокруг были только деревья, которые зловеще нависали над ней. Они будто бы смеялись с неё и с её испуга. Она взглянула на свои руки и точно поняла: это был сон. Всё было максимально искажено и выглядело не настоящим. Только почему тогда холод обжигал руки вполне реально, а снежинки кололи глаза, вызывая слёзы? Протянув к запястью руку, Аня ущипнула себя. Боль почувствовала. Но и не проснулась. Приняв решение осмотреться, встала с земли и отряхнула голые ноги от прилипшего снега. Зубы стучали, а кожа покрылась мурашками. Шатенка приложила к своему рту ладони и подула на них в попытке согреть. Ничего не вышло. Было так же холодно. Она покрутилась на месте, рассматривая местность. Было понятно, что деревья окружили её, а сама она находилась на какой-то идеально круглой поляне. Внимание её привлёк огонёк света где-то в глубине сосен. Она сделала несмелый шаг вперёд. А затем ещё и ещё. В конце концов, она начала надвигаться к свету вполне уверенно, надеясь, что это поможет ей вернуться в свою реальность. Но через пару секунд она застыла. Остановилась зеленоглазая, потому что услышала чей-то громкий плач. Она машинально повернула туда голову и пришла в ужас. Взору её предстала очень странная картина. Она увидела чей-то силуэт и, когда пригляделась, поняла, что узнаёт в нём того самого мальчика, чья фотография уже неделю висит на доске с расписанием. Вова Матюхин. Мальчик заливался слезами и неестественно двигался в сторону света. Приглядевшись, Аня поняла, что свет исходит из фонаря, который висел перед дверьми чёрной постройки. Чёрного гаража. Она перевела взгляд обратно на мальчишку, но теперь рядом с ним была ещё и Сеня. Голова её неестественно висела, а когда Вова случайно задел её рукой, то Ане пришлось прижать ко рту руку, чтобы не закричать от страха. Она увидела, что голова девочки практически ни на чём не держалась. Было видно, что от шеи там осталось только название. Детей будто бы тащило что-то незримое. Если бы она не видела травм Сени и не знала, что находится во сне, то подумала бы, что дети просто играют, изображая похищение. Но нет. Что-то невидимое грубо тащило их за собой. И если девочка не сопротивлялась, то мальчик всячески извивался, пытаясь вырваться из чьей-то хватки. Малиновская посмотрела на чёрный гараж и сделала пару шагов назад, когда увидела около него рыжее пятно. Алиса. Девочка сглотнула слюну, когда поняла, что лисица смотрит своими хищными глазами прямо на неё. Из пасти зверя на снег капала мутная слюна, а нос то и дело мелко двигался, будто бы пытаясь унюхать чей-то запах. Зеленоглазая начала пятиться назад. Сейчас ей было плевать и на Сеню, и на Вову, и на то незримое нечто, которое похищает детей. Сейчас ей было плевать даже на то, что это сон. Ведь Алиса сделала шаг вперёд. Она начала неестественно выгибаться в стороны, будто бы что-то разрывало её изнутри. И то, что произошло через секунду, заставило Аню заверещать от страха. Алиса увеличилась в размерах, а её маска превратилась в настоящий лисий череп, лишь частично покрытый рыжей шерстью. На её морде присутствовал только один глаз, который сверкал в ночной тишине. На макушке появилось целых четыре уха, а лапы превратились во что-то больше похожее на коряги. Длинные когти могли проткнуть Анюту насквозь. Да так, что та даже пискнуть не сможет. Мех на воротнике шубы был испачкан во что-то бордовое, как и место на груди лисицы. Нечто похожее на Алису сделало ещё один шаг к Ане. Не теряя ни секунды, Малиновская бросилась наутёк. Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, что этот монстр бежит прямо за ней. И что самое страшное — она была намного быстрее. Слёзы брызнули из глаз, а сама Аня уже попрощалась с жизнью. Она глянула на звёздное небо и из-за этого случайно споткнулась, падая на ледяной снег. Она мгновенно перевернулась и увидела перед собой это нечто. Лиса тяжело дышала. Теперь Аня могла разглядеть её получше, но это явно не было хорошей идеей. Из плечей её торчало что-то похожее то ли на щупальца, то ли на отдельные маленькие лапы. За капюшоном шубы виднелись рога. Жуткий смрад донёсся до носа шатенки. Желудок скрутило, а саму девочку стошнило прямо на белый снег. Она закричала пуще прежнего, когда увидела на снегу бордовую жидкость. До носа дошёл сладковатый медный запах, а неприятное сосущее чувство заставило опустить свои глаза вниз. К горлу подступил новый ком, стоило ей увидеть, как из её живота торчат когти Алисы. Дышать стало тяжело, а в глазах всё двоилось. Сознание начало угасать.

⛧༺♱༻⛧

Резко вздохнув, Аня села в кровати, хватаясь руками за конец одеяла. Она тяжело дышала и смотрела по сторонам. Сейчас она находилась в своей комнате и в своей кровати. Раны в животе не было, но было всё так же холодно. Она перевела взгляд на окно и тихо выругалась, когда увидела, что оно открыто. Видимо, уходя к бабушке, она его не закрыла, а когда пришла домой, то забыла за него и просто легла спать. Глянув сонными глазами на настенные часы, девочка устало потёрла лицо руками. Время собираться в школу. Она скинула с себя одеяло и свесила ноги с кровати. Её тело передёрнуло от холода, и она поспешила встать на ноги, чтобы закрыть окно. Без ветра было куда лучше. Шатенка быстро собрала портфель, наполнив его нужными учебниками и тетрадями, а затем направилась в ванную, чтобы умыться и прийти в себя. Включив свет, она скривилась и глянула в зеркало, медленно раскрывая глаза. Под глазами расползлись глубокие синяки от усталости, а щёки впали от плохого питания. Она и так была не из толстых, а сейчас вообще скелет ходячий. Зевнув, девочка открыла кран, и из него потекла ледяная вода. Через силу она подставила туда руки, а затем резко умыла лицо, начиная хватать ртом воздух. Бодрит лучше любого кофе. Её усталый взгляд прошёлся по висевшим на трубе куртке и свитеру. После этого события вчерашнего вечера свалились на голову двенадцатилетки, как снежный ком на голову. Она выдохнула и вышла из ванной, направляясь в комнату родителей. Отец ещё спал, что давало Ане преимущество быть незамеченной. Закрыв за собой дверь, Малиновская огляделась. Спальня была обустроена скудно. Двуспальная кровать, письменный стол около окна и большой шкаф, который раньше доверху был наполнен одеждой мамы. Шатенка несмело подошла к деревянной конструкции и открыла скрипучую дверцу. Что-то ещё висело на вешалках и лежало на полочках, но большей части вещей здесь не было. Зато было то, за чем пришла сюда Аня. На вешалке висела старая куртка матери, которая давно стала ей мала. Зато Анюте сейчас она была как раз. Малиновская бережно сняла с вешалки коричневую куртку и выскочила из спальни, быстрым шагом направляясь в собственную комнату. Там она переоделась и, взяв в руки портфель и куртку, пошла в коридор. Оставив там все вещи, Аня ещё раз направилась в ванную, в этот раз закрывшись на замок. Она сняла с себя свитер, а затем и рубашку, обнажая плечо, кое-как перемотанное бинтом. Она осторожно сняла повязку и скривилась, увидев на ней достаточно большое пятно крови. Достав из аптечки всё тот же рулончик с бинтом, она начала обматывать плечо заново. — Сука! — тихо воскликнула она, когда бинтик кончился практически сразу. Благо ей удалось хотя бы немного обмотать рану. Она аккуратно завязала эту конструкцию на узелок и, накинув на себя рубашку со свитером, пошла к входной двери. Там она надела куртку и, взяв свой портфель, вышла из дома. На улице было всё так же темно, и она невольно вспомнила свой кошмар. От этого холодный пот выступил на её спине, а волосы на затылке встали дыбом. Однако до школы она дошла без приключений. Зайдя в тёплое учебное заведение, она тут же нахмурилась, услышав весь этот гул.  Но из-за того, что она была погружена глубоко в свои мысли, совсем скоро она уже смирилась с этим. Оставив верхнюю одежду в гардеробной, девочка пошла на второй этаж в кабинет биологии. Открыв скрипучую дверь, Аня вошла внутрь и осмотрела класс. Он был почти весь наполнен, потому что совсем скоро начнётся урок. Взгляд её зацепился за Пятифанова, который при виде зеленоглазой тут же опустил голову вниз. Девочка хмыкнула и направилась в сторону своей парты, за которой уже сидел Антон. Он слегка улыбнулся при виде Ани и кивнул в качестве приветствия. — Ань! — раздался громкий голос со стороны входа, заставив шестиклассницу обернуться. В дверях она увидела рыжую макушку и сначала испугалась, но затем облегчённо выдохнула, узнав в силуэте Настю. — Иди сюда. Оставив рюкзак около стола, Малиновская побрела к подруге, которая уже вышла в коридор. Девочка только вышла из класса, как тут же оказалась в объятиях лучшей подруги. Она тихо рассмеялась и начала убирать цепкие руки Сундуковой со своей спины. — Аня, прости меня, пожалуйста! Я говорила то на эмоциях и не думала, что это тебя заденет, — пробормотала кареглазая, а Анюта от этого даже зависла. Она и забыла об их недавнем небольшом конфликте. Оставив попытки выбраться из объятий, девочка погладила семиклассницу по спине, успокаивая. Рыжая отстранилась, а Малиновская сняла с себя тёплый свитер. Было душно. — А знаешь что? Завтра ты идёшь ко мне в гости. Отказы не принимаются! — Насть, ты же знаешь, — только начала Аня, но Сундукова тут же яростно закачала головой из стороны в сторону. В это время прозвенел звонок на урок. — Говорю же, что отказы не принимаются. Папа давно звал тебя, а вчера вообще настоял, чтобы я пригласила тебя, — рыжая посмотрела по сторонам и наклонилась поближе к подруге. — Он вчера видел твоего папу, который был сильно пьяный. — Посмотрим, Насть. А сейчас на урок, — поджала губы зеленоглазая и кивнула подруге, направляясь в сторону класса. Она тихо открыла дверь и заглянула внутрь. Сделав аккуратный шаг вперёд, она прикрыла за собой дверцу и попыталась незаметно прошмыгнуть на своё место, но застыла, вытаращив глаза. Сильная боль пронзила плечо, заставив Анюту слегка согнуться пополам. Она скривилась и зажмурилась, извиваясь. — Малиновская, ты чего это? Спектакли дома устраивать будешь! — громко произнесла учительница, а затем со вскриком убрала руку с плеча ученицы. На белой ткани рубашки растекалось алое пятно. Девочка напряжённо посмотрела на него, а затем, ничего не говоря, выбежала из класса. Аня направилась к кабинету медсестры, где попросила зелёнку и бинты. Она, ничего не объясняя, ушла в туалет, где обработала рану и получше перевязала её, после чего надела на себя чистый свитер. Рубашку же она свернула и решила, что положит её в рюкзак. Вернув всё медсестре, Анюта направилась обратно в класс. — Можно войти? — спросила она у напуганной Оксаны Дмитриевны, а после её кивка пошла на своё место. Все в классе смотрели на неё и шушукались, но ей было откровенно всё равно. От сочувствующего взгляда Тохи стало вообще тошно. Она отвернулась. Весь урок её никто не трогал, поэтому она спокойно дождалась конца биологии и направилась в курилку. Кинув портфель на пол, девочка подошла к окну и достала из кармана пачку сигарет. Открыв её, она раздражённо выдохнула. Не осталось ни одной штуки. — Держи, — рядом с ней появилась рука, на ладони которой лежала сигарета. Аня молча взяла её и отвернулась, всячески игнорируя Рому, стоящего позади. Напряжение давило ото всюду. Казалось, будто стены сейчас схлопнутся. — Ань, ты это... Прости меня. Спасибо, что спасла Тоху и сделала так, чтобы я... не убил его. Шатенка усмехнулась и ничего не ответила, смахивая с сигареты пепел. Сзади послышался напряжённый выдох, а затем хлопок двери. Ушёл. Она сделала ещё одну затяжку, когда дверь вновь открылась. Аня глянула туда через плечо и фыркнула, увидев там Смирнову. — Малиновская, — начала она, подходя ближе. Она забавно морщила носик, когда вдыхала этот отвратный запах сигарет. Но пришла она сюда за новыми сплетнями, поэтому потерпеть можно было. — Что у тебя с рукой? — Отвалилась. Вчера ездила в больницу, и там мне её обратно пришили, — лениво ответила зеленоглазая и потушила сигарету о старый деревянный подоконник. Смирнова фыркнула и, поняв, что здесь ловить нечего, вышла из этой вонючей комнаты. Ну и слава богу.